Текст книги "Разными дорогами (СИ)"

Автор книги: Атенаис Мерсье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Приведи его ко мне

Ярым оком!

Погребальный костер пылает вновь, и она кричит и воет от ужаса в сотне миль от него. Сколько бы ни минуло лет, сколько бы дочерей ни родила она мужу, носящему точно такое же распятие на груди, сердце ее рвется за языческим пламенем Зверя Мерсии. Верный ворон прячется среди ветвей, глядя на поднимающийся к небу дым, и она падает на колени в своей ― их ― башне, когда спускающийся навстречу дыму туман обретает очертания другой женщины. Она царапает пальцами каменный пол, взывая к нему в своих молитвах ― Годрик, Годрик, Годрик! ― но так и не слышит в ответ призрачного «Ровена». Она знала, что так будет. Еще когда выбрала путь христианства, отказав себе в языческом посмертии. Туманы Авалона не откроются перед ней. Она и не хочет этого. Она молчит, когда верный ворон садится ей на плечо, сжимая в когтях пряди ее подернутых сединой белокурых волос. Ей нужно прочесть еще несколько книг. Нужно больше знаний. Больше… мудрости. Когда умерла ее последняя надежда на любовь.

Я прикинусь полыньёй,

Волчьей ягодой-травой.

В отблеске последних солнечных лучей золото ее волос пылает рыжим пламенем драконьего дыхания. Кровь Гейла, Победившего Дракона, всё еще сильна, всё еще кипит в жилах его потомков, увенчанных алозубым королевским венцом. Ей не победить в этом бою, ее королевство разбито на тысячи ледяных осколков, но она лишь салютует мечом в ответ на насмешливое «Здравствуй, Лилиана». Не отвечает. Слишком много чести для Северной Ведьмы. Она больше привыкла танцевать на пирах и пить сладкое нарнийское вино, но сегодня на мраморных плитах замка звенят в вальсе смерти стальные каблуки латных сапог, а на языке горчит кровью из потрескавшихся от мороза губ. Она даст этот бой, потому что ничего другого уже не осталось. Потому что королевы уходят, не склонив головы.

По следам твоим пройдусь….

Под конец Ровене не остается ничего, кроме памяти. Ничего, кроме книг и редкого прикосновения к стене, хранящей в каменной глубине детский смех и грозный львиный рык. Ничего, кроме печали в таких же усталых глазах Хельги. Их башне суждено вырасти в прекраснейший из замков, но они этого не увидят. Им кажется… что их башня лежит в руинах. Салазар покинул их первым ради нечеловеческого могущества. Годрик ушел в блеске славы, не дожидаясь, когда уже не сможет поднять клинок на защиту Альбиона. Согнувшаяся от старости Хельга сжигает на погребальном костре мужа и старших дочерей, погибших в очередном бою, и точит под треск пламени затупившийся топор, чтобы наконец повернуть его против собственного народа. Ровена хоронит в глубине бескрайнего леса свою единственную дочь, совершившую ту самую ошибку, от которой Ровена бежала всю жизнь. Ровена слишком мудра, чтобы умереть из зависти или любви. Ровена… завидует этому. Уже не может вспомнить ни того, как звучал его басовитый смех, ни того, как вспыхивали темным пламенем янтарные глаза за мгновение до того, как в его руках рождался Адский Огонь. Но завидует. И душит это чувство вновь. Даже его любимое заклятье обращается против нее. Она уходит иными тропами, согласная даже на Ад, лишь бы наконец забыть и эту любовь.

Сердце в пепел обожгу

Ярым оком!

Сталь звенит и покрывается инеем под каждым новым ударом. Лилиана знает, что ей осталось недолго. От смыкающейся вокруг замка метели стынет кровь в жилах и воздух в легких. Даже будь она в силах сразиться с этой ведьмой на равных, та всё равно обратила бы ее в лёд раньше, чем лишилась бы собственной головы. Лилиана не боится. Никто от крови Гейла не ведает страха, и пусть ее называли лишь Лебедью, в последние для нее закатные часы она будет сражаться коршуном. Не спрашивая, почему Лев оставил их, почему пала столетья хранившая их яблоня. Почему ни их вера, ни изначальная магия не уберегли от этой беды. Должно быть… так было нужно. Королева не ропщет. Королева уходит с обнаженным клинком и гордо поднятой головой, даже если колдовской лед жжет ее сильнее пламени.

Знала, что собьюсь с пути ―

Пропасть в брод не перейти.

Крылья в помощь призову

Ярым оком!

Ровена проживает вдвое дольше отмерянного людям. Несет свою мудрость всё новым и новым ученикам. Не останавливается ни на мгновение, чтобы не вспомнить ненароком о погребальном костре и могиле в глубине Запретного Леса.

Лилиана умирает на закате своего двадцатого лета. Последняя королева от крови Франциска и Гейла, оборвавшая лебединую песнь с ударом ледяного клинка в самое сердце Нарнии. Израненная. Замерзшая. Непокоренная.

Комментарий к Лебедь и ворон

Лилиана Белая Лебедь ― легендарная королева Нарнии, прославившаяся своей красотой. Принадлежала к старой династии нарнийских королей и жила до воцарения в стране Белой Колдуньи. Говорили, будто она была так прекрасна, что, когда она смотрела в какое-либо озеро или пруд в лесу, её отражение сияло на воде подобно звезде ещё целый год и один день.

========== Яд и клык ==========

Комментарий к Яд и клык

Виконт ― Шесть стихий

https://music.yandex.ru/album/7718608/track/53824832

TW: Упоминания инцеста.

Безмятежный покой

На холмах раскинул свод

Те сменяются вересковыми пустошами и отвесными обрывами. Омутами раскинувшихся среди гор гэльских озер, что звала фьордами пришлая северная ведьма, и разливами полноводных мерсийских рек с зеленоватой, пахнущей тиной водой. Белоснежными скалами, крепостной стеной окружившими землю, которой они дали имя.

Альбион.

Холмы тянутся на много миль на юг и запад, но на севере мгновенно обращаются барханами белого песка. В жаркие летние месяцы солнце иссушает эту землю до глубоких трещин, и в раскаленном воздухе непрерывно кружится пыль. Но от бурных рек, спускающихся из далеких горных глубин, тянутся всё новые и новые каналы, орошая раскинувшиеся по их берегам поля. Земля пылающих богов и клинков не боится обыкновенного солнечного жара.

Калормен.

Там за гранью мира может быть…

Пусто.

Колдовское зелье дымится в котле, вулканическое стекло рисует узоры на морском песке. Туман, вечный спутник этого острова, клубится в расщелинах прибрежных скал, загнанный туда властным жестом длиннопалой ладони в медных и бронзовых перстнях. Любая тайна ― вызов для него. Любая завеса ― лишь ничтожное препятствие на пути к победе над северной магией.

К могуществу.

Что за той чертой?

В новый омут с головой!

Если не проверил, то не жив.

Империя простирается на многие дни соколиного полета, но за ее пределами столько неизведанных им земель. Багряные пески Юга, таящие в своей глубине изогнутые хопеши и изрезанные шрамами лица варваров-пустынников. Неприступные горы Запада, вздымающиеся выше любых крепостных стен этого мира. Непроглядная глубь Восточного Моря, рождающая в рассветной дымке пиратские паруса под красными флагами. И непроходимые снега Севера, копья льда и стали, узоры изморози на разноцветном дворцовом стекле.

Он покорит их всех.

Шесть стихий я соберу…

Руны заклинаний и проклятий испещряют десятки пергаментов. Магия срывается искрами с кончиков его пальцев, отражается на отполированных гранях перстней, кипит в груди неистовым ураганом и щекочет губы острым змеиным языком.

Эшш-хасс-са…

Он прячет бледное лицо за завесой черных волос, склоняясь над очередным гримуаром. Знает, что выглядит таким обыкновенным. Но его могуществу нет предела. Его жажду не утолить даже властью над целым миром. Он готов оставить за спиной даже любимую жену и единственного друга, если это принесет ему еще больше силы.

Стисну меч и в бой!

Сабля в узорах серебра рвется из ножен и со свистом рассекает воздух в поисках крови. Армии сталкиваются с треском ломающихся копий и лязгом клинков, падают и вздымаются на дыбы надрывно ржущие кони, и в криках не разобрать негромкого смеха.

Длань Таша. Бич Азарота.

Длинные черные волосы хлещут по смуглому лицу, когда он объезжает свирепых черных жеребцов или цедит одну колкость за другой в ответ на слова визирей, ничего не смыслящих в победах и поражениях. Он знает, что его ненавидят даже собственные тарханы. И упивается этим.

Его врагам нет числа. Как и его возлюбленным.

Тархина Ласаралин, верная жена. Амарет, неукротимая волчица. Ясаман, колкая островная роза. Измира, ядовитый плющ. Принцесса Джанаан… Белая Змея, шепчущая в ночи запретные для них обоих слова.

Любовь моя. Брат мой.

Земля ― опора основ…

Земля расползается черным болотом под ногами ничего не подозревающих врагов. Владыка топей творит свои чары с ледяной улыбкой на губах, и в его блеклых, серых с прозеленью глазах тоже горит пламя мертвых болот.

Огонь согревает нам души!

Воины Азарота падают на колени перед триединым столпом богов, вознося хвалу Бичу Небес, и от жара пылающих вокруг алтаря огней с их лиц еще сильнее течет ритуальная краска. Но калорменский принц не склонится даже перед богами. Какой бы ни была цена его гордости.

Во Тьме накопим мощь!

Растущий под рукой колдуна змей убивает взглядом всякого, кто посмеет взглянуть в его желтые глаза. Идеальное оружие, направляемое лишь волей змееуста. Величайшего чародея из всех, что когда-либо рождались в землях Альбиона.

Для новой всепоглощающей бури!

Змеи Ташбаана поднимают против своих врагов несметные полчища шлемов и копий. И синяя краска течет по лицу слезами, которые он никогда не прольет. Южный демон. Кровавый принц.

Черноглазый дьявол.