Текст книги "Гоблин и Станислав (СИ)"

Автор книги: Автор неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Станислав Изолентов стоял возле окна с чашкой кофе. За окном было летнее утро, а значит, что достаточно светло. Только-только показалось из-за горизонта Солнце, разгоняя мрак, а птицы просыпались и начинали петь свои птичьи песни. Город выходил из царства сна и не спеша возвращался к жизни.

  Изолентов был совершенно обычным человеком, каких много, работал в офисе, а по вечерам любил смотреть телевизор или лазить по интернету. Когда-то он планировал стать историком, но стал менеджером...

  И тут его внимание привлекла старуха, шедшая по улице и одетая в синюю тканевую накидку. Изолентов её хорошо знал – это была его соседка, странная женщина и, возможно, по его мнению, не совсем психически здоровая. Часто он слышал, как она громко разговаривала сама с собой за стеной, бормотала что-то, словно нотации кому-то читая. Иногда эта необычная женщина скандалила со случайными прохожими и именно поэтому и привлекла так внимание Станислава.

  Должно быть она просто жила в каком-то своём собственном мирке, а вот теперь, плелась с какой-то увесистой сумкой...

  Изолентов вдруг присмотрелся повнимательнее, ведь ему показалось, что сумка шевельнулась, а странная старуха тут же положила её на землю и принялась колотить по сумке клюкой. С таким остервенением, будто там сидел тот, кто у неё пенсию стащил.

  Так продолжалось с минуту. Закончилось так же внезапно, как и началось. Старуха вновь схватила сумку и зашла в свой подъезд...

  «Ну точно бабка не совсем здорова», – подумал Изолентов и отправился на работу.

  ***

  И всё же этот случай не выходил у него из головы. Кого она там, собственно била? Животное какое-нибудь?..

  А уже ночью ему приснился странный сон, вызванный дневными переживаниями: он, Изолентов, убегал от этой её странной сумки, которая плясала и извивалась, словно одержимая и всячески пыталась его поймать и укусить внезапно раскрывшейся пастью со множеством игл-зубов. А он всё убегал и убегал от ней, пока не спрятался в каком-то подъезде. Когда же обернулся, то его тут же принялась обхаживать своей клюкой эта старуха...

  Через две недели этот случай вспомнился опять, потому что тогда произошло кое-что любопытное, непонятное и несколько устрашающее.

  Он только недавно проснулся и только вошёл на кухню, как сразу же резко остановился и встал как цапля, а сердце его по инерции сильно ударилось в грудь. На кухне царил настоящий разгром. Холодильник настежь, пол завален порванными упаковками и объедками, крошки везде валяются и куски пищи.

  Бардак!

  Неужели воры залезли?

  Изолентов секунд зря не терял, а понял сразу что делать. Схватил увесистую вазу поудобнее и обыскал с ней каждую комнатку.

  Пусто...

  Воров нигде нет, но и ценного ничего не пропало – только продукты.

  Он внимательно осмотрел всё, каждый уголок с этой вазой.

  Следов взлома тоже никаких... Да и воры ли это были? Может животное какое-нибудь залезло... Вот только как?

  В полицию он звонить не стал. Что он им скажет?

  Станислав Изолентов в мистику, в общем-то, не очень и верил. Всякие мистические передачи, которых в огромном множестве крутили по телевизору и в которых обсуждались совершенно разные темы – от НЛО до барабашек – так, словно это были аксиомы, он рассматривал просто как развлекательные. И даже ту самую новость, где говорилось о недавнем неопознанном летающем объекте на окраине города (там даже видео очевидцев показали, где в тёмном небе летали огоньки, которые очень уж подозрительно смахивали на китайские фонарики) считал первоапрельской шуткой. Хотя первое апреля давно уже прошло...

  «Скорее всего это был обычный лунатизм. – рассудил в тот момент он. – Я о таком читал. Бывают сонные параличи, а случается и так, что человек и бродить во сне может. Это с мозгом, вроде, что-то делается...»

  О своём здоровье он, конечно, немного переживал...

  И почему-то в памяти опять всплыл тот случай с пляшущей сумкой. Должно быть из-за того, что тот случай тоже странный был, вот в его голове эти две странности и нашли друг друга. Стали парой.

  Этой ночью, взволнованный и напуганный, заснуть он так и не смог. Всё ему силуэты различные чудились, да поскрипывания, будто кто-то гвоздями по полу шкрябает...

  Случай повторился через три дня. Тогда Изолентов снова обнаружил разгром и мусор: снова кто-то еду пожрал, как паразит какой...

  Вот тогда-то он по-настоящему и перепугался: да что же это делается-то? Может и правда барабашка завёлся? А как тут ещё объяснишь?

  Ведь у себя на губах-то ни жира, ни крошек совсем не было...

  Полюсом ко всей этой тяготящей сознание картиной (десять тонн так не тяготят) было и то, что старуха за стеной совсем из ума выжила. То по стенам долбила как припадочная, то орала чего-то, то бормотала.

  Изолентов даже слышал пару фраз. Старуха буквально кричала на кого-то:

  – Ну кто тебе сказал?!.. Плохая тварь, очень плохая!

  В тот день на работе он особенно дёрганный был и мешки под глазами – ну просто настоящие батуты. Ему даже начальник (и это его-то начальник!) отгул хотел дать.

  В общем, с того самого дня (а вернее с той самой ночи) он и стал оставлять на кухне по буханке хлеба, а свою дверь шкафом придавливать.... На всякий случай.

  По утрам же буханки хлеба бесстыдно пропадали. Будто их и не лежало там ещё вечером. В первый раз это его напугало до такой степени, что он сразу же заперся в своей комнате и очень долго оттуда не выходил, а потом ничего. Привык. Знал уже, что на кухне ночью лучше не появляться, чтобы, не дай бог, не пересечься...

  ***

  Но однажды он открыл глаза и окоченел.

  Уже стояла глубокая ночь, а темнота в помещении настолько была густая и плотная, что давила на глаза своим весом. И всё же Изолентову удалось рассмотреть странный и невысокий силуэт в метре от него.

  Вдруг сознание у него стало каким-то вялым и безжизненным и он отключился.

  Зато успел с ужасом вспомнить, что забыл задвинуть шкаф...

  Как не странно проснулся он живым! Целый и невредимый и без единой царапины на теле.

  На полу, на том самом месте, где и стоял тот жуткий силуэт, словно сошедший со страниц чего-то кошмарного, обнаружился листок с корявой надписью: «СПАСИБА». Выходит, что всё оказалось никаким не сном...

  Но всё же, как бы странно это не было, но уже через неделю он снова решился не задвигать шкаф.

  Если-бы то существо хотело меня убить, думал он, то непременно сделало бы это. А так оно даже поблагодарило меня.

  Снова, глубокой ночью, перед ним предстал тот силуэт, поскрипывая и посапывая. На него тут же навалился весь десятитонный ужас. Изолентов был готов уже подскочить и бежать без оглядки, но, с огромным трудом, но преодолел в себе эту мысль.

  «Помни! Хотело бы убить – убило бы».

  Наконец он решился:

  – Ты кто?

  Существо дёрнулось и смущённо пискнуло. Изолентов вздрогнул, но продолжал:

  – Это... ты написал ту записку?.. Да?

  Существо неуверенно кивнуло своей головой.

  Теперь-то Изолентов уже рассмотрел его получше: невысокое, с метр ростом, прямо как ребёнок, худое, с тощими неаккуратными лапами, оканчивающимися когтями, которые очень уж согнутые гвозди напоминали... уши большие и растопыренные как паруса, они были похожи на две лодки. Подбородок острый и кривой как бумеранг. Очень уже это существо напоминало гоблина из мультфильма...

  – Ты говорить умеешь?

  И снова движение головы, но на этот раз отрицательное.

  Странно... говорить не умеет, а писать умеет...

  И вдруг в голову Изолентова постучалась изнутри черепа запоздалая догадка:

  – Ты за стеной живёшь, так? У... у старухи той? В сумке той?

  Очень грустно существо кивнуло. Вид при этом сделало такой, будто его все предали...

  Существо это не проявляло никаких враждебных действий и представляло собой просто таки эталон робкой доброты и всё же Изолентову при виде него становилось не очень хорошо.

  Оно постояло ещё некоторое время и тихо ретировалось неизвестно куда...

  ***

  Всё же он быстро привык. Существо это с тех самых пор стало иногда заглядывать к нему по ночам. Поначалу просто робко стояло в сторонке и на различные расспросы Изолентова лишь отвечало вялыми жестами головы. «Да» или «Нет». А вскоре окончательно привыкло к его обществу и стало вести себя куда более распутно. Теперь они уже полноценно общались. Один посредством голосовых связок, а другой – посредством письма.

  И Изолентов оставлял батон хлеба на кухне не для того, чтобы обезопасить свой холодильник от немедленной и жестокой расправы (а может быль и себя тоже), но и для того, чтобы накормить голодного друга.

  Он даже ласково прозвал его: «Гобля».

  Гобля захаживал по ночам пятницы, как они и условились – тогда Станислав не клевал носом на работе, – а также и по выходным тоже.

  За это время Изолентов успел подучить его родному языку и теперь уже он не совершал при письме столь режущих глаза ошибок. А ещё он очень любил читать ему учебники по истории Древнего Рима.

  Когда-то Станислав Изолентов любил историю. Особенно историю Древнего Рима. Ещё в школе у него по этому предмету были одни пятёрки. Именно по нему он сдавал на отлично экзамены. История Древнего Рима захватывала его в своего время не хуже, чем фэнтези или фантастика. А потом ещё пять лет в университете на историка... И всё же он стал менеджером. Так уж сложилась ситуация...

  С упованием, скорее для себя, чем для него, читал он Гобле про Центурионов и Римских Полководцах, про Легионеров и Императоров. Про Карфагенские Войны. Про основание Великого Рима. Про Цезаря и Марка Аврелия... И про Колизей, само собой. Он читал и эмоционально жестикулировал при этом, а тот заинтересованно сидел, выпучив глаза. Словно преданный слушатель.

  В свою очередь Гобля тоже рассказывал (письменно, само собой) о своей нелёгкой судьбе. О своей нелёгкой жизни у бабки, которая житься ему не даёт и изводит... И голодом ещё морит!

  Изолентов однажды спросил:

  – Слушай, а как так вышло, что ты вообще у той бабки появился? Откуда ты у неё вообще взялся такой?

  Тогда Гобля своим заученным движением щёлкнул ручкой, словно револьвером и начал писать. Затем передал написанное ему, а глаза его были влажные. Свет так падал?

  «Раньше Гобля жил в лесу. С Мамой и Папой. Рядом стоял другой лес. Каменный. Его вы городом зовёте. И очень уж Гобля хотел в каменный лес, но нельзя. Родители говорили, там опасно. Там огромные злобные громыхающие чудища из металла. Там злые клыкастые звери на четырёх ногах. И там злые звери на двух ногах, но не такие клыкастые. Но однажды Гобля сглупил. Не послушал. Был глуп и решил проверить все эти сказки. И сбежал Гобля от родителей. От Мамы и от Папы. Когда луна взошла на небо и светило. Прямо как ночное солнце. Сбежал и бегал Гобля по каменному лесу, интересно ему было и весело. А потом уже не так весело было. Гобля и верно увидал злющее металлическое чудище. Вы их автомобилями зовёте. Жутко громыхающее, как будто с неба камни падают. Испугался Гобля и очень быстро побежал оттуда. И спрятался, а когда пришёл в себя, то уже заблудился Гобля. И не смог найти выход из города. А уже светло опять стало. Так и шарахался Гобля от этих жутких автомобилей, и от жутких двуногих зверей, а иногда и от жутких четырёхногих зверей, пока не наткнулся на одно из них. Злющее и с больнопалкой. Старуха. Она засунула Гоблю в сумку и с тех пор Гобля у неё и живёт. Иногда Гоблю даже кормят. Рыбными внутренностями. И с тех пор Гобля так и не видел ни Маму и ни Папу. А куда идти? Гобля не знает. Если сбежит, то его там съедят».

  Когда Изолентов дочитал до конца, то вдруг его щёки налились обжигающей кровью. Он строго спросил, смотря прямо в глаза:

  – Бабка эта, старуха, она тебя обижает да? Мучает тебя, Гобля? Издевается?

  Гобля весь осунулся как после холодной воды и грустной кивнул.

  Изолентов вдруг вскочил.

  – Ну!.. Так, Гобля, слушай меня внимательно. Слушаешь?.. Сиди тут и не куда не выходи! Понял меня? Вот и отлично.

  Он оделся и добежал до двери старухи. Принялся молотить в неё руками словно заводной. По всему подъезду грохот стоял.

  – Кто?! – раздалось вдруг перепуганное из-за двери. – Полюцию вызову!

  Изолентов взял себя в руки.

  – Это ваш сосед! Из другого подъезда, сосед по квартире. Я по делу.

  – Нету у меня с вами никаких дел, опять накурилися, напилися и старуху, бабку бедную, сношать будете, садисты, наркоманы, мошенники проклятущие, житья от вас бабке нет никакого, а ну пошёл вон отсюда, щас полюцию вызову, всех вас, засранцев, пересажают... – на одном дыхании протараторила она.

  Изолентов с силой пнул в дверь.

  – Старая!.. Я по-поводу Гобли.

  – Чяво?!

  – Гоблин у тебя живёт. Ты же его голодом моришь! Избиваешь же его! Палкой своей колотишь. Да ещё раз его тронешь... Да я тебе эту палку об бошку твою старую разнесу, ты поняла меня?.. Поняла меня, я тебя спрашиваю?.. Разнесу!

  Он снова пнул в дверь.

  За дверью послышались торопливые шаги, затем гудки:

  – Алло! Это полюция?.. – нарочито громко вещала бабка. – Это... Помогите, грабють, насилують и убивають, и всё это над бабкой, представляете?

  Изолентов вдруг перепугался и вернулся в квартиру. Ещё арестуют, чего доброго... Главное, что мысль свою до неё он донёс.

  Дома он сказал:

  – Ну, Гобля, пляши и пой. Поговорил я с этой твоей бабкой – больше не тронет... Признаю, поугрожал ей немного, но как иначе-то? Ты же не против?.. Ну и вот. Думаю, она всё поняла. Теперь не тронет.

  ***

  В следующую пятницу Гобля так и не появился. Он уснул уже ближе к утру, неприятно удивлённый, а как проснулся, то обнаружил, что буханка хлеба лежала на кухне не тронутая... От этой картины сердце ёкнуло.

  Его не было и не в субботу, и не в воскресенье...

  Как назло и бабка пропала и если раньше он встречал её во дворе чуть ли не каждый день, то теперь она словно испарилась.

  Вместе с Гоблей...

  Изолентов и в дверь к ней стучал, и к стене прислушивался. В квартире напротив стояла мёртвая тишина. Такая тяжёлая-тяжёлая...

  Но в чём дело? Видать что-то с Гоблей произошло! Вдруг его эта старуха убила там?

  И самое тягостное для него было то, что и полицию ведь не вызовешь. А что им сказать?

  Когда ситуация повторилась на следующую пятницу, то Изолентов уже места себе не находил. Он сидел перед телевизором и нервно ёрзал на месте. За это время он совсем потерял сон и на глазах дали свои плоды жуткие мешки, а лицо осунулось и, казалось, забыло такое слово, как «улыбка». Мутные глаза автоматически бегали по экрану, в то время, как мысли были совсем в другом месте – месте тяжёлых рассуждений и леденящих обвинений.

  Вдруг это из-за него Гобля пропал? Вдруг старуха (а она ведь спятившая совсем!) его в наказание, за те его угрозы пришибла? Да, думал он, нужно было его сразу же, как только он сказал о своей беде, в лес вывести... К родным. А теперь...

  Был лишь один вариант и очень уж к нему прибегать не хотелось, но разве был у него выбор?

  Стоило только солнцу уйти на отдых, а тёмной ночи вступить в свои права, как он распахнул балконное окно и с опаской выглянул. Четвёртый этаж... Высоко! Некоторое время он всё не решался, а затем наконец всё же перекинул ноги наружу и нащупал ими выступ карниза. Голова сразу же опасно закружилась, а пальцы сразу мёртвой хваткой нащупали опору и сжимали её так, что казалось вот-вот она сомнётся словно фольга. Теперь, главное, вниз не смотреть... Медленно. Очень медленно, но он пополз вбок. Сантиметр за сантиметром. Время казалось замедлилось настолько, что он был способен внимательно разглядеть летящую мошку, а лоб всё заливал и заливал лицо таким солёным потом: должно быть в тот момент его можно было принять за небольшой водопад. Так... ещё выступ... «Главное думай о спасении Гобли» – сказал он себе. Так он себя даже тогда не чувствовал, когда на чёртовом колесе катался... Руки стали скользкими словно ледяной коркой покрылись. Нащупал рукой новый уступ, впился в него до побеления, аккуратно чуть передвинул ногу – и вот он снова немного сдвинулся. А когда появился перед глазами и балкон соседки-старухи (как хорошо, что он не был застеклён!), то он сразу же с грохотом перевалился через опору и лежал так с минут пять, переводя дыхание.

  Шуму, конечно, наделал...

  А когда на шум так никто и не явился, то он подкрался к двери. Она оказалась закрыта. Назад отступать тоже уже нельзя было. Изолентов выломал щеколду, до сих пор болевшими руками. Вот только внутри его ждал сюрприз...

  – Допрыгался-допрыгался, милок. – проговорила старуха. На Станислава Изолентова зловеще смотрело два ствола. Прямо в лицо. Словно клыкастая пасть, которая вот-вот вцепится тебе в глотку свинцовыми зубами.

  Он поднял руки, но всё же решился:

  – Где Гобля? Что ты с ним сделала, ведьма?

  Бабка усмехнулась.

  – За другом своим пришёл? К старушке-то безобидной, да? Пугаешь бедную бабку... Не нужно так... Ой не нужно – у бабки-то с головой совсем беда от старости...

  Она потрясла ружьём.

  Изолентов не выдержал:

  – Чудовище! Ты же его мучаешь. Измываешься. Самой-то не стыдно на старости лет? Ты о душе своей подумай лучше, что творишь не видишь совсем!

  – Сам к бабке влез, а чудищем кличет. Вот ведь негодник какой... Ой негодник-то... Бабка-то невинна в отличии от тебя... А этот... Он не тот за кого себя кличет, милок. Ой не тот он. Обманывает он тебя, а ты ему веришь и на бабок, вон, кидаешься. Ненормальный.

  – Где Гобля? Где он?

  – В сумке, милок. Вон в той вот сумке.

  Изолентов посмотрел туда, куда кивнула старуха. Сумку он сразу узнал. И она дёргалась будто танцевала под музыку. Донёсся знакомый писк... Гобля!

  Вдруг тишину разогнал щелчок затвора, затем и второго.

  – Ой обманывает он тебя, милок, за нос твой дёргает, а ты и дёргаешься вслед за ним. Не тот он, милок. Бабка-то всё видела. Бабка-то всё знает.

  – Да что ты несёшь?!.. Ладно, послушай...те. Что вы хотите, а? Денег? Я кредит могу взять и заплатить за него.

  У бабки лицо сильнее сморщилось – словно пересушенный чернослив.

  – Этот... Он остаётся со мной и не обсуждается. А вздумаешь помешать – застрелю обоюх... Бабке-то ничего не будет. Бабка-то старая уже и больная, и с головой у бабки-то совсем беда выходит... Кто же такую посадит?

  Писк из сумки усилился: видимо Гобля боялся этого всем сердцем...

  – Да вы же понимаете, что творите?! – потерянно выкрикнул Изолентов. – Это же садизм чистой воды... Он же тоже живое существо!..

  Ему вдруг очень захотелось проснуться.

  Он постарался потянуть время:

  – Ладно... Вы сказали, что он не тот за кого себя выдаёт, так?.. Тогда кто он?

  Кивнув, старуха излила своё виденье проблемы:

  – Так, милок. Всё так. Бабка-то всё видела своим глазами. И как он из этой своей Эн-Лье-Оо выходил, и как город обследовал, и как на людей он при этом хищно смотрел... Завоювать они нас хотят – страшно и бесповоротно... Вот, бабка-то всё видела, всё знает и всё предотвратит. Не настолько бабка-то ещё старая...

  «Да она же обезумела в край!» – с паникой подумал Изолентов и вдруг ему в голове что-то очень неприятно кольнуло. Он многозначительно покосился на дёргающуюся сумку.

  Бабка всё продолжала:

  – Мир бабка спасёт, вот как. Планету. От захвата злобных иноплюнетян, которые вздумали планету-то, ту самую на которой бабка живёт, поработить... Но бабка-то не пальцем делана, у бабки-то патронов много. Пщай летят, негодяи, бабка-то из всех... И ничего бабке-то за это не будет, у неё с головой-то совсем беда на старости свершилась. Никто за это бабке-то и слово поперёк не вставит...

  Изолентов вдруг придумал и крикнул:

  – Он выбрался!

  Бабка тут же обернулась, перепуганная и готовая стрелять в сумку и Изолентов выхватил и отбросил ружьё. Затем схватил сумку, выскочил на улицу – и к себе домой.

  ***

  Дома он раскрыл сумку. Из неё выбрался Гобля и был он весь помятый, напуганный и исхудавший, а ещё жалобно попискивал и дрожал.

  – Гобля!.. – начал было он и вдруг замолк.

  Изолентов не находил себе места. Слова бабки вертелись вокруг головы словно электроны вокруг ядер и отмахнуться от них не представлялось возможным.

  Он вдруг очень серьёзно сказал:

  – Что-ж, Гобля. Ты свободен... Знаешь, я видел тут некоторое время назад новость одну. Про инопланетян как раз... (На этих словах Гобля вдруг вздрогнул и сжался, словно ребёнок, которого поймали за чем-то запрещённые родители; вздрогнул и Изолентов – ему очень не хотелось услышать правды)... Так вот, Гобля. – подавленно продолжил он. – Скажи ка мне, пожалуйста... Гобля?.. Бабка была права?.. Ведь действительно, – сказал он скорее уже себе. – откуда в лесу взяться гоблинам? Тут же город этот уже чёрте-сколько стоит, да их бы давно в таком случае заметили бы уже...

  Неожиданно Гобля выпрямился как-то странно и уверенно. Выпрямился и... сказал:

  – Да, Станислав Изолентов, боюсь, что это правда.

  Это было так неожиданно, что Станислав даже слюной подавился. Он говорит! А голос? Этот голос теперь не был похож на тот писк, который Гобля обычно издавал, пытаясь изъясняться. Это был уверенный баритон...

  Он продолжал:

  – Я действительно прилетел с другой планеты. Пожилая женщина была права. Я никогда не жил в том лесу, а прилетел на вашу планету на корабле. Предвидя в ваших глазах вопрос, заранее отвечу: с разведывательной целью. Но, к несчастью, мой корабль потерпел крушение в вашем лесу. К счастью это осталось в тайне от ваших правительств. В город я пришёл, чтобы найти нужные мне детали для починки моего корабля. А дальше, всё, что я вам писал – правда: я действительно заблудился и не смог выбраться обратно в лес. Не знал куда идти. Так я и бродил по городу, пока не наткнулся на ту пожилую женщину. Боюсь, она восприняла меня не совсем уж дружелюбно. И, предвидя ещё один ваш вопрос: не сбежал же я от неё, потому, что, как уже говорил, я не знал куда идти. В одиночку бы я не выжил... Извините. – последнее и правда прозвучало искренне.

  Видимо, когда Станислав обучал его письму, он научился и речи...

  У Изолентова ноги подкосились и он плюхнулся в кресло. Очень он боялся это услышать – подтверждение предательства своего лучшего друга, высказанного из уст полоумной старухи... А такой ли полоумной?.. Хотя тут он, конечно, зря.

  – Значит ты мне наврал, – вяло проговорил он.

  – Извините, не был выбора. Скажи я вам, что прилетел с другой планеты, откуда мне было знать, что вы не поведёте себя точно так же, как и та пожилая женщина? Поэтому я и решил идти окольным путём. Так было более надёжнее. Я, правда, надеялся, что вы отвезёте меня прямо в лес, когда я поведал вам «свою» историю... но не сложилось, увы.

  – Подумать только... А ведь я тебя ещё другом считал... Историю Древнего Рима рассказывал!

  Лицо пришельца выразило выражение раскаянье:

  – Простите... Но мне всё ещё нужна ваша помощь. Я должен вернуться на свою планету. Тут я просто не выживу – погибну. Всё чужое. Незнакомое.

  Лицо Станислава налилось кровью:

  – Помочь?! – выкрикнул он не жалея голосовых связок. – Кому это? Тебе? Жалкому лжецу, что прикинулся мне другом?..

  – Послушайте. – попытался успокоить его пришелец. – Я понимаю, что поступил плохо... Но всё же... мы ведь остались друзьями, да?

  Изолентов выругался. Он вскочил со своего места (пришелец даже вздрогнул), схватил со стола чашку и хотел разбить её о стену, но вовремя одумался.

  – Да какие, нахрен, мы теперь друзья! Ты мне никто! Так – приблуда уличный. Можешь проваливать отсюда, ублюдок несчастный. Давай, катись ты к чёрту на все четыре стороны!

  Пришелец поник:

  – Я понимаю... Но послушайте... я там погибну и прошу вас, пожалуйста. Окажите мне услугу...

  Станислав снова выругался и на этот раз на себя.

  – Услугу... – словно робот повторил он. – Хрен с тобой, приблуда уличный...

  Он снова сел на кресло. Пришелец было последовал его примеру, но Изолентов сурово процедил:

  – Я не позволял тебе садиться в своей квартире!.. Какую услугу?

  – Спасибо, послушайте, у меня в лесу, как вы уже знаете, стоит корабль. Я никак не могу туда один добраться, ведь, во-первых, я не знаю дороги, а, во-вторых, люди другие на меня будут странно смотреть. А это ненужное внимание. Плюс ко всему – детали. Для моего корабля мне нужны некоторые детали и я предполагаю, что смогу их в ваших «магазинах для автомобилей». Нужно будет заехать по-пути и приобрести нужные детали, чтобы я смог починить свой корабль и... улететь домой.

  – Озвереть... – ошарашенно произнёс Изолентов. – Мало того, что предал, так ещё и разорить решил... На мои ведь деньги ты будешь всё это покупать?.. Ну озвереть!.. Эхх... А я тебе ещё историю Древнего Рима читал...

  ***

  Следующие несколько часов Изолентов и пришелец (Гоблей у Изолентова уже язык не поворачивался этого называть) смотрели в интернете каталоги автомагазинов города. Они искали нужные детали. Когда же нужное попадалось, то они записывали местоположение магазина. Когда они закончили, то на улице уже давно рассвело.

  Уже на улице воздух вдруг заполнил грохот. Что-то просвистело у Изолентова прямо перед лицом. Он инстинктивно пригнулся.

  Старуха с двустволкой держала его на прицеле.

  – Допрыгались, милки. – сказала она. – Думаете бабка уже старая? Бабка уже не сможет вторжение иноплунетюн предотвратить?

  В самый последний момент пришелец успел толкнуть Изолентова. Расколённый свинец, казалось обжёг нос... Пуля просвистела в миллиметре от лица...

  Бабка разломила ствол для перезарядки.

  Двое – Изолентов и гоблин-пришелец – времени не теряли и сразу добежали до его старенькой «Лады». Мотор взревел и автомобиль вылетел со двора, скрипя колёсами.

  Всю поездку в салоне стояла недружелюбная тишина. Будто в автомобиле сидели не недавние друзья, а давние враги. Они объехали все нужные магазины и приобрели все нужные запчасти и направлялись за город.

  ***

  – Скоро будем. – холодно сказал Изолентов. – Где этот твой звездонутый корабль?

  – Вон там. – сказал пришелец и указал пальцем. – И... Станислав... спасибо.

  – Пошёл ты. – тихо огрызнулся он.

  Корабль они нашли на скрытой деревьями поляне.

  Пришелец радостно воскликнул:

  – Вот и он! Как же хорошо, что его никто не заметил!

  Изолентов уставился на столь фантастический аппарат во все глаза. Так вот значит как, думал он, выглядят эти самые НЛО...

  Он медленно обходил корабль и внимательно осматривал его. Его сверкающую на солнце металлическую (он даже потрогал её и даже лизнул) обшивку. Формы у корабля были, вопреки ожиданиям, резкие, а от обтекаемости тут не было и следа.

  «С другой стороны правильно. – думал он, рассуждая. – Ведь в космосе совсем нет воздуха. Зачем там нужна обтекаемость? А по планете он, видимо, летает мало... Интересно, а как бы выглядели космические корабли у Римлян, не распадись они на куски словно упавшая пицца?»

  – Это мой корабль. – с гордостью пояснил ему пришелец, пока он обходил его уже в который раз. – На таких наш народ путешествует к звёздам. Нравиться?

  Изолентов показательно фыркнул и отвернулся. Он всё ещё был в обиде за это предательство, а корабль ему всё же нравился. Даже желание на секунду возникло попроситься вместе с ним к звёздам...

  – Он, конечно, пока сломан. – продолжал говорить инозвёздец. – Но это ничего. Я быстро его починю... Спасибо тебе... я... наш народ тебе очень признателен за твою доброту. (на этих словах Станислав снова показательно фыркнул, но словами проникся)... Прощай, Станислав Изолентов. Прощай и помни: наш народ не забудет тебе твою доброту. И в следующий раз мы воздадим тебе должную награду, обещаю. А теперь я собираюсь начать ремонт.

  – Ага, давай, пока. – как можно более холоднее сказал Изолентов.

  И поплёлся обратно к машине. Уже на обратном пути его глаза вдруг неприятно увлажнились и он прижался к обочине. Вот и всё. Его... друг скоро улетит. К себе домой – к звёздам...

  И всё же последние слова Гобли всё испускали и испускали в голове какие-то неприятные импульсы волнения. Словно радиацию. Навевали не очень хорошие предчувствия...

  Что он имел в виду, говоря «в следующий раз мы...»?

  Может бабка всё же была права? Эх... А ведь я ему ещё историю Древнего Рима читал...