Текст книги "Звезда по имени... (СИ)"

Автор книги: Ангара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Глава 23

– Бум!

Сквозь сон я услышала гулкий удар, как будто что-то со всего размаха стукнуло по дереву. Такого звука еще не было. Всю ночь ветер устраивал концерты за окном, и хотя, как уверял меня вчера Дариус, дом полностью защищен и имел неплохую звукоизоляцию, я все же умудрялась расслышать звуки падения, ударов, свиста и воя. В общем ночка выдалась интересная, захватывающая и к утру я думала лишь об одном, если бы ветер был живым существом, то долго не просуществовал.

"Убить!" – единственная здравая мысль, присутствующая в моем уставшем мозге. К утру я уже готова была убить кого угодно, лишь бы оказаться в тишине.

– Светлейшая? Прошу прощения…

– Я требую! Сколько можно ждать?!

Да что же это такое!

Распахнув глаза, со злостью посмотрела в сторону двери. Уже закрытой. По эту сторону стоял недовольный Рауш. По ту видимо остался его собеседник, или собеседница. Если я правильно распознала голос, то это была моя обожаемая старшая тетушка.

– Рауш? Что происходит?

Было огромное желание вскочить и кого-нибудь ударить, но так как тут стоял только Рауш, а он вроде как мой, а свое опять же бить нельзя и не педагогично. Тьфу! Что только в голову с утра не придет. Но где-то на задворках сознания все же брезжила здравая мысль, что Рауш свой, поэтому я только и могла что шипеть и цепляться пальцами за одеяло, случайно прорывая в нем когтями маленькие дырочки.

– Вчера, пока мы отсутствовали, смене пришлось принять и разместить вашу родственницу. Она отказалась покидать резиденцию до начала сезона ветров. Вчера вечером я пытался урегулировать этот вопрос самостоятельно, не привлекая Вас, но Вы сами знаете, что светлейшая очень настойчивая дама.

Настойчивая дама? Да она хуже рыбы прилипалы! Космос! Наградил же ты меня родственниками! Видеть ее не желаю! Ни ее, ни ее родственничков! Хотя…

На ум пришли события двухдневной давности, а так же результаты проверки и разбирательства по отмыванию денег на моей фабрике.

Нет, что-то я погорячилась, почему бы и не посмотреть в наглые и лживые глаза тетушки. Интересно, с какими претензиями она прискакала на этот раз, и как, интересно у нее хватило на это совести?

Ощерившись, кивнула своим мыслям.

Да. Нам просто жизненно необходимо поговорить.

– Рауш? Что там с фабрикой? Ты нашел, что хотел?

– Документации нет, но вышли на таурианца, который может свидетельствовать против светлейшей.

– Угу. – глубокомысленно кивнув, на мгновение задумалась. А что нам это дает? А почти ничего. И это плохо. И что нам остается? Тоже, ничего, если конечно я не собираюсь прорежать стройные ряды родственников слишком кардинально. А я собираюсь?

Отыграв кончиками когтей бравурный марш, раздосадовано поморщилась.

Не собираюсь. Пока. А жаль.

– Рауш? А давай организуем завтрак в малой столовой? М-м-м? В тесной семейной компании, я, тетушка, ты да Дариус? Скажем через полчасика. Кстати, Дариус тут?

– Нет, но скоро будет.

– Вот и замечательно! Вот и ладушки!

Поторопив телохранителя на выход, принялась собираться.

Тетушка, ах, тетушка! Какая же ты все же интересная личность. И все то тебе неймется, и везде то ты пытаешься сунуть свой длинный носик. И не боишься же, что тебе его ненароком прищемят. Но я не Катраэла, у меня родственных чувств нет и не было. Что плохо, очень, очень плохо. Для тебя.

Тридцать минут спустя я последний раз провела расческой по волосам и медленно положив ее на полочку, критически посмотрелась в зеркало. Отражение показало молодую таурианку со светло-голубой, чуть сияющей кожей, большими черными непроницаемыми глазами и черными волосами, гладкой волной спускающимися до талии. Приподнятый подбородок, аккуратный нос и чуть кривящиеся в недовольной улыбке полноватые губы.

Неплохо. Но как обычно, могло быть и лучше.

Повернувшись в анфас, скривилась.

Худая, худая, как жердь. Женственности ноль. Единственный плюс – талия, на ее фоне откуда то вылезли бедра, а небольшая грудь смотрится чуть больше.

Поправив в последний раз платье, отошла от зеркала на пару шагов.

В целом образ неплох. Уверенная в себе молодая аристократка. Хотя все же высокомерное выражение на чуть детском лице смотрится странно, а в купе с глазами, в которых напрочь отсутствует подростковый максимализм и оптимизм, вообще жутковато. Но… неплохо. Эдакая голубовато-серебристая статуэтка, далекая и недосягаемая. То что нужно, особенно для встречи с тетушкой.

Ах, тетушка!

Мысленно потерев ладони, взглянула на новенький браслет. Ровно тридцать минут. И где же Рауш? Где он опять пропадает!?

В последнее время события наскакивали друг на друга как бешеные зайцы, и у меня просто не было свободного времени, чтобы спокойно поговорить со своей нянькой и решить накопившиеся вопросы, коих набралось очень и очень много. Я конечно понимала, что он занят не только службой безопасности, но и курирует часть финансовых потоков, а это действительно большой объем работ, и у него элементарно не хватает времени на мои капризы и мое сопровождение. Исключением был оборот, когда я только входила в курс дела, когда я тонула в новой для себя информации, и даже память Катраэлы была для меня слабым подспорьем. Тогда Рауш сопровождал меня круглосуточно. Я засыпала под его дыхание и просыпалась под его бубнеж. Я привыкла к нему, и как бы это не двусмысленно звучало, сейчас мне этого очень не хватало.

В последние дни он постоянно занят, его нет, и потому мне казалось, что он элементарно меня избегает. Эта тенденция началась после помолвки. Вот, был Рауш, в любом виде, в шаговой доступности или в информационной, а вот его нет. Ни так, ни эдак. Возможно я чего-то не понимаю, и не знаю элементарных вещей, возможно это какие-то местные традиции, раз появился жених, то часть "ответственности" перекладывается на него, а возможно что-то другое. Но я так привыкла, когда моя нянька рядом. Всего каких-то пятьдесят два дня и он стал для меня жизненно необходим.

Браслет запиликал. Не задумываясь, нажала кнопку приема. Рауш.

– Светлейшая? К сожалению не смогу Вас провести на завтрак, – заметив мои поджавшиеся в недовольстве губы, Рауш заговорил быстрее, – Светлейшая Касмина. Она уже минут пятнадцать пытается связаться с неопознанным номером. Это может быть важно.

Я медленно кивнула. Все верно, это может быть важно, а может и не очень, но лучше перестраховаться. Зная ее амбиции и совершенно не зная мыслей, на своей территории эту даму лучше держать под колпаком.

– Надеюсь ты будешь присутствовать на завтраке?

– Да. Прошу прощения, светлейшая.

Я кивнула, и Рауш отключился.

С телохранителем все более-менее понятно, а вот где прохлаждается жених?

Я бросила мимолетный взгляд на окно. Темень и периодически бьющиеся о стекло ветки, с силой прижимаемые к прозрачной поверхности. Мерзопакостная погода. Ветер не стихает второй день, а судя по тому, что мне удалось вспомнить, сезон ветров продлится еще дней двадцать, а может и чуть больше. Сейчас планета находилась на минимальной точке удаленности от двух оранжевых светил. Все три солнца действовали на планету разрушающе, создавая сильнейшие ветра и меняя давление. Раньше, раз в двадцать пять оборотов, погода полностью сносила таурианские поселения, пока не были придуманы сверхпрочные материалы, готовые выдержать и ветер, и все остальное.

Таурия интересный мир, суровый. Человек с проблемным здоровьем тут бы точно не выжил, особенно гипертоники и гипотоники. Остальные же худо-бедно могли бы находиться тут в спокойные 24 цикла, а в двадцать пятый, когда планета приближается к близнецам и удаляется от них, это было бы смерти подобно. Кровотечения из глаз и ушей были бы первыми признаками приближающейся тяжелой смерти.

Перед глазами внезапно возник джати. Здоровяк Лои, умерший именно так. Как будто мой визг вошел в диссонанс с его организмом, и тот не выдержав, начал… взрываться?

Не знаю.

Я поежилась и качнула головой.

Пока готовилась к завтраку, просмотрела отчет о вскрытии тела. Там действительно были микро взрывы. По какой-то странной прихоти, разорвались некоторые внутренние органы, последним не выдержало сердце. Сухие данные, разбавляемые красочными голограммами, на которые я старалась особо не смотреть, и вывод в конце. Забавный, особенно для меня. "Применено неизвестное оружие, действующее на высоких частотах".

Вот так Лил. Ты теперь "неизвестное оружие". Была оперной певицей, была аристократкой, стала оружием. И почему то я более чем уверена, что для кое-кого "неизвестное" таковым уже не является. Странно, конечно, что они до сих пор молчат.

– Светлейшая?

Один из охраны придерживал дверь, пока я в задумчивости разглядывала стену напротив. Ровно окрашенная светло-фиолетовым, без барельефов и изысков, казалось бы, что там смотреть? Но я отвлеклась, перебирая в уме последние данные, а охранник, видимо уставший стоять в неудобной позе, решил напомнить. Зря.

Приподняв бровь, медленно осмотрела военного, начиная с кончиков массивных ботинок, заканчивая кончиками коротких волос, не забыв уделить внимание нашивкам на рукаве и выражению лица. Не мой. Мои за почти два оборота привыкли ко всему, а потому молчали, пока не спросят или пока не случится что-нибудь сверхважное, и держали лицо. Наверное даже лучше чем я. У этого же едва заметно проскальзывало нетерпение, что недопустимо для охраны.

Уставившись в глаза подчиненного Дариуса, чуть наклонила голову, побуждая того действовать. Мужчина кинул взгляд поверх моей головы на второго охранника и подобрался.

– Прошу прощения, светлейшая. Вас ожидают.

Ожидают? Пусть. все равно без меня завтрак не начнут, а тетушка не такая важная персона, чтобы торопиться к ней на встречу. Да и Рауш, мне почему-то показалось, что ему нужно дать время, чтобы узнать, с кем именно хотела пообщаться моя дражайшая родственница.

Снова смерив охранника взглядом, отвернулась и направилась к лифтам. Давно я не завтракала в столовой. В последнее дни времени катастрофически не хватало, и тратить его на никому не нужный ритуал не хотелось.

Лифт, коридор, лестница. А вот и лиловые двери. Уже гостеприимно распахнутые и ожидающие только меня. Хотя нет. Не только. Дариуса на горизонте тоже не наблюдалось.

Улыбнувшись присутствующим, ринулась в бой.

– Тетушка, хорошего дня!

– Хорошего? – женщина недовольно осмотрела меня, кинула на сидевшего напротив Рауша презрительный взгляд и, поправив прядь волос в и без того идеальной прическе, резюмировала, – Не думаю. Элинария это крайне не вежливо с твоей стороны опаздывать на завтрак, когда у тебя в доме гости.

– Вы думаете? А если гостей не звали, тогда можно? – легкой походкой пройдя оставшиеся метры, аккуратно присела на краешек кресла.

– Нет! Не знаю, как воспитывала тебя ушедшая Катраэла, но по всей видимости вопросу этикета она уделила недостаточно внимания.

Усмехнувшись, переглянулась с Раушем. Тот расслаблено сидел, откинувшись на спинку кресла и закинув ногу на колено, выбивая носком ботинка что-то явно бравурное.

– О-о-о, понятно. Это твой так называемый опекун.

– А что с ним не так? – не переставая улыбаться, потянулась за бокалом. Первое желание – высказать все, что я думаю о старой интриганке прошло. Глупое желание и недальновидное. Ну выскажу я все, и что дальше? Доказательств то нет. Ну потреплем мы друг другу нервы, ну узнает она о себе много нового и интересного, а что дальше? Нет. Я лучше подожду, поиграю в гостеприимность, пусть она расслабится и сделает новый шаг. А она расслабится. И вот тогда.

– Все! И прежде всего он слуга! Еще он воин! А где это видано, чтобы аристократическим родом управлял какой-то нищеброд, – теткины щеки посинели от гнева, глаза блестели, а пальцы, державшие бокал с ароматизированной водой нервно сжались.

– Стоп! – поставив бокал, приподняла ладонь, – Дорогая тетушка, Вы забываетесь. Я не собираюсь выслушивать оскорбления, сказанные в сторону моих подчиненных.

– Ты совершенно не разбираешься в реалиях жизни.

– Возможно, а Вы совершенно забываете о так любимом Вами этикете. Вы у меня в гостях, ведите себя достойно.

Быстро глотнув воды из бокала, она поджала губы.

– Это недоразумение. Я совершенно не понимаю, как моя дорогая ушедшая сестра могла способствовать такому.

– Какому? – взяв вилку, окинула взглядом заставленный яствами стол. Неплохо. Это кто там у нас такой щедрый, что распорядился приготовить на завтрак такие деликатесы. Неужели Рауш?

Скосив глаза на молча сидевшего рядом мужчину, через прикрытые веки зорко наблюдающему за действиями тетки, молча согласилась. Скорее всего он. Больше некому. Интересно, на что рассчитывал? Что та откушает и подобреет? Блажен кто верует.

– Это ужасно. Молодая девушка твоего возраста должна заниматься исключительно собой и познанием мира, а не так называемым управлением рода.

– Кому должна? Рауш, будь добр, – показав на дальнее блюду, улыбнулась тетке, – И почему так называемым?

– Потому что такого безобразия, еще не было! Мы не говорим о закрытии фонда, пока не говорим.

– Ну слава Космосу. Спасибо, Рауш.

– Элинария?

– Да, тетушка?

– Я все же добьюсь, чтобы фонд снова пополнялся и был открыт для членов рода.

– Попытайтесь.

Послышался скрип. Зубов? Все может быть, хотя она вроде аристократка, а они разве позволяют себе скрипеть зубами?

– Ничего, ты скоро повзрослеешь и поймешь всю его важность. Но это твое замужество!

– Я так понимаю, оно Вам тоже не по нраву? – нацепив на вилку кусочек фрукта, чуть склонила голову набок. Мне дадут сегодня поесть или нет?

– Верно.

– Бывает, Вам остается только смириться.

– Посмотрим, – по теткиному лицу пробежала едва заметная эмоция, и на какую-то долю секунды мне показалось, что это удовлетворение. Радость от чего-то. Повернувшись к ней, я как бы ненароком всмотрелась в лицо таурианки, но ничего кроме высокомерия и недовольства обстоятельствами не увидела. Неужели показалось? Надеюсь Рауш отслеживает ее эмоции тщательнее, недаром ведь сел напротив.

Несколько минут было слышно лишь тихое случайное постукивание кончиков вилок по тарелкам, пока Касмина вновь не решила осчастливить нас разговором.

– Неплохой у тебя повар. Наследство от Катраэлы?

– Вы правы, тетушка.

– Да, прелесть. Каждый раз как бывала у нее, каждый раз пыталась переманить такое чудо себе. Она тебе не рассказывала?

– Возможно. Не помню.

Тетка тонко улыбнулась и задумчиво протянула:

– Да, славные были времена.

Прожевывая кусочек булочки, скосила глаза на няньку. Это что было? Это моя напористая и бескомпромиссная к другим родственница предается воспоминаниям? Неужели что-то где-то сдохло? А Рауш расслаблено попивал чаек, и если бы я не знала этого его "беззаботного" выражения лица, то была бы уверена, что он глубоко и полностью пребывает в нирване, вызванной тем замечательным пирожным, что красуется на его тарелке.

– А ты знаешь, что этого повара я присмотрела первой? Тогда он был никому не нужным помощником кондитера в одной из чайных.

Я слегка пожала плечами. Все же к чему она ведет? Повара я ей не отдам, самой нужен. Вкусно поесть я любила всегда.

– Умела твоя мать выбирать персонал, этого не отнять, – продолжала предаваться воспоминаниям родственница, а потом резко, без перехода припечатала, – У тебя так не получается.

Приподняв в недоумении брови, моргнула. Забавный поворот. Это к чему?

– Твой новый управляющий на фабрике совершенно не умеет вести дела.

– А про какую фабрику мы говорим, тетушка?

– Естественно про ту, на которой недавно ты полностью обновила персонал. Почему ты не посоветовалась со мной?

– Зачем? Проверка показала, что старый персонал со своими обязанностями не справляется. Зачем их держать?

– Элинария, девочка, так дела не ведутся. Мальчики отлично работали, буквально душу вкладывали в производство, а ты уволила их после стольких циклов преданной работы, и наняла какую-то…

Женщина брезгливо поджала губы, выражая свое недовольство новыми назначениями.

– Тетушка Вы преувеличиваете, у меня были совершенно другие данные.

– Так значит все таки твой опекун? – тетка нахмурилась и полоснула взглядом по невозмутимой физиономии Рауша, – Что он тебе наплел?

– Я бы не стала выражать предоставленную информацию словом "наплел". Скорее он открыл глаза на растраты и откровенное воровство. Жаль, конечно, не удалось выяснить, кто был еще задействован в схеме вывода денег.

– Не может быть! Я знаю мальчиков как ответственных молодых таурианцев, и они не могли…

– Могли, тетушка, могли. Жаль, конечно, они все же принадлежат роду, но что поделаешь, и у нас, оказывается, есть паршивые о… обнаглевшие таурианцы.

– Немыслимо! – тетка сверлила меня взглядом выискивая на лице… что? То что я знаю? Или то, что я могу доказать?

– Все же необходимо провести повторное расследование.

– Зачем? Я могу предоставить Вам все данные, к тому же сами уволенные подтвердили свою вину.

– На них надавили.

– Тетя, не говорите ерунды. У меня отличная служба безопасности, какое "надавили"?

– Хорошо, я хочу посмотреть данные. Когда это возможно?

– Рауш?

– В течение часа, светлейшая. Вам перекинуть на информер или лучше ИК?

– На информер, – Касмина перевела взгляд с меня на телохранителя, потом снова на меня, – Все же я советую тебе сменить нового управляющего. Я предоставлю список молодых благонадежных таурианцев, этого же выскочку лучше уволить. Благодарю за завтрак.

Тетка кивнула и величественно выплыла из столовой.

Дождавшись, когда она отойдет как можно дальше, вытянулась в кресле и спросила:

– Что думаешь?

– Знаете, светлейшая, я всегда поражался светлейшей Касмине, и раньше, и сейчас.

– Ты о наглости?

– Не только. О желании Вас подставить, о своей "исключительности". Вы всегда ей прощали ее слабости, и оставляли безнаказанной.

– Не в этот раз Рауш, не в этот. Ты узнал, кому она звонила?

– Да.

Глава 24

Я недоверчиво качнула головой и вновь, наверно уже в пятый раз запустила запись с камер наблюдения. И опять в ускоренном режиме. Проживать часы жизни вместе с теткой желания не было никакого, а вот понять мотивы ее действий хотелось. И очень.

Запись начиналась вчерашним днем, ровно тогда, когда Касмина переступила порог моего дома, причем не одна, а в сопровождении грузного охранника и женщины средних лет, скорее всего компаньонки, ну или секретарши, и явно не служанки. Служанками обычно работали джати, уважаемые же могли получить должность более денежную и менее тяжелую.

Наблюдая, как тетка нагло напрашивается в гости, мысленно посочувствовала своей охране, оказавшейся между двух жерновов. С одной стороны я, не желающая видеть в своем доме никого постороннего, и тем более родственников. А с другой, эта самая родственница, элементарно не понимающая вежливого "нет". Не выкидывать же старушку силой на улицу? Так и под суд попасть недолго. Вот и пришлось бедным парням, с трудом удерживающим на лице маску спокойствия, запускать в дом врага, который в этом доме чувствовал себя на удивление комфортно.

Еще ускорив движение, просмотрела, как тетушка с сопровождающими буквально проскакала по коридору, зашла и вышла из лифта, дошла до предназначенной ей гостевой комнаты, немного поскандалила с моей охраной, поужинала, снова поскандалила, но уже со своей компаньонкой, поработала с информером, легла спать. О чем скандалила тетка и что делала в инфо сети, я уже знала. На первый взгляд ничего интересного, обычные претензии к охране, сдобренные кастовым пренебрежением и приправленные большой долей злости, уже на меня, за отсутствие, да посещение знакомых мне модных порталов, с заказом пары-тройки платьев из последней коллекции. Ничего особенного. А вот на второй, все оказывается интереснее. Кроме темных просторных хламид, полностью закрывающих фигуру, я на тетушке ничего иного и не видела. Зачем ей платье в веселенький цветочек? А со странным, абстрактным рисунком, идущем по груди и по подолу? Явно не ее вариант. Миленько, не спорю, но не для ее невысокой полноватой фигуры и вечно недовольного лица, с поджатыми губами и презрительным взглядом.

Я параноик? Все может быть.

События, начавшиеся утром, я тоже просмотрела в ускоренном режиме. Подьем, бухтение, разговор с компаньонкой о моем приезде и предупреждение о завтраке, ванна, звонок. Тетка решила поиграть в шпионов и пыталась связаться с неизвестным номером именно из ванной. Не получилось.

Ерунду, ерунда. Я прокрутила несколько кадров вперед.

Вот. Новый звонок, и снова из закрытой комнатки. Неужели она наивно подумала, что если за ней установят слежку, то не на сто процентов. Наивная. Нет, я имела честь наблюдать полностью все. От и до. И даже дряблые голубоватые телеса, обнажившиеся во вчерашнем душе. Мне то все равно, ну почти. А вот бедного Рауша жаль, на что он только не идет ради работодателя, в данном случае меня. Даже кусочек старого сала рассматривает, а вдруг у нее спрятана бомба? Ну или еще что полезное и интересное?

– Почему так долго? Мне не нравится тратить на Вас время. Его итак нет.

Да, тетка все же смогла добиться ответа на свой звонок. И вот перед ней возникло недовольное знакомое лицо военного. Как тесен мир.

– Светлейшая? Я просил Вас не связываться со мной лишний раз.

– Боитесь? – женщина усмехнулась.

– Здраво опасаюсь и похоже небезосновательно.

Мужчина смерил взглядом собеседницу и скривился, как от зубной боли.

– Ерунда, – Касмина махнула пухлой ладошкой, украшенной острыми коготками, – Девчонка глупа, не думаю, что у нее хватит мозгов что-то предпринять.

Эфенди приподнял бровь и тонко усмехнулся.

– Что Вы хотели?

– Уже ничего, просто пожелать хорошего дня. Хотя… Вы выполнили мою просьбу?

– Да. Но не думаю, что это Вам что-то даст.

Мужчина отключился не прощаясь, а тетка зашипела разъяренной кошкой.

– Ненавижу военных! Мразь! Жаль, что ты мне пока нужен.

Опустив руку, она посмотрелась в зеркало, и поправив светло-лиловые волосы, приподняла подбородок. Черные глаза гневно блестели, ноздри раздувались. Прикрыв глаза, таурианка вдохнула и выдохнула несколько раз успокаиваясь, потом снова посмотрела на свое отражение и вышла.

Я снова прокрутила время вперед, в последний раз удостоверяясь, что далее ничего интересного нет. А там и не было. Обычные уже покрикивания на секретаршу, недовольство моей охраной, коридор, лифт, коридор, столовая. И Рауш. А потом и я.

Камеры и сейчас снимают все ее действия, как впрочем и ее сопровождающих, за ними следят чуть ли не еще тщательнее, но никаких поползновений, никаких намеков с их стороны замечено не было. Просто сопровождение и ничего более.

Я вернула запись назад, и включила ее на разговоре. Что я там хотела услышать? Наверно что-то большее, чем несколько строчек недовольных друг другом таурианцев, но ничего кроме услышанного естественно не обнаружила. Ни то, почему тетка связалась с моим недругом, ни то, что он ей пообещал выполнить, ни ее ответную услугу. Меня даже фразы о моей глупости не задели, ведь именно этого отношения я и добивалась, по крайней мере с ее стороны. Она не воспринимает меня всерьез, а потому обязательно расслабится.

– Ну что, глупая моя? Что собираешься предпринять?

Задумавшись, пропустила появление жениха. Нажав паузу, подняла задумчивый взгляд на возвышающегося надо мной мужчину. Большой, непробиваемый, умный. Неплохие качества для жениха. Любопытно, такой ли он надежный, каким кажется?

– Ознакомился? – я небрежно кивнула на кристалл записи.

– Да, пока летел. Забавный поворот.

– Еще бы. Становится все интереснее и интереснее, – я улыбнулась и полюбовалась на коготки. Как здорово, что их не нужно подпиливать.

– И все же, что хочешь делать?

– Ждать. Просто ждать. Мне кажется, осталось совсем не долго.

– Ждать? Неужели ты знаешь это слово? – Дариус облокотился бедром о стол и сложил руки на груди, не забыв состроить заинтересованное выражение лица.

Издевается, зараза. Я уж думала мы больше не будем возвращаться ко вчерашнему недоразумению. Наивная.

Не прекращая улыбаться, мазнула взглядом по мужчине и выключила информер. Потом так же медленно, не желая отвечать, вынула кристалл из паза, и, покатав его на ладони, поднесла ближе, любуясь сверкающими в искусственных лучах освещения гранями.

На что он рассчитывает? Что я с пеной у рта начну доказывать не свойственную мне обычно точку зрения? Так не хочу. Может быть сейчас я искренне думаю так, а потом, когда узнаю новое, поменяю мнение на противоположное?

– Допустим. У тебя есть другие варианты? – подняв глаза, поймала задумчиво-насмешливый взгляд собеседника. Не задумываясь, подкинула кристалл вверх, не глядя поймала и сжала его в ладони. Сильно, чувствуя, как острые грани ИК впились в плоть.

Внезапно захотелось ударить жениха. Со всей силы. Как раз той рукой, в которой сжимала ИК. До синяков, ссадин, до крови. Чтобы стереть это высокомерное выражение. Чтобы наконец поверить, что он живой, из плоти и крови, а не бездушный робот, точно выполняющий заданные команды, вовремя реагирующий приличествующими случаю эмоциями. Вчера мне показалось, что броня треснула, и он вел себя более живо, более эмоционально, по-человечески. Он слушал и слышал меня.

Я закрыла глаза и разжала ладонь, отпуская кристалл. Я даже услышала, как он с тихим звоном упал на пол.

Какая же ты идиотка Лил. Ты снова забываешь, что он не человек. Они все не люди. И если уважаемые, аристократы, джати еще и выражают понятные мне эмоции, действуют как живые, их можно просчитать, то воины… Забудь, Лил, просто забудь. Тебе в мужья достанется кусок скалы, надежный, дай то космос, непробиваемый и холодный.

Мысленно вздохнув, распахнула глаза и поднялась.

– Ты завтракал?

– Переживаешь о моем здоровье?

– Ты же вроде бы переживаешь о моем?

– А тебе уже не интересны мои варианты?

Закатив глаза, сдула прядку волос. Космос. Мы ведем себя как два еврея.

– Я переживаю! Интересны. Ты завтракал?

Я не поняла, что мелькнуло в черных глазах, но вдруг Дариус усмехнулся, уперся ладонями о стол и рассмеялся.

Смотри-ка, живой.

Мысль мелькнула на краю сознания и пропала.

Роботы так не смеются. Может не все потеряно?

Успокоившись, чудо военной промышленности Таурии выдало:

– Неожиданно. Я рад. Да.

– Да? – приподняв брови, настороженно наблюдала, как он оттолкнулся ладонями от гладкой поверхности стола и за пару шагов подошел ко мне. Чужие пальцы убрали мешающую прядку, а губы наклонились ниже, почти к губам и выдохнули:

– Да.

От неожиданности, отшатнулась, но была придержана за плечи.

– Да, но приятно. Кстати, я с тобой согласен. Пока данных никаких, подождем, – меня усадили вновь в кресло и сели в соседнее, – Будешь?

Он кивнул на стол, где стояли бокалы и графин, наполненный ароматной водой и плавающими в ней маленькими цветочками.

– Нет, спасибо.

Налив в тонкий пузатенький стакан цветочной воды, Дариус сделал пару глотков.

– Хороший у тебя повар. Умела же твоя мать иногда подбирать персонал.

Новый глоток. А я вдруг испытала неприятное чувство дежавю.

– Только не говори, что я рекомендовала к назначению на фабрику не тех таурианцев.

– Касмина? – Дариус понимающе кивнул, – Не скажу. Из того что было, ты выбрала самых оптимальных.

– Тогда?

– Милая, я не такой тиран как ты думаешь.

Да ладно!?

Нет, я это не сказала, я это изобразила, и жених мои чувства прекрасно понял, потому как последующая уверенная фраза вогнала меня в ступор.

– Конечно. Я умею признавать свои ошибки.

О? Такого я от него не ожидала. Нечто новое и…новое? В общем-то эмоций было много, но обличить их в слова не получилось. До этого момента я почему-то искренне считала, что жених в своих суждениях и поступках "непогрешим", и что его мнение и взгляды является единственно верными. Потому как он "а" – мужчина, и "б" – эфенди.

– Умею, умею, не кривись, но я не об этом. Не знаю уж, чем твоя мать занималась последние циклы, но на персонал и их действия она закрывала глаза.

– Ты о чем?

Вступление мне совсем не понравилось, оно явно несло в себе неприятности.

– Рауш не успел рассказать о проблемах на спутнике?

– Нет, – кажется я не ошиблась. Жаль.

– Собственно туда он и летал, когда ты решила подышать воздухом над океаном.

– Дариус!

– Прости милая, постараюсь больше не напоминать.

– Постарайся. Так что там с добычей руды?

– Все прекрасно, ее добывают и даже успевают продавать, – Дариус зло сощурил глаза, став похожим на злое божество, недовольное своими подданными. Засмотревшись на метаморфозы, подалась вперед. И только потом до меня дошло:

– Как добывают? Кто?

– Твои работники, дорогая, правда уже бывшие.

С шумом втянув воздух, выдохнула:

– Убью.

Что вообще происходит! Чем думала Катраэла? Космос! Да понятно, чем она думала, остатками своих старческих мозгов. О перерождении, о новом теле, о чем она могла думать еще? О чем думал мой нянь, это был более животрепещущий вопрос. Куда он смотрел? И почему, в конце концов, я опять узнаю все последней?

– Рауш? – нажав кнопки браслета, вызвала голограмму няньки и сдерживая себя вежливо попросила его подойти.

– Эли, успокойся, на спутнике действительно было опасно. У меня несколько раненых, десяток убитых с той стороны, Рауш чудом не пострадал.

– А сказать? Почему не сказали? Я прекрасно понимаю куда лезть не стоит! Мне моя жизнь тоже знаешь ли дорога.

– Мы сказали, сейчас.

– Ага, когда все закончилось. Постфактум, да?

– Ну почему же, еще ничего не закончилось, все только начинается.

Все только начинается? Глубокий Космос! Да когда же все закончится? Как же мне все надоело! Надоело постоянно бежать и не успевать, надоело ждать удара в спину, надоело быть все время начеку и бояться допустить ошибку, казалось бы вот, почти все успокоилось, осталось разобраться лишь с тетушкой и Авиро, и все будет в шоколаде. Но нет же! О Дариусе и этом несуразном жениховстве я и вовсе молчу, смерилась, нашла плюсы. В конце концов, что такое любовь? Химия. Химера. Вот, вроде она и есть, а вроде ее и нет, а потому лучше и вовсе без нее. Прожила же как-то до этого двадцать семь лет, ничего, и дальше проживу. Главное человек надежный, приятный, все остальное ерунда. Да и чего греха таить, Дариус видный жених, не урод, не дурак, да и мне нравится. С какой стороны ни посмотри, одни положительные качества, ну почти, вон даже свои ошибки признал. Чудо, а не жених. А то, что все пытается решить за меня, так кто без недостатков? И у чуда должны быть маленькие изъяны.

Все только начинается!

Болезненно усмехнувшись, посмотрела на мужчину, с закрытыми глазами сидевшего рядом. А ведь он тоже устал, как и все мы, как я, как Рауш. Упрямо сжатый рот, складка между бровей, темные тени под глазами, их почти не видно, но они есть.

Иногда я жалею, что не умею читать мысли. Тогда я бы смогла узнать многое. Зачем он женится на мне? Зачем взвалил на себя мои проблемы? Зачем он искал меня в море? Так много "зачем". Все это не может объяснить кодекс воинов. Бред. Какой к космосу мифический кодекс, когда жизнь рушится? Когда все идет не так. Когда навязывают чужую волю, а на шею сажают малолетку. Я много думала об этом, иногда мне казалось, что Дариус сознательно подталкивал меня к тому судьбоносному решению, а потом просто разыграл удивление, когда я все же подтолкнулась. Частенько мне казалось, что я ярмо у него на шее, и сбросить нельзя и нести тяжело. А иногда, в редкие минуты, я чувствовала себя нужной, ощущала себя сокровищем, которое боятся потерять. Наверное я никогда не пойму, зачем и почему он себя так ведет.