Текст книги "Одно но"
Автор книги: Angel Soul
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
– Здравствуй. Знаю, что у тебя миллион вопросов. Не отвечу ни на один, который ты попытаешься задать. Я вручу тебе бумаги, с которыми ты ознакомишься, и если ты будешь согласна, и только тогда, когда подпишешь договор, отвечу на все твои вопросы, – из черного кейса достает и протягивая мне красную кожаную папку, продолжая монолог: – На принятие решения тебе дается ровно шесть дней, в это же время, на этом же месте, – глубоко вдыхая мой запах, чуть прикрыв глаза, он добавляет, немного картавя французским акцентом: – Она права, ты пахнешь божественно, до скорого, – встает с лавки, оборачивается, добавляет: – От этого будет зависеть твоя жизнь, сделай правильный выбор. – не торопясь, сливается с толпой.
Я сижу на лавочке, как прибитая гвоздями, не могу ни пошевелиться, ни моргнуть, ни подумать, я шокирована. Раскрываю папку, глаза натыкаются на резную ручку красного цвета с золотыми вензелями «ЕГ». Кручу в руках, внимательно рассматриваю, пытаюсь вспомнить эти буквы, но на ум ничего не приходит. На первой странице крупными буквами написано «Конфиденциально», начинаю жадно читать:
«Здравствуй, Ада, я все про тебя знаю, как ни странно, но это так. Мне не терпится познакомиться лично. Знаю, у тебя много накопилось вопросов, скоро все узнаешь, наберись терпения.
Этот человек, который передал тебе папку, по имени Джонни – мой лучший друг, он тебе во всем поможет. Но для этого ты должна согласиться со всеми пунктами, которые представлены, твоя подпись обязательна, развернутые фамилия, имя.
Все, что будет происходить с тобой в течение трех месяцев, не должна об этом никому рассказывать, делиться эмоциями, продолжать жить так, как жила, ничего не меняя.
– Тебе дается три месяца на то, чтобы похудеть до сорокового размера.
– Ежедневная растяжка, спорт, бег по десять километров, пресс, балет, бассейн, пилон, полотна, а также диета.
– Самое главное, что ты должна вынести – это воздержание от секса с кем-либо, и в том числе с мужем, это одно из условий!
– Отказаться от сигарет, спиртного, сладкого.
И только тогда, когда ты будешь готова, я лично с тобой встречусь и отвечу на все твои вопросы, а дальше ты будешь решать сама, как тебе быть, выбор останется за тобой.
Три месяца, я обещаю – тебе понравится новая жизнь!
Ада, у меня есть глаза, и они повсюду, помни об этом, подписываясь под этим соглашением, я буду знать о каждом твоем шаге и о том, был ли у вас контакт с мужем, не думай, что ты сможешь меня обмануть. Если ты не выполнишь хотя бы один из пунктов этого соглашения, связь между нами прервется так же быстро, как и начнется.
Желаю тебе удачи, с нетерпением буду ждать встречи с тобой.
Я верю в тебя.
С любовью, ЕГ».
Ух-х, как? В моей голове не укладывается все то, что я читаю.
– Это серьезно?! Нет, это серьезно? – вслух произношу я, оглядываясь по сторонам. Связь с мужем? Но как? Три месяца? А дети? Про них ничего не сказано. О, Боже, кто ты? Чувствую на себе пристальный взгляд, оборачиваюсь именно в ту сторону, откуда идет мощнейшая энергетика, позади себя ловлю ее взгляд под маской, красные губы в приоткрытом затемненном окне черного авто, медленно проезжавшего мимо меня, та самая блондинка, аромат доносится до меня тонкими нотками предвкушения сладостной встречи. Внизу живота поднимается буря, ощущаю ее между своих ног, сжимаю бедра. Хочется увидеть ее лицо, испить, здесь и сейчас, но она проезжает мимо, затемненное окно поднимается вверх, пряча лицо под маской. Мысленно прошу: «Останься, я хочу тебя». Комкаю ткань платья в своих руках, судорожно сглатываю, провожаю взглядом тонированного BUGATTI, скрывшегося за поворотом.
Набравшись сил, трезво мыслить, хватаю папку, не копошась, быстрым шагом направляюсь к выходу из парка, чтобы встряхнуть своё возбуждение, но почему она меня так будоражит? Ее запах сводит с ума, теряю контроль над собой. Никогда так не сходила с катушек ни от мужчин, ни тем более от женщин. Через дорогу я захожу в кафе, чтобы чего-нибудь выпить и притупить чувство, которое меня распирает, кажется, что я вот-вот испытаю оргазм, стоит закрыть глаза хоть на минуту.
– Виски с колой и со льдом, и крепкого кофе со сливками, – дрожащим голосом прошу бармена, перевожу дух на другие мысли, только не о ней, только чтобы скинуть молекулы ее аромата с носа.
Усаживаюсь возле витрины, крепко затягиваюсь зерновым ароматом кофе, залпом выпиваю бокал виски, и только тогда, когда мои чувства притупляются, бросаю пустой взгляд за окно, на проезжающие мимо меня автомобили, прохожих людей, бегущих кто куда, не оглядываясь назад. Одна ночь в том клубе поворачивает мою жизнь в другое русло. Кусаю губы, тереблю свои пальцы, вспоминаю ее образ. Перечитываю условия контракта, опять возвращаюсь к ней. Закрываю глаза и чувствую ее аромат, сладкий, дурманящий, живот сводит, пальцы немеют. Почему я должна согласиться? Что во мне такого? Вспоминаю слова той девушки: «Даже не сомневайся», – и откуда они обо мне все знают? Как такое возможно? Вихрем кружатся мысли, не могу найти ни одного оправдывающего ответа, который помог бы мне как-то выйти на верную дорогу цепочки событий и спланировать свою дальнейшую жизнь, как я привыкла. Машины перед моими глазами перемещаются, как в компьютерной игре, туда-сюда, дневной свет превращается в вечерний – ночной, фары освещают и слепят глаза, но я продолжаю сидеть и смотреть на улицу, проезжую часть дороги, машины в желтом свете, яркий ночной город. Я не уверена ни в чем и ни в ком, тем более в муже, моя жизнь рушится, знаю, что не выдержу, не смогу быть с ним, боль, которую он причинил, сидит во мне, сверлит глубокую дыру, каждый раз, когда я представляю его с другой, чувствую от него чужой аромат духов. Его мысли кричат о других, не знаю от куда это? Но я слышу их, и от этого мне становится болезненнее. Боль от того, что не могу ничего сделать или его нежелание меняться и услышать меня. А если он бросил пустую фразу про другую жизнь, то мои возможности, как женщины перед ним, на нуле. Если я соглашусь и подпишу контракт, и моя новая жизнь мне понравится, какой ценой? Чем придется платить? А если не понравится? То возврата не будет. Перечитываю вновь строки контракта, переосмысливаю написанное, по сути, я ничего не теряю, о соглашении никто не должен знать, почему бы не рискнуть? Сказано, что всего три месяца – и я смогу решить, как дальше поступить, а что меня будет ожидать? Время уходит, я не замечаю его, оно ускользает по минутке, не слышу звонки от мужа, многочисленные приходящие СМС. Неделя на раздумье, а мне кажется, что этого времени мало, или много? Чего я хочу? Хочу, чтобы мои дни сурка окончились, оборвались после подписи в контракте? Или хочу продолжать жить так же, ждать и надеяться на лучшее? Что меня ждет в будущем? Я на распутье, и сама решаю сейчас свою судьбу. вздрагиваю от тихого голоса официанта над моим плечом:
– Может, вам повторить? – наклоняется ко мне с озадаченным лицом.
– Нет, спасибо, – обращая внимание на то, что мои бокалы пусты, уже несколько часов подряд. – Я уже ухожу, – встаю и направляюсь на улицу. Замечаю перемену дневного света на искусственный. Сколько времени прошло? Торопливо мчусь домой.
Окончательно прихожу в себя, на пороге дома. Дверь открывает Адриан, его испуганный вид приводит меня в трезвое состояние и в реальность.
– Ты где была? Что случилось? Почему ты не отвечала? Да почему ты молчишь? Ада! – его прикосновение к плечам, горячее дыхание вперемешку с запахом колбасы и лука приводят в окончательное осязаемое чувство.
– Я устала… – сбрасываю с ног красные туфли, облегчение – вот что мне нужно было, с легкостью вздыхаю. Тащу себя в ванную. Опустошение, дикая усталость в теле, мысли нынешних событий давят тонной на меня, хочется принять душ и лечь в кровать. Включаю воду на всю катушку, погружаюсь в водную тишину, на мгновение становится легче. Расстегиваю длинную молнию платья, не отрывая взгляда от зеркала, остаюсь в нижнем кружевном белье, рассматриваю себя грустными глазами, смотрящие по другую сторону. Да, безусловно, похудела, живот и бока растаяли, кожа обвисла, остается спорт и несколько процедур, я практически вернулась в свою форму сорок четвертого размера, а по контракту нужно похудеть до сорокового, что мне это даст? Для чего это? Кем меня хотят сделать? Стоит ли идти на это? Мои размышления обрывает муж, раскрывая двери и заглядывая в ванную. Его глаза расширяются, разглядывая мое тело в нижнем белье. Входит, закрывает за собой дверь, тихой поступью подходит. Игра в его глазах. О, нет! – кричит в моем сознании. Горячие руки опускаются на плечи. Набираю полные лёгкие воздуха, сосредоточенно наблюдаю свет в его зрачках.
– Ты чертовски красива. А пахнешь сногсшибательно. – скрепит он. Скользит взглядом по животу, к груди, смотрит в мои газа. Обнимает за талию, прижимает к себе.
– А детки? – расслабляюсь в его объятиях.
– Заснули, я ждал тебя, весь день? – проводит ладонью по спине, цепляясь за крючки бюстгальтера.
– Я просто бродила по улицам, зашла в кафе, ничего такого, просто новая картинка без детей, – выдыхаю. – Спасибо тебе, что дал эту возможность, – закрываю глаза и поддаюсь ласкам, вдыхаю его кожу, пропитанную ароматом домашней еды, едким парфюмом в области груди, шеи и лёгкие нотки пота намытого тела, неприятный запах изо рта, все это не возбуждает, а, наоборот, отталкивает, но я делаю вид, что мне хорошо рядом с ним. Отвечаю на поцелуй еле уловимыми движениями губ, а в голове ураган мыслей: так же он целует ту блондинку? Дышит ли на нее резким запахом переваренного лука. Боль в области сердца, душа замирает, раскрываю глаза смотрю на него, как он получает удовольствие. Любишь ли ты меня? Что чувствуешь, когда прикасаешься ко мне? А к другой? Какие эмоции испытываешь? Опускаю руки на его голову, запускаю пальцы в волосы, он стонет, кусает нижнюю губу, руками скользит на грудь, перепрыгивая на ягодицы, и вновь возвращаются на грудь. Я спускаю ладони на его плечи, на упругую грудную клетку. Когда он находит время для своего тела? Я не раз натыкалась на его спортивную сумку в машине, куда он ходит, с кем? Я о нем ничего не знаю, он чужой. Резко разворачивает меня лицом к зеркалу, раздвигает ноги и грубо входит. Издаю звук, тугого проникновения в меня, я сухая невозбужденная, как всегда, это бывает. Терплю, наблюдаю за его выражением лица в зеркало, за играми мышц рук и пресса, работающих при каждом вхождении в меня, то быстрыми рывками, то медленным скольжением. На какой то миг сознание возвращается к ней, к ее губам красного цвета, к глазам черного цвета с пылающими огнями в зрачках, аромат, достойный к возбуждению, опускаю веки, чувствую энергию образовавшуюся внизу живота, она зреет, вспоминаю ту ночь, танец, ее выпирающие соски через ткань, дыхание, я горю, вот, вот, мышцы ног сводит. Адриан вытаскивает член и орошает мою спину спермой. Вздрагивает, сжимает мои бедра пальцами, впиваясь ногтями в кожу до болезненного ощущения. Как же он быстро все делает. Я почти была рядом, он даже не желает того, чтобы я кончила, или он не догадывается о том, что женщина умеет это делать? Почему не может довести до оргазма? Отдышка от воспоминаний, жду, пока он примет душ и выйдет. Его веселый тон голоса, что-то говорит сквозь шум воды, как провел день с детьми, что понравилось возиться с малышкой, играть в прятки и что-то еще, не могу разобрать ни слова, я далеко от него, от детей, от дома, от всего того, к чему так привыкла. Гул в голове продолжается: сроки контракта, инициалы, ее присутствие, афроамериканец в белом костюме и его парфюм, так и стоит перед носом.
Детки были уложены в свои кровати, я удивляюсь, когда вхожу в комнату, как-то пусто, и кого-то не хватает, не привычная обстановка. Адриан лежит в постели и озадаченно лазит в телефоне. Я скольжу к кровати, молча, ложась, накрываюсь одеялом и утыкаюсь лицом в подушку. Аромат Рози на моей наволочке успокаивает, веки смыкаются. Адриан убирает телефон под подушку, как будто боится, что я ночью возьму его и прочту все то, что там есть, но у меня никогда не возникало такого желания, и тем более взламывать пароль, как многие мамаши. По их рассказам на детской площадке, множество раз это делали и в итоге, кто – то разводился от узнанной информации, кто – то ругался в пух и прах, а кто – то ничего не находил и разочаровывался в этом, и надумывали себе, что они не такие как все, что у мужа никого нет, даже любовника, и это их так расстраивало и вводило в депрессию, может поэтому мне не хочется с ними общаться из – за не понимания чего же они хотят, не только от мужей, но и в целом от жизни. Его рука падает мне на талию, дыхание пристроилось у уха, теперь с ноткой мяты зубной пасты, но все равно лук берет свое, углубляю нос в подушку, выдыхаю и тихо говорю:
– Почему ты меня не доводишь до оргазма? – слышу прерывистое дыхание, а потом оно пропадает, рука скользит на мое оголенное плечо.
– А тебе разве хочется? – удивление в голосе.
Что? Хочется? Блин, он, что себе думает?
– Что? – чуть ли не захлебываюсь от возмущения.
Разворачиваюсь к нему лицом, усаживаюсь в пастели и иступлено всматриваюсь в его светящиеся глаза, в комнате залитым ночным светом.
– Подожди, у нас об этом никогда и речи не было. – приподнимается он на локти.
– А разве об этом говорят? – мысленно успокаиваю свой тон нетерпеливого голоса.
– Ты для этого ничего не делаешь, о чем речь? – с простотой наивности, играет пальцами по одеялу, раздражая еще сильнее.
Он что серьёзно?
– Адриан, подожди, что я должна делать? Давай с этого начнем, я не понимаю.
Он ухмыляется в своей нахальной улыбке, которую недолюбливаю, этим самым он дает понять, что выше меня во всем, и когда пытается меня задеть, подкрепляет это своей ухмылкой.
– У нас с тобой все неправильно, и каждый раз задаюсь этим вопросом. – ухмылка исчезает. – Честно, не знаю, как это все исправить.
– Что исправить? Что у нас не так? – ком подходит к горлу.
– В тебе что – то есть, что невозможно сломать. – откидывается на подушку, смотрит в потолок, старательно подбирает слова, над чем я задумываюсь, он не стремится меня сейчас как-то уколоть или надсмеяться надо мной, а наоборот, пытается что – то донести, склоняю голову, жду. – Понимаешь, всякие непристойности с тобой, не вяжутся, но желание трахнуть тебя выше меня, да еще в последнее время, когда ты начала меняться.
– О чем ты сейчас говоришь? – ловлю его взгляд вернувшийся от куда-то.
– Разве ты не понимаешь? – искоса смотрит. Он намекает мне про другую? Он хочет сейчас признаться? Мне стоит сознаться о том, что я все знаю?
– Нет, я вообще тебя не понимаю. – держу его взглядом, боясь высказать правду.
– Ты представляешь себе, какого это, когда женщина берет твой член в рот? Давай с это начнем. – приподнимает подушку к изголовью кровати, и облокачивается на нее, скрестив пальцы на своих вытянутых ногах.
У меня раскрывается рот, что я должна сейчас ему ответить? Мысли крутятся, и я не могу остановить поток на нужном ответе.
– Ты хочешь сказать, что у тебя кто-то есть? – медленно выдавливаю боль из своей глотки.
– Нет, нет, это здесь не причем. – начал он, не сомневаясь в моих догадках о его изменах. – Я же говорю, ты не вяжешься у меня с такими вещами, да и ты никогда не желала этого сделать, и приходил к выводу, что все в порядке у тебя в плане оргазма.
– Так подожди, как я не желала? – вспоминаю нашу половую жизнь, кроме одного раза, когда пыталась что-то сделать, дойти до того момента, когда разорвусь в конвульсиях своего тела, после ночи в клубе. А в основном, действительно, никогда не пробовала и не желала, просто все как-то быстро происходило, да и он к этому не стремился, меня не ублажал, как в порно фильмах. – Ты и не показывал своего желания. – чуть ли не шёпотом говорю, опускаю голову на белую простынь. Неужели он все это делает с другими? Предательская боль ласкает мои нервные окончания.
– Ты хочешь попробовать? – берет мою руку и жмет ее в своих вспотевших ладонях, я бросаю на него взгляд с надеждой, что у нас может все получится. Неуверенно киваю головой.
– Ты уверенна? – шепчет он.
– Да. – выдыхаю. Он тянет меня к себе, прижимает к груди, гладит по волосам, по плечам легкими прикосновениями рук. Погружаюсь в раздумье того, что мне придется попробовать на вкус его член, а взамен я получу необыкновенное чувство. В предвкушении лучшего, засыпаю на груди в объятиях Адриана.
Понедельник, вторник и остальные последующие дни по расписанию. Поведение Адриана, абсолютно изменилось. После вчерашнего разговора, мне на какое – то время показалось, что мы сможем справится. Новые завитки в интимной жизни должны дать отростки семейным узам. Но мне лишь приходится терпеть истерики Рози по утрам, недовольное лицо мужа и унижающие фразы по поводу моего неумения справляться с детьми. Руки опускаются все ниже и ниже, в попытке приготовить завтрак и по максимуму создать тихую семейную обстановку в утренние часы, но это практически невозможно с плачущей малюткой на руках, что-то вообще делать, не говоря уже о всецелом внимании к мужу. В спокойные минуты, я погружаюсь в папку с контрактом, тщательно все изучая. Мысли топят с головой. Замирая над кухонным столом или над спящими детьми, в ванной, за готовкой, уборкой, утром и вечером, когда просыпаюсь или погружаюсь в сон, когда моюсь или просто наблюдаю за игрой Рози, вспоминаю тембр голоса Джонни, его мягкие и плавные не торопящиеся движения, ухоженность, уверенность в себе, сдержанность, умение контролировать свои эмоции, дорогой стиль в одежде и просто красивого мужчину, который каким – то способом обратил на меня внимание. Улыбаюсь. Аромат блондинки, маска на лице, красные губы – пузырьки в животе, мышцы вагинальных зон сводит до потери сознания. И все же, мои попытки уложить в свои кровати детей и ждать мужа в нашем ложе сводились к нулю. В итоге дети засыпали рядом со мной, а я же, в свою очередь, продолжала думать и взвешивать все за и против. Да, Адриан по возращению домой напрямую шел в нашу спальню, стоял и смотрел, как я сплю в обнимку с детьми, о чем-то думал. О чем? Неоднократно задаю себе вопрос, о котором никогда не задумывалась. Люблю ли я Адриана? Меня бросает в пот. С твердой уверенностью ответа дать не могу, ни да, ни нет. Я не в силах разобраться в себе и то, что мне предлагают, хочу испробовать, познать себя и свои возможности, окунутся в другую жизнь, почувствовать себя настоящую.
Долгожданная пятница, мною нелюбимая, от которой можно ждать только разочарования. Ну, конечно, Адриан возвращается, как обычно, после трех ночи, вернее вваливается в квартиру, еле языком ворочая. Неприятный аромат извергает свои языки яда алкоголя, а на одежде и коже слышатся многообразие чужих женских парфюмов, удивляюсь тому, что только на одном лице несколько произведений, на правой щеке чуть нежный с нотками персика, а на левой горьковатый и бьющий резкостью в нос хвоей. Помогаю ему раздеться, замечаю красную помаду на манжете, в области груди отпечаток розового блеска. Сдерживаю ком в горле, но слезы вырываются наружу, прячу от него свое лицо, делаю вид, что ничего не замечаю. С пьяного языка льются пошлые слова и фразы, чужие имена девушек, я каменею, боль связывает меня изнутри. Укладываю его на кровать сына и покидаю комнату. В глазах темнеет, ноги подкашиваются. Впервые в своей жизни я не знаю, что делать, как реагировать, и как только ему хватило наглости прийти домой после разврата. Вспоминаю наш последний разговор, тошнота подкатывает к горлу, отвращение, не то, чтобы… подхожу к окну на кухне, тяжело выдыхаю, смотрю на двери с утвердительным «да»! Я подпишу договор. Закрываю глаза и вспоминаю ее, душу в себе жалость над собой, боль, сушу слезы, ломаю себя. Моя жизнь – это только моя, и никому нет дела до того, что я чувствую и какой ураган в моей голове, какое смятение в душе и порой мне хочется просто уснуть и не проснуться. Это моя жизнь и если я не изменю хоть, что ни будь в ней, то так и буду мечтать о чем-то несбыточном и далеком, которое никогда не настанет, и старость придет внезапно, а я так и буду ждать. Эту карусель семьи я кручу одна, может, я не права? И все же я рискну.
Утро, Кристофер учит Рози правильно пользоваться красками, как наносить цвет кистью на бумагу. Облокачиваюсь на спинку кровати, вспоминаю ночь, наблюдая за детками в лучах солнца. Муж болен с похмелья, не поднимается с кровати, просит не беспокоить. А я в свою очередь отстирываю рубаху от помадного тона, удаляю все улики, которые могли бы указать на его неверность. Варю куриный бульон, помогаю Адриану съесть его в постели, позже пеку блины, завариваю душистый зеленый чай, и ухожу из квартиры к маме. Ближе к вечеру приходит СМС от мужа, в которой приглашает меня в ресторан. Наивная дура, радуюсь и бегу домой, чтобы собраться в ресторан, предварительно попросив маму присмотреть за детьми, она соглашается и разрешает остаться им с ночевкой, что больше придает радости, от того, что мы с Адрианом проведем ночь наедине и сможем воплотить наш разговор. Я с усилием гоню мысли об измене, надеясь на то, что он тоже стремится сплотить наш брак.
Принимаю душ, тщательно брею ноги, и все части тела, наношу ароматный крем для тела. Укладываю волосы, крашу ресницы, губы ярко красного цвета. Надеваю новое платье в пол на запах, вишневого цвета, подчеркиваю талию тоненьким черным ремешком и приоткрываю грудь. Решаюсь не надевать нижнее белье. Распыляю пудру с жемчужными гранулами на декольте и руки, завершаю образ туфлями на высокой шпильке, ну какие же они неудобные, эти проклятые туфли, но в них чувствую себя женщиной.
Адриан не может оторвать от меня взгляда, берет за руку, и мы выходим из дома. Прогулка по ночному городу до места назначения, приводит в восторг. Я, как ребенок, радуюсь этому мгновению, не могу поверить в это, то, что с мужем вот так в красивых нарядах отправились куда-то. Его банальные вопросы про детей, про маму, и не слова про себя, а я в свою очередь не решаюсь лезть в черную дыру и копаться в грязном белье, пусть так все и остается. Все должно быть естественно, по-настоящему.
За пустым разговором, а мне большего не надо, подходим к витражным окнам ресторана, смотрящие на реку Рона. Миллион искусственных, мелких фонариков разбежались по бесконечной речной глади. Теплый весенний ветерок ласкает кожу, играет с легкой тканью платья и волосами. Жмусь к мужу в предвкушении новых эмоций, созерцая прекраснейшую картину ночной набережной.
Счастливые входим в ресторан, заключенный в панорамные окна, которые открывают чудесный вид. Воплощение модных тенденций строгости и элегантности, в сочетании белых и бирюзовых тонов. Узнаваемый стиль Тиффани с европейской кухней распахнул свои объятия. Раскрываю меню и тону в непонятных для меня названиях блюд. Подошедший официант с широкой улыбкой на лице, ожидает заказ. Я краснею, от того, что не могу сделать выбор, перепрыгивая с одного названия на другое. В это время, Адриан, не дотрагиваясь до меню, делает свой заказ, не предложив мне своего опыта в таком тонком деле. Мысль вьется в голове: «он здесь бывает часто, и точно знает, что стоит отведать». Муж удивленно на мня смотрит, округлив глаза, я откашливаюсь и просто прошу бокал красного вина и сырную тарелку.
– На ваш вкус. – отрезаю любую попытку официанта, задать мне вопрос.
Как только официант принимает наш заказ и удаляется, Адриан оживился, глаза засверкали от рассказа, и, кажется, кожа на его лице засияла о других замечательных и не менее дорогих заведениях. Какая там мебель, интерьер, посуда, обслуживание и так далее. С жадностью поглощаю его рассказы, где он бывал и что видел, но на каком-то моменте ловлю себя на мысли, что мимо меня проходит жизнь и что, кроме дома не вижу ничего. Чувствую себя недоразвитой, убогой. Внезапно его взгляд перепрыгивает на подошедшую брюнетку, в очень короткой юбке, еле прикрывающей тощий зад. Вульгарный смех и говор ввел меня в ступор. Ее грудь нависает над нашим столом, в приветственной форме короткого диалога, не обращая на меня никакого внимания, как будто меня вообще здесь нет. Игра глаз, нервное подергивание нижней губы Адриана, на ее прикосновения к его рукам, вот так в открытую кокетничать, отвешивать комплементы и нагло смотреть на него страстными глазами, наполненными горячим сексом. Меня кидает в пот, стараюсь держаться, пью вино, кидаю взгляд по сторонам, оценивая обстановку. Брюнетка отошла и плюхнулась за соседний столик позади нас к своим подругам. По поведению и разгульности, они не замужние, и явно у таких молодых персон, нет еще малых детей. Адриан в мгновение мысленно отдаляется куда-то, а занять мне его нечем, и рассказать тоже нечего. Рассказы про детей? Нет, они ему и так поперек горла! Что я могу ему рассказать? Чем заинтересовать? О, Боже! Ему не интересно со мной. Длительное молчание виснет над нашим столом, я не осмеливаюсь одолеть его вопросами о даме, зачем? Что мне это даст? Только привлеку подозрения на себя, поэтому, молчу, жую сыр, собираю капельки, дрожащими пальцами по вспотевшему стеклу бокала. Адриана терзают волнительные мысли, если бы он видел себя со стороны, как это нелепо, вот так при мне думать о другой, фу, как мерзко, я как будто вижу перед собой эту девушку абсолютно голой. Минут так через двадцать, он бросает на меня пьяный взгляд, то ли от вина, то ли от переизбытка гормонов, бьющих в его нижнюю часть тела, в штанах. Я сосредоточенно пытаюсь понять, раскрыться и продолжить наш ужин, а как все красиво начиналось.
– Я в уборную. – быстро говорит, встает и уходит, цепляя взглядом брюнетку.
Выдыхаю, злюсь сама на себя, что я такая глупая и даже мужа завлечь не могу, что уж говорить об остальном, подзываю официанта и прошу повторить, чтобы заглушить свой провал. Наблюдаю за красной жидкостью, пока молодой парень наполняет бокал. Вокруг люди, о чем-то тихо беседуют, чуть подальше веселая компания, с громкими тостами и поздравлениями, чей – то смех, звон стекла вперемешку с музыкой, а у меня такое впечатление, что я одинока, что нахожусь в темной и холодной пустыне, и вокруг ни единой души. Медленно пью вино, потом еще глоток, а Адриана все еще нет. Необъяснимое чувство заставляет меня идти в туалет за мужем. Бреду сквозь зал, вхожу в туалет. В тусклом свете белые двери в ряд озаряются в золоченом отблеске. Берусь за ручку двери и открываю именно ту, где он трахает брюнетку. Его оголенный торс прижимает тощее тело к стене, на мускулистой спине мелькает красный маникюр, сильные мужские руки на весу держат раздвинутые ноги женщины, частое дыхание, тихие стоны, сочные поцелуи и чмокающие шлепки гениталий. Я стою и смотрю на эту картину несколько секунд, мысли остыли, кровь свернулась, ноги отяжелели, как робот делаю шаг назад, прикрываю дверь и продолжаю смотреть на ее белое полотно перед собой, осознавая происходящее. Прислоняюсь руками к стене, держу свое тело, сползаю вниз по миллиметру, все еще слыша их вздохи. Что я чувствую в этот момент? Боль, разочарование? Предательство? Нет, гнилую пустоту, смрад плоти, отвращение ко всему, что меня окружает. Меня скинули в пропасть, при этом нанеся режущие удары по голове лопатой, вот что я чувствую. Собираюсь с силами, возвращаюсь за столик в кисло – горьком соусе ужаса, мысли скукожились, осматриваюсь по сторонам предвзято, всех оглядываю и понимаю, что люди мерзкие, пронизанные алчностью. Выпиваю одним глотком вино, прошу еще повторить, вытираю слезы и понимаю для себя одно. Я женщина! Я мать своих детей! Я достойна уважения и любви! Я достойна самого лучшего, всего того, что есть на этой земле! Нет, мстить не желаю, мне просто хочется, чтобы он оказался на моем месте и почувствовал все то, что я сейчас испытываю, и это обязательно произойдет, обязательнооо. И я так же буду смотреть ему в глаза, и улыбаться, говорить, что все хорошо. Как он делает это сейчас, как ни в чем не бывало усаживается за стол и продолжает доедать свою рыбу в сухом вине. А в моей душе ураган, невыносимая боль. Что эта брюнетка думает обо мне? Что я дура? Что я, наверно, даже и не догадываюсь ни о чем. Я начала вспоминать ту ночь, когда он целовался с девушкой у гостиницы, и не могу понять, «она это или другая уже?» Я погружаюсь в себя глубоко, не слышу, что говорит Адриан, и не понимаю, как мы оказались дома наедине и как легли в кровать, просто заснули, отвернувшись друг от друга.
Утром просыпаюсь рано, чувствую опустошение внутри себя, как будто из меня все внутренности вытащили и оставили на голой холодной земле остывать. Вставляю наушники с музыкой, готовлю завтрак, пытаясь не думать о вчерашнем, звоню маме и предупреждаю ее, что деток заберу после восьми вечера. А сама жду того часа встречи, когда моя жизнь изменится бесповоротно. Адриан входит на кухню, усаживается за стол, мило улыбается, отвешивает какие-то милые замечание по поводу моего вчерашнего платья, пьет кофе и смотрит на меня. Я не с ним, далеко, мысли о новой жизни взяли в плен окончательно, я слушаю монолог, отмечаю его киванием головы, а потом в какой-то момент, я ему говорю, стоя в пороге из дома:
– Решай сам. Все в твоих руках, – разворачиваюсь и хлопаю дверью. Мне уже все равно. Я рву все, что между нами есть и было.
Я принимаю решение погулять и насладиться одиночеством, мне нужно понять, для чего я втаптываю себя в грязь, терплю и принимаю его выходки. На минутку представляю жизнь без Адриана. Съеживаюсь от яркой картины в голове, как он меня выгонит из дома с детьми, и моя жизнь изменится не так, как мне хочется. А как мне хочется? Гуляя по улицам, я всматриваюсь в прохожих, мысленно задаю им вопросы. Красивая мама с коляской в темных очках, наверно, спрятала свои уставшие глаза, ты счастлива? Ты получаешь от мужа поддержку или ласку? Что для тебя сейчас важнее: секс или ребенок? Смотрю на ее легкую походку, удалявшуюся от меня с коляской. А вот девушка с парнем, целующиеся на лавочке, их любовь только-только началась, между ними страсть и желание. Конечно же, вы мечтаете о свадьбе, прожить всю оставшуюся жизнь вместе и нарожать маленьких карапузиков. Интересно, ты будешь ей изменять, когда у вас будет малыш? Пропадет ли страсть между вами? А вот пара пожилых людей, какие они милые, дедок бережно держит за руку свою бабулю, какая у них была жизнь? Прожили они ее вместе или?.. А вот и пара молодых родителей, мамочка бежит за ребенком, а папа смотрит на проходящую длинноногую молодую девушку. Этому папе вообще не интересно, что их малыш начал ходить, и его побеги от родителей забавляют блаженную маму. Да, она счастлива, она погружена в ребенка и вообще не замечает, что ее муж глазеет на других, разглядывает, во что они одеты и как вырисовывают походку. Мимо пробегает девушка с собакой, ее лицо серьезное и загруженное, о чем она думает? Счастлива ли она? А вот папа гуляет со своими сыновьями, учит кататься на велосипеде, не обращая ни на кого и ни на что внимание, он счастлив, его смех заразителен и передается на какое-то время мне. Да, мне становится немного легче, я понимаю одно – что детки рвут любовную связь, они забирают маму полностью от папы, и эта проблема сплошь и рядом, и я оказалась в их числе, и до меня дошло еще то, что и та брюнетка из ресторана родит, и ей будут изменять. Наверно, это неизбежно и у нее все еще впереди. Внезапно вспоминаю про время, смотрю на телефон – его остается немного, я в пяти минутах от того фонтана, где моя жизнь просто обязана измениться!
