Текст книги "Roles we play (СИ)"
Автор книги: Anika Amelia Lannister
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Никки, детка, ты что творишь? – раздался недовольный голос где-то за их спинами.
Джеймс обернулся и увидел огромного кота, сидящего около метлы Аники.
– Ох, Амос, – вздохнула ведьмочка и прикрыла глаза рукой, после чего посмотрела на мужчину.– Знакомься, Джей-Джей, это Амос, мой любимый, – кажется, она рыкнула даже на этом слове, – фамильяр, – после чего прошипела уже животному.– Кайфолом!
Котяра вальяжно подошел к сидящей парочке и проникновенно посмотрел на ведьму.
– Детка, только не наделай глупостей. Ковен по головке не погладит, если ты…
Он покосился на Джеймса, и Ника раздраженно закатила глаза.
– Плевала я на твой ковен. И хватит повторять одно и то же, бесишь!
Хастрингс только переводил непонимающий взгляд с кота на бывшую одноклассницу, силясь хотя бы немного вникнуть в то, о чем они говорят, но не преуспевая в этом.
– Не злись, детка, о тебе же забочусь, – Амос примирительно потерся о ноги хозяйки, и Ника, не удержавшись, почесала его за ушком.
– Подлиза.
– Подлиза или нет, а вот станешь одной из Верховных, и делай, что хочешь, а пока помни…
Не став дожидаться реакции ведьмы, кот, виляя пушистой задницей, прошествовал к краю крыши и, ничуть не испугавшись, сиганул вниз, заставляя Джеймса удивленно вытаращиться.
– Он… он…
– Да все с ним нормально, – раздраженно отозвалась Ника.– Позёр несчастный.
Откуда-то снизу донеслось «Я все слышу», но Аника и Джеймс более не обращали на это внимание.
– На чем мы остановились? – тихо произнесла Ника, глядя в глаза Джеймса, и он, не имея сил сопротивляться, склонился к ее губам.
В тот момент он был абсолютно уверен, что поступает правильно. Что же до жены… она первая предпочла ему другого, так что теперь они были в расчете. Джеймс не помнил, как они добрались до отеля, где он остановился. В его памяти сохранились лишь бесконечные горячие поцелуи, и на утро Хастрингс мог сказать бы, что эта ночь, которую подарила ему Аника, была лучшей в его жизни. Мог бы, но…
Едва первые рассветные лучи проникли в комнату, ведьмочка открыла глаза и с сожалением вздохнула. Джеймс мирно спал, и нужно было сделать все аккуратно, чтобы не разбудить его. Убеждая себя, что так надо, Ника с грустью посмотрела на мужчину, а после нежно поцеловала его, забирая воспоминания о прошедшей ночи. Когда-нибудь они снова встретятся, и тогда, возможно, они смогут быть вместе, но пока что ему лучше забыть обо всем.
– Удачи, Джей-Джей, – с печалью в голосе прошептала ведьма и вылетела из открытого окна, невидимая для всех смертных.
***
Они встретились только спустя три года. Она – одна из Верховных, наделённая властью творить все, что заблагорассудится, он – успешный бизнесмен, открывший своё дело, одинокий, так как развёлся с женой ещё те самые три года назад. И когда он увидел ее, совсем не изменившуюся, все такую же прекрасную и улыбающуюся ему одному, воспоминания о той ночи вернулись.
Солнечные лучи ореолом освещали ее фигуру, и Джеймсу пришлось прикрыть глаза рукой, чтобы разглядеть ее. Он бросился к ней и, подняв над землей, закружил в воздухе, и Аника счастливо рассмеялась.
– Пообещай, что больше не оставишь меня, – попросил Джеймс, глядя в ее глаза.
– Обещаю, – легко отозвалась Никки. – Только если ты разделишь этот путь со мной.
Хастрингс кивнул, предвкушая новые приключения в компании той, которая всего за одну ночь успела завладеть его сердцем.
Приключения, на которые у них есть целая вечность.
========== Пикники не для ведьм ==========
Аника ненавидела пикники. Ненавидела слишком яркое солнце, жучков, которые вечно лезли туда, куда не надо. Но больше всего этого – своих одноклассников, которые играли в пиратов и с громкими радостными воплями носились по поляне, в то время как девушка пыталась подготовиться к экзамену в Магической академии. Она была единственной ведьмой в классе. И хотя ей не было нужды скрывать свои способности, все осложнялось тем, что девушке приходилось дополнительно обучаться магии в особой школе.
– Свистать всех наверх! – услышала Ника и недовольно закатила глаза.
Ее абсолютно не волновали веселые игры одноклассников. И нет, она им не завидовала… Ну, только если совсем чуть-чуть. И, конечно, ей было плевать на те взгляды, которые бросал на нее Джеймс, избранный капитан импровизированного пиратского судна… По крайней мере, она упорно делала вид.
Аника в который раз сверилась с текстом древней книги и создала на ладони огненный шар, который вместо предполагаемого оранжевого окрасился в нежно-розовый. Снова. Уже, наверное, в сотый раз. Девушка раздраженно кинула розовый фаербол в костер, из-за чего пламя на минуту сменило цвет в тон магического шарика, после чего снова засияло своей привычной оранжево-желто-красной гаммой. Нике была прекрасно известна причина такой странной реакции ее огня. И эта самая «причина», которая корчила из себя пирата, сейчас прыгала вокруг корабля (в роли которого выступало огромное поваленное дерево) в повязке капитана, сжимая в руке вешалку (и где только взяли?), призванную изображать крюк.
Девушка сотни тысяч раз повторяла себе, что она Аника Ланиэр, наследница древнейшего магического рода, которой нет никакого дела до простого смертного парня. И что все эти глупые пикники – не для ведьм. Вот только эта установка переставала работать каждый раз, когда Ника ловила на себе очередной взгляд Хастрингса.
– Никки! Присоединяйся к нам! – крикнул Джеймс, и девушка поняла, что ей безумно надоело сидеть над книгой. Все равно она практически выучила ее от корки до корки.
Ника понимала, что сдаст экзамен без особого труда. Пока Джеймс не маячит в ее зоне видимости, ее огненные шары получаются на удивление яркими и по-настоящему способными обжечь (с чем не редко возникали проблемы у прочих ведьмочек). Даже их цвет соответствовал всем нормам и правилам. Оттенки пламени вообще зависели от эмоций ведьмы.
– Ладно! – согласилась девушка и щелкнула пальцами, заставляя шезлонг, на котором она сидела, и книгу раствориться в воздухе.
– Пираты, внимание! – воскликнул Джеймс, и все взгляды тут же обратились на него.– Поприветствуйте нашу гостью – владычицу Леса и принцессу Восьми королевств, Анику Ланиэр!
Девушка понятия не имела, почему вдруг парень представил ее именно так, но почему-то после его слов ей стало безумно приятно.
– Ваше высочество, – наигранно-почтительно обратился Джеймс к ведьмочке и подал руку, помогая ей подняться на «палубу». Ника улыбнулась, с удивлением замечая, что солнце, которое она считала раздражающе-ярким, перестало таковым казаться, а улыбки и крики одноклассников больше не бесили. Буйство красок осеннего леса не могло не вызвать восхищения. Ника вдруг вспомнила, как она, будучи маленькой девочкой, ходила сюда гулять с родителями. Счастливая малышка, в которой только-только просыпались ее магические способности. Сейчас же, стоя на палубе импровизированного корабля, наслаждаясь удивительным ощущением близости человека, который нравился Нике, она вновь почувствовала себя той беззаботной юной ведьмочкой, какой была в не очень далеком детстве.
А еще, кажется, она только что изменила свое мнение о пикниках.
========== Мне все равно ==========
– Мне все равно, – выдыхает Аника и упрямо вздергивает голову.
За последние несколько лет эта фраза бессчетное количество раз слетала с ее губ. Поводы были разные, но суть никогда не менялась.
«Мне все равно».
Эти слова помогали ей, с ними жизнь казалась легче. Ведь зачем столько переживать из-за всяких проблем, которых, как в жизни любого человека, было предостаточно и у Аники? Если можно просто произнести:
«Мне все равно».
Взмахнуть волосами, выпрямить спину, поджать губы, поднять голову, сощурить глаза – каждый раз Аника сопровождала эту фразу одним из этих действий или несколькими из них, или всеми сразу. Упрямства ей было не занимать, а показывать кому-то свои чувства? Нет уж, увольте, не на ту напали.
«Мне все равно».
Эту фразу она говорила своим одноклассникам, позже – одногруппникам, учителям, родителям, друзьям, просто незнакомым людям, даже когда они не слышали и не знали. Но каждый раз, когда хоть что-то, какой-нибудь поступок или событие, не важно, ее разочаровывало, она произносила эту фразу, закрываясь от всего внешнего мира. Эта фраза могла звучать по-разному, в различных интерпретациях, даже на разных языках, но суть оставалась одной и той же.
«Мне все равно».
Эти слова были слишком удобной маской, чтобы Аника хоть раз от неё отказалась. За ними она всегда прятала то, что творилось у неё на душе. Мало лайков на фотке в Instagram? Кто-то треплет нервы? Плохо написанная контрольная работа? Нужный человек не уделяет достаточно внимания?
«Мне все равно».
И она снова выпрямит спину, вскинет голову, и в голубых глазах снова появится то непроницаемое выражение. Снова нанесёт на губы любимую помаду – в оттенке «Мне все равно», какая ирония, – и снова сделает вид, что все в порядке, и что ей действительно нет никакого дела. Только музыку в наушниках включит порезче и погромче – так легче заставить сердце перестать сжиматься всякий раз, когда что-то происходит. Ей нравится эта роль королевы с железным самообладанием и она достаточно сильна внутренне, чтобы на людях справляться с этой ролью.
Ролью, которая скрывает девочку, которой на самом деле никогда не было все равно…
Просто никто не замечал и не хотел замечать. Тот факт, что окружающим людям на самом деле глубоко без разницы на истинные эмоции того или иного человека, Аника усвоила уже давно. И, сделав свои выводы, создала себе тот самый барьер – три слова, которые по-своему защищали ее. Конечно, ей не раз приходила в голову мысль, что, возможно, она не права, и ей следовало бы больше показывать эмоции, дабы не отталкивать всех вокруг маской ледяной бесчувственной стервы, но… Вот снова происходит что-то, и Аника, видя какие угодно – насмешливые, злорадные, безразличные, но только не сопереживающие – взгляды, снова выпрямляет спину, улыбается своему отражению и мысленно произносит «Мне все равно» столько раз, сколько потребуется, чтобы поверить в это и снова выдержать все. Ведь всем наплевать, что после она закроется в ванной и, обязательно включив воду, чтобы она заглушала ее тихие сдавленные всхлипы, даст волю эмоциям. Только наедине с собой. Просто потому что ей так проще. А остальные пусть видят то, что должны – железный контроль эмоций и королевскую выдержку. Конечно, в ее жизни были и те люди, которым она не стеснялась показывать то, что чувствует на самом деле. Хотя иногда ее эмоции могли причинить кому-то вред, по большей части она справлялась со всем сама. Да и потом, все эти люди ограничивались рамками ее семьи и ближайших подруг, которые уже, скорее, воспринимались, как сестры.
Возможно, когда-нибудь, когда общество перестанет быть таким безразличным ко всем, Аника раз и навсегда снимет эту маску и забросит ее в самый дальний угол своего подсознания, позволяя другим увидеть ее настоящую.
Но пока что она поднимает голову, тонко улыбается и ровным тоном произносит свою любимую ложь:
– Мне все равно.
========== У ведьм свои секреты ==========
Узкие, когда-то бывшие тихими улочки маленького прибрежного городка буквально наводнили мужчины в синих плащах с белыми крестами, а лай собак не смолкал ни на минуту. Жители закрыли двери и ставни, стараясь не высовываться на улицы, дабы не попасть под горячую руку, и в страхе затаились. Ещё никогда ведьмы доселе не объявлялись в их городе, ещё никогда инквизиторы не штурмовали его улицы в попытках найти «приспешницу Сатаны»… Это пугало, но больше всего жители боялись быть безвинно объявленными колдунами и вследствие этого получить смертный приговор. Сколько же невинных людей было запытано до смерти или сожжено на кострах «святой» инквизиции…
Аника бежала по одной из самых узеньких улиц города, поминутно оглядываясь и вздрагивая всякий раз, когда лай собак раздавался слишком близко. Огненные локоны растрепались, длинное платье путалось, но девушка не останавливалась, несмотря на то, что дыхание сбилось, а грудь сдавило до боли. Страх… Аника чувствовала его, он был почти осязаемым и липкими волнами проходился по ее коже, но желание выжить было сильнее. До леса осталось совсем немного, а там уже сами деревья помогут ей укрыться.
Ведь она же ведьма…
Иногда ей хотелось вовсе не иметь способностей, которыми так щедро наделила ее природа. Но представить, что ветер перестанет подниматься по одному ее движению руки, что солнце и дождь не будут сменять друг друга, когда ей это нужно, что лесные животные не будут являться по ее зову и помогать ей, а начнут сторониться ее, как всех прочих людей, девушка не могла. И не хотела. Она действительно любила свои способности, которые, разумеется, не имели никакого отношения к Сатане… Но вот они вышли из-под контроля, и ей приходится убегать от инквизиторов.
Ей осталось пересечь буквально одну улицу, свернуть, а там уж и до леса рукой подать, как вдруг на дорогу прямо перед ней выскочил один из них, из тех, кто желает ей смерти. Аника вскрикнула, когда пальцы мужчины сомкнулись на ее запястье. Хотя нет, не мужчины… Совершенно несвоевременно Ника отметила, что тот, кто ее схватил, наверное, едва ли намного старше ее самой.
– Отпусти меня! – Аника безуспешно попыталась вырвать руку из его ладони.
– Ни за что, ведьма! – он буквально выплюнул последнее слово, поднял голову… и совершил, возможно, одну из самых больших ошибок.
Говорят, глаза – это зеркало души, а если посмотреть в глаза ведьмы – можно лишиться собственной. Аника считала это сказками, глупыми выдумками, которые придумывают, чтобы ещё больше запугать обычных людей. Но глядя, как меняется выражение лица парня, который держал ее руку, она невольно поверила в то, что до этого считала чушью. Она почувствовала, как слабеет его хватка – он был готов отпустить ее… Но в то же мгновение на улицу выскочили ещё двое.
– Ты поймал ее! Молодец, Джеймс, – они хлопали его по плечам, подбадривая, и парень вдруг отмер.
Развернув девушку спиной к себе, все ещё удерживая ее руку, он прошептал так тихо, чтобы услышала только она:
– Не бойся.
Он сам сопроводил Анику в камеру, не доверяя никому из своих «товарищей», которые, безусловно, причинили бы ведьмочке много боли. Приговор – сожжение, страшный, но обычный, вот только Джеймс не даст ему свершиться.
Камера была довольно маленькой. В полном одиночестве Аника просидела до самого вечера. А когда небо потемнело – она видела это сквозь маленькое зарешеченное окошко – девушка услышала, как кто-то отпирает дверь камеры. Она готовилась к худшему, к тому, что вот они, последние минуты ее жизни… и стоявших за дверью инквизиторов встретила с высоко поднятой головой. Непреклонная, несгибаемая, несдающаяся.
***
Джеймс не собирался позволять приговору свершиться. Всего одного взгляда в глаза Аники хватило ему, чтобы понять – он никому не позволит причинить ей вред. Никогда. Ни за что. Уж лучше он сбежит вместе с ней, оставив должность инквизитора – это не для него.
Он понял, что опоздал, когда увидел открытую дверь камеры. Тогда он побежал к тому месту, где сжигали обвинённых в колдовстве, и застыл, не в силах отвести взгляд от спокойно улыбающейся ему одному Аники.
***
Она поднималась на эшафот, словно королева перед коронацией, спокойная, даже величественная, такая непохожая на остальных, тех, кто был здесь до неё. Она никому не позволит увидеть ее истинные эмоции.
Никто из стоящего вокруг народа так и не кинул в неё ничем. Люди не желали причинять ей вред, закидывая, как ее предшественниц, гнилыми овощами. Аника позволила обмотать верёвку вокруг столба и ее тела. Даже не поморщилась, когда инквизитор вдруг затянул слишком сильно. Священник начал читать молитвы, но Аника не слушала – в богов она никогда не верила, и теперь ей не было смысла притворяться. Страх испарился, ни тени обреченности или ужаса не промелькнуло на ее лице, когда священник оборвал свою речь на высокой ноте, а два инквизитора с двух сторон подожгли сено. Вспыхнуло яркое, слепящее пламя, скрывающее ото всех фигуру девушки.
***
Костёр догорел. Не было ни слез, ни криков, даже запаха паленого мяса. Сквозь пламя костра Джеймс даже не смог разглядеть ее фигуру. По его лицу текли слезы, впервые в жизни. Священник что-то верещал о том, что бог послал столь яркое пламя, чтобы искупить грехи этой девушки и подарить ей быструю смерть. Но Джеймс не слушал, не в силах поверить, что той единственной, одного взгляда которой хватило, чтобы разжечь чувство в его душе, больше нет.
Вдруг он почувствовал, что кто-то коснулся его плеча, обернулся… и застыл, не веря собственным глазам. Аника стояла за его спиной, живая и невредимая, в темном плаще с капюшоном. Джеймс точно знал, что это она, был уверен в этом. Заключив девушку в объятия, он все же спросил, как она сбежала, на что получил в ответ счастливую улыбку и расплывчатый ответ «У ведьм свои секреты». Решив не настаивать, он взял девушку за руку и повел подальше от толпы. На следующий день они уедут навсегда, поселятся абсолютно в другом месте и будут жить долго и счастливо. А пока что они шли по пустынным улицам города, радуясь, что все закончилось…
***
Что ж, у ведьм действительно были свои секреты. Всю дорогу от камеры до места казни Аника думала, как ей избежать смерти. Решение пришло интуитивно, хоть и требовало огромных усилий. Но жажда жизни и непонятно откуда взявшаяся уверенность, что все получится, заставили девушку действовать. Повинуясь движению ее руки, пламя взметнулось сразу же, как только факелы коснулись лежащей соломы. Огонь ласково гладил ее кожу, бликами играя на ее волосах и не причиняя Анике никакого вреда. Убедившись, что ее не видно, она просто перенеслась из огня, имитируя собственную смерть. Ее ждало будущее, светлое и прекрасное, с тем, кто ради неё был готов рискнуть собственной жизнью, чтобы спасти ее – Аника знала – но просто не успел этого сделать. И ничего, что придётся начинать жизнь с чистого листа. Главное – что Аника и Джеймс будут вместе.
========== Минута до конца света ==========
-…До конца света полчаса! Всем пройти в укрытие!
Этот голос Аника слышит уже в шестнадцатый, кажется, раз. Но она не спешит уходить. Ей нравится здесь. Нравилось и раньше, когда над головой не летали огненные шары, когда небо было чистым и голубым, а вокруг не стоял этот запах… смерти. Ей нравится этот вид, что открывается отсюда, сейчас, пожалуй, даже больше. Напоминает ей о скоротечности времени, о том, что все может измениться в любой момент. Что огромный город из камня из стекла в одночасье может превратиться в руины.
–…До конца света пятнадцать минут! Всем срочно пройти в укрытие!
Кем она была до этого? Пустышкой. Одной из тех гламурных куколок, что прожигают папины деньги в дорогих спа-салонах и бутиках. Что у нее было? Все. Дорогие машины, драгоценности, огромный гардероб, шикарная внешность, деньги, популярность… Абсолютно все, о чем любая другая могла только мечтать. Чего она хотела? Да она и сама не особо-то понимала. Кем она стала теперь? Обычной девушкой. Смерти все равно, кого забрать: дочь президента или обычного рабочего.
–…До конца света восемь минут!
Она оборачивается. Про укрытие больше не говорят. Видимо, мест хватило не всем. Каменные джунгли рушатся под натиском стихии. Она видит, как все превращается в руины: ее город, ее жизнь… Отец зовет ее по имени, скрываясь за щитами охраны. Но она остается на месте, продолжая наблюдать за летающими шарами. Ей нравится здесь…
–…До конца света пять минут!
Врут, не больше двух. Вой сирены заглушает ее собственные мысли. И голос… Такой знакомый с детства…
– Леди Аника, пожалуйста, пройдите в бункер.
Она отрывается от созерцания апокалиптического пейзажа и поднимает глаза на Джеймса. И смотрит как всегда, с вызовом во взгляде. А он все так же не смеет посмотреть на нее, слишком она прекрасна, даже в помятом и порванном платье, даже с неуложенными волосами, даже с осыпавшейся тушью.
– Даже перед лицом смерти я для тебя все еще просто «леди Аника»? – спрашивает она.
Ответ ведь известен. Оба это понимают.
Но Джеймс ничего не говорит. Он поклялся защищать ее и сделает это любой ценой. Не из чувства долга и не ради гонорара. Просто она дорога ему, но он не может ей этого сказать, не имеет права. Аника лишь качает головой и таким знакомым жестом кривит губы.
Вот уж виден тот самый шар, который когда-то был огромным спутником, а сейчас потерял управление. Когда приблизится к планете – взорвется, и тогда уже все живое погибнет. Спасутся лишь те, кто успел запереться в бункерах.
–…Минута… До… конца св… ета одна… мин…
Голос прерывается. Огромный огненный шар все ближе. Вот она, неизбежность. Последние капли надежды на то, что управление будет восстановлено, растаяли, словно туман.
– Ты веришь в чудеса? , – спрашивает Аника, подходя ближе к нему.
– Нет, – сухо отвечает Джеймс.
Скептик… Она отворачивается. В самые тяжелые моменты она и сама начинала задумываться, а бывают ли чудеса вообще?
Тридцать, двадцать девять, двадцать восемь…
«Моя милая доченька, Джеймс будет твоим личным телохранителем. И, если что случится, отдаст за тебя жизнь.»
Воспоминания обрушиваются на нее, словно цунами.
Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…
«Ты ведь всего лишь прислуга. Моя прислуга! И ты должен подчиняться мне!»
Восемь, семь, шесть…
«Как же ты прекрасна! Как бы я хотел, чтобы мы были вместе! Но ведь ты в самом верху, а я внизу… У этих отношений нет будущего… Поэтому ты никогда не услышишь этих слов…»
Четыре, три, два…
– Я люблю тебя, Аника, – произносит он.
И эти слова для нее подобны грому. Он притягивает ее к себе и целует, нежно, страстно, вкладывая всю свою любовь.
«Я люблю тебя», – эти слова вызывают ощущения счастья и полета.
Один…
Последняя секунда… Она прижимается к его груди. Вместе. До последнего вздоха. И даже по ту сторону.
Но…
– Управление спутником LCS851 восстановлено. Угроза конца света миновала, – раздается голос по радио, – и, словно подтверждая эти слова, огромный металлический шар останавливается, чтобы через пару мгновений поменять курс.
Она поднимает голову и смотрит на медленно светлеющее небо. На звезды. На него…
– Ты веришь в чудеса?.. – тихий шепот срывается с ее губ.
– Верю…
