Текст книги "Хроника Быховца"

Автор книги: Автор неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Паны литовские сказали императору и князю великому Витовту таким образом: «Милостивый император и государь наш князь великий Витовт. Поляки не были шляхтой, но были люди простые, и они не имели своих гербов и получили их у чехов за великие дары. Чешские паны, получив такие большие дары от них, дали им свои гербы, признали их шляхтой и приняли их в свои гербы, но мы шляхта старинная, римская, и предки наши с теми гербами своими пришли в те государства, и здесь ими пользовались и поэтому мы и сейчас их имеем и пользуемся ими как своими и поэтому не нуждаемся в новых чужих гербах, но придерживаемся старых, которые нам оставили наши предки». И император сказал панам литовским: «Мы это и сами знаем, что вы старинная римская шляхта и гербы польские вам предлагаем не для того, чтобы вы стали шляхтой, так как вы шляхта более древняя, чем польская, /85/ но гербы у них берете для объединения и для братства между вами, потому что взяв гербы станете друг другу братьями и будете обязаны один другому благоприятствовать».

А затем уговорил Витовт своих панов, чтобы с поляками побратались и гербы у них взяли для того, чтобы враждебными отношениями не помешать получить ему корону, и сказал им так: «Вот, когда принесут корону, тогда вы можете отослать их грамоты обратно, и гербы их отбросить, а свои старые опять взять». И паны, слыша такие слова от своего государя, и желая, чтобы он получил корону, согласились на это. А затем князь великий Витовт императора и всех тех гостей, которые на том съезде были, одарил знаменитыми и многоценными дарами и отпустил. Между прочими дарами князь великий Витовт преподнес императору большой рог тура, того тура, которого князь великий Гедимин убил на горе в Вильно и которую сейчас называют Туровой горой. И после этого князь великий Витовт жил три года и пригласил к себе на охоту короля Ягайла. И когда Ягайло был у Витовта, Витовт разболелся и умер, от сотворения мира в шесть тысяч девятьсот первом году[265]265
  Дата от сотворения мира в Хронике указана ошибочно. Должно быть 6938.


[Закрыть], а от рождества Христова тысяча четыреста тридцатого года (1430) месяца августа 23 дня. /86/ А пан Сенько с паном Шедибором, братом пана Кезгайла, ехали с короной из Рима от папы, а прожили в Риме три года, так как в то время в Италии шла война, и поэтому они опасались ехать с короной, и узнали о смерти великого князя Витовта во Львове. А поляки, не желая чтобы Литва была королевством, ту корону у них отняли, разрубили ее пополам и приложили половинки к короне краковского епископа, которая и сейчас находится в костеле святого Станислава при Краковском замке.

И король Ягайло брата своего князя великого Витовта жалел и плакал о нем, как брат о любимом брате. И похоронил его с большим плачем, и были там все слуги его и все епископы, и пели над ним положенные песни и положили его тело в замке в Вильно, в костеле святого Станислава в алтаре с левой стороны, около ризничной двери. После смерти великого князя Витовта король Ягайло просил князей и панов литовских, чтобы они взяли себе брата родного, князя Свидригайла, и князья и паны литовские во время пребывания короля Ягайла посадили на великом княжении Литовском и Русском князя великого Свидригайла.

И правил великий князь Свидригайло во всех великих княжествах литовских два года, /87/ а затем приехал к нему из Польши в Великое княжество на охоту король Ягайло; и князь Свидригайло оказывал ему немалое время в городе Вильно великие почести. А потом пришел к королю Ягайлу в комнату, и начал ему говорить с гневом такие слова, потому что Ягайло еще не уехал, и был еще в Литве: «Милый брат, для чего ты держишь Подольскую землю, отчину той земли Литовской; верни ее мне, а если не хочешь вернуть ее мне, я тебя из Литвы не выпущу». После этого князь Свидригайло схватил короля Ягайло и посадил под стражу. И Ягайло начал ему говорить: «Милый брат, я Подольской земли у тебя не отнимаю, но есть племянница наша, владелица той Подольской земли, княгиня София Жедивидовна, жена князя Митка Зубревицкого, которая поручила ее в опеку мне, как своему дяде и защитнику, и хотя я ею [Подольскою землею] управляю, весь же доход получает она». И начал король Ягайло плача жаловаться князю Свидригайлу, и сказал ему: «Милый брат, ты мне младший брат, а я тебе как отец, а ты мне такой срам учинил. Как же ты посмел это сделать мне, своему старшему брату, как бы твоему отцу, как ты смел это сделать и бросился к моей бороде. Тебе не годится поступать так со мной, твоим старшим братом и к тому же божиим помазанником, христианским /88/ государем, славным королем. А ты смел меня посадить в тюрьму, и я так считаю, что сделал ты это без согласования со своею радою, а сделал это по своему разумению». И начал говорить князьям и панам-раде литовским: «Князья и паны-рада Великого княжества, слуги верные брата моего. Помните, что когда жил брат мой великий князь Витовт, ваш государь, я заключил с ним договор в вашем присутствии с моим братом великим князем Витовтом на таких условиях: если бы у князя великого Витовта были сыновья, а я бы не имел, тогда дети великого князя Витовта должны были править после моей смерти Великим княжеством Литовским и королевством Польским, а если бы брат мой Витовт детей не имел, а имел бы я, тогда после нашей кончины мои дети должны были править королевством Польским и Великим княжеством Литовским. И вы все, рада великого княжества, и моя рада вся королевства Польского были при заключении того договора и на все то согласились, как моя рада, так и вы, рада моего брата, и на том мне присягнули, а моя рада брату моему и вам. А вы об этом помните, потому что я вас от той присяги еще не освободил. И хотя я имею двоих сыновей, и один из них может быть у вас государем, согласно договора моего с моим братом и согласно вашей присяге, однако, я на этом не настаиваю, потому что пока сын мой очень молод, чтобы быть у вас государем. И я советую вам взять себе государем брата моего старшего Сигизмунда, родного бра/89/та великого князя Витовта». И паны слышали все это и очень скорбели об этом.

А затем князь Свидригайло понял, что сделал нехорошо и отпустил короля польского Ягайло с честью в Польшу. И вскоре приехал в Польшу и направил послов своих к папе, чтобы он снял с литовских панов присягу, и послы у папы были, а затем пришли с папским разрешением к королю и к панам литовским. И вскоре после прихода послов князья и паны литовские взяли себе с помощью короля Ягайла государем великого князя Сигизмунда, месяца сентября первого дня.

Князь великий Свидригайло умчался к Полоцку и к Смоленску, и князья русские и бояре посадили князя Свидригайла на великое княжение русское. В ту же осень собрал великий князь Свидригайло сорок тысяч своих воинов и князь великий тверской Борис Александрович дал ему брата своего князя Ярослава со всею силою своею, в сорок тысяч и пошел к Литве со всеми теми русскими силами. И, не дойдя за семь миль до Вильно, стал в Ошмянах и там стоял неделю. И князь великий Сигизмунд пришел из Вильно с литовскою силою, в семь тысяч. И был у них бой месяца декабря восьмого дня в понедельник, и помог бог великому князю Сигизмунду, /90/ и побежали князья и бояре великого князя Свидригайла, а князей русских многих убили, а некоторых забрали в плен: князя Юрия Лингвеньевича, князя Митка Зубревицкого, князя Василия Красного, брата его Дедиголдовича пана виленского, пана Юшка Гольцевича, пана Ивана Вяжевича. Тех и множество иных живыми забрали, а других убили.

В ту же зиму на другой год князь великий Свидригайло собрал большую силу русскую, пошел на Литву и повоевал, и пожег, и попленил много земли Литовской. На следующий же год собрал большую силу русскую и [позвал] магистра ливонского со всею его силой, и князь великий тверской дал также ему свою силу, и пошли в литовскую землю и ночевали в Рудомино[266]266
  Рудомино (по-литовски Рудамина) – селение к югу от Вильнюса.


[Закрыть] за полторы мили от Вильно, и, не доходя Трок, повернули на Старые Троки, и, простояв под Троками четыре дня, отошли от Трок искать великого князя Сигизмунда и литовское войско. И, простояв в Ойшишках[267]267
  Ойшишки – деревня, возможно Ейшишки (см. прим. 44).


[Закрыть] четыре дня, пошли на Русь в свою землю. И, придя к Крево, стояли два дня, и, взяв каменный замок Крево, сожгли его, а людей многих убили и увели в плен, а оттуда пошли к Молодечно[268]268
  Молодечно – город в северо-западной части Минской области, сейчас районный центр, в недалеком прошлом областной город БССР.


[Закрыть]. И пришла великому князю Свидригайлу весть, что литва идет за ним погоней, и князь великий Свидригайло послал на них князя Михаила воеводу киевского, а с ним послал прочих князей русских, и они, пойдя, побили /91/ пана Петра Монгирдовича, и литву, и прочих побили, а иных захватили на Копачах[269]269
  Копачи – деревня в 10 км от Молодечно (см. прим. 174).


[Закрыть], а, идя оттуда, забрал Заславль и людей многих [Свидригайло] сжег и забрал в плен, и пришел к Минску[270]270
  Так же как в хронике, Минск назывался Менском или Менеском в летописях и других русских источниках до XVIII в.


[Закрыть], и город Минск сжег, и много волостей и сел попленил, и зла немало сотворили в Литовской земле. И пришли к Борисову, и там забрали князя Михаила Ивановича Гольшанского на реке на Березине, и послали его в Витебск, и там приказал утопить его в реке Двине под Витебском. А взяли его безвинно, не доходя за милю до Лукомля[271]271
  Лукомль – город на берегу Лукомского озера, в настоящее время небольшой населенный пункт Чашникского района Витебской области БССР.


[Закрыть], в Озерах. Магистр же ливонский пошел в свою землю, а князь великий Свидригайло к Лукомлю, и там распустил свое войско, князей и бояр, а сам пошел к Киеву. И в ту же осень князь великий Сигизмунд, собрав большую силу литовскую и польскую, пошел на Русскую землю[272]272
  Русской землей называли территорию Белоруссии (за исключением западной, называвшейся Литвой), Украины и русских земель, входивших в состав Великого княжества Литовского. В более узком смысле под Русской землей понималась территория северо-восточной Белоруссии, современные Витебская и Могилевская области.


[Закрыть] и стал под Мстиславлем; простояв там три недели и не взяв замка, пошел в свою землю.

На следующий год князь великий Свидригайло, собравшись с русскими князьями и боярами и со всею силой русской, пошел к Литве. На помощь к нему пришел магистр ливонский, и сошлись они со Свидригайлом в Браславе. И божиею волею пал на землю большой дождь, из-за чего они не смогли пойти в землю Литовскую; князь Свидригайло возвратился в свою землю, а магистр в свою, и отпустил силу свою, князей и бояр, к Полоцку, а сам пошел к Киеву. А на третий год сжег князь Свидригайло митрополита Герасима в Витебске[273]273
  Митрополит Герасим был сожжен в 1435 г.


[Закрыть]. И собрался князь великий Свидригайло в Витебске с русскими князьями /92/ и со всеми силами русскими, и пошел к Браславу, и в Браславе пришел к нему на помощь ливонский магистр со всею своею силою, и пошли по Завилейской стороне к Вилькомиру. А князь великий сам не пошел против Свидригайлы, и, собрав всю свою силу литовскую, послал с войском своего сына князя Михаила против Свидригайла; и князь Михаил пришел с литвою и поляками. И был им бой в первый день сентября на святого Семена. Бились за Вилькомиром на реке Святой, и помог бог великому князю Сигизмунду и его сыну князю Михаилу, и побили князя Свидригайла и всю силу его, и многих князей [они] захватили в плен и убили. Прежде всего убили ливонского магистра и маршала, и многих его комтуров, и племянника Свидригайлы Сигизмунда Корибутовича, и князя Ярослава Лингвеньевича, и князя Михаила Балабана, и князя Даниила Семеновича Гольшанского, и князя Михаила Львовича Вяземского, и прочих князей и бояр, и немцев бесчисленное множество побили, и к тому гостей, австрийцев, силезцев, чехов, а руками взяли сорок князей и киевского митрополита да двоих из главных взяли: князя Ивана Владимировича Киевского и брата его Федора Корибутовича, а прочих всех имена не записаны. И через три недели после того побоища князь великий Сигизмунд, собрав всю свою силу литовскую, послал сына своего князя Михаила на Русь. И /93/ князь Михаил, придя, стал в Орше, и смольняне встретили князя Михаила в Орше, и сдались великому князю Сигизмунду и сыну его князю Михаилу.

И князь Михаил не пошел к Смоленску, а пошел от Орши к Витебску, стоял [там] шесть недель и, не взяв замка, пошел прочь, и после того, в ту же зиму, князь великий Сигизмунд собрал опять свою силу литовскую и послал к городу Полоцку. И, придя, паны стояли под Полоцком неделю и, не взяв города, пошли прочь. А на следующий год полочане и витебляне, не видя себе ни от кого помощи, подчинились великому [князю] Сигизмунду Кейстутовичу, и начал великий князь Сигизмунд княжить в Великом княжестве Литовском и в Русском.

В лето шесть тысяч девятьсот сорок восьмое правил великий князь Сигизмунд в Вильно и в Троках, и во всех землях русских и литовских, и жемайтских, и совершал большие жестокости в отношении своих подданных, особенно над шляхетским сословием, хватал их и совершал над ними страшные жестокости, карал их невинно, убивал и мучил их так, как только мог придумать, и поступал так со всеми князьями и панятами и со всем шляхетским сословием всех земель литовских, русских и жемайтских. И был в отношении того шляхетского сословия очень жесток, и всеми этими своими злыми поступками он равнялся Антиоху Сирийскому и Ироду Иерусалимскому и предку своему великому князю /94/ литовскому Тройдену, который совершал различные страшные жестокости в отношении земель польских и русских. И те подданные его, вся шляхта, терпели это как от своего господина верные рабы, и ничего злого против него не предпринимали и не замышляли. И он окаянный князь великий Сигизмунд не насытил злобы своей и мыслил в сердце своем по дьявольскому наущению, как бы погубить все шляхетское сословие и пролить его кровь и поднять мужичье сословие, собачью кровь. Прежде всего он захватил двоих князей, своих близких родственников, намереваясь их казнить: князя Юрия Лингвеньевича и князя Олелька Владимировича, и посадил князя Юрия Лингвеньевича в меньшем замке Трокском, а князя Олелька в Кернове, а княгиню его с двумя сыновьями, с Семеном и с Михаилом, в Утянах, и еще, считая, что этого недостаточно, в заключение своего злого умысла решил созвать великий сейм[274]274
  Великий или вальный сейм стал собираться лишь при великом князе Казимире, преемнике князя Сигизмунда (М. К. Любавский. Очерки истории Литовско-Русского государства. М., 1910, стр. 202).


[Закрыть] и на том сейме уничтожить и искоренить всю шляхту и вознести мужичье сословие. И написал окаянный грамоты своим властям по всем своим землям Великого княжества, княжатам и панятам и всей шляхте, приказывая, чтобы все ехали на сейм, для решения земских дел; а злобу свою утаил, что против них замыслил. А в то время воеводой виленским был Довгирд, а воеводой трокским Лелюша. И те два пана, узнав достоверно, что тот сейм будет созван для гибели всего шляхетского сословия и их самих, и позвали к себе /95/ на совет князя Чарторыйского; и те три пана, посовещавшись, замыслили убить князя Сигизмунда; а прочих князей и панов в то время при Сигизмунде никого не было. И на том совещании решили, чтобы самим им занять города Вильно и Троки и держать их на князя Свидригайла, который после поражения, понесенного от Михаила Сигизмундовича у Побоиска, бежал в Молдавию. И решив так, направили дворянина родом из Киева по имени Скобейко и дали ему триста возов сена и на каждый воз под сено положили по пяти вооруженных человек, а один человек возом правил, и отправили того Скобейко в Троки, будто бы с дякольным сеном[275]275
  Дяклом в Великом княжестве Литовском назывались поставки продуктами (зерном, сеном и пр.) великому князю или вообще феодалу.


[Закрыть]. И отправив Скобейко, послали в Молдавию к князю Свидригайлу, искать его, а князь Александр Чарторыйский и Скобейко въехали в Трокский замок в вербное воскресенье. В тот же момент сын князя Сигизмунда вышел из замка в костел, а сам князь Сигизмунд слушая мессу в замке в спальне. И князь Чарторыйский, въехав со Скобейко и со всеми теми возами в замок, замок затворили, и все те люди вышли из возов и пошли прямо к спальне князя Сигизмунда, где он слушал мессу. И был у князя Сигизмунда медведь, которого он очень любил, и когда он, приходя к спальне, дергал лапой, то его всегда впускали. И так князь Чарторыйский, /96/ прийдя со Скобейко и со всеми теми людьми, дернул рукою за дверь, и князь Сигизмунд подумал, что это медведь, и приказал открыть дверь. И в тот же момент бросились в спальню, и начал князь Чарторыйский говорить ему о всех его злых проступках, которые он совершал над всей шляхтой Великого княжества и о том, чти еще замыслил, наконец, на том сейме всех князей и панов и все шляхетское сословие искоренить и кровь их пролить, а собачью кровь мужичью вознести, и сказав те слова, наконец произнес: «Что ты приготовил князьям, панам и всем нам испить, то ты теперь испей один». И бросился к нему, намереваясь его убить, но у него не было ничего, и поэтому Скобейко схватил вилы, которыми поправляли в камине дрова и теми вилами ударил его в тот момент, когда ксендз подносил облатку [причастие], и кровь брызнула с головы на стену, которая и до сего времени видна на стене в спальне его, в башне, в Большом замке Трокском. И в тот момент, не желая видеть смерть своего господина, упал на него его любимец по имени Славко, так как его очень любил великий князь Сигизмунд. А они того Славку взяли и выбросили из окна башни, и он там сломал шею; а князь Сигизмунд в то время закончил жизнь повелением воеводы виленского Довгирда, воеводы трокского Лелюши и князя Чарто/97/рыйского, от руки киевлянина Скобейко был убит в вербное воскресенье месяца...[276]276
  В издании Нарбута далее многоточие.


[Закрыть]

А сын его Михайлушко, услышав об этом, заперся в Малом замке Трокском, а Лелюша в Большом замке Трокском, согласно уговору, как об этом с Довгирдом условились, когда сговаривались занять на князя Свидригайла. А Довгирд занял Высокий и Низкий замки Виленские также на Свидригайлу. Нарбут, приехав по живому мосту, занял Высокий замок Виленский на Михайлушку[277]277
  Из текста хроники следует, что Виленские замки, Высокий и Низкий, Довгирд занял для Свидригайло, но в то же время Нарбут Высокий замок занял для Михайлушки Сигизмундовича. У Стрыйковского (т. II, стр. 204) сказано, что Высокий замок был занят на Михайлушку, а на Свидригайло Нижний. Возможно, что эти два источника отражают этапы быстро развивающихся событий, т. е., что Высокий был одно время занят сторонниками Михайлушки, а позже перешел к Свидригайле.


[Закрыть]. А паны-рада Великого княжества обо всем этом ничего не знали, ни о замысле князя Сигизмунда, ни [о намерениях] воевод виленского и трокского, потому что князь Сигизмунд писал грамоты по всем землям и украинным городам и ко всем панам, ничего не сообщая о своей злобе. И они еще не съехались, потому что многие были в дальних городах Великого княжества: Кезгайло староста жемайтский в Жемайтии, Ян Гаштольд в Смоленске, так как он в то время был наместником Смоленским. Князь великий Сигизмунд писал и к нему, чтобы он приехал на время к великому князю Сигизмунду, а на его место послал в Смоленск Андрея Саковича. И Ян Гаштольд, направляясь к князю Сигизмунду, заехал на пир к князьям Воложинским и, князья Воложинские устроили ему большой пир. /98/ И когда он находился в Воложине[278]278
  Воложин – в настоящее время село в Молодечненском районе Минской области.


[Закрыть], пришла весть о смерти великого князя Сигизмунда, и Гаштольд поспешил в Гольшаны к князю Юрию Семеновичу Гольшанскому. И съехавшись там, послали спешно к пану виленскому старосте жемайтскому Кезгайле и к Николаю Немировичу и к земскому маршалу Радзивиллу. И те все паны съехались в Гольшаны к князю Юрию и размыслили и приняли единогласно решение взять себе государем в Великое княжество королевича Казимира, сына Ягайлы, отчича Литовской земли. И направили послов в Польшу к королевичу в Судомир, и отправили к нему посольство из панов Кезгайлов, Михаила и Яна.

И были схвачены Сигизмундом русские князья, князь Олелько посажен был в Кернове, а княгиня его с двумя сыновьями, с князем Семеном и Михаилом в Утянах, а князь Юрий Лингвеньевич в Троках. И паны вскоре после смерти Сигизмунда освободили их, и князь Лингвеньевич уехал в Мстиславль, а князь Олелько с княгиней и с сыновьями в Копыль, а все паны литовские и князь Юрий Гольшанский в Брест, вслед за своими послами.

И послы, приехав к королевичу в Судомир, начали просить его, чтобы он был у них государем, а паны польские не хотели его отпустить из своей земли, потому что король /99/ их Владислав, сын Ягайлы, который был государем земель Венгерской и Польской, погиб неизвестно где в то же лето[279]279
  Владислав III, король польский и венгерский погиб в бою с турками в 1444 г.


[Закрыть], в поле, в битве с турками, и о нем еще не узнали точно, живой он или нет, и поэтому и не хотели отпустить королевича. И послы литовские начали рассказывать о Литовской земле, о роскошной охоте в Литве, об охоте на туров и зубров и на прочих различных зверей, и королевич Казимир очень полюбил охоту, так как очень любил охоту и решил ехать с ними и без согласия польских панов. Он спустился к литовским панам из замка Судомира и те два пана быстро взяли его и с большим почетом доставили к панам в Брест, и там паны-рада, князь Юрий Гольшанский и пан виленский староста жемайтский Кезгайло и Иван Гаштольд и Николай Немирович и маршал земский Остик возвели королевича Казимира на великое княжение литовское. В то время было ему не больше тринадцати лет. И через короткое время приехали князья Сангушки с Волыни и все прочие князья и бояре вольшские приехали и ударили челом великому князю Казимиру, что будут служить ему и присягу в том свою дали, верно служить ему и Великому княжеству Литовскому. /100/ И князь великий Казимир, приняв волынцев, и со всеми теми князьями и панами-радой литовскими поехал в Вильно на престол отца своего и дяди своего князя Витовта. А сын Сигизмунда Михайлушко, узнав о том достоверно, что уже князья и паны-рада литовские взяли государем себе королевича Казимира из Польши и возвели его на княжение Литовское в Бресте, и он из замка Трокского выехал и устремился в Мазовию к своей тетке княгине мазовецкой, жене Януша, потому что она была родная сестра его отца, мачеха княгини Болковой. И когда он проезжал через Рудницкий бор, встретился в том бору с великим князем Казимиром, и ударил челом великому князю Казимиру, и начал просить о милости, и князь Казимир обещал ему оказать свою милость, оставить его при его отчине. А затем великий князь Казимир приехал в Вильно и сел на престоле дяди и отца своего великого князя Витовта в Вильно и во всем Великом княжестве Литовском и Русском и Волынском. И когда он был в Вильно, старостою дорогицким и мельникским был поставленный еще Сигизмундом Юрий Носута. Тот же услышав, что королевича Казимира возвели на великое княжение, а Михайлушко Сигизмундович бежал в Мазовию, решил с теми городами служить Михайлушке Сигизмундовичу /101/ и подговорил еще многие города княжеские и польские откупиться от Великого княжества Литовского и со всеми теми городами присоединился к Мазовии и начал служить Михайлушке. И, услышав о том достоверно, великий князь Казимир и паны-рада Великого княжества и спешно послали с войском Яна Гаштольда, которого при возведении на престол сделали дядькой великого князя Казимира, потому что князь Казимир был еще мал. И тот Гаштольд по приказанию великого князя поехал к тем городам и взял их силой меча и все в целости подчинил Великому княжеству, а Юрий Носута бежал в Мазовию, так как был родом мазур. И, подчинив все эти города, приехал в Вильно к великому князю. И когда великий князь Казимир был в Вильно, начал говорить князю Казимиру виленский воевода Довгирд, снимая с себя то, что он якобы не был в соглашении с Лелюшей воеводою трокским, который зарезал великого князя Сигизмунда, и сказал великому князю Казимиру: «Лелюша не достоин заседать с нами в думе, потому что в его воеводстве в Трокском замке зарезали князя Сигизмунда, видимо, по его указанию». И был Довгирд силен среди шляхты и князь великий из-за наговора Довгирда отнял у Лелюши город /102/ и дал своему дядьке Ивану Гаштольду. А затем пришли вести из Жемайтии, что там не хотят подчиняться великому князю Казимиру, потому что служили они Михайлушке Сигизмундовичу, и наместников старосты Кезгайла выгнали, и избрали себе старостой Довмонта племянника Контовта... потому что Контовт был родом жемайт. И князь великий Казимир был очень опечален тем, что Жемайтия отступилась от Великого княжества Литовского, и в тот же час написал грамоты по всем владениям своим, всем властям Великого княжества, чтобы спешно приготовились к войне, намереваясь сделать их своей отчиной силой, как было ранее. И собрал силу немалую литовскую и пошел на Жемайтию и стал в Ковно, а Жемайтия собралась и стала на Невяже[280]280
  Невяжа – река Невяжа (по-литовски Невежис).


[Закрыть], намереваясь вступить в бой с великим князем Казимиром. И тогда начал говорить великому князю Казимиру дядька его Ян Гаштольд: «Государь, князь Казимир. Не годится тебе биться со своими подданными, потому что если они тебя побьют, то тебе государю нашему милостивому будет стыдно, а если ты их побьешь, то тебе не будет славы, так как ты побьешь войском своих подданных, но сделай так: дай, ваша милость, им старосту по их желанию Контовта, потому что теперь в Жемайтии вершит племянник /103/ Контовта. А тот и их самих и того племянника своего уговорит, чтобы они земли своей не дали разорять и чтобы против тебя, своего государя, не стояли, потому что если ты, государь наш, пойдешь на них со своим войском, то всю землю их разоришь и их самих заберешь в плен, а затем тебе, государю нашему, от них никакой пользы не будет». И князь великий Казимир, выслушав те слова, послал в Жемайтию пана Контовта, и Контовт, приехав к жемайтскому войску, прежде всего сообщил им, что Михайлушко бежал, а князь великий Казимир сел в Вильно и в Троках и во всех княжествах литовских и русских. А затем уговорил племянника своего, которого жемайты избрали своим старостой, чтобы он не стоял за войну против такого великого государя и главное прирожденного отчича литовского. И тот племянник Контовта понял, что нельзя стоять против такого великого государя, и жемайты решили служить великому князю Казимиру, и все они приехали в Ковно к великому князю Казимиру, и все как один ударили челом служить ему верно, и присягнули ему на том. И князь великий Казимир их принял и им присягнул, что будет относиться к ним милостиво и сохранит их имущество; /104/ и так, утвердив их присягами и подчинив себе, приказал старосте жемайтскому Кезгайле, чтобы старостой в Жемайтий три года был Контовт, для того чтобы он убедил их верно служить великому князю Казимиру. И Кезгайло на то согласился, и как три года прошло, и Кезгайло по прежнему стал жемайтским старостою, а у Ковтовта отняли. Мы же на предыдущее возвратимся.

И когда Андрей Сакович был в Смоленске, посланный туда еще Сигизмундом вместо Яна Гаштольда, и, услышав о смерти Сигизмунда, начал приводить смольнян к присяге тому князю, которого князья и паны литовские изберут им государем, и от того не отступать, и иного государя кроме того им не искать, а меня держать вам у себя воеводою, пока великий князь не сядет в Вильно. И владыка смоленский Семион, и князья, и бояре, и мещане, и черные[281]281
  В тексте горные


[Закрыть] люди присягали Андрею, держать его честно у себя воеводой в Смоленске. И после пасхи на святой неделе в среду вздумали смольняне, черные[282]282
  В тексте горные


[Закрыть] люди, кузнецы, кожемяки, сапожники, мясники, котельники Андрея силой выгнать из города и нарушить присягу; и вооружились они сулицами и стрелами, и косами, и топорами, и зазвонили в колокол. Андрей /105/ начал советоваться со смоленскими боярами, и бояре ему сказали: «Прикажи своим дворянам вооружаться, а мы с тобой; разве лучше даться им в руки?». И пошли на конях с копьями против них и сошлись они в городе у святого Бориса и Глеба и побили копьями много черных людей насмерть, а иные раненые остались живы, и разбежались черные люди от Андрея; и в ту же ночь выехал Андрей из города с женой, и бояре смоленские с ним. И после того был большой мятеж в Смоленске, схватили смольняне Петрика, смоленского маршала, и утопили в Днепре, а воеводой у себя в Смоленске посадили князя Андрея Дмитриевича Дорогобужского. А бояре смоленские не хотели того князя Дорогобужского у себя иметь воеводой, потому что не они избрали его, но простые люди, и поехали они бить челом великому князю Казимиру, [жалуясь] что простые люди избрали себе в Смоленске воеводой без их воли того князя Андрея Дорогобужского. И простые люди, услышав то, что бояре смоленские поехали к великому князю Казимиру, испугались и очень того устрашились и [начали] искать себе большой помощи, и замыслили единогласно на совете взять себе государем князя Юрия Лингвеньевича, и когда тот князь Юрий Лингвеньевич к ним приехал, он стал у них государем. /106/ И когда приехали от князя Казимира бояре, он их казнил, а некоторых, схватив, сковал, отобрал у них все имущество и раздал своим боярам, и замыслил не подчиняться великому князю Казимиру. И князь Казимир об этом очень сожалел и послал панов-раду своих с войском к Смоленску. И паны-рада стояли с войском под Смоленском три недели, но городу ничего не сделали, а посады и монастыри пожгли, и людей множество увели в плен, и кровопролитие христианам учинили немалое, и отошли назад к великому князю Казимиру. И великий князь Казимир, собрав все свои силы литовские, в ту же осень пришел сам лично к Смоленску и взял Смоленск, а князь Юрий Лингвеньевич, боясь гнева Казимира, убежал с княгиней в Великий Новгород.

И князь великий Казимир дал от себя держать Смоленск опять Андрею Саковичу и пошел обратно в свою столицу в Вильно. А князь Юрий Лингвеньевич, находясь в Великом Новгороде, размышлял, что, выступив против великого князя Казимира за такие милости его, которые от него получил, поступил неразумно и что ту отчину его, которую у него великий князь Сигизмунд отнял, князь великий Казимир отчину ему возвратил. /107/ И он, вспоминая милости великого князя Казимира и горько оплакивая это, замыслил по божиему вразумлению после праздника направить своих послов своему князю, к дядьке великого князя Казимира к Яну Гаштольду, потому что князь Юрий крестил детей у Яна Гаштольда, и поэтому они жили между собой в добром согласии. И послал к нему, прося умильно, чтобы он доложил о нем великому князю и чтобы всех панов-раду уговорил ходатайствовать за него перед великим князем, чтобы тот гнев сменил и чтобы принял его по-прежнему милостиво. И Иван Гаштольд все это быстро сделал и панов уговорил, так что князь Казимир, слушая внушения дядьки своего Ивана Гаштольда и просьбу панов-рады своих, перестал гневаться на князя Юрия Лингвеньевича и велел к себе приехать. И когда князь Юрий приехал, князь великий Казимир возвратил ему отчину его Мстиславль.

В лето шесть тысяч девятьсот пятьдесят третьего года (1445) князь великий Казимир был во враждебных отношениях с великим князем Московским. И пришли москвичи с татарами и повоевали землю Вяземскую. И князь великий Казимир в ту же зиму послал своих воевод, князей и панов с войском против них, воевать московские земли. И разорили Козельск[283]283
  Козельск – город на реке Жиздре, в настоящее время районный центр Калужской области.


[Закрыть], Верею[284]284
  Верея – город на реке Протве, в настоящее время находится в Наро-Фоминском районе Московской области.


[Закрыть], Калугу, Можайск и много зла сделали москвичам. И собралось пятьсот москвичей и пошли в погоню /108/ за литвой и помог бог литве, побили много москвичей, а иных руками взяли и привели их к Смоленску к великому князю Казимиру, и была поэтому честь и слава большая ему и всей земле.

И потом, [когда] князь великий Казимир свои государства успокоил, он вызвал к себе из Мазовии Михайлушку Сигизмундовича, жалуя его как своего двоюродного брата. И дал ему отчину его, удел отца [его] Сигизмунда, что отец его имел отдельно от братии своей, прежде всего Бельск[285]285
  Бельск – город на реке Белой, притоке Нарева. В настоящее время находится в Польше.


[Закрыть], Бранск[286]286
  Бранск – город на реке Нурец, притоке Западного Буга, в настоящее время находится в Польше. В отличие от областного центра РСФСР пишется не Брянск, а Бранск.


[Закрыть], Сураж[287]287
  Сураж – город на реке Нареве, в настоящее время находится в Польше.


[Закрыть], Клецк[288]288
  Клецк – город на реке Лань, левом притоке Припяти. В настоящее время небольшой городок в Несвижском районе Минской области.


[Закрыть], Койданово, Брянск, Стародуб, и после чествования отпустил его в те города. И, находясь в Клецке, разжалобился [Михайлушко] и начал плакать, нарекать и жаловаться, что брат его младший королевич Казимир взят государем и что он владеет и правит государством. И замыслил он про себя злую думу относительно великого князя Казимира, чтобы умертвить его; и открыл свой замысел князьям Воложинским, по имени Сухты, и предложил убить князя Казимира на охоте, потому что князь Казимир очень любил охоту. И отправил князь Михайлушко князей Воложинских на великого князя Казимира в Меречь[289]289
  Меречь (по-литовски Меркине) – город на реке Немане, в южной Литве.


[Закрыть] с пятьюстами конных вооруженных людей, с намерением убить великого князя Казимира и затем сесть на престол самому. И приказал он князьям Воложинским, чтобы втайне поехали к нему и умертвили [его]. И когда они приехали на место охоты, лесники, окружившие место охоты /109/ увидели вооруженных людей, и сообщили о том дворному маршалу великого князя Казимира Андрюшке Гаштольдовичу и тот спешно забрал великого князя Казимира, потому что тот был еще молод, и умчался с ним в Троки. И о том сообщил отцу своему Яну Гаштольду, и Ян Гаштольд со множеством народа встретил великого князя Казимира за Старыми Троками, и очень сожалел о том, и быстро отправил за ними погоню, и нагнали их между Кревом и Ошмянами. И там же всех тех пять братьев князей Воложинских поймали, а людей посланных от Михайлушки побили, а иных живыми захватили, и привели к великому князю Казимиру в Троки, и там их казнили.