Текст книги "Дыши"

Автор книги: Анна Верещагина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Как он меня достал. Сил и терпения больше нет. Врываюсь в его кабинет, а он даже головы не поднял, увлеченно печатал что-то на компьютере.

‒ Простите меня, я без стука. Павел Григорьевич, чем они вам не угодили?

Он вальяжно откинулся на спинку кресла осматривая меня.

‒ Они не вы.

Не сдержала вырывающийся смешок. Мужчина поднялся с места и обойдя стол, облокотился на него скрестив руки на груди.

‒ Вы издеваетесь?

‒ Кандидатки меня не устраивают, что в этом такого? Меня устраиваете, только вы…

‒ Я. Не. Останусь. ‒ процедила сквозь зубы. ‒ Тем более, после услышанного. Ни за что…

Павел свел брови сокращая расстояние, между нами. Я отшатнулась, но вовремя остановилась. Нельзя отступать и показывать страх. Если бороться, то до конца!

‒ Я слишком хорошо тебя знаю, ты бы так просто не простила. ‒ с прищуром смотрит прямо в глаза. ‒ Скажи, что мне сделать…

‒ Отпустить! ‒ перебила его, повысив тон. ‒ Ты не удержишь меня. Ты дал мне очередной повод уехать, спасибо за это.

Никогда не была язвой или стервозной сукой, но сейчас она рвется наружу. Подступаю на шаг ближе, ещё больше сокращая расстояние, между нами.

‒ Если ты не выберешь человека, то это твои проблемы. Будешь сам заниматься обучением той, кто станет вместо меня. У тебя это прекрасно получается. ‒ с улыбкой на лице, наблюдаю, как он меняется в лице, закипает от злости, но молчит, стиснув зубы. Даже жилка играет на челюсти.

Как же быстро меняется отношение к человеку, стоит увидеть его истинное лицо.

Разворачиваюсь на каблуках и громко хлопнув дверью выхожу из его кабинета, напоследок слышу, как что-то разбивается. Сижу под впечатлением после «приятного» разговора с начальником, как он влетает тенью спустя минуту в приемную, нависая надомной. Игнорирую, слушаю, как громко дышит мужчина, а самой-то страшно и любопытно. Эта борьба между нами затягивает и вызывает некий интерес.

‒ Хорошо. Я приму любую кандидатку, которую ты мне выберешь, но при условии, пока полностью не обучишь её, ты никуда не уйдешь.

‒ Я в любом случае уеду.

‒ … пожалуйста, выполни мою последнюю просьбу.

Поднимаю голову, в готовности отказать, но его полные надежды и отчаяния глаза, заставляют молча кивнуть. Таким вижу его впервые. Павел с облегчением прикрыл глаза и уголки его губ дрогнули. Он скрылся за дверьми, а я осталась в одиночестве успокаивать рвущиеся наружу сердце. Сделала ещё один, более детальный запрос в отдел кадров для поисков своей замены.

Ближе к концу дня созвонилась с Олей и договорились встретиться на уличной парковке, неподалеку от здания компании.

На улице морозно, но снега совсем мало. Подхожу к белому внедорожнику Оли и сажусь рядом с ней спереди. В салоне пахнет ванилью.

‒ Ну, привет, подружка. Я смотрю ты похудела, ‒ мы тепло обнялись и обменялись улыбками. ‒ чего ты такая замученная?

‒ Привет. Работа такая, вот и замученная. Ты лучше расскажи, куда едем и что за срочность?

Девушка завела машину и плавно тронулась в сторону проезжей части.

‒ Понимаешь, у меня не все гладко в работе, личной жизни и со здоровьем. Бабушка настояла съездить к её подруге. Она… ну, странная.

‒ Ничего не поняла. ‒ настороженно уставилась на жгучую брюнетку. Она определенно, что-то недоговаривает.

‒ Юлька, мне одной страшно, а по таким вопросам довериться могу только тебе. Ты точно никому ничего не расскажешь.

Всю дорогу девушка юлила и старательно уходила от темы. Спустя каких-то полчаса, мы выехали за город и остановились в частном секторе у одноэтажного, кирпичного домика. Домик старенький, но опрятный. Нас встретила пожилая женщина. Низенькая, пухленькая старушка с седыми волосами встречала нас вежливой улыбкой и гостеприимно впустила в дом. От чая отказались и прошествовали за бабушкой в другую комнату. На столе заметила две колоды карт и напряглась, отдернув подругу за локоть отвела её в сторону.

‒ Оля… ты мне ничего не хочешь сказать?

Пристально всматриваюсь в бегающие глаза девушки.

‒ Юль… ‒ виновато продолжила девушка. ‒ Эта женщина гадает и что-то там ещё умеет, ‒ шепчет она пока бабушка отошла в другую комнату. ‒ моя ба настояла, а я сильно не сопротивлялась, самой интересно. Ты просто подожди меня на диванчике. Ладно?

‒ Ну, Крылова.

‒ Да-да, я знаю, что ты мне скажешь Соловьева. Подожди меня, только не уходи, а то, мало ли что…

Качая головой, я уселась на диван испепеляя её взглядом. Не верю гадалкам, ведьмам или как их ещё называют. По мне, шарлатаны все они.

Бабушка вернулась и рукой указала Оле на стул, а сама села напротив неё. Как назло, мы с женщиной прекрасно друг друга видим, и она все чаще начинает поглядывать на меня с опаской.

Да-да, я не верю вам! Пусть знает, что не позволю обмануть глупую подружку и тянуть из неё деньги обманом.

Спустя какое-то время, она наговорила Оле всего-всего, а я тем временем искала кандидатку по объявлениям на разных сайтах. Никого достойного…

‒ Юль?

‒ Да? ‒ поднимаю голову. ‒ Уже закончили?

Девушка робко кивнула. Я с облегчением выдохнула и поднявшись с места, устремилась в сторону выхода.

‒ Девушка!

Оборачиваюсь на зов бабушки, и та настороженно на меня смотрит. Я вопросительно поднимаю брови и скептично смотрю на старушку.

‒ Присядь ко мне. ‒ я удивленно уставилась на неё и покачала головой.

‒ Мне ничего не нужно…

‒ Нужно, голубушка, нужно. Потерю вижу, большую потерю пережила ты… Присядь-ка.

По спине пробежал холодок. Глянула на Олю, та непонимающе приподняла плечи, удивлена не меньше, чем я. Не знаю, зачем, но я села напротив женщины за стол.

‒ Не бойся меня. Не спокойно мне за тебя, поэтому не отпустила. ‒ она осторожно поглядывает на меня и протягивает колоду обычных карт. ‒ Сдвинь на себя.

Сдвинула половину карт в свою сторону, жду. Признаюсь, любопытно стало. Наблюдаю как бабушка раскладывает карты перед собой и несколько минут рассматривает их.

‒ Да, правильно я вижу. Потеря… сочувствую. ‒ сглотнула. ‒ Ребеночка ты потеряла, мальчика.

Меня прошибло холодом. Руки ледяные, а волосы становятся дыбом. Как такое возможно? Может, Олька, что ляпнула? Обернулась на девушку, а та словно прочитав мысли, отрицательно качала головой с огромными глазами.

‒ Не любовь это была, а сильная привязанность и доверие, дружба. Вижу виноватого.

‒ В-виноватого? ‒ напряглась я. В аварии не было виновных, стечение обстоятельств, так сказали в полиции.

‒ Да. ‒ она странно глянула на меня, от чего я поежилась. ‒ Ты же знала, что не твой он. Другой он принадлежал, понимала, но всё-ровно хотела быть с ним.

‒ Я… я не понимаю.

‒ Жизнь расставила все на места, а она не всегда поступает так, как нам угодно. Ты вздумала прожить чужую судьбу, не со своим мужчиной, вот жизнь и отняла у тебя маленькое чудо.

На глазах наворачивались слезы, но я, сжав зубы и пальцы в кулак, заставила держаться и слушала слова этой бабушки. Нельзя… буду держаться до конца. Женщина вернулась к картам.

‒ Мучилась ты долго, страдала, но правильно сделала, что смогла уйти. Если бы осталась с ним, то хуже было бы. Так… ‒ причитала бабка словно отчитывала, но я не обижалась. Старенькие люди, они такие сами по себе. ‒ А сейчас стоишь на перекрестке двух дорог.

‒ Это как?

Догадываюсь, к чему клонит гадалка, но решила спросить, интересно, что она ответит.

‒ Уехать хочешь… ‒ строго ответила она, пронзительно глянув в мои глаза.

Не захочешь, а поверишь. Оле-то, я не говорила, что собираюсь уехать. Неужели действительно настоящая гадалка?

‒ Снова бежишь от своей судьбы, ну упрямая. ‒ она тихо хмыкнула. Собрала карты и протянула мне другую колоду. Большие карты. Видела подобные в магазинах «таро». Снова сдвигаю колоду и по указаниям старушки вытаскиваю три карты, отдаю ей. Она начинает раскладывать под каждой из карт ещё по три карты.

‒ Судьба твоя совсем рядом, а ты бежишь. Император, значит. ‒ хмыкает она и с улыбкой продолжает. ‒ Упрямый как ты. Амбициозный, но агрессивный. Обидит он тебя сильно или уже обидел. Если сбежишь, обречешь его на одиночество, тоску и… ‒ она замолчала и достала несколько карт из колоды. ‒ Сомневаешься ещё. Поэтому, карты рассказывают, что тебя будет ждать на том пути, который собираешься выбрать. ‒ я сглотнула. ‒ Добьешься своего и жизнь смилуется над тобой, поможет устроиться и начать сначала. Работа, и крыша над головой будет, и мужчина… но до конца жизни не простишь себя.

‒ За что не прощу?

Бабушка с прищуром глянула на меня.

‒ Этого сказать не могу. Боюсь беду навлечь случайно, но скажу одно. Знаки будут на твоем пути. Решай сама, как поступать, но запомни… Наступило в твоей жизни время выбора, выбирай осторожно и обдуманно.

Сижу под впечатлением, словно в тумане. Мысли перемешались, кто же этот Император? На ум приходит только Павел… Отдергиваю себя, прогоняя его прочь из головы. Бабушка начала собирать карты.

‒ Скажите, сколько я должна?

Интересуется Оля, а женщина испуганно качает головой.

‒ Ты что? Я же по доброй воле вам помочь хочу. Не надо мне ничего!

Так и выпроводила нас женщина из своего дома. Распрощались, отблагодарили её и уехали. Попросила Олю отвезти меня домой, буду мысли приводить в порядок. Оставшуюся дорогу мы ехали молча, погруженные в свои мысли.

Глава 7

Следующим утром обнаруживаю на столе очередной букет из белых роз. Не сдерживаю улыбку и найдя в шкафчиках свободную вазу, устраиваю белоснежные цветы в ней.

Сегодня снова пришли на собеседование. Из пяти человек выбрала двух. Попросила Павла выбрать одну из них, оставшись в его кабинете на опросе. Лучше проконтролирую Исаева, не хочу опять видеть, как девушки одна за одной выбегают в слезах.

Мужчина, безразлично осмотрел одну из румяных от смущения девушек и так же безразлично её резюме. Задал несколько вопросов одной, а затем и второй.

‒ Юль, подойди.

Сглотнула, встала с дивана и подошла к начальнику. Он вышел из-за стола и повернул меня к девушкам лицом, а сам остался позади меня, положил руки мне на плечи. По ногам тут же пронесся рой мурашей, лопатки свела вместе, как по струнке вытянулась солдатиком. Злюсь на себя, а точнее на то, как реагирую на прикосновения. Он наклонился ко мне, остановился у уха.

‒ А кто из них нравится тебе? ‒ по-обычному спросил он.

‒ Мне нравятся обе, поэтому я привела их к вам.

Как можно спокойнее ответила.

‒ Что ж, тогда прорекламируйте себя так, чтобы мы смогли определиться с выбором. На рекламу у каждой есть по минуте, на подготовку две минуты. Свободны.

Девушки переглянулись и озадачено вышли, оставив нас одних. Павел всё так же стоит позади, а я даже пальцем пошевелить не могу, парализовало.

‒ Ты дрожала, почему? ‒ слишком приторно прозвучал его голос, от чего я поморщилась, сбросила его руки и повернулась к нему лицом. Не комфортно, когда кто-то стоит за спиной, особенно, когда этот кто-то источает волны флюидов.

‒ Вам показалось. Что?!

Крепкие ладони обхватили меня за талию и одним ловким движением, усадили на стол. Мужчина хозяйски устроился между ног и руками уперся по обе стороны от меня.

‒ Что вы себе позволяете?! ‒ отталкиваю от себя скопление тестостерона. Смотрит, склонив голову набок и странно улыбается. Ну, наглец!

‒ Юль, мне правда жаль. ‒ всматриваюсь в его темно-карие глаза, полных сожаления и чего-то ещё. ‒ Пусть ты уедешь, но я не хочу прощаться таким образом. Хочу, чтобы мы продолжали общаться и навещать друг друга.

Ему действительно стыдно. Один его виноватый вид растрогал бы меня, но не в таком положении, а именно, сидя на столе с сильно задранной юбке и принудительно раздвинутыми ногами.

‒ Не обязательно это говорить… так! ‒ прижимаю руками задранную юбку, тараторя на одном дыхание. ‒ Мне очень неудобно так сидеть, тем более на вашем столе поэтому, пожалуйста, отойдите.

Он опустил голову, проследив за моими руками и похоже совершенно не спешит отворачиваться. Ужасно неловко, стыдно и страшно.

‒ Павел Григорьевич, хватит таращиться!

Снова отталкиваю его от себя, но он прижимается сильнее и почти наваливаясь сверху, хищно улыбается приближаясь к моим губам.

‒ Вы вынуждаете меня принять силу… ‒ он скептично хмыкнул, растягиваясь в белоснежной улыбке.

Зажмурилась не от предвкушения чего-то там, а от смущения. Зажала мужчину между ног, чтобы полностью не улечься на стол и не позволить ему приблизиться больше прежнего. Поза, конечно, будоражит воображение, особенно когда его теплая рука придерживает под спину.

Пальцем подцепил застежку белья и через тонкую рубашку умудряется его расстегнуть.

‒ Вы!

От нахальства, распахиваю глаза и окончательно падаю спиной на стол, утянув мужчину за собой. И вот, лежим мы на столе. Он на мне, а я под ним, картина маслом… Не хватает только, чтобы кто-то из вышестоящего руководства решил посетить моего начальника.

Павел практически уткнулся носом мне в ключицу, а я повержено сдалась, распластавшись на огромном столе, заваленным бумагами и канцелярией.

Стук в дверь, взорвал мою выдержку. Смутиться не успела тому, что позволяет себе босс, я умудрилась столкнуть с себя мужчину. Соскользнула со стола, оправила задранную юбку и устремилась к дивану, села, отвернулась прикрыв пылающие щеки волосами.

Уеду. Точно уеду. Совсем скоро, в Москву, и забуду это все, как страшно-неловкий сон.

Павел

Безумно нравиться наблюдать за её реакцией на мои выходки.

Не хочу отпускать её, но почему, так и не разобрался. Незаменимых нет, но она стала для меня неповторимой. Желание привязать Юлю к себе любым способом, не покидает меня, терзает и ужасно выводит. Я ещё не встречал ни одной женщины, что отказала бы мне.

Может это и сыграло в её пользу, разбудила во мне инстинкт охотника? Не хочу ломать её, но хочу, чтобы она признала меня и принадлежала только мне. Это ни касается, ни работы, ни привычки. Касается того факта, что она волнует во мне нечто, чего я не замечал за собой.

И вот, она сидит передо-мной на столе, из-под задранной юбки мне открывается вид на черные кружева чулок. Всё демоны во мне напрягаются и с трудом, но я перевожу взгляд обратно к лицу. Юля смущена, рассерженна и возможно возбуждена, а если не так, то исправим. Специально расстегнул застежку на её спине. Глаза Юли распахнулись, зрачки расширены, взор затуманен. Замечаю, она готова мне отдаться.

Естественно, всегда, что-то мешает, в нашем случае стук в дверь. Я и забыл, что мы проводим собеседование. Девушка сталкивает меня с себя, спрыгивает и уходит к дивану, пока я жадно рассматриваю её аппетитные ягодицы из-под задранной юбки, которую она быстро опускает до нужной длинны. Одним движением вытаскивает из волос шпильку и светлые волосы волнами падают на плечи и лицо. Такой невинный и обыденный жест заводит сильнее, чем самый откровенный стриптиз.

Оправил заметно ставшие тесными брюки и зажав кнопку селектора, позволил войти.

Молоденькие девушки быстро провели свои презентации, выжидающе уставились на меня. Юля молча сверлила взглядом, стоящую на кофейном столике чашку, абсолютно погрузившись в свои мысли.

‒ Юлия, что скажете?

‒ Они обе подходят, но, лично я бы остановилась на кандидатуре Лады Сергеевны.

Юля собрано поднялась с места и холодным взглядом остановилась на мне. Не приятно, однако, она смотрит. Не такого я ожидал. С минуту мы сверлили друг-друга без слов, пока в кабинет снова кто-то не постучал.

‒ Лада Сергеевна, прошу задержаться вас в приемной и пригласить гостя ко мне, а с вами Елена нам придется проститься. Уверен, вам повезло больше, чем вашей сопернице.

Девушки озадачено переглянулись, вышли и в кабинет прошествовал тот, кого я могу вытерпеть с трудом.

‒ Добрый день, Андрей Петрович.

С обворожительной улыбкой Юля встретила незваного гостя. С Андреем у нас «взаимная любовь» под названием конкуренция.

‒ Привет, Юля. Ты шикарно выглядишь, как и всегда… Может, ну его? ‒ он кивнул в мою сторону, пока я устраивался в своем кресле. ‒ Пойдем ко мне в отдел работать, я предоставлю лучшие условия специально для тебя.

Один его вид вызывает во мне изжогу. Мало того, что он периодически ставит палки в колеса, так ещё и секретаршу мою увести не первый год пытается.

‒ Благодарю за комплимент. Не стоит, я увольняюсь и переезжаю.

Настроение испортилось, когда мужчина хитро стрельнул глазами в мою сторону.

‒ Юля, ты можешь приступать к своим обязанностям. Нет, ничего не требуется, он ненадолго.

Она ушла, оставив после себя шлейф духов и беспорядок на столе, пока я наблюдал за незваным гостем и его задумчиво-довольной физиономией.

‒ Долго мне ждать? ‒ собираю мятые документы. Стоит дать распоряжение на замену. ‒ Чего надо на этот раз?

Андрей по-хозяйски устроился в кресле напротив и поглаживая пальцем подбородок рассмеялся.

‒ Замечательные новости! Просто замечательные.

Злюсь. Коллега отмахнулся рукой от каких-то мыслей и придвинулся ко мне, облокотившись о стол.

‒ Паша, я же не просто так к тебе.

‒ Ещё бы. ‒ откинувшись на спинку кресла, пробегаюсь глазами по мятым документам. Перебираю какие под замену.

‒ Мне предложили повышение, но с одним маленьким условием. ‒ смотрю на него стиснув зубы. В прошлом году он умудрился испортить отношение с иностранными партнерами, которые после этого, хотели отказаться от общих проектов. Если бы мы вовремя не всполошились, одному богу известно, чем бы это закончилось.

‒ Иди к черту.

‒ Не-ет, ты меня дослушай! Мне поручил генеральный, один многообещающий проект, но загвоздка в том, что только ты способен помочь в его реализации. Не смотри так ехидно, есть и плюсы для тебя.

‒ И какие хе? ‒ скептично поднял бровь.

‒ Ты мне поможешь, а я исчезну на пару этажей выше и перестану мешать тебе продуктивно работать? Мм…

‒ За мой счет? Ты издеваешься?

‒ Паша… ‒ он противно скривился в некой подобии улыбке и откинулся назад.

‒ Андрей, забудь. Я тебе не Мать Тереза, так что барахтайся сам. Если ты в натянутых отношениях с поставщиками и многими партнерами, это твои трудности. Пить меньше надо.

Мужчина злобно сощурился и стиснув зубы встал с места.

‒ Ладно. Не хочешь, не надо. Понятно, почему Юлька увольняется.

Юля

Отправила Ладу в отдел кадров с распоряжением о трудоустройстве. Сижу на месте и обдумываю произошедшее. Павел совершенно потерял всякий стыд и его даже не смущает тот факт, что я обо всем знаю. Отвратительное чувство. Я словно балансирую на грани. В моменты одиночества я его люто ненавижу и знать не хочу, а стоит ему появиться рядом как меня пробивает дрожью от его черных глаз. Головой я понимаю, что нельзя позволять собой манипулировать, но нечто другое, внутри меня, умоляет его не останавливаться.

Громкий хлопок дверьми возвращает меня на землю. Андрей Петрович, прямой конкурент Павла, вылетает из кабинета. По инерции встаю с места.

‒ У вас все в порядке?

‒ Всё замечательно, ‒ останавливается и медленно оборачивается. ‒ Юль, а почему ты увольняешься?

Я впала в ступор, а после на автомате отчеканила.

‒ Переезжаю в Москву…

‒ До меня дошли странные слухи, что Пашка к тебе пристает и вы чуть ли…

‒ Это всё полнейший бред.

Уверенно ответила я с усталой улыбкой, наблюдаю за мужчиной неторопливо приближающегося к моему столу.

‒ А ещё, мои секретарши шепчутся о том, что он тебя цветами задаривает и…

‒ Но вы же не тот человек, который будет верить неподтвержденным слухам.

Сострила я, как меня достали эти сплетни и тем более, что даже в кругах начальства они ползают, словно тараканы.

Андрей глянул на вазу с розами, расправив плечи, улыбнулся и кивнув в ответ ушел. Выдохнула. Теперь точно сплетни не утихнут.

Следующие два дня, я вводила в курс дела Ладу. Девушка, как я и подозревала, оказалась сообразительная и все ловила на лету. Даже причудливый характер и яростную ауру начальника выдерживает. Последние дни Павел меня не провоцирует и не мешает, но в кабинет к себе вызывает выпить чаю и обсудить некоторые рабочие моменты, при этом смотрит так, будто я вовсе не одета. Цветы больше не приносит, но каждое утро курьер привозит посылку с свежими ягодами и орехами. Отказать себе в таком удовольствие как похрумкать миндалем или фисташками, не позволяю.

Глава 8

‒ Ну, так что будем дарить Людмиле? Юбилей ведь… ‒ озабочено лепетала Машка в очередное утро за чашечкой кофе, пока Лада переодевается и с интересом наблюдает за нами. В приемную заходит начальник. Мы все, как по команде «смирно» вытянулись солдатиками. Он остановился напротив и с безразличным взглядом окинул каждую, остановился на моих руках.

‒ Что читаем?

Я спрятала за спину журнал, который держала в руках.

‒ Павел Григорьевич?

Интонацией обозначила, что не его это дело. Исаев хмуро протянул руку, требовательно поманил пальцами, пришлось передать глянец боссу. Мужчина открыл одну из страниц с закладкой и удивленно поднял взгляд на мою грудь.

‒ Юлия Васильевна, я уверен, вам совершенно не требуется вмешательство пластического хирурга.

Выхватила у мужчины журнал и забросила в ящик, упирая руки в бока.

‒ Павел Григорьевич, а я совершенно уверена, что вашего мнения не спрашивала. Вас это вообще не касается.

Начальник пожал плечами и нервно зыркнул на Ладу и Машу.

‒ Ненадолго.

‒ Что простите?

Дернулась от его утверждения, провожая взглядом идущего мужчину в кабинет. Он скрылся из виду, а Машка тихо начала икать.

‒ Так, девочки… ‒ на выдохе пробубнила я. ‒ С подарком я в принципе решила, осталось только купить его. Как на счет сегодня вечером?

‒ Да… Ик!

‒ Юлия Васильевна, простите меня за такой вопрос… ‒ начала смущенная Лада. ‒ …а вы с Павлом Григорьевичем?

Часто заморгала и уставилась на девушку.

‒ В смысле, встречаемся ли мы?

‒ Ну, да… У вас такие странные отношения и мне показалось, что вы вместе…

Маша громко икнула и с округлившимися глазами, прикрыла наманикюренными пальчиками свои губы.

‒ Нет. Мы не вместе и в этом смысле, никогда не будем.

Лада, по девичьи смутилась, опустив глаза в пол. Вопрос меня не удивил, так как нам часто приписывают такого рода отношения, но что-то все же во мне скрутилось от собственного ответа. Паша меня волнует и этот факт ужасно выводит из себя. Зная его не первый год, я убедилась в том, что он хорош во многом, но что касается отношений и брака… Это не для него. Карьерист.

Рабочий день был сумбурным и весьма поглощающим. В две пары рук справлялись быстрее, но мозг мой вскипал. Лада справляется замечательно, но всё-таки проверку никто не отменял. Ближе к обеденному перерыву, начальника посетил Андрей Петрович. Скрепя зубами, Павел принял его и получаса не прошло как Глыбов, с довольным лицом, выплыл из его кабинета.

‒ Юленька, он просил позвать тебя.

Мужчина с любопытством рассматривает молоденькую Ладу. Видимо сейчас начнет очаровывать её и зазывать с собой в свой отдел или того хуже, в постель.

В кабинете Исаева сама атмосфера кричит «Осторожно. Под напряжением». Стоит. Молчит. Смотрит в окно.

‒ Вы меня хотели видеть?

Осторожно интересуюсь, стоя позади него. Чувствую… что-то не так. Он задумчив и хмур, а не как обычно зол, после визита Андрея. Начальник, не торопясь повернулся ко мне лицом. С таким выражением лица как сейчас, он чаще всего выстраивает план действий по решению проблем, но почему же мне так не спокойно…. Насторожилась.

‒ Павел Григорьевич, что случилось?

‒ Почему ты решила, что что-то случилось?

Потому что я чувствую это! Этого я ему не сказала, так как прозвучит очень двусмысленно. Последнее время у нас все двусмысленно.

‒ Вы задумчивы. Я вас слишком долго знаю.

‒ Ты права, ‒ улыбнулся так тепло, что сжались легкие. ‒ ты меня знаешь, как никто другой.

Мужчина двинулся в мою сторону, и я было хотела шагнуть навстречу, обнять его, поддавшись порыву, но он прошел мимо к своему столу. Ощущаю себя нелепо. Смесь обиды на него, что не обнял и на себя, что нафантазировала себе невесть чего, отрезвили меня. Сильно сжала кулаки, вдавив острые ногти в ладонь, до боли.

‒ Что сказал Андрей Петрович?

Обернулась и села напротив начальника в одно из кресел. Сегодня он темно-синей рубашке и очках, которые чертовски ему идут.

‒ Это не столь важно. У меня для тебя задание.

Взяла ручку и один из чистых листов со стола Павла, выжидающе смотрю на него.

‒ Свяжись с Альбертом, договорись о встречи. К вечеру подготовь копии самых успешных сделок за последние полгода. Сейчас свяжи меня с главными иностранными поставщиками, с которыми Андрей в плохих отношениях. Про этого идиота, ничего не говори…

Пишу и, как болванчик, киваю в такт его словам.

‒ Какой сегодня день недели?

‒ Среда.

‒ Когда заканчивается твой контракт?

‒ В следующую пятницу.

‒ Ты правда собираешься увеличить грудь?

‒ Да… То есть нет!

Ошеломленно поднимаю голову. Сидит с хитрым прищуром, подпирая подбородок кулаком и смотрит с довольной ухмылкой. Подловил.

‒ Тогда зачем ты обводишь маркером бюст девушек, в разделе «пластическая хирургия»?

‒ Это вообще не мой журнал! И что за допрос на личные темы?

‒ Значит, ты не собираешься ложиться под нож?

‒ Павел, единственное, что я не собираюсь, так это отчитываться перед вами или спрашивать разрешения на ту же операцию!

Возмущение ‒ это малая часть того, что выражала моя интонация голоса. По всей видимости, Исаев был удовлетворен моим ответом.

‒ Юль, у тебя прекрасная грудь и никакие операции тебе не нужны.

Ощущаю как к щекам приливает жар. Густо краснею и вскакиваю с места, ухожу к выходу.

‒ Ты ничего не забыла?

По его голосу и слепцу ясно бы стало, что он невероятно доволен моей реакцией. Возвращаюсь, громко забираю листок с заданием и быстро удаляюсь, прихлопнув дверью. Лада испуганно подскочила с места.

‒ Долго вы… всё нормально?

‒ Да, нормально. Пожалуйста, завари нам по чашечке чая. Мне с мятой.

К вечеру выполнила почти все задания и пришла отчитаться перед уходом.

‒ Все сделала, но с Альбертом связаться не удалось. Его заместитель уведомил, что завтра он должен вернуться из командировки.

‒ Хорошо поработала, ‒ окинул меня мимолетным взглядом. ‒ ты куда-то торопишься?

‒ Да, я оставила Ладу, вместо себя, если вам вдруг что-то понадобиться.

‒ А сама?

‒ По делам.

‒ Каким?

‒ Вы опять начинаете?

Павел устало поднял глаза и бросив очки на стол, стал массировать переносицу.

‒ …

‒ У Людмилы Ивановны юбилей. Пятьдесят пять лет. Иду выбирать подарок.

‒ Отлично, ‒ одним щелчком он выключил компьютер, встал с места и прошел к шкафу начал одеваться. ‒ выберем его вместе.

‒ Что? Нет, спасибо! Я уже договорилась с кое-кем.

Мужчина молча накинул шарф и открыл для меня дверь. Весь путь от приемной до холла на первом этаже мы спорили, пока не встретили Марию. Девушка увлеченно печатала сообщение в своем телефоне и услышав нас, подняла голову.

‒ Павел Григорьевич, здравствуйте ещё раз.

Растерянно и даже напугано лепетала она, переглядываясь со мной.

‒ Вечер добрый, вы не против если я составлю вам обеим компанию?

Отчаянно и с мольбой уставилась во все глаза на девушку. Маша, отступая от нас на шаг, запнулась и опустив глаза стала что-то говорить, но из-за шума в помещении я плохо расслышала её. Зато, Павел, по всей видимости, услышал и с улыбкой победителя кивнул девушке.

‒ Маш, ты куда?

Она очень виновато смотрит на меня и губами сказав «прости», вышла из здания затерявшись в толпе. Обидно, что подруга, вот так меня оставила на растерзание тигру, но её можно понять. Если бы осталась, точно бы потеряла сознание от икоты.

Одарив начальника презрительным взглядом и цыкнув себе под нос, вышла на улицу. Неподалеку от здания компании находиться торговый комплекс, туда я и направилась. Затылком чувствую следующего по пятам мужчину. Очень злюсь на его мальчишеское поведение. Скоро 36 стукнет, а выходки остались прежними со дня нашего знакомства.

Пока я стремительно следовала в сторону комплекса, обзывала и проклинала начальника за мучения и волнения, что он мне ежедневно дарит.

Павел

С Марией разобрался быстро и без слов. Девушка икает каждый раз при виде меня в плохом настроении, так что сыграл на этом. Чувствую, Юля злится, но реагирую на это очень странно. Нормальный человек теряется или расстраивается, а я радуюсь, как влюбленный школьник, дернувший девочку за косичку.

В торговом комплексе, что неподалеку, людей было много. Кто-то приехал за покупками, а кто-то наслаждается остатками новогодней атмосферы. Пока ещё украшенные залы переливаются огнями, а на фоне играет соответствующая музыка. Юля остановилась у кофейни, сделала заказ.

Слегка растрепанные светлые волосы и усталый взгляд девушки, тревожили меня, но она так по естественному мила, что хочется её обнять и не отпускать.

‒ Держите, ‒ всучила мне в руки стаканчик с надписью «Павел». ‒ латте без сахара…

‒ С сиропом фундука. Спасибо.

Закончил я её предложение и наконец-то, она улыбнулась. Отпила из своего стаканчика, доверху наполненного взбитыми сливками, посыпанные белой стружкой шоколада и перемолотыми орехами.

‒ Зачем вам это, Павел Григорьевич? ‒ непонимающе свел брови. ‒ Неужели у вас нет дел поинтереснее?

‒ Есть, но я хочу побыть с тобой вне рабочей обстановки.

Её манера хмурить брови, когда она не понимает или что-то анализирует в своей голове, нравилась мне всегда, а когда дуется, её нижняя губа слишком соблазнительно надувается, я с трудом отворачиваюсь от неё.

Приобнял хмурую девушку за плечи и отвел в сторону от кофейни, ловя на себе заинтересованные взгляды незнакомок.

‒ Предлагаю поужинать где-нибудь, а после заняться поисками.

Юля недовольно хмыкнула, качая головой, но её желудок требовательно заурчал, и я победно улыбнулся.

‒ Ладно.

Делая вид, будто ничего не случилось, она стала осматриваться.

‒ Если не возражаешь, хочу сводить тебя в один ресторанчик, здесь, на третьем этаже.

Спустя некоторое время, мы, сидя в окружении подушек за невысоким круглым столом, сделали заказ. Юля с интересом рассматривает ресторан и его посетителей.

‒ Как думаешь, почему мне нравиться этот ресторан?

Девушка задумчиво подняла глаза.

‒ Из-за вкусных блюд? Какая кстати здесь кухня? Грузинская?

‒ Нет. Узбекская. ‒ любуюсь девушкой, пока та продолжает рассматривать статуэтки и лампы. ‒ Кухня, тоже нравиться.

‒ Тогда, вам нравиться сидеть на подушках? ‒ приподняла она бровь с улыбкой.

‒ Да, но это не все. Сама культура и атмосфера привлекает меня больше, чем закуски. Как правило в гостях у узбекской семьи, трапеза начинается и заканчивается чаем.

‒ Чаем?

‒ Да, но мы с тобой начнем не с него, я заказал несколько блюд. Думаю, тебе понравиться.

Девушка, не без интереса, слушала мои рассказы о их традициях.

‒ То есть, они всегда так кушают? Сидя на подушках.

‒ Нет. Это приманивает новых посетителей, а вообще, узбеки сидят на небольших стульях, либо на покрывалах. В каждой семье по-своему.

Официанты стали расставлять перед нами блюда. Юля с наслаждением принюхивалась, терпеливо дождалась их ухода и стала расспрашивать о каждом блюде.