Текст книги "Влюбиться в катастрофу (СИ)"

Автор книги: Ariana Lee

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6. Надо платить по счетам, рыжая.

В этот раз, я проснулась сама даже раньше, чем прозвенел будильник, на целых десять минут. Для меня это было более чем достижением, судя по тому, как я обычно поднимаюсь по утрам.

Странно, но на этот раз Феликс не нагрянул в мою комнату, как гром среди ясного неба, а спокойно сидел на кухне и завтракал хлопьями с молоком и стаканом апельсинового сока, быстро переключая каналы телевизора и пыхтя что-то непонятное себе под нос. Вскоре, он кинул пульт на стол, предварительно выключив ранее упомянутый предмет, и продолжил свою трапезу, раскидывая уже давно размякшие хлопья по всей тарелке.

– С тобой всё нормально? – Поджав ногу под себя, я уселась на стул, который располагался напротив него, и подпёрла правым кулаком щёку, в ожидании ответа. – Земля вызывает Фила. Алло! – Не сдержавшись, выкрикнула я, когда он всё также продолжал молчать, и помахала свободной рукой у брата перед носом. Он снова что-то буркнул и перевёл недовольный взгляд на меня.

– Отстань, женщина, – тихо ответил парень и поднялся из-за стола, выливая содержимое своего завтрака в мусорное ведро. Что-то с ним явно было не так, и я не могла понять, что именно. Но примерно, всё же, частично предполагала.

– Если ты обиделся из-за вчерашнего, то извини. Я должна была показать этому индюку, что со мной связываться не стоит, – начала оправдываться я, чтобы хоть как-то загладить свою вину перед старшим братом. – Да, и телефон был у него. Мне ничего не оставалось, как…

– Успокойся, я не обижаюсь на тебя. Всё нормально, – оборвал меня на полуслове Феликс и снова уселся на прежнее место, пытаясь балансировать на стуле, словно пятилетний ребёнок, который балуется и специально досаждает своим родителям. Это амплуа являлось его постоянным спутником жизни, и я до сих пор не понимала, что в нём находят девушки, ну, за исключением хороших внешних данных. А теперь вернёмся к теме; если он навернётся, сейчас, спасать я его не буду, пусть даже и не думает. – Тебя отвезти сегодня в школу?

– Тебе же ко второй паре. Зачем зря бензин катать? Сама дойду, не маленькая, – чуть насупившись, воспротивилась я и встала, в целях налить себе чашку кофе, чтобы окончательно проснуться. Без кофеина я жить совершенно не могла, особенно последние три года, вызвав тем самым, у своего организма, определённую зависимость. До начала занятий, также, оставалось ещё более чем полтора часа, поэтому я не особо волновалась из-за того, что могу опоздать. – Так всё-таки, что случилось то? Странный ты, какой-то сегодня.

– Всё тебе расскажи, – угрюмо передразнил меня Фил, раскачиваясь из стороны в сторону с вытянутыми руками, тем самым ещё больше напоминая маленького ребёнка. И, что вы думаете, он всё-таки навернулся с этого самого стула, как и предсказывала вездесущая я. От того, что Фил настолько громко заорал, но не от боли, а просто, чтобы выпендриться, в чём была абсолютно уверена, я, в связи с предыдущими обстоятельствами, ошпарила себя кипятком. Прямо из чайника. – Ай, блять, больно-то как…

– А мне не больно, идиота кусок? Ты чего орёшь? – Я быстро сунула поражённую руку, а вернее левую ладонь, под струю холодной воды, чего делать было совершенно нельзя, и уставилась прямо на брата, кидая на него самые злостные взгляды, на которые я только была способна, в данный момент. Он поднялся с пола, усердно потирая поясницу и, попутно, ставя стул, который он всё-таки не сломал, на что я, определённо, надеялась, и сел на своё законное место.

– Сама орёшь, – буркнул, с лёгким прищуром, брюнет, уже не пытаясь сесть. – Если у кого-то руки под карандаш заточены, в этом я не виноват.

– Дай пантенол, дубина. Если бы не твои вопли, я бы не ошпарилась! – И снова наша обыденная жизнь вернулась в прежнее русло – мы опять начали ругаться всеми всевозможными способами. Надеюсь, до драки дело не дойдёт. Ну, а теперь пришло время, подколов с моей стороны. Договорился, однако: – Что у тебя с Женей? – Я пошла напролом, и сразу к интересующему меня, лично, вопросу. Не привыкла вот я ходить вокруг да около, к тому же, вчерашнее зрелище в клубе не давало моей персоне должного покоя, что крайне неудивительно.

– Ничего у меня с ней нет, – Фил протянул мне баллончик с лекарством и облокотился на противоположную стену, ожидая, когда я закончу с обработкой недавно нанесённой раны. По его вине, причём. – Если ты сейчас начнёшь что-то говорить, то, поверь, тебе показалось, сестрёнка.

– Ну-ну, – протянула я, встряхивая тот самый баллончик и выдавливая небольшое количество светло-жёлтой пены себе на ладонь. Стало немного легче, да и острота боли приутихла. – Я тебе всё равно не верю. Бинт, пожалуйста.

– Как хочешь, – небрежно бросил он, доставая из аптечки то, что мне было нужно и, махнув ладонью, явно сдаваясь в этой маленькой дуэли, удалился с кухни. – Твои проблемы.

– От ответа уходишь, да? – Как можно громче выкрикнула я, наматывая бинт на ладонь, а также, идя следом за ним. По пятам. Решив его тем самым окончательно достать, что мне, абсолютно, не составит особого труда и усилий.

– Тебе не зачем знать все подробности моей личной жизни, шкед, – открыто насмехаясь надо мной, пробормотал Феликс, резко хлопая дверью своей комнаты прямо перед моим носом и, закрывая последнюю, на замок. Ну, что за невоспитанность?

– Так значит есть? Я так и знала…

– Вали в школу! И хватит доставать меня, – проорал, сквозь громкую музыку Феликс, которую включил специально. Назло, думая, что я такого не слушаю. А песня была, действительно, крутая, и она мне безумно нравилась Scorpions – «Still Loving You», как и прочие композиции этой группы. В общих чертах, я была просто без ума от подобного, ещё лет с одиннадцати, а там пошло, поехало – Queen, а потом ещё и Nirvana. На мои музыкальные вкусы повлиял папа, который постоянно слушал песни «своей молодости», несмотря на то, что они были чуть помладше, а также, и постарше его самого. Сначала меня это всё доставало, ну а потом, я просто влюбилась в эту невероятную музыку и слова.

– Обожаю эту песню, – также громко, в ответ, проорала я и, попутно пихнула ногой деревянную дверь, удаляясь в свою комнату. Собираться на каторжный труд, а вернее, в вездесущую новую школу, где мне ещё предстояло поиздеваться над Станиславом. То, что было в клубе, являлось лишь цветочками, а вот ягодки, предстоят, во всей своей красе, впереди.

***

– Если эта чёртова физичка ещё раз что-то скажет про мою одежду и то, какой должна быть настоящая девушка, я её пристрелю, закопаю, повешу, да что угодно, только бы не видеть её надменной рожи. – Запихивая себе в рот огромный кусок яблочного пирога, при этом стараясь неугомонно болтать и попутно запивать всё стаканом чая, пробормотала, неожиданно появившаяся на горизонте девушка; невысокая со светло-каштановыми прямыми волосами, свисающими чуть ниже ключиц и зачёсанной набок чёлкой. Ореховыми глазами и очень миловидным лицом, напоминающим фарфоровое кукольное, но куклой её назвать было очень-очень сложно. Так как она была одета в безразмерную ярко-красную толстовку с капюшоном и белым лейблом «Nike», узкие голубые джинсы протёртые на коленях и кроссовки той же фирмы, что и толстовка. Также на её лице совсем не было косметики, что, как раз-таки, было совсем достижением в наше время. – И она ещё сказала, что я веду себя, как парень. Пф, фигня вопрос, я это за комплимент считаю. Всегда и везде. Короче, обломалась она, а моих родителей снова вызывают к директору, такие вот дела.

– Это Аня Емельянова, – будто отвечая на мой немой вопрос, пробормотала Женя, отрываясь от своего кофе. – Она из параллельного класса, да и моя головная боль, к тому же. Ещё со времён детского сада. – Та самая Аня широко улыбнулась, поставив, так называемый, завтрак на стол и небрежно кинув клетчатый рюкзак туда же, уселась рядом со мной, протягивая правую руку, на которой висело множество фенечек и где-то там, запутавшиеся наручные часы, для знакомства.

– Да, я Аня. Но никак не её головная боль, – я усмехнулась и пожала маленькую ладошку в ответ. – А тебя как зовут?

– Кира. Будем знакомы, – пробормотала я, широко зевнув и вернувшись к своему всё ещё не доеденному второму завтраку, состоящему из абрикосового йогурта и шоколадного батончика. Эта девушка мне начинала определённо нравиться. Необычная она, да и не голимая скромница или распутница; последних, в моей прежней школе было более чем достаточно, их можно назвать самым стандартным определением, применяющимся в народе «ТП» и никак иначе.

– Я тут слышала ты Белова продинамила. Неплохо. – Шатенка подняла вверх большой палец, тем самым одобряя свои же слова, и снова широко улыбнулась, поджимая под себя правую ногу. – Не каждая устоит перед таким «красавчиком».– Она показала кавычки в воздухе и наигранно выдохнула, поджав нижнюю губу под верхнюю.

– Она его не динамила, она его проучила, – прервала её Евгения и заметно подмигнула. – Это разные вещи.

– Ой, да не суть. Его давно надо было к стене прижать. Не парню, конечно, а девчонке. Теперь ты задела его необъятное самолюбие, и он просто так от тебя не отстанет, – уже обращаясь ко мне, проговорила Аня и откинулась на спинку стула, явно удивляясь тому, что сейчас сказала.

– Обнадёжила, однако, – ответила я, мысленно прокручивая её фразу в голове, прекрасно понимая, что она действительно права, и быстро поднялась из-за стола.

– Ты куда? – Встрепенувшись, проговорила Назарова, вскинув идеально выщипанную, светлую бровь вверх. – Следующий урок через пятнадцать минут начнётся, или ты так усердно готовилась к географии, что решила повторить параграф?

– Очень смешно, – я закатила глаза. – Пойду, кофе возьму и вернусь. К тому же, что мне учить? Географичка всё равно меня ненавидит после вчерашнего инцидента. Учи не учи, «2» мне обеспечена, пока она не остынет или не забудет.

– Забей на неё, – надув пузырь от жвачки и, лопнув его, бросила Емельянова, уже закинув ногу на стол. Девушка без комплексов, однако. – Она на всех орёт, так что не обращай внимания. – Анна вслед пропела похоронный марш и громко рассмеялась, заставив меня снова обернуться и показать ей средний палец.

Когда я подошла к автомату, который делает, в общей сложности, различный кофе и один только вид чая с чёрной смородиной, я почувствовала, что сзади меня кто-то стоит, причём, довольно-таки близко. Очень близко. Я резко развернулась и увидела перед собой возвышающуюся, явно не дружелюбную, судя по лицу, фигуру Станислава и чисто инстинктивно сделала шаг назад, встав вплотную к тому самому автомату.

– Чего тебе? – Грубо бросила я, сложив руки на груди. – Тебе вчера мало было? Ещё захотел?

– Надо платить по счетам, рыжая, – сквозь зубы прошипел парень, склонившись ко мне из-за своего высокого роста, чуть прищурив глаза. Он явно был не в настроении. – Меня ещё никто так не унижал. Никто.

– Ну, подумаешь, – я потёрла указательным и большим пальцами, правой руки, подбородок и устремила взгляд поверх его плеча. Куда, не знаю, но лишь бы не смотреть в тёмные глаза Белова, которые слегка меня начинали пугать. – Значит, я буду первая, кто это сделал. Тебе надо немного сбавить свою самоуверенность, Стас, – я впервые назвала его по имени, – и начать думать не только о себе, но и о других людях тоже.

– Значит я самоуверенный? – Ухмыльнувшись, поинтересовался он. – И эгоистичный?

– Я, что, Америку открыла? – Не знаю, что у меня отобразилось на лице в этот момент, но он начинал уже не на шутку раздражать. – Охренеть. – Сказать, что я выпала от его слов, это ничего не сказать.

– Заметь, ты сама это произнесла, – лучше бы я молчала. Правда. Станислав резко схватил меня за талию одной рукой, а другой подхватил под колено, тем самым заставляя закинуть ногу вверх и «обнять» его торс. Отчего бежевая облегающая юбка, которую я сегодня надела, задралась выше положенного, тем самым открывая великолепный обзор на мои, пусть в колготках, но всё же ягодицы всей школьной столовой. Сейчас была большая перемена, поэтому народу тут было хоть отбавляй. Чёрт, чёрт, чёрт… Да, он ещё и плотно прижал меня к этому автомату, отчего послышался звук нажимаемых кнопок.

– Ты чего творишь, придурок? – Заикнувшись от контрастно маячащего на горизонте стыда на последнем слове, прокричала я, уперев руки в его плечи и пытаясь оттолкнуть парня от себя. – Отпусти меня! Сейчас же!

– Надо платить по счетам, – снова повторил Белов и также резко впился в мои губы… поцелуем. Именно поцелуем. На глазах у всех этих людей, с которыми мне предстоит учиться до конца этого года.

Его язык очертил контур моих губ, а затем попытался проникнуть во внутрь, но я не позволяла. Из глаз хлынули слёзы, а я ведь никогда не плакала и вообще не плачу, да тем более из-за каких-то пустяков, а тут… Мне было стыдно. Он выставил меня шлюхой, у всех на виду, каковой я никогда и не являлась. Да, и к тому же, у меня был один единственный парень, с которым у меня и был этот единственный «первый раз», и то по нелепой ошибке, о чём я сейчас невероятно жалею, в свои семнадцать лет, и от этого было ещё обиднее. Вот, что он имел ввиду под словом «платить по счетам».

– Отстань от меня, – я всё-таки, кое-как, вырвалась из его, так называемых, объятий и отошла на пару шагов назад, поправляя задравшуюся юбку и усердно вытирая губы тыльной стороной ладони, а также растёкшуюся тушь. – Я ненавижу тебя. Слышишь, ненавижу! Ты никогда не исправишься, понимаешь? С тобой только и будет шлюхота встречаться, а нормальной девушки у тебя не будет, потому что ты её не достоин, Белов, и достоин никогда не будешь! – Вся столовая, в буквальном смысле, замолчала, но сейчас мне было плевать. Я готова была порвать его как морально, так и физически, а уж если я разойдусь, меня не остановить. Я подошла к нему снова, и залепила смачную пощёчину, затем толкнула в сторону, в грудь, и удалилась из столовой, даже не соизволив забрать свою сумку. Надеюсь, Женя возьмёт её.

***

– Ты точно хочешь это сделать? – Поинтересовалась блондинка, смерив меня удивлённым взглядом своих карих глаз.

– А ты не видела, что он в столовой выкинул? Я это просто так не оставлю. Дай ведро, – девушка протянула мне небольшое ведёрко, которое мы позаимствовали на время у технички. Я налила туда ледяной воды до краёв, и мы также быстро вышли из женского туалета. – Он курить ушёл, верно?

– Да, его в классе ещё нет, – ответила Евгения, забрав у меня ведро. Я быстро залезла на тумбочку, которая стояла около входа, прямо в кабинете, и забрала его у девушки обратно. Обычно данный предмет мебели предназначался для того, чтобы на него класть тетради после самостоятельных и лабораторных работ, но сейчас они все оказались на полу, а на тумбочке, во весь рост, стояла я и в руках держала «орудие мщения». – Ладно, я пошла, смотреть идёт ли он. Только, пожалуйста, в этот раз не наживи себе ещё больших проблем, чем у тебя есть сейчас. – Женя выбежала в коридор, на лестницу.

– Мне плевать. Я не позволю этому придурку надо мной издеваться, – пробурчала я, ещё плотнее сжимая холодное ведро в руках, при этом скрежета зубами от всепоглощающей ярости.

– Он идёт, – спустя пару минут, неожиданно закричала Назарова и ворвалась в кабинет географии, словно торнадо. – А за ним следом учительница. Осторожнее. – Я мысленно приготовилась к своему триумфу и новоявленному позору Белова. Шаг… Ещё шаг… Я закрыла глаза и вылила всю воду, что была в данной ёмкости, ему на голову.

– Астахова! – Взревела Зинаида Павловна, заставив меня резко встрепенуться и открыть глаза. То, что я увидела, повергло меня в непреодолимый шок: вместо того, чтобы облить парня, я облила учительницу, которая невзлюбила меня ещё с самого первого дня. – К директору. Быстро! – Женщина вытерла ладонями глаза, тем самым размазав тушь и тени. Теперь она напоминала мокрую панду, а весь класс просто «умирал» со смеху. Это ещё больше разозлило её, и теперь взгляд тёмных глаз метал молнии, практически в прямом смысле этого слова. Мама, роди меня обратно. Ну, за что? – Без разрешения директора ты на мой урок больше не придёшь, поняла? И слезь уже, наконец, с этой тумбы! – Странно, но Стас, стоявший рядом, не смеялся, а вернее, его лицо совершенно не выражало эмоций. Вероятно, я сильно его задела в столовой, но чувства вины у меня и в помине не было.

Я аккуратно сползла с тумбочки, отдала пустое ведро Евгении, которая одарила меня сочувственным взглядом, и вышла из класса. Всё, мне конец. Меня отчислят, и мать убьёт меня.

– Я специально вас позвал, – я услышала хриплый голос Станислава, отчего и обернулась. Парень не смотрел в мою сторону. Совершенно. А разговаривал с Зинаидой Павловной. – Я тоже виноват. Мы вместе это придумали, чтобы не писать сегодняшний тест.

– Почему, я не удивлена, Белов? – ядовито кинула женщина. – Вы вместе идёте к директору. Может, хоть какая-нибудь управа на вас будет.

Что Белов сейчас сделал? Он взял вину на себя, несмотря на то, что он здесь абсолютно ни при делах. Я раскрыла рот в недоумении, когда парень толкнул меня плечом и пошёл вперёд. Мне ничего не оставалось, как пойти следом за Стасом…

Анна Емельянова: http://vk.com/photo-48269766_320265403

Глава 7. Стадион правосудия.

– Ну, и что будем делать, дорогие мои? – Директриса подпёрла свой подбородок руками с ярко выступающими венами, сложенными в «замок», и вытянула бордовые губы в тонкую полоску, при этом тяжело вздохнув. Видимо, Стас не впервые попадает в её кабинет, что крайне неудивительно, зная, как тот ведёт себя на занятиях, да и вообще, не исключая того факта, что довольно-таки преспокойно посещает ночные заведения в учебные недели, что запрещалось уставом данной школы. Да, именно так. Последнее упомянутое занятие можно было только производить на выходных и то, тем ученикам, которым уже есть восемнадцать лет. Ну, об этом сейчас можно и слегка умолчать. Ещё большие проблемы мне были крайне не уместны. Странная школа, однако. Более бредовых правил я в жизни не встречала, да и даже краем уха не слышала.

Затем глаза женщины, даже слегка резко, чем это требовалось, обратились ко мне, и было такое ощущение, что она видит меня насквозь, словно раскрытую книгу, ну, а в данном случае, моё личное дело. Я вздрогнула от этого пристального взгляда и нервно заправила медные пряди волос за уши, при этом стараясь смотреть куда угодно, только не на неё.

– Кира, всего лишь второй день в школе, а уже успела оказаться здесь, у меня. Такого в моей практике ещё не было, чтобы ученик за такое короткое время мог напортачить, да причём настолько глобально. Я даже твои документы ещё не успела убрать. Вот, до сих пор около меня находятся, да и, видимо, не напрасно. – Она похлопала ладонью по тонкой книжице, лежащей на письменном столе, обвела помещение жестом руки и снова вернулась в свою прежнюю позу.

– Прошу прощения за моё неподобающее поведение. Этого больше не повторится, – виновато, сквозь огромное усилие собственной воли, произнесла я. Не любила я извиняться перед кем-то, даже перед собственными родителями. Я всегда была права, даже если это вовсе и не так, меня переубедить никогда было нельзя. Совершенно. Беспрекословно. Но сейчас, к сожалению, это требовали условия – из школы вылететь, тем более из-за такой ерунды, я не хотела, поэтому пришлось перебороть свой неуправляемый «бараний» характер.

Но всё-таки лживые, а вернее оправдывающие теперешнее положение, нотки в моём голосе давали об этом знать. Мария Алексеевна усмехнулась, а Стас, скрыв в точности такую же реакцию кашлем, закинул ногу на ногу, перебирая карандаши и ручки в стакане, стоящем с самого края стола. Его выражение лица говорило само за себя: «Старайся лучше, дура, или вообще не лезь», что читалось безошибочно.

Мне захотелось его ударить, да посильнее за то, как он себя сейчас вёл. Его обыденное состояние вернулось в норму. Честно, если бы требовалось осыпать парня проклятиями каждый день, чтобы тот сидел и молчал, я бы делала это каждую чёртову минуту своего нахождения рядом с ним и нисколько не считала бы себя виноватой. В пользу общества, как говорится.

– Данную фразу я уже слышала много, очень много раз, поэтому даже не пытайся, – она поднялась из-за стола и, сложив руки за спиной, отвернулась к окну, явно размышляя и раскладывая данные обстоятельства по своим полочкам. – Спокойно вас исключить, обоих…

– Ба, да хорош. Что мы такого сделали? Исключать нас за такую ерунду. Тебе делать больше нечего? – Белов прервал женщину на полуслове, на что та повернулась к нему со вскинутыми к верху светлыми бровями. Она явно была удивлена, а я то и подавно. «Мы», серьёзно? И как он её сейчас назвал? «Ба»? Что за чёрт? Не может же быть такого, что директриса является ему бабушкой. Это же не больше, чем ирония и невероятный злой рок на мою голову, да и на оставшееся времяпрепровождение в этом учебном заведении.

– Станислав, – сердито выдохнула она и опустилась в своё кресло, потирая указательными пальцами рук, вероятно, разболевшиеся виски. – Мы же договаривались с тобой, что в стенах этого заведения я тебе никакая ни бабушка, а директор, который может сделать с тобой то, что сделал бы истинный директор. Так что не наглей, а принимай своё наказание таким, каким оно должно быть.

– Бабушка? – Неожиданно для самой себя пискнула я, едва сдерживая смех, и также неожиданно прикрыла рот ладонью, поймав на себе просто испепеляющий взгляд брюнета, который был готов сорваться с места и прижать меня к стене с вытянутым к моему маленькому носу кулаком. Я вжалась ещё больше в спинку стула и отвернула голову в сторону, чтобы не смотреть ни на него, ни на Марию Алексеевну. Теперь понятно, почему ему всегда всё сходит с рук. Любая пакость, любая оплошность и, скорее всего, любая плохая оценка, и это всё не только из-за приличного состояния его родителей.

Всё это вызвало во мне малую толику отвращения к его персоне, хотя я не имела на это права, прекрасно зная, что он пытается меня защитить. А защитить ли? Возможно, снова попробовать унизить или даже отомстить за ранее сказанные слова в столовой. Парень оторвал от меня взгляд и отвернулся, а я облегчённо выдохнула, стараясь не думать о новоявленных последствиях.

– О подробностях вашей выходки я уже наслышана. Зинаида Павловна в ярости и грозилась мне, что уволится, если я не приму какие-либо меры по отношению к вам, да и вообще, по отношению ко всем, кто посмел её обидеть, – женщина полностью проигнорировала мою вышесказанную реплику и вернулась к теме, собственно по которой мы и застряли здесь, в её кабинете. – Исключать, ни тебя, Стас, ни тебя, Кира, в том числе, я не буду, так как наслышана о твоих талантах, с помощью которых ты приносила своей бывшей школе невероятные успехи. – Мария Алексеевна улыбнулась, а у меня по спине пробежало стадо неистовых мурашек. Неужели, она заставит меня это делать? Я же давно порвала с олимпиадами и конференциями по литературе, также как и по русскому языку, соответственно. На это я не подписывалась, когда поступала сюда.

– Но вы же сказали… – Чуть слышно начала я, за что и получила от брюнета хороший толчок локтём под рёбра, отчего сразу и заткнулась, выпустив разъярённо воздух сквозь зубы. Я точно убью его, когда мы выйдем отсюда.

– Ладно-ладно, – стукнув по своим коленям ладонями, Белов поднялся со своего места и повесил рюкзак на плечо, стараясь покинуть кабинет, да поскорее, что открыто читалось на его лице. Не умел он, однако, скрывать свои эмоции, когда это было более чем нужно. – Что ты придумала на этот раз? Говорю сразу, полы я мыть не собираюсь. Лучше сразу из школы выкинь.

– Прошу не тыкать мне, Станислав. Я же предупреждала тебя, – вполне спокойно ответила директриса, деликатно поправляя манжеты рукавов. – Сейчас всё узнаешь и тебе это, вероятнее всего, не очень понравится. И, да, это вовсе не полы, на выполнение данного занятия у нас есть техничка.

***

– Почему я? – Снова спрашивала себя я, восседая на небольшом парапете возле главной лестницы, ведущей в школу. Уроки закончились минут десять назад, и все ученики старались, как можно быстрее, покинуть учебное здание, чтобы тех случайно не запрягли учителя какой-либо мелкой работёнкой. Например: вымыть доску, выкинуть мусор, сложить тетради в шкаф и тому подобное. – Что я такого сделала этому Вездесущему? Вот, почему не ты? – Я резко указала ладонью, облачённой в варежку, на Аню, которая мгновенно подавилась минералкой от моих слов. Женя, стоявшая рядом, похлопала ей по спине, закатив глаза.

– Это судьба, детка, – девушка быстро вытерла рот и подмигнула мне, как ни в чём не бывало, убирая бутылку в боковой карман рюкзака. – Если бы я была на твоём месте, то я бы давно Белова через шредер пустила. Или через мясорубку, или…

– Всё, замолчи, Емельянова. Никому не интересны твои садистские наклонности, – пробубнила себе под нос Евгения и сложила руки на груди. – Тебе лишь бы пытать всех, избивать бейсбольной битой и убивать. Вот почему ты до сих пор не можешь найти себе кавалера.

– Кавалера? Назарова, ты совсем чокнулась? У нас что, девятнадцатый век на дворе? – Шатенка заливисто рассмеялась и ткнула Женю локтём в бок. – Ой, уморила. Пойду, поем. – Девушка резко поменялась в настроении и зевнула, явно показывая своё безразличие к данной теме, но, как мне показалось, это было вовсе не так. Слова Женьки её задели, но она всеми силами старалась не показывать этого. – Я лучше на футбол схожу, спортивки новые куплю, в «Макдональдсе» пожру, чем сидеть в обнимку с наодеколоненным пацаном и наигранно урчать ему на ухо слова вечной любви. Фу, ни за что. Никогда и вообще, – она хмыкнула, – ты сама без парня ходишь, а мне ещё выговариваешь. Ну-ка, ну-ка, тут что-то не чисто, милая. – Женя покраснела, как и следовало этого ожидать.

– Что? – Блондинка пристально посмотрела на подругу и снова закатила глаза. – Ещё не нашёлся тот, кого я действительно полюблю. Тот, который будет горой за меня стоять, защищать… – И ей, определённо, понравился Феликс, но я не стала этого озвучивать. Сейчас не до посторонних взаимоотношений было. Абсолютно.

– Вот, теперь заткнись ты, – Аня запрыгнула на парапет и села рядом со мной, неодобрительно помахав рукой в сторону Жени, которая уже конкретно замечталась и начала витать в облаках. Мне кажется, или мы уже конкретно ушли от ранее объявленной темы? – Это тебе не сказки с принцами на белых конях. Очнись, помешанная, такого не существует. Реальный мир – жесток и безразличен ко всем, так что перестань нести ересь. А лучше, вообще, не заводи темы про парней. Блевать охота, особенно, когда ты начинаешь трепаться по этому поводу. – Она повертела пальцем у виска и начала рассматривать носы своих кроссовок, теряя интерес к данному диалогу.

– Я всего лишь спросила, чем моя персона не угодила Богу, а вы раздули монолог с выяснением отношений на целых полчаса. Ребята, ну, спасите меня. Я не хочу отбывать наказание с Беловым. Лучше здесь, на улице посидеть и замёрзнуть, чем с ним торчать ещё полдня. Мне его общества в классе хватает, я не намерена терпеть его ещё и за пределами этих ворот, – я до сих пор не могла понять, почему он решился на наказание, которое совершенно не относилось к нему. Он же ни в чём не виноват. Я рассматривала версию того, что он задумал коим образом отомстить мне, а также то, что его, так называемое, «заступление» повлияло на то, что меня не исключили, хотя спокойно могли это сделать. Вернёмся к уставу и идиотским правилам, содержащихся в нём.

– Ну, замёрзни, в чём проблема-то? Мне же хлопот меньше, – на горизонте нарисовался тот, кого мы сейчас так усердно вспоминали. Я, Женя и Аня уставились на Стаса так, как будто у него вырос третий глаз. – Чего вылупились? Пошли, рыжая, пора отбывать наказание.

– Да пошёл ты знаешь куда, – буквально зарычала я, срываясь с места и, встав к парню вплотную, тыкнула указательным пальцем ему в грудь. Он снова меня разозлил и в этот раз, уже не на шутку. – Мог бы вообще не делать то, что ты сделал в кабинете директора. И зачем, кстати? Снова поглумиться надо мной решил? Удачи, только потом я тебя морально изничтожу, понял?

– Ладно, – он посмотрел на свои наручные часы и снова перевёл равнодушный взгляд карих глаз на меня. Это ещё больше начало выводить меня из себя. – Ещё есть несколько минут, поэтому мы успеем забежать к медсестре за успокоительным. Тебе оно как-никак, сейчас очень нужно. – Слово «очень» он выделил с особым ударением.

– Белов, не наглей, – спокойно, в отличие от меня, обратилась к нему Евгения с постным выражением лица.

– Я тебя не спрашивал, Назарова, – буркнул брюнет и, резко схватив меня за правое запястье, потянул в сторону школьного стадиона, который находился на заднем дворе школы, вызывая при этом чувство дежавю. С моей стороны. – При всём уважении, которого у меня никогда к тебе и не было, это не твоё дело и не лезь поэтому. Поняла? – Он сейчас в открытую оскорблял Женю, даже не стыдясь своих слов. Ну, что за скотина бесчувственная.

– Зачем ты меня сюда притащил? – Я осмотрела небольшую территорию стадиона, где располагалось футбольное поле, заметённое снегом, а также залитая коробка для катка. На физкультуре мы будем кататься на коньках, а не на лыжах, чему я несусветно была рада.

– Это и есть наше наказание, рыжая, – Белов встал позади меня и, положив свою ладонь мне на плечо, добавил хриплым шёпотом прямо на ухо: – будем чистить территорию от снега.