Текст книги "Russian Mafia 5 (СИ)"
Автор книги: Arladaar
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– Артём Лесовик, – раздался мужской голос в телефонной трубке. – Кто это?
– Один из ваших будущих спонсоров и жертвователей, – ответил Жека.
Однако Лесовик начал кочевряжиться, по-видимому, его это не интересовало.
– Обращайтесь в рекламный отдел, – недовольно сказал Лесовик. – У вас всё? Больше ничего не хотите сказать?
Здесь был очень тонкий вопрос. Жека не сомневался, что телефон главного редактора такой одиозной газеты наверняка прослушивается либо мусорами, либо госбезопасностью, и открыто говорить с ним было бы неразумно. Скажи сейчас, о чём пойдёт разговор, расскажи о месте встречи, и сразу за всеми будет объявлена слежка. Поэтому следовало действовать тоньше. Жека не сомневался, что в газету звонят все кому не лень, пытаясь дать компромат на конкурентов по бизнесу.
– Я бизнесмен, а не рекламщик. Мне нужно поговорить с вами лично, у меня есть очень выгодное предложение спонсорской помощи по закупке печатного оборудования для вашего издательства, – спокойно сказал Жека. – Вы будете очень заинтересованы.
– Хорошо, где вы хотите встретиться? – сдался Лесовик.
Похоже, догадался, что не просто так с ним хотят встретиться. Но, судя по голосу, главный редактор всё ещё сомневался, стоит идти или нет. Его можно было понять: в последнее время независимых журналистов, пишущих на острые темы, щёлкали как семечки, и эта профессия стала опасной.
– Давайте в ресторане «Прага», в бирюзовом зале, – предложил Жека. – Место там людное, и в то же время поговорить можно спокойно. Через час жду вас. Я скажу метрдотелю, чтобы вас проводили ко мне. Так пойдёт?
На такой вариант встречи Лесовик был согласен, и сейчас надо было валить в «Прагу»…
Глава 27
Артем Лесовик
Эх, легендарный ресторан «Прага»… Известнейший и любимый богемой… До революции здесь отмечали праздники Чехов и Толстой, после революции была устроена рабоче-крестьянская столовая, куда заходил пообедать и попить пивка Владимир Маяковский, а в поздние советское время сюда заходили выпить коньяка, покушать и погулять известные заслуженные советские актёры и музыканты. Перестраивали-перепланировали его несколько раз, но даже в 1993 году ресторан «Прага» на Арбате сохранял свой истинный советский шик. Именно здесь сейчас собирался провести важную встречу бизнесмен Евгений Соловьёв с главным редактором криминального еженедельника «Секретная версия» Артёмом Лесовиком.
Жека пришёл раньше и уже сидел за столом, скромно сервированным на двух человек, попивал хорошее дорогое вино, закусывал его фруктами, свежей клубникой со сливками и швейцарским сыром. Посматривал по сторонам, наблюдая за окружающей обстановкой и отмечая, что здесь тоже каждой твари по паре. Несмотря на дороговизну, шли сюда и студенты попробовать знаменитые фирменные торты «Прага» и «Птичье молоко» с турецким кофе, шли бизнесмены и бандиты, которые так похожи на них. Впрочем, сейчас народу было немного, и поговорить можно было свободно, не опасаясь, что подслушивают, – в ресторане играла лёгкая джазовая музыка, не мешавшая разговору и в то же время не дававшая лишним ушам услышать то, что не предназначено для них.
Артёма Лесовика Жека заметил сразу: в зале появился молодой человек лет тридцати, невысокого роста, черноволосый, с умным лицом, в кожаной куртке и синих джинсах. Сложилось впечатление, что он сейчас находится не в своей обстановке, но вынужден идти сюда, так как должен выполнить обещание. Едва только Лесовик вошёл и обратился к метрдотелю, как тот показал ему на Жеку и провёл к его столику.
– Здравствуйте, – поздоровался Жека и показал на бокал, взяв бутылку вина. – Составьте мне компанию, чего сидеть-то просто так.
– А давайте, – согласился Лесовик, разглядывая будущего собеседника.
Жека налил вина себе и главному редактору, чокаться не стал, немного пригубил и поставил на стол. Предстоял долгий обстоятельный разговор.
– Чтобы не было вопросов, зачем я вас позвал и почему, буду говорить сразу, – уверенно сказал Жека. – Я родом из сибирского города Н-ска. Этот город полностью оккупировала местная мафия, город весь в её власти. Она проникла всюду. Главарь самой крупной мафиозной группировки – генерал милиции, начальник городского управления внутренних дел Сергей Александрович Хромов. Вам говорит что-нибудь это имя?
– Ничего не говорит, никогда это имя не слышал, – Лесовик внимательно слушал слова Жеки. – А есть что-либо более существенное? Откуда вы всё это знаете?
– Я это знаю, потому что лично сталкивался с его беспределом, как бизнесмен, – ответил Жека. – Я вам скажу более того: у них одна шайка-лейка с губернатором Дуреевым. Дуреев давал задание Хромову, чтобы генерал с помощью подчинённого ему отряда милиции особого назначения и отряда быстрого реагирования, собирал дань с бизнесменов и местных преступных группировок. Весь город платил ему и платит сейчас. Деньги, собранные Хромовым, они частью оставляли себе, но большую часть отправлял губернатору Дурееву, который перечислял их на счета, с которых финансировалась избирательная кампания демократической партии. Вы понимаете, что это значит? Это значит, что милиция, мафия, бандиты и нынешняя власть связаны друг с другом финансовыми сделками. У меня есть все схемы движения денег. Вот они. Естественно, копия. Оригинал у меня.
Жека достал из внутреннего кармана и положил перед главным редактором компьютерную дискету, на которую ему компьютерщик Герберт, у которого Жека купил виллу в Германии, скинул компромат на Сахара-старшего.
– Но это не всё… – помолчав, сказал Жека. – В правительстве России есть такой человек – Сахаров Александр Иванович, заместитель председателя Госкомимущества. Этот человек является главой мафиозного клана. И Дуреев, и Хромов напрямую связаны с ним, а возможно, даже и он не голова спрута. Но они вместе участвуют во всех делишках в Сибири. Отмывают деньги, захватывают крупные предприятия, облагают данью коммерсантов. На этой дискете есть схема движения денег и на его счета, в том числе в заграничных банках, здесь есть всё: приходы, расходы, затраты.
Лесовик, офигевший от обрушившейся на него информации, положил дискету в карман кожаной куртки и налил себе полный бокал вина.
– Вы рассказываете такие ужасные вещи, – признался лесовик. – Вы говорите, что в Сибири всё это процветает. Но как же всё это получается? Как это возможно, что три человека держат под собой весь город?
– А кто им что сделает? – удивился Жека. – Москва далеко. У губернатора Дуреева вся полнота власти в этих местах. Он как боярин или местный князь. Милиция, прокуратура, следствие – всё подчинено ему, а генерал Хромов, тесно связанный с уголовщиной и продажными оборотнями в погонах, для него как силовое прикрытие. Все неугодные люди либо уничтожаются, либо против них возбуждаются дела, и они садятся в тюрьму на долгие годы. В газете «Н-ский рабочий» была опубликована статья о том, что в начале 1992 года был обнаружен около вытрезвителя номер труп до смерти избитого человека. Я на 100 процентов уверен, что это был журналист Архипов, которого убили боевики генерала Хромова. Если сделать эксгумацию и анализ ДНК, я уверен, что совпадение будет стопроцентным. А если провести экспертизу ДНК в вытрезвителе номер один, где они избивают задержанных, там эта кровь тоже будет найдена.
– Что конкретно вы хотите? – прямо спросил Лесовик, глядя в глаза Жеки.
– Я хочу мира и спокойствия в моём родном городе, – признался Жека. – Я не хочу, чтобы он превращался в очаг организованной преступности, где процветает коррупция и мафия. Если вы опубликуете этот материал, я дам вам 50 000 долларов. Вот они, лежат в этой спортивной сумке.
Жека чуть пнул правой ногой сумку, лежащую на полу, и пододвинул её к Лесовику.
– Так у вас есть свой интерес? – спросил редактор в недоумении. – Я думал, вы действуете из чисто альтруистических и гражданских побуждений. А вы проплетаете сюда ещё и деньги.
– Я бизнесмен, – пожал плечами Жека. – И привык действовать со 100 процентной вероятностью успеха. Иначе не стоит и браться за дело. От деятельности Хромова плохо всему городу и мне в том числе. Я знаю, что вы честный человек, но деньги тоже любят счёт, тем более для меня эта сумма не является очень большой, скажу честно, для меня она совсем небольшая. А вашу газету она может хорошо подогреть, в том числе и лично вас. Считайте это презентом за вашу мужественную профессиональную деятельность. Я в самом деле высоко ценю свободу, гласность и демократию.
– Хорошо, – кивнул головой Лесовик и подвинул сумку к себе. – Но безоглядно я не могу публиковать то, что вы мне сказали. Я посмотрю материал, который находится на дискете, а потом проведу свое собственное расследование. Если сведения, которые вы мне преподнесли, подтвердятся, то в ближайшем номере «Секретной версии» этот материал будет опубликован, а дискета передана прямиком в министерство госбезопасности. А сейчас мне пора. До свидания.
Лесовик пожал Жеке руку, взял сумку с деньгами и ушёл, не оглядываясь. Никто из посетителей ресторана не обратил на него внимания.
Даже не выразить словами, какое облегчение испытал Жека, когда журналист согласился опубликовать то, что он ему предложил. Как будто гора упала с плеч. Нечего и говорить: всё время, что вчера, что сегодня, он сильно переживал за то, как пройдёт разговор с главным редактором. Ведь он мог и не поверить, а мог прийти с мусорами или ещё с кем-нибудь. Для Жеки это тоже был большой риск и большие волнения. Но сейчас, похоже, они разрешились. Можно не спеша отправляться домой. Даже прямо сегодня. Комбинат требовал круглосуточного догляда…
… Сибирь, в отличие от Москвы, встретила Жеку непогодой: грозой, дождём и порывистым ветром. «Так и вся жизнь моя неустроенная», – подумал Жека. – «Постоянно что-то гремит, гремит, грохочет над головой, того и гляди по башке заедет».
Пока ехал с бомбилой домой, думал, что делать дальше. Интересно, сколько Лесовик будет тянуть с публикацией материалов, которыми его обеспечил Жека? С одной стороны, факты жареные и способны поднять тираж газеты до бесконечности. Но и Хромова с Сахаром не надо считать за дураков, они понимают, что время работает не на них. В сущности, сейчас Жека комбинат у них внаглую забрал, но так как вокруг всё ещё развивается шухер, устранить его они пока могли не решиться, потому что это вызвало бы повышенное внимание к этому делу. Но сколько продлится этот статус-кво? Вполне возможно, что уже через неделю Сахар решит, что время пришло, тогда за жизнь Жеки никто не даст ломаного гроша.
Впрочем, это всё потом… А сейчас у него было конкретное дело – нужно смотреть реальные бумаги, которые должны ему предоставить главные специалисты комбината. Необходимо оценить финансовую привлекательность этого предприятия. Хотя… Чего тут смотреть… То, что в ближайшее время не удастся наладить его рентабельность, Жека был уверен со стопроцентной вероятностью, он же не первый год в бизнесе. Прекрасно знал, что пока машина непрерывного литья заготовки не выйдет на проектную мощность, денег с комбината можно и не ждать. Вся прибыль будет уходить на оплату поставщиков воды, газа, электроэнергии и сырья, то, что останется, пойдёт на уплату налогов, а оставшиеся деньги уйдут на выплату зарплаты и социальных гарантий рабочим. И, скорее всего, больше не останется ничего, а то ещё и больше уйдёшь в минус.
Придётся брать недостающие деньги в кредит у государственного банка, частники такие суммы не дадут. То есть заниматься тем же самым, что и делал Бронштейн. Ничего нового. А ещё скидывать непрофильные производства, всё то, что ещё не успела скинуть прежняя управляющая компания. Например, закрыть кроватный цех и цех эмалированной посуды. Закрыть пионерлагеря, детские дачи и детские сады, дома культуры, ведомственный жилой фонд, подростковые кружки, клубы и дома детского творчества, библиотеки, хоккейную и футбольную команду. Это всё не приносило денег, а затраты на содержание всего этого были колоссальные. Жека представлял, какой хай поднимется в городе. Но что делать?Что же делать, чёрт возьми, если на всё это просто нет денег? Нечем платить зарплату людям и содержать задания в порядке. Завод нищ…
…С утра Жека наведался к Славяну в офис. Друган только успел прийти на работу и раскочегарить чайник, заварив свежий чай, как Жека появился на пороге. Славян сделал такую рожу, как будто увидел привидение.
– Друган, ты что, уже съездил? – недоуменно спросил Славян. – Так быстро? Не получилось что ли?
– Да не, всё получилось, – ухмыльнулся Жека. – Правда, пока результаты не ясны. Но то, что я хотел, то и сделал. А вышло всё вот так. Наливай по рюмочке, и под неё я тебе расскажу кое-что.
– Соловей, будь человеком, – рассмеялся Славян. – На часах время 8:00 только-только стукнуло, завод сейчас прогудел. В такое раннее время пьют только аристократы или дегенераты, сам же знаешь.
– Значит, мы с тобой будем дегенератами, – подмигнул Жека и махнул. – Наливай давай. Такие вещи на трезвянку не идут.
Пока рассказывал про поездку в Москву, как наехали опять на него таксисты-разводилы, Славян успел удивиться несколько раз, но ещё больше удивился, когда Жека рассказал про Артёма Лесовика.
– Ни хера себе, это тебе в 50 кусков баксов обошлась эта поездочка? – удивился Славян. – Этот мужик точно опубликует? А если кинет?
– Не кинет, – покачал головой Жека. – Не знаю, как тебе сказать, но по его виду я понял, что такие люди не кидают. Я уверен, что сделает всё в лучшем виде. Так что за это я спокоен. Посмотрим, чем всё это обернётся.
– Всё ясно с тобой, – ответил Славян. – Что дальше собираешься делать?
– То же, что и раньше хотел. Сейчас самая срочная задача – провести ревизию акционерного общества, хотя я тебе могу сказать и так, я уже примерно представляю, что с ним. Мы ж работали с ним упорно. А для тебя первоочередная задача, как ты помнишь, обеспечить охрану. Мне сегодня надо узнать, как там рабочие справляются. Ты-то что можешь сказать по этому поводу?
– Само собой, первым делом я взял под охрану заводоуправление, – посерьёзнел Славян. – На главной проходной дежурят три человека в смене. Четыре смены – это 12 человек. Взяли под охрану ТЭЦ и насосно-фильтровальную станцию питьевой воды, а также два резервуара с питьевой водой, которые с горы подают её на комбинат и на город. На заводских проходных стоят по одному человеку, и замены мало. Вчера, кажись, работяги начали подходить. Но ты сам понимаешь, наши пацаны с рабочими пока ещё не сработались, да и конфликты могут быть. Вчера я первым делом дал своей секретарше задание: подать на биржу труда объявления о приёме на работу и развесить рекламные листовки у ментовки и госбезопасности. За вчера уже два человека пришли устраиваться. Но ты сам понимаешь, это дело не быстрое, пока медкомиссия, пока туда-сюда. Но скажу тебе так: в течение двух дней всё наладится и устаканится, будь спокоен.
– Всё ясно, давай ещё по одной рюмке дерябнем, и вызывай мне машину с охраной: поеду на завод, на работу, – заявил Жека. – Пора впрягаться. Мне надо всё тут разрулить побыстрее и смотаться в Германию, к Светке, я ей вообще ещё ни разу не звонил, она уже там, поди, рвёт и мечет…
…За 2 дня, прошедшие с того момента, как Жека уехал в Москву, ведущие специалисты всё-таки смогли составить отчет о работе акционерного общества за половину 1993 года, с января по июнь. Жека сидел у Володарова в кабинете и смотрел на пухлую пачку документов, лежащую перед ним. Печатанные на машинке талмуды, отчеты, писанные от руки в амбарных книгах… Мутотень!
– Слушай, я не понимаю, как ты со всем этим будешь разбираться?, – недоумённо спросил Володаров. – Это же надо экономическое образование иметь, да и вообще во всём этом плавать как рыба в воде.
– Ну я, конечно, разобраться не могу на уровне бухгалтера, но впечатление могу составить о работе общества. Хотя… – Жека взял в руки, полистал и бросил бумаги обратно на стол.
– Могу тебе сказать, Сергей Нефёдович, ничего хорошего здесь нет, – негромко сказал Жека. – В этих бумагах могут быть частности, а общие проблемы я и так знаю. Основная и общая проблема – это неконкурентность нашей продукции и низкие цены на железо за рубежом. Почему неконкурентность, ты сам прекрасно знаешь: мы катаем металл по таким же технологиям, по которым его катали при товарище Сталине в 1930-е годы. Ничего не изменилось с того времени. Но изменилось требование покупателя к качеству выпускаемой продукции. Заказчик уже не хочет, чтобы прокат, который он покупает, был с такими поверхностями, о которые можно руку порезать. Он хочет покупать металл гладкий и чистый, покрытый современной антикоррозионной обработкой. Поэтому мы строим машину для литья заготовки, без неё выходить на внешний рынок бесполезно. Однако есть внутренние рынки, которые сейчас почти лежат. Самый главный рынок – это, конечно же, Министерство путей сообщения, мы катаем для него рельсы, для него и для метрополитена. И там сейчас затишье в связи с тяжёлой экономической обстановкой, все текущие проекты заморожены. Но мне надо войти в дело, может быть, что-то куда-то удастся толкнуть. Возможно, опять за бартер. За продукты питания, электронику, одежду. Так удастся хотя бы на зарплате сэкономить.
– Дело твоё, голова у тебя золотая, – согласился Нефёдыч. – Наше дело – катать металл, твоё дело – продать его, это я знаю.
– Есть ещё один фактор, который мне не нравится в работе общества, – помолчав, сказал Жека. – Мне не нравится то, что ИТРовцы и начальники цехов получают зарплату отдельно от рабочих, в кассе заводоуправления. Это получается какое-то разделение на классы, на людей высшей касты и низшей касты. Это что такое?
Жека понимал, что Нефёдычу как раз-таки и выгодна такая система выплаты. Он же и сам наверняка получал зарплату в кассе заводоуправления, вдалеке от рабочих касс и даже не задумывался, что это совсем какое-то днище.
– Евгений Александрович, я не знаю, почему так сделали… – пожал плечами Володаров. – Это было решение прежнего руководства комбината.
– Я хочу, чтобы ты полностью ликвидировал эту кастовую систему, – строго сказал Жека. – Тут даже не то что моральный принцип задействован… Нам везёт, что рабочие пока политически инертные. Но если у них найдётся сильный лидер, об этом вопиющем разделении сразу узнает пресса, а наша пресса ты сам знаешь какая. Подхватят, да ещё материал попадёт в Москву, а там недалеко и до следствия, прокуратуры. Нам это надо? Ну ты понял?
– Всё понял! – согласился Володаров. – Сейчас же озадачу главного бухгалтера, чтобы вернул всё как было. И рабочие, и ИТРовцы будут получать зарплату в своих цеховых кассах. Работники заводоуправления – в кассе завода. Так будет справедливо.
Жека согласно кивнул головой, забрал бумаги, попрощался с Володаровым и отправился домой. Пока его срочные дела были закончены, оставалось ждать реакции Москвы…
Глава 28
Большие перемены
В суете и нудной текучке прошла неделя. Во вторник Жека проснулся рано, утро провёл как обычно: немного потренировался, позавтракал, потом включил телевизор, неторопливо пощёлкал немногочисленные каналы. Последнее время в Н-ске появилось аж целых пять каналов телевидения, что казалось невиданным и неслыханным. Первая и вторая программы, по традиции, были центральные каналы ОРТ и РТР, третья программа с местными телеканалами, но по которой среди дня показывали включения московских каналов ТВЦ и РЕН-ТВ. По четвёртой программе вещали два канала: ТВ-6 и НТВ, а по пятому каналу показывал музыкальный канал Муз-ТВ.
Жека от неожиданности чуть не офигел и не выронил из руки чашку кофе: по четвёртой программе шла телепрограмма «Секретная версия». Программа была еженедельная и служила своего рода электронной версией одноимённой газеты.
Показывали материал о Н-ске и как раз на ту тему, что Жека задал Лесовику. Журналист отработал знатно. В Москве разразился настоящий скандал. Журналист в студии тряс дискетами, которые ему передал Жека, и представлял сенсационный репортаж о коррупции в сибирских структурах власти и о преступных группировках, которые проникли во все сферы российской жизни на рубеже эпох. Имён он не называл, но сказал, что в Сибирь вылетела большая следственная группа из Москвы и работники госбезопасности.
Что-то назревало… Жека задумался. Если журналисты заговорили о такой щекотливой теме вполне открыто, не боясь никого спугнуть, значит, сегодня ночью в городе должны были произойти очень большие изменения. А может быть, уже произошли? Вчера Жека никуда не выходил, провёл весь день дома, занимаясь всякой хернёй: читал книги, слушал музыку, гонял старые видеофильмы со Шварценеггером и Ван Даммом.
Сейчас нужно во всём разобраться. Для этого позвонил Славяну, вдруг он в курсе чего-нибудь…
– Что делаешь? – спросил Жека, когда друган поднял трубку.
– Работаю, – коротко ответил Славян. – Охрану комбината налаживаю, уже почти всё получилось. Сейчас собрался выезжать лично на объект. Так что повезло тебе, что застал меня. А ты чем занят?
– Дома сижу, телек смотрю, – сказал Жека. – Замечательные вещи показывают в программе «Секретная версия». О мафии в Сибири и о том, что сюда вылетел сводный отряд следственной группы из Москвы и работников госбезопасности. Ты ничего не слышал?
– Ничего не слышал. Да кто мне что скажет? Бабки на лавке? – с досадой спросил Славян. – Кто я такой? Я телевизор-то почти не смотрю, газет не читаю, слухи в расчёт не принимаю.
– Что за слухи-то? – поинтересовался Жека.
– Говорят, что перестановки у нас в мусарне, – сказал Славян и тут же добавил: – Неужели ты думаешь, что это из-за тебя? Говорят, Дуреев кого-то снял с должности и отправил в область на повышение. Не знаю уж, чему тут верить и чему не верить и как всё это стыкуется с твоими делами. Но я думаю, навряд ли это как-то связано. Слухов много ходит, как всегда, как у бабок на базаре.
– Всё ясно, – ответил Жека. – Ладно, братан, бывай, пацанам привет передавай. Возможно, скоро встретимся, и погуливаним на прощание.
– А ты что, отъезжать собираешься? – с удивлением в голосе спросил Славян.
– Собираюсь, – согласился Жека. – А чего мне тут делать? Я всё порешал. Меня там в Германии Светка заждалась. Мы, кстати, возможно, свадьбу скоро сыграем. Так что имей в виду.
– И что, нам к тебе на свадьбу в Германию лететь? – рассмеялся Славян.
– А что такого-то? – спросил Жека. – Возьмёте туристические визы, полетите прямиком из Новосиба, до Франкфурта, я встречу. Остановитесь у меня в гостинице, места всем хватит – вообще без проблем. У меня своя гостиница, свой ресторан и ночной клуб. Есть где и поспать, и погулять. Имей в виду, обижусь, если не приедешь.
– Ладно, как позовёшь, так приедем! – рассмеялся Славян. – Ладно… Удачи тебе, братан…
…В середине рабочего дня решил Жека съездить на завод, посмотреть, как идут дела. По пути в киоске купил толстую газету «Секретная версия». На первой странице была большая статья о том, что в связи с возросшим уровнем преступности в Н-ск, командированы несколько сотрудников органов внутренних дел и госбезопасности из Москвы.
Также коротко сообщалось, что в связи с коррупцией арестован заместитель председателя Госкомимущества России Сергей Иванович Сахаров. Жека бросил газету в портфель, решив почитать её после того, как приедет домой, статья была большая, и нужно было внимательно её изучить.
…На заводе занимался обычной текучкой, а проще говоря, больше всего перебирал бумаги в отделе продаж, изучая возможные заказы. Ничего хорошего в них не было: в лучшем случае, прибыль либо совсем минимальная, либо уходили в ноль. Но даже их не стоило упускать, это была работа вдолгую. Провальные заказы, при работе по которым комбинат уходил в минус, Жека на виду у начальника торгового отдела порвал и бросил в мусорку.
– Вы зачем долги вешаете на завод? – строго спросил он. – Лучше вообще не работать, чем работать так и уходить в минус.
– А как тогда быть? – в недоумении спросил начальник торгового отдела. – Завод же не может стоять просто так. Он должен работать постоянно.
– Постоянно должны работать только металлургические печи, – уверенно возразил Жека. – Прокатные цеха можно немного и притормозить. Ничего страшного в этом нет. Сейчас я соберу очередное совещание у генерального директора, и предложу своё видение нашей работы и свой план выхода из кризиса.
А план у Жеки был простой. Сейчас на заводе у дневников была пятидневная рабочая неделя, а так как работы мало и интенсивность её не была высока, большинство людей просто ходили на работу, лишь бы отметиться, при этом деньги получали сполна за все якобы отработанные смены. Жека решил для дневников сделать четырёхдневную рабочую неделю: понедельник, вторник, среда, четверг – работаешь, пятница, суббота, воскресенье – отдыхаешь. При этом на зарплате дневного персонала можно было сэкономить целых 20 процентов.
С теми, кто работает посменно, было сложнее. Завод работал по непрерывному циклу. Доменные печи, кислородные конвертеры, электропечи и батареи коксохима просто так не заглушишь и не остановишь, погашенная печь годилась только на демонтаж. Однако можно было металлургическое производство и не глушить, просто снизить производительность, технология это позволяла. Вот прокатное производство можно тоже немного подсократить, то есть сделать график не два-два, а например, один-три.
Эту мысль Жека и озвучил на совещании у генерального директора. Поначалу такой подход приняли с недоумением: очень непривычно было, что рабочий не трудиться будет, а отдыхать. В СССР никогда не было графика, когда выходных дней становилось больше, чем рабочих.
– Так вы поймите! – заявил Жека с досадой. – Что с того, что выходных дней больше, чем рабочих? Выходные не оплачиваются, какая разница, сколько времени будет отдыхать человек? Экономия зарплаты при этом будет очень существенная. Это живые деньги. Я считаю, что это очень здравое решение, и его нужно принять.
– Рабочие могут и не понять, – покачал головой Володаров. – Это же вместо того, чтобы увеличивать зарплату с ростом инфляции, нам придётся понижать её всему коллективу.
– Первый месяц можно и не понижать или понизить на минимальный процент, – возразил Жека. – Чтобы народ привык к тому, что выходных дней больше, чем рабочих. А второй месяц можно уже убавить, сделать согласно реально отработанному времени. Тоньше действовать надо. Люди привыкнут к тому, что отдыхают больше времени, чем работают, и понижение зарплаты уже воспримут как должное. А может, её инфляция съест через месяц. Так что от зарплаты копейки одни останутся, и даже понижать не придётся. Скорее всего, так и сделаем: нужно просто не индексировать пару месяцев. Нефёдыч, не все же наши люди такие трудоголики, как ты. Те, кто на пенсии или у кого дело подходит к пенсии, мне кажется, наоборот, с радостью воспримут, что больше времени могут проводить на даче. Сейчас же лето, самая пора отдыхать. А кто-то, может быть, устроится на дополнительную работу. Мне кажется, всё будет хорошо. Я знаю людей.
На том совещание закончилось, и в этот же день в бухгалтерии составили новые графики работы, и генеральный директор выпустил указ о том, что завод переводится на новый график работы в связи с экономией рабочего времени. Как Жека и предполагал, процентов 80 трудового коллектива были довольны таким решением администрации. Мало кто задумывался, с чем это связано. Конечно, были и умные, да и слухи просачивались из заводоуправления, что не от хорошей жизни так сделано. Но стояло лето, на носу дача, рыбалка, и рабочие хорошо восприняли эту новость. О том, что зарплата не будет индексироваться целый квартал, было написано мелким шрифтом, и никто не принял эту надпись всерьёз…
…Вечером Жека включил «Плохой день», местную вечернюю новостную программу о происшествиях. Почти всё время говорили о том, что в городском УВД произошли значительные изменения. Генерал Хромов отправлен в отставку, в руководстве УВД произошли большие кадровые перестановки, центральный отдел милиции Левобережный был переименован и расформирован, сотрудники переведены на другие рабочие места с сохранением всех социальных гарантий. Похоже, Сахару и генералу Хромову пришёл окончательный кирдык.
В газете «Секретная версия», купленной ещё утром, писалось то же самое, плюс довеском материал о том, что Сахар арестован. Также указывалось что в Н-ске возрос уровень преступности, местные органы внутренних дел с ним не справлялись, и к ним прислали товарищей на подкрепление из Москвы. Генерал Хромов в связи с этим был отправлен в отставку. Только одно Жеку смущало: про губернатора Дуреева не было написано ни единого словечка. По всему выглядело так, что Хромов и Сахар зашкварились сами, их сдали и выбросили, как использованные гондоны. А Дуреев принадлежал к власти, и его, естественно, чистка не затронула. Ну что ж, теперь нужно было ждать звонка из Москвы, а конкретно от прежней управляющей компании «Альфа-Капитал». Жека был уверен, что они не оставят попытки прибрать завод к своим рукам, только на этот раз уже на законных основаниях, купив у него управляющий пакет акций за нормальные деньги. Афёра с подключением мафии не удалась.
Так и получилось… Через пару дней, вечером, раздался телефонный звонок, и по тому, что звонки были быстрые, Жека понял, что вызов междугородний.
– Евгений Александрович Соловьёв? – спросил уверенный мужской голос.
Удивительно, но связь была громкой и чёткой. Для того времени это было удивительно, учитывая уровень развития телефонной сети, построенной ещё при СССР.
– Да, это я, – подтвердил Жека. – С кем имею дело?
– Я представитель компании «Альфа-Капитал», Иван Иванович Иванов, – быстро сказал мужик. – У нас есть к вам деловое предложение. Начну сразу. Мы хотим купить у вас ваш пакет акций. Готовы выслушать вашу цену.
– Лишнего мне не надо, – помолчав, сказал Жека. – За 28 процентов акций комбината я хотел бы 100 миллионов долларов. Я считаю это адекватной ценой за градообразующее предприятие с большим потенциалом.
Больше Жека ничего не стал говорить. Хотя мог бы сказать многое, о том, что это градообразующее предприятие, которое власти никогда не посмеют закрыть, несмотря на то, что построено оно при царе Горохе. Иначе 35 тысяч человек окажутся на улице и в городе настанет финансовая катастрофа. Мог бы сказать о том, что рано или поздно машина непрерывного литья заготовки будет построена и предприятие выйдет на зарубежные рынки, расширив рынок сбыта. Начнёт продавать сталь для зарубежного крупного машиностроения и судостроения. Но ничего не стал говорить – все всё знали и так.
