Текст книги "Поворот не туда (СИ)"

Автор книги: Annanaz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Первое покушение состоялось сразу же по прибытии и, если бы не жертва Карде, её двойника, Падме уже была бы мертва. Второе – ночью, когда в её покои запустили ядовитых змей. Тогда она едва не погибла: приставленные к ней джедаи, мастер и падаван, почувствовали опасность слишком поздно. Амидала даже не хотела думать о том, что было бы, не окажись у того офицера Службы безопасности Республики нужного противоядия.

Последнее, кстати, весьма насторожило джедаев, но не саму Падме. Зачем кому-то из СБР её запугивать? Тем более, того офицера для её охраны выделил лично верховный канцлер, которому это, конечно, ни к чему. Едва ли всё это могло оказаться хитрым планом Палпатина – скорее уж её спасло счастливое совпадение. Вероятнее всего, это была просто хорошая работа СБР. Капитан Панака тоже имел при себе базовые противоядия, однако СБР располагала куда более продвинутыми средствами.

Теперь Падме необходимо было выбрать: довериться Ордену или канцлеру? Конечно, во время вторжения Торговой Федерации джедаи оказали неоценимую помощь всей Набу, но сейчас охрану Падме поручили не мастеру Кеноби и Эни, а не менее компетентной мастеру Тачи с падаваном… и те провалили задание. Справились бы её старые знакомые лучше или нет, Падме не знала, но с ними ей было бы однозначно спокойнее.

После второго покушения магистры Йода и Винду предложили ей инкогнито вернуться на Набу в сопровождении той же мастера Тачи. Сами же они намеревались расследовать это дело. Идея вернуться домой, оставив вместо себя Джа-Джа накануне столь важного заседания, уже не казалась Падме такой ужасной, как вчера. Все-таки некоторое время назад она была уверена, что умирает от яда, а такая встряска здорово помогает расставить приоритеты.

Канцлер же считал, что на Набу её также может подстерегать опасность, потому отправляться туда, даже с джедаями, нежелательно. Палпатин, которого Падме знала достаточно давно и чью блистательную карьеру хотела повторить, предложил безумный в своей гениальности план. Позволить джедаям вести своё расследование, оставить Джа-Джа вместо себя, но не покидать Корусант. Пусть заказчики думают, что она улетела на Набу. На деле же Амидале предстояло спрятаться там, где её точно не будут искать – на нижних уровнях Корусанта. То, что ей придется перевоплотиться в обычную жительницу неблагополучного района города-планеты, она восприняла как личный вызов. Немного напрягало то, что её охраной будет заниматься лишь один агент СБР, однако Палпатин уверил её, что тот стоит двадцати.

В правильности своего решения Амидала усомнилась уже тогда, когда на её пороге нерешительно замялся «супер-агент», выглядевший так, словно только что сошёл с обложки какого-нибудь глянцевого журнала.

Накаченный, высокий настолько, что Падме со своим ростом вынуждена была дышать ему в грудь… Ну и смотреть туда же, а посмотреть было на что. Усилием воли заставив себя прекратить пялиться на его весьма выдающийся торс, Амидала с ужасом заметила, что агент в свою очередь буквально пожирает её взглядом.

Глаза у него были красивые. Не бездонные и не глубокие, словно море, как это описывалось в книгах, а просто синие, но от этого менее притягательными они не становились. Пульс у Падме подозрительно участился, а ладони вспотели…

Сила, неужели её угораздило влюбиться? Да и в кого? В какого-то сопливого мальчишку! О таких чаще всего вздыхают девочки-подростки, а уж никак не взрослые женщины, не обделённые властью и ответственностью…

Нет, это невозможно! Но почему же тогда мысли в голове начали непривычно путаться, а ей самой совершенно иррационально захотелось потрепать эти золотые кудри…

Сила Великая, пожалуйста, пусть лучше у Палпатина будет такое извращенное чувство юмора! Ведь тогда из-за широкой спины этого красавчика выйдет настоящий «супер-агент»? Ведь не может же работник спецслужб быть настолько приметным. Тем более один из лучших. Это ведь шутка?

– Госпожа сенатор, – начал агент, неловко переминаясь. – Господин верховный канцлер, предоставил меня в ваше полное распоряжение. – При этих словах он слегка покраснел.

Амидала просто не знала, что и сказать. Кроме того, что она оказалось полной дурой. Да с таким телохранителем лучше уж сразу…

«Сразу что?» – немедленно одернула себя Падме.

Нет, даже угроза жизни не должна толкать на подобные интрижки. Падме Амидала – прежде всего представительница планеты Набу на галактической арене, а значит, не может позволить себе такой слабости.

Лучше уж сразу покончить с таким телохранителем. Сейчас она пойдет к канцлеру и попросит заменить агента или, на худой конец, обратится к джедаям. Это будет неудобно, но уж всяко лучше, чем поддаваться подобному искушению.

– Я Уокер. Энтони Уокер, – представился агент и посмотрел на неё таким выжидающим взглядом, что Падме стало неуютно.

Будто она что-то забыла… Что-то очень важное. Точно! Она же до сих пор ничего не ответила.

– Очень приятно, агент Уокер, – наконец кивнула Амидала. – Простите, но мне нужно срочно переговорить с канцлером… – и она попыталась протиснуться в проем, минуя его.

– Энтони, миледи, зовите меня просто Эн… – Агент не договорил, но глаза его горели обидой.

Неужели он понял, что она решила отказаться от него? Сила, Падме ведь не хотела никого обидеть. Задела ли она этим его профессиональную гордость?

«Нет, – всё же решила она, ещё раз посмотрев на него. – Это было что-то глубоко личное…»

Но где же они могли пересечься раньше? Энтони Уокер… Эн… Падме где-то уже слышала это имя… Или не совсем это, но очень на него похожее.

Пораженная догадкой, Амидала ещё раз окинула взглядом фигуру агента. Мог ли малыш Эни так вырасти? Конечно, мог… Но Скайуокер должен был быть сейчас в Ордене… Если только тому, что её охрану не доверили Кеноби и его падавану, не было серьезной причины…

– Энакин? – осторожно спросила она и, увидев, как агент расплылся в улыбке, поняла, что попала в точку.

***

Канцлер был неплохим человеком. Со своими слабостями и заносами – не без этого. Но до сего момента Энакину это хлопот не доставляло.

А сим моментом он обозначил назначение в ни много ни мало единоличную охрану Падме. Знал ведь старик, как Скайуокер к ней относится… Не мог не знать. Сам ведь ловил его зависшим над записями громких заявлений сенатора Набу. И ничего, что часть из них была сделана с закрытых заседаний и что Энакин нагло пользовался служебным положением.

Предотвращение терактов, разведка сначала красивой рожей, а затем и боем в самом сердце элитного наркопритона… Поиск разных интересующих канцлера личностей, что тщетно пытались залечь на дно корусантского общества в самом что ни на есть буквальном смысле… Поиск компромата на влиятельных и не вполне верных мужьям особ. Шантаж. Джедаям и от половины это списка стало бы плохо… Но Энакин справлялся.

Ведь он больше не принадлежал им. Как и канцлеру. Он мог в любой момент сесть в свой любовно собранный отнюдь не из мусора корабль и умчать в такие дремучие дали галактики, что даже сам ситх бы его не достал. И осознание этого приятно грело душу.

У них с канцлером была сделка. Его связи и материально-ресурсная база в обмен на помощь Скайуокера по «мелким поручениям». Может, он и числился в штате СБР, но по факту чхать хотел со здания Сената на своих непосредственных линейных руководителей. Пока его таланты нужны были лично канцлеру, ни перед кем другим Скайуокер отчитываться не собирался. Это было самонадеянно и глупо, но таковы были условия сделки. Благо пересекался он с другими оперативниками нечасто.

Массовые, санкционированные канцлером облавы редко получалось обставить. Ведь куда ни ткни в окружавшее нижние уровни дерьмо – отовсюду раздастся такая вонь, что протянется на самые верха, которые трогать без веских оснований попросту небезопасно.

Но были и победы, причем немаленькие. Энакин значительно продвинулся в умении манипулировать сознанием. Светового меча не хватало, но он твердо решил не искать замену. Слишком приметно, да и чего греха таить, он больше не считал себя достойным.

Устрашающая маска и плащ работали лишь с мелкой шушерой. Он научился светить собственным смазливым лицом так, чтобы видившие его затем и не вспомнили в точности его черт, запомнив только смазанный приятный образ светловолосого паренька. Что касается камер наблюдения, то и с ними Скайуокер научился работать, записав целую программу, что заставляла сбоить на нем систему распознавания лиц. Так он был на виду и одновременно в тени.

С Орденом за всё время он пересекался лишь раз. Однако магистр Пло Кун его не узнал. Конечно, освоил умение скрываться в Силе, но… Было немного обидно, что неплохо знавший его джедай просто прошёл мимо.

Единственным человеком из прошлого оставался канцлер. До сегодняшнего дня. На Падме совершили покушение. Второе за сутки после прибытия в столицу. Как уважаемые мастера могли прохлопать ядовитых змей, Энакин не понимал. Негодование, впрочем, от этого менее заметным не делалось. Ему уже не так легко давалось сокрытие в Силе.

Одна часть его ликовала, услышав приказ, другая… Наверное, то был страх, что и она его не узнает… А то и вовсе забыла.

Так сначала и было. Увидев его, Падме застыла, но не потому что узнала… Нет, этой эмоции в глазах первой и единственной любви он не увидел. Она была и оставалась его прекрасным сном. Ангелом из легкого сновидения, другой жизни, которой у него никогда не будет. Потому что она выросла в совсем другом мире.

Может, Падме и была бесстрашной и не гнушалась перевоплощаться в служанок, но о том, как на самом деле живут простые люди, она не имела ни малейшего представления. Это он вырос рабом в трущобах Мос-Айсли на Силой забытой планете, где вода – роскошь, к которой он так до конца и не привык, а потому отмокал в душе часами, за что учитель нередко называл его девчонкой…

В её сенаторских покоях все отделано со вкусом и с учетом традиций Набу, хотя появляется она там лишь на сессиях раз в месяц, а то и в квартал. Одна побрякушка на её столе стоит больше, чем аренда его квартиры на нижних уровнях. Они из разных миров. Между ними – пропасть. Отчего же тогда дыхание так участилось и сердце норовит проломить своим бешеным стуком ребра?

Падме его не узнала. Однако вид имела на удивление растерянный. Даже не прибегая к Силе, он чувствовал её смятение. Он точно ей понравился. Вряд ли она ассоциировала ту грозу дамских сердец из категории «немного за тридцать», в которую он превратился, с маленьким рабом с Татуина, что если не спас ей жизнь и родную планету, то уж точно неплохо с этим помог. Потому она, испугавшись чувств, явно собиралась сбежать и проситься обратно к джедаям.

Вот ещё! Один раз они её уже чуть не угробили! Энакин решительно преградил ей выход, представляясь фальшивым именем, так похожим на его собственное. Должно же до неё дойти… Дошло. Не сдерживая облегчения, он расплылся в улыбке. Давно он так широко не растягивал мышцы лица, да ещё и по столь приятному поводу… Пока Скайуокер лыбился, как форменный идиот, сенатор Набу старалась вернуть отвисшую челюсть на причитающееся ей место.

– Почему канцлер отправил тебя? И почему ты одет не как джедай? Почему тебя представили как агента СБР? – первой отмерла Падме. Все-таки политик со стажем.

– Потому что канцлер решил, что лучше всего о твоей безопасности позаботится кто-то знакомый. Потому что я и есть агент СБР. Очень рад вас снова видеть, сенатор Амидала.

– Просто Падме, пока мы одни, – отмахнулась она, явно не удовлетворенная ответами. – Я знаю, что тебя приняли в Орден и Оби-Ван стал твоим наставником! Что случилось?

– Оби-Вана больше нет, – холодно ответил Энакин, вмиг закрываясь. Он не хотел, чтобы она спрашивала об этом, а потому напустил самый суровый вид, на который был способен в этот момент. – Нам пора. Ваш двойник вместе с джедаями уже отправляется на Набу. Нужно успеть вас вывезти, пока никто не заметил, что ваши покои не пустуют. Но для начала придется переодеться. Этот наряд слишком приметен.

– Что случилось? – сенатора Амидалу было не так просто прошибить бесчувственной маской. – Почему я ни о чем не знала? Мне бы сообщили, – как-то не совсем уверенно закончила она.

– Надевайте, – хмуро отдал ей Скайуокер заранее приготовленный сверток одежды «типичного обитателя нижнеуровневой помойки».

Падме была слишком увлечена молчаливым наблюдением за его лицом, чтобы возмутиться по поводу выбора костюма. Подбирал Скайуокер на свой вкус, потому пусть скажет спасибо, что одежда это подходила скорее вдове наркоторговца, нежели уличной шлюхе… Хотя так своего Ангела, даже ради её безопасности, он бы никогда не обрядил!

***

– Это твоя квартира? – если пролетая по улицам Падме ни разу не выказала удивления, будто чего-то такого и ожидала, то его убежище заставило её не только чуть приподнять брови, но и слегка улыбнуться.

Ну да, свою берлогу Скайуокер любил… Обставлял не со вкусом и толком, а так, чтобы не свернуть ногу на валявшихся кругом запчастях. Да, он снимал не совсем жилое помещение… Скорее, склад… Но и к чему на нижнем уровне окна? Ещё залезут какие-нибудь самоубийцы… Да и было б на что смотреть в эти окна. Главной гордостью своего логова он считал любовно вмонтированное джакузи. Непозволительная роскошь для местных, но отрада для татуинца. И ничего, что в маленький санузел это не влезло. Он ведь жил один! Стояло себе у стены рядом с ванной… Но Амидалу это явно шокировало.

– Да, располагайся, – отчаянно нервничая кивнул Энакин и бросился освобождать диван от наваленного там хлама. Ну не ожидал он от Палпатина такого поручения… – У меня… эм… Не бывает гостей.

– Я заметила, – чуть улыбнулась Падме, однако эта улыбка быстро увяла. – Что с тобой стало, Эни?

– В каком это смысле? – чуть поморщился он на её детское прозвище.

– Ты ведь мечтал о звездах и путешествиях по другим планетам, а вместо этого застрял в этой… дыре. Здесь немногим лучше Татуина, – откровенно призналась она.

– Мы не всегда получаем то, что хотим… Но чаще всего именно то, что заслуживаем. И это, – он обвел широким жестом свою склад-квартиру, явно имея ввиду все нижние уровни, – то, что я заслужил.

– Энакин… – Она попыталась схватить его за руку, но реакция у Скайуокера была отменной. – Не говори так! – рассерженно шикнула она.

– То, что ты сегодня видела с флаера… Те, кого ты мельком заметила с высоты полета… Падме, далеко не все они, конечно, но многие заслужили эту участь куда меньше, чем я. Они просто родились здесь, как и я когда-то родился рабом! Только единицам из них выпадает реальный шанс не стать дешевой шлюхой или мелким наркодельцом. Я хочу помочь. И уже помогаю так, как ваш хвалённый Сенат помочь не в силах. Здесь не действуют законы дипломатии и то, что вы принимаете там, наверху, редко доходит сюда. Тот же гуманитарный конвой, что ты с группой инициативных сенаторов собирала недавно… Падме, боюсь тебя разочаровать, но для адресатов он не дошел. Вы сделали красивый сюжет в голонет – не спорю, но знала ли ты, что через день этот детский дом обворовали? Здесь за качественный, не синтетический каф могут убить, а не то что за новых дроидов…

– И что ты предлагаешь? – лицо Амидалы покрылось нехорошими пятнами, но в остальном она себя контролировала. – Ты ведь не можешь исправить всё это в одиночку?

– В одиночку – нет, – пожал плечами Энакин. – Но канцлер мне по возможности помогает в обмен на мелкие услуги. Однако и его возможности весьма ограничены. Я не знаю, что должно произойти, чтобы здесь можно было навести порядок… Не иначе как помогло бы введение тотальной диктатуры и значительное увеличение штата силовых структур…

– Ты шутишь. – Падме бессильно опустилась на чудом расчищенный угол дивана.

– Вовсе нет, – ничуть не кривя душой, сказал Скайуокер. – Я правда считаю, что все бы выгадали, будь у канцлера чуть больше полномочий, а у Республики – не только джедаи, которые и твоего наемника обезвредить не смогли. Ордену нужна помощь. Они больше не справляются. И джедаев часто посылают туда, где им вовсе не место, – с рычанием закончил он, вспоминая свою последнюю миссию.

========== Глава 4 ==========

Комментарий к Глава 4

Снова без участия Annanaz, прости, пожалуйста, ждала тебя, ждала, но не утерпела.

Четыре года спустя

Корусант. Элитная высотка. Сенаторские покои. Выше – только канцлер. Круче тоже. Здесь уже чувствуется некоторая разряженность воздуха. Если кто-то сверзнется вниз отсюда, то в пути до земли, до обычной голой земли… которая в столице на вес чего-то более дорогого, нежели просто «презренный металл»… То в этом не самом коротком пути действительно можно успеть увидеть всю свою жизнь. Хотя сама вероятность размозжиться обо что-то в пути несоизмеримо больше перспективы наслаждения прожитым или же пресыщения стыдом о лихом былом.

В воспоминаниях же стоявшего на балконе человека довольно было и того, и другого… Только вот и человек это был не вполне обычный. Если бы ему вздумалось прыгнуть с этого балкона, он бы почти наверняка приземлился прямо в чей-нибудь флаер.

Ветер трепал и без того не самые послушные волосы Скайуокера. Дамы говорили, что такая прическа идет ему куда больше стрижки ежиком. Да и сам Энакин свою старую шевелюру считал больше мальчишеской. Где-то на подкорке сознания у него отпечатались и солидные длинные волосы мастера Джина, и неуклюжие попытки Оби-Вана прибавить себе статусности за счет этого приема. Однако и сам он не вполне осознанно ступал на тот же путь.

Путь этот был столь темен и тернист, что корусантской ночи, озаряемой светом миллиардов огней, и не снилось. Четыре года назад в его жизнь вновь вошла Падме, и не впустить её Энакин не смог. Всё шло словно по какому-то заранее срежиссированному сценарию. Однако неведомый демиург явно был пьян. Иначе объяснить ту круговерть событий, что приключилась с бывшим джедаем, было нельзя…

Ничто не предвещало… Однако пока он проводил время с Падме, то словно стремясь уравновесить это упавшее на него не иначе как с небес (Ангел же!) счастье, Скайуокера одолели неясные кошмары о матери, в простом и для Татуина почти сказочном счастье которой он был до недавних пор уверен.

Как бы там не было Энакин не стал долго испытывать свои нервы на прочность и поскорее отправил запрос в Мос-Эсли… Разумеется, через каналы, независимые от СРБ. На Татуине той особо не чем было похвастаться, тогда как у него водилась там парочка старых знакомых…

Связь этими знакомыми возбранялось поддерживать джедаю, но никак не вольному гражданину Республики. Впрочем, законного там было мало… Занятно только, что эти четыре года Энакина уже не так сильно волновало, что о нем узнает Орден. Потому как… Ну в самом деле, что они могли сделать? Энакин ведь не ситх какой и меч не использует, по-прежнему служит Республике, только иначе, и может, не всему огромному государству – что больше похоже на распыление и бесконечное задраивание нескончаемых пробоин, – а только её столице. Что логичнее, потому как рыба гниет с головы.

Единственное, он ведь Избранный… Ещё одно слово, занесенное им в список ненавистных. Мысль о том, что его судьбу предопределило непонятное древнее нечто, Энакина не устраивала. Да и как? Как можно верить в то, что и в смерти Оби-Вана был какой-то сакральный смысл? Нет, с верой в иллюзии в реальном мире не выжить.

Именно отсутствие оных и должно было удержать его от опрометчивых поступков. К разряду которых, несомненно, относилась идея покинуть Корусант и потащить охраняемый им объект к ситху на рога.

Однако результатов запроса всё не было, и Скайуокер начал вести себя странно. Ну как – странно… просто каждый час, не обнаружив новых сообщений, он рычал, ломая очередной комлинк. Его поведение заметила Амидала и… Верно, эта сумасшедшая заявила, что ей жизненно необходимо оказаться на Татуине (солнечный удар словить, не иначе!), и он обязан следовать за ней. Отказаться Энакин не смог, а потому, предупредив одного лишь канцлера, отбыл с Амидалой прямиком к хаттам на куличики.

В этот раз эфемерность угрозы не подтвердилась. Сила, похоже, была на него в обиде, раз пыталась предупредить столь нетривиальным способом. Не в медитации – будущее, а точнее, настоящее, не вклинилось в его разум, а вошло в сны, которые могли оказаться просто кошмарами, ни больше ни меньше. Поэтому он внял предупреждению слишком поздно.

Мать похитили тускены. Так бывает. Они считают пустыню своей территорией, а фермеров – захватчиками… Такое случается. Тускены периодически хватают местных женщин, чтобы их боялись и не занимали ещё больше их территорий. Так бывает. Однако отчего это произошло именно с его мамой, Энакин понять не мог.

Он помнил, как нашёл их лагерь. Помнил, как увидел истерзанную мать, однако не помнил, в какой точно момент багровая пелена окончательно устлала разум, а сердце отравилось горечью. Произошло ли это в тот момент, когда он только увидел её, или же когда тело в объятиях странно закостенело, а Сила отозвалась пустотой.

У него не было меча, зато был бластер. Энакин хотел перестрелять их всех, не делая различий между мужчинами и женщинами, как не делали и они, но… в разгар бойни его остановил мучительно знакомый окрик. Когда Скайуокер в ужасе обернулся, позади никого не было, но гнев уже отступил. Постепенно возвращалось смятение.

Смятение и страх. Собственные руки, на которых не было чужой крови – бластер не оставляет таких следов, как эти мясники со своими жертвами, и дарует относительно безболезненную кончину, – вдруг показались ему страшно грязными. Скайуокер попятился. Только Оби-Вана и его нравоучений ему сейчас и не хватало!

Он до сих пор не знал, что это было. Показалось ли ему в его диком болезненном угаре, либо же то домыслило его сердце, но… В тот день жертв могло бы быть больше. Он вернулся к Падме совершенно опустошенным. Похоронил мать и улетел, стараясь не глядеть в глаза «родственникам», потому как вскоре те наверняка узнают о резне… Объяснить которую он был не в силах. Это был срыв, акт отмщения, легче от свершения которого не стало ни на йоту.

Новость о создании армии клонов и начале войны с сепаратистами застанет их на пути к Корусанту. Он даже успеет грешным делом обрадоваться ей. Ведь обстановка была более чем гнетущая. Падме одновременно боялась и его, и за него, а ещё излучала столько эмоций, что Сила вокруг бурлила. А у Скайуокера от этого болела голова. Благодаря же новости Амидала переключилась с него на другую волну.

Несмотря на все эти неудобства, вскоре у Скайуокера не останется сомнений по поводу его чувств к Падме. Однако он понимал, что падаван-отступник – не лучшая пара для сенатора. Зато генерал 501 легиона клонов, единственный не джедай, введенный для охраны столицы и поддержания там порядке, в частности… Такой союз уже никто мезальянсом не назовет.

Звонок канцлера опередил официальные новости буквально на час. Однако Энакин, не раздумывая, согласился. И вот теперь он – генерал 501-го, чье имя не разглашалось по соображениям безопасности, всюду носит ту же маску и доспех, что его солдаты. Для кого-то это смешно. Кто-то презрительно называл его клоном. Однако с каждым новым успехом новоявленного генерала шепотков становилось всё меньше. Нет, с ним и с 501 в столице не наступили мир и процветание, теневая экономика не раскаялась и не вышла в свет, однако стало ощутимо спокойнее.

Всего-то и надо было извернуться и прижучить одну из голов этой гидры… И остальные стали действовать уже не столь нагло, да и война с сепаратистами неплохо отвлекла их внимание.

О его браке с Падме знают единицы, среди которых значатся Палпатин, сенатор Органа и пара неугомонных дроидов. Ни он, ни она не считают нужным делать их отношения достоянием общественности. Довольно и того, что они сами об этом знают и где-то там, в защищенном хранилище Набу, лежит дека с их свидетельством о браке, подписанная самим канцлером, чего уж мелочиться!

Энакин криво улыбается, глядя на город, расстилающийся перед ним… Апартаменты Падме – совсем не его берлога, находящаяся аккурат на базе 501-го на самых нижних уровнях столицы. Порой эта роскошь пугает его, но к хорошему быстро привыкаешь. Только вот не хочет забывать. Не имеет права, а потом такие дни и ночи, как эта – не обыденность для него, а счастливое совпадение в их плотных графиках.

У неё у одной есть код-ключ от его берлоги. И хоть Падме и ворчит на него за беспорядок, за запах машинного масла и пережаренных котлет, она приходит к нему всегда, когда может. Её маршрут выверен годами и проложен (расчищен) лично им, и все-таки его сердце Энакина не становится на место, пока его миниатюрная жена не покажется в дверном проеме. За эти годы случалось только три нападения – пустяк для нижних уровней, но оба раза кончались масштабными чистками. Скайуокер не любил, когда покушались на его собственность. Хотя Амидала и сама неплохо управлялась с бластерами.

Последние же месяцы он не позволял ей приходить к нему. Тому была причина. И довольно серьезная. Падме была беременна. Не то чтобы Энакин был против детей, но… Подсознательное чувство того, что он этого не заслуживает, буравило ему мозг.

Он и свое счастье с женой воспринимал как нечто взятое взаймы. За что придется расплачиваться. Долго, упорно и, возможно, даже всю жизнь. Но он готов был с этим смириться. Все-таки ещё с первой встречи он избрал её как ангела, озаряющую его путь. Но дети… Бесстрашному командиру 501-го и неофициальному лорду трущоб становилось страшно.

Вряд ли он и Амидала могли вложить в их головы хоть что-то дельное. Она помешана на идеализированной демократии, за которой видит реальный мир в искаженном свете. Он не верит в её идеалы. Считает, что Сенат лишь переливает пустое в порожнее и служит ширмой для настоящих действий. Впрочем, в последнее время ширма эта начала разваливаться. Вот уже и Падме обратила внимание, что у канцлера Палпатина сосредоточилось в руках намного больше нитей, чем у его предшественников.

А Энакин чувствует, как вокруг Галактики закручивается страшный штром, в котором он и его беременная жена имеют все шансы оказаться по разные стороны баррикад. Что-то назревает. А их с Падме взгляды на политику канцлера не совпадают. Скайуокера устраивает наличие сильной, авторитарной руки, которая позволила ему действовать, которая дала ему больше, чем Орден Джедаев.

Палпатин – интересный собеседник. И опасный человек. Он почти не может прочесть его в Силе. Раньше Энакин был уверен, что у всех, кто провел на политической арене большую часть жизни, внутри сокрыто не двойное, тройное дно. Однако чем больше ситхского фольклора излагает ему господин канцлер во время традиционных просмотров классических произведений либо же игры в шахматы, тем больше сомнений кружится у Скайуокера в голове.

Он отдает себе отчет в том, что сам отнюдь не глуп, талантлив и обладает многими качествами, которые такой человек, как Палпатин, желает видеть в своем протеже. Однако после каждой такой беседы ему все сильнее кажется, что это не единственное, что привлекает в нем канцлера. Ведь тот обратил на Энакина свой взор в детстве, когда Орден джедаев только нашел его. тогда Скайуокер не продемонстрировал ни ума, ни умения решать сложные дела без особых моральных терзаний – только глубину своей связи с Великой Силой и различными механизмами.

Так что если канцлеру нужен был не просто хороший военный с развитой интуицией и боевыми навыками, а также внештатный разработчик летательных аппаратов? Что если и его интересовал джедай Скайуокер, которым он так и не стал? Или же и вовсе некто другой? Раз уж речь в фольклоре, приводимом Палпатином, зашла о ситхах? Что если канцлеру нужно было пугало, оживший злодей из покрытых пылью веков историй? Тот, кто поможет удержать, всех сомневающихся демократов на коротком поводке?

Однако ситхи вовсе не были сказкой. Один такой убил мастера Джинна. Другой объявился недавно. Граф Дуку или, как он теперь себя называл, Дарт Сидиус. Бывший джедай. Ученик Йоды. Учитель мастера Джина, покинувший Орден вскоре после его смерти. Энакин почти не знал его. Только слышал, как неодобрительно шепчутся в храме, как тревожно смотрит на него Оби-Ван, когда думал, что тот его не видит…

А ведь Скайуокер не хотел повторять его путь. Ничем хорошим это не закончится. Путь Темной стороны обманчиво легок, он манит за собой. Обещает могущество, власть – всё то, что развращает и заставляет постоянно жаждать большего. Искра, страсть, безумие – темная сторона полыхает ярко, но бездумно.

Энакин знает её поступь. Он уже отдавался ей и каждый раз, возвращаясь, ощущал удушливый страх. Страх остаться там, где собственное сознание меняется, реальность кажется иной, и лишь собственные обострившиеся и выползшие наружу чувства кажутся значимыми.

Дуку мертв. Убит. О чем безумный ситх думал, похищая канцлера, Скайуокер не знал. Все это никак не вязалось с мудростью, о которой ранее говорили джедаи и которая, в целом, прослеживалась в его военной тактике. Это было глупо.

Но так как именно его легион базировался на Корусанте, освобождение канцлера было поручено именно Энакину. Его подчиненные не имели возможности налетать столько же часов, сколько их собратья из других легионов. Сам он тоже до позорного мало времени проводил в космосе. Зато он по-прежнему гонял на спидерах, а расслаблялся в кресле симулятора.

Скайуокер не стал подставлять своих людей. Он придумал нечто куда более грандиозное. В истребители оказались посажены… дроиды. Любовно собранные им и нестандартно запрограммированые.

Сепаратисты воевали с помощью дроидов, которых наклепали подозрительно много. Все-таки у союзников графа, Торговой Федерации, были толстые кошельки. У Республики были клоны, к которым многие относились так же, как и к дроидам, только сделанным из мяса, а не железа.

Энакин так не мог. И он верил, что джедаи тоже. Он видел клонов в Силе. Их рисунки не были одинаковы. Он и к дроидам-то относился… Уважительно.

Сейчас его творения отвлекали на себя внимание других, куда более стандартных и глупых железок.

«Республика вас и не вспомнит!» – кисло думал он, ожидая, когда же те выведут из строя сенсоры флагмана. Когда он наконец получил короткое сообщение, движок истребителя был выжат до упора.

Незамеченным Энакин проник внутрь. Это уже потом киборг по имени Гривус постарался его убить, размахивая трофейными световыми мечами. Презрительно усмехнувшись, Скайуокер уклонился от ударов и предпринял тактическое отступление. Этот биоробот его не интересовал. Канцлер, от которого зависело не только финансирование его кампании и крыша от Ордена, сейчас находился в другой части корабля.