Текст книги "Туман (СИ)"
Автор книги: Anetta78
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– Нет! – закричала девочка, и эхо повторило ее слова. Сэр Чарльз поднял голову. Странно, но несчастный был еще жив.
– Люди, я невиновен, – заявил он ошеломленной толпе. Совершив крестное знамение, лорд умер. Все с ужасом отшатнулись.
– В наших краях появился вампир, – шепнул кузнец соседу, – ведь сэр Чарльз был невиновен, теперь его дух будет мстить. И в первую очередь нам.
Дровосек вздрогнул.
– А ты в чем согрешил?
– Балда, ты срубил осину моим топором, – объяснил кузнец. И оба они осенили себя крестным знамением.
Майкл, подхватив девочку на руки, бежал через потайной ход.
Замок пылал, вороны сели на тело сэра Чарльза. Самый наглый примерился к его глазам…
***
Машину тряхнуло на повороте.
– Инджой-холл, миледи, – сообщил Майкл. – Что тебе снилось?
– Так, ничего, всякая всячина, – Мегги потянулась и зевнула. Огни городка окружали их. Она вышла из машины и истошно вскрикнула, увидев то, что осталось от замка сэра Чарльза.
– Значит, всякая всячина, – заметил герцог, подхватив Мегги под руку. – Во сне ты кричала точно так же.
– Переела сливочного пудинга, – хладнокровно ответила девушка, взяв себя в руки.
«Она же его не ест», – в размышлении сказал себе Майкл. Мегги потянула его к площади. Парень подошел поприветствовать своих друзей.
«Я, верно, ошиблась, – немного спустя, подумала она, – здесь очень много разрушенных замков. Это один из них и все».
– Все в порядке, – сказала она вслух, – я в порядке, этот замок и эти люди тоже в порядке…»
И нос к носу столкнулась с девчонкой в костюме анимэшной вампирши.
«Ну, не совсем в порядке», – поправила она себя и направилась вслед за Майклом.
– Нет, стой, – писклявый голосок прозвучал для Мегги на редкость неприятно.
Дорогу снова загородила та самая тщедушная девчонка в дурацком костюме. Мегги сочла это шуткой в дурном вкусе.
– Что вам угодно, сударыня, – холодно поинтересовалась она.
Девчонка, выпучив глаза от страха, прокричала ей в лицо, окончательно оглушив:
– Ты нечисть… отродье… изыди.. Твое место в земле с осиновым колом в груди. Оставь Майкла, он хороший, а ты… ты – ведьма и мать твоя ведьма!
С этими словами она продолжала наступать на ошеломленную Мегги, пока та, пятясь, не споткнулась и не упала.
– Майкл, – крикнула она испуганно. Герцог тот час оказался перед ней. Вид струсившей Мегги, сидящей на заднице в грязной луже, его повеселил, но, тем не менее, он велел девчонке убираться. Та немедленно скрылась.
– Кто это? – спросила девушка, извлеченная из лужи. – Я чуть не умерла от страха. У вас, видно, к Хеллоуину принято выпускать всех ненормальных из сумасшедшего дома.
– Это Шерли, она немного не в себе, но ничего особенного, – заверил ее Майкл.
– Боже, что со мной случится, если я встречу кого-нибудь особенного из этого городка?
– А ты уже встретила, – ухмыльнулся Майкл. – Это я.
– О, – засмеялась Мегги, – если это так, то вы самый милый из здешних сумасшедших… Но что с моим костюмом, он безнадежно испорчен, – сделала вывод она. – Какой позор!
– Что вы, эти пятна как раз придадут ту естественность, которой недостает другим! – засмеялся герцог. – Но если вас это не устраивает, неподалеку есть старинная гостиница, где можно переодеться. Я бы с удовольствием вам помог…
– Вы слишком любезны, герцог. Не хочу вас утомлять, – «Еще одну повесть о братстве крови мне не выдержать». – К тому же, вы правы, наряд вполне удачно дополнился, я смогу произвести фурор.
Майкл фыркнул и повел Мегги навстречу компании из его приятелей.
Праздник начался с шествия, возглавляемого Большой тыквенной головой. Следом за ней шли ведьмы с метлами, привидения в белых и не очень белых простынях, монахи, вурдалаки, вампиры и всякая развеселая и пестрая братия, одетая без всякого смысла. Все это красочное действо освещалось факелами и фонарями.
Пожалуй, если один из персонажей действительно заявился на бал-маскарад, вряд ли он выделился бы из общей массы. Причём толпа выла, вопила, пищала, ревела в свое удовольствие, пытаясь перекричать других.
На ратуше пробило 12 часов ночи. Возле нее образовалась толчея. Сначала Мегги было весело, но потом лица в потекшей краске и нелепые одежды стали ей отвратительны. Подобрав шлейф своей амазонки, вывалянный в пыли и покрытый засохшей грязью, она решительно направилась против течения, желая оказаться в одной из тихих улочек Инджоя.
Тем временем, по одной из таких улочек шел высокий мужчина, темная фигура кинулась ему из тени фасада здания. Девушка-вампирша, а это была она, схватила мужчину за руки.
– Умоляю, забудь ее. Она – исчадие ада, – срывающимся голосом прошептала она.
– Да неужели? – прозвучал в ответ голос, полный иронии.
– Ты этого не видишь. Ты слишком добр, а она – грязь у твоих ног.
– Тебе ли это говорить! – с негодованием ответил мужчина.
– Я раскаялась, а она – порочна по своему рождению.
– Кто бы говорил… Ты, которая убила своего ребенка и покаялась перед господом, но скрывшая свой мерзкий поступок от людей.
– Бог простил меня… – пролепетала та в ответ.
– Не потому ли ты притворилась сумасшедшей, чтоб не сеть в тюрьму, праведница? А она невинна, она не лгала и не убивала.
В ответ раздался смех.
– Ее родители делали это за нее.
– Родители? – удивился незнакомец. – Кто они?
– Нет, тебе не нужно этого знать. Я не хочу, чтобы ты был в этом замешан. Но… откуда ты знаешь о моем ребенке?
Отблеск луны пал на леденящую улыбку.
– Я грешен, девочка, очень грешен.
Говорят, что вампиры завораживают свою жертву, перед тем, как убить, поэтому на маленькой улочке в Инджой-холле было очень тихо.
***
Мегги куда-то брела почти в бессознательном состоянии. Поэтому очень удивилась, обнаружив себя на коленях у Майкла, который, смеясь, кормил ее с ложечки мороженным, перемазав Мегги с ног до ушей. Убрав со своего носа приличный кусок шоколада, она поинтересовалась, где Майкл ее выудил.
– О вы, леди Свемп, неслись, словно одержимая, в неизвестном направлении, в точь-точь, как тогда, когда я впервые увидел вас, – пояснил юноша, помогая освободить левую щеку Мегги от мороженного способом, от которого соседним парочкам стало жарко и завидно.
– Вы, герцог, что-то говорили о гостинице, – кокетливо зевнула Мегги. – Здесь стало слишком скучно…
– Я не дам вас скучать, – серьёзно заявил Майкл.
У девушки пересохло во рту. Выскользнув из-под одеяла, она, скинув руку Майкла, вышла со стаканом воды на балкон. Было полнолуние, и коты орали, как сумасшедшие. Мегги заметила шелковую спинку виновницы концерта. Она сидела на старом дереве, возможно, осине, окруженная пылкими воздыхателями. Верхушка дерева была когда-то сломана… Это была та осина. Девушка ясно представила сэра Чарльза с осиновым колом в груди, но внезапно на его месте оказался Майкл. Стремительно вернувшись в комнату, она склонилась над спящим. Он улыбнулся во сне и перевернулся на спину. На его груди, точно выжженный, остался отпечаток распятия. Мегги в ужасе отшатнулась и побежала вниз к машине. Дрожащей рукой вставила ключ и нажала на газ. Она увидела что-то, лежащее на капоте. Выключив зажигание, девушка вышла из машины. Это была мертвая кошечка. Полные страдания, остекленевшие глаза смотрели на Мегги.
Спустя полчаса, из маленькой деревушки было отправлено сообщение: «Дорогая тетя Сабина, надеюсь, Вы поможете своей единственной племяннице! Хотя прошел год после смерти моей матери, Хелен Свемп, но я не могу прийти в себя от этой утраты. Вы – последняя и единственная надежда обрести семью и покой. Ваша Маргарет».
Тотчас же пришла смс: «Приезжай, Мегги. Я могу тебе помочь. Сабина». Путь Мегги лежал в Лондон.
========== Глава 6 ==========
Тетя Сабина в свое время была красавицей и в старости имела замашки любимицы общества, позволяя себе шалости, не вполне невинные. Ее муж скончался лет тридцать назад. Его вдова, в память о супружеской жизни, сохранила привязанность к маленьким собачкам и дворецкому Гордону. Одевалась она преимущественно в зеленое, которое когда-то безумно шло к ее волосам, а теперь давало повод шуткам о тоске, мучившей почтенную даму из-за невозможности изменять своему мужу де-юре. В общем, это была очень милая старушка.
Окинув строгим взглядом вошедшую Мегги, Сабина заявила, что девушке пора замуж, и обещала заняться этим делом в ближайшую субботу, повергнув гостью в холодный пот.
Прежде всего, она приказала обращаться к себе не иначе, как Сабина, а ее зразу перекрестила в Маргерон, заявив, что это имя нынче имеет большой успех.
Новоокрещенная Маргерон не возражала. Не встретив никакого сопротивления со стороны племянницы, Сабина взялась за Мегги основательно, составив список вечеров и приемов.
Посетив пару из них, Мегги сослалась на то, что некрофилией не страдает, а женихи вряд ли доживут до свадебной церемонии. И от будущего веселой и богатой вдовы отказалась. Сабина огорчилась, но, заметив, что знает по себе, какая тяжелая ноша – вдовство, разрешила Мегги проводить время, как ей вздумается.
Однажды Сабина, разомлев после массажа, сделанного Гордоном, сидела в уютном кресле, читая какой-то непролазно скучный для неё роман, подняла голову и спросила, знает ли та, кто ее мать.
У девушки отвисла челюсть.
– Я тоже не знаю, – спокойно заявила Сабина, – но зато знаю одного человека, который это может узнать.
И на следующий день пригласила своего поверенного. Они долго разговаривали при закрытых дверях. После его ухода старая леди заявила, что есть некие письма леди Хелен, но оговорен срок их получения Маргерон: спустя полгода после совершеннолетия. Этот срок истекал через неделю.
Мегги же, в свете последних событий, не была уверена в своем желании добиться правды. Каждый день она ходила к заброшенному пруду в старом парке кормить голубей. Сидя на трухлявой скамейке, девушка старательно нанизывала факты один за другим, пытаясь соединить в одну цепь, но тщетно. То, что могло реально объяснить происходящее, казалось или видениями или полным бредом.
Тем временем, Сабина развернула какую-то таинственную деятельность. Ей постоянно приносили маленькие записочки, и она писала краткие ответы, частично на бумаге “а-ля роуз”, что во времена ее молодости считалось высшим шиком.
Мегги во всю эту суету никто не посвящал, но она не была одинока: тетя, прежде чем углубиться в свою сверхсекретную деятельность, предварительно организовала Мегги небольшое общество из горничной Алисы, Шарлоты – девицы на выданье и одного адвоката, считавшегося ее официальным ухажером. За обедом они обменивались сплетнями, а вечером дворецкий Гордон рассказывал Мегги о многочисленных похождениях тетушки Сабины. Мирный уклад нарушала одна экстраординарная личность – граф Обрей, который появлялся в доме тетушки, когда ему вздумается, но с завидным постоянством. Впрочем, его компания была столь интересна, что никто не обращал внимание на его своеволие. Злословие графа Обрея было столь тонко и остроумно, что приравнивалось к комплиментам.
Однажды, явившись к утреннему чаю, граф принес кучу бумажного хлама, отвоеванного с помощью небольшой суммы денег у дворника.
– Здесь есть прелюбопытнейшие вещицы, – заявил он Мегги. – Займитесь ими на досуге, Маргерон, и вы отыщете там немало интересного.
Копаться в старых бумагах не входило в ближайшие планы Мегги, и она начала компанию по спасению восхитительного клубничного варенья, бесцеремонно поглощаемого графом.
Обрею было около сорока, но он настаивал на тридцати с хвостиком, причем уже много лет подряд, как шутила тетушка Сабина. Она считала его жемчужиной своей коллекции чудаков. Граф тщательно следил за своей внешностью, сделав это своеобразным культом. Тяжелый аромат духов мешался с запахом краски для волос, что ставило под сомнение чрезмерно насыщенный цвет его волос, а также усов и бородки клинышком.
Граф был ужасно обидчив, а одним из любимых развлечений Сабины было подшучивание над беднягой, поскольку только ей это сходило с рук. Идеи тетушки, по мнению Мегги, были детскими выходками. Последней новинкой была сажа в перчатках графа, в результате он дулся на тетушку до вечернего чая, и, когда почти смягченный видом шоколадного пирожного, он взял чашечку ароматного напитка, дворецкий Гордон незаметно сунул туда муху. Заметив нечистоплотное чудовище в предмете своего наслаждения, граф издал вопль, и только яблочный пирог смог спасти его от смерти. Дворецкий остался недоволен таким исходом и пожалел, что вместо мухи он не положил в чашку скорпиона, увидев, как тетушка Сабина утешает «душку-графа» новыми пирожными, собственноручно наливая ему чай.
«Совсем впали в детство», – мысленно жалела тетушку и дворецкого Мегги, жалеть графа как-то не хотелось. Что-то в нем было такое… ненастоящее и пугающее.
Так вот, граф, покончив с вареньем, без зазрения совести выпил кофе Мегги и уже добирался до печенья, как вдруг заметил ее погремушку, лежавшую на комоде. Его лицо отразило необъяснимый ужас и отвращение.
– Что? Что это такое? – прерывающимся от возмущения голосом спросил он.
– Погремушка, – спокойно объяснила Мегги, – была подарена моей матерью, леди Хелен.
Она была заинтригована необычным поведением графа.
При словах «леди Хелен» он непочтительно фыркнул.
– Я не понимаю, что смешного можно найти в имени моей покойной матери? – с возмущением спросила Мегги.
– Вы правы, смешного в этом очень мало. Каминные щипцы, хлыст и подвал с крысами… – граф взглянул на побледневшую девушку не без удовольствия. – Вот, какова картина материнской нежности… Вы не согласны? Конечно, я забыл упомянуть о ящике, не более просторном, чем гроб… Вас запирали там…
– Хватит, – взвыла Мегги. – Кто вам рассказал все это?
– Салли Бент.
– Горничная Хелен тут? – глаза Мегги злобно блеснули.
– Да, моя милая, она рассказала, почему Хелен так поступила с вами.
Мегги подняла на графа отчаянный взгляд, но он не дал ей высказать просьбу.
– Узнаете сами… когда-нибудь, – ехидно заявил он.
– Убирайтесь, граф. Вы – мерзкий и подлый тип, – забыв все правила приличия, зарычала Мегги. – Вон!
Граф только хмыкнул, обведя глазами помещение, таким образом, напоминая, что Мегги в нем не хозяйка. А потом неожиданно заявил:
– Я хочу жить, моя дорогая. Вы знаете, Мегги, смерть такая неприятная штука. Хотя вам-то откуда это знать?
Вопрос, кого так боится граф, повис в воздухе.
– Значит, ничего не расскажите.
– Нет.
Тут в Мегги словно бес вселился:
– А жизнь тоже может быть крайне неприятной штукой, или, скажите, что мне знать это неоткуда? Держитесь нужной стороны, иначе вы будете желать смерти, как избавления от мук, которые вас ожидают в противном случае, – с этими словами Мегги взяла конфетку из вазочки и с хрустом ее слопала, наблюдая за графом. Тот замер, словно вместо юношеской бравады услышал проклятие, его глаза расширились, на лбу появилась испарина. Граф схватил свою шляпу и поспешно удалился, оставив после себя кучку бумаг с помойки.
– Трус, – презрительно произнесла Мегги. – О, Салли, ты мне за все заплатишь, а особенно за то, что я считала себя заслужившей такое отношение. Жди меня, Салли!
***
Еще молодую женщину подбросило в роскошной постели лондонского отеля. «Жди меня, Салли!», – эти слова почудились ей, по крайней мере, она позволила себя в этом убедить. На улице начинался чудесный солнечный день, дарованный быстротечным летом, и это лучше всякого успокоительного подействовало на Салли Бент, теперь обладательницы кругленького состояния по завещанию леди Хелен.
Натянув на свои необычайно мускулистые для женщины плечи розовый пеньюарчик, она отправилась в ванну, манящую ароматной водой. Разомлев в душистой пенке, она с удовольствием начала перебирать подробности упоительной ночи с графом Обреем. «Подумать только, какая родственность душ, – отметила она, сладко потягиваясь, – и такой опыт обращения с инвентарем… Но не слишком ли я много говорила.. Нет, не помню… Да и какая разница, глупышка Маргарет столь запугана, что и носа не высунет из Свемпхолла». Она с наслаждением вспомнила маленькую бледную девочку: «Помогите, тетя Салли». «Конечно, я тебе помогу, малышка. Прячься тут, в чулане». Скрежет тяжелого засова и крики: «Крысы, тетя Салли, выпустите меня, тут повсюду крысы!». Салли зажмурила глаза от приятных воспоминаний и вдруг почувствовала чье-то прикосновение.
– О, граф, вы уже тут… – и резко вздрогнула от боли – ее укусили за щеку.
– Ну-ну, не так больно, не так сразу…
И тут же сотни зубов впились в ее тело. Салли подскочила и увидела, что ванна просто кишит крысами. Перемахнув через бортик, женщина бросилась из ванны, но поскользнулась на блестящем кафеле и ударилась головой о тумбу. Последнее, что она видела, была особо крупная крыса с глумливой мордой.
========== Глава 7 ==========
– Так я и думал, – заявил граф Обрей, перечитывая свежие газеты. – Вот – результат вашей настойчивости и неуместного любопытства.
– Что вы этим хотите сказать? – удивилась Мегги, – Неужели вы думаете, что это я убила Салли?
– Это наиболее вероятно. Вы были в ярости, пришли к мисс Бент за новыми откровениями или за бумагами на наследство вашей матери, она отказала, тогда вы убили ее.
– Вы просто невыносимы, граф! – возмутилась Мегги. – Для того, чтобы настаивать на подобной нелепице, нужна самая извращенная фантазия. Салли Бент была очень сильной женщиной, я бы не справилась с ней.
– При некоторых психических состояниях сила увеличивается в разы…
– Ах, я еще и сумасшедшая! – Мегги задохнулась от негодования, – Какие еще предположения вы приготовили? Ваши сказки, увы, перестают быть смешными в устах пожилого мужчины, – добавила она ехидно.
– Это я – пожилой?! – вскипел граф.
Мегги расхохоталась, больше от нервов, чем от истинного веселья.
– Вряд ли полиция посмеется, если станет известно, какую роль в вашем безрадостном детстве сыграла Салли Бент. Особенно узнав, что она – ваша основная конкурентка на наследство Хелен.
Мегги подошла к графу и села напротив, пристально глядя ему в глаза:
– Чего вы добиваетесь? – полушепотом спросила она.
– Вы немедленно должны покинуть дом Сабины до конца этого месяца.
Мегги что-то вроде этого и предполагала.
– Хорошо, я подумаю, – заявила она. «По крайней мере, я знаю, чего он хочет. Но тетушку Сабину я ему не отдам».
Удовлетворенный началом переговоров, граф удалился.
«Когда все это закончится?», – подумала Мегги, сжимая погремушку. «Если бы можно было откупиться деньгами, я бы это сделала, но их и так взяли, не спросясь…» Раздумья прервала тетушка Сабина, ворвавшаяся в комнату. В традиционном зеленом она напомнила ощетинившийся кактус.
– Писем нет… Ночью кто-то пробрался в дом и вскрыл сейф.
«И почему меня это не удивляет?» – подумала Мегги. Сейфом металлический ящик, стоявший в кабинете у Сабины на видном месте, мог назвать только антиквар. Хорошо, хоть деньги тетушка предпочитала держать в банке.
– Надеюсь, больше ничего не пропало? – спросила она у Сабины. Та заверила ее, что все вроде на месте, но она уже вызвала полицию.
– Бумаги обязательно найдутся. Нет полиции лучше английской, – заверила она тоном, предполагавшим многолетнее знакомство с вышеупомянутой организацией.
Они сели на диван, Мегги обняла тетушку и та стала жаловаться, как это отвратительно, когда кто-то чужой рылся в твоих вещах. Мегги же думала о том, что лучше бы письма канули в вечность, чем их хоть кто-то увидит, даже бравые полицейские.
– Пойдем пить чай, моя милая. Я уже известила Метью об этом малоприятном происшествии. Он большая умница и уже имеет кой-какие предположения. Метью Китлси был тем самым ухажером Мегги. «Ох, тетушка, – подумала Мегги, – если бумаги найдутся, я могу оказаться в тюрьме, а ты – один на один с убийцей».
Тем временем в заброшенной часовне у пруда старого парка, где так любила гулять Мегги, черная кошка прыгнула на треснутый алтарь. Разом вспыхнули несколько огарков свечей, и животное превратилось в тощую, измученную, словно после пыток, женщину.
– Салли, – прохрипела она, выпучив желтоватые глаза с узкими зрачками.
Еще одна тень возникла из трещины в покосившейся стене.
– Я здесь, повелительница, – ответила новоприбывшая.
– Ты нашла их?
– Нет, но я искала…
– Бестолковая и бесполезная тварь!
Тень взвизгнула и исчезла в щели, из которой появилась.
– Значит, их взял кто-то очень похожий на нас. Наш враг… или наш друг.
Женщина растянулась на алтаре во весь рост и безрадостно рассмеялась:
– Если бы я знала, что станется со мной после смерти, и пальцем бы не шевельнула ради этой девчонки Мегги. Но перед смертью неизвестно откуда накатило огромное желание покаяться, и я не удержалась. Нет, я, конечно, думала о том, что мне это зачтется – и ошиблась – от ада это меня не спасло.
Ее горький смех спугнул шайки ворон, копошащихся в под сводами часовенки и они со зловещим карканьем закружили над домом Сабины и Мегги.
– Доброе утро, мистер Гордон.
Почтенный дворецкий вздрогнул, но, увидев Мегги, бесшумно вошедшую в гостиную, строго поклонился в ответ, продолжая натирать до блеска хрустальный фужер.
– А кого вы ожидали увидеть, Гордон? По вашей реакции – недавнего грабителя или…
– Графа, – подхватил Гордон, – по-моему мнению (которое мало, что значит в этом доме) – это один и тот же тип.
Мегги усмехнулась:
– По-моему вы ревнуете.
Гордон возмущенно поставил стакан на место и пригласил Мегги сеть в кресло:
– У меня есть веские основания так считать. Если вам угодно выслушать мои объяснения, я к вашим услугам, леди Маргерон.
– Мегги, – поморщилась девушка, – чужое имя абсолютно не прибавило мне счастья и удачи.
– Когда я был мальчишкой, я чистил сапоги на одной из улиц Лондона.
Мегги прыснула – старого джентльмена было трудно представить за чисткой сапог на улице. Но, Гордон, видимо, взволнованный своими воспоминаниями, даже не заметил ее реакции.
– Мои дела шли не плохо, конечно были конкуренты, но я умел постоять за себя. Однажды вечером, я, весь в пыли и ваксе, но, тем не менее счастливый, имея немного заработанных денег, возвращался домой через старый квартал. Это был тихий и мирный район с маленькими особняками и каменной мостовой. В тесных улочках был сумрак и поэтому черный лимузин с выключенными фарами, чуть не сбил меня с ног, если бы я не спрятался за выступом ограды. Автомобиль остановился, оттуда вышел высокий мужчина. Оглянувшись по сторонам, и не заметив меня, он открыл заднюю дверцу машины и вынес на руках тело, положил его на тротуар, и был таков. Хотя на улочке не было ни души, я долго прятался в тени и не решался подойти, но все же жалость и любопытство взяли верх. Это была женщина, в белом костюме и без одной туфельки. Она была холодна как лед. Я позвал на помощь, и когда в соседнем домике загорелся свет, дал стрекача. Все же я был еще совсем мальчишкой.
– Вы так и не узнали, что случилось? – воскликнула Мегги.
– Нет, не совсем: я знаю, кто этот человек, – спокойно сообщил Гордон.
– Но…
– Когда он смотрел по сторонам, взошла луна, и я увидел его лицо.
– Это был граф?
– Да, это был он.
Тут Мегги сообразила, что с тех времен прошло не менее пятидесяти лет.
– Гордон, вы ошибаетесь, он должен сильно измениться с тех пор.
– Миледи, – старый слуга перешел на шепот, – ни капли. Он постарел, если так можно выразиться, но не более, чем на десять лет. Это притом, что, когда я видел его, ему можно было дать лет тридцать. А знаете, что самое странное? Туфелька той дамы – я видел ее в прихожей, когда как-то сопровождал миссис Сабину в гости.
Мегги недоверчиво хмыкнула:
– Даже не знаю, что на это ответить: непарная туфелька в прихожей холостяка или то, что вы запомнили ее фасон, – что более странно?
– Не смейтесь, я столько их перечистил, что стал профессионалом в этой области. Набор странностей, к сожалению, не дал мне возможности обратиться ни в полицию, ни к моей леди – мне бы никто не поверил. Хотя зуб даю, вторая находиться в Скотланд-Ярде как доказательство по делу убийства некоей Розмари Лоукэст.
– Все равно эта история должна иметь какое-то объяснение.
Дворецкий вздохнул:
– Много лет я пытаюсь найти разгадку, но я дворецкий, а не детектив. Хотя… Мне удалось выяснить кое-что.
Глаза Мегги блеснули:
– А именно?
– Неподалеку от того квартала, где произошло убийство, стоит заброшенный дом. Я не советую заглядывать вам туда в полночь.
– Спасибо, Гордон, – с признательностью поблагодарила Мегги. – Ваш рассказ поможет вывести графа на чистую воду.
– Я бы ни за что не рассказал этого, боясь прослыть сумасшедшим, если бы опасность не угрожала леди Сабине, а теперь и вам. Будьте осторожны, Мегги.
– Вы тоже, Гордон, – сказал она, услышав посторонний шум. Подбежав окну, она увидела графа Обрея, в спешке садящегося в автомобиль.
– Да, кстати, – сказала Мегги, – граф похоже раздумал посещать нас сегодня, но завтра он обещал леди Сабине обязательно быть на приеме. Приготовьте что-нибудь этакое, в вашем вкусе. Не ограничиваю вас в выборе ингредиентов.
Гордон улыбнулся, все еще надеясь отвадить графа такими нехитрыми методами.
– Будет сделано, леди Мегги.
– Заранее вас благодарю, Гордон.
«Пусть граф думает, что это все, на что мы способны», – подумала девушка.
Мегги покинула гостиную и отправилась к себе в комнату, обдумывать план дальнейших действий. «Что бы я ни делала, события опережают меня», – какая злая судьба – плестись в хвосте своей жизни».
Она легла поверх покрывала и обняла подушку, под рукой что-то хрустнуло. «Нет, это не дом, это проходной двор какой-то», – подумала она, разглядывая продолговатый серый конверт. Она нетерпеливо надорвала краешек дешевой обертки и извлекла письмо, написанное издевательскими каракулями.
«О, Мегги, дочь Нормы, я приказала своим подданным убить Салли Бент, я похитила интересующие тебя бумаги, и я жду тебя. Королева крыс».
«Это все соседские злые ребятишки», – было первой мыслью Мегги: «Но откуда им знать наши обстоятельства?» Она внимательно осмотрела письмо: «Этой королеве не помешали бы занятия каллиграфией, но для полиции и так сойдет».
Стоило ей так подумать, как буквы начали исчезать, Мегги только ахнула, увидев абсолютно чистый и уже бесполезный лист бумаги. Схватив конверт, она разобрала обратный адрес, который и не думал исчезать: «Психиатрическая клиника», Мисочиф Стрит. Это была улица, где Гордон первый раз увидел графа и его жертву – Розмари.
«Это частично объясняет содержание письма. Ну, что же, пора, наконец, схватить судьбу за хвост», – прихватив остатки послания, Мегги немедленно отправилась в клинику.
========== Глава 8 ==========
Новое, современное здание уютно расположилось среди старых деревьев и составляло гармоничный ансамбль, нисколько не напоминающий дом скорби. Мегги проехала мимо цветущих клумб и решительно вошла вовнутрь, невзирая на окрик охранника. Шустрая секретарша бросилась на перехват, но, к счастью для Мегги, дверь кабинета управляющего была приоткрыта, и она успела всунуть туда свой нос.
– Простите, сер, – язвительно обратилась она к тщедушному доктору. Тот испуганно убрал ноги со стола и выбросил сигару в корзину для бумаг – девушка прервала его послеобеденную релаксацию.
– Как вы можете допускать подобные инциденты! Ваши подопечные отправляют письма угрожающего содержания с позволения администрации!
– Комиссия? – пролепетал он. Мегги не стала его разуверять:
– Вот! – девушка с отвращением кинула на стол серый конверт.
Доктор живо схватил его, достал из ящика какую-то тетрадь и сообщил, что письмо написано Розмари Лоукэст, и содержало поздравления с именинами, но никак не угрозы.
– Что! – воскликнула Мегги, – Вы несете бред, Розмари Лоукэст была убита более пятидесяти лет назад.
– Нет, нет, – поспешно заверил ее доктор, – произошла ошибка, она жива, и является нашей пациенткой, – к этому времени он взял себя в руки, и наглая улыбка посетила его лицо. – И все, остальное – врачебная тайна.
Мегги призадумалась, нужно было что-то срочно предпринять, пока охрана не выставила ее за дверь.
– Доктор… Как вас там.
– Доктор Скотт! Я – дипломированный специалист.
– Так вот, доктор Скотт, дипломированный специалист, видите эту машину. Да, да, вот эту красненькую. Вам нравится красный цвет? Не очень? Ну, это ничего, понравится. Эта машина – ваша. Не надо излишней скромности. Вы мне копию истории болезни, я вам – машину, и заметьте, при этом не иду в полицию с интереснейшей запиской мисс Розмари.
Последнее перевесило муки совести бедного, а скорее всего, не очень, врача и они обменялись вышеуказанными предметами.
– Вы, кажется, настолько добры, что не будете мешать нашим встречам с бедняжкой Розмари.
Едва закрылась дверь, доктор упал в кресло и принялся вытирать вспотевший лоб клетчатым платком. Он посмотрел на ключи от машины, откинул их сторону, потом снова взял в руки и начал набирать номер телефона.
Мегги подошла к своему автомобилю, нежно провела рукой по блестящей огненной поверхности. «Прощай, машинка», – мысленно сказала она «седану» и вышла из ворот клиники по солнечной аллее. Рядом с клиникой стоял большой дом. «Вероятно тот, о котором рассказывал Гордон», – отметила Мегги и вызвала такси.
История болезни Розмари Лоукэст была сравнительно небольшой для времени, которое пациентка провела в клиниках для душевнобольных, но Мегги понадобилось немало чашек кофе, чтобы его освоить. Прежде всего – Гордон был неправильно проинформирован – Розмари Лоукэст не умерла, а долгое время находилась в коме. Оказалось, заброшенный дом, походивший на средних размеров замок, принадлежал ей. Родных у девушки не было и ее поручили сиделке. Таким образом, в доме проживало только две женщины. У Розмари было солидное состояние, которым ввиду ее недееспособности распоряжался опекун, некий Л.Скотт.
Однажды сиделка услышала странные звуки. Прибежав в комнату Розмари, она обнаружила, что девушка, некогда необычайной красоты, изуродована крысами до неузнаваемости. Но именно это ужасное происшествие привело мисс Лоукэст в сознание. Однако, с тех пор она считалась сумасшедшей, называя себя королевой крыс.
И это все. Естественно, понесла ли наказание за случившееся сиделка, так же как и ее имя, не указывалось.
«Ее опекун Л.Скотт, нынешний доктор тоже Скотт, но слишком молод, не родственник ли он опекуна Розмари?» – подумала Мегги и направилась в столовую.
Сабина, вся в слезах, бросилась ее обнимать.
– Что случилось, тетушка? – удивилась Мегги. – кто умер, нас опять ограбили?
– Представляете, Мегги, я увидела на улице сгоревшую машину, похожую на твою, и решила, что ты погибла. Я была в ужасе! Но в полиции заверили, что трагедия случилось с неким мистером Скоттом, у него взорвался бак и машина сгорела. Несчастный только сегодня ее приобрел и эта покупка его погубила.
