Текст книги "ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН ПЛЮС. Откровенная поэтическая энциклопедия нашей жизни"
Автор книги: АС Ватрушкин
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Длиною чуть не в полруки?
Вы все опробовали залы
С паркетом или без него,
На подиуме каково,
Вы все взнуздали пьедесталы?
Что мне о вас ещё сказать?
Хочу Поэту слово дать.
32.
Дианы грудь, ланиты Флоры
Любил грешивший наш Поэт,
На них часами он узоры
Чертил, чтоб выписать портрет.
Но сверх всего любил он ножки,
Столь бархатные, как у кошки,
Его любимых танцовщиц
И уж никак не продавщиц.
Любил подглядывать за ними
Тайком на море, на лугу
И в очень дружеском кругу.
И восхищался так иными,
Его так загорался глаз,
Что зарыдал бы Тинто Брасс!
33.
Он помнил море пред грозою,
Когда стал пуст весёлый пляж
И над поверхностью морскою
Тотча́с возник шальной мираж.
Из водной глади чередою
Одна красотка за другою
Вдруг появились существа,
Им различимые едва.
Русалки, нимфы, нереиды
Манили все (ну и дела!)
Его в чём мама родила,
Как красный цвет быка корриды.
Такого он забыть не мог
И чуть от этого не слёг.
34.
Мне памятно другое время,
Когда ещё в пятнадцать лет
В его мужающее темя
Внедрился этот первый бред.
С тех пор он будет всё о ножках
Писать в тетрадях, на обложках,
Мечтать и бредить, рисовать,
Все эти ножки прославлять.
Но как ни прославляй те ножки,
Они тихонько, не спеша
На зов другого мальчиша
Сбегут вдоль гаревой дорожки
И будешь ими ты опять
Обманут раз сто двадцать пять.
35.
Что ж мой Евгений? Полусонный
Домой проспаться мчится он
И по пути, к дремоте склонный,
Тут видит следующий сон:
Как просыпается столица,
Как начинает петь синица,
Как открывают лавки вход,
Чтоб скоро в них пришёл народ
За кабачками и сарделькой,
За свежим, вкусным молочком,
Платя за это пятачком
И сдачу взявши карамелькой,
Поскольку в лавках тех с утра
С грошами полная дыра.
36.
Но, шумом бала утомлённый,
Евгений валится в кровать,
Совсем уже опустошённый,
Подушку свежую обнять.
Проспавши так до грома пушек,
Что добрался́ до самых ушек
И заменял собой часы,
Герой наш после колбасы
Вновь повторяет день вчерашний,
Опять стремясь в свой шумный свет,
Как будто лучшей жизни нет.
Субъект он явно не домашний.
Как долог будет этот бег,
Решит сам этот человек…
37.
Нет, рано чувства в нём остыли,
Похоже, стал он нездоров,
Красотки все его заныли,
Да, братец, наломал ты дров.
Уже ему не до балетов,
Не до пиров и туалетов,
Придётся тихо начинать
Ему другую жизнь опять.
Он, как святой наш князь Владимир,
Любивший прежде кутежи,
Наложниц многих типажи,
Кто прежний как бы разом вымер
И крест пронёс по всей Руси.
Прости нас, Боже, и спаси!
38.
Недуг, которого причину
Я должен вам здесь объявить,
Был в том, что прежнюю личину
Он сбросил, дабы захандрить.
Он думал то́тчас застрелиться,
Но пистолет пытался смыться.
Когда же он его нашёл,
К нему патрон не подошёл.
«Что ж делать? – размышлял Евгений. –
Уж не повеситься ль с утра,
Так чтоб пришли все доктора
И безо всяких там сомнений,
Без взятия ненужных проб
Меня определили в гроб?»
39.
О чём раздумывал Онегин
Ещё все тягостные дни?
Да будь он хоть Менахем Бегин,
Узнать не сможем мы одни,
Поскольку наш любимый Автор,
То бишь законный мой соавтор,
Нам не оставил здесь стихов
И даже маленьких штрихов.
Но, ежели язык развязан,
Не стоит, как собака, выть,
Учёным можешь ты не быть,
Но Пушкиным ты быть обязан!
Возьми и сочини строфу,
Заполни нужную графу!
40.
Мешает знать незнанья пробка,
Чего удумал наш герой,
Но черепная нам коробка
Дана убрать сей геморрой!
Задумал квёлый наш бедняга,
Как недобитая дворняга,
С моста за по́лночь над Невой
Вмиг сигануть вниз головой
С булыжниками за спиною,
Чтобы быстрее утонуть
И в речке чёрной отдохнуть.
Депрессия тому виною.
Но оказалось, что мосты
Для этого не так просты.
41.
Уже не знал, как дальше быть,
Как посетить тот мир забвений,
В каком не надо больше жить.
«Уж три попытки провалились,
Осечки с ними приключились,
Серьезный пережил я транс,
Использую последний шанс!
Найду-ка я многоэтажку
И прыгну из её окна,
Чтобы уж точно и сполна
Пришибло об асфальт бедняжку».
Но здесь вини конструкторов –
Нет в Питере таких домов.
42.
Причудницы большого света!
В вас дури много, толку нет.
Элен, Софи, Елизавета,
Ох, невзлюбил вас наш эстет
За то, что много в вас апломба,
Никто среди вас не секс-бомба,
Что недоступны никому
И не даёте вы ему.
Терпеть нет мочи ваших мнений,
Почерпнутых из толстых книг,
Ваш умный вид и скучный лик,
Напыщенный тон рассуждений.
Вот кабы стали вы его,
Ценил бы вас он сверх всего!
43.
И вы, красотки молодые,
И вас отставил щёголь мой.
Хоть вы и шибко заводные,
От вас один лишь геморрой.
Оставив мысль о суициде,
Отбросив дурь о панихиде,
Онегин вдруг решил начать
Про жизнь разгульную писать.
Но ни поэзии противной,
Ни прозы более простой
Ни с этой стороны, ни с той
С грамматикою нормативной
Освоить так и не сумел.
Что ж, это не его удел!
44.
И снова, преданный безделью,
Евгений обратился вспять,
Не к дням, подаренным веселью,
А в годы юности опять,
Когда читал он много книжек
Не из читален-передвижек,
Когда он многое узнал
И мало что критиковал.
Теперь он стал совсем циничен
И, не умея сам писать,
Мог авторов вразнос ругать,
В чём был, по сути, нелогичен.
Решил он чтение пресечь,
Но книги не придумал сжечь.
45.
Условий света свергнув бремя,
Отринув зов младой гульбы,
Онегин и Поэт на время
Сдружили две свои судьбы.
Такие схожие фигуры,
Такие общие натуры,
Как будто клоны-близнецы,
И оба те ещё самцы!
Как сильно в прошлом покутили,
Как одолела их хандра,
Как юность их была храбра́,
Ах сколько женщин закадрили!
Так что у каждого из нас
Аж слюньки капают из глаз!
46.
Кто жил и мыслил, тот не может
Друзьям не описать свой путь,
Всего, что душу больно гложет,
Тому, кого не обмануть,
Кому милы воспоминанья,
Кто помнил разочарованья,
Кто весь раскаянием жил,
Что жизнь в пустышку превратил.
И хоть онегинские речи
Поэта приводили в дрожь,
Он не увидел в них ни ложь,
Ни шутку и их встречи
Шли тихим, мирным чередом
Неделями и день за днём.
47.
Как часто летнею порою
Они бродили вдоль Невы!
Ну что Неглинка там с Тверскою
И даже Кремль седой Москвы!
Хвалились, как своей игрушкой,
Восьмой и сто восьмой подружкой
И всё считали: много их
Иль маловато на двоих.
Шутили, спорили и дра́лись,
Кто круче ма́чо тут из них
Среди кварталов городских,
И на гранитном камне кля́лись,
Что будут верные друзья,
Раз в счёте здесь у них ничья.
48.
С душою, полной сожалений,
Онегин думал и молчал
О жизни грешных заблуждений,
Не требуя ничьих похвал.
А мимо проплывали лодки,
Виднелись белые пилотки,
Гуляли парочки в ночи –
То ж питерцы, не москвичи!
А друг его, заслышав песни
И упоительный рожок,
Про Апеннинский сапожок
Подумал вдруг и, хоть ты тресни,
Никак не мог забыть о нём,
Так в сердце он пылал огнём.
49.
Адриатические волны,
О вас мечтает наш Поэт,
Все побережья вами по́лны,
И вам он шлёт свой пиетет!
Ему всё чудится миланка,
Болонка и венецианка,
Как будто не хватает Маш,
Матрён, Прасковий, Нюрок, Глаш.
Забудь, кудрявый, про Европу
И иноземный секс-туризм!
Да это же простой трюизм:
Искать любую Пенелопу
Ты должен средь родных могил.
Ведь ты и так здесь наследил.
50.
Придёт ли час твоей свободы?
Задумал эмигрантом стать?
Так знай: здесь выйдешь ты из моды,
А там уж славы не снискать!
Тебе приелся скучный берег
России мрачной (ты ж холерик!)
И Африка тебе милей,
Где сердцу будет веселей?
Да если чем-то здесь ты связан,
Брось подло об Отчизне ныть,
Поэтом здесь ты должен быть
И патриотом быть обязан!
Смени же курс своих ветрил,
Добавь поэзии чернил!
51.
Онегин был готов с Поэтом
Искать вдали чужой причал,
Но тут простился с белым светом
Отец его и всё сломал.
Вмиг налетели кредиторы,
Сказать по правде, аки воры,
И оказался наш герой
С пустым наследством за спиной.
Однако не было печали
В глазах Евгения в тот миг,
И не издал он слёзный крик,
Так как ему уж намекали,
Что где-то в спрятанной глуши
И дядя ждёт помин души.
52.
Вдруг получил он в самом деле
Известье это (помним мы!)
С наследством дяди на прицеле,
Его спасавшим от сумы́.
И больше всех молил он бога,
Чтоб привела его дорога
Не к остывающему лбу,
А на прощальную гульбу.
Творец услышал обращенье:
Когда вошел Евгений в дом,
Там был лишь дядюшкин фантом
И траурное угощенье.
Убережёт ли нас судьба
От доли смертного раба?
53.
Нашёл он полон двор услуги
И рой неведомых гостей,
Желавших, чтобы их потуги
Учли в раздаче должностей.
Теперь ведь сельский наш пришелец –
Заводчик и землевладелец,
А не скучающий мажор,
Любимец женщин, друг обжор.
«Как хорошо, – решил Евгений, –
Что эти бóрзые друзья –
Совсем не дядина семья
И из наследства подношений
Не будет требовать она,
Хоть и не в меру голодна!»
54.
Два дня ему казались но́вы
Курятник, хлев, конюшня, двор,
Собачка, гусь, навоз, коровы,
Кругом заснеженный простор.
Но вскоре понял наш хандрёнок:
Ему нет дела до бурёнок
И до лесов, полей и рек,
Где вольно дышит человек;
Он явно не предприниматель
И заниматься этим лень,
Он больше неподвижный пень,
Не дядин вовсе продолжатель;
И как же скучно здесь ему,
Младому парню одному!
55.
Поэт рождён для жизни мирной,
Чтоб не тревожило ничто,
Чтоб на столе свинины жирной
Была тарелка и грамм сто;
Чтоб вдохновенье приходило,
С каким ему работать мило;
Чтоб в голове, как марша гром,
Ритмический жил метроном;
Чтоб каждый день была суббота
И не болело ничего;
Чтобы не видеть никого,
Пока грызёт одна забота,
Как написать свою строфу
И не сказать потом «тьфу-тьфу!»
56.
Цветы, любовь, деревня, праздность –
Вот в жизни что ценил Поэт,
Онегин эту буржуазность
Отчасти принял, частью – нет.
Так что хоть в этом измеренье
При очень близком рассмотренье
Два друга с этой стороны
Порою не были равны.
И если кто-то смог увидеть
Поэта созданный портрет
В Евгении, то здесь навет,
Так как его всегда обидеть
Желающие есть у нас
За то, что в лирике он ас.
57.
Замечу кстати: все поэты –
Сентиментальная семья,
Поют и пишут и сонеты,
И оды, полные вранья.
Но более всего смакуют
И как художники рисуют
Одну лишь тему про любовь,
Когда её завидят вновь.
Увидит стихоплёт брюнетку,
Запомнит образ он её,
Проснётся утром: ё-моё,
Готов стишок про ту рунетку,
Которой имя не спросил
И гонорар не заплатил!
58.
Чей взор, волнуя вдохновенье,
Ему приснился в эту ночь,
Каких натурщиц наважденье
Прогнать он не пытался прочь?
Да не убудет полк красоток,
Чей образ не настолько кроток,
Чтоб не поймать того ловца,
Кто мастер острого словца
Иль кто хозяин гибкой кисти,
Готовый вмиг нарисовать
Или из гипса изваять
Шедевр для «Сотби» и для «Кристи»
И гонорары получать
Процентов, эдак, двадцать пять!
59.
Прошла любовь, явилась Муза,
Меня стихами увлекла,
Она мой крест, но не обуза,
Чего хотела, то нашла.
С Поэтом я набил здесь руку,
Послушным ритму стал и звуку,
Вступил с ним в пламенный союз
Стихов, скрепленный силой уз.
Теперь готов идти я дальше,
И мне даёт ориентир
Непревзойдённый мой кумир,
Лишённый ханжества и фальши.
Я полон страсти и огня,
Преграды нет здесь для меня!
60.
Я думал уж о форме плана,
Что мне позволит тонко свить
В плену сюжетного тумана
Свою лирическую нить.
Закончив восемь сотен строчек,
Неплохо съесть трески кусочек,
Чтобы чуть-чуть передохнуть
И, может, до утра заснуть.
Пойдём ли мы на продолженье
Едва законченной главы,
Читатели, решите вы.
Для этого смотри Введенье
И представляй, как наяву:
Писать ведь не одну главу.
