Текст книги "Отныне (СИ)"

Автор книги: ArAlex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Часть 1 ==========

В этой сцене я все же представляю себе героев так, как они выглядели в первых сериях, только ещё младше (не забываем, героям по 13 лет).

Хальвет. Причём не просто хальвет, а первый настоящий хальвет, который пройдёт, как полагается. Без слез, попыток защищаться, в том числе и зубами, без неловких взглядов и прикосновений, без швыряний яблоками, без беготни по дворцу в поисках друг друга, и, самое главное, без горечи скорого расставания, как в первую их настоящую ночь. Сегодня все будет, как полагается. Правда, никто, кроме них самих, понятия не имел о том, что это будет их первый правильный хальвет…

Анастасия («Кёсем!» – мысленно поправила она себя) слегка поежилась, ощущая, как на шею легло красивое, но холодное и довольно тяжелое сапфировое ожерелье, прекрасно подходящее к её платью, синему, расшитому бело-серебряными узорами, застёгивающимся спереди, для удобства. Рабыня, одевавшая её, надевая ожерелье, неосторожно задела рукой её спину, и девушка невольно ахнула, когда кольнул один из уже заживающих шрамов от плети.

– Простите, госпожа! – в ужасе пискнула девушка, осознав, что причинила любимой наложнице султана боль.

Кёсем легонько усмехнулась, оборачиваясь к ней.

– Эйджан, верно? – получив утвердительный кивок рабыни, она улыбнулась, – не волнуйся, ничего страшного не произошло. И я пока ещё не госпожа, так что можешь просто звать меня по имени.

Та покорно закивала и схватилась за флакон с духами, продолжая подготовку.

Кёсем тихонько вздохнула. Ничего не будет, как полагается. У них, наверное, вообще так никогда не будет, не такие они, все-таки. И теперь её прежде ночи (дай Бог, чтобы не вместо неё) ждал долгий и тяжелый разговор. Все же, она не дура, она прекрасно понимает, что всеобщее восхищение не вечно, и, когда спадёт эйфория от выздоровления Повелителя, всплывет многое из того, что было «до». Кёсем не собирается ждать, пока Ахмед узнаёт обо всем благодаря чьему-либо рассказу, в котором может не быть и половины правды. Она расскажет ему все сама.

А потом… будь что будет.

Она глубоко вздохнула и поднялась. Пора.

С гордо поднятой головой прошла девочка по Золотому пути, уверенно и с улыбкой на устах, хотя сердце её колотилось, как бешеное. Ещё немного, и она окажется в покоях султана…

Нет! Не султана! Пусть теперь у них все официально, но на самом деле ничего не изменилось. Её ждёт не могущественный и грозный повелитель Османской империи, её ждёт Ахмед, её друг, маленький поэт, что дарил ей цветы и признавался в любви. Её хрупкий, прекрасный возлюбленный.

Вот и проход к покоям султана, рядом с которым ей кивает Дервиш. Она легонько кланяется и проходит дальше, по коридору и через узорные двери…

Шаг. Ещё шаг. Поклон.

– Повелитель.

Голос звучит мягко и радостно, а губы сами собой расплываются в уже совершенно искренней улыбке.

– Кёсем! – счастливо звенит голос падишаха, и глаза его загораются при её виде.

Он оглядывает её тем же взором, каким смотрел на неё, когда она прибежала к нему в сад в том красном платье, что подарила Сафие-султан: не по-хозяйски, с наслаждением, как смотрят господа на рабынь, но с кротким восхищением и невыразимой нежностью.

Он протягивает к ней руки, и она с готовностью летит к нему в объятия.

– Ахмед мой, – мягко шепчет девочка, прижимаясь к нему.

Он смеётся, обнимая её в ответ. Сейчас, кажется ему, она не меньше похожа на ангела, чем тогда, на портрете, который все ещё стоит в углу его покоев. Дело ведь не в цвете платья, и не в барашке у неё на руках, дело в ней самой, такой маленькой и хрупкой, но такой великодушной и храброй.

Ахмед осторожно ловит её ручку в своей и прижимает её к губам, не отрывая глаз от сияющего лица своей красавицы. И лишь поэтому, из-за столь пристального внимания, он сразу же заметил, как свет в её глазах померк, и следующая улыбка, которой она одарила его, была скорее грустной, чем какой-либо ещё.

– Ахмед, – тихо, но достаточно уверенно произнесла она, – нам нужно поговорить. Точнее, мне нужно… кое-что тебе рассказать.

О, это не кончится ничем хорошим…

Ахмед чуть заметно приподнял брови, стараясь не реагировать слишком эмоционально. Он уже узнал этот взгляд, в котором мелькали и вина, и страх – это было лицо Насти, которая что-то натворила. Этакий подход – самостоятельное желание все рассказать, впрочем – это было что-то новенькое.

Спокойствие. Доброжелательность.

– Конечно. Я слушаю.

Кёсем замялась, сжимая руки в замок. Вся её уверенность испарилась без следа.

Ахмед, заметив её внезапную напряженность, слегка улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку:

– Только не говори мне, что ты опять пыталась сбежать, – весело сверкнул глазами он.

Кёсем дернула плечами и мрачно буркнула:

– Молчу.

Оу. Ахмед моментально замолк и посерьезнел.

Кёсем, заметив это, вздохнула.

– Это было давно. И… сказать по правде, ты вообще с трудом представляешь себе, сколько раз я пыталась сбежать. Далеко не тот один, когда меня чуть не утопил Рейхан–ага.

В ответ на это Ахмед не смог не усмехнуться.

– Я догадывался, – произнёс он, и поманил её за собой.

Они удобно устроились на разложенных на ковре подушках, и юная наложница начала рассказ.

– Моя первая попытка побега – из тех, что случились уже во дворце, я имею ввиду, – услышав эту ремарку, мальчик еле сдержал смех – эта девчонка была просто невозможной!

Кёсем робко улыбнулась и продолжила:

– Случилась… да ты, в общем-то, знаешь, когда – в день, когда я впервые нашла твой сад и познакомилась с тобой. В тот день я не ошиблась выходом, пытаясь выйти оттуда, как ты тогда подумал. Просто я попала туда через тайный ход, который нашла, пытаясь поймать сбежавшую от меня Елизавету.

Глаза Ахмеда загорелись.

– Тайный ход? – воодушевленно спросил он, подаваясь вперёд.

– Да, – кивнула Кёсем, – я потом покажу его тебе. После я исследовала его, и очень многое узнала. Именно будучи там, я услышала разговор Рейхана с лекарем и увидела его убийство. Именно с помощью этого хода я нашла выход из дворца, через который и пыталась сбежать ещё несколько раз. Последний… – девочка глубоко вздохнула и, плотнее сжав руки, выдавила, – последний раз был после нашей ночи. Я… я так прощалась.

– Прощалась? – странно ровным и холодным голосом произнёс Ахмед.

– Да, – девушка вскинула голову и, рвано выдохнув, быстро продолжила, – несмотря на то, как ты ко мне относился, мне, сказать по правде, прежде не казалось, что ты полностью понимаешь меня. Других наложниц продали сюда сами их семьи, или их родители убиты, а моя семья ждёт моего возвращения! Я знаю… знаю, как ты меня любишь, но скажи, Ахмед, неужели ты и правда смог бы, не раздумывая, бросить ради меня всех остальных, кого ты любишь? Свою матушку? Мустафу? Смог бы ты просто принять то, что никогда больше не увидишь их?

Ахмед молчал, глядя на неё расширенными глазами и, видно, представив то, что она говорит.

– Ну, вот видишь, – вытирая непрошеную слезу, продолжила девочка, – а у меня там были не только мама и сестра, но и отец, и друзья, и дом, который я любила и из которого не хотела уезжать! Папа хотел уехать и оставить меня за главную, я его наследница, я была нужна им всем! Н-но…

Кёсем всхлипнула и торопливо принялась стирать слезы со щёк. Ахмед, слушавший её со смесью печали и… пожалуй, понимания, подскочил с места и опустился совсем рядом с ней, легонько прижимая к себе и шепча что-то успокаивающее.

– Ты невозможен, – хлюпнула носом девочка, – я рассказываю тебе о том, как кучу раз нарушила правила гарема и пыталась оставить тебя, а ты меня утешаешь!

Несмотря на откровенно невеселую тему разговора, Ахмед снова улыбнулся.

– Я невозможен? Да кто бы говорил! – фыркнул он, а затем тряхнул головой, собираясь с мыслями. Реагировать на куски информации, тем более, когда речь идёт о разговоре с его Анастасией, из всех возможных людей, совершенно бессмысленно. Пусть расскажет полностью.

– Итак, ты собиралась сбежать, – мягко напомнил он, – однако ты все ещё здесь. И все это время была подле меня.

– Да, – подтвердила девочка, слегка успокаиваясь, и продолжила рассказ, – мы должны были сбежать вдвоём с Шаесте – ты помнишь её? После случившегося девушки в гареме начали издеваться над нею, и она, узнав о моем плане, уговорила меня взять её с собой. Мы уже выбрались из дворца, но я…

Она на секунду замолкла.

– Я не смогла сбежать. Я просто не могла не думать о том, как ты проснёшься утром, и не найдёшь меня, а потом поймёшь, что случилось, и это было… страшно, – она взглянула ему прямо в глаза, а затем вдруг забавно сморщила носик, – знаешь, в гареме говорили, будто я ведьма, будто я тебя приворожила. Однако, как по мне, так если кто из нас двоих и промышляет приворотами, – и девочка наградила юного султана двусмысленным взглядом, – то точно не я. Ты… с этой твоей улыбкой, и стихами, и смехом, и долгими взглядами… Я на такое не подписывалась! – она опустила глаза, и щечки её залил нежный румянец, – но в целом, я не против.

Ахмед потянулся к ней, целуя в лоб – это всегда был их способ проявления чувств, как будто они стали настоящей семьей прежде, чем оказались в одной постели в положенном смысле – а затем почувствовал, как она вдруг вздрогнула и вновь напряглась.

– Шаесте умерла, – тонким, плачущим голосом произнесла Кёсем.

Ахмед аж дернулся от неожиданности, а затем мягко развернул девочку к себе лицом.

– Что?

– Мы уже возвращались обратно во дворец, после того, как я сказала им… то есть ей, что не могу тебя оставить.

Ахмед хотел было спросить о её оговорке – все же, его интересовало, кто помогал его возлюбленной выбраться из дворца – но решил, что сейчас не время.

– Нас заметили, – дрожа, продолжила она, – и начали стрелять. Шаесте… – и девочка заплакала, склонив голову на плечо другу и возлюбленному.

Ахмед крепко обнял её, радуясь, что она не видит теперь его сверкающих гневом глаз. Сбежала, не сбежала… Кто посмел стрелять в его ангела? А если бы попали?

И тут же вспомнилось то, что он уже успел услышать с тех пор, как выздоровел. Не попали в тот раз, попали в другой…

– Я оставила её там, – простонала Кёсем, не замечая его эмоций, – я должна была бежать, иначе бы они…

– Кёсем, – мягко и спокойно произнёс Ахмед, – ты ни в чем не виновата.

По телу девушки пробежала дрожь, приятная на этот раз. Сейчас он говорил с ней также, как в день нападения Шаесте – нежно, но уверенно.

– Ты не могла поступить иначе, – увещевал мальчик, – если бы ты тогда не выжила… Кто знает, что было бы с моей империей сегодня.

Кёсем машинально прикоснулась к груди, и Ахмед, накрыв её руку своей и слегка сдвинув ткань платья, увидел глубокий треугольный отпечаток на безупречной белой груди его красавицы. Пуля, не сумев пройти сквозь оберег, вдавила его в тело, навсегда оставив след.

– Они стреляли в тебя, – прошипел мальчик, стараясь не звучать слишком уж гневно, чтобы ненароком не испугать любимую. С псом, посмевшим направить оружие на неё, он разберётся позже, так же, как и с остальными, кто устроил всю эту вакханалию в его стране.

– Теперь этот кошмар уже закончился…

– Да, но это ещё не все, – внезапно покачала головой девочка, – моим возвращением во дворец история, увы, не закончилась.

– Нет? – удивленно хлопнул глазами Ахмед.

Что ещё могло случиться? Или…

– Тебя поймали? – требовательно вопросил он.

Кёсем обхватила плечи руками.

– Да. Когда Гельге провела меня обратно в гарем…

Ага, значит, Гельге. Ну что ж, ничего неожиданного.

– Я успела лишь проскользнуть в свою комнату и лечь, когда за мной пришли и поволокли к тебе в покои. Там меня ждала Валиде-султан. Она… – Кёсем запнулась на минуту, подбирая слова, – понимаешь, ведь это все произошло в ночь, когда ты заболел, но о том, что это была оспа, узнали лишь утром. До этого думали, что тебя отравили. И…

– И?

Кёсем всплеснула руками.

– Ну, ты представляешь себе, как это выглядело? Отравленный султан, сбежавшая наложница, бывшая с ним ночью…

– И матушка решила, что это ты… отравила меня? – то, что он сам сказал, не укладывалось у него в голове. Да, Анастасия сбегала, и не раз, но намеренно попытаться причинить ему вред? Убить?

Хотя… матушка прежде не особенно доверяла той, кого подарила бабушка, и наверняка тут же обвинила во всем её.

– На месте госпожи я подумала бы так же, – пожала плечиками фаворитка, – уж слишком глупым получилось совпадение. Поэтому Валиде-султан и не сомневалась в моей вине. Она приказала… допросить меня, чтобы узнать природу яда, а к утру отправила в темницу, откуда меня вызволила Гельге. Когда я прорвалась к тебе, все уже знали, что ты болен оспой, и отправлять меня обратно уже не стали.

Ахмед нахмурился. Эта часть рассказа была странной, как будто незаконченной. Что-то не сходилось…

– Утром?

– Что? – переспросила Кёсем, с недоумением глядя на возлюбленного.

– Тебя отправили в темницу утром? Но ведь все произошло гораздо раньше, тебя что, полночи допрашивали?

– Ну, да, – кивнула девочка, снова сжимая руки в замок. Снова волнуясь.

Та-ак.

– И как же именно… тебя допрашивали? – как можно ровнее поинтересовался падишах.

Кёсем резко выдохнула. Пора… как бы ни хотелось не отвечать, в этом нет смысла. Все равно увидит.

И она быстрыми движениями расстегнула платье, и, прежде чем Ахмед успел опомниться, развернулась к нему спиной, одной рукой отводя волосы вперёд.

На этот раз сдержать эмоций юный султан не смог. Судорожный полувздох-полувскрик вырвался из его груди, и ужас сковал его нежное сердце.

Всю спину его возлюбленной покрывала сеть красноватых шрамов, переплетающихся в страшное кружево, не позволяющее даже оторвать от себя полный страдания взгляд…

Плеть. Его ангела часами секли плетью, пытаясь узнать у неё то, чего она не знала и знать не могла. Её могли забить до смерти! Шайтан, да судя по тому, как ее спина выглядит сейчас, её и вправду чуть было не забили до смерти!

Ахмед задыхался, не в силах выдавить из себя ни слова. Глаза его затуманило слезами, когда он начал осознавать, что все это время…

– Т-ты… ты приходила ко мне, – наконец, просипел он, – ты все время была со мной… После всего, что случилось…

Как она вообще встать и дойти до него смогла после такого?!

Кёсем обернулась к нему, и он увидел, что её глаза тоже полны слез.

– Поверь мне, Ахмед, – твёрдо произнесла она, не обращая внимания на пробивавшиеся в голосе слёзы, – никакие раны не удержали бы меня от того, чтобы быть рядом с тобой в то время, когда никто не знал, сумеешь ли ты вообще выжить. Я должна была быть вместе с тобой.

В следующую секунду губы султана оказались соединены с её. Он аккуратно провёл ладонью по её израненным лопаткам, стараясь не причинить боли – но её и не было, видно, раны уже достаточно зажили. И так переполнявшие их эмоции окончательно захлестнули обоих, и они, так и не отрываясь друг от друга, переместились на кровать.

Наконец-то. Спустя Аллах знает сколько времени после того, как она пришла к нему на хальвет. Интересно, у них когда-нибудь будет хоть один нормальный?

А, впрочем, это ли важно? Главное лишь то, что отныне они вместе навсегда, и больше никогда не расстанутся. Что бы ни случилось.