Текст книги "Юкия (СИ)"

Автор книги: Anfia Werwolf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Кстати, я забыл, – вдруг вспомнил Фокус. – Это не обязательно, но просто чтобы у тебя не осталось ощущения недосказанности.

После последнего слова я кожей почувствовал холодный ветер и колкие снежинки.

– Томас! Томас! – кричала маленькая девочка, пытающаяся бежать по снегу, но постоянно спотыкающаяся. – Томас, где ты? Томас!

Она споткнулась обо что-то под снегом, упала и захныкала. Из темноты появился мальчик, похожий на того, что был на фото, но немного старше его. Он склонился над девочкой и погладил её по голове:

– Не бойся, Эмма. Я здесь.

Как ни странно, его голос не заглушал ветер. Вой бури будто вообще стих.

– Тут так холодно, – хныкала девочка. – Может, пойдём домой?

– Зачем? – удивился мальчик. – Дома не будет чудес.

Он повёл рукой в воздухе, и над детьми появился купол, пролетая через который каждая снежинка превращалась в маленькую бабочку.

– Ты волшебник? – робко спросила девочка.

– Наверное, да, – кивнул мальчик.

– Ура! Мой брат настоящий волшебник!

Я невольно улыбнулась, глядя на такую добрую картину. Я хотела посмотреть, что будет дальше, но волна снега закрыла детей от меня. Когда ветер улёгся, передо мной была уже тёмная комната с кучей книг. У стены стол и диван, на котором лежал юноша, очень напоминающий того мальчика, что я видела до этого, и в тусклом свете свечи читал книгу, временами прерываясь и повторяя прочитанную строчку.

– Ich habe in großes alte Stadt gehen. Es gibt viele gute Orts, aber mir findet immer besonders Stadt, diese Stadt mit seinem alten Schloss und tief Fluss, mit große Uhrturm und… (нем. Я гулял в большом старом городе. Есть много хороших мест, но мне нравится особенный город, этот город с его старым замком и глубокой рекой, большой часовой башней и…)

– Томас, – в комнату вошла девочка лет десяти. – Томас, может, хватит читать? Ты сегодня ничего не ел.

– Я знаю, – фыркнул парень. – Не мешай. Завтра поем. Ты же хочешь, чтобы я стал волшебником? А без этого я не смогу. Ты иди спать, а я ещё почитаю. …mit große Uhrturm und hoch Ratuschgebeude… (нем. … с большой часовой башней и высоким зданием ратуши…)

С полок посыпались книги и снова закрыли от меня всё. Дальше появилось нечто похожее на лабораторию. Большой аквариум стоял в центре. Человек в белом халате, похожий на того юношу, но боле взрослого, взобрался по ленинце и потрогал воду.

– De la chaleur. Ainsi, pas de risque de mourir d’hypothermie. Mais… je ne suis pas sûr que je peux t’aider. J’ai encore mal bon la magie de la terre. (франц. Достаточно тёплая, значит, нет риска умереть от переохлаждения, но ты точно уверен, я ещё плохо владею магией земли, если что вылечить тебя будет трудно.)

– Je sais pas. (франц. Я знаю), – другой человек скинул халат и бросил его на кресло. – L’important pour le moment n’est pas ma vie. Il faut pour nous n’est pas trouvé avant que nous prendrons possession de toutes sortes de magie. Descends. (франц. Главное не моя жизнь, а чтобы нас не накрыли раньше, чем мы овладеем всеми видами древней магии. Слезай.)

– D’accord, mais je ne suis pas encore sûr. (франц. Ладно, но я ещё не уверен.)

– Thomas! Nous n’avons pas le chemin du retour! (франц. Томас! У нас нет пути назад!) – прикрикнул напарник, закрепляя что-то металлическое и, похоже, очень тяжёлое у себя на ноге.

– Bien, Simon. Bonne chance. (франц. Ладно, Симон. Удачи.)

Вода выплеснулась из аквариума и снова закрыла мне обзор. Дальше передо мной предстало поле и одинокий курганчик посреди него. Перед ним стоял Томас и с грустью смотрел на бесформенный валун лежащий рядом. Тяжело вздохнув, Томас подошёл к камню и провёл по нему рукой. Поверхность стала гладкой, будто отшлифованной и появилась надпись: «Ici se reposer Simon Lani, injustement enterré comme un criminel Ici se reposer Simon Daine, injustement enterré comme un criminel». (франц. Здесь покоиться Симон Лани, незаслуженно похороненный, как преступник.)

Трава вдруг выросла, закрыв мне камень и Томаса. Я оказалась в старом здании, которое, казалось вот-вот обрушится. На обломках в центре комнаты лежал уже знакомый мне волшебник, закрыв глаза рукой и тяжело дыша.

– Спасибо, – послышался тихий голос из неоткуда.

– Ты свободен, больше не будет этих недоэкстрасенсов, – с трудом прошептал Томас.

– Я знаю, но… я тебе так плохо из-за меня, ты не должен был помогать мне, но помог…

– Не стоит благодарности. Я не ради выгоды этого делал.

– Да, но… мне некуда теперь идти. Мой дом почти разрушен, а я больше не привязан к нему. Можно… можно остаться с тобой?

– Ты хочешь материального хозяина? – волшебник глубоко вздохнул и с трудом приподнялся.

– Я не хочу быть один. Прошу, забери меня и дай мне имя.

– Имя? – сев, Томас задумался. – Мне нравится имя Виктория. Это значит победа.

– Я знаю и мне тоже оно нравится, так что зовите меня Виктория, – голос, который до этого принадлежал существу неизвестного пола, стал женским, а перед волшебником материализовалась чёрная немецкая овчарка. – Я боду Вышей слугой в благодарность за спасение от вечных мук.

Томас по-доброму улыбнулся:

– Ну, не надо так пафосно, давай ты просто будешь моим другом, – он протянул руку и погладил говорящую собаку по голове. Та от удовольствия опустила уши. – Знаешь, я хотел бы посмотреть на тебя в облике грифона, но не сейчас, этого не должны видеть люди.

Дом начал рушиться, закрыв от меня обломками и пылью Фокуса и Викторию. Теперь я была в городе ночью. Фонари горели только вдали, а там, где стояла я, с трудом различались силуэты. Я вздрогнула от резкого шума: кто-то пробежал, за ним второй. Неизвестно откуда первому что-то упало н голову, и он упал без чувств. Подбежал второй, щёлкнул пальцами – и его левая рука превратилась в факел, правой он взял из сумки шприц и аккуратно ввёл его в вену человеку, лежащему без чувств.

– Отлично, Карл Бин готов. Биография хорошая, да и внешность легко подделать. Если вдруг покончит с собой, можно будет назваться его именем.

Тьма снова сгустилась и закрыла от меня всё. Когда чуть прояснилось, я увидела уже другой переулок. Куда-то спешил полный человек, вдруг с крыши на него начали падать кирпичи, но они сгорали в воздухе. Когда они закончились, человек бросился бежать, но не успел, ему дорогу преградил другой, худой и высокий.

– Не двигайся и всё закончится быстро и почти безболезненно, – второй щёлкнут пальцами, и толстяк потерял возможность двигаться.

– Вампир, – только и успел прошептать он.

Толстяк стонал и рычал, пока напавший закатывал ему рукав и вставлял иголку в вену. Забор крови ещё не был закончен, когда Вампира отвлекли: пробегая мимо, кто-то толкнул его. Одного момента замешательства было достаточно, вспышка пламени – и вампир уже лежал на асфальте со сквозной дырой в груди. С трудом он повернул голову и что-то прошептал, истекая кровью.

– Доигрался наконец! – выпалила недавняя жертва.

– Странно, – с трудом выдавил из себя смертельно раненый. – А я ведь только хотел ограбить соседей.

– Что? – с удивлением переспросил толстяк, но напавший на него уже был мёртв.

Глубоко вздохнув, чтобы избавиться от страха, недавняя жертва быстрым шагом отправилась прочь и даже не заметила, испуганно трясущегося за углом того, кто на мгновение отвлёк маньяка.

– Не верю, – прошептал он, попытавшись встать. – Как трудно управлять чужим телом. Почему?!

Ещё раз сгустилась тьма, и я снова оказалась в лаборатории, где на столе стояло множество пробирок с кровью, а рядом сидел Фокус в белом халате и рассматривал что-то в микроскоп.

– Это сюда, – он щёлкнул пальцами. – А это сюда. – Он ещё раз щёлкнул пальцами. – Как же я тебя назову? Виолетта? Доминика? Селестия? Точно! Селестия. Осталось придумать фамилию. Надо будут глянуть в списке моих якобы жертв. Может, у кого-то из них была красивая фамилия. Ой! Не так. Говорил же я себе: не отвлекаться во время работы…

Стол затрясся, кровь из пробирок вылилась на пол и волной закрыла меня. И вот уже передо мной общественный туалет, при чём мужской и почему-то пустой.

Вдруг забежал Фокус, поставил сумку внушительных размеров на подоконник и достал большую лабораторную склянку, в каких обычно спиртуют животных, но вместо зверя там был младенец, при чём вполне живой.

– Так, у меня одна попытка, – напомнил себе волшебник.

Он взял склянку обеими руками, закрыл глаза и сконцентрировался. Спустя мгновение внутри был другой ребёнок. Он выглядел, как будто вылез из экрана, на котором крутят фильм ужасов: сросшееся пальца, кривая голова, один глаз сползший на щёку и впавши нос. Меня аж передёрнуло от такого зрелища.

– Получилось, – с облегчением вздохнул Фокус. – Ну, и уродец был у тебя внутри.

Порыв ветра выбил окно и заставил меня закрыть глаза, когда я их открыла, я была снова дома у Фокуса, в комнате с камином. Хозяин дома сидел на другом кресле, а рядом с креслом на полу лежала Виктория уже в привычном своём облике грифона.

– Вы что, Ваш родной сын и Ваше создание должны дружить? – спросила домовая.

– От этого не должно быть вреда, – рассудил волшебник. – Она меня боится, возможно, он сумеет ей доказать, что я не такой уж и пло…

Он не успел договорить, а в комнату ворвался Аарон.

– Зачем тебе Леста? – вместо приветствия начал он.

– Она талантливая волшебница, в отличии от тебя, хотя она ещё этого не знает, – безразлично бросил Фокус. – Я же тебя сразу предупредил, что не отказываюсь от тебя, но моим наследником будет действительно талантливый волшебник. Забыл?

– Помню, – прошипел парень.

– Вот и хорошо. Можешь идти. Или деньг нужны?

– Леста знает, что я твой сын?

– Это я у тебя хотел спросить, – Фонус помолчал. – Значит, нет. И, наверное, будет лучше, если и не узнает, а то ещё возненавидит нас обоих.

Аарон молча собрался уходить, но тут фраза отца его остановила:

– Я понимаю, что Селестия очень красива и вы с ней во многом похожи, поэтому очень дружны, но не вздумай в неё влюбляться. Она и биологически, можно сказать, твоя сестра. Да и к тому же я её не для любви создавал, а для изучения магии.

Спокойно выслушав это, но ничего не ответив, Аарон вышел.

– Вы уверены, что он не ослушается? – забеспокоилась Виктория, глядя на дверь, закрытую за собой гостем.

– Я его хорошо знаю, – без вложения заговорил Фокус. – Даже если ослушается, потом сделает всё, чтобы это исправить…

В последний раз сгустилась тьма, после которой я снова держала нож у горла моего приёмного отца, нет, моего создателя.

– Теперь недосказанности не останется, – заключил он. – Всё, что считал нужным, я тебе показал. Теперь давай.

========== Глава 36 Жестокий конец ==========

– Теперь недосказанности не останется, – заключил он. – Всё, что считал нужным, я тебе показал. Теперь давай.

От его слов у меня затряслась правая рука, которой я держала нож. Обычно я плохо различала лево и право, но в тот момент была уверена, что нож был именно в правой. Я чувствовала себя правшой. Они, говорят, расчётливые люди. Значит, должны всё точно выверить и не колебаться. Тогда почему правая рука у меня дрожит? Может, просто выронить нож и схватиться за горло обеими руками? Но… у меня хватит сил, чтобы задушить Фокуса? Нет. Я вдруг почувствовала себя такой слабой и беспомощной, что даже столовый нож, какой я держала почти каждый день, казался мне ужасно тяжёлым.

– Ну? Чего ты ждёшь? – злой волшебник тихо засмеялся. – Боишься меня? Боишься, что я опять воскресну? Или боишься, что одного раза будет мало? Ну, так сделаешь ещё. Убивать просто. Одно движение – и разум уже ничего не связывает с жизнью. Он медленно погибает в теле, которое уже не может восстановить жизненно важные функции. Так давай уже, а то я начну зевать.

Или… мой страх – это его проделки? Он же владеет нейромагией, значит, вполне мог меня подчинить своей воле. Нет, я сильная волшебница, он не мог подчинить до конца, но вполне способен был заставить меня бояться воздать ему за его грехи, ведь больше некому. Большинство его жертв уже мертвы, кто от старости, кто от его рук, а остальные считают его мёртвым. Что ж, я сделаю, чтобы он был таким.

Я прижала нож сильнее к коже, но перерезать глотку у меня всё равно не хватало смелости, что бы я себе не говорила мысленно.

Фокус зевнул, не закрывая рта ладонью и не обращая внимания на лезвие:

– Я честно сейчас усну.

Как же он меня злил. Свободной левой рукой я схватила его за волосы, а правой сильнее сжала рукоятку и прижала лезвие ещё сильнее к плоти.

– М-м, вот это уже немного больно, – с наглой улыбкой заявил Фокус. Из-под лезвия показалось немного крови. – А ты жестока. Хочешь, чтобы я умер в жутких муках? Если будешь так дальше, то это произойдёт. При чём, муки будут от скуки.

– Заткнись уже! – прошипела я, но мои руки снова задрожали, но уже не от страха, а от звука, который уловил мой слух из коридора. Кто-то направлялся в эту комнату. Нормальный убийца, тут же перерезал бы глотку и смысля в окно, но я не могла. Руки жутко тряслись, я еле могла удержать нож.

Дверь распахнулась. Этот звук заставил меня рефлекторно повернуться.

– Леста… – с ужасом прошептал Аарон, тяжело дыша от быстрого бега. В его левом зелёном глазу я увидела тот страх, который ожидала увидеть в глазах Фокуса перед его смертью, но увидела лишь у его сына-предателя.

– Ты ожидал, что я сдамся? – спокойно сказала я, – Он не заслуживает жить после своих преступлений!

– Но…

– А теперь уйди и дай мне закончить, – я снова повернулась к Фокусу, и… уронила нож. Его голова лежала на подлокотнике кресла вместе с вытянутой безжизненной левой рукой, а на пол, сверкая в свете камина, капала кровь…

От этого зрелища я упала на колени. Ужас не давал даже дышать. Не понимаю, я же этого и хотела, тогда почему у меня было ощущение, будто я сделала что-то ужасное и непоправимое?

– Ты действительно этого хотела или это вышло случайно? – негромко спросил Аарон, негромко сделав шаг ко мне.

Я услышала этот вопрос, но ответить не могла. Я даже не знала ответ. Я будто оказалась в кошмаре и не знала, как проснуться…

Я не знаю, сколько просидела на полу рядом с окровавленным ножом, глядя на ужасную картину убитого мной человека, пусть и ненавистного мне. Мой ужас разорвал Аарон.

– Леста, смотри.

В первый раз я не отреагировала, но парень повторил громче.

– Посмотри, такого не может быть.

Я медленно повернула голову и увидела Викторию, спокойно лежащую в углу и внимательно наблюдающую за нами. Насколько я знала, она давно предпочла Фокуса своему дому, она стала его ангелом-хранителем. Такие домовые умирают вместе с хозяином. Но Виктория выглядела вполне живой и не особо заботящейся о хозяине.

В следующее мгновение моё удивление прошло.

– Либо она не была на самом деле его ангелом-хранителем, либо он и на счёт этого солгал, – выдохнула я.

Страх немного улёгся, я уже чуть-чуть начала соображать. Похоже, я такая же, как и он. Помню, как он говорил, что из своей ДНК взял больше, чем из остальных образцов.

Я сняла ограничитель огня и попыталась поджечь мёртвое тело.

– Что ты делаешь?! – испугался Аарон, который до этого ещё почему-то не сбежал и не попытался никому позвонить. Похоже, он понимал, что стал соучастником преступления.

– Разве не понятно, что я не хочу его видеть? – спокойно проговорила я. Странно, в моей душе пытали эмоции, но внешне я была абсолютно спокойной. Наверное, из-за Аарона. Я давно заметила, что могу скрывать эмоции, только когда на меня кто-то смотрит.

Как ни странно, тело гореть не хотело. Даже одежда и кресло не загоралось. Я превратила руку в факел и, сделав шаг к креслу, положила её на плечо трупу, но всё равно он гореть не хотел, будто был пропитан чем-то огнеупорным, но рука чувствовала обычную ткань.

– Он что, живой? – выдохнула я с изумлением. Другого объяснения мне в голову не приходило.

– Актёр… – зашипел Аарон.

– Угу, – подтвердил Фокус и тихо засмеялся. – Просто хотел знать, как ты отреагируешь. Я сразу понял, что убивать ты не способна.

– Гад! – заорала я и бросилась к ножу.

– Стой! – закричал Аарон.

Но я схватила оружие двумя руками и встала в боевую стойку. Фокус встал и повернулся ко мне. Его шея и часть костюма были в крови.

– Жаль, что это просто царапина, – пожал плечами волшебник.

– Сейчас я точно тебя убью!

– Пробуй, – тяжело вздохнул Фокус и развёл руками.

– Не надо! – ещё раз попытался успокоить меня Аарон.

– Виктория, подержи его, чтобы не мешал, раз уж ты всё равно пришла, – обратился хозяин дома к своей домовой. – Ну, а ты, Леста, давай, если ещё хочешь меня убить. В первый раз у тебя не получилось, но, может, получится во второй.

Я снова почувствовала ярость и ненависть к Фокусу, уверенно сделала шаг и проставила нож к груди Фокуса.

– Хватит! Витория, отпусти меня! Стой, Леста! Ты не убийца! – орал Аарон, но мой разум воспринимал это как посторонний шум. К примеру, как треск поленьев в камине или музыка на заднем плане в фильмах. Я отчётливо слышала только собственное тяжёлое дыхание. Одно усилие – и всё будет кончено. Одно усилие – и умрёт тот, кто уже давно заслуживает смерти. Одно усилие – и я снова буду одна. К горлу подкатился комок. Стало тяжело дышать. Обычно я могла сдержать свои эмоции на глазах у других, но в тот момент во мне будто что-то сломалось. Я почему-то в первый раз за то время, пока я знаю правду, задумалась: а лично мне что плохого он сделал? Оставил одну на шестнадцать лет, врал, не краснея, но… я прожила эти шестнадцать лет, как обычная девочка, думая о волшебстве, к о доброй сказке, а ложь… если бы я знала правду, я бы боялась Фокуса. Может, он и не идеален, тем, что он сделал для меня, он не заслужил смерти. Я впервые почувствовала, что не имею права судить Фокуса и, что страшнее всего мне было осознать, не хочу, чтобы он умирал. Да, я его чуть не убила, но это вышло случайно и, наверное, решиться я не могу только потому, что не хочу его убивать или просто не могу…

– Ты действительно моя дочь, – услышала я спокойный голос Фокуса над головой. – Я тоже не мог никого убить. Когда они слишком сопротивлялись так, что я не мог взять образец крови, я очень хотел убить, но не мог. У меня было намного меньше образцов, чем мне приписывают жертв.

Я опустила нож. Мои руки будто обессилели и не хотели держать даже такой лёгкий предмет.

– Прости, – прошептала я тихо, так, чтобы слышал только Фокус.

– Гм… это нормально после того, что ты узнала обо мне. Кстати, Лёву я уговорил, поэтому он с тобой не спорил и сейчас боится показываться тебе на глаза, хотя уже давно призвался к тебе и стал твоим, – он снова сел в кресло, магией притянул к себе цилиндр, висевший над камином. – Если вдруг захочется ещё раз воздать мне за грехи, то я всегда готов. Может, когда-нибудь у тебя получится.

Так и заканчивается эта история. Пусть кто-то скажет, что это хороший конец. Я только посмеюсь над этим человеком, ведь он никогда не поймёт, какого иметь отца-маньяка, когда не понимаешь заслуживает ли он смерти или ещё может жить, когда не понимаешь, какой исход правильный. Этак концовка была жестокой именно для меня, ведь…

========== Эпилог Настоящая снежная ночь и сумасшедший фокус ==========

Пять лет спустя…

Я возвращалась с церемонии вручения Мерлиновской премии. Я наконец изучила ту технику, которую я случайно придумала, когда в первый раз сильно разозлилась на Фокуса, я назвала её магией транса. Оказалось, что её использовать может волшебник любого вида магии. Самое сложное – войти в транс и воссоздать у тебя в голове мир, идентичный реальному, а затем можно изменять этот придуманный мир, не контактируя с ним непосредственно. Волшебник, можно сказать, передвигается, как призрак, не видимый и неосязаемый, но способный колдовать так же, как и в обычном состоянии.

Но эта техника не имеет никого отношения к новостям, которые я получила в дороге. Мне позвонил Аарон.

– Ты хочешь меня поздравить? – улыбнулась я, взяв телефон и глядя на мелькающий пейзаж за окном.

– Нет… эм… то есть да, – он разговаривал как-то неуверенно и мне даже показалось, что мой брат был испуган. – Я поздравляю тебя, конечно, но… Фокус умер…

– Не шути так! – вскрикнула я, напугав других пассажиров поезда. – Шутит либо он, либо ты.

– На этот раз всё по-настоящему, – тяжело вздохнул Аарон. – Такое сумасшедшее самоубийство мог совершить только он.

– Нет… – прошептала я.

– Похоже, он не смог принять, что ты получила Мерлиновскю премию, при чём в таком возрасте. Он всю жизнь за неё боролся, а получил только преследования и статус самого разыскиваемого преступника.

– Он же радовался моим успехам…

Моё хорошее настроение пропало. Последний час проездки я провела как на иголках.

На вокзале меня забрал Аарон.

– Почему мне нужно было обязательно говорить это по телефону? – спросила я, когда мы сели в его машину.

– Так сказать легче. Сейчас это было очень трудно.

– Он действительно мёртв или это просто его шутки? – ещё раз попыталась уточнить я. Пусть мне когда-то и хотелось убить Фокуса, но принимать его смерть мне всё равно было больно и хотелось надеяться, что всё это просто жестокая шутка, что было вполне в его стиле.

– Он, правда, мёртв, – бросил Аарон. – Это подтвердила Агния Михайловна Кориун. Ты же знаешь, что она лучший профессор лечебной магии в Европе. Она не могла ошибиться.

– Не верю… – выдохнула я в отчаянии.

– Я знаю, но это было сумасшедшее самоубийство, как раз в его стиле. Он наглотался таблеток, порезал вены и повесился над бассейном, чтобы потом ещё и утонуть.

– Сумасшедший и параноик.

– Параноик? Почему?

– Потому что это была перестраховка. Если его не убило бы что-то одно, то добило бы другое или третье, – похоже, за пять лет я научилась понимать логику сумасшествий моего отца.

Мы сразу поехали домой к Фокусу. Туда меня тянула интуиция. На его кровати я нашла записку, которую, наверное, он спрятал магией, раз никто до меня её не видел.

Когда-то давно я хотел назвать Юкией свою мечту, но в итоге назвал так эту школу, которая всегда держалась только на энтузиазме её работников, но не моём. Настоящая Юкиия – это ты, Леста. Снежная ночь – то, с чего началась моя жизнь, и то, чем она закончилась. Снежная ночь – то, что подарило мне мечту, и та, кто исполнила её. В моём существовании с этого дня больше нет никакого смысла.

Сумасшедший фокус

– Гад! – я сожгла записку, едва прочитав и даже не заметила, что слово «фокус» было написано с маленькой буквы. Возможно, это была просто ошибка, а возможно, это была подсказка, настоящее послание для меня, скрытое в этом клочке бумаги, которые так любил писать мой отец. – Он как будто не понимает, что он кому-то может быть нужен! Как будто не понимает, что он убил не только себя, но и Викторию!

– Леста, – негромко сказал Аарон.

– Что?! Ты же сам знаешь, что это так.

– Я знаю, но… – он немного помолчал, – но о мёртвых нужно говорить либо хорошо, либо ничего.

– Но…

– Он же не был тебе безразличен, так что попробуй не кричать, а хоть немного погрустить по нему. Так все делают и так должно быть.

– Он бы так не сделал, – тяжело вздохнула я, покачав головой. – А во мне часть его характера.

– Но ты же не сумасшедшая, к тому же ты будущий директор, ведь он оставил завещания. Если это услышат другие сотрудники, то что они о тебе подумают?

– Ладно, – сдалась я, хотя в душе кипели эмоции.

Гнев… Горе… Ненависть… Страх…

Спустя несколько дней после похорон, я вернулась в дом Фокуса. Пусть по закону я могла вступить в наследство только через полгода, но убираться нужно было. Хотя бы почистить холодильник, чтобы через полгода его не нужно было выкидывать от вони прогнивших продуктов. Со мной был Лёва, ведь в доме не осталось домового, поэтому находиться там в одиночку было жутко.

– Только холодильник или что-то ещё? – поинтересовался домовой.

– Ну, кухонный полки, – подумав, сказала я. – Но что-то мне показывает, что ты хочешь предложить что-то другое?

– Сегодня выходной и времени много, так что можем посмотреть ещё что-нибудь. Документы, шкафы, шкатулки. Я удивлён, что ты этого не предложила. В тебе же часть характера Фокуса, а он бы не упустил бы такой шанс.

– А ты жуткий, – выдохнула я. – Мне хотелось такое предложить, но я думала, что ты назовёшь это аморальной.

– Возможно, так и есть, но во-первых, его бы это не остановило, а во-вторых, я тоже хочу знать про него больше. Я долго не мог поверить, что он и есть самый известный маньяк мира волшебства, а сейчас мы можем узнать ещё какой-то его секрет. Неужели ты будешь ждать этого полгода?

– Наверное, ты прав, – немного подумав согласилась я. – Аарон был бы против, но его с нами нет.

Да, мой брат хотел приехать, но его вызвали на работу в то воскресенье. Это было не удивительно, ведь мой брат работал спасателем. Вот такую необычную не волшебную профессию выбрал волшебник, но это не значило, что он не пользовался на ней магией. Научившись колдовать незаметно для человеческих глаз, но весьма эффективно, Аарон всего за год дошёл от обычного пожарного до члена особого спасательного отряда, спасающего людей в самых опасных местах. К сожалению, моему брату из-за службы пришлось обрезать свои длинные волосы, которые, по-моему, ему очень шли, но ему нравилась эта работа, а я была за него рада.

Но вернёмся к дому Фокуса. Пока я рылась в кухонных шкафах, Лёва куда-то смысля. Я этого даже не заметила, но он заставил меня вздрогнуть, когда с криком ворвался на кухню.

– Я… – домовой тяжело дышать, как будто долго гнался за добычей, но выглядел испуганным. – Я знаю, что… что ты не поверишь, но я только… только что… видел… Викторию…

– Это быть не может. Она умерла вместе с Фокусом, да и дом ощущается так, будто тут нет домового, – заявила я.

– Я знаю, но я точно её видел. Люди после смерти могут становиться призраками, но не домовые. Она точно жива.

– Тогда почему ты её не спросил?

– Она сбежала. Я не смог её остановить. Домовые могут воздействовать на людей, на других домовых воздействовать очень трудно, от шока я не справился.

– Может, она не была на самом деле привязана к Фокусу? – как всегда, я попыталась найти объяснения невозможной ситуации.

– Исключено. Она без него и дня прожить не могла, как и я без тебя. Если жива Виктория, то жив и Фокус.

– Его же похоронили. Все видели, что он мёртв, – возразила я.

– Я знаю, но… наверное, в этом доме действительно есть ещё секреты и не нужно ждать полгода, чтобы их разгадать.

– Ладно. Куда она убежала?

Лёва привёл меня в библиотеку. Когда Фокус был жив, я всегда задавалась вопросом: зачем ему в XXI веке дома библиотека? Но не помню, чтобы я задавала ему этот вопрос. Домовой указал поворот, за которым пропал грифон.

– Ты тоже об этом думаешь? – спросила я кота, глядя в тупик, созданный полками.

– О чём? – не понял он.

– Не растворилась же она в воздухе. Тут должен быть секретный проход. Он есть почти в каждой приключенческой книге позапрошлого века. Такой поклонник культуры того времени, просто не мог это не учесть, – заключила я и начала прибирать книги на уровне своего роста.

– Так слишком долго, – покачал головой Лёва. – К тому же ты берёшь слишком высоко, чтобы Виктория смогла дотянуться, не вставая на задние лапы.

– Как будто ей нужно было обязательно их трогать, – тяжело вздохнула я. -Тогда что ты предлагаешь?

Домовой, казалось вспомнил, что не только речь отличает его от животного. Вместо ответа все книги с нижних пяти полок наклонились, будто рычаги, от этого с верхней полки упало полотно с рисунком двери.

– Я не знала, что ты так умеешь.

– Это проще, чем ты думаешь. Ты тоже так можешь, – отмахнулся домовой. – Давно мы не были в экстремальных ситуациях, я уже начал забывать, что умею.

Мы подошли к двери. Хоть она и казалась нарисованной на ткани, ощущалась, как настоящая, не имеющая в своей конструкции никакой ткани. Было не заперто.

По законам жанра, за дверью была длинная лестница, ведущая в темноту. Я щёлкнула пальцами и превратила руку в факел.

Пока мы спускались, у меня было ощущение, что мы попали в какой-то фильм, мы находимся в старом замке и спускаемся в подвал, чтобы узнать секреты злого волшебника. В принципе, так оно и было, но почему-то ощущалось, как что-то фантастическое.

Когда лестница закончилась, в слабом свете я рассмотрела силуэт живого человека, он сидел за столом и работал над чем-то в полной темноте.

– А вот и ты, – обрадовался он и щёлкнул пальцами, от чего зажёгся свет.

Я остолбенела от ужаса. Этим человеком оказался Фокус, живой и такой же сумасшедший.

– Чего ты так боишься, – его выражение лица сменилось на недовольное. – Я живой, но это должна знать только ты. Ну, а Лев… в принципе, ничего страшного не случится, если и он будет знать. Ну… ты ещё могла бы и порадоваться.

– Тебя же похоронили! Зачем всех так пугать?! – страх во мне сменился гневом.

– Я же в записке всё объяснил и даже сделал так, чтобы её могла прочитать только ты и специально для тебя сделал подсказку, написав слово «фокус» с маленькой буквы, чтобы можно было догадаться, что всё это представление со смертью – просто странный фокус. А то, что похоронили было всего лишь безмозглой куклой-клоном. Оно изначально думать не умело, так что это не убийство. А то, что в это поверил первоклассный маг-целитель, значит, что я действительно отличный волшебник иллюзии и биолог.

– Ты… – прошипела я, но Фокус не дал закончить.

– Я, если честно надеялся, что ты раньше всё поймёшь. У меня уже образцы для исследований канчаются, так что я тут написал список. Принеси, пожалуйста, всё.

Со стола поднялся листок и прилетал мне в руки.

– Десять мышей, пять кроликов, ящерица, сова, три кота, две собаки… Это что?! Зверинец тут собираешься устроить моими руками?!

– Я генетик, мне нужны новые материалы, – Фокус снова отвлёкся к своему микроскопу. – Что тебе не нравится? Ты получила премию, школа – адекватно директора, а я – возможность заниматься тем, чем всегда хотел всегда. Если не нравится, можешь убить меня прямо сейчас, если сможешь.

– Ты сумасшедший!

– Согласен. А теперь, если можешь, иди за новым материалом.

В тот день мне очень хотелось рассказать всем, что этот гад, инсценировавший свою смерть, на самом деле жив, но я сдержалась. В принципе, он прав. Я с первых дней заметила, что учителям легче работать под руководством адекватного директора, а Фокус… сидя в подвале, он никому не помешает и, возможно, совершит нужное миру открытие. Как он его опубликует? Думаю, такой человек, как он, найдёт способ сделать это, даже будучи мёртвым для всех.

Так заканчивается эта история. Пусть она не похожа на обычную приключенческую историю о волшебстве, она заслуживает право на существование. Я не буду утверждать, что все мои поступки были правилами и призывать с меня брать пример. Нет, я далеко не идеал и не пример для подражания. Все мы делаем ошибки и только время показывает, что было правильно, а что нет. Тогда какая в это истории мораль? Я и сама не знаю. Мораль каждому своя…