Текст книги "Одна любовь души моей (СИ)"
Автор книги: Asiye
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
– Не получилось в столице. Дома лучше. Здесь отец, сестра, – смотря в её глаза, ответил мужчина.
– Дома лучше, – повторила она. – Простите меня, Николай Александрович, я вынуждена вернуться, – Татьяна быстро прошла мимо него, желая побыстрее вернуться в зал и оказаться подальше.
***
Всё имение Червинских уже спало. Одна только Катя сидела у себя в комнате и пыталась читать книгу. Строчки плыли перед глазами и девушка решила отложить это занятие до утра. Услышав приглушенные голоса, крепостная выглянула в коридор и увидела Григория, который поднимался вверх по лестнице. Девушка закусила губы, чтобы не поддаться искушению и не позвать его. Слова Анны Львовны о женитьбе сына до сих пор звучали в её голове. Катерина уже хотела лечь спать, как вдруг увидела Татьяну. Панна увидев подругу кивнула Кате, и та, укрыв плечи пушистой шалью, направилась в комнату Червинской.
Татьяна, дождавшись пока Вербицкая зайдёт в комнату, плотно закрыла дверь и опустилась на кровать, попутно снимая с себя все украшения и давая волю волосам.
– Как прошёл ваш вечер, панночко? – робко спросила Катя.
– Николай вернулся, Кать, – в ее голосе было столько боли, что Катя сжалась. – Зачем? Я ведь только все забыла. Его забыла, прошлое забыла. Зачем он вернулся? – Татьяна зло смахнула невольные слезы.
– Панночко, а если он узнает правду о том, что произошло тогда? – Вербицкая вздрогнула, и покосилась на двери.
– Нет! Катя, поклянись мне, что никому и никогда не расскажешь о том, что произошло в тот день! – брюнетка схватила девушку за плечи и встряхнула.
– Панночко, успокойтесь. Я ничего никому не скажу. Сейчас, я Вам мятного чаю принесу.
Катерина ушла, а Татьяна уже и не пыталась сдержать слез. Слишком много времени она не позволяла себе плакать.
***
Николай Александрович Дорошенко в эту ночь тоже не мог уснуть. Мужчина сидел в отцовском кабинете и думал, думал. Все его мысли занимала одна женщина, которая спустя столько времени оставалась для него единственной. Татьяна – дочь Червинских, гордая, красивая, всегда добивается своего. Именно это и покорило его на том балу. Он влюбился в неё без памяти, как мальчик, а она подло играла им, а потом и вовсе исчезла из его жизни. Николай наизусть помнил строчки написанные её почерком.
«Я тебя ненавижу! Надеюсь, мы никогда больше не увидимся!»
Дорошенко не знал, что послужило причиной для такого подлого предательства. День и ночь пытался узнать куда она пропала, но все попытки были тщетны. Потом он уехал в Киев и несколько лет не приезжал домой. Казалось, что за это время он сумел все забыть. И Татьяну и боль её предательства, но все оказалось совершенно не так. Сегодняшний приём расставил все точки над «і». В его сердце до сих пор жила любовь к этой женщине. Николай устало потёр лицо и, решив завтра расспросить Натали о Татьяне, отправился спать.
***
Катерина после завтрака все время проводила с Татьяной, понимая, что той сейчас очень плохо. Девушки сидели в беседке в саду. Катя читала вслух Пушкина, а брюнетка думала о Дорошенко. Увидев брата, который с отцом отправлялся на фабрику, она вспомнила, что обещала придумать как сделать так, чтобы Китти была счастлива с Гришей. Сказав, что она хочет поговорить с мамой, Татьяна ушла в дом.
***
Анна Львовна говорила с Павлиной по поводу ужина, говоря какие блюда нужно приготовить. Кухарка выслушав распоряжения ушла, а Татьяна села рядом, думая как лучше начать разговор.
– Маменька, можно Вас спросить кое-что?
– Спрашивай, – ответила женщина глядя на дочь.
– Скажите, почему Вы… Почему Вы воспитали Китти как родную?
Услышав сей вопрос, пани нахмурилась. Не любила она вспоминать те дни. Да, и на вопрос дочери не имела ни малейшего желания отвечать.
– Татьяна, зачем тебе это? Ступай к себе.
– Но, мама…
– Я не желаю говорить об этом! – отрезала Анна Львовна и, поднявшись, покинула гостиную.
Татьяна обиженно посмотрела на мать. Женщина скрывала что-то очень серьёзное, и она узнает что именно.
***
Катерина сидела на кухне, и помогала Павлине с рецептами. Крепостная думала о возлюбленном, ведь они сегодня почти не виделись. Павлина, увидев вид своей любимицы, улыбнулась. Снова в облаках летает.
– Катерина, шо это ты такая загадочная?
– Ничего, Павлусь, – махнула Вербицкая рукой.
– Катька, иди, тебя панночка кличет, – Галина фыркнула, глядя вслед девушке.
Ишь какая цаца.
***
Катя открыла дверь в комнату Татьяны, но вместо брюнетки увидела Григория, который тут же поймал её в свои объятия и начал целовать.
– Врунишка, – прошептала Китти, тая под такими грешными, но любимыми поцелуями.
– Ты что-то имеешь против? – Григорий оторвался от её губ, глядя в её раскрасневшееся личико.
– Мне сказали, что меня панночка ждёт, – девушка улыбнулась уголками губ.
– Ну простите меня, Екатерина, – нарочито официально произнёс он и они тихо засмеялись. – Татьяна мне сама предложила с тобой здесь увидеться. Катя, я сделаю все возможное и невозможное, но мы будем вместе! – Червинский говорил на полном серьёзе, и смешинки в ее глазах исчезли.
– Мне главное знать, что ты меня любишь, что ты рядом, – Катерина смотрела куда-то сквозь него. – Не думай об этом.
Григорий промолчал, крепче прижимая её к себе. Она будет его женой, ведь у него есть очень хорошая поддержка – родная сестра.
***
Татьяна спрыгнула с коня и хмыкнула. Тот, кому она назначила встречу был точен как часы. Сделав пару шагов, брюнетка остановилась и её буквально пронзил его взгляд, который она спокойно выдержала, хотя стоило это ей больших усилий.
– Со мной что-то не так? – наконец спросила она.
– Нет, – Николай Дорошенко отвёл глаза.
Вести себя с ней так, как когда-то больше нельзя. Теперь они лишь знакомые… Дорошенко сжал руки в кулаки. Приличия, этикет, светское общество, – кто все это придумал?
– Николай Александрович, Вы меня слышите? – чуть громче позвала Татьяна.
Николай кивнул, вырываясь из паутины своих мыслей.
– Вы согласны мне помочь?
– Если это будет в моих силах, – кивнул сокращая между ними расстояние.
– Мне нужно узнать все о прошлом одного человека, – рассказала Татьяна свою просьбу.
– И кто этот человек?
– Наша крепостная Катерина.
Дорошенко замер, глядя на брюнетку. Он ожидал всякого, но точно не этого.
========== IV ==========
Просьба Татьяны была для Николая неожиданной, но он пообещал узнать как можно больше о Катерине, даже не интересуясь у самой женщины, зачем ей все это. Вернувшись в имение, Николя увидел сестру, которая беседовала с Орысей по поводу скорой свадьбы. Увидев брата, панночка отпустила служанку, и улыбаясь поспешила к брату.
– Николя, куда это ты подевался? Папа спрашивал о тебе, – рассказала девушка.
– Решил верхом проехать. Натали, а как поживает Татьяна Петровна? – осторожно спросил Дорошенко.
– Нормально. Ты же сам видел её на балу. Мы с ней общаемся. Недавно она приезжала к нам вместе с Китти.
– То есть вы с ней подруги? – уточнил чиновник.
Натали кивнула. Николай молчал. Это была ещё одна возможность узнать все до конца.
– И часто она здесь бывает? – как можно беззаботнее спросил он.
– Братец, я что-то не понимаю, к чему ты клонишь? – Натали сощурила глаза.
– Ни к чему. Пойдём, отец ждёт! – тут же перевёл он тему и, взяв сестру под руку, направился в дом.
***
Татьяна, вернувшись домой, села в гостиной и стала вышивать, слушая как читает Катя. Вербицкую очень беспокоило состояние Анны Львовны. Последние дни женщина ходила хмурая и без настроения.
– Татьяна! Вот ты где! Я уже весь дом обыскал! – воскликнул Григ. войдя в комнату.
– Я всегда здесь, братец. Это ты у нас последнее время с отцом то здесь, то там бываешь, – ответила брюнетка отложив вышивку. – Говори, что ты хочешь?
– Помощь твоя нужна. Мы с Катериной уедем ненадолго, – Червинский с любовью посмотрел на крепостную которая закрыла книгу. – Прикрой нас перед матушкой.
– Позволь спросить, – Татьяна уставилась на брата. – Как я это сделаю?
– Татьяна, но ты же умная. Ты все можешь, – Григорий поцеловал сестринскую руку.
– Боже, впервые я слышу от тебя комплимент в мой адрес! – панна поднялась. – Ладно, только Григорий.
– Спасибо, – Григ поцеловал Татьяну, в щеку и, взяв за руку зардевшуюся Катерину, покинул гостиную.
***
Подготовления к свадьбе – дела слишком хлопотные. Наталья Александровна не находила себе места. Скоро должна была приехать швея, чтобы снять мерки для свадебного платья, и ещё нужно было сложить список гостей.
– Панночко, к Вам мадам Червинская, – заглянула в комнату Орыся.
Наталья, услышав о том, что приехала подруга, облегченно выдохнула.
Татьяна, войдя в комнату, усмехнулась. Волнения будущей невесте скрыть не удалось.
– Татьяна, я так рада, что ты здесь, – Дорошенко усадила подругу на софу.
– Натали, успокойся, – попросила Татьяна.
– Ты не понимаешь, – легко возразила Натали. – Это ведь так волнительно!
Татьяна молча кивнула. Когда-то она тоже мечтала о свадьбе, счастливой жизни, любимом мужчине, а все что у неё было на данный момент – болючие моменты прошлого.
Вскоре пришла швея, и девушки увлеклись подбором тканей для свадебного наряда панны Дорошенко.
***
Кобылка Мрийка остановилась около речки и Катерина, легко спрыгнув, засмеялась, когда её поймал Григ. Над рекой стояла тишина, где-то, спрятавшись от людских глаз, пели птицы. Девушка подошла к краю деревянного мостика и залюбовалась этой красотой. Григорий подошёл к ней и обнял.
– Сколько мы ещё будем вот так прятаться? – спросил паныч, целуя любимую в макушку.
– Тебе надоело? – без радости поинтересовалась Китти, боясь услышать самое худшее.
– Не смей никогда так говорить! – прорычал брюнет ещё крепче её обнимая. – Я хочу видеть тебя своей женой. Ты мне нужна навек! Пожалуйста, подожди ещё немного. Я найду выход из этой ситуации. Обязательно!
Катерина грелась в его объятьях, мечтая хотя бы на миг оказаться вольной.
***
Проводив швею, Дорошенко и Червинская решили выпить чаю. Орыся, поставив чашки на столик ушла, а Наталья продолжала делится своими страхами по поводу торжества.
– Кстати, – вспомнила Дорошенко. – Татьяна, ты будешь моей дружкой на венчании?
Татьяна поставила чашечку обратно и нервно сглотнула.
– Хорошо, я согласна. Я, собственно, приехала не просто так, – брюнетка посмотрела в окно и увидела Николая, который отдавал коня в руки конюха. – Моя милая матушка приглашает вас завтра к нам.
– Я с удовольствием, – сразу согласилась девушку.
– Натали, я… – Николай вошёл в комнату и замер увидев Татьяну. – У нас гости?
– Здравствуйте, Николай Александрович, – кивнула Червинская и поднялась.
Натали также сделала тоже самое
– Мы обязательно приедем! – заверила Дорошенко.
– Натали, я провожу нашу гостью, – Николя лучезарно улыбнулся сестре и, открыв дверь, пропустил Червинскую впереди себя.
***
Вернувшись домой, Катерина отправилась к крестной, а Григорий к Якову. Анна Львовна без интереса листала книгу, все её мысли занимал муж. Сколько измен она терпела на своём веку? Женщина не знала, есть ли в душе её мужа то чувство, которое было раньше – чувство любви. Панна помнила самые счастливые моменты их жизни. Знакомство, свадьба, рождение детей… Оказывается, их было не так уж и много. После первой измены, она пыталась как-то образумить Петра, но все оказалось зря. Потом в имении начали появляться новые девушки, которых из деревни приводил Яков, чтобы пан «не скучал». В те моменты панна находила силы жить в детях, но сердце хотело любви.
– Крестная, – позвала Катерина, остановившись около диванчика.
– Китти, – Анна Львовна посмотрела на крестницу. – Где ты пропала? Татьяна говорила, что ты хотела покататься верхом?
– Да, – Вербицкая мысленно поблагодарила панночку.
– Я просила Татьяну пригласить к нам завтра на обед чету Дорошенко, – рассказала женщина, – поможешь Павле с рецептами.
– Хорошо, – Китти поклонилась и поспешила к Павлине.
***
Николай шёл рядом с Татьяной к экипажу и украдкой смотрел на неё.
– Татьяна… Петровна, я хотел поговорить, – чиновник остановился и кивнул кучеру.
Мужчина отошёл от них и сейчас говорил с садовником Дорошенко – Тарасом.
– Вы узнали то, о чем мы говорили? – обрадовалась Червинская.
– Нет, – мужчина осмелился коснуться её руки, желая чтобы все было как прежде.
Татьяна не одернула руку. Она смотрела прямо ему в глаза. Это невинное, на первый взгляд, прикосновение вызвало бурю чувств. Женщина отошла от него и опустила глаза.
– Я хотел поговорить о нас!
– О нас? – она деланно расхохоталась, – Никаких «нас» нет! Нет! Нет! – повторила она и, сев в коляску, приказала кучеру трогать.
Николай так и стоял, пока экипаж не исчез. Дорошенко казалось, что он в ее глазах видел всю боль, которая только есть на земле.
***
На панской кухне тоже кипели свои страсти. Василинка рыдала, уткнувшись в плечо доброй Павлины. Кухарка только гладила бедную девушку, в душе проклиная пана. Столько судеб девичьих погубил, а все как с гуся вода. Знал, шо крепачка и слова не пикнет.
–Нет! – Василинка шмыгнула носом. – Не хочу я так! Тётка Павла, помогите мне!
– Девка, та ты шо, с печи шо ли упала? – кухарка поднялась и подошла к столу. – Как я тебе помогу?
– Я знаю, шо у Вас мать знахарка. Пожалуйста, помогите мне избавиться от этого ребёнка, – девушка вновь заходилась в рыданиях.
Крепачка знала, что идёт на грех, но и участи крепостной доли для ребёнка, которого никак иначе как панский байстрюк называть не будут, не хотела.
– Не реви! – попросила Павла глядя на девушку. – Завтра рано утром пойдём в село. А пани… – кухарка тяжело вздохнула. – Пани я совру что-нибудь. Иди!
Василинка поднялась с лавочки и, вытерев передником слезы, вышла из кухни. Павлина вернулась к работе, думая сколько же ещё судеб сломает пан ради своей прихоти.
***
Ранним утром, когда ещё не успел прокукарекать петух, Павлина и Василинка шли в село. Девка шла за кухаркой и, глотая слезы, просила прощения у невинной души, за то, что она собирается сделать. Павлина только бросала на неё взгляды, но ничего не говорила, ведь у неё на душе было также горько.
– Може передумаешь? – ещё раз спросила женщина, когда они подошли к дому.
Крепостная отрицательно покачала головой и переступила порог хаты, в которой жила мать Павлины.
***
– Здравствуй, мама… – кухарка смолкла, а на её лице появился ужас, когда она увидела того, кто сидел на лавочке возле печки. – Григорий Петрович?
– День добрый, Павлина, – Червинский поднялся, глядя в упор на ту, которая стояла позади Павлы.
Василинка подняла на младшего паныча испуганный взгля, желая провалиться сквозь землю…
Комментарий к IV
Имеется ввиду, что Петр давно развлекался с Василинкой вот она и понесла.
========== V ==========
Молодой паныч шёл к дому, а на его лице поселилась гримаса ненависти и отвращения. Отец изменял матери, живя с ней под одной крышей. Уму непостижимо! Сейчас Григорию хотелось только хорошенько проучить родителя, чтобы знал, что больше сын не позволит издеваться над чувствами матери, но он сдерживал себя. Была тому причина.
Татьяна вышла из дома и оглянулась, вдыхая свежий воздух. На сердце у молодой женщины было тоскливо, и виной тому был Николай Дорошенко. Зачем он снова разбередил рану, зачем вернулся? Ещё и матушка затеяла сегодняшний приём. Знала бы она как ей тяжело.
– Доброе утро, Григорий, – поздоровалась Татьяна, когда брат подошёл к ней.
Григорий сухо кивнул и, взяв сестру под руку, потащил её в сад. Ему очень хотелось знать как давно отцу доставляют «канареечек».
– Гриша, что такое? – Татьяна вырвалась из хватки брата и отошла от него.
Брюнетка впервые видела его таким злым.
– Как давно все это продолжается? – прорычал Григ, сжимая в руке трость. – Говори, Татьяна!
– Да о чем ты говоришь? – панна изогнула тонкие брови, совершенно ничего не понимая.
– Отцовское утехи! – объяснил брюнет. – Давно он изменяет матери?!
– А-а-а… Братец, ты многое не знаешь, – женщина смотрела вдаль. – У всех мужчин в крови изменять своим женщинам.
Увидев взгляд Григория, Татьяна поспешила исправиться:
– Ты стал исключением. Ты Катю любишь, – она тяжело вздохнула.
– Если бы я вчера случайно не зашёл на кухню, до сих пор ничего бы не знал, – Червинский задумался. – Но теперь я положу этому конец!
Татьяна молчала. Отцовское утехи продолжались уже столько лет, и она сомневалась, что Пётр прекратит все это потому, что Григорий так хочет.
– Татьяна, деточка, где ты пропала? – на крыльцо вышла женщина в темно зеленом платье.
Услышав этот голос, Григорий непонимающе посмотрел на сестру.
– Именно это я и хотела тебе сказать, – Татьяна натянула на лицо улыбку и, взяв брата под руку, зашагала к дому. – К нам сегодня тётушка приехала.
– Какое счастье, – с сарказмом ответил мужчина.
Только тётушки в гостях ему сейчас не хватало.
– Гришенька, – женщина улыбалась, глядя на племянника. – Какой же ты красавец. Возмужал! – она подмигнула.– Признавайся, много девичьих сердец уже покорил?
– Что Вы, тётушка. Вы лучше расскажите, как Вы поживаете?
– А что я? Моя жизнь иногда бывает на устах у всего Петербурга, – женщина рассмеялась.
Григорий и Татьяна молча переглянулись. Им бы такую беззаботную жизнь.
***
Серафима Ивановна была старшей сестрой Петра Ивановича. Женщина в 17 вышла замуж и вместе с мужем уехала в Петербург. Детей у пары не было, и после смерти своего мужа женщина часто путешествовала по миру и навещала родственников. Пропустив брата и тётю впереди себя, Татьяна вошла в дом. Нужно было ещё пережить вечерний приём, только как это сделать она не знала.
***
Павлина готовила лакомства на ужин без настроения. После того, как Григорий Петрович узнал о их с Василинкой тайне, кухарка боялась, что ей несдобровать, но вышло все совсем иначе. Катерина сидела на лавочке и перебирала фасоль, не решаясь спросить что с Павлой случилось.
– Павлина!
Кухарка аж подпрыгнула услышав крик Якова. Миска с соусом, которая стояла на краю упала, и это окончательно вывело кухарку из себя.
– Шо ты хочешь?! Чего кричать?! – Павлина подбоченилась и повернулась к Якову.
– Где Василинка?
– Я не знаю! Все, Яков Юхимович, иди!
– Бешеная! – пробурчал Яков, покидая кухню.
Катерина тихо засмеялась, но тут же состроила строгое выражение лица, увидев как на неё смотрит Павлина.
***
Григорию было всласть слышать как отец отчитывает Якова за пропажу Василинки. Когда Яков поспешно выбежал из кабинета пана, Григорий ухмыльнулся и вошёл внутрь. Почтенный родитель пил спиртное, чтобы вновь не сорваться. Младший паныч сел в кресло и постучал пальцами по столу.
– Успокойтесь, папенька. Свою любовницу Вы все равно не увидите.
Стакан упал на ковёр, а помещик схватил сына за лацканы пиджака. Лицо его так побагровело, что того и гляди хватит удар.
– Где она? Где Василинка?
– Там, где надо! Или Вы думали, я буду спокойно сидеть и смотреть как Вы унижаете честь моей матери? – Григорий вырвался и отошёл к стене. – Не дождётесь! А об остальном мы с вами позже поговорим!
Григорий ушёл, а Пётр опустился в кресло и провел ладонью по лицу. Его сын ставит ему условия.
***
Ближе к вечеру Катя отправилась к Татьяне, чтобы помочь ей с вечерним нарядом. Панна стояла перед зеркалом в платье пепельного цвета, края которого были обшиты серебряной нитью, с вставками на рукавах.
– Панночко, что Вас тревожит? – осторожно спросила Вербицкая, поправляя причёску своей хозяйки.
– А то ты не знаешь, – брюнетка взяла в руки ожерелье. – Ещё и тётушка прибыла так некстати.
Катерина улыбнулась. Серафима Ивановна была очень добрая. Хорошо относилась к крепостным. Катерине казалось, что именно это качество Татьяна взяла от своей родственницы.
– Всё будет хорошо. Вы сильная. Вы справитесь, – Катерина стала рядом с Червинской и посмотрела на свое отражение.
– Завидую я тебе, Катя, – Татьяна печально улыбнулась. – Григорий ради тебя на все готов.
Катерина промолчала, провожая панну взглядом. Как бы она хотела, чтобы и Татьяна Петровна была счастлива.
***
Татьяна, Григорий, Анна Львовна и смурной Пётр Иванович собрались у парадного входа встречать Александра Васильевича с детьми. Последовали крепкие мужские объятия. Дамы расцеловали воздух у щёк друг у друга. Николай украдкой взглянул на Татьяну, отмечая про себя, что она все также печальная.
– Добро пожаловать, Александр Васильевич, – Червинский старший сделал приглашающий жест. – Давно уже ждём. Знакомы ли Вы с моей сестрой?
– Серафима Ивановна, – женщина протянула Дорошенко руку для поцелуя.
– Очень приятно! – Александр Васильевич поцеловал руку Серафимы, и все вошли в дом.
***
В гостиной словно по контрасту, царил мир и покой. Анна Львовна показывала Натали и Серафиме свои вышивки бисером, которые те неустанно расхваливали. Мужчины сидели в креслах и под хороший коньяк вели неспешный разговор.
– Натали, я слышала Вы выходите замуж? – Серафима села на диван возле Татьяны.
– Да, – при этом щеки панны Дорошенко порозовели.
– Натали, милая, я слышала, Ваш романс на приёме у Лидии Ивановны произвел настоящий фурор. Спойте его для нас, пожалуйста, мы очень просим, – перевела тему разговора Анна Львовна.
– Но, его уже все слышали, – жеманничала Наталья. – Может быть, Татьяна Петровна нам что-нибудь исполнит? У неё прекрасный голос.
Татьяна, которая желала, чтобы в этот вечер её вообще не замечали внутренне сжалась.
– Натали, я думаю, это ни к чему.
– Татьяна, прошу, – Анна мягко улыбнулась дочери.
Брюнетка кивнула и, стараясь не встречаться взглядом с Николя, прошла к роялю. Открыв крышку инструмента, она взяла первую ноту. Тишину заполнили слова романса:
Прошли, прошли вы, дни очарованья!
Подобных вам уж сердцу не нажить!
Ваш след в одной тоске воспоминанья!
Ах! лучше б вас совсем мне позабыть!
Ах! лучше б вас совсем мне позабыть!
К вам часто мчит привычное желанье —
И слез любви нет сил остановить!
Несчастие – об вас воспоминанье!
Но более несчастье – вас забыть!
Но более несчастье – вас забыть!
О, будь же грусть заменой упованья!
Отрада нам – о счастье слезы лить!
Мне умереть с тоски воспоминанья!
Но можно ль жить, – увы! и позабыть!
Но можно ль жить, – увы! и позабыть!
Голос Татьяны дрогнул и она, извинившись, покинула комнату. Её провели несколько удивлённых взглядов.
Был уже поздний час, когда семейство Дорошенко, договорившись об ответном визите, стали собираться домой. Снова все встретились у, стоящей возле парадного входа, коляски. Николай, сказав, что он забыл в гостиной одну вещь, вернулся в дом.
Татьяна стояла на балконе и смотрела на ночное небо, которое было усыпано звездами. Услышав тихие шаги позади себя, женщина крепче сжала перила и вздохнула.
– Я знал, что ты здесь, – Николя подошёл и встал рядом.
– Николай Александрович, Вас ждут, – Червинская повернулась и хотела уйти, но Дорошенко схватил её за локоть и притянул к себе.
– Почему? Почему ты так со мной поступила? – зашептал чиновник, удерживая её в своих объятиях. – Ты же любишь меня. Скажи, ты же жить не можешь без меня. Я же вижу!
– Я Вас ненавижу, Николай Александрович! – глядя ему в глаза, со всей ненавистью произнесла Татьяна и начала вырываться, но Николай, вместо того, чтобы отпустить её, начал целовать.
Через мгновение на лице Николая красовался след от пощечины, а о присутствии Татьяны напоминал лишь запах её духов.
***
После того, как гости разъехались, Григорий решил ещё раз поговорить с Петром и расставить все точки над «і».
Мужчина сидел и разбирал документы. Увидев сына, на его лице появилась ухмылка.
– Чего тебе ещё?
– Хочу предложить Вам сделку! – молодой человек решил не ходить вокруг да около.– Если Вам дорога эта девка, я Вам её верну, но при одном условии.
– Ты будешь мне условия ставить? – помещик расхохотался. – У меня таких Василинок пруд пруди!
– И каждая из них носит в своём чреве Ваше дитя? – изогнул бровь Григ.
Червинский старший стал белее мела.
– Для меня этот ребёнок лишь доказательство того, что Вы подлец и мне ничего не стоит ославить Вас на всю губернию.
– Чего ты хочешь? – язвительно поинтересовался пан. – Деньги, дом, что ты хочешь?!
Григорий возликовал. Рыбка попала на крючок. Для отца честь стоила очень много и он не сомневался, что Пётр выполнит то, что хочет его сын.
– Мне ваши деньги ни к чему. Всё очень просто. Я навсегда забуду о Вашем байстрюке, а Вы выпишите вольную для Катерины.
========== VI ==========
Червинский недоуменно смотрел на сына, а когда до него дошёл смысл его слов он как-то зло оскалился и откинулся на спинку кресла.
– Сынок, к чему бы это? Вольная? Решил благородным стать? Или ты думаешь, что она став вольной будет с тобой спать? Так это можно и без паршивой бумажки получить!
– Не смей! – Григ ненавистно смотрел на папеньку. – Ещё одно кривое слово о ней скажите, и я не знаю, что сделаю! – пригрозил он.
– Да ты влюбился! – воскликнул Пётр. – Влюбился в крепостную девку?
– Даю Вам один день! – отчеканил Червинский младший и покинул комнату.
Глаза Петра загорелись зловещим огнём. Посмотрим, кто будет смеяться последним.
***
На следующий день Григорий старался меньше видеть отца и занялся делами. Катерина вместе с Татьяной отбыла в поместья Дорошенко, а Анна Львовна с Серафимой Ивановной уехали к Варваре Егоровне. Пётр Иванович решил не терять времени даром и расспрашивал Якова, о Василинке. Управляющий только молчал. И чего это пан как взбесился будто в деревне девок мало.
– Яков, ты мне или Василинку из-под земли достанешь, или я собственноручно тебя в землю закопаю! – рявкнул Пётр.
Яков кивнул и ушёл. Выйдя за дверь, мужчина вытер платком пот со лба, и невесело подумал, что он может смело прощаться с жизнью, потому что куда могла пропасть эта девка он не знал.
***
Варвара Егоровна больше всего в жизни любила сплетни. Крепостные, которые у нее служили даже между собой говорили, шо пани спать спокойно не ляжет пока новую сплетню не узнает. Женщина отпила кофе и, поставив чашку на блюдце, улыбнулась, глядя на Червинскую.
– А что, Анна Львовна, правду ли говорят, будто бы Пётр Иванович выгнал из поместья крепостную, но сначала приказал избить её до смерти?
Пани Червинская кашлянула и сжала уста в тонкую линию. Лицо её побледнело.
– С чего Вы взяли? – старалась говорить своим обычным голосом блондинка.
– Так крепостную эту я купила и теперь она у меня в услужении. Вот она и рассказала мне. А говорит, что избил пан, из-за того, что она другого полюбила да и отказала ему в утехах.
– Варвара Егоровна, к чему этот разговор? Да и стоит ли верить какой-то крепостной? —пыталась сгладить обстановку Серафима.
– Как знать, как знать, – протянула Варвара.
– Серафима, нам пора! – Анна поднялась и, не сказав ни слова, выскочила из комнаты.
Серафима извинилась и поспешила за невесткой. Анна сидела в экипаже и думала над своей жизнью. Сколько над ней вот так исподтишка издевались? Женщина уже и не знала. Иногда так хотелось начать жить сначала и изменить все.
– Не плачь, – попросила Серафима, садясь напротив. – Я знаю своего брата. Ничего не старайся от меня скрыть, сама все вижу и знаю. Не изменится он.
– Я больше не могу. Я устала быть сильной. Столько лет… Я никому не нужна, – Червинская смахнула прозрачную слезу, которая катилась по щеке.
– А вот это ты брось! – Серафима посуровела. – Ты нужна своим детям. Трогай!– крикнула она кучеру, и экипаж мягко тронулся с места.
***
Николай Дорошенко был в имени Косачей и делился своими горестями с Алексеем.
– Лёшка, что мне делать? – Дорошенко покрутил в руках бокал, который наполовину был пустой и поставил его на стол. – Как мне узнать почему она так поступила?
– Напрямую спросить не пробовал? – поинтересовался Алексей, который писал что-то на листе бумаги.
– Напрямую? – повторил Николай и, поднявшись, заходил по комнате. – Это же Татьяна. Она на сто ключей закроется, но правды не скажет, – чиновник опустился в кресло и запустил руки в волосы.
Косач усмехнулся, видя страдания друга, и запечатал конверт.
– Всё женщины на земле любят, когда именно мужчина делает первый шаг. Поэтому варианта только два: доказать что ты её до сих пор любишь, ну или отпустить и научиться жить без неё. К тому же, последние годы у тебя это довольно-таки неплохо получалось, – заметил Алексей.
– Доказать.
Дорошенко о чем-то задумался, а потом ушёл. До Алексея долетели только обрывки слов благодарности.
***
Наталья, Татьяна и Катерина подписывали приглашения на свадьбу. Вещи Натали отвозили в дом мужа, ведь день торжества был не за горами.
– Всё! – Катя отложила последнее подписанное приглашение и сложила руки на коленях.
– Какая Вы быстрая, Китти, – панночка Дорошенко сморщилась, глядя на кляксу от чернил.
Катерина смутилась, услышав это. Натали взяла колокольчик и позвонила в него. Спустя пару минут перед ней появилась Орыся.
– Слухаю, панночко.
– Орыся, подашь нам чай в сад через несколько минут, – приказала Наталья и поднялась,
– Вот бы мужчинам хоть каплю того волнения, которое испытывает девушка перед свадьбой.
– Женщина – натура тонкая, – Татьяна поднялась и сделала несколько шагов, чтобы размяться.
– Пойдёмте пить чай, – позвала Дорошенко. – Орыся потом отнесёт приглашения в мою комнату.
***
Серафима решила очень серьёзно поговорить с братом. Женщине было искренне жаль невестку. Мужчину она нашла в саду. Тот отдавал указания конюху.
– Пётр, поговорить нужно!
– Ты можешь тон немножко изменить? – попросил помещик, хотя знал, что это зря.
– Ты сколько будешь над Анной издеваться?! – грозно спросила женщина. – Ты живёшь в свое удовольствие, а на смех подымают её! У тебя совесть есть?
– Мы не в церкви, и ты не поп, чтобы морали мне читать и о совести рассказать. У тебя у самой рыльце в пушку! – отчеканил Пётр.
– Дурень ты! Ты ж никому не нужен, кроме неё. Вспомнишь ты об этом, да только поздно будет! – Серафима грустно подкачала головой. – Через неделю я уезжаю в Петербург, Анна едет со мной! Вернётся когда ты ума наберешься! – вынесла свое решение женщина.
– Иди уже, проповедница, – пробурчал помещик.
– Моё рыльце в пушку по твоей вине, дорогой брат. Я из-за тебя такой грех на душу взяла, что никогда не отмолю! – напоследок сказала Серафима и ушла.
Пётр чертыхнулся. Проблем было по горло, ещё она.
***
Вернувшись после утомительного дня домой, Григорий очень сильно хотел увидеть любимую, но перед этим он решил поговорить с матерью. Анна Львовна сидела на кровати и рассматривала свои украшения. Григорий легко постучал в комнату и, приоткрыв дверь, заглянул.
– Можно, мама?
– Конечно, сынок, – Анна закрыла шкатулку и указала на место напротив.
Григорий сел и заметил в материнских глазах печаль, и ему даже гадать не пришлось, кто был причиной.
– Мама, что с Вами?
