Текст книги "Слишком мало для двоих (СИ)"

Автор книги: Bad_Day_48

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Ваш пунш, – Эдвард проигнорировал мое замечание и, вернувшись из кухни, вручил каждому по бокалу горячего напитка. По комнате мгновенно растекся терпкий запах алкоголя, щедро сдобренного специями. Запах заставил меня вспомнить про визит в магазинчик. Выбрав момент, когда Эдвард с Джейком снова увлеклись беседой, я достала из сумочки сверток с перцем и высыпала часть порции в бокал пижона.

– Как дела у Эсми? – осведомился Джейкоб, когда я с гулко бьющимся сердцем состроила ангельское выражение на лице и села на стул.

– На этот раз все вроде бы идет хорошо. Но я отучил себя от чрезмерного оптимизма и больших надежд.

Парни вернулись за стол. Кем бы ни была Эсми, разговор о ней причинял Эдварду боль, и он сменил тему, обращаясь ко мне.

– Джейк говорил, ты занимаешься наукой.

– Не совсем. Работаю помощником у одного безумного гения. Вовремя напоминаю ему принять таблетки и не опаздывать на встречи, помогаю найти спонсоров, организую выступления. Всякая околонаучная ерунда.

На самом деле мой босс Майкл Ньютон не был ни гением, ни даже безумцем, что добавило бы моей работе хоть каплю интереса. Он занимался анализом и статистикой, и от его работ можно было вывихнуть челюсть – такая это была скука.

– А ты чем занимаешься?

– Я инженер. Собираю самолеты.

Не знаю, какой ответ я хотела бы получить, но не столь банальный. Вид Эдварда, его смокинг и наглые улыбочки как-то не стыковались ни с одной серьезной профессией.

– Довольно неожиданно.

– Знаю, девчонки, как правило, считают, что я должен был стать манекенщиком или актером, – Эдвард наиграно театральным жестом провел по спутанным волосам. При электрическом свете они казались не просто бронзовыми, а были похожи на всполохи пламени. Да, пижон мог бы украсить подиум – подлец это знал и ничуть не стеснялся пользоваться тем, что дала ему природа.

– Мне думается, для модельного бизнеса у тебя недостает роста. Если выйдешь на подиум, другие могут просто тебя не заметить… и перешагнуть. – Это был намек на нашу встречу и на то, что пижону пришлось мне уступить.

– Эта дорожка меня все равно не интересует. Красивое лицо не то, что остается надолго. В перспективе лучше положиться на голову. Молодость проходит, зато опыт и знание только накапливается.

– Ну-у-у-у, не для всех это верно.

– Тебе видней.

После такого ответа в самый раз было выцарапать пижону его изумрудные глаза, но в кои-то веки судьба не стала тормозить и наказание за дерзость свершилось без моего участия. Ну или почти. Это ведь я высыпала перец в пунш. Эдвард же как раз взял стакан и сделал глоток. Следующие пару минут он провел в неистовой гонке между гостиной и кухней, показав неплохие результаты в беге на малые дистанции. Наконец в футболке, залитой водой, с опухшими глазами и хлюпающим красным носом Эдвард прошел к столу.

– Впервые вижу такую реакцию на пунш, – Джейкоб был искренне изумлен. О диверсии он точно не догадывался, хотя в свой бокал стал смотреть с подозрением. Я же с демонстративным спокойствием потягивала свой напиток.

– Возможно, это нервное. Перелет, стресс… какие-нибудь лекарства.

– Эд, ты в норме?

– В любом случае чувствую себя очень… оживленным.

– Мне кажется, мы смогли открыть в тебе новый потенциал. Если с годами не накопишь достаточно ума, сможешь заняться спортом.

– Тебе тоже стоит попробовать. Что насчет прыжков через препятствия?

В дверь постучали. Джейкоб с нескрываемым облегчением пошел открывать. Вроде я и не ссорилась с его другом открыто, однако атмосфера за столом была близка к военной. Я посмотрела на Эдварда. Самое время было высказаться прямо, но выражение лица Каллена ничуть не изменилось. Я думала, он будет вне себя от бешенства, начнет поливать меня гадостями, собрав все помои своего ума, но ничего подобного. Этому мазохисту нравилось происходящее, и проигравшим он себя не признавал.

– Решила разогреть блюдо перед употреблением?

– Что ты имеешь в виду?

– Как! Ты обещала выпить моей крови. Полагаю, перед подачей блюдо нужно поперчить. Что это, кстати, было?

– Кайенский перец.

– О, ни капли сострадания.

Ответить я не успела. На пороге объявился Джейкоб. За его спиной маячила миниатюрная женская фигурка с густыми черными волосами, уложенными в косы, одетая в скромное домашнее платье и с тряпкой в руках. С тряпки капала вода.

– Эмили, моя соседка. У нее небольшие проблемы, сорвало кран.

Судя по испуганному взгляду Эмили и той луже, что натекла с тряпки, проблемы были совсем не небольшими. Я сказала, что все нормально, Джейк может бежать, спасать соседку. Он и сам торопился, но подсознательно боялся оставлять меня с Эдвардом. Тот факт, что за пару минут наедине мы не разнесли его квартиру, не сильно успокаивал. Эдвард поспешил ввернуть:

– Мы пока нарядим елку.

И он имел в виду, что мы нарядим елку. Едва хлопнула дверь, Эдвард вытащил из-под пластикового уродца на диване коробку с игрушками. Десятка два шариков из тех, что продают в супермаркетах: абсолютно безликих и откровенно дешевых. Еще какие-то ленточки и спутанная гирлянда.

– Этот мусор не подходит для твоей елки.

– Сам вижу.

– С таким набором трудно будет добиться праздничного настроя. Как Джейкоб вообще решился такое купить?

– Вопрос воспитания. Он из индейцев, у них свои традиции.

– Понимаю, но все же странно. Для меня Рождество – волшебный праздник. Один из немногих дней в году, когда люди пытаются казаться такими, какими ты хочешь их видеть. Порой они играют настолько достоверно, что трудно не обмануться.

– Вот именно, сначала большие надежды, потом огромное разочарование.

Злясь на себя за то, что неосторожно открылась перед Эдвардом, я поспешила выставить свои защитные колючки обратно и побольнее уколоть насмешника.

– Я и забыла, Мистер-по-боку-оптимизм-и-я-отучил-себя-надеяться-и-верить. По-моему, так поступают только трусы, которым страшно представить будущее.

Эдвард ничего не ответил. Цель была достигнута. Обернувшись, я заметила, что парень впал в задумчивость. Вопреки ожиданиям, он не стал строить планы мести, его мысли текли совершенно в ином направлении.

– У одной… одного моего знакомого есть ненужные рождественские украшения. Я могу за ними съездить. Успею за полчаса.

– Кто раздает украшения перед праздником?

– Мой знакомый давно просил избавить его от этого хлама.

– Он псих? Сектант? Гринч?

Эдвард улыбнулся. В отличие от предыдущих ухмылок эта была трагической – из серии “даже если мне будет плохо, я продолжу смеяться дерьмовой жизни в лицо”.

– Плохие воспоминания. Эти украшения достались ей… ему от бывшей подружки. Да и потом, не один Джейкоб равнодушен к Рождеству.

После отъезда Эдварда мне не оставалось ничего, кроме как продолжать пить пунш. Встав, я проковыляла на кухню. Отек на ноге уменьшился, боль перешла в категорию терпимой.

Как и гостиная, кухня блистала неоштукатуренными стенами, темным полом – но не деревянным, а выложенным плиткой под натуральный камень. Посуда и столовые приборы были из стали. Чистота, все расставлено строго по полочкам. В целом кухня вызывала в голове картины стерильной операционной. Чисто функциональная комната, без единого украшения. Видимо, Джейкоб не только к рождественской суете был равнодушен.

Вернувшись в гостиную со стаканом пунша в одной руке и яблоком в другой, я прошлась вдоль полок, читая названия на корешках. «Принципы современной организации пространства», «Лучшие образцы архитектуры тридцатых годов», «Шедевры архитектуры», сборники законов, касающиеся градостроительства. Тот набор, который вполне естественен в жилище архитектора. Но совсем не тот, с которым можно скоротать томительно тянущееся время. Я не знала, чем Джейкоб занимается в свободное время, кроме поднятия штанги, даже телевизора не было. В спальню я не пошла – не из-за стеснительности, а потому, что у каждого есть право на личное пространство.

Не будь сваренного в немыслимом количестве пунша, я бы не вынесла. Двадцать минут длились вечность. Эдвард вернулся быстрее, чем обещал, и я была этому рада.

Он поставил коробку на пол и тут же умчался за следующей. Всего коробок с украшениями было пять. Но прежде чем зарыться в их сокровенные недра, я пристально посмотрела в лицо пижону. Через левую щеку тянулись три свежих царапины. Или на него напало чудовище, или это была злая женщина с хорошим маникюром. Приятно, что не у меня одной возникало желание наброситься на Каллена. Парень специфично действовал на прекрасный пол. Возможно, какая-нибудь девица позавидовала его мягким губам или длинным ресницам. Впрочем, я догадывалась о том, что произошло на самом деле. Его бывшая не смогла удержаться, когда Эдвард забирал у нее вещички.

Обсуждать с пижоном личную жизнь я была не готова, поэтому перенесла внимание на коробки. Внутри, переложенная ватой и старыми газетами, ждала россыпь сокровищ. Уникальные стеклянные шары – на каждом изображена рождественская сценка. Оленья упряжка, Санта на крыше с подарками, дети возле камина, домики, густо усыпанные снегом, яркие праздничные коробки рядом с елкой, танцующая под дождем из конфетти пара, снежный лес и замерзшая река. Задержав дыхание, я открывала одну коробку за другой и запускала дрожащие руки внутрь. Изящные фигурки балерин и кавалеров, подвески в форме сладостей и цветов. В последней коробке лежала гирлянда, каждую лампочку, как тычинку, окружал венчик стеклянных лепестков. Помимо этого, на дне обнаружился деревянный ящичек, в котором, как в тюрьме, коротал срок прекрасный ангел. Это было старое и сказочное украшение. Просторные белые одеяния, золотые локоны и нимб. Крылья сделаны так тщательно, что без труда были различимы отдельные перья. У меня рука не поднялась вернуть ангела в его пыльную камеру. Придвинув к елке стул, я закрепила ангела на макушке. Обычно этим заканчивают, но стоило мне спуститься, как я почувствовала, что поступила правильно. Что-то изменилось в неуютной квартире Джейкоба. Воздух как будто замерцал от золотистого света. Собственная реакция меня удивила, но поведение Эдварда было еще более чудным. Он стоял, как пораженный молнией, открыв рот. Кажется, он не дышал две или три минуты.

– Эдвард? – я звала его, потерявшегося в лесу мальчика. Пришлось повторить трижды, прежде чем он очнулся и его взгляд стал осознанным. Волшебное наваждение отступило. Я уже взялась за первый шарик, готовясь повесить на ближайшую ветку, как Каллен сорвался с места, схватил куртку и выскочил из квартиры. Догнать со своей хромотой я его не могла, поэтому только повернулась к двери. Смотрела в темный тоннель коридора и слушала, как пижон бегом спускается по лестнице.

***

– Тебе не кажется, что судьба хочет что-то сказать? – Элис смотрела на меня. В ее глазах мерцала знакомая немного безумная улыбка. В голове подруги жил либо Чеширский Кот, либо эльф.

– Например, не пить много пунша?

– Ой, Белла! Не шути такими вещами. Знаешь, – Элис потянулась к стоящей в центре стола тарелке с рагу и наложила себе вторую порцию, я же никак не могла справиться с первой ложкой. В тот год я много с чем не могла справиться, – встретить красивого парня в Париже довольно просто. Однако встретить того же самого красивого, – Элис подчеркнула это слово, – парня в Чикаго – невероятно.

– Но это случилось и, значит, не так и невероятно. Будем считать это моей извращенной удачей.

– Мне кажется, ты боишься, что он тебе понравится.

С тех пор как Эдвард сбежал от меня, я стала думать о нем почти непрерывно. Не последней причиной такого внимания был интерес. Однако не только любопытство толкало меня снова и снова возвращаться в мыслях к нашим разговорам, вспоминать лицо и жесты пижона. В том, что же было еще, я намеренно разбираться не хотела. Ничего хорошего меня не ждало, я берегла свое сердце и нервы. Элис была почти права. Эдвард мне нравился, и я боялась. Боялась, что мой мир снова рухнет.

С парнями мне не везло с самой школы. Те, которым нравилась я, были надежны, скучны и не привлекали взгляда. Те же, что нравились мне, были взрывными, самовлюбленными и не видели дальше собственного носа. Первый мальчик мне изменил с выскочкой из старшего класса. Потом последовала череда парней, оставивших по себе шрамы от разной степени предательств. Затем была полоса затишья, когда я пробовала встречаться с теми, кто “попроще”. Но в том-то и дело. Это были базовые модели парней, в них отчетливо не хватало некоторых деталей. Обреченная на страдания, я вновь вернулась в опасные воды и в первое же плаванье налетела на рифы. Точнее, тогда я не знала, что произошло, и приняла холодный каменный остров за частицу Эдема. Когда нужно, я умела не видеть острых граней.

Мы с Джоном часто ссорились, вспыхивали. В конце концов вся посуда в нашей квартире сменилась на пластиковую, чтобы больше не собирать осколки. Но наши перемирия затмевали любые неудобства. В подобной чехарде трудно оказалось сохранить светлую голову и соблюдать правила. Два года назад я забеременела. Он сказал нет. Я просила. Родить ребенка от того, кого любишь, было моим сильным желанием. Разве не в этом счастье, не в этом смысл, задавала я свои наивные вопросы. Мне казалось, в тот период Джон стал очень нежен. Он же просто был осторожен и боялся, что я взбунтуюсь. А когда добился, чего хотел, едва не лопнул от счастья. Меня его реакция сильно задела, но отступать было уже как-то неловко. Все было решено, и я успокаивалась тем, что должно прийти подходящее время, нужно подождать. Однако высшие силы вознамерились меня проучить.

Процедура прерывания беременности несложная, хорошо отработанная, как бы ужасно это ни звучало. Почему я оказалась в том несчастливом проценте пациенток с осложнениями? В итоге врач сказал, что мне даже повезло, я могла умереть. Он не понимал, о чем говорит! После чистки вероятность, что у меня будет ребенок, почти исчезла. Смерть рисовалась концом страданий.

Я впала в какое-то коматозное состояние. Выглядела так, что борцы с зомби могли легко меня прикончить, приняв за восставший из могилы труп. Белая кожа стала серой, туго обтянув скулы. Я сбросила вес, но мой разум больше не видел смысла в еде. Любимый человек, ради которого я совершила глупость, объявил, что уходит, прямо на следующий день после выписки. Бесплодная я была ему не нужна.

Элис и Розали, друзья, семья поддерживали меня. Тем не менее ситуация зашла так далеко, что в какой-то момент меня поместили в психиатрическую клинику. Близкие продолжали помогать и окружать заботой. Даже мой босс Майкл приходил несколько раз. Приносил букеты растрепанных полевых цветов и, запинаясь, говорил, что и сам иногда сходит с ума, но все придет в равновесие, просто нужно время.

Это были нелегкие семь месяцев в моей жизни, но в конце концов я достаточно оправилась и даже нашла в себе силы встретить Рождество в кругу семьи. Ради такого события родители забыли о претензиях друг к другу и впервые за долгие годы сели за один стол. Все было почти как в детстве. Я была благодарна маме и отцу, но в душе образовалась огромная дыра. Холод, которым тянуло из этой пустоты, будил меня каждую ночь. По щекам текли слезы, я часами смотрела в темный потолок.

Рождество прошло, я вернулась на работу. Понемногу Элис и Розали начали выводить меня на разные мероприятия, пытались найти новые интересы. Я не сопротивлялась, потому что и сама хотела исцелиться. Не забыть, но сделать картинки менее яркими.

Полгода назад подруги внесли мои данные в анкету на сайте знакомств. На первом этапе они лично общались с кандидатами в парни, выбирая подходящих. Джейкоб, по их разумению, был идеальной партией. Спокойный, надежный, при этом красивый и довольно образованный. На взгляд Элис, немного скучный, но Розали сказала, что в этом его достоинство. Хватит с меня огненных страстей. Я была с ней согласна, а ту часть сознания, что вопила о любви, я задвинула куда подальше.

Джейк был романтичен, но его романтика была как из справочника. Он писал милые СМС по утрам, но ему и в голову не приходило отправить мне по почте смешную открытку или выкинуть если не милую глупость, то хотя бы отступить с правильного пути. Джейкоб был моим лекарством и вполне этому назначению соответствовал. Я принимала его в назначенных дозах и в строго определенные часы.

Появление Эдварда внесло в уснувшую было душу сумятицу. Голос, который я просила умолкнуть, принялся кричать с новой силой. На горизонте вновь замаячил самоуверенный наглый красавец – достойный соперник. А значит, вполне могла случиться новая беда. Я не забыла своих страданий, но жизнь все-таки не стояла на месте. Боль стала привычный, я научилась с ней жить. Как и говорила Элис, мне нужны были новые впечатления, чтобы прикрыть старые раны. И все же разум не давал сорваться. По уму, мне нужен был парень типа Джейка, и я всеми силами старалась удержаться от глупостей.

***

Внезапное бегство Каллена дало мне дополнительные силы в борьбе с собой. Я могла сказать: «Что за псих, правильным будет держаться от него подальше. С таким никогда не знаешь ничего наперед». И все же, когда вернулся Джейкоб – в мокрых по колено брюках, вытирающий полотенцем короткие жесткие волосы – я набросилась на него с вопросами об Эдварде. Вначале Джейк и сам удивился странному поступку друга, но потом заметил ангела на верхушке ели, и в его глазах вспыхнуло понимание. Приложив немного усилий, я вытрясла все, что меня интересовало.

Пять лет назад Эдвард познакомился с Таней. Они летели одним рейсом, он по делам – Эдвард вообще часто вынужден был отправляться в рабочие поездки, сборка самолетов являлась делом международным, как и модельный бизнес, которым занималась Таня. Ее карьера была не самой блестящей, но и не провальной. Пара контрактов, приглашения на показы второсортных фирм. Таня старалась не выпасть из обоймы. С Эдвардом ее роднило именно это – цепкость, деловая хватка и легкая насмешка над жизнью. Вроде как оба всегда оставляли за собой право усомниться в разумности происходящего. Отношения развивались быстро и не всегда ровно. Несколько раз почти доходило до разрыва, а в итоге закончились свадьбой. Наверняка это была идея Тани – попытка скрепить то, что грозило развалиться, самым известным и простым способом.

– Не скажу, что их брак был несчастным. Вроде бы нет. Эдвард вел себя как образцовый муж, да и Таня старалась сглаживать углы. Однако чем сильнее осознанно они стремились быть ближе, тем бессознательно больше отдалялись. Странно, но сохранять брак им помогали не вместе проведенные вечера, а долгие разлуки. Потом одно за другим посыпались несчастья. Таня залезла в кровать какого-то актера, и в нескольких газетах появились откровенные снимки, а у Эдварда заболела мать. Измену он бы простил, но по отношению к Эсми Таня повела себя отвратительно. Заявила, что для нее это слишком тяжело и она не обязана помогать с уходом, проводя в больничных коридорах бесполезные часы.

– Так Эсми, о которой ты спрашивал, его мать?

– Да, – кивнул Джейкоб. – У нее поражение мозга. Я не силен в терминах, но чем больше проходит времени, тем больше навыков она утрачивает. Теперь Эсми не может самостоятельно за собой ухаживать. Она забывает принять лекарства, не помнит, как включать свет или откручивать крышку на бутылке с молоком. Нужно ее кормить, купать, одевать. Эдвард оплатил место в доме ухода и, несмотря ни на что, не оставляет надежды. Поэтому он продолжает возить мать в лучшие частные клиники, общается с любыми врачами, сообщающими, что открыли новый способ лечения. Ему пришлось продать дом, а после развода отдать Тане изрядную сумму. Ему было тяжело с деньгами, и я приглашаю его ночевать у себя, когда это нужно.

***

– Ты как будто выпала из реальности, – заметила Элис. Я встряхнула головой. О чем мы говорили?

– Задумалась.

– Планируешь, как провести Рождество?

– Не то чтобы.

– А знаешь, Джаспер в этом году снял чудесный дом в Байе.

– Здорово. Где это?

– В Бразилии, – Элис заметно оживилась. – Кстати, дом рассчитан на две семейные пары. Было бы здорово отправиться туда вместе. Я с Джаспером и ты с Джейкобом.

Напор Элис, как всегда, валил с ног. Все равно, что пытаться выстоять посреди горной реки. Затея оказывать сопротивление была не лучшим вариантом, но я попыталась.

– У нас… у нас не такие отношения. Можно считать… у нас вообще нет пока никаких отношений.

– Ха! Десять свиданий и три месяца общения в сети. По-моему, уже можно сделать определенные выводы.

– А по-моему, еще рано.

– Но я и не говорю тебе делать Джейкобу предложение руки и сердца. Просто пригласи его на отдых. Мы здорово проведем Рождество.

Элис уговаривала, я по мере сил отметала ее аргументы. Кажется, я впервые приблизилась к тому, чтобы одержать победу в споре с хитрым эльфом. Сложив руки на груди, Элис умолкла и напряженно думала.

– Помнишь, в выпускном классе школы ты не подготовилась к тесту по биологии?

Я помнила, но очень нечетко только то, что тест был важным и влиял на итоговую оценку, а значит, и на средний балл.

– И кто помог тебе в критический момент?

Напрягая растерянный сменой темы и выжатый предшествующим спором мозг, я все же припомнила, как Элис сначала закончила свою работу, а потом я тайком протянула ей свой бланк и она заполнила и его.

– Взамен ты обещала, что будешь моей должницей.

О нет! Элис хитро блеснула глазами.

– Время пришло, я хочу вернуть долг, Белла, – она подражала итальянским мафиози из боевиков. – Ты поедешь с нами в Бразилию.

– Брось, Эл. Это ведь было давно.

– Такие обещания не имеют срока давности, – Элис упрямо тряхнула головой. – Тебе не отпереться. Ну же, Белла, можно подумать, я прошу тебя о чем-то отвратительном. Не волнуйся, в доме отдельные входы. Так что днем мы сможем вместе веселиться, а вечерами… – последовала многообещающая пауза, – совершенно не будем мешать друг другу.

Еще несколько дней Элис осаждала меня с идеей поездки. Я сказала «да» не из-за глупого обещания, данного много лет назад, а потому что в итоге оказалось проще согласиться, чем продолжать прятаться от навязчивых звонков Элис и вроде как случайных встреч. К тому же других дел у меня не было. Майк намеревался провести Рождество в Англии с родителями. Несколько дней назад он тепло обнял меня на прощание, краснея, протянул конверт с праздничной премией и сел в такси, отправляясь пичкать цифрами и фактами несчастных родственников. Мои собственные родители после краткой полосы единодушия снова разошлись. Розали знакомилась с отцом своего нового парня. У каждого из моих знакомых было чем заняться. Конечно, любой был бы рад меня видеть и поддержать, но я понимала, что стану пятым колесом. Элис хотя бы предлагала мне дом с отдельным входом. Вполне возможно, я стала бы небольшой помехой для них с Джаспером.

***

Снятый на неделю коттедж был довольно симпатичным и ничуть не обманул ожиданий. Простые беленые стены, кое-где обложенные камнем или прикрытые спокойного цвета деревянными панелями. Мебель тоже без лишних украшений и массивной резьбы. Ничто не отвлекало взгляд от видов, открывавшихся из больших раздвижных окон. Дом окружал роскошный сад, чью густую зелень, как россыпь драгоценностей, украшали яркие мазки цветов. Причудливо изогнутые дорожки были посыпаны мраморной крошкой, и, гуляя по ним, я каждый раз оказывалась в разных местах. То выходила к затейливо обложенному камнями ручью с искусственной запрудой, то к маленькой деревянной беседке. А однажды после обеда набрела на огромную клумбу с розами.

Помимо этого, в доме были все современные удобства – две огромные ванны, кухня с тысячей блестящих приборов и приспособлений. Персонал был услужлив, но ненавязчив. Личный повар готовил сложные вкусные блюда, и уже на второй день я стала искренне наслаждаться отдыхом.

Элис огорчилась, что я поехала одна. Я соврала, что Джейкоб будет занят и ему не удастся поехать так далеко и надолго. На самом деле я даже не стала заводить с ним разговор о совместной поездке. Десяти свиданий достаточно для подобного предложения, но довольно и для того, чтобы понять, как человек повлияет на твой отдых. Не знаю, как бы я повела себя, окажись на месте Джейка пижон – наверное, рискнула своим спокойствием и на неделю отменила все строгие правила. Вообще же я не позволяла подобным мыслям оседать в голове. Зачем напрасно расстраиваться?

Вместо этого, я бродила по улицам старинного Сальвадора, разглядывала выкрашенные в яркие цвета дома, наблюдала за их обитателями. Купила сотню сувениров для знакомых и родственников. Чудесную шаль и статуэтки для себя. Провела не один час, наслаждаясь тысячей видов кофе в небольших кофейнях, пробуя все новое и интересное. Порой за сложной смесью ингредиентов не чувствовалось вкуса самого кофе, но в любом случае разочарованной я себя не ощущала.

Элис с Джаспером водили меня в музеи и на красочные представления. Иногда они начинались прямо посреди улицы безо всякого предупреждения. Внезапно появлялась группа людей в артистических нарядах – женщины в пышных юбках и с золотыми гребнями в черных волосах, мужчины в расшитых блестками брюках и рубахах с расстегнутым воротом. Дальше начинались танцы и пение. Один раз мы стали свидетелями того, как под звуки незнакомых мне инструментов двое парней, одетых в белое, демонстрировали приемы капоэйры. Вечера мы с удовольствием проводили в таблао, слушая грустные любовные фанданго под стоны гитар и с замиранием сердца глядя на исполненных взрывных эмоций танцоров фламенко. Я старалась незаметно ускользнуть и не мешать Элис с Джаспером, что было несложно. Оба были поглощены друг другом, как влюбленные дети. Утром Элис принималась меня отчитывать, но я видела, что подруга благодарна и все ее грозные взгляды не до конца искренние.

***

– Белла, ты готова? – Элис кричала из гостиной. На ней было облегающее красное платье без рукавов, туфли на высокой шпильке и золотые сережки с бриллиантами – рождественский подарок Джаспера. Был сочельник, и мы собирались отправиться сначала в ресторан, а потом посмотреть на елку и салют. Я выбрала довольно скромное черное платье до колена. Элис одолжила мне свой жемчуг.

Закончив макияж и поглядев в зеркало, я подумала, что похожа на героиню Одри Хепберн. Забранные в высокую прическу волосы, черные стрелки, миловидное кукольное личико. Поездка в Бразилию оживила меня, в глазах появился забытый блеск. Впервые за два года я осталась довольна своим внешним видом. Передо мной была вполне счастливая женщина или женщина, которая научилась скрывать свои несчастья ото всех, в том числе от себя самой.

– Ты просто великолепна! – Элис осторожно обняла меня. – Следующий год определенно принесет тебе много счастья.

Я надеялась на это не меньше Элис.

– Я в это верю.

– Так, ты готова?

– Только возьму сумочку.

– Ждем тебя на улице.

Так быстро, как позволяли каблуки, я пошла в свою комнату. Подхватила с кресла золотистый клатч, не удержалась и еще раз постояла перед зеркалом. Неужели черная полоса подходит к концу? Если не делать новых ошибок, то, возможно, все и разрешится. Жизнь станет спокойной… и предсказуемой.

Когда я вышла, Элис, прижав телефон к уху, с кем-то разговаривала. Рядом стоял Джаспер и держал ладони жены в своих. Было очевидно, что подруга мало слушает собеседника на том конце. Ее полный любви взгляд всецело сосредоточился на Джаспере. Сделав шаг, я отступила в темноту. Не хотелось нарушать момента и, похоже, в этот вечер имело смысл ускользнуть раньше обычного. Подумав, я пришла к выводу, что еще лучше будет не идти в ресторан. Это должен быть волшебный вечер для подруги. Пусть они с Джаспером насладятся каждой минутой того счастья, что принадлежит только им. Пусть растворятся друг в друге и никто им не помешает.

Стараясь не вызывать подозрений, я села в такси, но уже через пять минут разыграла приступ внезапной мигрени.

– Наверно, это от возбуждения, – я поморщилась и положила ладонь себе на голову. – Мозг просто разваливается на части.

Элис мне сочувствовала, но поделать ничего не могла.

– Лучше мне не идти с вами, не портить вечер кислым видом. Пройдусь обратно пешком, может быть, боль отступит. Не спорь, у меня нет сил на перепалку.

Элис бросила на меня странный взгляд, как будто догадалась, что я затеяла свою игру и вожу её за нос. Поэтому я поспешила попрощаться и повернула назад. Особых планов у меня не было. Я предполагала спокойно провести вечер с бутылкой вина и завершить некоторые наброски, сделанные в предыдущие дни. Я не рисовала со школьной поры. Сначала не было времени, а потом появились другие интересы. Но старинные улицы Байи разбудили во мне прошлые наклонности. Вокруг было столько всего, что мне хотелось бы запомнить. Бездушных снимков на камеру было недостаточно, и я инстинктивно потянулась к краскам. Правда, начала с черно-белых набросков. Зарисовки из уличной жизни, простые пейзажи из сада вокруг нашего дома, три или четыре портрета. Во время я обратного пути я надеялась увидеть что-нибудь еще, что так же можно будет изобразить на бумаге.

Пусть не было снега и из витрины каждого магазина не смотрел искусственный Санта, но дома, дворики и деревья были украшены фонариками и гирляндами, в воздухе витал запах праздника, лихорадочное предчувствие нового счастья. Сворачивая в очередную узкую извилистую улицу, я вспомнила елку у Джейкоба. Сказочного ангела на макушке, напомнившего мне детство. И, конечно, я не могла не вспомнить Эдварда. Наша первая встреча случилась на подобной улице. В тот раз я была зла из-за спешки, устала после перелета и с ужасом ожидала дня, заполненного нудными докладами. Неудивительно, что я набросилась на пижона. “Разве за страхом и раздражением не пряталось кое-что еще?” – спросил наглый внутренний голос. Пришлось признать его правоту. Эдвард был образцом того, что мне нравилось в мужчинах, и я поспешила возвести между нами стену покрепче, выставив наружу острые пики копий. А он не испугался, принял мой вызов. Воспоминания вызвали улыбку. Я больше не злилась на Каллена. Я нашла в себе достаточно смелости признать очевидное – встреться он мне сейчас, я бы…

– Я должен сделать два важных заявления, – произнес голос передо мной. Пару секунд назад, погруженная в себя, я налетела на преграду, после недолгого ощупывания оказавшуюся мужчиной.

– Нет! – я боялась поднять глаза.

– Разве тебе неинтересно? – я представила хорошо знакомую насмешку на красивых губах, вздохнула и просто кивнула. Слова были излишни.

– Первое – при каждой нашей встрече ты пытаешься меня сбить с ног. Второе – этот мир мал для нас двоих.

Совладав с бешеным ритмом сердца и выровняв дыхание, я поднята глаза. Эдвард в вечернем костюме загораживал выход из переулка. Ветер играл его непослушными волосами и доносил до меня знакомый запах хвои и теплой кожи.