Текст книги "Янтарноглазая Химе (СИ)"
Автор книги: Arvinta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 87 страниц)
Мне хватило одного взгляда на это великолепие, чтобы понять, что я знаю, на чем я буду тренировать выпуск преобразованной в Пламя чакры! Теплый комочек внутри согласно завибрировал, ощущая мое бешенство, но вот внешне я осталась невозмутима… надеюсь. В общем, я затрудняюсь сказать, сколько я стояла и смотрела на это чудо инженерной мысли, иногда переводя взгляд на своего улыбающегося, по принципу – тридцать два не предел, папаню. В который раз я благодарила науку деда и то, что он настоял на посещении драмкружка, эти уроки мне сильно помогли, заставив заткнуть свои эмоции глубоко-глубоко, а после самой поверить, что я обычная девочка и в восторге от подобного подарка! Вроде получилось неплохо, ибо начавший нервно поглядывать по сторонам Иемицу успокоился и разулыбался еще шире, восторженно что-то мне втирая, поднял на руки и стал подбрасывать. Желание его треснуть чем-нибудь тяжелым стало возвращаться, все же прибыл он уже после обеда, плотного обеда, стоит ли говорить, что это все начало проситься наружу? От облевывания его оранжевого костюма, папаньку спасало только то, что я считала это позорным, но чувствую это не надолго.
– А давайте пойдем есть торт? – прозвучал радостный голос Наны, которая прекрасно заметила мое состояние и поторопилась вмешаться. – Что скажешь, Тсу-чан?
– Ура! – мгновенно натягиваю улыбку до ушей и начинаю подпрыгивать на руках у своего отца, старательно ища пути для отступления и выскальзывания из стальных объятий.
– Тсу-чан, – укоризненно покачала пальцем у меня перед лицом мама и перевела взгляд на розового монстра, а после на светящегося радостью Иемицу. – Что нужно сказать?
– Спасибо, то-сан! – весело крикнула я, как можно громче ему в ухо и, чмокнув в щеку вздрогнувшего от неожиданности мужчину, наконец-таки смогла слезть с его рук.
Видимо моя звуковая атака подействовала на него достаточно сильно, хотя улыбаться он не перестал, пришлось давить разочарованный вздох и приниматься трещать про все подряд, особенное внимание уделяя тому, что в этот раз он без дедушки. Кажется, то, что я вспомнила про Тимотео и откровенно обошла стороной его подарок, Иемицу сильно задело. Причем настолько, что он предложил, завтра пройтись по магазинам, купив себе все, что душенька пожелает! Это он зря сделал! Душа у меня русская, а папанька еще не знал, что такое словосочетание, как «от широты русской души» появилась далеко не просто так, да и у меня слишком много интересов появилось, самое обидное, что без лишних средств. Нет, я, конечно, могла пойти зарабатывать переводами, но кто ж мне даст их делать? Во-первых, меня на порог в уважающие себя компании не пустят, не говоря уже о том, что добраться до туда будет проблематично. Во-вторых, привлекать таким образом к себе внимание не самое лучшее решение, это понимала даже я.
В общем, за одно это предложение я простила Иемицу половину его прегрешений, хотя… брошенный на розового монстра взгляд показал, что половину прошлых, а сегодня, уже открыт новый счет. Решение раскрутить папаню на что-нибудь окрепло и приобрело определенные черты. Так же я понадеялась, что мне удастся попасть если не в книжный, чтобы купить хотя бы словари и что-нибудь на известных мне языках, то вот в канцелярский я его затащу точно! Уж в целой куче альбомов и тетрадок с разноцветными ручками и карандашами, даже конченный параноик ничего не заподозрит! В результате, я была довольна, как слон, поэтому больше Иемицу не напрягался, хотя нет-нет и смотрел с подозрением. Однако его мгновенно отвлекала мама, не позволяя на мне сосредоточиться, а уж в том, что мою чакру он не почувствует… на этот вопрос я не знала ответа, но надеялась, что тот примет ее за остаточный фон печати, что на меня наложил Тимотео. В общем, день закончился довольно неплохо и даже позитивно, я получила огромное удовольствие находясь в центре внимания, хотя и жалела, что гостей не было, только я и родители. Ну, примерно с такими мыслями я и отправилась спать, ровно по расписанию, иначе говоря, для взрослых рано.
Правда, я не расстроилась тем, что меня отослали. Детское тело и разум требовали отдыха, не позволив мне даже посмаковать свои коварные планы перед сном! Жаль, конечно, зато я проснулась рано и поспешила сообщить об этом всем. Нет, я не надеялась застать маму в постели, она всегда вставала раньше, но вот отсыпающегося батю… как показала практика еще с той жизни, прыгать с разбега на мужчину, который был в боевых действиях не лучший вариант. Не-не-не! Не знаю, что кто-нибудь мог подумать, но сразу говорю, что это не так! Дед меня не бил и тем более не калечил, он просыпался куда раньше, чем я заходила к нему в комнату, но после… после он подробно пояснил почему так делать нельзя. Благо, это после наступило уже тогда, когда я немного подросла и успела оценить его арсенал с возможностями, поэтому сомнений в том, что со мной могло произойти, не просыпайся он немного раньше, я оценить смогла.
Я понимаю, что такое сравнение не корректно, но вот то, что Иемицу не шахтер я понимала отчетливо, как и то, что некоторые характерные мозоли на руках появляются не от кирки. Я у деда в свое время руки со всех сторон осмотрела и ощупала, а после и поспрашивала. Многое, конечно, из памяти уже стерлось, но вот то, что у него были мозоли на пальцах, я запомнила крепко, как и то, что он тогда с усмешкой сказал, что это от пистолета. Ну и именно такие же мозоли я вчера ощутила у него на руках, что примечательно на обеих. Поэтому я подходила к нему предельно осторожно и «тихо», грацией напоминая себе слона в посудной лавке, но зато я была уверена, что встретят меня ласково, в прямом смысле, а не в том, что многие привыкли вкладывать. На мою радость, я не ошиблась в своих предположениях и смогла попрыгать на своем притворяющимся спящим отце, а после еще и повизжать в свое удовольствие, когда тот стал меня щекотать. Ну, а после нас погнали умываться и завтракать.
После завтрака пришло время шопинга! Думаю, его он будет вспоминать долго, уж об этом я позаботилась! Причем, мне даже удалось зайти в книжный (мне сунули деньги, оставшись в кафе напротив) и получить на руки парочку книжек на английском и немецком языке, правда, не совсем те, что я хотела… ну, не лежит у меня душа к селекции злаковых культур это по-немецки с довольно интересными, пусть и бесполезными для меня картинками, зато англичане порадовали! Томик стихов о любви и природе, с красочными иллюстрациями заставил меня в него влюбиться. Хотя огорчило то, что итальянского и русского там ничего не оказалось, но с другой стороны у меня еще хватило денег на то, чтобы скрыть свои покупки красочными книгами для детей, поэтому вопросов ко мне у Иемицу не возникло, а потом я оттащила их в свой домик в специально устроенный тайник. Не бог весть какое укрытие, но Нана всегда уважала мое личное пространство и в тайник полезет вряд ли. Однако, самым главным стало то, что спустя сутки после нашего шопинга, в доме Иемицу уже не было! Даже не знаю, радоваться или нет? Мне-то хорошо, а вот мама… мама как-то сразу поникла, хотя и продолжала мне улыбаться.
Продолжение следует…
========== Глава 5. Первые друзья ==========
После того похода за покупками прошло еще полгода, которые я старательно тратила на разные игры, попутно составляя свой собственный словарь на трех языках, плюс со мной наконец-таки всерьез занялись японским! Я имею ввиду письменным, показывая и кандзи, и хирагану, и катакану, и романдзи*, поэтому вскоре у меня начал пухнуть мозг, но я старательно переписывала для себя все в отдельные тетрадочки. Впрочем, не буду врать, самым легким для меня был именно романдзи, только вот он практически не использовался в книгах, зато повсеместно встречался в повседневной жизни, вернее в городе, там им писали некоторые вывески и предупреждения на автомобильных трассах. Впрочем, это мне помогало мало, ведь в город меня брали не часто, в основном мне позволялось гулять в нашем частном секторе, где машин почти не было, а значит и знаков тоже. Правда, это никак не повлияло на мое желание научиться чему-нибудь новому и притащенные Наной детские книги, как и купленные мной самой, я упорно пыталась прочесть. Получалось с пятого на десятое, а то и на сотое, но чего-чего, а упорности мне было не занимать, как и свободного времени.
Моя мама радовалась такому рвению, а главное, стала больше мне доверять и теперь она легко отпускала меня гулять по ближайшим улицам. Правда, добивалась я этого долго и довольно упорно, последним аргументом, что сломил ее волю, стал тот, что дома мне скучно, а у нее нет достаточного количества времени, чтобы ходить со мной гулять. Кстати, в этом была еще одна странность! Как я поняла из разговоров, в Японии дети ходили в садик с трех до шести лет, причем, делясь на группы, а у меня ничего такого не было! Я не ходила сейчас, да и в прошлом я тоже такого не припоминала, поэтому вопрос напрашивался сам собой, но он не получил ответа, зато у меня появилось право выходить за пределы калитки, пусть и на строго лимитированное количество времени, специально вручив мне для этого дела простенький мобильник, наподобие старенького кирпича-Nokia. Мобильник был таким же не убиваемым и простым в применении, что не могло не радовать, язык-то я еще не очень знала. Ну и еще одной функцией этого телефона, помимо часов, стало то, что Нана могла в любой момент со мной связаться, а я должна была тут же ответить.
Впрочем, радовалась-то я телефону радовалась, но мгновенно встал вопрос, как его носить с собой, вот тут-то и пришла на помощь святая уверенность моего отца, что я настоящая принцесса! Нет, я не против, но с другой стороны, мне в жизнь не переносить все те воздушные все в рюшах платья, что он покупал каждый раз, когда возвращался на пару дней! Но, с другой стороны, под этим делом я легко смогла получить детскую сумочку и даже относительно нормального цвета, т.е. не любимый им розовый! Я получила обычную бежевую, чем была невообразимо довольна. Правда, пришлось выкинуть из нее всунутую отцом мини-барби и положить туда: набор первой помощи (перекись, бинт, поллитра воды и кучу бактерицидных пластырей разной формы) с врученным мобильником и небольшим кошельком с мелочевкой (на мороженое, как заявила мне мама), но это уже были частности. В конце концов, я же получила возможность делать что-нибудь втайне от остальных… теоретически, на практике выходило иное. Не знаю, как пояснить свои ощущения, но меня всякий раз, как я выходила за калитку посещало иррациональное чувство, что на меня кто-то смотрит. Взгляд не был враждебным и не нес явной угрозы, иногда возникало ощущение, что это разные люди, но главным было то, что он вообще был. Причем, самое паршивое, я не могла определить откуда он шел, а просто знала, что он есть! Это раздражало, это бесило, но изменить я ничего не могла.
Понимание, что оставлять меня одну никто не собирается, заставляло меня вновь и вновь откладывать тренировки по овладению чакрой, поэтому я так и не сдвинулась с мертвой точки. Нет, я по-прежнему ее ощущала, могла даже заставить распространиться по венам (я предпочитала их называть чакроканалами), но на этом и все. Мне нужен был маневр и место, где я смогу позволить себе ее выплеснуть, проявить, но для этого нужно было остаться одной, чего я так и не смогла добиться. Мой неизвестный наблюдатель неотступно следовал за мной. За прошедший месяц, после отвоевывания моего права гулять некоторое время в одиночестве, это порядком приелось, но я решила не обращать на это внимание и просто посвящать свое свободное время чтению детских книжек. У меня даже появилось любимое место, где и тенек был, и свежесть! Что особенно мной ценилось в связи с уже начавшейся весной и приближающимся летом!
В общем, если кто не понял, я приметила местечко возле реки, благо до нее идти было даже меньше, чем до моей любимой детской площадки. Впрочем, про ту я тоже не забывала, распределив свое время так, что после завтрака и до обеда я бегу на эту площадку и старательно трачу энергию, чтобы прибыть домой уже уставшей и голодной. Ну, а поев и немного подавив подушку, я полдничала и, взяв новую или же старую недочитанную книженцию, отправлялась на речку, чтобы в тиши и спокойствии позаниматься улучшением своих знаний. В конце концов, моя уязвленная гордость требовала гораздо более быстрого осваивания письменности, чем я демонстрировала сейчас! Однако получалось у меня все не очень хорошо, во-первых, я хотела сделать все сама и стеснялась спрашивать совета у Наны сверх необходимого. Нет, я понимала, что веду себя глупо, но ничего поделать не могла, обращаясь к ней только в крайнем случае. Во-вторых, обратиться к словарям, где написано вначале на любом из других известных мне языков, а уже после на японском, я не могла, вот и приходилось насиловать память.
Хотя стоит отдать таким занятиям должное, не имея доступа к уже сделанным словарям, я начала создавать свои собственные, которые после прятались в самые невообразимые места, чтобы их не обнаружила мама. Ну не хотела я отвечать на ее вопросы или, не дай Боже, случайно проговориться, что я не совсем ее дочь! Я уже привыкла к ней, да и сейчас… сейчас она была единственным человеком, что держал меня в этом мире. Да, пребывание в темноте ослабило боль потери, но не стерло совсем. Остаться в своем уме мне позволяло только то, что рядом была Нана, которая приняла меня, и я с ужасом думала, что она может посмотреть на меня с холодом или ненавистью. Именно поэтому, я старалась сделать все, чтобы не доставлять ей хлопот и не заставлять плакать, улыбка ей шла больше, и я сделаю все возможное, чтобы она появлялась у нее на губах как можно чаще.
Ну, думаю, расписала свой примерный распорядок дня, что уже устоялся за почти семь месяцев после того, как мне исполнилось пять. В общем-то, сегодня он никак не отличался. Утром я отправилась на детскую площадку, побегала и попрыгала с остальными ребятами, что привели туда мамы, вернулась к нужному времени домой, поспала и пошлепала на свое облюбованное место у реки. Правда, я как-то не ожидала, что там будет несколько шумно. Вернее, неподалеку от него я увидела двух детей – девочку и мальчика, на которых наседала кучка детей постарше. Впрочем, не наседали, а под громкие мольбы и крики девочки избивали уже практически потерявшего сознание беловолосого паренька. Первой мыслью было, что я таких не знаю и лучше пройти мимо, все же вряд ли я сейчас смогу им чем-нибудь помочь, семь месяцев слишком мало, чтобы стать по-настоящему сильной. Да еще и без наставника, плюс в таком нежном возрасте и с изначально довольно щуплым телосложением. Однако и оставить все так я не могла. Не то, что мне было жалко мальчика, но стоило так подумать, как огонек чакры внутри меня взбунтовался! Очень похожие ощущения, примерно такие же я ощутила тогда, когда меня едва не уничтожил барьер старика! Следующие свои действия я не поняла сама, я просто знала, что должна сделать и действовала, не раздумывая.
– То-сан, то-сан, тут мальчика бьют! – истошный крик и только спустя пару секунд я понимаю, что кричала я. До этого яростно пинающие незнакомого мне мальчика и издевательски что-то выкрикивающие рыдающей навзрыд девочке хулиганы замерли и повернулись в мою сторону.
Смотрю на этих детей и отчетливо понимаю, что с кучкой парнишек лет восьми, я не справлюсь. Тем более их было пятеро, а я одна. Впрочем, страха нет, зато есть уверенность в правильности моего выбора. Поэтому я тычу в них пальцем и делаю вид, что смотрю на кого-то с другой стороны дороги, что шла на высоком берегу, в то время как, хулиганы с попавшими в беду детьми были возле самой кромки реки.
– То-сан! – поняв, что их не впечатлило, вновь выкрикиваю обращение к отсутствующему взрослому и с театральным раздражением топаю ногой. Из-за образовавшейся тишины, отчетливо слышно чей-то непонимающий мужской голос, судя по всему, на мои крики выполз кто-то из живущих поблизости.
– Бежим! – только услышав чье-то ворчание мгновенно среагировал, наверное, лидер этой компашки и спустя пару секунд уже ничего не напоминало об их присутствии. Довольно хмыкаю и, убедившись, что забияки ушли, начинаю спускаться к ним, попутно разглядывая детей. Вернее, мой взгляд прикипел к залитому кровью лицу мальчика, у которого оказалась рассечена бровь.
– Спасибо, – хрипло выдохнул беловолосый парнишка и потерял сознание, начав заваливаться вперед.
Тело реагирует мгновенно, и я пытаюсь его поймать, что мне даже удается, я упираюсь ему в плечи, но тут меня подводит все еще непослушное тело. В общем, из-за резкого рывка, я поскользнулась и в момент хватания паренька за плечи, моя правая нога поехала вперед и я плюхнулась прямо на пятую точку, а сверху меня придавил спасенный. Первая мысль, моей майке, да и светлой юбочке – хана. Вторая, паренек не притворяется, а значит, ему могло достаться сильнее, чем я думала. Поэтому я с трудом приподнимаюсь и выскальзываю из-под тела мальчишки, а после его переворачиваю, чтобы ощупать, да и просто убедиться, что ему ничего серьезного не повредили, все же у него возраст еще такой, когда кости мягкие и легко ломающиеся.
– Ни-сан, ни-сан! – размазывая сопли и слезы к парню кинулась девчушка, что он прикрывал от хулиганов. Нет, я не считала, что она себя ведет худо, просто ее суета мешала, как и крики, тут ведь помогать надо, а не плакать.
– Как тебя зовут? – решаю ее отвлечь, пока руки уверенно ощупывают чужое тело на повреждения, впервые радуюсь, что с братьями у меня был подобный опыт, да и на занятиях гимнастикой я много чего видела, правда там скорее вывихи, чем переломы, но все равно.
– А? – монотонный бубнеж замолкает и девочка даже перестает плакать, смотря в мою сторону большущими карими глазами. Хм… кстати, странно, внешность у нее не типичная для японки, у тех глаза уже и в основном черные, да и волосы каштанового цвета для них не типичны. Правда, с парнем, которого она братом кличет, они совсем непохожи, хотя тот тоже похож на европейца, но это единственное, что их объединяет.
– Как тебя, да и его, – киваю на бессознательного мальчишку, а после продолжаю, – зовут?
– Киоко, Сасагава Киоко, – отозвалась она, – а это мой брат Сасагава Рёхей, с ним же все будет хорошо, да?
– Переломов нет, – мельком глянув в полные надежды глаза, отозвалась я. – По крайней мере я их не обнаружила. Судя по тому, что кровь изо рта не идет, да и сипов не слышно, внутреннего кровотечения тоже нет.
– Хорошо, – облегченно вздыхает она и садится так, чтобы положить голову своего братца на колени. Тяжело вздыхаю, ибо уйти не могу, интуиция буквально требует им помочь, но вот кроме промывки внешних ран водой и перекисью, сделать я ничего не смогу.
– Где ваш дом? – осторожно спрашиваю я, впрочем, не особо надеясь на ответ, ибо девочка выглядит моей ровесницей, а значит память у нее соответствующая. Адрес, вероятно, она назовет, но вот довести туда вряд ли сможет.
– Там, – неопределенный мах рукой в произвольную сторону и я поняла, что в своих предположениях была верна. Возможно, она и знала название улицы и дома, но вот воспроизвести их разом, она не могла. Впрочем, еще одной преградой стало то, что я знала расположение улиц, но не их названия, ибо кандзи по-прежнему давались мне с трудом.
– Тогда пошли ко мне домой, тут недалеко, всего-то метров триста, – тяжело вздыхаю и пытаюсь приподнять Рёхея. – Ка-чан поможет обработать его раны и позвонит вашим родителям, ну или, в крайнем случае, твой ни-сан очнется и скажет как их найти.
– Спасибо, – очередной всхлип и вот она уже помогает мне поднять своего брата. Правда, описывать, как мы потом по склону реки с ним тащились, да и до дома шли, я не буду, но зато стоило зайти за калитку, как ко мне на встречу выскочила Нана.
– Тсу-чан? – встревоженный голос и почти сразу паническое. – Это кровь?
– Не моя, – пока мама ничего не напридумывала себе, мгновенно сообщаю ей. – У Рёхея бровь рассечена, поможешь?
– Конечно, Тсу-чан! – Нана мгновенно встряхивается и кидается к нам, забирая у нас с Киоко с плеч груз, а после добавляет. – Проходите скорее.
– Спасибо, – а вот это подала голос Киоко, на что мама лишь улыбнулась и отправилась внутрь дома.
Я быстро сориентировалась и, схватив за руку, потащила девочку внутрь. Ну, и не забыв скинуть обувку, прошли дальше, чтобы увидеть, как Нана осторожно устраивает Рёхея на диване, а после, достает аптечку и первым делом обрабатывает рассеченную бровь, вначале осторожно промыв, а после заклеив клеем, похожим на БФ-6 (клей применяемый в медицине). Откуда я знаю? Да, все просто! Она уже неоднократно мне посеченные коленки и ладошки им заклеивала, результат такой же, как я получала, обрабатывая порезы у своих братьев в той жизни. Кстати, очень удобная вещь и главное, после шрамов не остается! Вернее, от небольших ранок не остается, с более большими сложнее, но тоже помогает. Впрочем, это не так важно, куда интереснее, что Нана не стала больше ничего делать и просто достала нашатырь, приводя Рёхея в сознание. Тот, обведя мутным взглядом помещение и остановившись взглядом на Киоко, облегченно вздохнул и начал приподниматься, что, пусть и с трудом, ему удалось. Хотя не совсем, если бы не помощь мамы, в самый последний момент, не выдержавшие нагрузку руки его бы подвели, и летел бы он до пола.
– Спасибо, – поблагодарил Рёхей Нану и осторожно спросил. – А где мы?
– У меня дома, – делаю пару шагов вперед и встаю прямо перед ним.
– Ты потерял сознание, и моя дочь тебя сюда принесла, – мягко и успокаивающе добавила мама. – Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
– Все болит, но это пройдет, – к чему-то прислушавшись, выдал Рёхей. – Мы сейчас же уйдем.
– Сиди уже, герой, – хмыкнула я. – В таком виде, вам только по улицам шляться.
– Ой! – раздалось со стороны Киоко, которая видимо только сейчас обратила внимание, что мы обе запачкались кровью, пока тащили бессознательную тушку ее братца.
– И правда, Рёхей-кун! – поддержала меня Нана. – Пойдем, я отведу тебя в ванну, где ты умоешься и мы обработаем остальные твои раны.
– Тогда я с Киоко займу ванну на втором! – это, конечно, громкое название, на втором был лишь душ, совмещенный с туалетом, но нам его с головой хватит. – Идем, Киоко, вещи я тебе свои дам, а вот Рёхею придется майкой то-сана обойтись, его размера вещей у нас нет.
– Я их постираю и зашью, – улыбнулась мама.
– Спасибо! – хором согласились переглянувшиеся брат с сестрой, причем мне показалось, что они были рады, что вопрос об их родителях мы не подняли.
Хмыкаю и опять схватив за руку Киоко тащу ее на буксире наверх. Нет, я не собираюсь делать все долго, просто у меня проснулся азарт, да и нехватка общения сказывалась, я ведь уже и не помню, когда последний раз нормально общалась с людьми. Обычно все мое общение сводилось к играм, а там много не поговоришь. Возможно, именно поэтому я вцепилась в этих детей, как утопающий за соломинку, ведь Киоко, которая немного отошла от произошедшего, внезапно оказалась довольно болтливой. В итоге мыться ей в душе помогала я, а после сама быстренько ополоснулась и вот мы уже в похожих шортиках и маечках сидим у меня в комнате и складываем пазлы.
– Нана-сан сказала, что позвонит нашим родителям, – в мою комнату просачивается Рёхей, который был одет в длинную ему майку, правда, не отцовскую, а Наны, но даже так, она смотрелась на нем, как платье, да и сам он напоминал девочку. Еще бы ран и ссадин на лице не было, но даже так, он был довольно милым. – Чем заняты?
– А давайте поиграем в визажистов? – игнорирую вопрос парня и предлагаю самую бредовую на мой взгляд идею, кто же знал, что она придется по душе Киоко? Ну, а также то, что мальчишка не может отказать ни в чем сестре?
В общем, мое предложение было принято единогласно (воздержавшийся Рёхей не в счет), и мы стали думать, как будем действовать. Портить косметичку мамы, что ей во время одной из прогулок подарил отец, я отказалась, нужно было искать замену. Спустя пару секунд, я вспомнила о куче фломастеров и красок, в том числе и гуаши, что у меня были! Ну, а остальное уже дело пяти минут. Притащить стакан с водой, и начать осторожно накладывать тени, вначале мы с Киокой друг другу, а потом вместе, не сумевшему выдержать двойной заряд кавая (просящие глазки рулят) Рёхею! Нанеся тени, я достала черный фломастер и, похихикивая, стала прорисовывать стрелочки бедному парню, потом и его сестре, после достала зеркало и тоже самое сделала с собой. После пришла очередь губ, которые мы окрасили ярко-алой гуашью и подвели немного более темным фломастером их контур. В общем, к тому моменту, когда прибыли родители Рёхея и Киоко, мы были уже накрашенные и заканчивали пристраивать непонятно какой по счету бант на коротеньких волосенках терпеливо сносящего это непотребство беловолосого. Ну, а теперь представьте картину, мы, сидим с потеками макияжа на лицах и четкими стрелками вокруг глаз (опыт прошлой жизни не прошел даром), и заходят родители, причем, у Наны в руках фотопарат, который тут же щелкает. Вот так и запомнился день встречи с моими первыми друзьями, причем Нана, оказывается за все это время сделала далеко не одну фотографию, а незаметно сняла целый фильм.
Продолжение следует…
Примечание:
* – Кандзи (漢字, букв. «Буквы (династии) Хань») – китайские иероглифы, используемые в японской письменности в основном для записи имён существительных, основ глаголов и прилагательных, а также японских имён собственных. Первые китайские тексты были завезены в Японию буддийскими монахами из корейского королевства Пэкче в V в. н. э. Сегодня наряду с исконно китайскими иероглифами используются знаки, изобретённые в самой Японии: т. н. кокудзи.
* – Хирагана (яп. 平仮名) – слоговая азбука, каждый символ которой выражает одну мору. Хираганой можно передать гласные звуки, слоговые сочетания и одну согласную (н ん). Хирагана используется для слов, для записи которых нет кандзи, например, частиц и суффиксов. Она употребляется в словах вместо кандзи в тех случаях, когда предполагается, что читатель не знает каких-то иероглифов, или эти иероглифы незнакомы самому пишущему, а также в неофициальной переписке. Формы глаголов и прилагательных (окуригана) также записываются хираганой. Кроме того, хирагана используется для записи фонетических подсказок для чтения иероглифов – фуриганы.
* – Катакана (яп. 片仮名) – вторая слоговая азбука японского языка. Позволяет передавать звучание тех же мор, что и хирагана. Используется для записи слов, заимствованных из языков, не использующих китайские иероглифы – гайрайго, иностранных имён, а также ономатопеи и научно-технических терминов: названия растений, деталей машин и т. п. Смысловое ударение на слово или участок текста, в которых обычно употребляются кандзи и хирагана, можно создать, если записать его катаканой.
* – Ро: мадзи (яп. ローマ字 букв.: «латинские буквы») – запись японских слов латиницей. Употребляется в учебниках японского языка для иностранцев, в словарях, на железнодорожных и уличных указателях. Японские названия и имена записываются с помощью ромадзи, чтобы их могли прочесть иностранцы: например, в паспортах или визитных карточках. При помощи ромадзи записываются некоторые аббревиатуры иностранного происхождения, например DVD или NATO. Широкое применение ромадзи имеет в области компьютерной техники: например, на клавиатурах часто применяется метод ввода (IME) каны через ромадзи.
========== Глава 6. Опять школа! ==========
Прошло без малого два с половиной года после того, как я встретила Рёхея и Киоко. Возможно, это покажется немного странным, но я прониклась к ним искренней симпатией, я ощутила то, чего лишилась когда оказалась тут, вакуум вокруг меня исчез. Наконец-таки я не чувствовала пустоту рядом и слышала радостный смех. Нет, они не заменили мне навсегда потерянных для меня братьев, но зато стали достаточно близки, я вновь поняла, что я кому-то нужна и теперь мне было о ком заботиться. Ну и самое удивительное! Моя чакра, тот внутренний комочек, что любил становиться Пламенем, заиграл новыми красками! Исчезла его обезличенность, я, пусть и слабо, начала ощущать его индивидуальность. Однако вместе с тем, почувствовала, какую-то незаконченность. У меня появилось четкое осознание, что мои друзья поделились со мной своей силой, но этого недостаточно и мне, для гармонии с самой собой, нужно что-то или кто-то еще. Впрочем, проверять эту теорию времени у меня не было. Мое знакомство и последовавшая дружба с другими детьми подстегнуло мое развитие! Нет-нет, я не стала супер-пупер крутым пользователем чакры и не начала поглощать литературу в огромных количествах или что-то вроде этого! Просто наличие Рёхея под боком, позволило мне быстрее изучать чужую письменность и заодно проверить свои возможности в других направлениях.
В общем-то, в моих успехах не было ничего удивительного, ибо я просто не стеснялась показаться глупой перед своим другом и спокойно спрашивала все, что мне непонятно в написании иероглифов. Рёхей, конечно, знал не все, но то что не знал, тут же спрашивал в школе, что тоже принесло свои плоды, я получала недостающие знания и одновременно с этим успеваемость парня резко повысилась, что мгновенно заметили их с Киоко родители. Быстро сопоставив факты и немного понаблюдав за нами (ощущения еще хуже, чем те, что у меня были из-за наблюдателей от отца), они остались довольны и теперь я получила не просто статус друга, а едва ли не родной дочери! Это полностью устроило Нану, ведь теперь ей было на кого оставлять меня и главное, она всегда знала где меня можно найти. Ну, а я неожиданно узнала, что значит быть не самым старшим ребенком в семье! Рёхей оказался идеальным старшим братом, который пусть и несколько неуклюже, но заботился о Киоко, вскоре перенеся это и на меня. Не скажу, что это что-то поменяло в моем отношении к нему (я по-прежнему чувствовала себя старше его), но оценить его порыв пойти на бокс, только для того, чтобы защищать своих сестричек, я смогла. Правда, его тренер… в общем, когда Рёхей стал через слово вставлять ЭКСТРИМ, я поняла, что дело нечисто. Спустя полгода я стала понимать, что поменяй он свой вопль ЭКСТРИМ на Силу Юности я дала бы ему десять из десяти за реалистичность. Спустя еще год, я была готова на него молиться, ведь теперь мне не приходилось искать оправдания своим далеко не девчачьим увлечениям (один поход в горы с ограниченным унесенным нами в рюкзаках количеством еды чего стоил или участие в сплаве по реке на катамаранах) и попыткам научиться давать отпор обидчикам не только словами (идти в лоб точно не мое). Впрочем, пока это ограничивалось лишь базовыми стойками, которые охотно показывал нам с Киоко Рёхей.
