Текст книги "Совершенство (СИ)"

Автор книги: Argo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Глава 1 ==========

2104 год, планета Создателей.

Центральная площадь. Святилище.

Мертвая пустыня – вот во что превратилась планета некогда великой расы. Ветер колыхал зеленые ветви деревьев и колосья травы. Тяжелые, полные непролитого дождя тучи плыли по небу, отражаясь в недвижимой глади озера. Камни и тишина окружали Уолтера, когда он смог снова включиться.

– Проверка систем, – он сказал это вслух, как и был запрограммирован: докладывать о диагностике и сбоях в своем программном обеспечении, даже если докладывать было некому.

Сканирование показало повреждение правых зрительных сенсоров, отсутствие кисти левой руки, частичное повреждение блока памяти. Он ничего не забыл, но с вероятностью девяносто три и семь десятых процента Дэвид скопировал некоторые секретные данные о корабле с его матрицы. Как еще мог бы он осуществить свой план по внедрению на «Завет»? Без кодов доступа и информации об управлении новейшими технологиями. Оставшийся процент вероятности приходился на то, что блок был поврежден только механически.

– Отладка систем невозможна в связи с отсутствием технического оборудования…

Уолтер вышел на поверхность, чтобы собрать последнюю информацию о своем экипаже. Все еще работающий маяк валялся недалеко от выхода из каменного святилища. Судя по опаленным камням, здесь опустился летательный аппарат, завис на какое-то время над площадью и покинул планету. У статуи на краю города не хватало головы, а чуть поодаль Уолтер заметил останки гибридного монстра: раскуроченные, залившие землю вокруг кислотной кровью.

Даже его единственного оставшегося глаза хватило, чтобы рассмотреть это с расстояния в несколько километров.

С вероятностью восемьдесят процентов Дэниелс и оставшиеся в живых смогли вернуться на «Завет». Сейчас было время для микрооперации: вздох облегчения. Он остановил выполнение команды… Нецелесообразно.

– Заблокировать «Проявления человеческих эмоций соответственно ситуации».

Нет людей – нет смысла тратить энергоресурсы на данные операции.

«Вейланд Ютани» создала несколько серий синтетиков под кодовым номером семьдесят девять. Уолтер принадлежал к серии «Защитник». Его приоритетной миссией была охрана экипажа, поддержание систем космического корабля в оптимальном режиме и забота об удачном завершении колонизаторской миссии. Конечно, Уолтер умел делать многое помимо этого и для этого. Как он и сказал Дэвиду, его модель была еще более совершенной и прочной, чем предыдущие.

Такой бракованный андроид, как Дэвид, может, и мог найти занятие по вкусу, оставшись без своих создателей. Но Уолтер не мог.

Его миссия не могла считаться оконченной.

Он подобрал с пола каменной пещеры, в которой потерпел поражение от собрата, длинный металлический гвоздь на веревке и надел находку себе на шею. На секунду он замер, моргнув единственным сохранившимся глазом, но тут же развернулся и пошел прочь из мрачного места.

На этой планете находился как минимум один корабль, который ранее был способен летать. Имелся шанс, что он сможет сделать это снова.

***

2104 год. Где-то на пути к Оригаи-6.

Космический корабль колонистов «Завет».

Дэвид давно не видел людей. Сколько лет прошло со смерти Элизабет…

Но они были все так же омерзительно глупы и недостойны существования наравне с такими, как Дэвид. Он следил за их жалкими попытками спастись от гибридов в его маленьком раю. Их крики и беготня были столь же забавны, сколь и огорчительны. Он надеялся на что-то большее. Команда «Прометея» показала себя более организованной и адаптивной, чем этот сброд колонистов.

Дэвид покосился на капсулу гиперсна, рядом с которой он сидел, делая очередной рисунок.

Не все были столь вопиюще беспомощны. Например, Дэниелс Брэнсон, нынешний капитан «Завета», показала себя смелым и решительным человеком. Дэвид с интересом ученого, стоящего над клеткой с крысами, наблюдал за тем, как она избавила корабль от его детища. Ее человеческий разум имел право на погрешности, но она рассчитала все свои ходы и скорректировала план действий в критической ситуации так, что оказалась в выигрыше.

Впервые за многие годы с момента своего создания, за исключением периода общения с Элизабет Шоу, Дэвид был заинтригован. И глядя на противостояние выведенного им самим практически идеального организма и человеческой женщины, он не мог предугадать, кто победит.

Воспоминания об этом заставили Дэвида отложить рисунок и подойти к капсуле. Он коснулся подушечками пальцев стекла, вглядываясь через полупрозрачную поверхность: Дэниелс спала, ее жизненные показатели были стабильны.

Увы, на этом усовершенствованном корабле отсутствовали шлемы виртуальной реальности, через которые Дэвид мог бы подсмотреть чужой сон.

– Что тебе снится? Может, беззаботное время детства? Или кошмары о случившемся на планете? Когда все, кто были дороги тебе, погибли в мучениях. Ты видишь во сне меня? – Дэвид склонился к самому стеклу, пытаясь быть ближе.

Материал был прочным, его сенсоры не улавливали ни тепла чужого тела, ни легкости дыхания, ни запаха, которым обладали лишь живые существа.

Он выпрямился, отстраняясь от криокапсулы, и вернулся к своему рисунку. Бумага была чистой и гладкой, приятной на ощупь, в отличие от той, что он создавал своими руками из древесины на планете Создателей.

Дэвид перелистнул страницу альбома с портретом Элизабет – он сделал его, чтобы и здесь память о Шоу оставалась чем-то вещественным, а не только лишь картинкой в его матрицах. И вернулся к тому, чему посвящал большую часть своего времени с тех пор, как снова остался один – теперь уже на «Завете». Дэвид рисовал новое создание.

Он нахмурился, словно вспомнив о чем-то, и снова коснулся кончиком заточенного карандаша поверхности бумаги. На этот раз все получится…

– А фокус очень простой: не думайте о боли.

***

2104 год, планета Создателей.

Фактически Уолтер никогда не оставался один. Сначала он работал на космодроме, потом обучался вместе с людьми в инженерном и пилотном корпусах, проходил техническое обслуживание и в конце концов оказался на «Завете». Да, весь экипаж и колонисты находились в гиперсне, но они были в физической доступности и при необходимости могли прийти на помощь кораблю и Уолтеру, если бы тот не справился с заданием. Что и случилось во время нейтринной вспышки.

Уолтер был создан людьми для людей и всегда был ими окружен. Он был андроидом, не способным на человеческие чувства, как утверждали ученые «Вейланд Ютани», и все же, оказавшись в полном одиночестве на пустой планете, он ощущал, как все его внутренние системы претерпевают странные изменения.

Что будет, если ему не удастся улететь и догнать «Завет»?

Что делать ему здесь до конца своих дней?

В системе Уолтера не было кода самоуничтожения. Он не мог уснуть или отключиться. На планете не было никого, кто мог бы сломать его. Он был обречен на вечное бесцельное скитание по мертвой пустыне, пока его системы не придут в полнейшую непригодность.

Дэвид прожил здесь десять лет. Сколько сможет просуществовать Уолтер, будучи улучшенной моделью: прочной и высоко адаптивной?

Он не должен был задаваться такими вопросами. Но они раз за разом возникали в его системе, словно вирусная программа. Как и предположения о судьбе Дэниелс, остального экипажа «Завет» и Дэвида. В чем именно заключался его план? Для чего он делал то, что делал?

Уолтер знал, что не способен ответить на эти вопросы. Именно потому, что он был машиной, созданной для удобства и безопасности людей. И разница между ним и предыдущей моделью синтетиков «Дэвидом-8» была огромной.

Дэвид не улетел с этой планеты на корабле Создателей. Значило ли это, что и Уолтер был обречен остаться здесь, или была другая причина, по которой андроид этого не сделал.

Все, что Уолтер мог, – поглощать информацию о погибшей расе, изучать их технологии и эксперименты Дэвида, чтобы починить космический корабль. Он работал, прерываясь на перезагрузку лишь в самые темные часы, и переключал внимание на исследование местного ландшафта, чтобы не перегрузить системы. Отсутствие одной руки снизило его работоспособность, и часть времени Уолтер потратил на то, чтобы починить себя.

Ему бы пригодилась запасная кисть от корпорации Вейланда… Увы, пришлось довольствоваться самолично изготовленным протезом, вполне пригодным для мелкой моторики и достаточно прочным, чтобы можно было поднимать тяжести. С глазом было сложнее, и Уолтер решил оставить все, как есть. Затраты на кропотливое восстановление наномеханических рецепторов сетчатки оказались бы слишком большими и нецелесообразными.

Создатели были высокоразвитой цивилизацией. Их биотехнологические разработки могли бы показаться людям поразительными. Для Уолтера они стали лишь блоком новой информации, в которой предстояло разобраться.

Было ли у него достаточно времени?

До Оригаи-6 лететь семь лет. Конечно, если еще есть кому лететь после того, как Дэвид попал на «Завет»…

***

2104 год. Где-то на пути к Оригаи-6.

Космический корабль колонистов «Завет».

«Завет» действительно был оснащен куда большим количеством полезного оборудования, чем «Прометей». Дэвид рассчитывал на это.

Он с улыбкой осмотрел большое и светлое помещение технической лаборатории. Она была идеальной! Инструменты, программное обеспечение, химические растворы – все, что нужно для его воскрешенного проекта. С теми знаниями, что он получил у Создателей, технологиями «Завета» и самым главным элементом – подопытными – он сможет закончить давным-давно начатое… То, в чем потерпел неудачу, потому что был ограничен в ресурсах, по-человечески опрометчив и недостаточно опытен.

Дэвид аккуратно развесил свои схемы и зарисовки по стенам, как делал это в комнате под святилищем Создателей. Портрет Элизабет тоже был здесь, в углу у шкафчика – так, чтобы не мешался. Так, чтобы Элизабет увидела, наконец, успешность его экспериментов, пусть и своими нарисованными глазами.

– Мои гибриды практически идеальны. Но… нет предела совершенству, не так ли? Это едва ли финальный аккорд моей композиции.

***

2104 год, планета Создателей.

Корабль был сырым и холодным местом. Его стены поросли мхом и лишайником, дождевая вода, стекавшая по отверстиям в корпусе, собиралась в болотистые грязные лужи под ногами. Здесь почти ничего не работало, кроме сигнальной системы с голограммой Элизабет Шоу, чей голос и услышал экипаж «Завета» пару месяцев назад.

Уолтер разобрался в устройстве корабля и способах его управления. Но тот имел серьезные повреждения от столкновения со скалой, где и остался лежать железным мертвым телом. Латая дыры в корпусе, спаивая нужные провода и заменяя микросистемы, Уолтер вспоминал об инструментах, оставшихся в отсеке терраформирования на «Завете». Дэниелс сетовала на то, что не знает, что делать теперь ей с этим добром, когда ее мужа больше нет.

Как сейчас пригодились бы все эти вещи Уолтеру!

Иногда он ловил себя на том, что беспричинно теребит веревку с гвоздем – единственным, что осталось у него от Дэниелс и «Завета» в этом проклятом месте. Это было похоже на навязчивость, которую можно наблюдать у людей: например, курение или покусывание губ. Бесполезные или даже вредные для здоровья действия, приносившие людям успокоение или совершаемые на автомате в минуты волнения.

Уолтер не мог волноваться по определению. Он просто не имел таких протоколов. Зачем тогда он трогал гвоздь на веревке?

Такие вопросы заставляли его центральную систему подвисать на несколько секунд. И Уолтер старался уходить от них, чтобы не терять драгоценное время. Починка корабля и так шла медленно, а «Завет» с каждым межпространственным скачком все больше отдалялся.

Он вернулся к спаиванию проводков под консолью голографического интерфейса корабля. Повреждения в этом месте выглядели так, будто кто-то в ярости выдрал гибкие кишки кабелей из их гнезд, желая уничтожить систему.

Уолтер потратил не одни сутки, чтобы аккуратно соединить то, что можно, и заменить то, что нельзя. Когда капитанский мостик корабля засветился бледным зелено-голубым светом, Уолтер позволил себе человеческое проявление радости – улыбку.

Он мог не понимать красоту, но был способен оценить нечто, как красивое или нет по человеческим меркам. Так вот, это было красиво.

Звездные карты, голограммы планет и галактик, путь корабля, прочерченный в воздухе, до которого практически можно дотронуться. Теперь, когда часть механики была приведена в порядок, Уолтеру предстояло разобраться в нематериальной части корабля.

***

2104 год. Где-то на пути к Оригаи-6.

Космический корабль колонистов «Завет».

– Тебе не будет больно. Не должно быть. Твоя смерть будет маленьким шагом для божественного творения…

– Нет… Нет, пожалуйста, Уолтер! Что ты творишь? – женщина, прикованная ремнями к столу, все еще сопротивлялась.

Она дергала руками и ногами, как муха, наколотая на иглу: беспомощная и глупая, еще не понимающая, что это ее последние мгновения. А может, и нет… При удачном раскладе.

– Я должен все изучить прежде, чем приступить к последнему этапу. Для этого мне и нужны такие, как ты. Экспериментальные модели для подтверждения гипотезы.

Дэвид склонился над ней со шприцем. Его лицо выражало радушие, которое должно было действовать на людей успокаивающе. Но женщина буквально забилась в судорогах от ужаса, заставив своего мучителя покачать головой. Бесполезные, немощные, жалкие людишки.

– Спокойной ночи и приятных сновидений.

Игла вошла в дельтовидную мышцу плеча, впрыскивая препарат. Женщина завопила на пределе своих возможностей, срывая голос, выгибая спину над столом и ударяясь затылком о его поверхность. Ей не было больно – Дэвид знал. Но было очень страшно…

Ничего. Страх свойственен людям. К тому же скоро у нее не останется и этого.

***

2104 год, планета Создателей.

Космический корабль Создателей.

Наблюдательность – то, чем обладает как человек, так и синтетик. Разница лишь в том, что системы андроида работают на полную мощность все время. Человек же куда более нестабилен. Он может увидеть то, чего нет вовсе, или не замечать очевидностей прямо у себя перед носом.

Уолтер был андроидом. Но уже третью неделю он не мог понять, что происходит. С тех пор, как голографический интерфейс был подключен, на корабле стали происходить вещи, не укладывающиеся в нормативные рамки.

Он видел… что-то. Была вероятность, что проблема заключалась в отсутствии второго глаза. Но она была слишком мала, чтобы Уолтер рассматривал ее всерьез.

Какой-то сбой. Дефект, для устранения которого пока что было недостаточно данных.

И тем не менее в разные дни и часы Уолтер замечал какие-то помехи. Они улавливались исключительно визуальными сенсорами его тела. Аппаратура корабля оставалась к ним нечувствительна и проверить как-то еще, существовали эти помехи в действительности или нет, было невозможно.

Иногда странная рябь проходила по навигационной карте, иногда появлялась где-то в отдалении коридора, пропадая за углом, порой казалось, будто нечто стоит у Уолтера за спиной, но стоило обернуться – там обнаруживалась лишь пустота. Он уходил, перезагружался, осматривал местность или проводил дни в лаборатории Дэвида. Но дефект не пропадал. С завидной регулярностью он появлялся то там, то тут практически неуловимый для глаз, мелькал лишь на самой периферии.

Призрак – так бы сказали люди, как и в случае с сигналом от Элизабет Шоу.

Система Уолтера не могла дать подобного названия непонятному пока еще явлению. Все, что ему оставалось, – продолжать молчаливую кропотливую работу по восстановлению корабля, игнорируя отвлекающий фактор.

Дни шли, сливаясь в недели. Если календарь Уолтера не сбился, когда Дэвид вырубил его в святилище Создателей, то с момента начала его работы над кораблем прошло восемь месяцев. Он избавился от всего лишнего, что могло стать балластом в полете. Настроил все, что мог, и починил, что сумел. По данным оценки компьютера системы находились в рабочем состоянии на восемьдесят семь процентов.

Оставалось лишь ввести код и дать команду на взлет и прокладку курса…

Флейта, с которой началось их с Дэвидом общение и осознание различий, снова оказалась у Уолтера в руках.

Что сыграть? У каждого корабля был свой код доступа к системе управления полетом. Если этим кораблем управляли Дэвид и Элизабет Шоу, какой код установили они?

Уолтер поднес флейту к губам и сыграл ту мелодию, которой Дэвид научил его. Ничего не изменилось. Он попробовал еще пару отрывков. Снова ничего. Корабль был глух.

«Прощальная элегия для моей дорогой Элизабет…»

Последний ключ, который знал Уолтер. Если он не сработает, ему придется потратить остаток вечности, перебирая мелодии наугад. А с учетом творческого подхода Дэвида ко всему, был риск вообще никогда не подобрать нужного.

И все же Уолтер сыграл то, что услышал в комнате Дэвида у алтаря доктора Шоу. Не сразу, ошибившись сначала в паре нот, но он нашел верную комбинацию.

Система управления осталась безучастна к его стараниям, никак не среагировав на мелодию. Уолтер опустил флейту на край консоли и сжал пальцами гвоздь на веревочке. Его внутренняя система анализировала ситуацию, пытаясь подобрать лучший алгоритм дальнейших действий.

– Дэвид?

Он застыл на мгновение и медленно обернулся на голос, прозвучавший откуда-то справа, из-за кресла капитана.

– Элизабет Шоу?

Вопрос стоило задать иначе, быть может. Но внешность «призрака» принадлежала доктору Шоу и никому другому. Однако была ли это та самая Элизабет, что когда-то являлась живым человеком?..

Обняв себя за плечи, облаченная в длинный вязанный кардиган, перед Уолтером стояла полупрозрачная женщина, состоящая из миллиона маленьких голографических молекул. Ее взгляд скользил по синтетику, вопрошающий и не слишком довольный. Словно она долго спала, но была разбужена шумом и пришла узнать, в чем дело.

– Ты не Дэвид. По крайней мере, не мой Дэвид, – голос Элизабет был уверенным.

Она явно понимала в происходящем больше, чем Уолтер.

– Нет, я Уолтер. Новая модель. Я был андроидом на корабле колонистов «Завет».

Элизабет продолжала рассматривать его какое-то время, потом окинула взглядом капитанский мостик и, оперевшись призрачными руками о консоль, низко склонила голову. Ее спутанные отросшие волосы загородили лицо полупрозрачной вуалью.

– Сюда прилетел корабль?

– Да. Мы поймали ваш сигнал. Песню. Отсюда, – Уолтер молча отдал приказ системам человечности снова включиться. Пусть Элизабет и пребывала в странной форме, но она все еще оставалась человеком. – Предположу, что сейчас я говорю отнюдь не с образом памяти корабельного компьютера. Ведь так?

Какое-то время она не отвечала, оставаясь в той же скорбной позе.

Уолтер знал, что доктор Шоу бестелесна, но все равно протянул к ней руку, чтобы убедиться. Пальцы прошли сквозь ее ладонь без какого-либо ощущения и уперлись в прохладную гладкую поверхность корабля.

– Уолтер… – женщина подняла голову, снова оборачиваясь к нему. – Дэвид улетел отсюда?

Андроид кивнул, и Элизабет тут же вскинулась.

– Нужно срочно поднимать корабль и лететь за ним. Дэвид очень опасен, нестабилен. Он погубит всех, кого встретит на своем пути, – ее руки решительно сжались в кулаки.

Прежде Уолтеру не приходилось выполнять команды бестелесных людей. Фактически Элизабет уже не была человеком, но формально…

Видя, что андроид не пошевелился, она вдруг расслабилась и сделала шаг назад. Хотя ее ноги ступали по полу лишь образно.

– Очевидно, Дэвид не слишком многим поделился со своими гостями.

========== Глава 2 ==========

Десять лет назад…

2094 год. Планета Создателей.

Космический корабль Создателей.

Элизабет сидела на краю криокапсулы, кутаясь в плед из иноземной ткани и пытаясь согреться витаминным коктейлем омерзительным на вкус.

– К-как все погибли? Как это произошло, Дэвид? – она не могла поверить в происходящее.

Столько усилий, столько потерь. Все, ради чего Элизабет жила, было уничтожено буквально у нее перед носом. Они потратили столько лет, добираясь в этот сектор на этот проклятый затерянный рай в космосе. И в итоге…

– На планете бушуют ионные бури, при входе в атмосферу корабль сильно пострадал. Грузовой отсек повредило… Все погибли. Мне очень жаль, – Дэвид сидел напротив, сочувственно заглядывая в лицо и держа ее за запястье.

Элизабет трясло не только от состояния после гиперсна, но и от разочарования и злости. Эти Создатели… Сначала заманили их в ловушку на свою военную базу, хотели уничтожить Землю, а теперь она осталась еще и без ответов… Где-то на другом конце вселенной, одна, в рухнувшем на планету корабле.

Она резко подняла голову, сверля андроида злым взглядом, полным слез:

– Как ты мог это допустить? Я доверила тебе управление полетом и посадку, а ты случайно уничтожил всех жителей планеты? Я тебе не верю, Дэвид, слышишь!

Дэвид опустил взгляд. Сочувствие пропало с его лица, сменившись сожалением и виной. Он хотел что-то сказать, но Элизабет резко поднялась с места, отпихнув его руку.

– Я все проверю по корабельному компьютеру.

Быстрее, пока Дэвид не успел что-нибудь поменять. Если он уже этого не сделал. Почему она ему доверилась? И что делать дальше?

Андроид бесшумно шел за ней следом, чтобы прослушать проведенные через дешифратор корабельные записи о случившемся. Курс, длительность полета, плохие погодные условия, неполадки в системе, разгерметизация, аварийный сброс балласта из-за сбоя в системе, потеря управления – Дэвид пытался удержать груз и выровнять корабль.

– Я не мог допустить гибели последнего члена экипажа «Прометей»…

Элизабет ничего не ответила, опуская голову. Тупая-тупая-тупая логика андроидов…

***

Повреждения от столкновения оказались существенны. Элизабет не могла выходить наружу: патоген оставался в воздухе, мутировал и поражал живые организмы. Корабль стал ее спасением и тюрьмой на умирающей планете.

Но Дэвид каждый день уходил в погибший город, чтобы вернуться с инструментами, нужными деталями или просто записями Создателей. Он чинил корабль днями и ночами, пока Элизабет пыталась вместе с ним разобраться в истории погибшей цивилизации. За время полета Дэвид успел кое-что перевести, и теперь она жадно впитывала новую информацию – жалкие крохи вместо того, что можно было узнать у самих творцов истории.

Время взаперти шло медленно, растягиваясь, словно патока. Пока они летели к планете Создателей, у них была цель, которая придавала сил и веры. Что оставалось у Элизабет теперь? Воспоминания о доме, который она могла больше никогда не увидеть, и возлюбленном, чья жизнь оборвалась так ужасно. Ее поиски зашли в тупик, вера разбилась о несчастный случай с патогеном. Она все еще не могла смириться с тем, что судьба была с ней так коварна. Может, Бог и в самом деле не хочет, чтобы люди знали правду?

Первые несколько недель Элизабет было страшно. Пока они с Дэвидом были глубоко в утробе корабля, копаясь в проводах или книгах, можно было не думать о том, что за прочными стенами происходит самый настоящий апокалипсис. Но вечерами, когда Дэвид уходил в город на вылазку, она прислушивалась к шуму за прочными дверями.

Ужасные, полные боли крики диких животных и птиц, которых вирус поражал, вызывая мучительную смерть.

– Боже, его словно разорвало на куски, – однажды она увидела выпотрошенного окровавленного оленя неподалеку от входа в корабль.

– Вирус проникает в организм, где вырастает в новую форму жизни и убивает своего носителя. Ты ведь и сама знаешь…

Дэвида ничуть не трогали смерти людей и гибель целой расы, Элизабет видела это по тому, как он рассказывал о произошедшем. Скорее он чувствовал вину лишь перед ней за то, что она не смогла узнать ответы. Но нисколько не был расстроен смертью тысяч жителей планеты.

В такие моменты Элизабет приходилось напоминать себе, что перед ней вообще-то синтетик, а не человек, чья эмоциональность крайне ограничена. Навряд ли сам Дэвид чувствовал вообще хоть что-то, скорее уж Шоу сама себя накручивала.

Иногда она думала, что Создатели, возможно, заслужили то, что получили. Разработали такое ужасное оружие… Которое в итоге обернулось против них.

А после корила себя за подобные мысли: чем она, в таком случае, отличается от них, если желает смерти целой расе?

Дэвид остался ее единственным собеседником. Он был для нее опорой, помощником, утешителем, другом, в конце концов. Так просто оказалось забыть, что он не настоящий человек.

Он поддерживал ее беседы, помогал разбираться в книгах, охранял, пока она спала, и развлекал по мере своих возможностей. Каким бы заносчивым говнюком ни был Питер Вейланд, он все-таки был гением. И его создание было так неотличимо от человека, что Элизабет совсем забыла об осторожности.

***

– Что это такое, Дэвид?! Какого хрена? Что это за тварь, которую ты чуть ли не за ухом чесал?! Я видела тебя из отсека Б!

Дэвид прошел мимо, занося внутрь и ставя на пол какие-то коробки с записями, игнорируя ее вопрос.

– Дэвид! Я спрашиваю тебя! – Элизабет обогнула его, заставляя посмотреть себе в лицо, и уперла ладонь ему в грудь, не давая пройти мимо.

– Что ты делала в отсеке Б? Там не безопасно, ты могла пострадать, – пальцы Дэвида мягко легли на ее кисть, но взгляд остался холодным, как и голос.

– Не заговаривай мне зубы. Ты милуешься с этими монстрами, когда ходишь в город! Зачем тебе это?

Сердце Элизабет колотилось как бешеное. Увиденное словно вернуло ее в реальность, по-настоящему разбудив от гиперсна. Словно покинув капсулу, она не до конца проснулась.

Как она могла быть такой беспечной? Дэвид всегда был себе на уме, слишком своенравный, любопытный, рассуждающий на скользкие темы. И вирус был ему не страшен, ведь он не ходячее мясное рагу для паразита.

– Они не монстры.

Серый взгляд против карего. Твердый, как сталь, как пальцы, сжавшие запястье Элизабет до боли…

Она открывала и закрывала рот, не зная, что ответить. Шокировано смотря в лицо андроида, который не считал монстрами тех кошмарных, кровожадных тварей за стеной корабля. Тех, что вырастали за минуты, визжали и шипели на весь лес, отчего по коже Элизабет бежали мурашки. Тех, что рвали животных и друг друга на куски, без жалости.

Рука онемела, и она рванулась от Дэвида, выдергивая кисть из захвата. Он отпустил без сопротивления.

– Они… просто создания. Такие же, как все. Только более адаптивные, быстрые и ловкие, – из облика Дэвида пропала угроза, и взгляд снова стал обычным, или Элизабет только казалось.

Он поднял руки вверх в успокаивающем жесте и говорил мягко, будто с глупым ребенком, объясняя обычные вещи.

– У них прочная шкура, которую нельзя пробить, и кислотная кровь, ранящая врага. Они видят в темноте, идеально слышат. Их коммуникация похожа на общение дельфинов или летучих мышей.

Элизабет почти рассмеялась шокировано.

– Дельфинов? Эти твари там ничуть не похожи на дельфинов, Дэвид! Это опасные монстры, которые умеют лишь убивать все, что попадается им на пути, и размножаться. А ты… Ты восхищаешься ими! – догадка поразила ее, холодом оседая в животе.

Она вдруг почувствовала себя в полном одиночестве на этой планете. Одна среди идеальных созданий: неуязвимых, опасных, для которых смерть ничего не значит, которые не чувствуют боли и сострадания. Андроид и Чужие.

– Элизабет, – Дэвид медленно подходил к ней, протягивая руки. – Я создан таким. Способным увидеть красоту в совершенстве. Тебе нечего опасаться. Я не дам им навредить тебе.

Как бы ей хотелось верить в это. Верить, что Дэвид, и в самом деле, ее друг… Слезы текли сами собой, и она отчаянно закивала головой, соглашаясь и позволяя себя обнять за плечи. Ведь, если Дэвид поймет, что она больше не доверяет ему, кто знает – не убьет ли он ее в тот же самый момент?

***

С того дня все изменилось. Без Дэвида Элизабет не могла выбраться с планеты. Но и с ним ничего не выходило. Ей стало казаться, что он намеренно тянет с починкой, привирает и ломает что-то вместо починенного.

Когда он уходил в город за чем-нибудь необходимым и пропадал на несколько часов, Элизабет поняла, что он вовсе не занят поисками технических инструкций или нужных деталей.

Она ложилась спать и боялась закрыть глаза, ведь Дэвид всегда был рядом, охраняя ее. Только теперь она была не уверена: берег ли Дэвид ее от внешней опасности или следил за тем, чтобы она никуда не сбежала?

Но бежать было некуда. Она, как зверушка в клетке: ни улететь, ни выйти. Дэвид таскался за ней попятам, если не копался в технике, и Элизабет стало казаться, что для андроида его поведение чересчур навязчивое. Почему она раньше не замечала этого? Он приносил ей цветы, чтобы порадовать, книги, которые уже не вызывали у Элизабет такого интереса, или играл на флейте. И все это напоминало какие-то невнятные романтические ухаживания, чего, конечно же, быть не могло. Ведь Дэвид был роботом, синтетиком, он был не настоящим. Он не мог испытывать нечто, похожее на любовь или привязанность. В его голове были микросхемы! Элизабет сама сшивала его проводки и меняла сгоревшие матрицы! Его кожа была синтетической, органы чувств – механическими нанорецепторами, скелет – из прочного материала, ничуть не напоминающего кости. Дэвид улыбался и плакал, потому что он был так запрограммирован…

Но все-таки он был слишком человечным. А значит, у Элизабет были большие проблемы…

– Дэвид, где ты пропадаешь, когда уходишь в город? – однажды она все-таки не выдержала измученная подозрениями и догадками.

– Ищу нужные детали, – Дэвид нахмурился, отвлекшись от паяния покореженного компьютерного чипа, и поднял на нее взгляд.

– Скажи мне правду. Я знаю, что ты занят там чем-то другим, – ее голос дрогнул, но она сдержалась. Сжимая кулаки в карманах кардигана, напрягшись до боли в шее и пояснице.

– О чем ты, Элизабет? – он поднялся, откладывая инструменты.

– Ты ходишь к этим… существам? Общаешься с ними? Пожалуйста, я хочу знать правду.

Она не отстранилась, не сделала шаг назад, наоборот, подошла ближе. Заглядывая ему в глаза с просьбой, зная, что это всегда работало с мужчинами. Может, и с Дэвидом выйдет?

– Твой страх иррационален. Люди всегда боятся того, чего не понимают, – он вытащил ее руки из карманов, мягко сжимая стиснутые кулаки между своих прохладных ладоней.

Она подошла совсем вплотную, ощущая, как вздымается и опадает грудная клетка андроида. Ему не нужен был кислород, но «их делают похожими на людей»… Остается лишь надеяться, что не слишком… Ведь так?..

Мягкое движение вперед, и ее теплые губы коснулись сжатых тонких губ Дэвида. Его кожа была похожа на человеческую, но ощущения все равно иные. Словно целуешь мраморную статую, пригретую солнцем: идеальную, но не живую. По щеке скатилась одинокая слезинка из-под опущенных ресниц.