Текст книги "Проклятие (СИ)"

Автор книги: Annette.Dr.M

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Глава 1 ==========

Итак, понеслась!

– Почему она смотрит на тебя? – пропищал противный голосок Панси, сидящей рядом.

– Что? – удивленно поднял голову Малфой, на секунду отрываясь от конспекта и тут же опуская взгляд обратно на пергамент, стараясь поспеть за беглой речью профессора Флитвика. Он был полностью погружён в тему лекции и не сразу понял, о чем щебечет Паркинсон. Драко даже не старался слушать подругу, поэтому неожиданно замер, чуть не выронив из руки перо, услышав до боли знакомое имя: Гермиона.

– Грейнджер? – внешне невозмутимо переспросил он, хотя всё внутри сжалось от предвкушения недобрых вестей.

Панси задохнулась от возмущения по поводу того, что Малфой её не слушал, но тут же выпалила:

– Да, Драко, Грейнджер! Она пялится на тебя вот уже минут десять!

– А ты ревнуешь? – самодовольно усмехнулся он, изящно выгибая бровь и незаметно косясь в сторону старосты Гриффиндора. В груди привычно ёкнуло, когда его глаза встретились с тёмными глазами Гермионы. Желая досадить девушке, Драко призывно усмехнулся, недвусмысленно кивая на дверь и плотоядно облизываясь, ясно давая понять о своих намерениях. Грейнджер несколько секунд смотрела в нахальные глаза Малфоя, а потом смущённо отвернулась, быстро заскрипев пером. Драко облегчённо выдохнул, расслабляясь и вновь поворачиваясь к соседке:

– Всё, уже не смотрит. Довольна?

Панси удовлетворённо заурчала, словно кошка прижимаясь к нему практически всем телом, чем вызвала в Драко очередную волну отвращения. Но он терпел многие её выходки, потому что официально они встречались, а ему необходимо было, чтобы все думали, будто они пара. Стараясь не обращать внимания на девушку, Драко вновь уткнулся в пергамент.

Спустя минут десять, Малфой не удержался и посмотрел на парту, за которой сидела Гермиона. Их глаза вновь встретились, только теперь в её взгляде не было привычного презрения, остужавшего Драко, в нём горел неподдельный интерес. Малфой постарался не придавать этому особого значения, а потому заговорщически подмигнул Гермионе и отвернулся. Он чувствовал, как её взгляд прожигает его насквозь, но не позволил себе поднять головы, стараясь показать своё полное равнодушие. Спустя ещё пару минут он решил, что скоро загорится: что такое нашло сегодня на Грейнджер?!

– Драко! – снова запищала Паркинсон, – она опять!

– Тебя так волнует эта грязнокровка? – удивленно приподнял брови Малфой, стараясь не выдать своего волнения, которое всегда возникало, когда речь заходила о Гермионе.

– Нет, ну я просто… – надула свои розовые губки Панси.

– Пиши лекцию, не отвлекайся.

Девушка молча повиновалась, но уже через десять минут снова не выдержала:

– Ну, Драко! Мне неприятно, что она смотрит на тебя. Ты только мой! Она же всегда тебя ненавидела!

Малфой чуть не сломал перо от злости на Панси. Поборов охватившие его эмоции, Драко оторвал небольшой кусочек пергамента и отчетливо нацарапал на нем: «Поиграть захотела, грязнокровка?» Показав записку Паркинсон, он взмахом палочки превратил её в журавлика и, подув, отправил к Гермионе. Он с ядовитой усмешкой наблюдал за тем, как она настороженно разворачивает листок и читает надпись. Через секунду её щёки вспыхнули, и она, бросив сердитый взгляд на Малфоя, начала что-то быстро корябать в ответ. Драко с улыбкой отвернулся от неё и продолжил писать конспект, прислушиваясь к речи профессора Флитвика. Спустя минуту на его пергамент опустился такой же журавлик, какого он отправил несколько минут назад. Лихорадочно разворачивая листок, Драко уткнулся в знакомый убористый почерк, и его брови тут же полезли на лоб – там было написано: «А почему бы и нет, Малфой?» Оценив, что Гермиона никак не отреагировала на оскорбление, Драко провел кончиком пера по губам, обдумывая ответ. Скосив взгляд на место, за которым сидела Грейнджер, он усмехнулся, заметив, что она полностью закрыла свое лицо волосами, скорее всего, пряча румянец, наверняка заливший её щёки. «По-моему, ты уже играешь, Грейнджер!» – быстро написал он и незаметно для Панси снова послал гриффиндорке журавлика, наложив на него невидимое заклинание, которое снималось от прикосновения к Гермионе. Следя за тем, чтобы она обнаружила записку, внезапно появившуюся на её руке, Драко чуть не прыснул от смеха, заметив, как Гермиона вздрогнула от неожиданности и кинула на него испепеляющий взгляд. Через пару минут прилетела очередная весточка: «Да ладно? И как же?» Недолго думая, Малфой нацарапал, случайно поставив кляксу: «Что значили твои излишне любопытные взгляды? Или ты думала, что я не заметил?» Решив, что смысла выводить кляксу нет, Драко отправил ей журавлика и вновь попытался сосредоточиться на лекции, но не смог собрать мысли в кучу: они опять крутились вокруг Грейнджер.

– Итак, господа. К следующему занятию вы должны отработать названные мной заклинания и написать эссе на тему «Самые действенные заклинания для того, чтобы пробить стену», – закончил профессор лекцию.

Тут же взметнулась к потолку рука лучшей ученицы.

– Да, мисс Грейнджер? – спросил Флитвик своим писклявым голосом.

– Какого объёма эссе?

– Не менее пятидесяти сантиметров текста. А теперь можете быть свободны.

Драко, не торопясь, поднялся со своего места, собирая вещи в сумку. Панси поцеловала его в щёку и, сообщив, что ждёт в Большом Зале, быстро ускакала из кабинета. Собрав вещи, он огляделся: в кабинете практически никого не осталось. Проходя мимо Гермионы, Драко нечаянно задел её плечом, отчего она испугалась и выронила книги.

– Грейнджер, что за нелепость! – воскликнул он, размышляя, помочь ей или нет. Прекрасно осознавая, что никогда бы не позволил себе ничего подобного с другим человеком, Малфой присел на корточки, поднимая один из фолиантов. Она удивленно выгнула брови, но промолчала, чему-то улыбаясь. Драко многое бы отдал за то, чтобы она улыбнулась так ему. И только ему. Но нет, нельзя! Заставив себя отвести взгляд от таких манящих губ, он, протягивая Гермионе учебник, произнес:

– Смотри не доиграйся, Грейнджер.

И, подмигнув ей на прощание, резко развернулся на каблуках и ушёл, шурша мантией.

***

«Кто же это ещё из нас играет – вопрос открытый, да, Грейнджер?» – думал Драко, придирчиво ковыряясь в тарелке с жарким. Внезапно на его руку опустился кремово-белый журавлик, появившийся словно из ниоткуда. Малфой, как раз засунувший вилку в рот, чуть было не поперхнулся от неожиданности. Осторожно, чтобы не привлекать лишнего внимания, он спрятал бумажную птичку в рукав и огляделся. Кажется, никто не заметил малфоевских махинаций: Панси и Астория без умолку трещали, Забини, сидящий рядом с Гринграсс, был самозабвенно увлечён поглощением еды; Крэбб и Гойл были беспросветно тупы, чтобы что-то предпринять, даже если и заметили журавлика, а Нотт спешно переписывал очередную работу к занятию вечно придирающегося Снейпа. Драко слышал, как Теодор ворчит себе под нос: «У Вас выведена клякса, переделывайте! Да какая ему разница, выводил я её или чисто написал? Ещё и декан Слизерина…» Драко прыснул в кулак, прекрасно понимая друга. Что бы там ни думали гриффиндорцы, а Снейп и своим спуску не давал, только что баллов снимал меньше и позволял переписывать работы.

Дрожа от нетерпения, Малфой быстро доел и, вскакивая с места, бросил товарищам:

– Не теряйте, мне надо заскочить в гостиную. Встретимся на зельеварении.

Дождавшись молчаливого кивка Блейза и громкого:

– Твою ж мать! – от Нотта, опять сделавшего кляксу только теперь на последних пяти сантиметрах текста, Драко, усмехаясь, скорее поспешил прочь из Большого Зала.

Добравшись до Башни старост, Малфой чуть не навернулся со ступенек, после чего сбавил темп, вспомнив, что должен соответствовать своему статусу всегда и везде, а не носиться по замку сломя голову, как пресловутые гриффиндорцы. Зайдя в свою комнату, Драко вытащил бумажного журавлика из рукава и трепетно развернул. Ну вот опять! Грейнджер, что же ты творишь?! Заставив себя успокоить бешено бьющееся сердце, Малфой прочитал записку, написанную рукой любимой: «Получается, если ты заметил, значит и сам за мной следил?» После знака вопроса был нарисован маггловский смайлик, должно быть, обозначающий улыбку. Драко чуть не зарычал: следил он за ней, как же! Да, следил… Как и все годы до этого… Рука непроизвольно сжалась, сминая кремовую бумажку, которая, казалось, обжигала ему ладонь.

«Грейнджер, Грейнджер, что же на тебя нашло? Почему за последние две недели из твоего взгляда исчезли всякое презрение и ненависть, которых я добивался столько лет? Куда это подевалось? Ты не должна меня… Нет! Ни за что! Я столько старался, чтобы ты меня ненавидела, не рушь эту хрупкую стену, прошу… Если она сломается, я же не выдержу… – Драко глубоко задышал, схватившись за голову, клочок пергамента упал к его ногам. – Я не могу, я не могу тебя забыть. Ненавидь меня, я прошу! Я ведь поддамся этой слабости… Ты должна меня ненавидеть, обязана! Ты!.. О, Грейнджер…»

Ну, нет. Он должен убить всякие намеки на чуть более тёплые отношения между ними. Разрушить. Сломать. Раскрошить. Искоренить. Уничтожить. Любое слово подойдет, выбирайте, какое хотите.

Подлетев к столу, Драко схватил чистый лист пергамента и достал из сумки перо. Макнув его в фамильную чернильницу, Малфой размашисто вывел, стараясь посильнее её оскорбить: «Грейнджер, не ожидал, что ты такая самовлюбленная дура, прям как твой святой Поттер. Вы стоите друг друга! Ты действительно решила, что меня волнует какая-то грязнокровка? Тем более такая мерзкая заучка, как ты? Да я бы даже не заметил твоего взгляда, если бы это не взбесило мою девушку! А стоило мне только посмотреть на тебя, как ты вся потекла, не так ли? Не отнекивайся, я прекрасно видел, как вспыхнули твои щеки от смущения. Неудачный ты сделала выбор для изучения слизеринцев. И если ты хотела так замарать меня взглядом, то тебе не удалось – небось глаза заболели смотреть на такую красоту. Бедняжка! Предупреждаю: ещё раз поймаю тебя на этом, и мы с тобой поговорим совсем по-другому!» Придирчиво прочитав послание, Драко почувствовал сумбурность и посредственность своих слов. Все это выглядело слишком жалко, казалось, будто он оправдывается перед Гермионой. Но понимая, что сейчас не сможет ничего исправить, Драко – эх, была не была! – превратил пергамент в очередного журавлика и отправил Гермионе. Взглянув на часы, Малфой судорожно схватил сумку и выбежал из гостиной, на ходу засовывая между страниц учебника перо. Ему совершенно не улыбалось опоздать на занятие к Слизнорту.

Драко ещё бежал по коридору, когда его настиг звонок, оповещавший о начале занятия. Он добежал до кабинета как раз в тот момент, когда Слизнорт собрался закрывать кабинет изнутри. Увидев запыхавшегося от быстрого бега Малфоя, профессор широко улыбнулся, распахивая дверь и пропуская того внутрь:

– Скорее входите, юноша! Нас ждет преинтереснейший урок сегодня!

Драко, не обращая внимания на любопытные взгляды гриффиндорцев и слизеринцев (и почему сегодня все занятия с Гриффиндором?!), молча прошёл к своему месту и устроился у своего котла между Панси и Теодором.

Малфой практически не замечал вещавшего что-то профессора: взгляд его был прикован к рукам Гермионы Грейнджер, вертевшей между пальцев какую-то мятую бумажку. Драко был уверен, что это его записка. Значит, она уже прочитала её, однако ответ пока писать явно не собиралась. Заставив себя сосредоточиться на теме, Драко взялся за приготовление одного из самых технически сложных, а оттого ещё более ценных противоядий от укусов оборотней. Если хоть один ингредиент будет неправильным, зелье станет страшнейшим ядом, превращающим укушенного в волка навсегда.

Занятие закончилось, и Драко уже перестал переживать по поводу ответа от Гермионы: она опять вела себя по отношению к нему холодно-отстранёно, будто его и не было, однако в её глазах так и не появилось привычного ему презрения. Недоумевая по поводу её странного поведения, Драко отправился в гостиную, где провёл вечер за скучными уроками и заунывным общением с друзьями. Правда, получилось так, что в итоге домашнее задание осталось практически нетронутым, что, впрочем, не особо сильно смущало Малфоя. Перед сном Драко сходил в душ, запечатлел на щеке Панси дежурный полный равнодушия поцелуй, посмеялся над младшекурсниками и практически выбросил из головы Грейнджер, гордясь собой. Однако стоило ему только лечь в кровать, закрывшись от всех серебристо-зеленым пологом, как голова вновь заполнилась тревожными мыслями о Гермионе.

«А что, если Гермиона узнает о проклятии? Нет, это нереально. Да и что я беспокоюсь, я достаточно позаботился о том, чтобы она никогда в меня не влюбилась. Пусть будет со своим вонючим Уизли, хотя лучше уж с Поттером, он хоть с могзами…» – привычно начал метаться Драко. Каждую ночь его посещали подобные мысли, и он каждый раз пытался безжалостно прогнать их, однако на этот раз взбудораженное сознание отказалось повиноваться хозяину. Перед его внутренним взором всплыла Гермиона, смущенно отводящая от него свои глаза, даже не понимающая, как она прекрасна в этом своем смущении: лихорадочный блеск в глазах, алые щеки, пухлые губы, которые она нещадно кусала, волнуясь, и эта её привычка вечно заправлять непослушные волосы за ухо, через минуту вновь падающие на её гладкое лицо. Драко понимал, что Грейнджер для него как наркотик, как некая отдушина, на которую он может выплеснуть свою неоправданную любовь, не принадлежащую более никому. Он осознавал, что у него не было выбора, поэтому старался не привязываться к людям, чтобы ненароком не принести им ещё больших страданий. Гермиона же стала его страшным грехом во плоти, однако он всеми силами заглаживал грозящую девушке опасность, подогревая в ней ненависть к нему вот уже несколько лет.

Желая поскорее окунуться в небытие сна, Драко начал вспоминать детские перепалки с Золотым Трио, в частности с ней – Гермионой Грейнджер. Эти воспоминания дарили тепло и успокаивали израненную душу Малфоя. Вскоре он начал засыпать, тревожно сжимая рукой подушку и чуть нахмурив светлые брови. Пусть он и холодный слизеринец в глазах других, но он такой же обычный человек, испытывающий сильные эмоции и боль от неразделённой любви, которую нельзя разделить ни с одним живым существом…

Ресницы Драко еле трепетали во сне, отбрасывая на щеки бесцветные тени, неяркий свет луны очерчивал острое лицо мирно спящего Малфоя, даже не подозревавшего о том, что на его подушку только что опустился кремово-белый журавлик.

========== Глава 2 ==========

Драко стоял в ванной, обнажённый по пояс, и усердно чистил и так белоснежные зубы. Влажные волосы облепляли лицо, на плечах и спине виднелись капельки воды, нападавшей со светлых прядей, а узкие бедра скрывало темно-зелёное махровое полотенце. Мягкая ткань держалась на честном слове, и казалось, что она спадёт от любого мало-мальски неловкого движения Малфоя, которого, однако, это совсем не волновало.

Энергично орудуя щеткой, Драко смотрел в распахнутое окно, открывающее великолепный вид на Чёрное озеро. В предрассветных сумерках озеро выглядело и впрямь чёрным и казалось, что там разверзлась какая-то тёмная бездна. В тонких лучиках проклёвывающегося за кромкой Запретного леса утреннего солнца Драко заметил несколько блеклых теней на берегу, отбрасываемых гордо вышагивающими фестралами. В груди что-то болезненно сжалось от нехороших воспоминаний, и слизеринец перевёл взгляд на золотящиеся в рассвете вершинки гор, которые торчали будто из плотного чёрного тумана, каким виднелся в далеке лес, не освещенный ещё золотисто-розовым цветом. Драко чувствовал какую-то непередаваемую лёгкость и нежность, наблюдая за каждодневным чудом, поэтому он с трудом заставил себя оторваться от созерцания, дабы закончить умывание. Поплескав на лицо холодной водой, вновь обрызгав открытые плечи, от чего бледная кожа покрылась мурашками, Малфой, не вытираясь полотенцем, вышел из ванной комнаты.

Зайдя в комнату, в которой оказался один Блейз, Драко заметил, как тот недовольно кривится, глядя на мокрого Малфоя, и широко усмехнулся другу прямо в лицо. Не обращая на негодование Забини никакого внимания, Драко прошествовал к своей кровати, потеряв по пути полотенце с бедер. Надев брюки и нагнувшись, чтобы поднять с пола носки, Малфой заметил что-то белое, копошащееся в тяжёлых складках полога. Развернув ткань, Драко удивленно уставился на кремово-белого журавлика, беспомощно хлопающего бумажными крыльями. Быстро развернув записку и бегло прочитав надпись, Малфой кинул кусочек пергамента в сумку и продолжил собираться.

Через минуты три друзья уже неторопливо поднимались в Большой зал, с нетерпением предвкушая сытный завтрак. По дороге Драко заметил Гермиону, также идущую есть, но она громко смеялась, держась за Рона и хлопая Гарри по руке, никого вокруг не замечая. Малфой ускорился, проходя мимо них, чтобы не видеть эту гриффиндорскую идиллию. Все-таки он им немного завидовал, понимая, что такой дружбы в его жизни никогда не было и не будет. Хотя нет, не так: была, но больше никогда не будет.

Надолго погрузившись в свои мысли, Драко и не заметил, как оказался в классе истории магии. Это занятие у них проходило вместе с Когтевраном и Гриффиндором, в то время как пуффендуйцы помогали мадам Стебель пересаживать мандрагор. Не желая сидеть с кем бы то ни было и что-то пробормотав привязавшейся к нему Панси о плохом самочувствии, Малфой прошел вглубь кабинета и одиноко устроился на самой последней парте. Дождавшись начала занятия и выждав несколько минут, чтобы однокурсники полностью переключились друг на друга, пользуясь полным безразличием Бинса (кроме, конечно же! , Гермионы), Драко достал записку, полученную утром. Или ночью?

Почерк был определённо гермионин, но разве могла она на его грубое послание ответить так? Любая бы психанула! Удивляясь её железной выдержке и высокому интеллекту, Малфой ещё раз вчитался в фразу, написанную – какая ирония – темно-зелёными чернилами.

Честно говоря, он даже в тайне порадовался, что она не оттолкнула его, но не решился этого признать даже для самого себя.

«Драко, ведь ты не такой. Зачем ты кажешься хуже, чем есть на самом деле?». Он не знал, что сказать на это. С чего она вообще решила, будто он не такой? И да, она назвала его по имени. Не презрительно «Малфой», а просто «Драко». Как бы между делом, будто часто использовала его имя в своей речи, и сейчас написала, не задумываясь.

Слизеринец уставился на копну каштановых волос, сидящих где-то впереди. К большому удивлению Малфоя, Гермиона не записывала за Бинсом, а сидела в одиночестве и напряженно кусала губы, вертя в руках перо. Внезапно, словно почувствовав его взгляд, девушка повернулась и посмотрела в серые глаза парня. Стараясь не глядеть на её губы, которые она только что облизала, Драко вскинул одну бровь и нахально усмехнулся, подмигивая ей. «Наивно, Грейнджер. Ох, как наивно», – беззвучно прошептал он, надеясь, что она поймет его. Девушка сосредоточенно следила за движениями его губ, недовольно хмурясь. Отчаявшись разобрать, что же он сказал, Гермиона жестом показала ему, чтобы он написал это, и резко отвернулась. Спустя пару минут на её стол опустился очередной журавлик.

Драко успел полностью погрузиться в себя и забыть об отправленной записке, как ему вдруг пришел ответ: «Я знаю, что права…». Удивленно оторвав взгляд от пергамента, Малфой вновь встретился с шоколадными глазами девушки. Она следила за ним, ждала его реакции. Решив, что не станет отвечать, Драко только демонстративно закатил глаза и презрительно поджал губы, показывая, что он на самом деле думает о её догадках. Мгновенно вспыхнув, Гермиона нервно облизнула губы и вновь повернулась к своей парте. Оставшуюся часть урока Малфой старался не замечать того факта, что Грейнджер не сводила с него своих глаз.

После этого у них была Защита от темных искусств у профессора Снегга. С гриффиндорцами. Опять. Драко, не желая нарываться на штрафные баллы, молча слушал и записывал все, что говорил преподаватель. Спустя полчаса он чуть не подпрыгнул на стуле, услышав рядом с собой едкое:

– Мисс Грейнджер, я, конечно, понимаю, что мистер Малфой весьма необычный молодой человек, но не могли бы Вы планы о его уничтожении придумывать не на моем занятии?

По кабинету пронесся смех, и все обернулись посмотреть на старосту Гриффиндора. Она сидела полностью залившись краской и уткнувшись в пергамент, стараясь спрятаться за волосами, чем ещё больше смешила окружающих. Драко попытался поймать её взгляд, но она упорно прятала его на бумаге. Гарри и Рон обеспокоенно смотрели на девушку, но она не обращала на друзей внимания, усердно скрипя пером, не поднимая головы. Усмехнувшись, Малфой отвернулся и вновь сосредоточился на уроке.

Через некоторое время он почувствовал, как что-то мешает ему, словно прожигая спину. Напряженно оглядевшись, он не заметил ничего необычного: все молча писали, внимательно слушая профессора. Тряхнув головой, чтобы согнать наваждение, Драко вновь застрочил пером, стараясь поспеть за Снеггом. Не прошло и минуты, как слизеринец вновь почувствовал то же самое: кто-то сверлил его взглядом. Обернувшись, он вновь не поймал никого. Мысленно выругавшись, Малфой решил воспользоваться другой тактикой: опёршись головой на левую руку, он продолжил писать, но в то же время мог практически незаметно наблюдать за половиной аудитории. Прекрасно сознавая, кто мог стать причиной его неудобств, Драко сосредоточил свое внимание на Гермионе. И да, его догадка подтвердилась: вскоре он был вознагражден робким взглядом девушки из-под полуопущенных густых ресниц. Заметив, что Малфой наблюдает за ней, и осознав, что поймалась, гриффиндорка испуганно расширила глаза и молниеносно вытащила из-за уха локон, который скрыл её лицо.

Драко не забыл своего вчерашнего обещания, поэтому незаметно написал послание и отправил журавлика, мягко подув на него. В нём он предложил Гермионе встретиться в полночь на Астрономической башне, чтобы поговорить. Соответственно, она должна была прийти одна (ему не нужны были эти гриффиндорские олухи, с которыми она вечно таскалась). Хотя с другой стороны Драко был рад, что у Грейнджер есть друзья, которые всегда позаботятся о ней, защитят её от… от таких, как сам Малфой.

Прозвеневший, наконец, звонок освободил Драко от её назойливого взгляда – девушка почему-то не сводила с него глаз. Но сегодня ночью он выяснит причину такого странного интереса, заставляющего его волноваться. Почему-то его бросало в дрожь от её настойчивого взгляда. Ну, нет. Надо всё выяснить и заставить ее окончательно ненавидеть. Иначе нельзя. Пусть лучше любит своего Поттера…

***

– Да заткнитесь вы уже! – устало бросил Драко, даже не поднимая головы. Он лежал на своей кровати и каждые три минуты нервно поглядывал на часы, предвкушая встречу с Грейнджер. Он и она. На крыше. Ночью. Одни… Нет-нет, нельзя и мечтать об этом…

Из-за полога опять раздался хрюкающий смех Гойла и громогласное крэббовское:

– Болван, дай я!

– Да захлопнитесь уже, а!!! – не выдержал Малфой, вскакивая с постели.

Парни недоуменно переглянулись, глядя на растрепанного блондина. Вечно спокойный, высокомерный Малфой почти никогда не опускался до такого, пропуская мимо ушей все их забавы. На его щеках играл лихорадочный румянец и, заметив это, Блейз дипломатично вставил:

– Право, ребят. Давайте спать.

Недовольно ворча и обеспокоенно оглядываясь на нервного Малфоя, продолжающего стоять, словно боясь его гнева, парни разлеглись по кроватям и задёрнули пологи кроватей.

– Спокойной ночи, – послышалось со стороны Крэбба. Гойл промолчал, впрочем, он и всегда был не особо многословным. Забини примирительно подмигнул Драко, спокойно улыбаясь, и тоже спрятался за своим пологом. Нотт уже давно спал.

Устало вздохнув, Малфой провёл рукой по волосам, не понимая, что на него нашло. Глянув на часы, он обнаружил, что у него есть ещё полчаса, чтобы поваляться в кровати. Недолго думая, Драко воспользовался представившейся ему возможностью полежать в тишине и темноте, набираясь сил перед встречей с Гермионой.

***

Гермиона была уже там, когда Малфой, задыхаясь, добежал до башни Астрономии, снизив темп для солидности только перед выходом на открытый участок. Волосы её были растрепаны, мантия накинута на мягкую голубую ночную рубашку, край которой Драко заметил, когда ветер рванул черную ткань, приоткрывая тонкие ноги девушки. Гермиона с любопытством смотрела на слизеринца, чуть склонив голову на бок. Малфой подошел к ней вплотную, скрестив руки на груди и тихо спросил:

– Что тебе от меня надо, Грейнджер? Ты меня уже достала! Что за сентиментальный бред ты написала в своей записке?

– Я…

Драко не дал ей договорить, перебивая и тыча пальцем девушке в грудь:

– Ты что, сказок перечитала про то, как злодеи становятся добрыми?!

Вдруг Гермиона улыбнулась. Широко и открыто. Драко даже растерялся немного: «Ну вот и как с ней разговаривать, когда она тебе так улыбается?».

– Драко, а ведь я права. Сказка оправдывается, – лукаво сощурилась она, сверкая шоколадными глазами, которые во тьме казались почти черными.

– С каких пор ты называешь меня по имени?

– С тех, как я заметила, какой ты на самом деле, – прошептала Гермиона, делая маленький шаг ему навстречу и почти касаясь его. – Зачем ты скрываешь себя?

Драко криво усмехнулся, стараясь показать, что его вся эта ситуация попросту забавляет, хотя в груди бешено билось сердце от понимания, как близко стоит девушка, любимая им много лет, и совсем не испытывает к нему ненависти. Или это просто обман, уловка?

– О, дорогая, – еле слышно прошептал Драко прямо на ухо Гермионе, привлекая её к себе за талию, – что ты. Я совсем не скрываю того, кто я есть. Особенно от тебя.

Сказав это, Малфой чуть отстранился от девушки и, продолжая удерживать её правой рукой, поднял вверх левую так, чтобы рукав упал до локтя, оголив белое предплечье с черной меткой. Со стороны Гермионы послышался судорожный вздох, и она будто оцепенела в его руках, но не сделала ни единой попытки вырваться. Он надеялся запугать её, заставить окончательно отвернуться от него, и печально улыбнулся, радуясь своей победе, как вдруг Гермиона ошеломила его, обняв. Она прижалась к нему, спрятав лицо на левом плече, что-то тихо шепча и чуть качая головой.

– Грейнджер… – голос Малфоя сорвался. – Грейнджер, что ты делаешь?

Он беспомощно стоял, не зная что делать или говорить. Гермиона медленно подняла голову с плеча, не разжимая рук, и посмотрела в серые глаза детского врага.

– Драко, я знаю кто ты. Думаешь, я не вижу, какой ты добрый и честный. Ты зачем-то отгораживаешься от всего мира, отталкивая друзей, даже Панси для тебя – просто игрушка. Единственный любимый тебе человек – Нарцисса, хотя и от нее ты отказался. Ты ведь уже несколько лет не видел мать, не так ли? А ведь она горячо любит тебя, как и ты её – это сразу видно. Что-то гложет тебя, заставляя быть злым, эгоистичным, надменным подонком, хотя за этим скрывается сильная боль. Ты не обманешь меня. Что ты скрываешь, Драко Малфой? Зачем все эти маски? И да, метка – отнюдь не доказательство. Ты принял её против воли, зная, что так надо. Твоя душа против. Я видела, как ты морщишься, когда касаешься её или когда говорят про Волан-де-Морта. Ты не хочешь быть таким, но заставляешь себя, а зачем? – Гермиона глубоко выдохнула, переводя дыхание, а Драко смотрел на неё практически не моргая, поражаясь тому, как глубоко она понимала его. Девушка положила руку ему на щеку, вглядываясь в глаза ласкового дымчатого оттенка. – Драко, я давно наблюдаю за тобой, ты меня не обманешь своими оскорбительными записками. Ты…

– Хватит! – выдохнул Малфой, ошеломленно глядя на Гермиону. – Ты не понимаешь…

– А ты помоги мне понять… – прошептала она, поднимаясь на носочки и приближая свое лицо к его. – Драко…

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Малфой притянул девушку за волосы и, наконец, позволил одному из своих снов сбыться – впился губами в чуть приоткрытый рот Гермионы. Поцелуй длился не более пяти секунд, как вдруг Драко осознал весь ужас ситуации. Он резко оттолкнул девушку и, развернувшись, зашагал к выходу, не обращая внимания на кровь, бьющую в виски, оставляя Гермиону стоять одну с чуть прикусанной губой и полными не пролившихся слёз глазами.

– Драко, – что-то в её голосе заставило его замереть. – До завтра…

Комментарий к Глава 2

Только не бейте меня за такое быстрое развитие событий – так надо;)

========== Глава 3 ==========

Драко лежал на неширокой кровати, собирая бледным телом ясный свет луны с простыней, вспоминая свою встречу с девушкой с Астрономической башни. Да-да, именно так: девушка с башни Астрономии. Только теперь, оказавшись вдали от неё, он смог полностью осознать, что же произошло, переварить все слова, сказанные ему Гермионой, вспомнить выражение её глаз, вкус её губ…

«Так, стоп, Драко, притормози! – остановил сам себя парень, смахивая крохотную капельку пота со лба. – Ну, вот. Теперь я ещё и сам себя одёргиваю. Грейнджер, ты сводишь меня с ума!».

Тяжело вздохнув, Малфой перевернулся на другой бок, надеясь уснуть. Перед глазами вновь возникло улыбающееся лицо Гермионы. Она улыбалась ему и только ему! Искренне. Открыто. Без фальши. Драко, вновь разозлившись своим мыслям, попытался думать о Тёмном лорде и его планах об уничтожении Поттера. Но вскоре его мысли вернулись к пышноволосой подружке зеленоглазого очкарика, вечно таскающегося с рыжим увальнем, который шатается в обносках своих братьев. Содрогнувшись от отвращения, Малфой стремительно выпнул Уизли из своей головы, прикрыв глаза. Сквозь плотно сомкнутые веки виднелся яркий лик луны, крадучи пробравшийся в комнату слизеринцев. Понимая, что так он точно не уснет, Драко приподнялся, чтобы плотно задернуть тяжелый полог, после чего вновь расслабленно откинулся на подушки.

В голову опять стали лезть ненужные образы и мысли. Он так давно мечтал о поцелуе с Гермионой, что до сих пор не мог поверить в произошедшее. Если, конечно, это не очередной сон. Хотя нет, Драко до сих пор чувствовал её аромат, окутавший его, когда он прижал к себе девушку. От неё пахло лимоном и свечным воском. То, что надо! Теперь этот запах неуловимо летал в воздухе, благо плотная ткань полога несколько удерживала его, не давая потеряться в душной комнате.

«Грейнджер, что же такое с тобой происходит? – размышлял Малфой, закинув одну руку за голову. – И почему нельзя как все нормальные люди? Вечно ты суёшь свой любопытный нос, куда не надо…». Кто-то, кажется Крэбб, громко всхрапнул, отвлекая Драко от грустных мыслей. Понимая, что времени много, а завтра ещё два урока у МакГонагалл и практика у Снегга, после чего намечалась тренировка по квиддичу, блондин силой воли очистил своё сознание и, чтобы не дать Гермионе вернуться в свою голову, начал мысленно считать соплохвостов: «Раз соплохвост, два соплохвост, три…». Да-да, именно! Драко Малфой, чистокровный пройдоха, Пожиратель смерти, истинный слизеринец лежал в своей кровати в спальне Слизерина и считал пресловутых соплохвостов. «Мерлин тебя раздери, Хагрид!» – подумал Малфой, не особо, впрочем-то, отвлекаясь от своего занятия. Как бы глупо это ни было, но через пять минут Драко уже спал.