Текст книги "Песня Ганимеда (СИ)"

Автор книги: Ardante

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава 10 «Шпион и сделка»

Литера Арикана 0604

«Границы Марса ждёт территориальное разделение. Северное полушарие планеты, не будет ведать, что творит южное. Шпионы станут следить друг за другом. Театр абсурда и провала главы Марса Текратоса»

Через неделю Верливер перестала надеяться и провалилась в фрустрацию. Какой смысл был вообще дергаться? Опыт подсказывал, нельзя вызывать гнев или подозрение, сделаешь себе только хуже. Враг должен научиться ей доверять или по крайней мере не следить за каждым её шагом. Думая об этом, она часто сидела в позе лотоса и дышала очень медленно и глубоко, устремив взгляд сквозь предметы отсека космолета который ей милостиво выделили. Иллюминатор показывал одно и тоже: космическую тьму, пронизанную сотней тысяч мерцающих звёзд. Темнота наводила печаль и смуту в душе. Если отец прав, то война опустошит и её родную планету и спутник. Марс так долго терраформировали не для того, чтобы тот вновь превратился в пустыню и такой расклад ей не нравился. Сколько политических интриг она провернула по указке Спава, не сосчитать.

Когда всё твое прошлое сплошь ненависть, гнёт и мрак, то ты невольно учишься жить с этим всем. Всю энергию и обиду она направила вовне. Необходимо выпустить все эмоции иначе они сыграют плохую шутку уже на спутнике и ей тогда точно не выжить. Приходилось каждый раз насильно себя выдергивать из сумрачного состояния.

Безнадёга усиливалась тем, что молчал Орса, коммутатор не подавал признаков жизни. Учитывая её позиции и реальный взгляд на вещи, она четко осознавала – всё плохо, но вот насколько предстоит выяснять и нужно быть готовой сохранить рассудок при любом раскладе.

Выходя из позы для медитации, она инстинктивно тянулась к вживленному датчику в горло. Красный пульсирующий цвет индикатора вещал о стабильности, когда она смотрела в любую отражающую поверхность. Предмет в форме ромба был стилизован под украшение, чтобы не сильно бросаться в глаза. Он как свидетель решения из прошлого, и она не намерена менять своё мнение даже будучи заложником обстоятельств.

Капитан не приходил – итак прекрасно видел через объектив камер, куда и зачем она ходит. Тем временем Верливер внимательно слушала и наблюдала за всеми зачастую молча. Отмечала расписание, привычки, странности и повадки каждого члена экипажа.

Девушка искала уязвимости, точечные и специфические. Персональные рычаги, способные помочь ей надавить в нужное место в нужное время.

Например Кеута, педант и аккуратист, способен довести себя до изнеможения погоней за совершенной сборкой и отладкой технических примочек для взлома. Сама мысль, что что-то не сработает, вызывает у него панические атаки.

Имран, астрофизик вообще особо ни с кем не заводил разговоры. Да и увидела она его по чистой случайности, тот не часто выходил из своего отсека. Полностью поглощённый своими вычислениями слонялся туда сюда, не замечая ничего вокруг. Таких как он, она называла вещью в себе. Извне подобному марсианину, пожалуй нужна только Арикана, сеть знаний связанная поколениями и хранимая в специальных электронных архивах. Часть оставалась доступной всем и каждому через коммутатор, часть закрыта практически для всех. Скрытая часть даже имела метку – литера.

Литера Арикана это запрещённые записи самим Текратосом, главой Марса. И открывает он их только по специальному разрешению.

Гайя – женщина механик. Вот она вызвала кучу вопросов лично у Верливер. Ни профессиональный комбез, ни инструменты которыми она обвешивалась, не являли собой собранный образ. Странно, но короткое цветное карэ, татуировки метки свойственные именно механикам на космолетах, ей не шли. Во всем что она делала, девушка видела рассинхрон. Слишком мягкие черты лица, мало физической силы необходимой для работы и главное, как она снимала робу, часто она замечала как та кривит губы. Если бы отец отправил её как обычно на разведку и вычисление шпиона в группе, Верливер без сомнения поставила бы на Гайю. Вопрос только в том, какой из пяти оставшихся политиков Марса внедрил её в команду Спава?

Шпионаж? Но что такого сотворил её отец, что его удостоили двойной игры, свои же?

– А вы всё медитируете? – голос капитана вырвал из лона мыслей на поверхность. Девушка несколько раз моргнула и вытянула ноги, чтобы восстановить кровообращение. Всё таки Рескар решил её навестить и даже удостоил чести сделать это лично. Самый странный марсианин которого она когда либо встречала. Лидер, но не похоже, что он стал им по своему желанию. Шрам на глазу, получен явно где-то в конфликте на Марсе, характерный разрез лазерного клинка. Конфликтов на Марсе за две сотни лет можно пересчитать по пальцам рук. Вспышка Окиры, один из самых крупных, делёж территорий под застройку нового города. Разбой, хаос и массовая зачистка от криминала. Бунт красных пустынников, таких было в общей сложности три. Те каждый раз лезли в драку и нападали на местных если их обжитый район подвергался терраформированию, что они откровенно презирают.

Потомки самых первых переселенцев на Марс были категорически против чтобы менять планету, и предпочитали сами меняться под её непростые условия.

Но все эти столкновения не выдавали в нем участника всего перечисленного. Неужели он из движения города Микаи? Бывшие военные которые не хотели подчиняться главе Марса. Причин множество. Одна из версий, что планетой не может управлять марсианин которого никто и никогда не видел. Его слушали, его слышали, но не видели. Текратос стал неотделимым символом возрождения Марса, вечный глава, сродни божеству.

– Гадаете каким образом я получил шрам? – хмыкнул с улыбкой капитан. Войдя без спросу, он переминался с ноги на ногу, определенно военная выправка есть, тот невольно ровно держал спину. Какое-то в нем плавало сомнение и Верливер это ощущала на тонкой грани инстинкта.

– Микаи? – выдала она медленно поднимаясь с кровати, которую даже не перестилала за эти семь дней.

Рескар перестал улыбаться, значит точное попадание. Он свёл темные брови на переносице.

– Вы продолжаете меня удивлять – признал капитан поражение и вновь вернул себе самообладание.

– А вы гадаете почему я такая молчунья? Бывший военный корреспондент и при этом ноль вопросов? – мягко переиграла его фразу Верливер.

– Не только. Вы не начали осуждать историю моего города, ныне стертого с лица планеты, это… необычно – заключил он задумчиво.

– Текратос… Скажу лишь что даже я, дочь политика, можно сказать самая приближенная к власти, насколько позволяет положение, ни разу его не лицезрела. Я осуждаю его жестокий поступок и массовое разрушение города. Да, жертв почти не было, но цветущий сад Кцеталей, один из самых крупных уничтожил именно он, при том роботами. Древнее дерево это символ, а символ нельзя губить.

– Неожиданно, я представлял вас… другой – наконец проговорил капитан приложив пальцы к подбородку.

– Какой? Капризной, пустой, куклой? – с иронией в голосе спросила Верливер поднимая на него голубые уставшие глаза.

– Возможно. Потому думаю, вы должны кое что знать. Это ваш отец остановил поставки льда с Ганимеда, – закрывая дверь отсека, доверительно выдал Рескар. Его хладнокровию можно завидовать, выдавать такое не моргнув глазом.

– Хах, тогда понятно, почему у вас тут шпион – спрыснула девушка в кулак. Сама ситуация её развеселила. Отец такой трус и вот пошёл против всей системы Планетарного Сообщества? Нет, отец очень хитрый игрок, он явно хотел сыграть на опережение, чтобы предотвратить негативное развитие событий. Значит он поручил это не случайно, именно ей.

– Шпион? Среди нас? Глупости – отрезал мужчина, и внимательно посмотрел на заложницу. Что она вообще несёт? У него проверенный экипаж, это исключено.

– Да, я сама поразилась. До этого момента я даже не могла понять причины, но теперь всё встало на свои места – согласно кивнув ответила Верливер.

– Кто это по вашему мнению? – осторожно спросил Рескар, понизив голос и направив на неё взгляд внимательных карих глаз.

– Вы же понимаете, что информация имеет свою цену? – вкрадчиво спросила девушка, ощущая что наконец-то поймала нужный момент чтобы выторговать для себя что-то полезное.

– Кое что из того, что я узнал о вас всё таки правда… – недовольно отозвался Рескар понизив голоса и на выходе развернулся в сторону собеседницы, сузив глаза.

– Вы коварны.

Верливер резко встала с места и пройдя следом за ним перегородила дорогу рукой. Её глаза приобрели необычное выражение, казалось ей стыдно и грустно от того как она себя повела.

– Простите меня, я никак не хотела обмануть то доверие, которое вы мне оказали. Но дело в том, что похоже для меня этот рейс на спутник без обратного билета. Так что я просто хочу выжить. Кто как не вы, житель Микаи должны понимать, что правила не всегда работают. Власть иногда не понимает, что пора остановиться – закончив речь она пошла обратно и легла на кровать. Демонстративно закрыв ладонями лицо, она шумно выдохнула. Рескар так и остался стоять в проёме двери несколько минут. Всё что говорила эта девушка, логично и оправдано, и всё внутри подсказывало что она не лжёт насчёт шпиона. Ведь опыт военного вынуждал его мыслить прямо и стратегически, а вот она выпутывалась из довольно дрянных передряг по долгу работы. Плюс сама шпионила в связке с собственным отцом.

– Я обдумаю всё и приму решение. Большего обещать не в моих силах – наконец неохотно выдал капитан космолета и вышел из отсека.

Верливер же убрав ладони от лица, уставилась в белый потолок. Как же ей надоело это место. Слезы скатились из уголков глаз сами, и она возмущенно начала стирать мокрые дорожки со щёк и прошептала:

– Орса, я очень хочу успеть… Но мне кажется, уже слишком поздно. Черт, ну почему именно ты? Почему мой отец запустил этот процесс? Ведь если бы не он, возможно всё могло сложиться иначе…

Своего рода переговоры состоялись, но это только первый шаг. Далеко не факт, что Рескар примет её предложение, а также даст ей возможность сбежать. Да и пока некуда, они в космосе. Спасательные капсулы должны быть на космолете, вот только их запросто заблокировать, чтобы она никуда не делась. Осталось только ждать.

Глава 11 «Лабиринт»

Литера Арикана 3280

«Цена выживания, чем её можно измерить? Деньгами или любой другой валютой? Или она сама по себе ценность не имеющая эквивалента?»

Мир полный агонии и боли. Красные вспышки под тяжёлыми веками. Тело изогнутое в немыслимой позе, живет своей отдельной, ведомой только ему жизнью. А память истончается тихо и незаметно, постепенно стирая все годы учебы и двух институтов на Марсе. Учебники по биохимии, теории ксенобиологии, формулы. Всё начинает блекнуть. Воспоминания превращаются в бессвязную мешанину. Голос его девушки звучит тихо и беспомощно:

– Орса, я так хочу успеть! Но мне кажется уже слишком поздно…

Ему кажется или он в самом деле её слышит? Или то новая стадия галлюцинаций? Верливер… Интересно, где она? Главное подальше от этого места и в безопасности. Их отношения изначально нормальными назвать сложно, после того как он узнал что у неё есть сын и тот живёт в общине для подростков, как положено всем юным марсианам с рождения до двенадцати лет. Оказывается он любил девушку которая на деле его старше на восемь лет и имела множество белых пятен в личной истории. Словно запретная книга, она хранила свои молчаливые тайны, а попытки достучаться воспринимала в штыки. Его терзало ровно одно: он не успел попрощаться.

Темнота давит и душит, выдирает кислород из лёгких. Орса пытается дышать, но воздух сплошная отрава, от него звенит в ушах, а губы наливаются кровью. Вены на шее раздуты до предела, и пульс стучит галопом, таким образом даже сердце может не выдержать. Всё тело сотрясает судорога, и непонятно, жарко ли ему, или напротив холодно?

Он сползает вновь и вновь по скользкой от слизи стене. Голова кружится. Если бы можно было найти опору и источник света, и ещё фильтр от ужасного газа. Но тот кто сюда его закинул, вряд-ли намерен отпускать его живым. Ещё более абсурдно верить, что оставил ему источники света или указатели с путеводителем. Орса очнулся уже здесь в тоннеле. Долго бесцельно бродя в темноте он понял, что попал в самый что ни на есть лабиринт, бесконечно ветвящийся и расползающийся на многие километры.

В какой-то момент он останавливается почти обессиленный борьбой за свою жизнь и оседает на холодный, неровный пол. Сколько прошло времени в горячем бреду замутненного разума? Дни, недели? Тяжело сказать, но ощущалось вечностью. На нём практически нет одежды кроме майки и трусов. Вся кожа на теле зудит. При попытке почесаться на некоторых участках тела она облезает большими кусками. Где комбез? Где его коммутатор? Да и вообще где он находится?

Почему он не умер? Хотя он подозревал причину и тем большее отчаяние его накрывает. Ощупав правую руку, Орса подтверждает самую ужасную догадку, браслет блокатор из титана пропал. Запястье горит при прикосновении от воспаления, мерзкие Ганимедианки всё таки сорвали его. Вживленный датчик крепился прямо к кости, и вот теперь его нет, на ощупь осталась только маленькая дырка в мясе от длинного шунта. До последнего он надеялся, что у того просто сломался индикатор и потому он не светится. Спутанность сознания не давала ему ранее даже сосредоточиться на какой-то определенной мысли, не удивительно что только сейчас, он подумал о такой важной детали.

А ещё терзал голод, безумный голод, казалось он истязает и обжигает его внутренности. Вся хвалебная улучшенная модификация тел марсиан, способная держать их без воды и еды, сломана, а дальше будет только хуже.

– Уровень си, гори ты синим пламенем – с горечью и досадой сипит он, пересушенным и осипшим горлом. Необходимо ползти если потребуется, даже через боль и общее отвратительное состояние. В итоге Орса начинает двигаться на четвереньках, потому что ноги не держат от слабости.

Мутаген биохимеры это и высший дар природы и проклятие если это низший ранг. Уровень его мутации, это приговор, от силы две недели и он потеряет весь свой интеллект и знания, которые так долго копил и которыми так гордился. Способность такой мутации выживать на самом дне ада, но и цена за такую жизнь непомерно высока. Потеря всего того, что делало тебя личностью, полная деградация, где в итоге Орса станет тенью самого себя. Без браслета он обречён на мучительное угасание, а затем наступит и вовсе страшное. Мало кто на Марсе переступал порог необратимого влияния этого мутагена, но Орса вспомнил пару случаев когда таких несчастных отстреливали снайперы и его невольно передёрнуло.

Мрачные мысли об неотвратимости судьбы прерывает далекий гул. Тот мерно катится по коридорам, и рикошетит от стен. Измученный парень слышит громкий всплеск, подозрительно похожий на шум волн, а в ноздри ударяет запах соли. Приложив ухо к ближайшей из стен, он улавливает ревущий поток, который несётся по туннелю. Река или ответвление черного океана, о котором упоминала Ракиса? Как глубоко он подо льдом?

Но вслед за звуком бушующей воды, раздается целая какофония звуков похожих на кваканье. Топот и бег сотен мокрых ног. Всё это сопровождает настолько звонкий гвалт, что поначалу различить кто и что кричит трудно. Но после того как плеск воды наконец затихает, в следующий миг громко разноситься необычный булькающий голос:

– Квауг! – стрекочет тот, и Орса отшатывается в сторону, от неожиданности и шока. Это совершенно непохоже ни на речь марсиан, ни на словечки жителей спутника. Чужеродные существа, или неизвестные животные? Но откуда они здесь? Сознание бывшее до того мутным мгновенно проясняется. Не важна ни ломота в теле, ни то, что он подволакивает правую ногу, а спину скривило в дугу. Опасность слишком близко чтобы жалеть себя.

– Ква-у! – протяжно отвечает другой за его спиной, в противоположном конце туннеля и биохимик, понимает каким-то пятым чувством они открыли охоту на него, догонят чтобы напасть и растерзают на месте. Ганимед лишён растительности и мелкой живности, а здесь внизу, где он очутился похоже нет еды. Парень изможден, и не может бегать – лёгкая добыча.

Стая неизвестных существ заполняет туннель, и они останавливаются почти синхронно. Начинают шумно нюхать воздух как ищейки и утробно ворчат. Куда ему бежать? Ведь получается его зажали с двух сторон. Орса ничего не видит, не знает направления лабиринта в который попал. Единственное что остаётся, застыть на месте и дышать как можно медленнее, пока его сотрясает от страха. Но надолго ли ему хватит выносливости? Минуты тянуться бесконечно и в итоге он не выдерживает, когда те медленно приближаются в его сторону. Звук шлепков по воде учащается, вместе с ними нарастает и волна ужаса.

Отступая назад, он внезапно утыкается спиной во что-то острое. Разворачиваясь, нащупывает рукой некую гребневую выемку со столь же неприятными склизкими потеками как на стенах. Но эта сильно отличается, она изворачивается дугой и ведёт прочь из опасного коридора куда-то вниз, насколько хватает вытянуть руку. Наклоняется и ощущает на коже лица слабый поток воздуха который исходит из неё. Сток во льду?

Неважно, нужно прыгнуть. Твари рыщут и рано или поздно найдут или унюхают, вот тогда он точно мертвец. Рискнуть стоило, и уж лучше разбиться насмерть о стенки стока, чем погибнуть от лап существ, скрытых льдами Ганимеда. Чертов спутник воспринимался им теперь как его личная могила.

Орса с размаху сигает в сток, подбирая под себя ноги, но всё равно отбивает себе локти и колени, тот оказывается через чур узким. Парень старается сдержаться, но все таки вопль от страха вырывается наружу сам, и катиться вниз вместе с ним по ледяной спирали в кромешную тьму и неизвестность, создавая эхо.

Кривые извилистые повороты, сменяются петлями, где его подбрасывает вверх и Орса несколько раз ударяется о стенки. Кожу саднит от многочисленных порезов, и он чувствует как по ногам стекает кровь, её срывает воздушным потоком от скорости и она летит ему в лицо и его начинает тошнить от привкуса железа на губах. Этот сток натуральный спуск в ад, кажется вообще не имеет конца. Но спустя время тот меняет градус уклона и словно выравнивается. Последнее, что он успевает заметить, это промелькнувшие прозрачные трубы, возможно из неостекла и летит вниз в свободном падении, вырвавшись из лабиринта.

Крик оглашает огромное гулкое пространство. Со всех сторон его сопровождает треск, грохот и звон, он явно что-то задевает руками и ногами, всё каскадом разлетается в стороны. Орса приземляется спиной на нечто металлическое и рифлёное. От удара в глазах сыпет красными искрами и тот с силой зажмуривается. Воздух выбивает из лёгких и наносит финальный укол под ребра. Океан боли затапливает все его существо, разрывая каждую мышцу. Руки и ноги не слушаются при попытке двинуть хоть пальцем. Его слух улавливает отдаленный расстоянием взрыв. Хлопки один чётче другого, следуют по цепочке где-то над его головой. Это он сотворил? С трудом приоткрывает веки и видит, что большая часть тела в крови, а потом роняет голову назад и теряет сознание.

Глава 12 «Партизан»

Литера Арикана 0116

«Конструкция которая строится подо льдом Ганимеда грандиозная, но весьма уязвимая. Двигатель платформы уникален, она спасет множество жителей спутника. Но меня терзает другое: что если кто-то решит разрушить её?»

Блаженство закончилось, и реальность вторглась грубо оглушая все органы чувств. Казалось, Изберна ударило звуковой волной и размазало по полу на котором он очнулся. Медленно поднял голову. Краски вокруг то темнели, то светлели, в висках противно пульсировало, сильно хотелось пить. Не сразу подстроился слух, всё искажалось. Пилота окружал гомон и гвалт странных голосов отдававшихся эхом с разных сторон. Они упрямо перебивали друг друга.

– Кауг!

– Квав!

Да что за голоса? Его всё ещё штырит? Наркотики он всякие пробовал, но чтобы такие сильные и забористые? И то это было так давно в прошлом, как будто в другой жизни. Что он помнит из последнего? Поверхность, кратер и необычная песня…а потом? Всё очень смутно.

Приоткрыл глаза в полутьме лежа на боку и прислушался к себе. Плечи свело и одна рука онемела будучи в неудобном положении, но в остальном, кажется все конечности целые. Нега всё ещё текла по венам патокой наводя на него остатки морока. Хотелось снова окунуться до экстаза в приятный сон. Гарем из женщин Ганимеда манил его в свои объятия. Такие суровые внешне холодные женщины, оказались такими горячими внутри, отбросив социальные маски. Манящие взгляды, губы прикушенные в предвкушении удовольствия и он один, готовый на всё чтобы воплотить их самые дикие фантазии. Пилот замлел и потянулся обратно в прекрасный мираж, но тот мгновенно рассыпался от плюхи прилетевшей в затылок. Мокрый кусок льда больно чиркнул по макушке.

– Крааав! – возмутился вслед снаряду голос. И такое искреннее негодование взбеленило его, вынудило громко цокнуть и открыть правый глаз. Его по прежнему окружала полутьма, а ещё на уровне взгляда обнаружилось куча блестящих зелёных ног с перепонками между пальцев. Тогда он открыл и левый глаз. Но глюк не исчез. Это не приход от наркотиков, Изберн в самом деле окружен весьма причудливыми существами. Светлое синее сияние за ними позволило частично рассмотреть их внешность. Через чур длинные кисти рук, что заканчивались когтями. Сгорбленные как у стариков спины украшали большие блестящие гребни. Глаза на выкате. Все они перетаптывались на месте, галдели без остановки, и шлепали своеобразными ногами по воде. Но смотрины внезапно закончились и все словно по сигналу рванули к нему раззявив челюсти с рядами тонких как иглы зубов.

– Вот же дерьмо! – выругался Изберн подрываясь с места. Ушел перекатом из окружения. Плечи вместе с футболкой тут же намокли. Холодная вода струёй побежала по плечам, грива волос в движении зачерпнула воды из лужи. Ринулся по прямой, но едва не влетел на скорости в острый угол некого коридора. После резко свернул направо, времени думать куда он ведет не осталось.

Стая тварей ринулась за ним, переругиваясь на бегу. Толчок, шипение, кто-то кого-то швырнул в сторону и раздался громкий всплеск воды. Позади него произошла возня, раздался утробный рык. Стая мгновенно сменила от него направление на вскрик боли, к тому кому не повезло так не вовремя упасть. Несчастная тварь завизжала, как будто её резали зазубренным ножом, а после задохнулась в хрипах. Чавканье и хлюпы дали понять Изберну, что эти существа жрали и терзали одного из своих, едва почуяв запах крови. Настолько удачного момента может больше не быть, и не став тянуть время, он рванул в темноту лабиринта. Холодный рассудок и отсутствие страха, не дали ему стоять столбом и таращиться на своих потенциальных убийц.

Пока он бежал, несколько раз мысленно сказал себе спасибо за тренированное тело и такие длинные ноги от рождения, как и рост почти под два метра. Плюс специфические примочки вживленные в сердце для его разгрузки от повышенной тяжести любой поверхности планет. Пилот летел как пёрышко из-за слабого притяжения спутника и словно попал в родные пенаты двадцатилетней давности.

Больше всего он был благодарен за ощущение пространства, выработанное в детстве когда жил на космической станции, там часто отрубали свет и электричество, где подолгу сидел в темноте. Ориентация развилась очень острая и помогла сейчас как никогда. Да, коридоры оставались темными, но не сплошными пятнами непредсказуемой тьмы, это и спасло его шкуру. Изберн улавливал потоки воздуха и шел за ними.

Лабиринт оказался многоуровневым, но тем не менее пилот отыскал в нём свою логику. Каждый уровень льда тут отличался от предыдущего, где-то был толще, где-то тоньше. Однако в самом низу, бродя по коридорам, он заметил, что почти весь лёд розовый в свете тусклых газовых ламп. Он нюхал его и даже лизал и как и подозревал, тот отдавал привкусом железа – эти коридоры щедро поливали кровью. Только чьей?

Бродяжничая, пил оттаявшую воду со стен, или собирал сосульки, заматывая в чистые оторванные полоски ткани от футболки, чтобы хоть как-то отфильтровать, а потом обсасывал.

Долгие скитания по прошествии нескольких дней по меркам марсиан, привели его к небольшому озеру в форме эллипса. Белые сталактиты свисали с потолка и кажется даже слегка светились. Воздух пах солью, весь пол скользкий и Изберн с трудом удерживал на нём равновесие.

А по дальним углам пещеры, обнаружил огромные зелёные яйца. Какие-то из них треснули изнутри, другие же напротив остались целыми. Пилот очень осторожно их осматривал, пока не натолкнулся на клочки материи около них. Часть брони Ганимедиан, клочок куртки или штанов, и повсюду зелёная слизь.

– Орса, блин как мне не хватает сейчас твоих мозгов и знаний… – проворчал Изберн тихо с досадой. Друг на многое смог бы пролить свет истины как учёный с двумя степенями.

Несмотря на скудный объем информации, Изберн предположил, что те твари которые его хотели сожрать могли появиться отсюда. Но кое что его беспокоило сильнее, вся более менее уцелевшая одежда вокруг кладки – мужская.

– Почему у меня такое хреновое предчувствие? – подумал мужчина и изумился, как же давно оно его не посещало. Пожалуй, последний раз был на станции Венеры "Акселот" много лет назад.

Перед тем как его безумные родители учёные, начали разрабатывать новый ген, для его прививания и все их разговоры крутились только об одном. Весь инстинкт тогда вопил, что пора валить. Что Даннар и Миура, сошли сума окончательно. Мало того, что они незаконно вывели его в сборной капсуле пробирке, лишили его всех мутаций свойственных марсианам ещё в стадии зародыша, им в голову пришла идея создать из своего сына первого Венерианца способного переносить кислоту планеты. Правда Изберн уже тогда трезво оценивал свои шансы на выживание как весьма низкие.

Прежде чем сорваться с места, он набрал воды из источника в ладони и понюхал. Пахло йодом. Смахнув в сторону странную воду, он побежал прочь от места, что действовало на нервы. И по счастливой случайности в ближайшем ответвлении на натолкнулся на грузоподъёмный лифт, с чеканкой нумерации: Уровень lll. Выход из шахт существовал!

Но, настоящему счастью не было предела когда он нашёл, на ледяной стене рядом, путеводитель по шахтам в виде рисунка, и вместе с ним в центре изображение с надписью: Двигатель Платформы. Под весьма потемневшей картой ещё ярко алели куча восклицательных знаков и запретов на бездумное использование.

Схема напоминала сложную огромную установку. В центре широкий в обхвате столб, вершину которого венчали несколько платформ в форме трапеции. Именно эти сектора являлись искусственным фундаментом поселения. Каждый сектор пронумерован, и на нем закреплён дом. Сами платформы в свою очередь крепились на подвижную ось которая крутила их в разные стороны. В случае образования особо опасных трещин и риска провала домов под лёд, запускалась тревога и одновременный подъем всех жилых зданий. К каждой платформе вело бесчисленное множество труб из неостекла, а трубы шли напрямую от ледяных кратеров. Горячая вода выкачивалась из них и перенаправлялась от нижних уровней до верхних, остальную работу за пару суток завершал дикий холод Ганимеда. Слои льда нарастали один за другим, а потом судя по инструкции дома опускали на свои места.

– Гениальная установка, которая явно не обойдется без электричества и газа – заключил для себя Изберн при внимательном изучении направления секций с отводом воды. В его голове мгновенно созрел тактический план, в котором Ганимедианки расплатятся не только за его похищение, но и вся их жизнь на спутнике будет под угрозой. Довольный собой, Изберн не смог подавить ехидную улыбку и поторопился к лифту. Следовало украсть необходимые ему инструменты, ведь его оставили полуголым, наедине с этими тварями. Даже спёрли его инфратон, учитывая что на нем кодовый ключ и воспользоваться им они не смогут.

Жизнь на станции Венеры, осталась базой его навыков, где он прятался от фанатиков родителей несколько недель в ожидании пока с Марса не прилетели его спасители. Он сможет скрыться от кого угодно, и покажет, что такое превосходное владение техникой и приборами и что нельзя всё доверять машинам. А также он был совершенно уверен, что найдет еду и чистую одежду в шахте несколькими уровнями выше.