Текст книги "Уроки для ангела (СИ) "
Автор книги: Анна Магдалина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
***
В Ордене у входа их уже ждала Мария.
‑ Молодцы, ребята, ‑ похвалила она Алекса, Дмитрия и Нику.
‑ Здравствуй, Миша! ‑ произнесла она, глядя в лицо Архангелу.
Прихрамывая и опираясь на руку Алекса, он прошёл мимо, полностью её проигнорировав, словно она была пустым местом.
Глядя на его удаляющуюся спину, Мария тяжело вздохнула. Она до сих пор не знала ответа на вопрос ‑ правильно ли она поступила тогда, много лет назад, лишив этого человека женщины, которую он любил. Это было её решение, и она должна отвечать за него. (‑ Иногда нам нужно принимать единственно правильное решение, о котором придётся сожалеть всю свою жизнь, ‑ вспомнила она фразу из какого‑то фильма).
Усилием воли прогоняя набежавшие внезапно на глаза слёзы, она развернулась и отправилась к себе в кабинет. Итак, эта операция прошла успешно. Теперь ей нужно думать о следующих.
***
Как только целители помогли Архангелу, исцелив своей энергетикой его перебитую руку, вывихнутую ногу и заживив на его теле многочисленные синяки, ссадины, порезы и ожоги, спасённый поднялся с кровати. Не говоря ни слова благодарности, с ледяным и непроницаемым выражением лица он покинул Орден, отправившись в свою берлогу, чтобы, предаваясь мучительным воспоминаниям об утерянном счастье, получать всё новые и новые видения, и спасать всё новые и новые жертвы.
Не он выбирал этот путь. Это сделала за него Мария. Но идти по нему должен он. Именно он.
***
‑ Ну как можно быть таким тупым? ‑ сокрушался Ворон, исцеляя своего преданного и верного раба ‑ Велдона, находящегося присмерти благодаря Алексу.
‑ Даже если бы он разворотил тебе выстрелом полголовы, твой мозг всё равно не был бы задет! ‑ в гневе отчитывал он своего слугу.
Под воздействием мощной энергетики раны Велдона затягивались прямо на глазах, и уже очень скоро на мощном, накачанном теле не осталось ни единого следа того, что несколько минут назад он был смертельно ранен.
‑ И зачем только я держу рядом с собой такую тупую скотину? ‑ сокрушался Ворон, с презрением вглядываясь в бульдожье лицо Велдона, в глазах которого читалось полное отсутствие интеллекта, отягощённое чрезмерной агрессией и жестокостью. Он был настолько туп, что не поддавался гипнозу. Даже Ворон, используя всё своё могущество, никак не мог научить его сканировать чужой разум и читать мысли.
Но, тем не менее, какими бы ни были недостатки Велдона, они с лихвой перекрывались его главным достоинством ‑ собачьей преданностью хозяину ‑ Ворону. Велдон не знал ни страха, ни жалости, ни сострадания. Он был глух к страданиям других людей, и в то же время обладал навыками прирождённого убийцы. Ворон не раз отправлял его на задания, в которых требовалось убить врага с особой жестокостью. И Велдон ещё ни разу не подводил его.
И то, какую промашку дал его верный пёс сегодня, сильно удивило главу Обители Тьмы.
‑ Как Алекс смог проникнуть в подвал мимо тебя незамеченным? ‑ строго спросил он своего слугу, пристально глядя ему в глаза.
Не зная, что на это ответить, Велдон лишь смущённо пожал плечами.
‑ Недоработочка вышла... ‑ пролепетал он, виновато и преданно заглядывая в глаза хозяину.
Сканируя мозг этого неандертальца, Ворон увидел его разговор с красивой, очаровательно‑простодушной девушкой, чьё лицо и красивые зелёные глаза вызвали в его памяти другой образ. Образ женщины, которую он не мог забыть до сих пор. Лицо злейшего врага и любви всей его жизни. Образ Марии.
***
Ворон сразу понял, кем была эта девушка, и догадался, что она послужила в качестве отвлекающего манёвра, позволив Алексу выполнить своё задание и похитить Архангела прямо у него из‑под носа.
Он знал, что эта милая девушка, сама того не подозревая, является для него серьёзной угрозой. Он видел будущее и знал это наверняка. От неё нужно избавиться. И как можно скорее...
***
Виталий, бывший вышибала в ночном клубе, а теперь ‑ адепт Братства Истинного Пути, с лёгкой улыбкой наблюдал за кучкой зомбированных людей, сидящих ровными рядами на холодном полу. Немигающими бессмысленными глазами уставившись в пространство, они открывали своё сознание, а также свои кошельки их общему лидеру, называющему себя Аполлионом.
Сильное, накачанное тело Виталия было скрыто под белой рясой, а на коротко стриженую белобрысую голову был накинут капюшон. В его задачу, равно как и в задачу ещё нескольких охранников, называющих себя адептами, входила роль сторожевых псов этого Братства. Впрочем, собравшиеся здесь люди, умело обрабатываемые их лидером, не представляли никакой опасности.
Аполлион знал, как надо подбирать своих будущих рабов, своих последователей. Как правило, каждый из этих людей был чем‑то неудовлетворён в своей жизни. У кого‑то были проблемы с родителями, у кого‑то с друзьями, кто‑то страдал от неразделённой любви, а кто‑то чувствовал себя одиноким, неуверенным в себе, беззащитным и слабым. Братство обещало им всё. Оно обещало подарить им душевную гармонию, принять в большую дружную семью, окружить их любовью, заботой и вниманием, дать защиту.
Чувствовать себя любимым и нужным ‑ вот главный ключ к человеческой психике, ‑ считал Аполлион. Стремление к любви изначально заложено в каждом человеке, и ему остаётся лишь направлять это стремление в нужное русло. Что он и делал.
Со своей трибуны громким голосом Аполлион читал свою проповедь, перекрывая льющуюся из пяти мощных динамиков монотонную гипнотическую музыку, которую он называл "мантрой".
До решения основать секту, чтобы таким образом покончить со всеми своими материальными проблемами, он работал старшим научным сотрудником одного НИИ. Проводя исследования и опыты на нищих студентах, готовых за 10 рублей предоставить в его распоряжение свою психику (многие из которых превратились впоследствии в его послушников), он определил, какая именно музыка сильнее всего оказывает гипнотическое влияние на разум человека, помогая снять защитные психологические барьеры, и подчинить чужой разум его воле.
Собравшиеся в зале люди, сидевшие в позе лотоса на грязном деревянном полу, застыли в неподвижности, устремив немигающие взгляды расширенных зрачков куда‑то в пространство, и как губка, впитывали каждое слово своего Учителя.
Эта секта находилась в трёхэтажном деревянном здании, удобствами мало чем отличающемся от сарая. Аполлиона заботило лишь собственное благополучие, а бытовые удобства своих последователей его совершенно не заботили. Он учил своих учеников, что ежедневно преодолевая физические и бытовые неудобства, они с каждым днём всё больше и больше очищают свою душу и приближаются к Совершенству. И тогда им будет обеспечена райская жизнь в ином мире.
Аполлион был атеистом, он не верил в загробный мир. А если бы верил, ‑ то никогда бы не решился на подобное насилие над человеческой психикой. "Если бы ад существовал, то черти меня бы там уже ждали. Очень ждали", ‑ с усмешкой любил повторять он своим адептам, самым приближённым и преданным ему людям, с которыми год назад он основал свою секту.
Он не случайно выбрал для себя имя ‑ Аполлион. В этом имени была скрыта насмешка над сидящими на полу людьми, которые внимали каждому его слову. Никто из собравшихся здесь послушников даже не подозревал, что имя их Учителя, их духовного лидера в переводе с греческого означает "Губитель"...
***
‑ Тысяча и один способ отъёма денег у населения, ‑ с иронией думал Виталий, разглядывая послушников, словно стадо овец. ‑ И способ "чистки мозгов" ‑ один из наиболее прибыльных...
Конечно, Виталию иногда приходилось улаживать небольшие проблемы, когда родственники некоторых сидящих здесь "овец" доставляли хлопоты, пытаясь вырвать своих близких из лап секты. Но именно в этом и заключалась его работа, за которую Аполлион платил ему немалые деньги.
‑ Идеальная работёнка, ‑ с усмешкой думал Виталий. ‑ Непыльная, доходная и приятная... ‑ размышлял он, разглядывая сидящих на полу симпатичных девушек ‑ послушниц. Они уже давно превратились в рабынь, по первому же приказу выполняющих любые команды Аполлиона и его адептов.
Виталию уже наскучило развлекаться с этими молоденькими куклами с остановившимся бессмысленным взглядом, в котором сквозила рабская покорность. Раньше ему это нравилось, а теперь эти бесчувственные игрушки ему уже надоели. Поэтому он с особым интересом уставился на новое симпатичное личико хорошенькой блондинки, сидевшей в последних рядах и внимательно слушавшей Аполлиона.
Рядом с этой блондинкой сидели ещё двое новичков: пожилой старец и молодой мужчина лет тридцати. Своим опытным взглядом Виталий сразу определил, что под бесформенным серым свитером и широкими спортивками мужчины скрывается сильное, тренированное тело. Он понял это сразу, как только увидел его, входящего в этот зал. Он понял это по его широким плечам и походке, в которой сочеталась грация танцора и хищного зверя.
Присутствие этого мужчины могло бы сильно встревожить Виталия, если бы не два обстоятельства. Первое ‑ это то, что молодой человек сидел, уставившись в пространство бессмысленным взглядом, и этот взгляд не отличался от взглядов остальных собравшихся здесь зомбированных послушников. Виталий уже достаточно хорошо изучил этот взгляд, и считал, что ошибиться здесь просто невозможно.
А вторая причина заключалась в том, что этих троих новичков привёл в Братство лучший друг Виталия ‑ Вовка, по прозвищу Оглобля, прозванный так за свой высокий рост. Виталий доверял Оглобле на все сто, он с лёгкостью доверил бы ему свою жизнь. Он знал, что Оглобля просто не способен на подставу. Он ни за что не привёл бы сюда непроверенных, сомнительных людей, которые могут представлять из себя потенциальную опасность для Аполлиона и находящихся здесь адептов.
Оглобля объяснил Виталию, что этот старик ‑ богач, и он уже перечислил крупную сумму на банковский счёт Братства (то бишь Аполлиона), симпатичная блондинка слева от него ‑ его племянница, а молодой парень ‑ её дружок. (‑ А это обстоятельство мы исправим, ‑ подавил в себе усмешку Виталий, внешне сохраняя выражение лица таким же каменным и непроницаемым. ‑ Этой ночью я с ней поразвлекаюсь! ‑ твёрдо решил он).
Доверчивость её широко раскрытых глаз, безмятежное выражение лица и хрупкие плечи подтверждали его догадки о том, что эта девчонка станет для него лёгкой добычей. Она была интересна ему именно сейчас. И не только потому, что она была новенькой, этаким свежим мясом, и не потому, что она была красивой, а потому, что в её взгляде ещё не было того тупого выражения рабской покорности, присутствующего в глазах других девушек.
(‑ Сегодня ночью мы с тобой порезвимся, детка! И надеюсь, что ты будешь сопротивляться! И чем сильнее ты будешь сопротивляться, тем большее наслаждение ты мне доставишь! ‑ думал он, разглядывая Нику холодными рыбьими глазами).
Но тут в зале стало происходить что‑то странное. Аполлион, громогласно и убедительно вещающий со своей трибуны о любви и мире на Земле, и о том, что к этой самой любви и миру их планету может привести лишь Братство Истинного Пути, вдруг стал запинаться.
Это было настолько на него не похоже, что охранники‑адепты в недоумении переглянулись между собой. Раньше Аполлион не допускал никаких сбоев, он всегда действовал чётко и профессионально. Своим убедительным, хорошо поставленным голосом оратора он всегда чётко проговаривал все слова в своих "проповедях", не позволяя сидящим напротив его людях усомниться в сказанном. И этот его внезапный лепет и заикание застигли всех врасплох.
Не понимая, что с ним происходит, Аполлион на какое‑то время застыл в растерянности и в нерешительности оглянулся по сторонам. Что‑то неуловимое, словно энергетическое поле, сгущалось в окружающем пространстве.
‑ Вы все ‑ стадо послушных ослов! Вы просто тупые, дебильные овцы! ‑ вдруг заорал он с трибуны.
(‑ Что происходит? ‑ с испугом думал Аполлион, слушая, как из его рта вылетают фразы, сводящее на нет его прежнее гипнотическое влияние, и вызывающие недоумение на лицах его адептов).
‑ Я использую вас, как рабов и наживаюсь на вас, на вашем труде! Вы просто жалкие, ничтожные недоумки! Я презираю всех вас! А вы, безмозглые придурки, не можете этого никак понять! ‑ с расширенными от ужаса глазами, но не в силах остановиться, выкрикивал Аполлион.
Он видел, как сидящие на полу послушники постепенно начали выходить из транса, в их глазах стало проступать осмысленное изумление и в их рядах пронёсся тихий ропот недоумения, а у растерянных адептов от неожиданности отвисли челюсти. Он всё это видел, но был не в состоянии закрыть свой рот.
‑ Вы пришли сюда, чтобы найти любовь, понимание, поддержку, а всё, что вы получили ‑ это просто банальное рабство! Вы, тупые кретины и идиоты, даже не подозреваете, что самую сильную поддержку и любовь вы можете найти лишь в своей семье, среди родных и друзей, среди своих любимых! Вам и в голову не приходит, что сила и любовь уже живёт в ваших сердцах, и никакое Братство, никакие секты не смогут вам этого дать! ‑ орал Аполлион, перекрикивая всё более усиливающийся ропот в зале.
Он увидел, что послушники начали приходить в себя, а внезапно закоротившие динамики, из которых посыпались искры и повалил густой едкий дым, ещё больше способствовали возвращению сознания собравшихся здесь людей в реальность.
Напрягшийся, встревоженный Виталий стал озираться по сторонам, пытаясь найти объяснение происходящему, равно как и другие адепты, стоявшие в недоумении, не знавшие, что им делать, поскольку вдруг все послушники вышли из‑под контроля. Окидывая обеспокоенным взглядом послушников, растревоженных, словно пчелиный рой, гул среди которых всё нарастал, Виталий отметил, что в зале находятся трое человек, которых не удивили происходящие события. И это были те самые новенькие.
Старик и молодой мужчина по‑прежнему неподвижно сидели в позе лотоса, словно находясь в медитации, посреди всеобщего замешательства с безмятежностью уставившись прямо перед собой, а спокойно сидящая рядом с ними блондинка с любопытством озиралась по сторонам, с интересом наблюдая реакцию приходящих в себя людей. Виталий отметил, что в её взгляде не было ни удивления, ни растерянности, ни испуга, и это его насторожило.
‑ Это враги! ‑ понял он интуитивно. Он кивнул своим друзьям‑адептам на новеньких, и решительным шагом обходя поднимающихся с пола возмущённых послушников, направился к этой троице.
***
Находясь в состоянии медитации и подключая свою энергетику к энергетике старейшины ‑ Фёдора Матвеевича, Алекс помогал ему оказывать более быстрое и сильное воздействие на лидера сектантов, объявившего себя пророком. Такие "пророки" всегда гораздо опаснее обычных убийц и воров, поскольку они убивают не только тело человека и крадут его вещи, они крадут и убивают душу, что ещё страшнее.
И теперь, разоблачив лже‑пророка и сидя в позе лотоса рядом с Фёдором Матвеевичем, спокойным немигающим взглядом уставившись в пространство, Алекс продолжал перекачивать свою энергетику старейшине, помогая ему привести в чувство находящихся здесь послушников, чтобы вернуть их в нормальную жизнь. Совместными усилиями они развеивали тот гипнотический яд, который разъедал разум этих людей и лишал их воли.
С полным хладнокровием Алекс наблюдал, как в их сторону двинулись семеро адептов‑охранников, каждый из которых обладал довольно внушительными габаритами, а их накачанные мышцы явственно проступали даже сквозь белые рясы.
Аполлион специально подбирал именно таких людей для своей охраны, поскольку будучи психологом, понимал, что один их вид может отпугнуть и заставить остановиться в нерешительности любого, кто посмеет встать на пути Братства. Рядом с этими накачанными шкафами он чувствовал себя в безопасности.
Под широкими белыми рясами каждого из них, колышущимися при ходьбе, Алекс с лёгкостью различил очертания оружия. Ему даже не нужно было сканировать их мозг, чтобы понять их намерения. Они направлялись сюда, чтобы прикончить их.
Но у Алекса на этот счёт были свои планы. Он не беспокоился за Нику и Фёдора Матвеевича, поскольку был уверен, что сможет защитить их. Эта уверенность подкреплялась тем, что среди этих белых адептов находился тот, кто стал невольным агентом Ордена Света. Захваченный в плен Воинами Света Оглобля, с промытыми в медчасти Ордена мозгами, под влиянием гипноза превратился в их союзника. Алекс всегда считал, что с врагами надо бороться их же методами.
Зайдя за спину Виталию, не ожидающему предательства со стороны лучшего друга, Оглобля одним резким движением свернул ему шею. Затем он вытащил из‑за пояса свой пистолет Макарова, и плавно нажимая на курок, меткими и точными выстрелами отправил на тот свет ещё двоих своих друзей.
Итак, адептов осталось всего трое. Один из них с расширенными от шока глазами, едва справившись с замешательством от осознания того, что Оглобля оказался предателем, выхватил из‑за пояса оружие и изрешетил тело своего бывшего друга и соратника.
Когда зазвучали выстрелы, в зале началась паника. (‑ Это хорошо! ‑ подумал Алекс, выходя из состояния медитации и быстро поднимаясь с пола. ‑ Паника вызовет в этих людях подавляемый Аполлионом инстинкт самосохранения и поможет им быстрее вернуться к нормальной жизни).
Быстрыми, отточенными движениями с грацией большой кошки Алекс с лёгкостью обезоружил и нейтрализовал оставшихся троих охранников. Он не мог рисковать и пытаться сохранить им жизнь, поскольку в зале было слишком много перепуганных, в шоке разбегающихся людей, которые могли пасть жертвами перекрёстного огня, поэтому Алекс молниеносно бил на поражение.
Одним ударом ноги он выбил оружие из рук первого адепта, вторым ударом сломал ему шейные позвонки, после этого сильным ударом кулаком в грудную клетку навсегда остановил сердце другого, и в прыжке с разворотом нанёс такой удар ногой в висок третьему, что тот как подкошенный рухнул на пол, получив настолько сильное сотрясение мозга, что последующие месяцы, если не годы, ему предстояло провести в больнице.
Расправившись с противниками, Алекс развернулся и быстрыми, решительными шагами направился к Аполлиону, застывшего за своей трибуной с широко раскрытыми от ужаса глазами, которого при виде разворачивающихся событий словно парализовало. Его тёмная, погрязшая в грехах душа содрогалась от страха, инстинкт самосохранения в рупор вопил в мозгу о том, что надо бежать, но тело, парализованное энергетическим воздействием Фёдора Матвеевича, не могло сделать ни шага.
У Алекса были чёткие инструкции на счёт новоявленного пророка. Старейшины знали, что с такими познаниями в психологии и обладая довольно сильным энергетическим биополем, этот человек будет опасен для окружающих везде ‑ и в тюрьме, и в психиатрической больнице. Он в любой ситуации сможет продолжать обрабатывать чужие умы и души, находя себе всё новых адептов и послушников. Это Братство нужно было уничтожить на корню.
***
С ужасом, застывшим в его выцветших голубых глазах, Аполлион наблюдал, как красивый, словно Ангел Возмездия, молодой мужчина приближается к нему с неотвратимостью самой смерти. Словно со стороны он услышал хруст позвонков своей ломающейся шеи и в эту последнюю секунду своей жизни он перестал быть атеистом. Он вдруг осознал, что на свете есть Высшие Силы, Высшая Справедливость, которая смогла остановить его и вынести ему смертный приговор.
Спокойные, ироничные серые глаза незнакомца были последним, что увидел Аполлион перед тем, как его душа отделилась от тела и отправилась туда, где его уже ждали. В ад.
***
В последнее время Ника всё чаще стала замечать, что в её комнате происходит что‑то странное. У неё периодически стало исчезать нижнее бельё, а косметика и расчёска оказывались порой в самых неожиданных местах, например, ‑ под простыней, в подушке под наволочкой или сложенными аккуратной пирамидкой под стулом.
А однажды вечером, после очередной тренировки, она вошла в свою комнату и увидела, что огромное зеркало её шкафа‑купе разрисовано алыми сердечками. На это художество неизвестный пакостник извёл всю её любимую помаду, пустой тюбик из‑под которой валялся рядом, на полу. А в полуметре от пола на этом зеркале, в центре самого большого сердечка, виднелась загадочная корявая надпись "Лублю".
Полная решимости разобраться с этим хулиганством, Ника отправилась за помощью к Алексу.
Когда она привела его в свою комнату, то зеркало сияло первозданной чистотой, словно на нём ничего и не было. И только пустой тюбик из‑под помады, валяющийся на полу на прежнем месте, позволил девушке не усомниться в здравости своего рассудка.
Алекс спокойно осмотрел её комнату.
‑ Пирл, появись! ‑ приказал он, и в правом углу комнаты стало проявляться нечто серое, шерстью и размерами отдалённо похожее на кошку, но прямо, с гордой осанкой стоящее на маленьких пушистых ножках. Материализовавшись, существо с вызовом поглядело маленькими выпуклыми чёрными глазками‑бусинками на Алекса. Оно нахохлило шёрстку на затылке, прижало острые, с кисточками на концах, как у рыси, ушки, и наморщило гладкий и длинный, как у муравьеда, носик. Мохнатые передние лапки с маленькими пальчиками были по‑наполеоновски сцеплены на груди.
‑ Ух ты! ‑ вырвалось у остолбеневшей Ники, с изумлением рассматривающей существо, в последнее время не дающее ей покоя.
Когда домовой перевёл свой взгляд с Алекса на девушку, выражение его лица и поза моментально изменились. Сердитый хохолок на затылке исчез, и с явным томлением в маленьких чёрных глазках Пирл стал водить своим носиком из стороны в сторону, страстно подёргивая влажным чёрным блестящим кончиком носа, похожим на пуговку, и трясти ушками, показывая явное расположение к Нике.
‑ Ну, всё, поздравляю, Пирл влюблён! ‑ серьёзным тоном произнёс Алекс. ‑ Скоро детей крестить будем! ‑ торжественно добавил он, изо всех сил стараясь, чтобы Ника не заметила, что он еле сдерживается от смеха.
‑ Каких детей? ‑ не поняла девушка.
‑ Ваших! ‑ не в силах больше сдерживаться, расхохотался Алекс. ‑ Ты и глазом моргнуть не успеешь, как этот пушистик ночью проникнет к тебе под одеяло, пока ты спишь, ‑ ну а там ‑ на несколько мохнатых существ в нашем мире станет больше!
‑ Ты шутишь? ‑ в глазах Ники застыло испуганное выражение, которое ещё больше развеселило Алекса.
‑ Скажи же, что ты шутишь! ‑ в шоке повторила она.
‑ Да, я шучу! ‑ сжалился, наконец, Алекс, еле разгибаясь от смеха. ‑ Не бойся, детей у вас не будет, вы с ним разные биологические виды, ‑ успокоил он её.
‑ А что касается остального, ‑ добавил он с хитрой улыбкой, ‑ то это вполне может быть. Как ты думаешь, почему в Ордене так мало женщин? Просто многие сбежали от нас, точнее ‑ от этого маленького любвеобильного пушистика. Впрочем, некоторым даже понравились его нежные мохнатые лапки и длинный умелый язычок, ‑ рассмеялся Алекс, глядя на растерянное лицо девушки.
Ника в полном замешательстве уставилась на Алекса. Иногда она совершенно не могла понять, шутит он или говорит серьёзно, и сейчас был как раз такой случай.
‑ Кто знает, может он тебе понравится настолько, что обычные мужчины перестанут тебя интересовать? Ты только представь, какие чудеса он может вытворять своим носом! Поздравляю, Ника, кажется, у тебя налаживается личная жизнь! ‑ Алекс снова расхохотался так, что почувствовал колики и схватился за живот.
Ника пришла в ярость. (‑ Я его убью! ‑ в бешенстве подумала она, глядя на согнувшегося пополам от смеха Алекса. ‑ Он же просто издевается надо мной!)
Её взгляд упал на домового, носик и ушки которого продолжали завлекающе подёргиваться. Его мохнатая мордочка вытянулась, а чёрные глазки всё так же с обожанием и страстью буравили Нику. (‑ Нет, я убью их обоих!).
Не выдержав, Ника схватила с кровати подушку и изо всех сил несколько раз огрела ею Алекса, который уже начал икать от смеха. После третьего удара из подушки полетели перья, а Алекс, потихоньку прекращая, наконец, смеяться, лишь защищался от этих ударов, прикрывая голову руками. Наблюдающий эту сцену домовой что‑то тихо пропищал.
После этого писка Алекс разразился новым приступом смеха.
‑ Он говорит, что ему нравится смотреть бои на подушках, ‑ перевёл он Нике этот писк, вытирая слёзы с глаз, ‑ и предлагает нам раздеться догола, а он пока сбегает на кухню за мёдом, чтобы мы могли им намазаться и вываляться в перьях. Он сказал, что его это возбуждает!
Немного придя в себя от смеха, Алекс вырвал наконец подушку из рук девушки, снял ботинки, а потом схватил Нику в объятия и повалил на кровать. Из угла снова донёсся писк, но на этот раз в нём явственно чувствовалась угроза.
‑ Он сказал, что если я буду тебя лапать, он меня покусает!
‑ Фас! ‑ в шутку сказала Ника, чтобы отомстить Алексу за его смех.
Но домовой воспринял эту команду как призыв к действию. Не долго думая, он ринулся на защиту дамы сердца, и вцепился маленьким острыми зубками Алексу в пятку.
‑ Ты что, спятил? Пирл! Отцепись немедленно! Ты, Альф недоделанный! Я тебя вампирам скормлю! ‑ орал на домового Алекс, вскочив с кровати.
Тут уже пришёл черёд хохотать Нике, наблюдающей, как Алекс прыгает по комнате на одной ноге, изо всех сил пытаясь оторвать от себя этого маленького пушистого Казанову с бульдожьей хваткой. Ушки домового были плотно прижаты, а в маленьких чёрных глазках‑бусинках читался боевой задор и уверенность в победе.
На шум прибежали Мария и Дмитрий. Они тоже чуть не легли на пол от смеха, когда увидели, как один из лучших оперативников Ордена, прыгая на одной ноге по полу, усеянному перьями, пытается оторвать от себя озверевшего пушистого домового, вцепившегося в его пятку, а Ника в это время валяется на кровати, умирая от смеха, который уже грозил перерасти в истерику.
‑ Я тебе этого не прощу, Пирл! Ты маленький мохнатый гадёныш! Я тебе это припомню! Я тебе сейчас по ушам надаю! ‑ продолжал орать на домового Алекс, тщетно пытаясь отцепить его от себя.
‑ Пирл! Немедленно прекрати! ‑ сквозь смех едва смогла проговорить Мария, пытаясь придать своему голосу наиболее грозный тон, ‑ Дима, помоги ему! ‑ кивнув на Алекса, попросила она Дмитрия.
Дмитрий, согнувшийся пополам от смеха, пришёл на помощь другу. Он подошёл к Алексу, схватил двумя руками распалённого в бою домового и сжал пушистую шею.
‑ Сам отпустишь или тебя придушить? ‑ всё ещё смеясь, спросил он Пирла, всё сильнее сжимая захват на его шее.
Поняв, что бой проигран в неравной схватке, Пирл выпустил, наконец, свою добычу из зубов, тихонько пискнул, и попытался смыться под кроватью.
Но на полпути к убежищу он был перехвачен Марией, которая с помощью своего дара ‑ телекинеза поймала его невидимым энергетическим лучом и пришпилила барахтающегося домового к стенке, в двух метрах от пола.
‑ Предупреждаю тебя в первый и последний раз, Пирл, ‑ суровым тоном произнесла Мария, ‑ ещё раз побеспокоишь Веронику или Алекса, ‑ и я вышвырну тебя из этого дома! Ты сам знаешь, как много в наше время бездомных домовых, и любой из них с радостью займёт твоё место! Так что прекрати свои проделки, или будешь искать для себя убежище на свалке, в картонных домиках бомжей! Ты меня понял?
В ответ домовой что‑то тихо и грустно пискнул, с сожалением и тоской взглянув глазками‑бусинками на Нику, и понуро опустил ушки.
Все наблюдающие эту сцену чуть вновь не расхохотались. Все, кроме Алекса, который, сидя на стуле, пытался своей энергетикой вылечить пострадавшую ногу. Заживление от острых зубов домового шло очень медленно и с большим трудом, и Дмитрий снова пришёл ему на помощь, протянув руки над его раной. Совместными усилиями они добились полного заживления несчастной пятки.
Мария наконец отпустила поникшего домового на пол и сурово скомандовала:
‑ Марш в свою каморку!
Мария была единственным человеком в Ордене, к которому Пирл испытывал страх, уважение и благоговение, поэтому он не пререкаясь, покорно и понуро отправился назад в тот самый угол, из которого недавно материализовался, и очертания его пушистой серой фигурки растаяли в воздухе.
‑ Прости за беспокойство, Вероника, ‑ извинилась за любвеобильного домового Мария. ‑ Не волнуйся, он тебя больше не побеспокоит.
‑ Ты в порядке, Алекс? ‑ обратилась она к жертве нападения, и получив в ответ утвердительный кивок, сказала: ‑ Тогда всем спокойной ночи! Отдыхайте, ребята!
С этими словами Мария вышла за дверь.
‑ Поздравляю, Алекс! ‑ с широкой улыбкой произнёс Дмитрий, ‑ Ты войдёшь в историю! Ведь это первый случай нападения домового на человека! Чем ты его так разозлил? Ты что, хотел его ощипать? ‑ спросил он со смехом, показывая на валяющиеся на полу перья. ‑ Тогда понятно, чего он так взбесился! Кстати, ты неплохо выбираешь себе противников по весовым категориям!
Продолжая посмеиваться, Дмитрий тоже вышел из комнаты, оставив Нику и Алекса наедине. Они посмотрели друг на друга и расхохотались.
‑ Классное, наверное, было шоу! ‑ сквозь смех сказал Алекс.
‑ На моих дверях теперь можно табличку вешать: "Осторожно: ревнивый домовой! Острые клыки и бешеный темперамент!", ‑ со смехом ответила ему Ника. ‑ Может, натравить его на Дмитрия? Вот была бы потеха!
Они оба вновь расхохотались, представив эту сцену.
Немного придя в себя от смеха, Ника с сочувствием посмотрела на Алекса и спросила: ‑ Ты в порядке?
‑ Да, ‑ с улыбкой кивнул он ей. ‑ Тебе помочь прибраться? ‑ спросил он, окидывая взглядом беспорядок в комнате.
‑ Если скажешь, где взять совок и веник, то буду тебе благодарна, ‑ ответила девушка, смахивая перья со своей кровати, со стола и стула на пол. ‑ А ещё неплохо было бы где‑нибудь взять иголку с ниткой, ‑ сказала она, показывая на разорванную подушку.
‑ Хорошо, я сейчас принесу, ‑ пообещал Алекс и вышел за дверь.
На полу посреди комнаты Ника заметила красные пятна, и приглядевшись внимательнее, поняла, что это была кровь. Кровь Алекса из его несчастной прокушенной пятки. (‑ Бедный! Наверное, ему было очень больно, а я хохотала как ненормальная! ‑ с укором совести подумала она. ‑ Надо будет извиниться перед ним).
Когда Алекс вернулся, держа в одной руке совок и веник, и в другой ‑ иголку с белыми нитками, Ника с виноватым видом подошла к нему и, заглядывая ему в глаза, попросила: ‑ Прости пожалуйста, что я смеялась над тобой! Знаю, что тебе было очень больно, а я вела себя как последняя дура!
‑ Ладно, проехали! ‑ весело улыбнулся Алекс. ‑ Будешь подметать или вначале полетаешь? ‑ спросил он с хитрой улыбкой, протягивая ей веник.
‑ Ты просто несносен! ‑ воскликнула девушка, в притворном гневе ткнув его кулаком в живот.
Автоматически реагируя на удар, он сжал свои ладони в кулаки, забыв, что в его руке находится небольшая катушка с нитками и иголкой.
