Текст книги "Black Butterfly (СИ)"

Автор книги: Angelina Alien

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Прошлая жизнь, как сам для себя её именовал мальчишка, не оставила за собой ни единого счастливого воспоминания. Из детства Билл помнил не слишком много. С того момента, как научился думать, он только и видел каких-то непонятных мужчин, которые приходили к его матери целыми компаниями. Помнил странные уколы, которые она колола себе в руку, а после сидела с блаженной улыбкой на лице, не обращая на голодного сына ни капли внимания.

Мать, которую Билл звал просто Ева, он видел ещё и в другом состоянии, в котором она находилась чаще всего: сверкая на него злыми черными глазами, она истерично кричала на сына, бросая в него всем, что попадется под руку, лишь бы он не трогал её. И маленький Билл забивался под кровать, глотая слёзы и прячась от нападок непутевой матери-наркоманки.

Сколько он себя помнил, он всегда выглядел так – бледная кожа, впалые щёки, блестящие от слёз глаза, выпирающие ребра и извечные синяки, которые будто вросли в его кожу от постоянных побоев.

Никаких бабушек, дедушек и вообще хоть кого-нибудь из родственников, кроме Евы, он не видел ни разу в жизни. И мать его, как ему казалось, была очень молодой – примерно лет двадцати пяти, не больше. Из этого одиннадцатилетний мальчик быстро сделал выводы – он помешал ей своим рождением, не доставляя ничего, кроме хлопот.

Терпение Билла закончилось в тот день, когда Ева чуть не придушила его собственными руками за спрятанную упаковку ампул. Осознав, что ему уже не спасти погрязшую в наркотическом угаре мать, чего он так страстно желал всё своё детство, мальчик ушёл на улицу, обещая себе больше никогда не возвращаться в этот ад.

Все мечты увидеть свою маму красивой, доброй, любящей разрушились в один миг, и тогда-то наученный жестокой судьбой мальчик понял, что чудес на свете не бывает, и всё, что показывается в добрых мультиках – ложь, всё, что пишут в сказках – ложь. Так не бывает, и никакого иного способа, кроме как выживание, он перед собой не видел.

Двери старого автобуса со скрипом раскрылись, и Билл слетел по ступенькам вниз, падая на четвереньки почти на обочине, недалеко от которой и находилась ставшая родной автозаправка. Парня вывернуло наизнанку уже через секунду, и он закашлялся, упираясь ладонями в снег. Когда брюнета отпустило, он чуть отполз в сторону так же на четвереньках, но тут же почувствовал сильный толчок ногой в зад и упал лицом в свежий снег, отдаленно слыша гогот прошедших мимо мужчин. Не найдя в себе сил подняться, он охнул, сгребая маленькой ладошкой снег, и продолжал лежать лицом вниз, видя перед глазами мерцающие точки.

Один из парней, отделившись от компании «ночных бабочек», нахмурился, заметив черное пятно на снегу, и пошёл в его сторону. Приблизившись, распахнул глаза и чуть коснулся носком ботинка локтя парня.

– Эй, мотылек? – Осторожно спросил он и не услышал ответа. – Ты живой?

Билл, до которого не сразу дошло, что обращаются к нему, пошевелил рукой и что-то нечленораздельно промычал. Парень, обернувшись на всё ещё стоящий неподалеку Bentley, поспешил обратно.

– И что, вы его сегодня совсем не видели? – Спрашивал Том у компании, но парни только отрицательно качали головами, обращая своё внимание к подбежавшему Свену.

– Вот он, там, – сказал парень Тому, показав пальцем в сторону обочины.

Каулитц, в секунду выпрыгнув из автомобиля и поставив его на сигнализацию, едва ли не бегом добрался до заваленной снегом обочины, тут же пораженно выдыхая от увиденного. Билл почти лежал на снегу, опершись локтем о землю и вытирая лицо рукой. Том присел на корточки и помог сесть парню, который морщился и вглядывался в его лицо.

– Чёрт, это ты, – вяло бросил брюнет, выдергивая локоть из его захвата.

– А ты меня уже забыл? – Удивился мужчина.

– У меня таких, как ты, уже человек двадцать было, думаешь, я всех помню? – Билл поднялся, покачнувшись, и вытряхнул снег из капюшона.

Не обращая внимания на растаявший снег, который стекал по его лицу холодными капельками, он набросил на себя капюшон толстовки и мелкими шагами направился к автозаправке, едва ли не теряя равновесие. Том не отставал, внимательно глядя на парнишку, который иногда сильно зажмуривался, но продолжал идти, покачиваясь. Не выдержав, он остановил его и крепко схватил за плечи, вглядываясь в затуманенные глаза.

– Билл, ты выпил? – Том решил задать свой вопрос прямо.

Брюнет кивнул, недовольно посмотрев на руки, которые сжимали его плечи. Но сжимали не так, как обычно, не грубо, они будто старались поддержать его и не дать ему рухнуть на землю прямо сейчас.

– Зачем?

– Мне так легче, – ответил черноволосый, облизывая с губ влагу.

– Что легче? – Раздраженно спросил Каулитц, слегка встряхивая его. – Не пытайся даже заливать свои проблемы алкоголем, от этого только хуже.

– Трахаться мне так легче! – Ответил он на повышенных тонах, отворачиваясь от мужчины.

Билл часто задышал от накатившего раздражения и закусил губу, мысленно ругая себя за очередной выпад. В такие моменты сменить гнев на милость помогали как раз воспоминания из детства, и Билл успокаивался потому, что не хотел быть похожим на свою мать.

Том бросил взгляд в сторону, где за их сценой наблюдала вся группа «ночных бабочек», и вздохнул, смотря на черную макушку парня. Набравшись смелости, шагнул вперед и наклонился к его уху, от чего парень испуганно вздрогнул.

– Поехали со мной, – тихо сказал Том, чтобы остальные не услышали.

Юноша обернулся, встретившись с заботливым взглядом мужчины, в глазах которого он увидел то, что всегда мечтал увидеть в детстве у Евы. Даже сквозь туман алкоголя, в котором обычно люди казались ему ещё безобразнее, чем есть на самом деле, он видел приятную полуулыбку и глаза, в которых не было ни презрения, ни зла, ни отвращения – ни одного неприятного чувства, могущего хоть как-то задеть его. Неопределенно поведя плечом, Билл слабо кивнул и тут же заметил, как тепло прищурились глаза мужчины, пуская мелкую паутинку морщинок-лучиков в стороны.

Совладав со своим не совсем ясным состоянием, парень забрался на переднее сиденье, посматривая через затемненное стекло на своих «коллег», одаривающих его завистливым взглядом.

– Пристегнись, – попросил Том и не увидел реакции на свои слова.

Вздохнув, он сам дотянулся до ремня безопасности со стороны пассажирского сиденья, едва не касаясь щеки Билла своей щекой, от чего бы он, Том был уверен, получил бы немало эпитетов в свою сторону, и щёлкнул им, пристёгивая парня. Билл окинул себя ленивым взглядом и снова уставился на Тома, как тогда, в ту первую ночь.

– Куда поедем? – Поинтересовался он у мужчины, который не спешил отъезжать.

– А куда ты хочешь? – Спокойно задал вопрос Том, улыбнувшись.

Билл удивился, округляя и без того большие глаза, понимая, что ему едва ли не в первый раз предложили выбор, а не пихнули туда, куда он должен был пойти, и не заставили делать то, что должен был делать. Смяв маленькими пальчиками подол толстовки, он лишь растерянно пробормотал:

– Я не знаю…

Комментарий к Глава 3

Понятия не имею, когда будет следующая прода, потому что впереди у меня несколько экзаменов ._. Временный перерыв

========== Глава 4 ==========

Том снова увлеченно наблюдал за мальчишкой, который держал в руках огромный бургер и жадно откусывал от него большие куски, не обращая внимания на мужчину. Первым желанием Билла было не что иное, как поскорее набить желудок, и ничего оригинальнее, чем привезти парнишку почти ночью в придорожное кафе с фаст-фудом, Каулитц не придумал.

– Ты такой маленький, а ешь как здоровый мужик, – с улыбкой проговорил он, таская из детской порции картошку фри.

– А тебе жалко? – Спросил Билл с набитым ртом, получив отрицательный кивок в ответ, потом прожевал и добавил. – Я два дня ничего не ел.

– Почему? Ты же не сильно обделен деньгами, – удивился Том.

– Некогда, работаю, – уклончиво ответил парнишка и шумно отхлебнул колы из высокого стакана. – Коплю себе на теплые ботинки.

Том чуть прищурил глаза, рассматривая брюнета, который продолжал уминать гамбургер, смотря на него в ответ. Облизнув пальцы, тот снова выпил колы и спросил:

– Не веришь?

– Не верю. Ты мог бы купить себе ботинки уже на свои сорок евро, – сказал он, снова макая ломтик картошки в соус и отправляя себе в рот.

– Ты слишком много хочешь знать, – хмыкнув, ответил парнишка.

Каулитц, недовольный ответом, снова решил промолчать, сканируя Билла внимательным взглядом.

– Интересно, и как тебя до сих пор не поймали и не запрятали в какой-нибудь детдом. Неужели ни разу не попадался?

– Попадался, – честно ответил Билл, откидываясь на мягкую спинку диванчика. – Хороший минет полицейскому – и вот я уже снова на свободе.

Том шлепнул рукой по лбу и прикрыл глаза, качая головой.

– Чёрт, Билл, ты серьезно? Ты так и собираешься все свои проблемы решать только двумя местами, ни одним из которых не являются мозги? – Возмутился он.

– Как могу, так и выкручиваюсь, – озлобился мальчишка. – Ты живешь в своем доме, а мой дом – улица.

Том отвлекся на смс, что-то набирая на сенсорном экране, чем начинал раздражать Билла, который был явно недоволен тем, что его не слушают. Он нагло выхватил телефон из рук мужчины и прочитал вслух, отчего черные бровки поползли вверх:

– «Тео, он со мной, всё в порядке» – Билл перевёл убийственный взгляд на Каулитца и швырнул его телефон обратно, что тот еле успел его поймать. – Стучишь на меня кому-то?!

– Боже, нет, – Том устало выдохнул. – Это…

Каулитц явно недооценивал эти маленькие костлявые ладошки, которые казались ему по-детски трогательными, потому что пощёчина, которой мальчишка одарил его, была настолько тяжелой, что перед глазами запрыгали звездочки. Билл, шумно дыша, подскочил и сорвался с места, обращая на себя внимание уставших работников кафе быстрого питания.

– Стой, ты, чертенок! – Крикнул Каулитц, подлетая к нему и заламывая тоненькую ручку за спину. – Сядь на место!

– Ты сдаешь меня кому-то, козёл! – Билл верещал, пытаясь выкрутиться, и этим только причинял себе большую боль.

Ошарашенные работники замерли, кто где стоял, и следили за непонятной сценой, так и не разобравшись, кто эти двое друг другу.

– Ты угомонишься и сядешь или я буду вынужден успокоить тебя силой, – строго процедил сквозь зубы Том, которого начинали выводить из себя такие выпады со стороны мальчишки.

Билл рыкнул, выдернув свою руку и потерев запястье, и пошёл обратно к столику, за которым они сидели. Благо, посетителей больше не было, и за их руганью наблюдал лишь персонал, который потихоньку стал разбредаться по разным углам кафе. Том с каменным лицом прошёл за ним, присаживаясь напротив.

– Тео – это мой брат, я рассказал ему про тебя, – объяснил он брюнету спустя минуту напряженного молчания.

– Зачем? – Недовольно простонав, спросил Билл.

– Он всё обо мне знает, – ответил Каулитц, отпив из большого стакана Билла колы. – Так что твоя истерика не оправдана.

Билл закусил губу и вздохнул, подпирая кулачком подбородок. Чувство сожаления за то, что он снова чуть было не превратился в собственную мать, угнетало его, но парень, привыкший запирать в себе эмоции, не выдавал смятения даже вздохом.

– Поехали, – Каулитц поднялся, надевая куртку.

– Куда? – Коротко спросил Билл.

– Куда хочешь, – снова, как час назад, ответил Том, пряча взгляд.

– Я не понимаю, зачем ты это делаешь. Просто так, говоришь? Помочь хочешь? – Задавал вопросы Билл, прищуривая черные глаза.

– Тебе тяжело доверять мне? – Вздохнул Каулитц и поправил на парнишке толстовку.

Билл промолчал, буравя его тяжелым взглядом. Каулитц пошёл к выходу, оглянувшись на парня, который семенил следом. Только выйдя за дверь, он развернулся к нему и выдохнул.

– Не сделаю я тебе плохого, Билл, – Том потрепал его за плечо и, совершенно не ожидая от себя самого, заправил прядку темных волос ему за ушко.

Брюнет выдохнул через нос, но промолчал, на этот раз не сделав ничего, о чём мог бы пожалеть. Том мысленно возликовал, празднуя маленькую победу.

– Поехали домой, – на грани слышимости прошелестел Билл, пристегиваясь и смотря куда-то в сторону.

Каулитц резко повернул на него голову, думая, не послышалось ли ему, а на лбу тут же появились несколько морщинок удивления.

– Ну, ты, оглох, что ли? Поехали, – привычным для слуха Тома голосом произнес Билл, недовольно ерзая на месте.

– Меня можно звать просто Том, – уже отъехав, ответил ему Каулитц.

– Поздравляю, – безразлично бросил брюнет.

– Ты маленькая язва, – беззлобно ответил мужчина и на свой страх и риск решил пошутить. – К кому домой-то хоть едем?

– Чёрт, ты ещё и издеваться вздумал? – Вскинулся парнишка, складывая руки на груди. – Да я тебе…

– Эй, не хватало из-за тебя ещё в аварию попасть! – Воскликнул Каулитц и несильно ударил жилистую ручонку, которой мальчишка уцепился ему за локоть. – Шуток совсем не понимаешь.

– Не смешно, – процедил он ледяным тоном, отворачиваясь к окну. – Включи лучше что-нибудь.

Том недовольно цокнул и нажал на мерцающую красным светом кнопку, отчего весь салон автомобиля тут же наполнился звуками радио. Переключив на другую волну, Каулитц услышал ту самую веселую рождественскую песню, которая играла, когда он впервые вёз парнишку к себе домой. Эта мысль заставила улыбку заиграть на лице, а пальцы отбивать по рулю мотив песни. Билл оторвался от бессмысленного разглядывания темных улиц и перевел взгляд на мужчину, чье приподнятое настроение уже начинало раздражать.

– Билл, а ты любишь Рождество? – Спросил Каулитц, уже выезжая на улицу, ведущую к его дому.

– Вдвойне ненавижу, – брюнет вжал голову в плечи и обхватил себя руками. – Это ещё и день моего рождения.

– О, – только и произнёс Том, закусывая губу.

Загнав машину в гараж, Каулитц позвал Билла в дом, распахивая перед ним дверь и впуская внутрь. Брюнет довольно выдохнул, оказавшись в тепле, и сбросил с себя толстовку и старые ботинки.

– А где твоя жена?

– Невеста. Уехала к своим родителям на время, – ответил Том, проходя на кухню. – Пройди пока в гостиную, я скоро приду, кофе сделаю.

Билл неопределенно повел плечом и неслышно прошёл на носочках в гостиную, где уже почти потух камин. Усевшись поудобнее на мягком ковре, он подбросил в тлеющие угли пару сухих поленьев, лежащих рядом, и подул, отчего они тут же занялись ярким огоньком. Приятный запах жженого дерева делал атмосферу ещё более уютной, и Билл обнял себя за колени, уперевшись на них остреньким подбородком, закрывая глаза. Он представлял, как густой мягкий туман обволакивает его, а сам он сидит на пушистом облаке и греется от лучей ласкового весеннего солнца. И ему стало впервые за столько лет так хорошо, что напряжение спало с точеного личика, и на нём едва ли блеснул отголосок безмятежной улыбки, но…

Том не мог отвести взгляда, стоя с чашкой кофе в руках в паре метров от парнишки. Он выглядел так, словно ему и не нужно было ничего в жизни, кроме этого тепла от приятно потрескивающего в темной гостиной камина. Каулитц боялся даже вздохнуть лишний раз, чтобы не спугнуть такого восприимчивого к звукам парня.

Но Билл сам открыл глаза и, что удивительно, не стал устраивать истерик или пугаться, а просто не отрывал взгляда от Каулитца, всё так же обнимая себя за худые длинные ноги. Том подобрал с пола челюсть и присел рядом, поставив с собой чашку крепкого кофе. Билл всё ещё смотрел, спокойно моргая и не пытаясь проесть мужчину взглядом, как это чаще всего бывает.

– Мне нравится, – просто сказал он спустя минуту, переводя взгляд на пламя.

Том сделал большой глоток обжигающего напитка и не моргая смотрел на брюнета, поражаясь его необычно спокойному настроению.

– Ты достаточно милый, когда не кричишь, – прочистив горло, произнес он, уже мысленно ожидая, что сейчас чашка кофе будет опрокинута ему на брюки, но снова ошибся.

Парень только пожал плечами, продолжая смотреть на язычки пламени, которые пленили его своей красотой. Том допил остатки кофе практически залпом и поднялся, чтобы отнести чашку на кухню. Когда же он вернулся, брюнета у огня уже не было. Каулитц завертел головой в его поисках и увидел хрупкую фигурку почти на верху лестницы, которая замерла и словно ждала его. Шагая через ступеньку, он быстро добрался до парня и потянул его в другую комнату, нежели спальня, в которой Билл уже ночевал здесь.

– Куда мы? – Удивлённо спросил он, когда Каулитц провёл его в крохотный уголок за ванной комнатой, где была ещё одна лестница наверх.

– Увидишь, – с загадочной улыбкой ответил Том и пропустил вперед мальчишку, следуя за ним.

Билл толкнул ногой ветхую дверь, которая скрипнула и открылась настежь, впуская гостей, а парень пораженно выдохнул. На старом чердаке была целая комната, светлая и достаточно просторная. Половину помещения занимала огромная софа, другая же половина была заставлена холстами и целыми кипами бумаги, а в углу стоял большой мольберт с прикрепленным к нему эскизом.

– Ты художник? – Билл с таким интересом посмотрел на мужчину, что тот не сдержал улыбки.

– Нет, бизнесмен, – со смешком ответил он, плюхнувшись на софу и поджав под себя одну ногу. – А это – моя отдушина. Кстати, я редко сюда кого-то впускаю.

– И почему ты не художник? – Спросил брюнет, присаживаясь на самый край.

– Билл, с моим отцом это нереально, – махнул рукой Каулитц.

– Идиот, – фыркнул мальчишка еле слышно, осматривая комнату, которую освещали лишь несколько расставленных в разных уголках свечей и слабый свет от луны, заглядывающей в боковое окно.

– Что? – Удивился мужчина.

– Идиот, – повторил Билл, повернув на него голову. – Ты делаешь то, что хочет твой отец, вместо того, чтобы проживать свою жизнь.

– Кто бы говорил, – саркастично заметил Каулитц.

– Это был неосознанный выбор! Я был вынужден это делать, – обиженно прошипел мальчишка. – А когда я выберусь, я стану фотографом, как всегда и хотел!

Билл вскочил, сложив руки на груди, и злобно сверкал глазами, глубоко дыша от подкатившего чувства несправедливости. Мальчишке было это в новинку, но он всерьез прокрутил у себя в голове ситуацию мужчины и с сожалением понял, что тот хотя бы мог выбрать, в отличие от него самого.

Томас, смотря на брюнета, у которого чуть ли не пар из ушей валил, резко подскочил и в момент оказался с мольбертом, прикрепляя чистый лист. Билл вопросительно изогнул бровь.

– Сядь. Сядь, я просто набросаю, – быстро протараторил Каулитц, вооружаясь карандашом.

– Что мне делать? – Снова усаживаясь на краю и привычно обнимая себя за колени, спросил он, всё ещё не сводя сверкающего негодованием взгляда.

– Ничего. Просто смотри на меня, – попросил Каулитц, кусая губы от внезапно нахлынувшего вдохновения.

Мужчина бесконечно поправлял выбивающиеся из низкого хвостика прядки темно-каштановых волос и изредка покусывал карандаш, на несколько мгновений словно выпадая из реальности, когда он пристально смотрел на парня. Билл решил выполнить странную просьбу, а сам уже успел подумать о том, почему до сих пор разрешает этому странному симпатичному мужчине возить себя, куда ему угодно.

– У меня уже спина отваливается, – пожаловался брюнет спустя долгих для него двадцать минут.

– Всё, почти закончил, – медленно протянул Каулитц, внимательно оглядывая свой результат, который не терпелось увидеть и самому Биллу. – Иди сюда.

Парень поскорее спрыгнул с софы, поднимаясь на носочки и разминая косточки, и подошёл к мужчине, тут же переведя взгляд с него на рисунок. Билл, который в живописи мыслил не больше, чем в любом другом виде искусства, мог бы назвать это полноценным рисунком, а не странным словом «эскиз», как назвал это Том. Он видел самого себя со стороны, и черты его лица были настолько четко прорисованы, что едва ли не казались фотографией. Но что-то казалось парнишке странным в этом рисунке. Может, его красота, которую он так упорно отрицал в себе? Том же, напротив, постарался как можно реалистичнее передать тот живой взгляд парня, который буквально вскипал черной смолой от эмоций, но от этого становился не менее притягательным. Отмечая про себя нежные черты лица у «второго Билла», брюнет автоматически прикоснулся к своему собственному, не отводя взгляда от рисунка.

– Нравится? – Со спокойной улыбкой но, тем не менее, затаив дыхание, спросил мужчина, заметив, как увлечен разглядыванием мальчишка.

Билл еле заметно вздрогнул и растерянно посмотрел на мужчину, всё ещё прикасаясь к своему лицу.

– Это, правда, я?

– Конечно, ты, – усмехнулся Каулитц и потрепал его по черной макушке. – Кто же ещё?

– Слишком красивый, – сведя брови к переносице, проговорил он, подходя к зеркалу. – Ну, разве я такой на самом деле? Ты посмотри на эту кожу, эти уродливые впалые щёки, синяки под глазами…

– Билл, – Том подошёл сзади и положил руки ему на плечи, отчего тот неприятно передернул ими, и посмотрел на него в отражение. – Художник всегда привносит каплю своего.

– Но ты не художник, – возразил парень.

– По профессии – нет, но это не мешает быть мне художником в душе. Ты для меня такой, как на рисунке. Да, не нужно так удивляться, – сказал он, заметив распахнутые черные глаза в отражении. – Я могу не замечать всего, что ты так усердно перечислял, как свои недостатки.

Билл вздохнул, поджимая губы. В слова мужчины верилось с трудом, но снова подкупали добрые глаза, от которых он поспешил упереть свой взгляд в пол. Рисунок был так хорош, что у брюнета буквально подступали слезы к глазам от того, что на самом деле он не был таким хорошеньким мальчиком с серьезным взглядом, каким его, почему-то, увидел Том.

– Я бы забрал его, если бы где-то жил, – ответил Билл, а мужчина облегченно выдохнул, засчитав это себе как комплимент.

– Всего лишь набросок, нужно будет доработать, – Том снял лист с мольберта, довольно оглядел его и положил на самый верх шкафа.

Задув все свечи, Каулитц завалился на софу поближе к окну и выдохнул, прикрывая глаза. Билл же стоял на месте, глядя на мужчину.

– Ну, не стой, ложись рядом. Обещаю, приставать не буду, – пошутил он и ещё больше подвинулся к окну, предоставляя Биллу больше половины и без того огромной софы.

Парень поправил оттянутый ворот свитера и лёг рядом на бок, оперевшись на локоть и подпирая ладошкой голову.

– Ты точно не хочешь воспользоваться моими услугами?

– Господи, нет, говорил же. А ты прямо напрашиваешься сам, – приоткрыв один глаз и хитро прищурившись, сказал Каулитц и усмехнулся.

– У меня редко бывают такие клиенты, как ты, – задумчиво проговорил брюнет.

– Не называй меня этим ужасным словом, – поморщился Том. – И всё же, какие – такие?

– Ну, ухоженные, молодые, – Билл почесывал затылок и старался придумать побольше эпитетов.

– Молодые? – Хохотнул Томас. – Это я отношусь к категории молодых, значит?

– Ну, да, – удивился Билл, не понимая, чем так рассмешил мужчину. – Младше тридцати молодые.

– Ах, младше тридцати, – с довольной улыбкой повторил Каулитц. – Буду считать это первым комплиментом от тебя. Мне тридцать два, Билл.

– Ты действительно неплохо выглядишь, сложно это отрицать, – хмыкнул он, рассматривая профиль мужчины.

Тот лишь пожал плечами и улыбнулся, продолжая лежать с закрытыми глазами.

– Надо когда-нибудь отвезти тебя на фотовыставку. Тебе понравится, это очень, – Том широко зевнул, прерывая предложение, – интересно…

Каулитц выдохнул и замолк, а Билл продолжал вглядываться в лицо, которое едва освещалось светом луны и звезд из окон. На высоком лбу не было ни единой морщинки, что обычно пролегали между густыми бровями, когда Том разговаривал с ним. Темные волосы уже давно наполовину выбились из аккуратного хвостика, и некоторые непослушные прядки падали на лицо, касаясь немного курносого носа и красивых губ.

Еле слышное сопение заставило напрячь слух, и уже спустя пару секунд парнишка понял, что Том нагло отрубился, так и не завершив с ним разговора. Билл возмущенно цокнул, рассматривая умиротворенное лицо, и сам упивался этим спокойствием. Совсем скоро возмущение сошло на нет, и парнишка сам захотел окунуться в Царство Морфея, глядя на спящего мужчину. Сонно хлопая уставшими глазами, и он через несколько минут провалился в безмятежность вслед за Томасом.

Каулитц просыпался от наглого солнечного лучика, который вдруг решил порадовать холодную землю в ноябре. Поморщившись, он повернулся на спину и протер глаза, всё ещё не желая выходить из приятной сонной неги. Потянувшись и сочно хрустнув суставами, Том распахнул глаза и охнул, подскакивая с софы.

– Чёрт, понедельник, – хриплым ото сна голосом пробубнил он, уже метнувшись к двери, но замер, вспоминая события вчерашнего дня.

Последней мыслью стало то, что Билл прилёг рядом с ним. Нахмурившись, Каулитц не обнаружил и намека на присутствие парнишки в доме, но его внимание привлек оторванный клочок бумаги на краю софы. Подняв его, мужчина невольно расплылся в улыбке, забывая и про понедельник, и про собрание, которое он должен был провести ещё час назад. На листке корявым детским почерком с ошибками было выведено: «Ты знаешь, где меня искать. Увидимся, Том».

Комментарий к Глава 4

Не спрашивайте, когда прода. Могу пропасть на две-три недели по обстоятельствам

========== Глава 5 ==========

Комментарий к Глава 5

Никогда у меня ещё не было столько в одной главе. Очень много, но уже не было сил разделить это. Надеяться на отзывы по всем моментам главы глупо, так что я жду просто вашего мнения. Человеку, написавшему внизу “проду”, пущу пулю в лоб :)

– Как неделька? – Задумчиво спросил Тео, медленно продвигаясь в целой веренице гудящих автомобилей и нетерпеливо высовываясь из окна своего внедорожника.

– Нормально. Вчера снова немного выпил, снял кое-кого, – лениво ответил близнец, докуривая сигарету.

– Только не говори…

– Нет, не его. Я что, по-твоему, совсем больной? Он только-только стал доверять мне. Совсем каплю, – еле шевеля языком, выдал Том, отпивая кофе из пластмассового стакана.

– И это всё? – Приподняв одну бровь, уточнил Тео спустя минуту молчания.

– Отец приходил. Как всегда, без звонка, открыл своим ключом. Черт, я еле успел убрать рисунок на место, буквально только закончил красить, понёс вниз, и тут он в гостиной! Вот была бы истерика, – покачав головой, проговорил Каулитц, явно уже воображая взбешенного отца.

– Ты мне покажешь его или нет? – Возмутился Тео, остановившись на красный прямо перед «зеброй». – Я хочу увидеть этого твоего Билла хотя бы нарисованным.

– Не покажу, – с улыбкой ответил близнец. – Пока что.

– Ну и ладно, – фыркнул Тео, обиженно откинувшись на сиденье.

Том выбросил окурок в приоткрытое окно и сделал большой глоток кофе, тут же поперхнувшись им от увиденного. По пешеходному переходу своей узнаваемой походкой «пролетел» Билл, держа в руках два набитых до отказа пакета. Парень воровато оглядывался на прохожих и постоянно поправлял спадающий с головы капюшон.

– Это он, – просипел Каулитц, пораженно глядя вслед уходящему парню.

– Кто? – Отвлекся Тео от своих мыслей, переводя взгляд на брата.

– Билл! Поворачивай направо, едем за ним, – не раздумывая, выпалил Том, ерзая на месте.

– Эй, надумал играть в разведчика, меня хотя бы не втягивай! – Тео стукнул брата кулаком в плечо. – Мы вообще-то в кино собирались.

– Едем за ним, – повторил Каулитц ещё раз, решив использовать в качестве дополнения к своим словам один из огненных взглядов Билла, который он уже успел позаимствовать.

Тео странно покосился на близнеца, но, тем не менее, как только загорелся зеленый свет, недовольно выдохнул и свернул направо, уже догадываясь, что до кинотеатра они сегодня, скорее всего, не доберутся.

Через полчаса пути Том, словно сидя на иголках, озирался по сторонам и не упускал из поля зрения худощавую высокую фигурку, чтобы она ненароком не скрылась где-нибудь за деревьями.

– Ты тупица, сам же говорил, что он только стал доверять тебе, – цокнул Тео, которому уже так и хотелось нажать педаль газа до упора, а не медленно плестись по дороге со скоростью шестьдесят километров в час. – К чему эта слежка?

– А что, если у него проблемы? – Воскликнул на нервах Каулитц, поворачиваясь к брату. – Нелады с законом, наркотики, в конце концов. Кто ему ещё поможет?

– Том, он сам выбрал такую жизнь, и проблемы тоже его.

– Нет, не сам. Ты ничего не знаешь, – мужчина сложил руки на груди.

– А ты знаешь, – саркастично ответил близнец.

– Он мне расскажет, вот увидишь, – уверенно проговорил он, вглядываясь в надпись на табличке у ворот, к которым они приближались, отчего густые, широко раскинутые брови высоко приподнялись буквально через секунду. – Что за.?

Тео остановил внедорожник на обочине и присвистнул, прочитав текст на табличке.

– Дом-интернат для умственно отсталых детей?!

– Я ни черта не понимаю в этой жизни, – Том покачал головой, глядя на парня метрах в трехстах, который уверенно шёл по дорожке к большому двухэтажному зданию.

– Вот тебе и проблемы, – хмыкнул Тео. – Что, пойдёшь?

– Пойду, – на выдохе ответил Том. – Жди здесь.

Каулитц, убедившись, что парнишка скрылся в здании, медленно побрел ко входу, держа руки в карманах. В голове не было ни единой здравой мысли.

«На кой черт ему сдался этот интернат? Неужели он образумился и решил..? Да нет, быть такого не может» – отвечал на свои собственные вопросы мужчина, нервно переминаясь с ноги на ногу у дверей, куда пять минут назад вошёл парень.

Вспомнились слова брата, и стало не по себе от мысли, что сейчас он мог упустить сквозь пальцы тонкую ниточку доверия, протянувшуюся между ним и Биллом. Том медленно, с ювелирной точностью прокладывал между ними мостик, который вот-вот мог разрушиться из-за его собственной опрометчивости, и строить его заново во второй раз было бы уже в два раза сложнее.

Распахнутые в восхищении черные глаза, когда парнишка впервые увидел святая святых Каулитца, его комнатку, вход в которую разрешен далеко не всем, не желали уходить из памяти, отбиваясь приятными воспоминаниями в груди. Заданный полушепотом вопрос: «Ты художник?» ещё долго будет помниться Томасу, для которого восхищение именно этого маленького человечка вдруг стало таким важным.

Каулитц чуть улыбнулся, прокручивая в голове тот вечер, и прикурил, начиная замерзать на крыльце здания. Мысль зайти внутрь он тут же отмел, решив подождать парня снаружи.

– Да с чего я взял, что он вообще выйдет? – Раздраженно буркнул он сам себе под нос спустя сорок минут, когда конечности уже начинали неметь.

Мужчина сжимал и разжимал кулаки, будто решая, уходить ему сейчас или стоит подождать ещё пару минут. И, когда Томас уже собрался шагнуть прочь с крыльца, дверь тихонько скрипнула, выпуская наружу парня, который закутался в толстовку и капюшон, словно гусеничка в свой кокон. Билл, не обернувшись по сторонам, как делал обычно, уже почти спустился с крыльца, как почувствовал руку на своем плече и, вскрикнув, на автомате размахнулся рукой, поворачиваясь к незнакомцу.