Текст книги "Отраженная страсть (ЛП)"

Автор книги: Aurelia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Вдалеке я вижу большую группу мужчин, освещенных фонарями,  двигающихся в сторону ворот. Я не собираюсь смотреть, что они будут делать, ибо знаю, что должно произойти. Спотыкаясь в темноте, я быстро двигаюсь в сторону дома, в то время, как мое сердце от ужаса отчаянно бьется, готовое выскочить из груди. Мое время пришло.

* * *

Я влетаю в переднюю дверь и запираю ее за собой. Схватив ближайший стул, я подвожу его под ручку и блокирую им проход. Сильная рука хватает меня за плечо, и я вскрикиваю, кажется, что мое сердце безудержно бьется где-то в горле.

"Где ты была и что делаешь?" – В любой другой день этот шепот послал бы дрожь по моей спине, но сейчас он только напугал меня.

"Ээ .... Я выходила на улицу подышать воздухом, и мне показалось, что я услышала грабителя".

"Грабителя"?

"Гм ... Кто-то пытался прорваться внутрь".

"Это было бы безрассудно с его стороны, как мне кажется, mon coeur (душа моя). Здесь сорок гостей. Он, к сожалению, в меньшинстве".

"Тем не менее, лучше не рисковать".

Ее взгляд говорит мне, что она не верит ни одному моему слову. Это довольно нелепая ложь, даже для моих собственных ушей.

"Ты можешь отвести меня наверх, пожалуйста?" – Она и этому не верит. – "У меня слегка кружится голова оттого, что корсет сковал мое тело, и я хочу лечь". – Этому она верит. Я ложу ее руку на свой пульс, чтобы она смогла почувствовать, как под ее пальцами быстро бьется мое сердце.

"Конечно, дорогая. Минутку".  – Франсуаза приближается к своему партнеру по танцу и извиняется за нас. Медленно, мы поднимаемся по лестнице, направляясь к двери в конце коридора. Мы почти у цели, когда Мадлен загораживает дорогу.

"Мадлен, laisse-nous passer, je te prie ". ("Мадлен, дай пройти, пожалуйста".)

"Мадам, je puis prendre soin de votre amie pendant que vous retournez auprès de vos invités ". ("Мадам, я позабочусь о вашей спутнице, а вы возвращайтесь к вашим гостям".)

"Мадлен, ècarte-toi " (Мадлен, отойди). – Франсуаза расстроена, я вижу это, потому что молоденькая горничная отказывается сдвинуться с места. У нас нет времени для этого противостояния, и я должна сейчас же вмешаться.

"Скажи Мадлен, что ты не ее. Ты – моя".

"Что?"

"Пожалуйста, любовь моя. Просто сделай это".

Молодая горничная вопросительно смотрит на свою хозяйку. – " Elle dit que tu ne peux plus m'avoir. Je suis sienne ". (Она говорит, что ты не можешь иметь меня, поскольку я принадлежу ей.)

Внезапно черты Мадлен искажаются от гнева, и она подходит ко мне, останавливаясь в непосредственной близости от меня. – " Elle était mienne avant votre arrivée. Je ne vous laisserai pas me la prendre". (Она была моей до твоего приезда. Я не позволю тебе забрать ее.)

Моя любимая озадачена тем, что ответила мне эта женщина. – "Ну, что?"

"Умм ... Она говорит, что я была ее до того, как ты появилась, и она не собирается отдавать тебе меня". – Франсуаза явно смущена тем, что является объектом спора.

Лицо Мадлен искажается от ярости, и она кричит, глядя на меня: "Si elle ne peut rester mienne, personne d'autre ne l'aura!" (Если она не моя, то и твоей не будет!)

"И ты думаешь, что можешь остановить меня?" – Мои глаза мечут молнии. Я позволяю своему гневу выплеснуться наружу, недвусмысленно отвечая, что готова бороться за то, что принадлежит мне. Перевода здесь не требуется. Одна моя поза говорит ей все, что она должна знать.

У входной двери слышатся громкие голоса, сопровождаемые ударами тарана, с помощью которого пытаются прорваться внутрь. Хитрая улыбка пересекает тонкие губы Мадлен, пытаясь скрыть тайну, которую, как она думает, знает только она.

Я отвечаю ей такой же улыбкой, скрывая от нее свои собственные секреты, и сея семена сомнения в ней. Мадлен, что-то бормочет, и я знаю, что она ругает меня на чем свет стоит. Входная дверь начинает раскалываться под натиском нападавших, и через  минуту или две они ворвутся в дом.

Горничная все более неистово жестикулирует, но я не могу больше ждать.

"Ты, сука, я же говорю тебе, что она моя!" – Я сжимаю руку в кулак перед тем, как вмазать ей в челюсть. Франсуаза молча наблюдает, как ее служанка шатается и без сознания падает на пол. Ее глаза расширяются от ужаса, а челюсть отвисает, когда она в замешательстве смотрит на меня.

"Сейчас мне некогда объяснять". – Я хватаю ее за руку и тащу Франсуазу в  спальню, в то время как входная дверь уступает. Я запираю дверь, снова толкая стул под ручку.

"Раздевайся!" – Мозг моей высокой француженки цепенеет, явно не в состоянии понять то, что я только что сказала. Я подхожу к ней сзади и быстро развязываю шнуровку, тяну неистово, чтобы вытащить ее из платья. – "Давай же! Снимай свою одежду!"

Медленно, она начинает реагировать, стягивая материал с плеч, чтобы бросить его на пол. Франсуаза выходит из кринолина юбки и размещает каркас на соседний стул. Я борюсь  со шнуровкой корсета, позволяя ей раздеваться дальше. Затем беру свою собственную одежду и разбрасываю ее по всей комнате.

До нас доносятся слабые крики и вопли, а затем и звук приближающихся шагов. Громкий стук в дверь заставляет нас подскочить.

"Ouvrez! On sait que vous vous planquez lа!" (Откройте! Мы знаем, что вы там!")

"Не обращай внимания!" – кричу я Франсуазе, которая явно находится в оцепенении. За дверью раздаются крики: " Vive la Rйvolution!" (Да здравствует Революция!) и "Mort aux aristos!" (Смерть аристократам!)

Разбирая кровать, я связываю вместе всю материю, которую смогла найти, чтобы сделать веревку, и сбрасываю ее в первое окно, заведомо привязав к перилам.

Дверь спальни начинает уступать под натиском мужчин, находящихся снаружи. Я хватаю свою возлюбленную и помогаю ей подняться на диван, стоящий под зеркалом, затем толкаю ее сквозь него. Стул, которым я подперла дверь, начинает двигаться и щель потихоньку расширяется. Я карабкаюсь на диван и проскальзываю следом за Франсуазой, чувствуя, как вся одежда спадает с меня. Одновременно с этим, дверь распахивается настежь и четыре крупных неопрятных мужчины, вооруженные вилами, вламываются в комнату.

Я не даю Франсуазе подняться с полу, хватаю одеяло и закрываю им стекло, блокируя свет с моей стороны зеркала. Затем падаю сверху на мою спутницу, и зажимаю рукой рот моей любимой, жестом приказывая сохранять тишину. Пока мы лежим, звуки разгрома доносятся с другой стороны зеркала: разлом шкафов, треск рвущейся ткани и под конец, звук бьющегося стекла.

* * *

Мы долго лежим в тишине на полу, дрожа не столько от страха, сколько от холода. Я встаю и заглядываю за одеяло. Зеркало Франсуазы было уничтожено и связь с ее миром разорвана. Чтобы там ни было, сейчас она живет со мной в мое время.

"Что случилось?"

"Присядь". – Я тяну ее к кровати и вижу растерянный взгляд на ее лице. Мысленно, я собираю свою решимость и задаюсь вопросом, как объяснить ей то, что известно мне. – "Ты знаешь, что я из будущего". – Она кивает. – "И ты знаешь, что я так же в курсе того, что произошло в прошлом ... в том числе я знала о том, что должно было произойти сегодня". – Она снова кивает.

"Три дня назад, 14 июля, во Франции началась гражданская война". – Я вижу недоверие в ее глазах. – "Народ восстал, чтобы свергнуть аристократию". – Она изо всех сил пытается осмыслить услышанное, я обнимаю ее.

"Pourquoi?" (Почему?)

"Потому что у тебя есть так много всего, а у них почти ничего нет. Это же так просто. Хотя нет, это сложно, но для обычных людей это все, что они видят".

"Но зачем ты привела меня сюда?"

"Потому что иначе ты бы умерла".

"Я думаю, ты преувеличиваешь, малышка".

"Нет, большинство аристократов, которые были схвачены ... были казнены".

"Нет", – ее шепот теряется в слезах. Знаю, что я всколыхнула ее до основания. Весь ее мир разрушился, и я принесла ей плохие новости. Франсуаза в шоке, ее трясет, и я заворачиваю ее  в одеяло, лежащее на кровати. Она никак не может согреться, поэтому я принесла еще одно одеяло, которым до этого занавешивала зеркало, чтобы накрыть ее.

"Может, ты хочешь какое-то время побыть в одиночестве?" – Я делаю шаг, намереваясь оставить ее, но большая рука выскальзывает и хватает меня за руку.

"Пожалуйста, дорогая, останься со мной". – Я не хочу оставлять ее, но сделаю это, если она захочет. Я заключаю ее в объятия, чувствуя холод не только ее кожи, но и холод от ее разбитого сердца. Ее самоуверенность – это лишь напускная оболочка. Любимая Франция разрушена вместе с ее душой. Мы спокойно лежим в течение некоторого времени, пока, в конце концов, не забываемся беспокойным сном.

* * *

Я просыпаюсь в пустой кровати и уже скучаю о ней. Поворачиваюсь на бок, чтобы вдохнуть ее запах. На простынях остался слабый аромат ее духов.

"Франсуаза?" – Нет никакого ответа, лишь медленное тиканье прикроватных часов нарушает тишину. Меня охватывает паника, и я вскакиваю с постели. Лучи солнечного света льются через окно в крыше, беспорядочно падая на деревянный пол. Медленно кружат в нагретом воздухе пылинки, словно танцующие в мерцающем свете нового дня.

Я зову ее снова. – "Франсуаза?"

Под ногами достаточно прохладный пол, но я не чувствую ничего, лишь глухое биение моего сердце и ужас, пронесшийся через мою душу. Я нахожу свою женщину на кухне, сидящую за столом. Перед ней лежит открытая книга. Франсуаза поднимает на меня покрасневшие глаза, и я мало что могу сделать, кроме как прижать ее к себе и обнимать, пока она оплакивает свою погибшую страну.

Проходит достаточно много времени, пока мне удалось успокоить ее измученную душу. Я знаю, что она захочет иметь ответы на некоторые вопросы.

"Что ты хочешь знать?" – шепчу я. Она поднимает голову, и я утираю блестящие капли, застывшие на ее бледной коже.

"Ты знала это и не сказала мне?"

"Я не могла, милая".

"Ты мне не доверяешь?"

"Я доверяю тебе свою жизнь, но там было поставлено на карту намного больше, чем просто моя смерть". – Она хочет большего. – "Если бы я сказала тебе о том, что должно было произойти, и ты бы сделала что-либо по – другому ... изменила хоть что-то... Франсуаза, это, возможно, изменило бы весь ход истории. Ты не могла спасти их, любовь моя. Я рисковала очень многим, спасая тебя".

"Может быть, тебе нужно было оставить меня там, в прошлом".

От ее слов я застыла в шоке. – "Ты  предпочла бы умереть, чем быть со мной?"

Боль так велика, как – будто она ударила меня, ее молчание рвет на части мою душу и оставляет меня медленно истекать кровью. Я ухожу и заползаю обратно в постель, свернувшись в клубок от отчаяния и горя. Она тихо плачет над книгой и не идет за мной.

Не знаю, как долго я просто существую, не пытаясь почувствовать что-либо еще, кроме боли. Знаю, что она многое потеряла, но я думала, что наша любовь будет что-то значить для нее. Возможно, я ошиблась. Я наблюдаю, как луч света ползет по полу к изголовью кровати, с перемещением солнечного света медленно утекает время. Наконец, она приходит в спальню и подходит к зеркалу. Ее руки скользят по его поверхности, словно пытаясь наложить какие-то магические заклинания, чтобы открыть дверь.

"Это больше не работает". – Голос у меня ровный и бесчувственный, такой же, как мои чувства.

 Добравшись до кровати, она садится на край, ее рука тянется к моей ноге.

"Мне очень жаль, дорогая". – Я смотрю в ее заплаканные глаза, ожидая чего-то большего ... способного дать мне надежду. – "Je t'adore (Я тебя обожаю)", – шепчет она, мое сердце хватается за эти слова, как за спасательный круг. Возможно, мой спасательный корабль вернулся, чтобы, в конце концов, спасти меня.

"Мне очень жаль, любовь моя. Ты все потеряла".

Горькая улыбка пересекает ее распухшие губы. – "Не все, дорогая". – Она замечает мой вопросительный взгляд. Подойдя к зеркалу, она прижимает руки к верхней части деревянной рамы, беспорядочно двигая пальцами, пока не раздается слабый щелчок. Она отводит в сторону завитки верхней панели и извлекает мешочек из ткани. Вернувшись к постели со своим призом, Франсуаза переворачивает мешочек, высыпая драгоценности... кучу очень дорогих ювелирных изделий.

"Что ...?!?"

"Это семейные драгоценности моего мужа".

"Ах, фамильные драгоценности".

Франсуаза дарит мне искреннюю улыбку, впервые с тех пор, как мы оставили ее время.

"Они очень… " – она морщит нос от отвращения.

"Броские? Безвкусные? Яркие?"

"Да, безвкусные. Я не люблю их носить, поэтому прячу здесь. Это все, что осталось от моей прежней жизни, дорогая, но я даю их тебе. Нам нужно на что-то жить, не так ли?"

Конечно надо. Хотя я была несколько не в себе в последнее время, но эта мысль, все же, приходила мне в голову. Я бы обеспечила ее всем необходимым. И прежде чем рисковать всем, я все обдумала заранее.

"Франсуаза, я не хочу твоих денег, мне нужна только ты. Я поняла это давно. Если мы продадим твои драгоценности, то сможем жить более комфортно. Хотя, если придется, то я могу содержать нас обоих".

"Я знаю, mon amour, поэтому предлагаю. Если бы я сомневалась в твоих намерениях, я бы не показала тебе секрет зеркала". – Она пододвинулась ближе ко мне, ее нежная кожа покрылась мурашками.

"Первое, что мне нужно сделать, так это купить тебе одежду". – Я хватаю одеяло с кровати и заворачиваю в него Франсуазу, энергично растирая руками ее холодное тело. Какое-то время мы наслаждаемся нашей близостью в тепле кокона из одеяла, пытаясь залечить открытые раны.

"Mon coeur (мое сердце), могу ли я задать тебе вопрос?" – Голос Франсуазы приглушен в замкнутом пространстве, горячий воздух ее дыхания касается моей груди, непроизвольно возбуждая меня.

"Конечно".

"Зачем ты связала простыни?"

"Я хотела, чтобы они подумали, что мы сбежали из окна".

"А срывание одежды?"

"С одной стороны, ты никогда бы не пролезла в зеркало во всех одеждах, которые были на тебе. Кроме того, весь этот материал упал бы прямо под зеркалом. Возможно, это дало бы им ключ к разгадке того, куда мы исчезли".

"Почему?"

"Потому что, если бы они знали, что можно пройти сквозь зеркало, они бы могли поддаться соблазну и уничтожить его. Тогда бы ничего из того, что случилось с нами, не произошло. Не было бы зеркала, которое привело меня к тебе. Но так как и ты, и зеркало все еще здесь, значит, они оставили его неповрежденным".

"Ах ... Мне очень жаль, дорогая, я не должна была говорить то, что сказала".

"Просто тебе было слишком больно, любимая. Ты не могла не отреагировать на это".

"Но при этом я сделала больно человеку, которого я поклялась защищать".

"Меня?"

"Тебя, ma petite sauvage (моя маленькая дикарка)".

Я прильнула к моей любимой, пытаясь согреть ее теплом своего тела.

"Добро пожаловать в 21 век, любовь моя".

КОНЕЦ