Текст книги "Далёко, далёко, за морем...(СИ)"

Автор книги: Аспер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)



========== Кампо-Гранде ==========

Маленькая эстансия*, располагающаяся недалеко от городка Кампо-Гранде, редко привлекала к себе внимание. Живущие в городке жители, коих было не так уж и много, считали, что её владелец, дон Себастьян Сильверадо, был странным типом.

Он редко появлялся в городке и ещё реже что-то покупал. Дон Мигель, владелец небольшого магазинчика, в который иногда захаживал Сильверадо, утверждал, что тот – вампир, и пугал покупательниц, советуя не задерживаться вне дома допозна.

Глядя на дона Себо, худого, бледного, с чёрными как смоль волосами, рассыпающимися по плечам, и впрямь можно было подумать, что дон Мигель не врёт. А уж тем женщинам, кто рискнул заглянуть в чёрные как ночь глаза Сильверадо, ещё долго потом снились сны, о которых они не рассказывали даже лучшим подругам.

Но, несмотря на то, что замкнутого владельца эстансии «Эль Абриго» побаивались, уважали его не меньше. А всё потому, что он всегда помогал, если тот, чья нужда в помощи была велика, добирался до его дома.

Просить несколько монет на выпивку у него было бесполезно, да и редкие коммивояжёры, всё ещё забредающие в отставший от цивилизации тихий городок, и предлагающие его пожилым жителям, ничего даже знать не желающим об интернете, всякие бесполезные товары, никогда не находили его дом, удивляя этим местных.

Если же случалась беда, как в тот год, когда у доньи Лурдес пропала дочь-подросток, или тогда, когда у дона Хуана серьёзно заболела жена, дон Себо всегда приходил на помощь. Девочка, как оказалось, сбежавшая из дома, быстро отыскалась, а донья Марита пошла на поправку.

Каким образом Сильверадо смог помочь, никто не знал, все участники событий молчали. Никто сильно и не расспрашивал, мало ли какими способами пользовался нелюдимый сосед.

Было и ещё одно обстоятельство, из-за которого жители Кампо-Гранде не доверяли всяким россказням, которым охотно поверили бы в любом другом случае. Всё-таки обитатели городка, как и многие жители страны, будучи ревностными католиками, твёрдо знали, что дьявол и его многочисленные порождения существуют и охраняли от них свою душу с помощью креста, молитвы и всяческих амулетов и оберегов, не усматривая в такой защите никаких противоречий.

Так вот об обстоятельствах. Через лет десять после того, как Сильверадо обосновался в этих местах, и слухи уже гуляли по городу, в эстансии обосновался ещё один житель. Его звали Родриго Сильверадо, и ему было четыре года.

Дон Себо, появившийся с малышом в городке, прошёлся по магазинам, накупил ребёнку, пугливо посматривающему по сторонам, одежду, игрушки, обувь, книги и всякую всячину, типа карандашей, красок и пластилина, нужную любому уважающему себя малышу, чтобы расцветить стены родного дома на радость любящим его родителям.

Мальчик был худющий, молчаливый и сразу же породил новые слухи, которые, всё же, сильно отличались от предыдущих, хотя некоторые скептики замечали, что одно другому не мешает.

Так вот, кумушки зашушукались, что дон Себо, имея отношения с женщиной, забрал у неё ребёнка, от него же нагулянного. Дама оказалась ветренной, малышом не интересующейся и Сильверадо, не выдержав, отобрал сына.

Появились и слухи о том, что мальчишка – донор вампира, но были признаны очень уж фантастическими и быстро увяли, опровергнутые видом малыша, который при каждом своём появлении в городке выглядел всё лучше и лучше, приобретя ухоженный вид и поправившись.

В положенное время он пошёл в школу, где ни в чём не отставал от сверстников. Проучившись в школе городка до одиннадцати лет, он был отправлен отцом в элитную школу-интернат, из которой и появлялся только на каникулы два раза в год.

От мальчика, предвкушающего поступление в школу, жители городка узнали, что дон Себо учёный, и пока Риго был мал, его отцу приходилось отказываться от экспедиций, в которые его постоянно приглашали, но теперь он может позволить себе часто уезжать.

Поэтому никто и не удивлялся тому, что Сильверадо редко выбирается в город. Нет его – значит, уехал или сидит дома, закрывшись ото всех, обрабатывая результаты исследований.

Зато его сын, когда приезжал на каникулы, сразу обращал на себя внимание. Из маленького пугливого ребёнка он превратился в высокого, уверенного в себе юношу, по белозубой улыбке и чёрным глазам которого вздыхала не одна девушка.

Он же не обращал на них внимания, по-дружески общаясь со своими бывшими однокласницами, их сёстрами и подругами, но не одной не давая надежды на что-то большее.

– Конечно, – шептали расстроенные девушки, – разве интересны ему простушки, живущие в забытом богом городке, если он учится в столице, в которой полно красавиц.

И только одна донья Эсмеральда, владелица мистического салона, в который девушки бегали тайком от матерей и друг друга, чтобы погадать на Родриго, понимала истинную причину его безразличия к девушкам городка.

***

Так и протекала тихая и сонная жизнь Кампо-Гранде, пока не была в июле две тысячи двадцать второго года нарушена событием, её всколыхнувшим.

В городе появилась семья гринго. Мать, отец, их дочь и двое сыновей. Они сняли на два месяца дом у доньи Исабель, которая иногда сдавала комнаты приезжим. Та, радостная от небывало щедрой оплаты, согласилась на это время переехать к дочери, оставив жильцов хозяйничать в доме.

Комментарий к Кампо-Гранде

*эстансия – поместье

========== Сильверадо ==========

Тёмная южная ночь располагает к размышлениям. Темнота, плотная, какой никогда не бывает в более северных широтах, накрывает мир вокруг душным покрывалом, через которое виден только свет далёких звёзд, мерцающих на небосводе.

Стрёкот цикад и крики ночных птиц создают фон, на котором появляются призраки ушедших. Меня не мучает бессонница, я давно позабыл, что это такое, но иногда, в особые ночи, она возвращается ко мне, напоминая о событиях более чем двадцатилетней давности.

Мои волосы всё ещё черны, несмотря на мой возраст, и на теле моём нет шрамов, что говорит о моём искусстве зельевара, но моя душа покрыта ими и в такие ночи она кровоточит.

Призраки приходят ко мне. Те, кто был мне дорог, те, кого я ненавидел, те, кого я любил… Я помню их всех, они никогда не оставляют меня, просто отступают до следующей бессонницы, даря мне передышку.

Я вспоминаю их… Ненавистного мне Джеймса Поттера, притянувшего к себе в конце концов всю свою компанию… Лили, которую я до сих пор называю её девичьей фамилией…

Альбуса, моего учителя и мою жертву… и того, служением кому я испортил свою жизнь и из-за кого погибли все те, кто теперь укоризненно смотрит на меня, приходя ко мне призраками.

Того, кого я ненавидел долгие годы, того, чью рабскую метку я был вынужден носить, мой Повелитель… мой отец…

***

Много лет назад я знал, что мне суждено рано умереть. Служба двум господам приучила меня к мысли, что мне нет места в мире без них. Чужой для всех и ненавидимый всеми, я приготовился умереть, и с нетерпением ожидал конца своего существования. Это давало мне надежду на прекращение тех душевных мук, которые я испытывал.

И Лорд даровал мне смерть… Я мог только порадоваться, что смог исполнить свой долг, передав Поттеру воспоминания, и ушёл в небытие, позволив себе понадеяться, что за гранью всё же не пустота, а те, кого я хочу увидеть…

В тот момент, когда я снова открыл глаза, на какую-то долю секунды, видя белоснежные стены и потолок, мне показалось, что надежды сбылись. Но нет, я снова оказался не прав, о чём мне незамедлил сообщить отголосок боли, притаившийся в моём горле. Я был жив…

Появившийся через минуту колдомедик подтвердил мои выводы и поспешил сообщить, что место, где я нахожусь, не является клиникой св. Мунго, а также мне не надо беспокоиться об аврорах – те не стоят под дверью моей палаты.

В следующие несколько дней, пока я выздоравливал, Оливер Мун, бывший моим лечащим врачом, да и вообще, как я понял, единственным на данный момент, кроме меня, обитателем маленькой частной клиники в Эссексе, рассказал мне о событиях, произошедших после моей смерти.

Лорд был мёртв, Поттер выжил, и в Магической Британии царила эйфория победы, в которой были почти не слышны голоса тех, кто оплакивал своих погибших.

Узнав, сколько среди них было моих учеников, которых я был обязан защитить, но не смог, я осознал, что в последующие годы количество призраков, пожелавших навестить мою душу, увеличится в несколько раз.

Я снова захотел умереть, и я сделал бы это с радостью, но искусство моего врача не давало мне шанса, а покончить жизнь самоубийством не позволяли мои убеждения. Если я не смог умереть, значит, я ещё не достаточно искупил свою вину.

Через пару недель, когда я окреп и стал задумываться над своей дальнейшей судьбой, Мун принёс мне шкатулку и палочку, которая меня прекрасно слушалась.

– Что это? – спросил я, глядя на шкатулку.

– Это твоя новая жизнь, – ответил мне колдомедик. – Мне передал её тот, кто обязал позаботиться о тебе. Шкатулка откроется, когда ты дашь каплю крови змее, изображённой на ней. Да, и не забудь волшебное слово, которое будет понятно только ей. Я оставлю тебя, ты здоров и можешь уйти, когда захочешь. Я надеюсь, что ты не будешь тянуть с этим. Одежда в шкафу. Прощай.

Сказав это, колдомедик вышел, оставив меня наедине со шкатулкой и мыслями о том, кто оставил её мне. Почему-то мне казалось, что это был Дамблдор, хотя змея на крышке и должна была навести на правильные мысли.

Долго раздумывать я не стал и, рассеча невербальным секо палец, прикоснулся им к шкатулке. Змея зашевелилась, но ничего не произошло. Мне не оставалось ничего другого, как прошипеть «откройся», гадая, откуда Дамблдор мог узнать, что я владею парселтангом.

Вообще-то, это умение не было таким уж редким, как считалось. В некоторых семьях, связанных с Гонтами, потомками Слизерина, умели говорить на змеином языке. Но, по понятным причинам, это умение не афишировалось. Как я подозревал, мне парселтанг достался от матери, урождённой Принц.

Шкатулка открылась, явив на обозрение какие-то бумаги. Достав их, я обнаружил, что это магическое свидетельство о рождении, выданное на имя Себастьяна Гарсиа Сильверадо Варгас, аттестат с результатами ЖАБА, заверенное Министерством Магии Испании, а также дипломы о присуждении Мастерства в зельях и Тёмномагических искусствах, выписанные на то же имя.

Второй документ о мастерстве стал для меня неожиданностью. То, что в Европе никто не преследовал тех, кто занимался, в разумных пределах, конечно, магией, считающейся тёмной, не было для меня открытием, но вот то, что Дамблдор устроил мне такой диплом, казалось странным.

Следующая бумага оказалась купчей на небольшую эстансию «Эль Абриго», расположенную в Аргентине, близ города Кампо-Гранде, провинция Мисьонес. Я всё больше сомневался, что шкатулка была от Альбуса.

Документы на сейф в аргентинском филиале банка «Гринготтс» и пакет магловских документов на то же имя, включающий в себя паспорт, свидетельство о рождении, документы об образовании, купчую на тот же самый дом, оформленную у маглов и счёт в банке, окончательно уверили меня, что я заблуждаюсь по поводу таинственного благодетеля.

Всё разрешилось, когда под всеми этими бумагами обнаружилось письмо и тетрадь, которую я сразу узнал. Это был дневник моей матери, который я в детстве часто видел у неё и не смог отыскать после её смерти.

Поспешив распечатать письмо, я углубился в чтение…

***

Мой отец… Монстр, убивший ту, которую я любил многие годы, державший в страхе Англию, принёсший столько горя… Заставивший служить себе чистокровных, гордившихся своими родословными, поставивший их на колени… Тот, кого я сначала боготворил, а потом ненавидел… Лорд Судеб… мой отец…

Я повторял это снова и снова, не веря своим глазам и ушам. Мой отец… Он, ненавидевший всех, мечтавший убить мальчишку и покорить весь мир. Сумасшедший, упивающийся болью… мой отец… разодравший свою душу и помнящий мою мать… спасший меня от смерти и, возможно, от Азкабана… мой отец… я ненавижу его… Зачем всё это, зачем мне знать?.. Как я смогу жить с этим?..

========== Сын ==========

Через несколько часов, взяв себя в руки, я переоделся в магловскую одежду и покинул остров, воспользовавшись международным портключом, также обнаружившимся в шкатулке.

Я оказался на побережье Франции. Аппарировав в Париж, я по магловским документам купил билет на самолёт, вылетающий через три часа и ещё через четырнадцать часов я приземлился в аэропорту Эсейсы. Перелёт сказался на ослабленном организме и мне пришлось несколько дней провести в отеле Буэнос-Айреса.

За это время я обзавёлся гардеробом и посетил магический квартал, приобретя некоторые зелья и заведя знакомство с аптекарем, который, узнав характерные кольца мастерства, которые я не стал скрывать обычной иллюзией, постарался заручиться обещанием, что я буду посещать его магазинчик, когда у меня возникнет нужда в редких ингредиентах.

Я пообещал, сообщив, что не планирую варить зелья на заказ, так как хочу заняться исследованиями, но если какой-нибудь случай окажется местным мастерам не по силам, возможно, смогу быть полезен. Всё-таки зельеварческие традиции Старого и Нового Света имели некоторые различия.

На следующий день я, наконец-то, добрался до своего дома. Он мне понравился. Одноэтажный, пятикомнатный, с верандой, по которой гулял лёгкий ветерок. С неё открывался приятный вид на сад, которым был окружён дом. Впрочем, из всех окон была видна эта же картина.

Дом, как я обнаружил, имел место силы и к нему был привязан домовик, наличие которого меня очень обрадовало, так как я не хотел бы возиться с поддержанием порядка в доме, отвыкнув за годы, проведённые в Хогвартсе, от домашних хлопот.

Обнаружив на следующий день в глубоком подвале большую и прекрасно оборудованную лабораторию, я понял, что мне, возможно, удастся стать… нет, не счастливым, это состояние души мне не грозило… стать довольным…

Так я и зажил, один, в компании с домовиком, которого я отучил причитать по любому поводу, и с исследованиями, которыми я всегда мечтал заняться более полно, чем я мог позволить себе это делать раньше.

В моём сейфе оказалось очень много книг и свитков, посвящённых зельям, Тёмным искусствам и чарам, и я углубился в изучение тех литературных богатств, что достались мне от… достались в наследство.

Я стал писать в журналы, делясь своими мыслями и наработками в улучшении уже имеющихся зелий. Меня стали с охотой публиковать и приглашать на всякие конференции и симпозиумы. Некоторые я посещал. Всё же я человек, жаждущий славы и признания, я не мог сдержаться и выбирался иногда из своего дома, чтобы получить причитающиеся мне почести.

Того, что меня кто-нибудь узнает, я не боялся. Прошло несколько лет и моё лицо уже забылось коллегами из Нового Света, которые не интересовались событиями, произошедшими в далёкой от них Англии, а в Европу я не совался.

Да и вид мой изменился. Благодаря ли другому климату, или еде, а может тому, что я больше не должен был ночами варить зелья, посещать собрания Лорда и Ордена Феникса, и бегать по замку, выплёскивая свою язвительность на нарушителей, я стал выглядеть лучше.

Лицо посветлело, под глазами уже не было чёрных кругов, и волосы мне теперь не надо было обрабатывать специальным составом. Я работал один, меня не видела толпа идиотов, называемых учениками, и я мог себе позволить надевать защитную шапочку. Так что волосы теперь были чистые и здоровые.

Нос я выправил, зубы выровнял и отбелил, так что, если меня увидит кто-то, кто знал меня прежнего, боюсь, его ждёт очень сильное потрясение.

За эти годы у меня создалась определённая репутация человека, способного сварить любое зелье, а также отлично разбирающегося в тёмных проклятьях и чарах. Я даже несколько раз консультировал здешний аврорат.

Несмотря на то, что, как мне кажется, я довольно часто посещал разные мероприятия, за мной в здешнем обществе закрепилась репутация нелюдимого и нелюбезного мага.

При посещении здешнего аналога Диагон-Аллеи со мной здоровались, но девицы и их мамаши перестали оказывать мне знаки внимания, убедившись в их неэффективности. Друзей у меня не было, да и в гости я никого не приглашал.

В общем, отшельник…

***

Всё изменилось примерно лет через десять после того, как я обосновался в этих краях.

Пытаясь разобраться со стабилизацией зелья, изобретением которого я занимался, я обнаружил отсутствие у меня важного ингредиента. Эльфа за ним посылать было бесполезно, оно было из разряда условно-запрещённых и его следовало покупать лично, удостоверяя покупку кольцом мастера.

Злясь на себя, я аппарировал на Авенида-де лас Брухас, на небольшую площадку возле аптеки, которая служила местом прибытия. Как обычно, я стремительно покинул это уязвимое место… во всяком случае попытался, сбив при этом маленького мальчика.

Подняв ребёнка, затравленно смотревшего на меня, я попытался обнаружить поблизости его мать, успев удивиться, что ребёнок не ревёт и я не слышу криков матери, спешащей ему на помощь.

– Где твои родители? – спросил я, стараясь не пугать ребёнка ещё больше.

Ответа не последовало и я попробовал ещё раз:

– Ты потерялся?

Мальчик качнул головой, соглашаясь: – Да…

Порадовавшись, что он пошёл на контакт, я поинтересовался:

– Как тебя зовут?

– Риго, – буркнул малыш, насупившись.

– А дальше? Как твоя фамилия?

Ребёнок посмотрел на меня глазами, с которых заблестели слёзы и произнёс:

– Санчес.

Данная информация мне не очень-то помогла и я продолжил расспросы. Через некоторое время мне удалось выяснить, что мальчик не знает, где его дом и как он здесь очутился, просто отчим хотел его наказать, а он испугался.

Да уж, стихийная аппарация… и где искать его родителей? Судя по всему, ребёнок маглорождённый…

Время было раннее, в проулке, где мы находились, и в более оживлённые часы никто не толпился… Я решил рискнуть и использовать легиллименцию. Её не рекомендовалось использовать на детях, но выхода не было, а мне уже приходилось это делать, к тому же у меня было теперь и Мастерство по колдомедицине.

Чего только не изучишь, когда тобою не командуют сразу два великих волшебника. Сразу столько времени свободного появляется.

Аккуратно проникнув в мысли малыша, я выбрался оттуда совершенно разбитым. Знаете, говорят, что история повторяется дважды, один раз как трагедия, а второй – как фарс. Так вот, у меня появилось ощущение, что историю зациклило.

Иначе как можно объяснить, что ребёнок оказался полукровкой, мать была маглой, отец магом, бросившим её беременной. Теперь она жила с мужчиной, который совсем не любил малыша и шпынял его по любому поводу, а мать молчала, занятая только родившейся недавно девочкой.

Правда, она рассказала малышу, что его отец – волшебник. Это произошло после того, как ребёнок поджёг занавеску и был наказан. Мальчик ничего не понял, зато понял я. Аналогия со мной, с Лордом, да и с Поттером прослеживалась чётко.

Я сразу обратил на эту похожесть внимание и подумал, что не стоит искать эту семью, тем более, судя по всему, живут они бедно и я освобожу их от одного рта.

Подумав, я решил, что не прав. Я всё же найду его мать, чтобы подправить ей память, если она будет горевать о ребёнке, пусть думает, что его забрал родной отец. Со мной ему будет лучше. Кто знает, что из него вырастет, останься он у маглов.

Новый Тёмный Лорд? Желчный неудачник? Или новый Спаситель, идущий туда, куда его ведут за верёвочку?

Так у меня появился сын, Родриго Алваро Сильверадо Кортес.

========== Дочь ==========

Как, ну как это могло произойти?! Нет, я не виню Лонгботтома, он хороший учитель, но иногда и самые лучшие допускают ошибки. Откуда взялась эта гадость? Как она могла попасть в теплицу?!

Невилл говорит, что это насекомое паразитирует на волшебной разновидности Adesmia gracilis, растении, которое недавно ему прислали коллеги из Южной Америки.

Я не виню его, нет. Он объяснил, что этого жука-хамелеона крайне сложно заметить. Они могут даже становиться невидимыми, если им грозит опасность. Тот, кто прислал Лонгботтому посылку, тоже не заметил…

Так он и попал в теплицы. Не повезти могло любому. Невиллу или кому-то из учеников. Вот и не повезло. Моей дочери, Лили…

Эта зараза укусила её на уроке, когда третьекурсники подкармливали экзотические лианы из Бразилии, которые уже много лет прекрасно себя чувствуют в теплицах Хогвартса под чутким присмотром Невилла Лонгботтома, нынешнего профессора травологии.

Сначала всё было нормально, мадам Джентрис, медиведьма Хогвартса, рану обработала и, признав порезом, посчитала её не опасной. Лили вернулась на занятия. На следующий день дочь не смогла подняться с кровати.

Испуганные соседки позвали декана и медиведьму. Та, снова осмотрев девочку, признала сильное магическое и физическое истощение неясной этиологии, переместила Лили в больничное крыло и вызвала специалистов из Мунго.

Те, появившись, срочно отправили Лили в Мунго и вызвали нас. Я был на работе, Джинни дома. Вываливающиеся почти одновременно из двух каминов, расположенных в Мунго, Поттеры произвели фурор.

Ещё бы, Герой Магической Британии, в аврорской мантии и дикими глазами, и мать семейства, в фартуке и с руками, испачканными в муке!..

Благодаря своему положению я смог сделать так, чтобы информация о произошедшем с моей дочерью не попала в газеты, но слухи остановить было не в моих силах. Плевать… мне плевать на слухи… мне на всех плевать, лишь бы моя Лили поправилась!

Прошло уже два месяца с того дня, когда моя дочь отправилась на этот злосчастный урок. За это время колдомедики из Мунго смогли многое – определить причину, найти укусившее Лили насекомое и обезвредить его. Они не смогли только одного – помочь моей девочке…

Чтобы Лили не умерла, пока они ищут возможность её вылечить, мою дочь погрузили в стазис, перекрыв поток магии, которую она теряла. Физическое состояние Лили тоже замерло на том уровне, которое было в момент её поступления в Мунго.

Вывести из стазиса дочь можно будет только в тот момент, когда появится способ её вылечить, иначе она умрёт через несколько часов после того, как придёт в себя.

А вот способа-то и нет. Вернее, есть зелье… очень сложное и из редких растений, произрастающих только в Южной Америке. Но у нас, в Европе, специалистов, способных сварить это зелье – нет, совсем нет.

Да если бы и были, это бы не помогло. Один из ингредиентов нельзя переправлять порт-ключом, а свои свойства растение теряет через несколько часов после того, как его сорвут, зелье тоже нестабильно. Всё это я узнал после консультаций со специалистами нескольких стран. Все они твердили одно и тоже.

Значит, нужен живущий в Южной Америке зельевар, имеющий достаточную квалификацию, а редкими ингредиентами я его обеспечу. С нынешним Министром Магии я в хороших отношениях, да и коллеги Лонгботтома чувствовали свою вину за произошедшее.

Благодаря этим обстоятельствам я не только узнал о зельеваре, живущем в Аргентине, который мог бы помочь, но и заручился поддержкой министерств магии Бразилии и Аргентины, пообещавших, что проблем с добычей и доставкой ингредиентов не будет, если специалист согласится.

Я написал дону Себастьяно Сильверадо, тому самому зельевару, которого мне порекомендовали. Назвался я другим именем и не стал связываться по сквозному зеркалу, не желая, чтобы моё имя натолкнуло его на мысль согласиться только потому, что я знаменит. Я не мог рисковать жизнью своей дочери, если этот человек окажется тщеславным.

Письма между нами летали с крейсерской скоростью, переправляемые министерской почтой. Я умолял его согласиться и Сильверадо не отказал, но предупредил о сложности зелья и о том, что будет готовить его только в своей лаборатории.

Я пообещал, что смогу достать все редкие и, насколько я знаю, дорогие ингредиенты. Кажется, он принял меня за богатого американца… Плевать, хоть за эскимоса, лишь бы помог Лили.

Зельевар объяснил, что я должен привезти дочь в Кампо-Гранде, городок в Аргентине, где тот проживал, чтобы он мог дать ей зелье сразу же, как сварит. Как оказалось, это ещё не всё, Лили надо будет пройти курс восстановительных зелий, дополняющих то, редкое, которое ей дадут первым.

Пить их желательно под присмотром колдомедика и зельевар предложил свои услуги, если у меня вдруг нет мага, который бы согласился пожить пару месяцев в городке, контролируя процесс выздоровления.

Я согласился на его предложение. Зачем искать кого-то? Если он сможет сварить зелье, то уж поднять на ноги Лили не составит ему труда.

***

В Хогвартсе начались каникулы и домой вернулись сыновья. На семейном совете было решено, что в Аргентину едут все. Джинни даже обсуждать не захотела мой первоначальный план. Она не собиралась отпускать меня с дочерью одного.

Уже не говоря о том, что она места себе не будет находить всё это время выздоровления, Джинни ехидно поинтересовалась, кто всё это время будет ухаживать за девочкой-подростком? Неужели я думаю, что Лили будет рада, если это станет делать отец?

Пришлось признать, что был не прав. Был озвучен другой план, так как сыновья не хотели сидеть в «Норе» всё лето безвылазно. Вот так и получилось, что мы едем всей семьёй.

Списавшись с женщиной, которая жила в Кампо-Гранде и сдавала жильё, я снял дом на два месяца, поставив непременным условием отсутствие хозяев.

Когда всё было готово, мы переместились специальным портключом в Кампо-Гранде. Как и планировалось, мы прибыли ночью, чтобы не дать соседям-маглам разглядеть наше нестандартное появление. Я изобразил приезд машины, если вдруг кто-то из них мучается бессонницей и мы начали устраиваться на новом месте, которое на пару месяцев станет для нас домом. Этакий отпуск вдали от Англии.

Утром от соседей мы узнали, что можно связаться с доном Сильверадо, отправив ему записку с Тиньо, сыном соседки, доньи Леоны, так как сам я могу и не найти его дома. Понимая, что на доме стоят чары, соглашаюсь с любезным предложением. Через час мне принесли ответ.

Дон Себастьян готов меня принять незамедлительно, первый раз меня к нему проводит Тиньо, а потом уж я справлюсь сам.

Джинни осталась с Лили, а сыновья увязались со мной следом. Через полчаса, пройдя насквозь весь городишко, мы вышли на дорогу, которая привела нас прямиком к саду, в пышной растительности которого скрывается дом. Тиньо отправляется назад, а мы идём к двери дома.

Нам открыл домовик и провёл в комнату, где в кресле, склонившись над книгой, сидел зельевар, полускрытый богатой шевелюрой.

– Дон Себастьян Сильверадо, полагаю? – произнёс я и застыл от неожиданности, когда хозяин дома поднял голову, чтобы поприветствовать посетителей.

========== Родриго ==========

Собравшись, я решаю, что нужно зайти к отцу, предупредить его, что иду в кино с Бенито, Селой и Кончи. Уже спускаясь по лестнице, я слышу: «Дон Себастьян Сильверадо, я полагаю?» и понимаю, что поход в кино отменяется.

Прибыл отец будущей пациентки, а значит, сегодня я буду ассистировать отцу в лаборатории.

Стоя на лестнице, я даже не успел понять, почему так тихо в гостиной, и тут услышал:

– Профессор!

– Поттер!

Ой-ёй, отца, кажется, надо спасать!

Перепрыгивая через ступеньки, я слетел с лестницы и ввалился в гостиную, где застал примечательную картину.

Отец, даже не покинувший кресло, в котором до этого сидел, но при этом настороженный и готовый в любую минуту использовать на гостях несколько явно неприятных заклинаний, смотрел на мужчину примерно сорока лет, лохматого и в очках.

Так вот он какой, герой Британии!

За спиной героя, достав палочки и приготовившись либо к нападению, либо к обороне, маячили два парня примерно моего возраста. Судя по тому, что они были похожи на Поттера, это были его сыновья.

Он что, сюда всё семейство притащил?!

Я, не долго думая, тоже выхватил палочку, а также мысленно активировал все амулеты. Если дойдёт до драки, я возьму на себя двух противников, а потом мне поможет отец. Когда прибьёт героя…

– Мистер Поттер, если вы не собираетесь нападать, то будьте так любезны, прикажите своим сыновьям опустить палочки, – голосу моего отца позавидовала бы и Шшеша, змея, живущая недалеко от нашего дома. – Мне бы не хотелось тратить время на восстановление гостиной после того, как Родриго пообщается с ними.

– Риго, опусти палочку, эти синьоры не стоят твоих усилий, они не опасны.

– Да, отец, – ответил я и засмотрелся на лицо Поттера-старшего, степень удивления которого уже, кажется, зашкаливала.

– Отец? – произнёс он, глядя на меня, потом спохватился и сказал: – Джейми, Ал, опустите палочки!

Отец, услышав имена сыновей героя, поморщился, но не прокомментировал. Я удивился такой сдержанности. Обычно он не упускает возможности сцедить свой яд на голову того, кто осмелился вызвать его неудовольствие. Чаще всего этим несчастным являюсь я.

Да уж, кажется, Северус Снейп всё же благоволит к придурковатому герою, по его же собственному выражению.

***

Что? Почему Северус Снейп, а не Себастьян Сильверадо? Да потому, что Себастьян не настоящее имя моего отца. Всё у нас в семье ненастоящее…

Я его ненастоящий сын, он мой ненастоящий отец, имя у него не настоящее, да и у меня тоже… Но несмотря на это – он мой отец. Настоящий и единственный. Я знал это в четыре года, знаю в семнадцать и, думаю, что не забуду, став старше.

Когда он нашёл меня на Авенида-де лас Брухас, я решил, что он мой отец и ещё больше убедился в этом, когда он не вернул меня матери, которой было всё равно, где я слоняюсь целыми днями, и отчиму, который лупил меня за любую провинность.

Отец забрал меня к себе и с этого момента моя жизнь изменилась. У меня была своя комната, кровать с чистым бельём, вдоволь еды и игрушки… Игрушки стали для меня отдельным потрясением и я окончательно уверился, что нашёл отца, про которого мама говорила, что тот был волшебником и бросил её, когда узнал о беременности.

Теперь он передумал и вернулся за мной… Мой отец действительно был волшебником, в этом я убедился, когда перенёсся с ним с той оживлённой улицы, где мы встретились, к нему домой – в уютный дом, окружённый пышным садом.

Мои молитвы были услышаны и у меня теперь был отец. Не родной, как утверждал он. Я знал, что он ошибался и первым зельем, которое я самостоятельно сварил тайком от него, было зелье определения родства…

Ошибался я… Самым сильным ощущением после этого стала горечь от того, что мой отец мне не врал. Потом пришло понимание того, что он сделал для маленького ненужного ребёнка, взяв его в свой дом и вырастив как сына.

Так, в десять лет, я во второй раз нашёл отца…

Он не был всепрощающе добр ко мне, он не хлопал меня по плечу, хваля за хорошие отметки, он не играл со мной в футбол, как отцы моих друзей.