Текст книги "Опалённый мотылёк (СИ)"
Автор книги: arkesh
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Если мальчик не для меня, тогда чем ты собираешься платить за мой приют? – спросила она, хитро прищурившись и снова смотря на парнишку из-под прищура. Он невольно прижался к Абрахаму, ища защиты.
– Впустишь в избу, тогда поговорим. – Ответил Абрахам, как отрезал.
– Ну, проходи, с тобой спорить опасно. – Она сделала ленивый приглашающий жест. На окнах трепыхнулись синие шторы в клетку от ветра, ворвавшегося с улицы. В избе пахло соломой и пирожками. Нет, мы не будем уточнять с чем они. Ведь не будем? – Автор смотрит на Вас с надеждой. Ну, вот и славно.
На столе стоит самовар и пыхтит, пуская пар в потолок. Абрахам садится на скамью и усаживает рядом мальчика. Он поглаживает его и говорит.
– Вон, иди на солому, ложись, спи. А нам надо еще поговорить. – Максим встаёт, идет к указанному месту и ложится на тюфяк, набитый соломой. Он решает подслушать разговор, но Морфей уносит его по волнам в свое царство кошмаров и сладких сновидений. Ему снится Баба-яга, которая ухмыляется.
– Вот теперь нам ни кто не помешает, все спят, – самодовольная улыбка коснулась губ Бабы-яги. А Абрахам лишь отнекивается:
– Но я худой, костлявый, – она лишь смеется.
– Откормим, не переживай, – улыбается баба-яга зловеще. Максим кричит во сне и просыпается в поту. Маг рядом с ним открывает свои изумрудные глаза.
– Что-то случилось? – он с тревогой смотрит на Максима.
– Нет. – Лепечет он. Потом вспоминает, что оставил свой альбом.
– Альбом. – Шепчет он одними губами.
– Я его успел захватить. Слава богу, ты его не успел перепрятать.
– Спасибо. – Произносит он сухими губами. “Почему мне так хочется поверить твоему тревожному взгляду? Поверить, что ты правда беспокоишься обо мне. Но я не верю, это – маска, которая разобьётся вдребезги. Когда я открою свою душу». – он отворачивается от мага, не желая видеть лживую заботу на его лице. Маг ни чего не говорит.
С бабой-ягой они договорились, что за ее приют он оплатит артефактом, коготь дракона – неплохой накопитель. Хотя она и пыталась выторговать мальчика.
========== Глава 4. призраки прошлого. ==========
Абрахам проснулся, как и всегда, с первыми лучами солнца. Он встал осторожно, чтобы не потревожить мальчишку. Баба-яга уже готовила какое-то зеле.
– Мне надо отлучится. Чтобы с головы мальчика ни один волосок не упал. Иначе пожалеешь, что со мной связалась. – Угрожающий взгляд говорил о многом.
– Да успокойся ты, не трону я твоего мальчугана. – Замахала она руками.
– И иди с миром, – она продолжила варить зелье. Старуха знала возможности сумрачных магов или, по-другому, магов равновесия, поэтому не горела желанием заполучить такого врага. Ведь им подвластны и свет, и тьма.
Убедившись в том, что мальчик в безопасности, он покинул избу и шагнул в прохладные спасительные объятия мира теней. Он скользил по внезапно выцветшему лесу. Мир теней еще помнил недавно ушедших людей. Абрахам побаивался этого мира, зная, что люди, оставшиеся в прошлом, могут его достать. Но он старался об этом не думать. Вот край леса и, наконец, город. Ему почему-то отчаянно захотелось проведать тетю Любу. Нет, она не была старой женщиной, ей всего тридцать семь лет. Но просто жизнь ее сильно потрепала. От сюда седые волосы. В мире теней мир ускорял свой бег, время текло быстрее, минута превращалось в секунду. Что в бою против магов тьмы и света давало хорошее преимущество. Мир дрожал, трепыхался, словно поджидал следующую жертву. В нем не стоило слишком долго оставаться; он не только дает силы, но и отнимает их.
Абрахам не сразу понял, как оказался во дворе деревянных двухэтажек. Он поднялся вверх посту пенькам и замер, не в силах сделать следующий шаг. Квартира была открыта, и на полу были пятна крови. Это он понял потому, как зашипел мир теней. Он сделал глубоки вдох и выдохнул, проверил вход на наличие защиты и ловушек. Защита была разорвана и весела обрывками паутины. Но в нее был вплетен черный паук. Черный паук – это сгусток энергии, который накидывает паутину и душит в ней неосторожную жертву – изобретение тьмы. Абрахам крепко призадумался, изучая сплетение заклинания. Потом. Абрахам слегка дотронулся до паутины проверяя ее реакцию долго она себя не заставила ждать сплетение нитий колыхнулась, дрогнув Стало дражать пытаясь найти чужака. Он хмыкнул смотря на магическое сплетение несколько секунд соображая, что с ним делать. Но как всегда решение было на поверхности, остовалась не потревожить сторожа. Он решил ее просто расплести и направить против создателя. Маг стал осторожно ее расплетать, делая движения руками, напоминающие распутывание клубка. Паутина, висевшая черными склизкими нитями с проблесками защиты имеющие красные и желтые жилки, задрожала, и нити стали медленно и осторожно вытягиваться. Он изучал каждый штрих, сделанный другим магом, и стал туда вплетать свои серые нити. Они стали осторожно вплетаться в закленание тьмы. Паук открыл свой один круглый, жёлты глаз размером с боб. Задача мага была не дать ему проснутся окончательно и подать сигнал тревоги своему создателю, а они именно этого ждут. Честно скажу вам – жуткое зрелище паук с огромным жёлтым глазам. Но давайте определим, что из себя приставляет тело паука. Это – сгусток темной силы, напоминающие это жуткое членистоногое насекомое. Абрахама слегка передернуло, но он продолжал свою тонкую работу, следя параллельно за лестничным пролётом. Боковое зрение ни кто не отменял.
Вот сплетения стали единым целым, и паук мирно засопел до следующего своего визитера. Маг с облегченьем выдохнул и со всеми предосторожностями шагнул внутрь квартиры. Потом замер, прислушиваясь к себе. Но не уловив вибраций силы, двинулся дальше. На стуле сидела женщина с мертвыми глазами, он заметил, на первый взгляд, очень невинно покачивающийся огненный вихрь. Но просто совсем случайно потянулся к магу плавно разрастаясь. Маг замялся, решая, что предпринять. А смерч нарастал, превратившись уже воронку, доходящею ему до колен. Если он сейчас же ничего не предпримет, то от него останутся угольки.
Он сделал пас рукой, сам еще не зная, что сотворил. В сторону смерча обрушилось дыхание пустоты, накрывая его ледяной коркой и растворяя в начавшем волноваться мире теней. «Силу почувствовала, тварь», – подумал он про себя, смотря на легкие волны под ногами. Не любил он мир теней, но, увы, они с ним напрочь связаны, они отсюда вытягивают силы и отдают их. В этом сером мире теней они умирают, уходя в пустоту, чтобы снова вернутся от туда спустя несколько тысяч лет наполненными силами. Только маги сумрака имеют в этот мир доступ.
Он переводит взгляд на тетю Любу. У нее сломаны пальцы, и он понял, что ее пытали. Ее тело обожжёно огнем. Неужели, она им сказала, где я живу? Ведь еще ни кто не знает, что Абрахам вернулся обратно со своих походов, ну, если только единицы. В это верить не хотелось. В сердце защемило и стало больно, словно ножом резали по плоти. Нет, не от сознания, что она предала, а от понимания, что она была его любимой женщиной. Той женщиной, которую он столько лет искал.
Их встреча было очень странной, а произошло это лет десять назад. Просто ночью два человека, гонимые горем, пришли в единственное место покоя; это – озеро в лесу. Они не когда не встречались, но судьба их решила свести вместе в минуту горя. Он вышел из тени деревьев, когда увидел рыдавшую женщину на земле. Ему стало интересно, что произошло, и возможно ее утешить. Хотя он сам нуждался в утешение не меньше… у него погибли все дорогие ему люди: мать, отец, две сёстры и три братика. Он в семье был самым старшим. Он подсел к женщине и негромко спросил:
– Кто заставил Вас лить горючие слезы? – Он тогда еще был двадцатипятилетнем парнем, полным надежды и романтики, а она – двадцатисемилетней женщиной, убитой своим горем. Он еще не успел очерстветь на тот момент. Война не успела его превратить в хладнокровного убийцу. Кем он стал потом. Она подняла на него заплаканные глаза.
– У меня убили мужа, – он прижал ее к себе, согревая теплом своего тела, потому что ее всю трясло то от рыданий, то от холода.
– Проклятая война сколько жизней унесла! – Он лишь поглаживал ее по голове.
– А еще я одна осталась с дочкой на руках. А я так хотела ему подарить наследника, когда он вернется, – снова рыдания взорвали тишину. Абрахам бросил свой взгляд на озеро, оно волновалось, и в нем отражалась небо расплавленного золота. Это было красивое зрелище, и можно было бы наслаждаться этой красотой, но при романтической прогулке. Потом произошло, что-то из ряда вон выходящие.
Пока он ее успокаивал, близость молодых тел взволновала кровь, и они от успокоения сначала перешли к поцелуям. А потом полетела на землю одежда. Абрахам ощущал под своими руками ее упругие груди, потом стал покрывать льнущие тело, поцелуями прокладывая дорожку к лобку. Ее тонкие изящные пальцы, скользили по спине Абрахама. Они уже не отдавали себе отчета в том, что делают. Он положил ее на спину и скользнул в ее сокровенное место. Касаясь пальцами ее лепестков. Она стала ему выгибаться навстречу. Он нашел ее чувствительное место и стал его касаться. Он сорвал с ее губ стон наслаждения.
– Еще, – прошептала она. Потом его язык проник в ее жаркое лоно, дразня ее легкими прикосновениями. Она выгибалась к нему на встречу. Он ощутил на губах вкус ее соков. Вскоре желание стало невыносимым. Он вошел в ее тугие ножны, подумав про себя – «Похоже, у нее давно не было мужчины», – она стала помогать ему бёдрами, а он все ускорял темп поднимаясь к волнам оргазма. Мир разлетелся на осколки, взорвавшись миллионами ослепительных вспышек наслаждения. Абрахам излился в нее; они обессилено лежали на земле. Так они и заснули.
А наследующий день они об этом старались не вспоминать. Обоим было стыдно. Но на время удалось горе утопить в страсти. Они потом общались еще месяц. А потом он уехал на фронт снова. Он узнал, что она родила девочку, но младенец умер. Горькое осознания, что у него могла быть дочь, еще больше погружала его в пучину не самых веселых воспоминаний. Он покинул мир теней, потому что стал пить эмоции и вместе с тем силу. Он сел рядом с трупом. Его накрыла лавина из прошлого.
«Мне уже тридцать пять лет и за спиной одна пустота. Нет, ни счастья, ни любви – одна кровь. Вот мы в городе Дредер. Поступил приказ загнать женщин в храм и сжечь заживо. Их выгоняли оружием из дома, сгоняя в храм. Они плакали, рыдали, просили пощадить. Но он с равнодушием смотрел на них. Враг должен быть истреблен полностью.
Потом новый слайд из его жизни – они разграбляют город и насилуют женщин на глазах детей. Снова море крови. От этого было противно. А пучина воспоминаний его засасывала. Он – маг равновесия, и его задача – хранить его, а не нарушать. А он с блаженством погрузился во тьму, убивая без оглядки, не думая о чувствах других. Что он сделал хорошего? Вот приютил мальчика и все», – его взгляд случайно упал на часы. Уже было за полдень. Он вынырнул из своей пучины прошлого. Но на миг перед ним мелькнул мальчик, смотрящий на него с укоризной. Он прогнал непрошеное виденье.
– Прости, Люба, что я был так слеп, – он не стал ее хоронить – не было времени, да и маги могут вернуться. Он просто отдал тело в мир теней, а потом прошел в комнату ее дочери, которую явно насиловали. Все ее тело было изранено. Он тяжело вздохнул и поступил с ней так же, как с ее матерью. Мир их принял шипя и чавкая. Потом он спешно покинул квартиру.
«Надо поговорить с мальчиком. Его рисунки, которые он успел просмотреть прежде, чем вернуть Максиму альбом, говорили о сильной душевной травме». Вот снова лес и он возвращается в избу.
Максим сидел и уплетал варение.
– Думаю, нам пора идти. Спасибо за приют, – он улыбнулся бабе-яге. Они прошли через лес на юг. Мальчик еще слаб для длительных переходов, и они делали частые привалы и только к закату добрались до кабака. Они вошли в кабак, к потолку поднимались клубы дыма. Они закрыли обзор. Он прошел к стойке:
– Две кружки пива.
– Максим, ты что будешь? – спросил он.
– Молоко, – они еще заказали жареного поросенка с яблоками. Дворецкий сказал:
– Не самое лучшее место для ребенка. Ведь это – притон.
– Со мной и с тобой он в безопасности, – несколько мужчин глянули в их сторону. Честно, Абрахаму хотелось напиться до чертиков. Они заказали номер на троих. Абрахам решил поговорить с мальчиком.
– Максим, как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, но устал, – маг присел рядом с мальчиком.
– О чем ты мечтаешь? – поинтересовался он. Максим посмотрел растеряно на мага.
– Не знаю, ни о чем. – Маг лишь улыбнулся.
– Совсем? – не верилось ему.
– Если только увидеть мать и отца. А так – ни о чем.
– У тебя в семье родители-маги?
– Нет. Папа не знаю. Меня учил учитель. – Абрахам посмотрел на него задумчиво.
– Почему он перестал тебя обучать? – спросил он.
– Он умер – слава богу, но… – замолчал. Абрахам сказал не громко:
– Но… – подтолкнул он.
Мальчик вспомнил свое первое поднятие мертвецов. Он долго отказывался поднимать трупы, пока маг его не избил палками. Они пришли на кладбище. Зажгли несколько свечей. Но прежде нашли свежую могилу и раскопали. Он заставил семилетнего мальчика спрыгнуть вниз и нарисовать несколько рун. Они так поступили еще с несколькими могилами. Потом Максим напрягся мысленно и отправился в астрал. Стены были прозрачные, словно соткнутые из воздуха, а несколько ступенек шло наверх, ведя к светлым душам. Несколько духов молча тянулись к Максиму. В душу закрадывался страх. Выступил пот, он призвал души нескольких особо опасных преступников и заселил в тела.
– Встаньте, идите, – произнес он. Руки ноги зашевелились, и Максим прижался к своему учителю. Тот брезгливо его оттолкнул.
– Веди их к дому бабы Гали, – он замотал головой. Когда учитель залепил ему пощечину, да так, что из носа брызнула кровь. Он заплакал, хлюпая носом, но повел зомби. От них пахло гнилью. У кого-то были оторваны руки. Кто-то разлагался уже наполовину. Вот зомби подошли к дому и стали лезть в окна. В доме поднялся переполох. Он заставил мальчика зайти следом.
– Отдавайте деньги, – женщина запричитала:
– Но, господин, у нас нет пока возможности отдать вам долг!
– Максим, прикажи убить ребенка.
– Но… – Попытался он отказаться – сама мысль приводила его в ужас. Но учитель тряхнул мальчишку, и он подчинился.
– Убейте его… – Два зомби набросились на одиннадцатилетнего подростка. Они стали на кусочки рвать его тело.
– Прекратите! – Кричала крестьянка, не в силах смотреть на это, а ребенок вопил от боли; дом оглашали душераздирающие крики.
– Хорошо! – сказала она, смотря на одиннадцать жавшихся детей к стене.
– Вы можете в оплату забрать мою старшую дочь, – девочка покорно вышла вперед.
– Все будет хорошо, мама, – пообещала она, поцеловав ее в щеку.
Когда максим очнулся от воспоминаний, он отчаянно замотал головой.
– Я не могу рассказать.
– Но скажи, как я тогда тебе смогу помочь? – сказал он, поглаживая его по голове. Мальчик затрясся.
– Вы меня начнёте ненавидеть. – сказал он, чуть не плача.
– Не переживай, я все пойму. – Он рассказал все, о чем смог вспомнить. Потом уткнулся Абрахаму в грудь. Маг убаюкал его, и мальчик уснул.
А Абрахам спустился вниз, снял себе проститутку и заказал виски. Девушка с длинными черными волосами томно смотрела на мага. Она кончиком языка провела по губам. Абрахам унес красотку в подсобку.
Она обнимает и невесомо касается его губ. Абрахам перехватывает поцелуй, врываясь в языком в ее рот, исследуя все, словно пробуя на вкус.
Потом ее руки поглаживают его шею и скользят под рубашку, касаясь его груди. Он начинает чаще дышать. Руки Абрахама скользят под тонкую ткань и поглаживают ее мягкие груди. Он срывает с нее одёжу и целует грудь, потом посасывает. А девица тем временем слегка прикусывает его кожу на шее, не желая причинить боль.
Она расстёгивает на нем рубашку и слегка целует его соски. Потом его верхняя часть одежды падает, обнажая торс. Она целует его чуть выше локтя. Потом локти, внутреннею часть ладони. Он пощипывает ее соски, плавно отстранившись, покрывает стройное, такое теплое, желанное тело обжигающими поцелуями. Она прикрывает глаза от удовольствия. Потом плавно ловит его руку, заставляя подняться, и берет инициативу в свои руки – маг не возражает. Потом она просит томным шепотом.
– Повернись ко мне спиной, – он миг с недоверием смотрит на нее, но все-таки решается.
Одну руку кладет на его руки, а второй касается его ниже живота, члена и мошонки. И начинает перебирать пальцами. Он начинает тяжело дышать. Ночная бабочка отстраняется от него. Абрахам недовольно ворчит, потому что плоть горит, кровь пламенеет и член стоит колом. Она просто виснет на его шее и говорит ласково:
– Доверься мне, и твое доверие вознаградится. – При этом ее призывная улыбка сводит с ума.
Девушка продолжает висеть на шее мага. Она пытается коснуться его члена. А затем она оплетает ступнями его колени, касаясь низом живота его члена. Она продолжает свой танец страсти. Движения не уверены.
У мага кончается терпенье, и он ее опрокидывает на пол и входит в ее лоно. Начинает движение, сначала входит слегка и выходит, потом на половину и затем проникает все глубже, ускоряя свое движение.
– Как вам предложение сменить позу? – Интересуется она. Он с интересом смотрит на нее. Она томно потягивается, и ее грудь выпирает, дразня Абрахама. Девушка подходит к стене и прислоняется к ней спиной, жестом зовя мага. Она стоит лицом к Абрахаму. Девушка складывает ногу ему на плечо, Он входит в нее и начинает двигаться. Через некоторое время они снова меняют позу.
Абрахам стоит, опираясь спиной о стенку; девушка, обняв его шею руками, повисает на нем и, раздвинув бедра, подтягивается и вводит в себя его член. Маг ловит ее ступни и, держа девушку за пятки, помогает ей делать столь желанные движения, разнообразя их по обоюдному желанию: вверх-вниз, скользя по груди, или вперед-назад, отталкиваясь от его живота, прижимаясь к нему опять, или в стороны, скользя бедрами и лобком вправо-влево. Свое веселее они оканчивают к утру, и довольный маг заходит в комнату и засыпает до полудня.
========== Глава 5. Избранный. ==========
Пробуждение было тяжелым, голова просто гудела от количества выпитого алкоголя. «Но вот надо было мне так нахрюкаться?» – сказал он себе, со стоном садясь и массируя вески, желая унять пульсирующую боль. Вот только это не помогло. Абрахам услышал сочувственный голос дворецкого.
– Плохо? – он подносит ему сто грамм водки, и магу становится легче.
– Спасибо. – говорит Абрахам, смотря с благодарностью на своего друга и дворецкого, по совместительству. А Максим сидит в углу и что-то сосредоточено рисует.
– Надо убираться из этого гадючника. – Говорит маг.
– Согласен. Но следующая таверна в двадцати километрах от сюда. Мы до темноты не успеем дойти. Но и здесь не надежно. Тут всякое отребье водится, – он оценивающе смотрит на мальчика.
– Нет, мы с ним не пройдем двадцать километров. Он не достаточно окреп. – Говорит он.
– Ладно, заночуем под открытым небом, – говорит Абрахам.
– Может, просто нанять ямщика? – Спрашивает дворецкий.
– М-м, а это идея, что я раньше не догадался, – говорит маг, почесывая бороду.
– Максим, надо собираться. – Он что-то мычит невнятное.
– Еще пол часика, – он так жалобно смотрит на мага. Ну как этому ребенку откажешь?
– Ну, хорошо, полчаса и не больше. – Он демонстративно смотрит на часы. Максим поджимает губы, но его лицо снова обретает ледяное выражение. Он продолжает творить. Абрахам и дворецкий переглядываются и улыбаются друг другу, словно осчастливленные родители. «Первая победа. Маленькая, но сладкая. Неужели наконец-то хоть какие-то эмоции проявил?», – почему-то от этой новости на душе полегчало. «Неужели мальчик сотворит чудо и изменит меня в светлую сторону? А то свету пора возвращать долги…».
А давайте посмотрим, что рисует наш нелюдимый мальчик. Вот белая страница альбома. Он наносит первые штрихи: небо, заштрихованное синим, и несколько молний. Из-за туч вылетают ужасные твари. За спиной черные крылья в размахе метра два, мохнатое худое тело, напоминающее тело змеи, но без чешуи. Оно гибкое, но в обхвате не более пятидесяти сантиметров. Морда очень похожа на лисью, а черные глаза горят злобой. Руки человеческие, но тонкие и с загнутыми концами. Пальцы крючковатые, узловатые. Сами они черные. А крылья имеют темно-темно-синий цвет, словно полотно ночного неба. Но нашего мира. Они стремительно летят вниз, явно в кого-то нацелившись. Максим захлопывает альбом и смотрит на мага с дворецким, которые играют в кости. Он убирает альбом в свой черный портфельчик. Высокий звонкий голос оповещает.
– Я готов, – маг и дворецкий переглядываются. В их глазах читается сожаление, словно их от любимой женщины насильно отрывают. Они убирают кубики и все, прилежащие к этой игре. Абрахам поднимается, и до хруста в костях потягивается, протягивает руку мальчику. Они покидают номер, и Абрахам кидает на барную стойку ключи.
– Спасибо за уютные комнаты. – Он улыбается, обнажая ряд белых, крепких зубов. Хозяин кивает, а потом наклонившись к магу что-то шепчет. Лицо Абрахама становится очень серьезным.
– Спасибо за сведения, – говорит он, бросая на стойку шиллинг толстому мужчине в черной рубашке, покрытую жирными пятнами, и местами небрежно зашитую. Да, в этом мире за все надо платить, за информацию – в том числе. Бармен сгребает монету своей пухлой рукой. А они направляются к выходу, развернувшись на сто восемьдесят градусов. За их спинами переглянулись три парня в черных плащах. Они двинулись следом за ними. Абрахам их замечает, но не подает виду, в голове вспоминая местность и прикидывая, где они могут попытаться их прижать. В душе тихо шевелится комок тьмы, предвкушая на губах вкус соли и железа, по-другому – вкус крови. Кровь плавно закипает, готовясь выбросить определённую порцию адреналина для ускорения работы и движения. Маг, как всегда, ступает мягко и плавно, не издавая ни шороха; в его движениях ощущается грация тигра. Рядом идет Максим, закутанный в плащ, и пытается копировать мага не издавать ни звука, но безуспешно. А дворецкий идет, думает о своем.
Абрахам окидывает беглым взглядом грязные улочки, мысленно отмечая наиболее вероятное место нападение трех отморозков, которые следуют от них в некотором отдалении. Он уже счет потерял покушениям на свою персону. Вон поворот и там нет просвета, а им придётся туда свернуть. Хотелось бы избежать столкновение, но с врагами лучше кончать сразу, а то потом может быть поздно.
Вот они подходят к двум домам, между которыми узкий проход. Левее извилистая дорога, которая уходит во дворы, и Абрахам идет туда. Когда они подходят ближе, он приостанавливается, словно поправляя воротник плаща, и говорит не громко так, чтоб слышал только дворецкий.
– Готовься, сейчас нападут, – с этими словами они скользят в грязный переулок, где даже почти не горят фонари. Абрахам чувствует за спиной стремительное движение. А маг только этого и ждет; он стремительно поворачивается на сто восемьдесят градусов, и левая рука, затянутая в перчатку, перехватывает руку с кинжалам, а правая стремительно летит в глаза противника, и два пальца протыкают глазные яблоки, вырывая их с корнем. По руке течет кровь, а нападавший дико вопит, что всех ворон и жителей перепугал. Второй, оценив ситуацию, наносит удар, прессом пытаясь вдавить Абрахама в землю. Но не тут-то было, светлые нити сплетаются в воздухе, и свет ослепляет. Затем бережно обволакивает, очищая душу, разум от злых помыслов, и обновляя его память и восприятие. Затем стирая всю информацию о прошлой жизни напрочь. Нападавший падает на землю с удивлённым выражением лица. Его сознание чисто – можно писать новую книгу. Абрахам уже не помнил, когда применял последний раз магию света.
Третий, оценив ситуацию, хотел бежать, когда его настиг дворецкий, перекинувшись в волка с серебрящейся шерстью в лучах солнца, создавая волшебное зрелище. Он приносит в зубах не живого, не мертвого наемника, а что это – наемник, сомнений ни у кого не возникало. И проговорил мысленно Абрахаму:
– Надо его допросить, выяснить заказчика. Где одно нападение – за ним второе, – Маг кивает, соглашаясь со своим дворецким. Дворецкий вылизывается и снова приобретает человеческий облик. Абрахам ему бросает свой плащ, чтобы тот прикрыл наготу. Ну да, при обращении в оборотня от одежды дворецкого остались ошметки.
Абрахам снимает окровавленные перчатки и сжигает их, потом обнимает мальчика, говоря:
– Прости, малыш, что тебе приходится все это видеть, – он направляется к подвалам с пленным. Они спускаются вниз. Под ногами крысы разбегаются с писком. Он снимает с наемника капюшон, который полностью скрывает его лицо. Их ему беспощадному взору открывается молодое лицо со светлыми кудрявыми волосами, испуганными сине-зелеными глазами. Парню лет семнадцать, но то, что связался с убийцами – поставило на нем жирный крест. И теперь Абрахама не волновал его возраст.
– Кто вас нанял? – он невинно хлопает своими глазками, обрамлёнными длинными ресничками. Абрахам с кулака заезжает ему по смазливому лицу, из носа фонтаном брызжет кровь.
– Отвечай, – он лепечет:
– Я не знаю.
– Лжёшь, гадёныш, – он замечает крюк достаточно высоко и, связав ему руки, он по горе хлама, а именно столам и тумбочкам, держа в руке длинную веревку, взбирается наверх и подвешивает его. На крюк, тяня веревку, пока жертва не повисает в воздухе, и он закрепляет ее. Руки выворачиваются под неестественным градусом, и подвальную тишину разрывает нечеловеческий вопль боли.
– Будешь говорить? – Он кивает, и они его спускают вниз.
– Ричард Тайвани, – он вновь кивает и говорит.
– Можешь полакомиться им, – с этими словами оставляет дворецкого один на один с жертвой, забирая мальчика со бой. Дворецкий нагоняет их через два квартала, и, вот удача, катится дирижабль. Они его останавливают и занимают три оставшихся места. В углу, съёжившись, дремлет молодая эльфийка с прекрасными белыми волосами, одетая в черном платье. Рядом – двое мужчин, один – явно светлый маг – у него ежиком стоят черные волосы, а взгляд темно-синих глаз ну очень задумчивый. А рядом с ними сидит паренек и беззаботно болтает ножками, читая книгу.
Дворецкий смотрит на Абрахама и говорит.
– Не думаешь уже наконец остепенится и обзавестись женой? – Маг с удивлением смотрит на своего слугу и медленно качает головой, краем глаза замечая, что Максим задремал.
– Тебе уже тридцать пять лет, пора.
– Не горю желанием. Да потом, куда я приведу жену? У меня ни кола, ни двора. Завязывай так шутит. Снова строить отношения. Не хочу. Да не факт, что я доживу хотя бы до пятидесяти. Нет, Давид, я помогу прийти в себя Максиму, и мне его достаточно. Ведь мне надо кому-то передать свой опыт? А ребенка надо еще родить. А потом вырастить. Нет, это – не для меня. Не стоит больше со мной заводить этот разговор. – Абрахам откидывается назад и прикрывает глаза, когда дирижабль останавливается. Абрахам грязно ругается, почувствовав избранного мира теней, хотите, называйте главным или правителем, но он командует всеми магами равновесия, а точнее, сумрака. Поверьте, магов равновесия несколько видов. Он открывает двери и говорит:
– Я у вас на минутку похищу этого господина, а вы его подождете. – Абрахам с мрачным лицом покидает ставший уютным дирижабль. Холодные порывы ветра забираются за шиворот, крадя тепло. Они скрываются среди деревьев подальше от любопытных глаз и лишних ушей.
– Ну здравствуй, Абрахам, давно не виделись. – Он ухмыляется, крутя в руке трубку, набитую табаком.
– И что тебе надо от моей персоны? – спрашивает маг с раздражением. Избранный смотрит ледяным взглядом в глаза Абрахама, забираясь в самую душу. Все внутренности скручивает.
– А вот в таком тоне разговаривать со мной не стоит. Ведь ты еще не в пустоте, благодаря моему милосердию. – Плащ избранного развивается по ветру, он кажется не реальным, призрачным, словно сотканным из воздуха.
– Как скажите. – Говорит ядовитым тоном Абрахам, но все его ядовитость слетает, когда он ощущает зов пустоты, и как она его плавно выпивает.
– Хорошо. Я полностью в твоей власти. – Сдается Абрахам.
– Вот и молодец, быстро учишься. Ты крепко увяз во тьме. Но я хочу, чтобы ты убил Леонида Калинина. – Абрахам смотрит на него вытаращенными глазами. Это – старый маг и один из сильнейших магов сумрака.
– А что, если я откажусь?
– Не откажешься, потому что это – приказ. – Он дернулся и кивнул. К сожалению, избранного нельзя ослушаться, потому что маги все завязаны на нем, а мир теней стоит за ним, что ему дает неограниченную власть и полный ментальный контроль над всеми магами. На его шее пульсирует красная линия, это – метка мира теней.
– Можешь идти. Награду ты получишь. – Он сливается с миром теней, Абрахам еще несколько минут смотрит на пустое место и потом возвращается на дирижабль.
========== Глава 6. Караван путь на юг. ==========
Дух войны.
Одно мгновение
Тает снегом
На моей руке,
Утекая в тишине.
Мои руке холодеют
В звенящей пустоте,
И Я иду в метель,
А позади лишь дышит смерть
В доме я вижу свет,
Но где к нему пути?
Хоть один бы путь найти,
Но свет гаснет в темноте.
Я снова вязну в тьме,
Все тепло холоду отдавая,
Льдинками сердца наполняю,
Сострадания стирая.
Ведь на войне нет места доброте,
Лишь реки крови роль играют,
Унося собой души и тела,
Дома горем заполняя.
А в живых души убивая,
Жаждой крови наполняя,
Смерть в гости призывая,
Воина в путь последний отправляя.
В этом мире жизнь не стоит ни гроша;
У многих магов умирает в ней душа,
Им нравится со смертью игра,
Где мелодия боли блаженна для тебя.
Я с плеском падаю туда,
Где тьма прекрасна, как всегда,
В своем величественном танце,
С которым так не охота расставаться.
А свет мерцает вдалеке
И тихонько гаснет,
Растворившись в темноте,
Мечтая снова вспыхнуть в тьме.
Но мечты от нас далеки,
И не каждый сможет к ней прийти,
Ведь для этого надо пройти тернистые пути,
Чтобы осуществить свои мечты.
Дирижабль неспешно катится по городу, унося путников вдаль. Дворецкий смотрит на своего хозяина и слегка касается его руки.
– Чем вы так озадачены, господин? – обеспокоено интересуется он.
– Ничем, привычное задание, – отмахивается он, а сам размышляет: «Убить Леонида легче сказать, чем сделать. Ладно, сроками меня не ограничивает, это уже радует. Вот только где я тебе должен его искать?»
Он смотрит в окно дирижабля; мимо проносятся деревья, стройные березы, могучие дубы и колючие сосны, а воздух наполнен ароматами леса. Честно, в такой атмосфере надо расслабляться, но не когда на тебя повесили невыполнимое задание. «Неужели ты, мой дорогой избранный, решил таким образом от меня избавится?», – Абрахам вздрагивает, когда слышит заливистый смех мира теней.
