Текст книги "Мой босс из ада (СИ)"

Автор книги: Anyuta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

20

Глеб ушел поздно вечером. Сразу после того, как Анна Венедиктовна закончила воспитывать чьего-то наверняка несуществующего племянника. Возможно, он остался бы со мной на всю ночь, но очень сложно поместиться вдвоем на узенькой тахте. Да и сосредоточиться на любовных утехах не так уж и просто, когда за дверью то и дело раздаются шаркающие шаги Анны Венедиктовны, а из гостиной раздаются стенания очередной сериальной героини. Хорошо хоть, что «Адская кошка» к тому времени закончилась. Заверения о пользе кастрации явно были бы не к месту.

Я проводила его до двери и заслужила еще один долгий нежный поцелуй.

– Раз уж решила поболеть, на работу не выходи, – распорядился шеф, когда мы, наконец, оторвались друг от друга. – Сиди дома, ешь печенье и фрукты. Набирайся сил.

И он окинул меня таким взглядом, что сразу стало понятно, для чего конкретно мне нужно восполнять энергетические запасы организма. Уж точно не для того, чтобы перепечатывать по десять раз дурацкие договоры и носиться по лестнице, встречая курьеров. Или для этого тоже?

– Есть шеф! – я вытянулась по струнке и взяла под воображаемый козырек.

Я закрыла дверь за своим нежданным гостем и побрела в свою уже не совсем девичью комнатку. Погрузиться в воспоминания, тонуть в нежности – вот таков был мой несложный план.

Но не тут-то было!

– Ну? – из гостиной высунулась голова Анны Венедиктовны. Ее глазки блестели совершенно не по-старушечьи.

По всему было понятно, что она жаждала подробностей. Но делиться ими у меня не было никакого желания. Уж лучше я оставлю их для себя, чтобы как следует покопаться, оставшись наедине.

– Вот, начальник заходил проведать… – как можно более равнодушно сказала я, пятясь в свою комнату.

Но если кто-то подумал, что моя квартирная хозяйка удовлетворится таким объяснением, тот очень плохо ее знает. На следующее утро меня ждало настоящее испытание. Анна Венедиктовна даже пропустила очередной выпуск «Адской кошки».

– Хороший апельсин, – говорила она, снимая с фрукта яркую оранжевую шкурку. – Да и мужчина вроде неплохой.

– Нормальный, – кивнула я.

– Это для него ты тогда как фифа вырядилась? – не сдавалась упрямая старушка. – Помнишь, я тебе еще брошку свою давала?

Она с гордостью посмотрела на меня, уверенная, что ее украшение сыграло не последнюю роль во всей этой истории, и я теперь просто обязана поделиться с ней мельчайшими подробностями взаимоотношений с мужчиной, сраженным этой красотой.

– Спасибо вам большое, – ответила я. – Мне это здорово помогло.

К вечеру концентрация Анны Венедиктовны в пространстве достигла пропорции, не совместимой с жизнью. По крайней мере, с такой, которую хотела сегодня вести я, – спокойной и размеренной, где ничего не мешает предаваться мечтам.

Нет, в малых дозах моя квартирная хозяйка была очень даже приятной женщиной, но желание обладать информацией, превратило ее в монстра. Милого, доброго, но все же очень докучливого. Я предприняла попытку забаррикадироваться в своей комнате, но это дало только временную передышку.

Стоило мне остаться одной, как мысли унеслись за несколько станций метро от квартиры. Туда, где строил свою империю мой неподражаемый босс. Интересно, как он там без меня? Кто варит ему кофе? Как он справляется с кучей звонков? В порядке ли входящие и исходящие документы? Ктонибудь догадался полить цветы? Нет, без меня там точно все придет в упадок.

Я закрыла глаза и представила, как теперь сложится наша офисная жизнь. Воображение рисовало мне картину, где я, расстегнув верхнюю пуговку на блузке, захожу в кабинет с дымящейся чашкой кофе в руках. А Глеб жадно сморит на мое декольте, решительно убирает в сторону напиток и прижимает меня к себе. Так нежно, словно я – контракт на миллиард долларов. Хотя нет, еще нежнее. Потом рывком сбрасывает все бумаги со стола и…

– Яночка, а я пирожков напекла, пойдем чайку попьем, – раздался в самый интересный момент из-за двери голос неугомонной Анны Венедиктовны.

Нет, так продолжаться не может. Пора заканчивать с этим «воспалением хитрости». Тем более что и мой организм уже довольно ясно намекал, что сил он набрался вдоволь и не прочь хорошенько их потратить в компании одного симпатичного босса.

Так что следующим утром я надела лучший из строгих костюмов, тщательно сделала макияж и понеслась в поликлинику.

– Я совершенно здорова, – заверила я врача. – Давайте мне все, что надо, я на работу опаздываю.

Доктор окинула меня непонимающим взглядом. Та-ак, стоп! Не так жизнерадостно. Еще чуть-чуть – и меня тут примут за сумасшедшую. Ну кто в здравом уме хочет на работу!

– У нас там сегодня премию дают. И билеты в театр распределяют.

Врач все еще смотрела на меня с подозрением, но спорить не стала, и моментально закрыла больничный лист.

Уже через полчаса я протягивала его Маргарите Павловне. Та смерила меня сердитым взглядом.

– Как вы и просили, встала на ноги в кратчайшие сроки, – отрапортовала я, удивляясь тому, как эта женщина всегда умудряется быть недовольной. Не хочешь работать – плохо. Бежишь вприпрыжку – тоже ничего хорошего.

– Придете в бухгалтерию после обеда, – буркнула она, и погрузилась в какие-то бумаги, намекая, что разговор окончен.

Интересно, зачем мне идти в бухгалтерию? Может, уже пора получать аванс? Или я нечаянно угадала и Глеб выписал мне премию за, так сказать, внеурочную работу? А что, это было бы очень мило с его стороны. Накуплю себе новых строгих костюмов, запишусь в спортзал. Теперь-то это откладывать нельзя, нужно всегда быть в форме.

Представляя, как мы с моим боссом в унисон перебираем ногами на стоящих рядышком беговых дорожках, я резво шла по коридору. Вот она, приемная. Мое законное место, отныне и во веки веков.

Я распахнула дверь и ворвалась внутрь. Но тут же замерла, словно пригвожденная к месту. На удобном, тщательно отрегулированном под мой рост, креслице, расположились чужие ягодицы. По родной клавиатуре бегали чужие пальцы. Да и голова, возвышающаяся над столом, тоже явно принадлежала не мне.

Я сразу узнала эту наглую захватчицу. Мисс Совершенный Секретарь. Безупречный сотрудник с механизмом вместо мозга и зануда высшей степени. Это она первой пришла на собеседование, заставив меня пережить несколько не очень приятных минут.

– Добрый день! А что, вы замещаете меня на время болезни? – спросила я, проглотив невесть откуда взявшийся комок в горле.

– Нет, – офисная акула удивленно сверкнула глазами поверх очков. – Меня взяли на постоянную работу.

21

Вот, значит, что. Глеб Юрьевич решил выставить меня за дверь и даже не потрудился сказать об этом лично. Да уж, такого я от него не ожидала. Ну а что, много чести для какого-то там рядового сотрудника быть уволенной директором лично. Теперь понятно, зачем мне нужно идти в бухгалтерию. За расчетом.

Я окинула прощальным взглядом мой родной уголок. Все здесь уже носило отпечаток чужой руки. Жалюзи были тщательно закрыты, цветы на подоконнике печально понурили головы, лишившись дневного света. Чашечки в шкафу оказались повернуты ручками в другую сторону. Кофемашина понуро светила металлическим бочком из другого угла.

Что ж, мне действительно здесь не место. Я перевела взгляд на плотно закрытую дверь в кабинет директора. Сколько раз мое сердце замирало, когда она резко распахивалась, слушаясь уверенных движений моего босса. Сначала от страха. Потом от… Впрочем, уже не важно.

Новая секретарь, хоть и усердно делала вид, что занята работой, всетаки заметила, куда я бросаю взоры.

– Глеб Юрьевич занят, – угрожающе произнесло это офисное чудовище, занявшее мое место. – Он не принимает.

Да уж, даже если бы я решила устроить прощальный скандал, прорвать эту оборону мне бы не все равно удалось. Мой бывший начальник надежно укрепил тылы.

– Да мне он и не нужен, – пожала я плечами и повернулась к ней спиной.

Пусть наслаждается властью, дарованной ей Глебом Юрьевичем. Уверена, что это та дамочка, которую он так долго мечтал встретить в нескончаемой череде секретарей. Что ж, пусть будут счастливы.

Я повернулась и поплелась к выходу, размышляя, стоит ли мне приходить за расчетом. А что, пусть, наконец, поймет, что не все в этом мире измеряется в денежном эквиваленте. Хотя вряд ли он даже узнает о том, что его бывшая сотрудница не явилась за причитающейся ей суммой. А если ему и доложат об этом, так решит, что я снова все забыла, перепутала или не успела. Я решительно взялась за ручку двери.

– Яна! – знакомый голос прозвучал неожиданно, заставив меня вздрогнуть.

Я медленно обернулась. Глеб Юрьевич сиял своей умопомрачительной улыбкой. Ну что бы ему быть в плохом расположении духа? У негото все хорошо. Избавился от ходячей катастрофы, все, теперь и в делах, и в жизни полный порядочек.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он. – Не ждал тебя так рано.

Конечно, наверняка рассчитывал, что я буду есть печеньки Анны Венедиктовны пока не получу извещение о моем увольнении по почте.

– Это и заметно, – буркнула я, скосив глаза в сторону нового секретаря. Та как раз бодро выстукивала дробь по моей клавиатуре.

– А ну-ка, иди сюда, – распорядился он.

Я не двинулась с места. Еще чего! Он мне больше не начальник. Хочу – иду, не хочу – не иду. Тогда он подошел ко мне и, взяв за руку, потащил в свой кабинет.

– Меня ни для кого нет! – бросил он своему верному церберу в очках и захлопнул дверь.

Он сел на свое обычное место, а я так и осталась стоять посреди кабинета. Из глаз вот-вот готовы были политься слезы. Интересно, выдержит ли босс еще одну порцию? Можно мне рассчитывать еще на один платок или такая щедрость распространяется только на штатных сотрудников?

– К чему такой обиженный вид? – спросил Глеб Юрьевич.

В памяти тут же всплыло одно прекрасное слово. Идиот.

– Да так, – сказала я. – Меня тут шеф-самодур уволил, пока я на больничном была, – ответила я, стараясь все-таки не разреветься.

Он вздохнул:

– Когда была на больничном, не мог уволить. Не положено. Только когда с него вышла.

Ну, конечно! Это же все меняет! Я собиралась сказать ему эту и еще с десяток других колкостей, но не успела.

– Яна, ну ты же понимаешь, что больше не можешь быть моим секретарем, – мягким голосом сказал Глеб.

– Интересно, почему это? – с вызовом спросила я.

Пусть уж потрудится найти статью Трудового кодекса, которая позволила бы ему выставить меня за дверь. Ну, разве что за сексуальные домогательства. Но это тоже вопрос спорный, он-то, вроде, первый начал.

– Да потому что ты моя девушка, – мягко, как ребенку, пояснил он.

Я не сразу осознала услышанное. Его девушка! Значит, он не планировал избавиться от меня насовсем?

– А я против романов на работе, – развел руками Глеб, и я тут же отменила свое решение насчет объятий. – Так что иди домой, у тебя сегодня еще много дел.

Ну вот, теперь узнаю своего босса! Он даже в минуты любовных объяснений не забывает о труде.

– И что за дела? – спросила я.

– Ну, тебе предстоит собирать вещи, – пояснил босс. – Работы у тебя теперь нет, за комнату платить нечем, так что поживешь у меня.

Он смотрел так, как будто был совершенно тут ни при чем, и я лишилась средств к существованию без малейшего его участия. Вот ведь тип! Так и задушила бы в объятиях. Или даже…

Я бросила задумчивый взгляд на стол. Тот самый! Глеб проследил мой взгляд и тут же сказал строго:

– Нет-нет-нет! Даже не думай!

– Что такое? – кажется, разочарование в голосе все-таки прозвучало довольно ясно.

– Яна, напомню тебе, что сейчас самый разгар рабочего дня, – строго отчитал меня он, совсем как раньше.

– Так что брысь домой!

Я насупилась и повернулась к двери.

– Вечером я за тобой заеду, и если тебя так интересуют столы, то их у меня… точнее у нас, много, – услышала я его голос.

Это «у нас» мне понравилось. Но не настолько, чтобы так вот легко с ним согласиться.

– Там не те столы. Они обычные. А этот исторический… – не то, чтобы я на что-то рассчитывала. Просто объясняла очевидные вещи, по какой-то причине ему непонятные.

– Хорошо, – сдался он. – Я распоряжусь, чтобы его перевезли ко мне в квартиру. Будешь использовать его, когда сочтешь нужным. Или устроишь там музей. А теперь немедленно покинь помещение!

Он встал со своего места и подошел к двери, готовясь открыть ее передо мной. И что он так настойчиво отсылает меня? Я покосилась на него подозрительно.

– И не думай ничего себе там такого, – предупредил меня Глеб, окинув подозрительным взглядом. – Я просто не могу сосредоточиться на работе, когда ты рядом.

Вот это было совсем не похоже на правду. Насколько я знала строгого руководителя Глеба Юрьевича, сосредоточиться на работе он сможет, даже если рядом будет извержение вулкана. Даже не оторвется от своих бумажек. Разве что цыкнет на него: нельзя ли реветь чуть тише! И не так ярко полыхать своей лавой!

– С каких это пор? – недоверчиво спросила я.

– С самых первых… – отведя взгляд, признался он.

Я фыркнула. Помню я, что там было с самых первых пор! Каких только комплиментов я не наслушалась!

– Я сначала подумал, что дело в духах… Что они – легкомысленные, и такие… расхолаживающие. Или в помаде. Потому что губы были такие… В общем, работа ум не шла. А когда ты улыбалась – всё. Рабочий день насмарку. Какое-то время я надеялся, что дело в этом. Но потом ты пришла в своем этом жутком розовом кошмаре! И этот отвратительный запах!

– И что? – теперь мне было очень интересно.

– И ничего, – буркнул он. – Ничего не изменилось. Я все равно предпочитал смотреть на тебя, а не на отчеты.

Ну раз пошла такая пьянка и у нас тут минутка откровенности, надо ковать железо, пока оно мягкое и пластичное.

– А беготня по этажам, которую ты мне устроил? – я с подозрением уставилась на него. – Это чтобы поработать хоть немного в мое отсутствие?

Я практически бросала ему спасательный круг. Но Глеб им не воспользовался.

– Нет, – признался он. – Это… Мне показалось странным, что претендентки сбежали. И я решил посмотреть запись… В общем, я был зол на тебя.

Отвратительно! Зато честно.

– Тебе говорили, что ты мстительный негодяй?

Любого другого такое обвинение заставило бы сгореть со стыда. Но только не Глеба. Он даже не задымился, лишь пожал плечами:

– Ну знаешь ли… Что я бью подчиненных и слаб по мужской части, мне тоже до этого не говорили.

И все-таки глаза его как-то нехорошо заблестели. И что-то мне подсказывало, что к этому вопросу мы еще вернемся. Например, вечером. На душе сразу стало тепло и хорошо. Потому что у нас будет этот вечер. И много других вечеров…

А в следующий момент стало еще лучше. Потому что Глеб обнял меня за плечи, крепко прижал к себе и решительно поцеловал. Словно выдавал аванс, намекающий на стопроцентное вознаграждение ночью.

Из его кабинета я вышла ужасно довольная. Даже мисс Идеальный секретарь показалась мне вполне приятной дамой. Она строго взглянула меня, впрочем, не выдав своей заинтересованности. Я уже миновала приемную, но, оказавшись на пороге, повернулась и многозначительно сказала:

– Поднимите, пожалуйста, жалюзи. Глеб Юрьевич любит, когда в помещении много солнечного света. И следите за кофемашиной. Ее нужно раз в неделю протирать влажной тряпочкой.

Ну вот, теперь все. Я шагнула через порог и направилась к лестнице. Пройдусь, пожалуй, пешком. Кто знает, когда будет время заглянуть сюда снова. Кажется, у меня найдется немало дел вне этого офиса. В моей новой жизни. В моей новой прекрасной жизни.

22

Я брякнула на пол гостиной несколько внушительных пакетов. Фух, еле дотащила. Но оно того стоило. Мне нужно во что бы то ни стало спасать наши с Глебом отношения.

Нет, пока все шло прекрасно, даже замечательно. Но, учитывая, как расставлена мебель у нас в доме, это ненадолго. Ну вот как может спокойно циркулировать энергия Ци, если диван так плотно прижат к стене? Да никак! А без нее ни тебе карьеры, ни семьи, ни счастья. Хорошо еще, что я вовремя успела записаться на онлайнкурс по фэншуй, и могу все исправить.

Недолго думая, я сняла со стены картину с изображением каких-то кубиков и треугольников, из которых складывались тела людей. Глеб обожал эту картину. Кто-то из кубистов, то ли ученик самого Пикассо, то ли большой его поклонник. Фамилию я никак не смогла запомнить. Не удивлюсь, если узнаю, что у художника личная жизнь так себе сложилась. Острые углы – это вам не шутки!

На место опасной картины я водрузила новую. На ней мирно цвели пионы, над которыми летали две бабочки. Это к счастливой любви. А позолоченная рамка будет способствовать процветанию. Надеюсь, Глебу понравится.

Отдыхать было некогда. Я достала из сумочки компас и сосредоточенно уставилась на циферблат. Вот ведь, так и знала! И тумбочка, и зеркало и диван стоят неправильно. Вот сами засоряем себе зону любви, а потом удивляемся, что это любимый морщится, когда твой супчик ест.

С этим надо было срочно что-то делать. Я вытащила на середину комнаты тумбочку. Это она, зловредная, нарушала гармонию в наших отношениях. Ну ничего, сейчас перетащу на ее место диван, и все у нас будет лучше прежнего. Главное, вплотную к стене не ставить.

Ухватив деревянный подлокотник, я потянула на себя громоздкий предмет мебели. Не тут-то было! Этот упрямец не желал вставать на новое место. Но сдаваться я была не намерена, плотно сжав зубы, я предприняла очередную попытку вытащить его из угла.

– Что тут происходит? – раздался голос за спиной.

Ну вот, опять не успела завершить все дела к возвращению Глеба. Я тут же оставила диван в покое (на время!) и подбежала к своему мужчине. После законного поцелуя, он решил вернуться к разговору.

– Так в связи с чем перестановки? – спросил он, с интересом разглядывая инсталляцию из мебели посреди комнаты.

– Освобождаю пространство для энергии ци, – бодро отрапортовала я. – А то она у нас плохо циркулирует.

Брови Глеба удивленно взметнулись вверх.

– Вот как? – изумился он. – А я думал, у нас все отлично циркулирует.

Он весьма недвусмысленно обнял меня, намекая на то, что не прочь начать энергетический обмен прямо сейчас. Возможно, пионы с бабочками уже начали свою работу. Да-да, в первом уроке и было сказано, что эти цветы усиливают сексуальное притяжение. Впрочем, у нас и до них вроде бы все притягивалось, как надо.

– А пионы-то действуют.

– Какие пионы? – не понял Глеб.

– Вон те, – я махнула рукой на стену, где раньше висело полотно с треугольником.

Глеб перевел взгляд на стену, да так и застыл. Наверное, ему очень понравилось. Даже побледнел немного.

– Милая, – осторожно сказал он. – Пожалуйста, скажи, что ты еще не успела выкинуть моего… – он снова назвал эту зубодробительную фамилию.

– Да ничего с ним не случилось, вон он стоит, пространство засоряет, – кивнула я на полотно, аккуратно повернутое лицом к стене. Щеки Глеба снова порозовели.

– Он не может засорять, – сказал он. – Не думаю, что его место в углу.

Ну вот, началось. Если Глеб начнет настаивать на том, чтобы вернуть это треугольниковое безобразие на стену вместо моих пионов, мы и поругаться можем. Проблему надо было срочно решать. Конечно, все дело в диване.

– Давай-ка, помоги мне, – сказала я, решительно хватаясь за спинку дивана. – Сейчас передвинем эту бандуру, и все у нас наладится.

– Стоп! – Глеб не торопился мне на помощь. – Давай так. Ты мне объясняешь, что здесь происходит, чем помешал диван и что должно наладиться, а уж потом я тебе помогу.

В принципе, он был прав. Пожалуй, следует ему объяснить, что к чему, а то утащит диван не туда. Чего доброго, поставит его в сектор карьеры, и застой в делах обеспечен. Тут ведь каждая мелочь важна.

– Просто я записалась на онлайнкурсы дизайнеров интерьера и сейчас мы изучаем фэншуй. Чтобы дом был не только красивым, но и гармоничным, а люди в нем – счастливыми. Как мы.

Глеб слушал внимательно. В глазах его плясали озорные искорки.

– Ты уверена, что будешь все успевать? – спросил он, когда я закончила повествование.

– Конечно, – заверила его я. – Мастер-классы по тайской кухне все равно уже закончены, так что у меня появилось окно в расписании.

– Фэншуй лучше, чем тайская кухня, – моментально согласился Глеб, машинально прислонив руку к своему животу в районе желудка.

Он что, до конца жизни будет припоминать мне тот неудачный супчик «Том Ям»? Вот уж не моя вина, что соус попался несвежий. Я, между прочим, полгорода объехала, чтобы его найти. И вот такой конфуз.

С тех пор я решила не экспериментировать с экзотической кухней. По крайней мере, в ближайшее время. Тем более что дел у меня действительно стало очень много. Мы с Глебом поговорили и решили, что быть секретарем – это не мое. Не то чтобы у меня совсем не было способностей, просто ему удалось убедить меня, что мои таланты достойны лучшего применения. И я начала искать себя.

Поиски завели меня в приемную комиссию одного из вузов, и я без проблем поступила на факультет рекламы и связи с общественностью. Интересная ведь профессия, правда?

Вот только факультет туризма в соседнем вузе обещал не менее увлекательное занятие. И я поступила и на него. И уже осенью должна буду приступить к обучению сразу в двух институтах, к счастью, заочно. Ну а как тут выбрать? Лишь бы сессии не совпадали.

Занятия в фитнес-центре тоже отнимали довольно много времени. Ну уж без этого вообще не обойтись. Вопервых, спорт дисциплинирует. Во-вторых, благодаря огромному труду мою попу больше никакой зануда не назовет среднестатистической.

И уж совершенно точно я не виновата, что в соседнем зале начали проводить занятия по йоге. Вот я и записалась и туда тоже. Глеб хоть и подшучивал надо мной, когда я сообщила ему об этом, но, оценив, как виртуозно я встаю в позу «собака мордой вниз», согласился, что эти занятия бросать нельзя.

Вот кулинарные мастер-классы, которые я принялась посещать с особым рвением, его не очень вдохновляли. Хотя он добросовестно пробовал все мои блюда. Ровно до того случая с «Том Ямом». Так что, думаю, идея с фэншуй ему придется по душе.

– Хорошо, – сказал он, весело сверкнув глазами. – И кем же ты будешь после окончания?

– Специалистом по фэншуй и дизайнером интерьеров, – гордо ответила я.

– О! Думаю, это то, что надо!

Неожиданно он опустился на одно колено и сказал:

– Ты согласна ли ты стать дизайнером на нашей свадьбе?

Мои щеки моментально вспыхнули. Как это понимать? Это то, что я подумала?

– На какой свадьбе? – растерянно спросила я. Глеб шлепнул себя ладонью по лбу и засмеялся:

– Кажется, я не с того начал.

Из кармана он извлек маленькую коробочку и, не вставая с колена, протянул ее мне. Лицо у него стало совершенно серьезным. Даже испуганным.

– Я очень тебя люблю, – побелевшими губами произнес он. – Ты ворвалась в мою жизнь как вихрь и все поставила с ног на голову. Но только тогда я почувствовал себя совершенно счастливым. Ты согласна стать моей женой?

– Почему бы и нет… – как будто со стороны услышала я свой голос.