Текст книги "Натрий и спирт (СИ)"
Автор книги: Ana_Smile_69
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
========== Часть 1 ==========
Джон в сотый раз посмотрел на часы. До звонка оставалось пять минут, но тянулись они, как вечность. Секундная стрелка медленно описывала свой круг. Солнце заглядывало в окно и припекало головы ученикам. Лёгкий ветерок, дувший из форточки, освежал кабинет. Были слышны даже тонкие голоса птиц. Стоял необычайно тёплый весенний денёк…
“Когда этот ад уже закончится?” – подумал Джон, но не заметил, как произнёс свою фразу вслух. Все его одноклассники и учитель химии посмотрели на него с удивлением, а двое даже согласились с ним.
– Уотсон, вы что-то сказали? – спросил мистер Холмс, облокотившись руками на кафедру и посмотрев на ученика из-под защитных очков.
– Нет, я… – начал Джон.
– Тогда ответьте мне, что мы сейчас смешиваем?
На кафедре стояла спиртовка, подставка для пробирок и много химических приборов, название которых для Джона хранилось в секрете. Он не понимал химию и всё, что с ней связано. Он даже не хотел вникать: ему надо было лишь закончить школу, а затем поступить в престижный колледж и стать профессиональным футболистом.
Стояла полная тишина. Все были увлечены диалогом учителя и ученика.
– Натрий и спирт, – прошептала его девушка Мэри Морстен, сидевшая рядом с ним. Мэри – первая красавица, отличница и спортсменка. Она была настоящей гордостью школы; многие девушки либо завидовали ей, либо хотели с ней дружить, а парни – встречаться с ней, но подцепить её смог лишь Джон Уотсон.
– Натрий и спирт, – повторил он, не глядя на учителя.
Мистер Холмс закрыл глаза и опустил взгляд. Он посмотрел на часы и проговорил своим низким голосом:
– Остаётся две минуты до конца урока. Завтра Джон покажет нам этот опыт. Да, Джон? – учитель приспустил очки и пристально посмотрел на Уотсона.
Ученик закатил глаза и выдохнул. Его одноклассники уже предвидели всю картину эпичного провала Уотсона, ведь он не наблюдал за всем, что происходило.
С тех пор как мистер Холмс пришёл в их школу, репутация Джона стала понижаться. Он всё ещё оставался таким же хорошим спортсменом, но с учёбой у него не ладилось. Уже были споры насчёт того, убирать его имя с доски почёта или нет. Уотсон ненавидел этого учителя. Он действительно хотел, чтобы его уволили, чтобы он ушёл, пропал, не важно, – главное, чтобы он исчез из его жизни навсегда.
Джон не успел ответить мистеру Холмсу. Прозвенел звонок, и ученики посыпали из класса в коридор. Уотсон неаккуратно сложил тетради и силой затолкал их в сумку, после чего направился к выходу. Прямо сейчас он хотел пойти в спортивный зал, пару раз попинать мяч, немного потренироваться – как он каждый день после уроков делал это со своими друзьями – развлечься, быть может, посмотреть фильм в кинотеатре или перекусить в маленькой кафешке вместе с Мэри. Но вмиг все его желания улетели, ведь путь в коридор ему преградил мистер Холмс, вставший посередине прохода и уставивший руки в бока. Он смотрел сверху вниз на ученика из-под защитных очков.
– Джон, это последний урок у вашего класса? – поинтересовался он.
– Да, – сухо ответил Уотсон, не смотря на учителя.
– Тогда я хотел бы поговорить с вами. Присядьте, пожалуйста, – он указал своими длинными тонкими пальцами на парту.
Джон бросил свою сумку на пол и сел за стол прямо возле кафедры.. Мистер Холмс тем временем принялся чистить пробирки.
– Скажи, Джон, почему ты так не любишь мой предмет? Может, ты не понимаешь какую-то тему? – Я бы мог объяснить тебе, если хочешь. – учитель мыл пробирки. Приходи на дополнительные занятия, я не против помогать ученикам, – он пожал плечами.
– Мистер Холмс, я просто считаю, что химия не пригодится мне в жизни. Поэтому я не учу её.
– Постарайся вытянуть хоть среднюю оценку, Джон, – учитель посмотрел на него. – В колледжах смотрят на аттестат. Даже в спортивных.
Уотсон издал смешок. “Как бы мне хотелось сказать ему, что я попаду туда, даже если в школе не буду учиться”, – подумал он.
– Завтра проделай на уроке этот опыт, пожалуйста. Мне нужно ставить тебе хоть какие-то оценки.
Джон поднял глаза. Мистер Холмс одним движением своих длинных рук скинул белый халат и остался в чёрном смокинге и белой рубашке. Он был достаточно высокий и с хорошей осанкой и фигурой. Костюм будто был сшит специально для него: он дополнял его, делал ещё более привлекательным.
– Джон, ты слышишь меня?
Уотсон обоими глазами наблюдал за движениями учителя. Он, не отрываясь, следил за его руками, убиравшими пробирки и спиртовку.
– Да, мистер Холмс. Конечно.
Учитель направился в лаборантскую. Джон смотрел на него.
“Боже, что я делаю, – подумал он. – Прекрати смотреть на его задницу, Уотсон!”
На полпути учитель остановился и долгим взглядом посмотрел на Джона.
– Ты же не наблюдал за опытом, ведь так? – спросил он, прищурив глаза.
Джон медленно отвёл взгляд от зада учителя.
– Вы правы.
– Следуй за мной.
В лаборантской мистер Холмс установил штатив и приготовил халаты для обоих. Он зажёг спичку, поднёс к спиртовке; показался огонь, и учитель белой рукой выкинул спичку в мусорку. Первую попавшуюся пробирку он наклонил под углом 45 градусов и вёл её над пламенем. Стекло медленно нагревалось. Уотсон заворожённо смотрел на движения мистера Холмса.
– Вообще это не так сложно. Я люблю опыты, – учитель ухмыльнулся и отвёл взгляд от всей конструкции, посмотрев в сторону окна. – Знаешь, Джон, в моей школе считали, что все вещества в нашей лаборантской не могут взорваться. Один раз я взорвал. Меня выгнали из школы, – улыбаясь, он окинул ученика взглядом. Джон не мог не заметить направление его глаз; ему стало неловко, он выдохнул и стал смотреть на всё, что было в лаборантской: портреты учёных, шкафы, чайник. Мистер Холмс не отрываясь с хитрой ухмылкой рассматривал Джона.
– Что ж, – хриплым голосом произнёс он и продолжил свой опыт.
Уотсон не понимал зачем, но очень внимательно смотрел на горящий огонь, на банки с раствором натрия и спиртом.
– Вот видишь, – учитель поднял вверх колбу с полученным веществом, – в этом и весь опыт. безопасно и интересно, не правда ли? Химия – такая занимательная наука, не понимаю, почему ты…
Мистер Холмс посмотрел на ученика, но того и след простыл.
А Джон тем временем с сумкой через плечо, уставившись в пол, бежал по улицам Лондона, сбивая прохожих а своём пути. Ему хотелось побыстрее добраться до дома. Он впервые почувствовал то, что не чувствовал и не замечал за собой никогда. Он не знал, как описать это ощущение; оно проглатывало его, засасывало, он будто увидел что-то новое в себе. Его поглотили эмоции, не хватало воздуха. Одновременно ему хотелось остановиться и бежать дальше, вернуться и скрыться в безопасном месте. Ему было страшно, неловко, стыдно. Он желал провалиться под землю, исчезнуть и не вспоминать сегодняшний день.
Джон остановился за поворотом и облокотился о стену, закрыв лицо руками. Его обдувал ветер, на дороге неслись машины, бежали люди, город жил. Уотсон стоял между двумя домами, в месте, обычно опасном для прогулок, потому что в любой момент могут напасть. Но Джону было всё равно, страх не останавливал его; это место было единственным, где он мог побыть один, чтобы никто не отвлекал его. Он скатился по стене на землю и глубоко-глубоко вдохнул.
Он чувствовал что-то новое, но не знал что. И он не хотел это выяснять.
========== Часть 2 ==========
– Завтра мы с девочками хотим пройтись по магазинам. Ну, знаешь, прикупить одежды или косметики. Девчачьи вещи, – хихикала Мэри, держа в руках стаканчик с мороженым и болтая ногами под столом, иногда даже задевая ноги Джона. Сам Уотсон сидел уставившись в окно.
Непонятно зачем, но его девушка вытащила его в это кафе сразу после того как он пришёл домой. Он хотел лишь мирно поспать и никого не трогать.
Он думал насчёт себя и тех эмоций, что остались в нём после дополнительных занятий. Джон прокручивал в своей голове воспоминания. В его глазах застряло изображение длинных белых пальцев мистера Холмса. Он помнил его долгий, пронзающий насквозь, леденящий душу взгляд. Взгляд, который заставлял других так же смотреть на него и не отрывать глаз. Гипнотический взгляд.
“Разве такое возможно?”
Он помнил, как учитель будто сорвал с себя белый лабораторный халат, оставшись в костюме, так подчёркивающем его фигуру и осанку.
Он помнил, как учитель медленными шагами направился из кабинета а затем, обернувшись, обратился к Джону.
“Разве такое возможно?”
Он помнил его обворожительный, низкий, бархатный, успокаивающий голос и то, как этот голос действовал на Джона. Он будто манил его вслед за собой.
И опять же,
“Разве такое возможно?”
Джон поднял взгляд и посмотрел на небо через стекло кафе, на котором были налеплены яркие наклейки вроде объявлений о скидках и изображений вкусных пышных пирожных. Он помешал сахар в своём эспрессо и глубоко вдохнул. Мэри продолжала что-то радостно лепетать и рассказывать, но Уотсон не слушал. Он был погружен в свои мысли; сейчас его волновал лишь мистер Холмс. Он что-то чувствовал по отношению к нему, но не мог понять, что. Это было похоже на восхищение или даже очарование. Сейчас Джон понимал, что учитель мог и такое.
Мистер Холмс был изящным. На его голове вились чёрные, цвета вороного крыла, кудри. Скулы были настолько высокие и худые, что казалось, проведи по ним рукой – порежешься, оставив на них капли тёмно-алой крови. Шея его была длинная, и в любой момент, когда он поворачивался, можно было заметить прекрасные вены и кости. Он не носил очки, и его глаза блестели холодно-голубым, подчёркивая его одинокую и несчастную натуру. Мистер Холмс всегда носил пиджак и рубашку, что удивительно точно подходило ему. Брюки и чёрные ботинки дополняли его образ, делая мистера Холмса идеальным и абсолютно уникальным: мало кто мог похвастаться таким привлекательным сложением тела.
– Джон! Джон, ты слушаешь меня? – воскликнула Мэри, толкая Уотсона в бок.
Джон очнулся.
– Да. Да, да, – неуверенно ответил он, смотря в кружку с остывшим кофе.
Блондинка отвернулась и с гордым видом посмотрела в окно.
– Ты меня не любишь, – со слезами на глазах проговорила она.
Джону глубоко втянул воздух. Ему хотелось побыть одному, наедине со своими мыслями и воспоминаниями, но точно не торчать в проклятом кафе и попивать чёртов кофе с подружкой, которая частенько раздражала его своими фразочками и выходками.
– Ты мне не отвечаешь! – вопила она. – Теперь я уверена, что ты меня не любишь!..
– Мэри, я… – начал Джон и протянул к ней свою руку.
– Не говори мне ничего! – она оттолкнула его руку. – И не трогай меня!
С этими словами она сорвала свою маленькую сумочку со стула и выскочила из кафе. Джон видел, как она перебежала дорогу на красный свет и умчалась вдаль, даже не обернувшись. Уотсон закатил глаза. Похоже, его только что бросила Мэри.
Так даже лучше.
========== Часть 3 ==========
Сердце Джона учащенно билось. Он волновался перед обычным уроком химии больше, чем перед важным футбольным матчем или экзаменом. Он представлял феерический провал, позор перед одноклассниками, но главное – перед мистером Холмсом. Вчера, когда учитель показывал опыт, Джон понял, что его внешность была более привлекательна, чем у большинства девушек. Он не мог принять для себя это, не мог изменить своим моральным принципам и рисковать и без того подпорченной мистером Холмсом репутацией. Он не смел признаться самому себе в изменении его взглядов в один миг. С одной стороны, он понимал, что то, что он чувствовал – глубокая симпатия, влюбленность, то, что год назад он испытывал по отношению к Мэри; с другой же стороны он отталкивал это ощущение, как одинаково заряженные частицы. Он преодолевал себя, мучился ужасной болью скрытого желания, хотел избавиться от всех чувств в его теле, что тянули его вниз. Все еще он ощущал тяжелый и пронзительный взгляд мистера Холмса на себе, который будто сканировал его с ног до головы и изучал все его особенности, каждый волос, каждую морщинку на теле, каждую складку на рубашке и каждое движение глаз. Джону казалось, что мистер Холмс смотрит на него всегда: когда он спит, когда он учится, играет в футбол на заднем дворе; такое впечатление осталось у Уотсона от учителя, которого ему предстояло встретить через несколько мгновений, которые Джон отсчитывал при каждом взгляде на свои часы.
И эта минута пришла. До Джона, прорываясь сквозь воздух быстрой вибрацией, оглушая парня, дошла громкая мелодия звонка. Волны звука колыхались в пространстве, добираясь до его ушей. Уотсона охватил неведомый страх: дыхание спёрло, конечности парализовало, он не мог двигаться и говорить. Сейчас произойдёт встреча с мистером Холмсом.
“Спокойно. Успокойся, Джон, всё нормально, – произносил про себя Уотсон, приближаясь к кабинету и пропуская девочек внутрь. – Всё. Нормально. Это всего лишь урок”. Парень пытался успокоить себя ложными надеждами на то, что учитель забудет про этот опыт и про Джона вообще, что его там не будет, что им поставят замену. Но все его ожидания оказались ложными, он знал, что всё не будет так просто.
– Ты идёшь? – услышал он голос одноклассника, пропускающего его вперёд, и прошёл в кабинет.
Холодный воздух из окна мгновенно окутал его, взбодрив и настроив на нужный лад. Джон осмотрел кабинет: возле шкафов у задней стены, возле окон, возле доски – нигде не было мистера Холмса. Он выискивал в толпе таких же высоких одноклассников чёрные кудри и загадочные ледяные голубые глаза, прямую спину и острые скулы. Проклиная свой небольшой рост, он поднимался на носочки и вытягивал шею, добираясь до своей четвёртой парты, пытаясь поймать гипнотический взгляд учителя на себе.
Джон после очередной попытки в отчаянии с глухим стуком сел за свою парту и закинул на неё свою сумку, уткнувшись в неё лицом. Его распирало от желания увидеть учителя и надежды, что сегодня он не появится. Он сложил руки и потёр ими лицо, вытирая выступивший от нервов пот на лбу.
Все одноклассники давно расселись по своим местам, и урок вот-вот должен начаться. “Неужели он не придёт?” – с ужасом предположил Джон и от этого ещё больше разволновался. Новые капли пота легли на уже давно стёкшие. Джон быстро глотал воздух. Страх захватывал его с ещё большей силой. Отсутствие мистера Холмса пугало его ещё больше, чем опыт.
– Джон, вам плохо?
От неожиданности Уотсон вскрикнул и, соскочив со стула, упал в проход между рядами. Прямо перед ним во всей красе стоял мистер Холмс. Джон почувствовал облегчение. Он видел на себе взгляд и невольно начал улыбаться и счастливо выдыхать. Мистер Холмс подал ему руку и помог встать. Джон прикоснулся к его белоснежной коже и успел заметить её сухость. На несколько секунд их глаза встретились. Они смотрели друг на друга с забвением и благоговением. Между ними будто проходили электрические волны, в воздухе чувствовалось напряжение и накал. Джон поднялся, но они ещё очень долго смотрели друг другу в глаза. Прошла всего лишь минута, но Уотсону казалось, будто это была вечность.
– Вы в порядке? – с волнением в голосе спросил мистер Холмс.
– Да, да, я в.. – запинаясь, произносил он, неловко отводя глаза, – в полном…
– Хорошо, – учитель мгновенно выпрямился и поправил свой пиджак. – Вы помните про свой опыт?
В классе послышались возгласы.
Да, это, должно быть, эпичный провал.
========== Часть 4 ==========
Страх Джона будто рукой сняло. Если ещё пять минут назад он трясся при упоминании о химии, при мысли об опыте, при взгляде на мистера Холмса, то сейчас это чувство заменилось счастьем и безграничной радостью. У него появился стимул, и этот стимул ожидал, пока он выйдет к доске.
С улыбкой на лице Джон направился к кафедре, где уже стоял штатив и лежал белый халат для лабораторных исследований в целях безопасности. Уотсон увидел перед собой банку с раствором натрия и банку со спиртом, все нужные приборы и вспомнил вчерашние дополнительные занятия. Картина предстала перед глазами: руки учителя, зажигающие спиртовку, проводящие над ней пробирку… Быстро надев халат и очки, Уотсон принялся повторять все его движения, пытаясь не упустить ни одну мельчайшую деталь. Он был удивлён сам себе: он не ожидал от себя такого успеха в химии, ведь он никогда ей не интересовался. Руки будто сами наливали бесцветный спирт, натрий…
Как только Джон похвалил себя в своей голове, произошло то, чего никто, в том числе и он, не ожидал. От приступа радости он влил слишком много натрия, и раздался небольшой взрыв, после чего в воздухе успело остаться небольшое облако, издали напоминающее сердечко.
Послышался смех и удивление одноклассников. Многие восклицали что-то вроде “Ну ты молодец, Уотсон!” или издевались над ним.
Щёки Уотсона загорелись. Его снова окатила та знакомая волна страха и стыда, ему снова хотелось убежать от всех и скрыться далеко-далеко. Он мгновенно взглянул на мистера Холмса: тот стоял с открытым от изумления ртом, и его щёки так же пылали красным. Он подбежал к ученику и осмотрел его руки и лицо: никаких ран и повреждений.
– Я думаю, Джон, тебе следует сесть, – взволнованно проговорил он. – Ты в порядке? Точно? – спросил он, заглядывая в глаза Уотсону.
– Да, да, со мной всё хорошо… – прошептал Джон, снимая халат с очками и направляясь к своей парте.
Такого стыда он ещё никогда не ощущал.
Сев за парту, он положил руки на неё и уткнулся в них, пытаясь стать маленьким и незаметным, укрыться от позора и проблем.
Прозвенел звонок, и Джон небольшими шажками, смотря в пол, направился к выходу, но его снова остановил учитель.
– Джон?
Уотсону было ужасно стыдно. Мало того что он завалил весь опыт, так ещё и это дурацкое сердечко из натрия.
– Джон, всё в порядке? – спрашивал учитель.
Уотсон поднял голову и подошёл к нему, одновременно смотря на дверь, чтобы никто не заметил их вдвоём.
– Да, только опыт… Опыт провалился… – с отчаянием в голове сказал он.
– Так ты волнуешься из-за этого? – заглядывая ему в глаза, проговорил мистер Холмс. – Не стоит, Джон. Тем более ты не знаешь химию и смешивал что-то в первый раз. Я часто всё взрываю, иногда даже весело, – ухмыльнулся он. – Если хочешь, приходи ко мне на дополнительные. Я могу показывать тебе различные опыты или давать работы, чтобы подтянуть оценки.
Идея показалась Уотсону не такой уж и странной, и в тот момент он действительно хотел улучшить свои познания в химии.
– Может быть, – ответил он. – Я же могу прийти сегодня?
В спортивном зале было пусто и тихо; лишь трое парней сидели и скучали. Солнце светило в большие окна во всю стену и припекало. Мальчик, висевший на канате не так высоко и обхвативший его всеми руками, качался из стороны в сторону.
– Когда Уотсон придёт уже? – с усталостью в голосе проговорил он.
– Наверняка задерживается, – отвечал другой, пинавший мяч. Его голос отдался эхом.
– Да он уже второй день так! – возмутился третий. – Вчера он мне сказал, что ему нужно было “побыть одному”! Что значит побыть одному? Мы каждый день сюда приходим после уроков! Подстава, – он тихо ругнулся.
Они продолжали так же сидеть в зале. А Джон в это время сидел в классе химии вместе с мистером Холмсом…
Комментарий к
Ребят, я не очень сильна в химии, поэтому я надеюсь, что такой опыт можно провернуть :)
========== Часть 5 ==========
– Начнём с азов, – сказал мистер Холмс, неловко кинув стопку толстых книг на парту перед Джоном. С них мгновенно слетела пыль. – Правила безопасности в кабинете химии, – улыбнулся он.
Джон понял, что сейчас начнётся интересная экскурсия в мир элементов, соединений и веществ. Он достал тетрадь и стал записывать всё, что говорил ему учитель. Положив вокруг себя на парте таблицу химических элементов, таблицу растворимости солей и кучу разных бумажек, он будто погрузился в предмет, ему становилось всё интереснее и интереснее; его затягивала наука, он никогда не думал, что может увлечься ей так сильно.
Мистер Холмс объяснял ему валентность, соединения, индексы и всё то, что проходят ещё в начале курса химии и о чём Джон не имел ни малейшего представления. Он выходил к доске, решал небольшие уравнения и ставил коэффициенты перед элементами, затем он садился и записывал новый материал. Учитель показывал ему различные опыты, объясняя всё на моделях веществ, а иногда даже просил его самого попробовать – не без контроля мистера Холмса.
Они изучали металлы, газы; вся доска была исписана уравнениями и соединениями. Джон на ходу вспоминал только что данные ему правила уравнений и пользовался ими; рука быстро вела мелом по доске. В его голове устоялись названия, он уже на уровне интуиции и догадок выстраивал уравнения, в безумной радости и волнении смотря на доску. Его рука не дотягивала до верха доски, поэтому иногда ему приходилось вставать на носочки, и картина выглядела довольно красиво: маленький Джон, пытающийся достать до доски, и высокий мистер Холмс, с благоговением и умилением – а не ледяным и сухим взглядом – смотрящий на него, скрестив руки на груди и облокотившись головой о стену.
Спустя несколько уравнений они начали изучать решения задач. Джон, одновременно переписывая нужные формулы в тетрадь и используя их на доске, втягивался в химию ещё больше. Ему показалось, что изучать этот предмет на самом деле довольно интересно, он спрашивал себя, почему же он не делал этого раньше, ведь он упустил столько много…
За окном уже темнело, яркое солнце и облака сменяло тёмное небо. Уотсон и не замечал то, что творилось за окном. Он впервые не смотрел на часы на уроке, ему хотелось получить больше и больше знаний. Ему было приятно учить химию, а ещё ему было приятно находиться с таким прекрасным учителем, как мистер Холмс. Он помогал Джону, подсказывал и направлял его в решении уравнений и задач, и вскоре Уотсон освоил несколько тем из начал химии. В его голове стояли названия элементов, связи, формулы; даже закрыв глаза, он все ещё видел их и мистера Холмса. Он почувствовал себя абсолютно счастливым и не мог скрыть улыбку, постоянно без какой-либо причины выступавшей на его лице.
– Я рад, что ты заинтересовался моим предметом, – с приятной усталостью в глазах смотрел на Джона мистер Холмс. – Хочешь учить дальше?
– Безусловно! Мне очень понравилось! – в бурном восторге, задыхаясь, говорил Джон. – Я могу прийти завтра?
– Если у тебя будут силы, – ухмыльнулся учитель.
– На химию всегда есть силы, – возбуждённо ответил Джон.
Повисло неловкое молчание. Они смотрели друг другу в глаза, не отводя взгляд и не зная, что сказать. Джон всё ещё пытался скрыть улыбку. Мистер Холмс даже и не пытался; он чувствовал огромную гордость за своего ученика. Каждый проходящий мимо кабинета, если бы такие были в семь часов вечера в школе, мог бы заметить, что между этими двумя есть особая связь. Они смотрели друг на друга, будто были влюблены, будто они вместе и понимают друг друга с полуслова. По крайней мере, Джон уже хотел, чтобы так было.
– Уже темно, – сказал учитель, чтобы прервать неловкое молчание, затянувшееся на несколько секунд. – Тебе, наверное, пора домой, – он посмотрел на часы.
Джон заметно взгрустнул. Он не хотел покидать настолько полюбившийся кабинет химии, все эти натрии, литии, углероды, ионные связи, атомы и молекулы. С печальным взглядом Уотсон направился к парте, чтобы собрать тетради и книги в сумку.
– До свидания, мистер Холмс, – подняв взгляд, проговорил Джон. Произносить эту фамилию ему становилось всё труднее: комок застревал в горле каждый раз, когда он хотел это сказать.
– До завтра, Джон, – слегка улыбнулся учитель, убирая пробирки с кафедры.
Джон медленно вышел из школы. Он хотел поднять голову и помахать учителю в окне, но так боялся этого сделать; он стеснялся и стыдился своей влюблённости, будто он – девочка, полюбившая своего преподавателя.
А мистер Холмс стоял у окна и, слегка приоткрыв занавес, с умилением смотрел своими голубыми глазами на удаляющегося ученика. Так тихо и безмолвно…
========== Часть 6 ==========
По дороге домой Джон вспоминал сегодняшние дополнительные занятия. Он весь светился от счастья и улыбался; прохожие могли принять его за ненормального. Он прокручивал в своей голове воспоминания, уроки химии и мистера Холмса. За сегодня учитель очаровал его ещё больше своим голосом, внешностью, умом, взглядом. Джон понимал, что то чувство, которое он заметил в себе, было любовь.
И хоть это противоречит его моральным принципам и принципам общества, ему было всё равно. Он не боялся ничего. Он был готов закричать об этом на всю улицу, на весь Лондон, на всю Великобританию. Единственное, что беспокоило его, так это то, что мистер Холмс мог не любить его, Джона. Вдруг он окажется не такой, как сам Уотсон? Вдруг Джона будут обсуждать одноклассники? Вдруг его не поймут родители? Эти проблемы не давали ему жить спокойно.
Он медленно подходил к территории своего дома из красного кирпича. В окнах первого этажа уже горел свет, а это значит, что родители уже пришли домой с работы.
Джон вставил ключ в замок калитки, повернул его и медленно отворил деревянную дверцу. Он тихо и бесшумно прошёл по каменной плитке и приблизился к своей спортивной площадке, находившейся прямо за гаражом. Он осмотрел баскетбольное кольцо, футбольные ворота. Рядом лежал мяч, лишь немного движимый лёгким ветром. Джон мгновенно вспомнил своё детство, когда он со своим отцом каждый день играл здесь; именно тогда он решил, что хочет стать успешным спортсменом, построить свою карьеру. Но сейчас, смотря на старый, потрёпанный, чёрно-белый мяч, он не чувствовал ничего. Его даже не трогала ностальгия. Ему казалось, что теперь он не хочет быть футболистом. Его с новой силой манила химия и наука. От этого Джону становилось страшно: что он теперь скажет своему отцу, который с рождения его видел в спортивном колледже? Что скажут друзья, которые каждый день ходят вместе с ним в спортзал, чтобы попинать мяч?
“Как-то слишком “вдруг” и “что теперь скажут”, тебе не кажется? – говорил его внутренний голос. – Сейчас вечер, и ты устал. Пройди домой, отдохни. Завтра всё прояснится…”
Джон свернул направо и подошёл к крыльцу. В окне он увидел тусклый свет телевизора и постоянно меняющуюся картинку. Парень открыл незапертую дверь и увидел маму на кухне, которая что-то готовила, перемешивая тесто.
– Мам, привет, я дома, – крикнул он, снимая ботинки.
– Здравствуй, сынок, – его мама вышла к нему с белыми от муки ладонями и поцеловала его. – У тебя, кстати, гость, – она указала пальцем наверх. – В твоей спальне.
Быстро скинув с себя куртку и швырнув её на пол, он промчался мимо мамы по лестнице, ведущей на второй этаж. Кто мог быть этим гостем? Друзья заходили не так часто, да и не стали бы они запираться в его комнате. Может, Мэри? Но зачем ей приходить сюда после того как они расстались?
В глубине души Джон надеялся на невозможное – на то, что здесь мистер Холмс. Он через силу взглянул правде в глаза: учитель не знал его адреса, не мог обогнать Уотсона.
С учащённым сердцебиением Джон забежал наверх. Белая дверь, ведущая в комнату, была заперта. Замирая, он приоткрыл её и увидел кромешную тьму. Нащупав выключатель, он нажал на него, и комнату озарил яркий свет. На его кровати, подобрав ноги и отвернувшись от двери, сидела Мэри.
– Мэри? Что ты здесь делаешь?! – опешил парень.
– Я тоже рада видеть тебя, Джон, – она шмыгнула носом. – Я пришла поговорить.
Уотсон прошёл в комнату, посматривая на девушку. Возле письменного стола он поставил свою сумку и стал доставать из неё учебники с тетрадями.
– Чем ты объяснишь своё вчерашнее поведение? – со слезливым тоном в голосе проговорила она.
– Мэри, по-моему, мы уже расстались… – начал он.
– Именно поэтому я здесь. Не хочешь извиниться?
– За что извиниться? Я не понимаю. Ты рассказывала мне про свои похождения с подругами, затем взорвалась и выбежала из кафе со своими догадками в голове.
– Ты меня не понимаешь!
Джон развёл руками.
– Конечно, не понимаю. Вчера ты меня бросила, сегодня ты приходишь в мой дом и ругаешься на меня. Что я должен понять?
– Ты меня не любишь, – она закрыла лицо руками.
Джон закатил глаза. Он доставал книги одну за другой из сумки, и вскоре настал черёд дополнительных книжек по химии, которые дал ему мистер Холмс.
– По..погоди, ты же не любишь химию?
– Не люблю, – врал он.
– Хм, – усомнилась она. – Тогда зачем тебе это всё?
– Незачем, – буркнул он, не смотря на неё.
– Ой, ну всё ясно с тобой, – гордо сказала Мэри и удалилась из его комнаты. Вскоре Джон услышал звук закрывающейся двери. Что это было? Зачем она приходила?
Ему ведь хотелось просто лечь спать.
========== Часть 7 ==========
Прошло несколько дней с того самого урока, когда Джон понял, что захвачен обаянием своего учителя. После школы – теперь уже вместо футбола – Уотсон ходил на дополнительные занятия по химии. Ему казалось, что эта наука безгранична, что он до конца жизни может изучать все соединения и связи и всё равно не изучит их все. Ему действительно нравилось учить, тем более под руководством такого прекрасного мистера Холмса. Каждый день они сидели вместе в кабинете, решали вместе уравнения и задачи. Джон был так счастлив: ничто в жизни не делало его таким одержимым. Он засиживался в школе до наступления темноты, а иногда мог прийти домой около одиннадцати вечера. И каждый раз – каждый раз – он был очарован мистером Холмсом.
– Джон, твои успехи в химии меня поражают. В аттестате у тебя действительно может выйти оценка “отлично”! – поражённо сказал учитель на одном из занятий, проверяя правильно решенную задачу. – Ты не задумывался о профессии учёного?
Джон открыл рот от изумления. Недавно он отрёкся от мечты быть футболистом, но чтобы учёным… О таком он даже не задумывался.
– Если честно… – неуверенно проговорил он, опустив взгляд, – я даже не знаю, кем хочу стать. Совсем недавно я хотел быть спортсменом, но химия манит меня. Я чувствую, что это действительно моё, что у меня есть тяга к науке. Сделав карьеру футболиста, я бы, наверное, испортил себе жизнь, – он ухмыльнулся и покачал головой, а затем посмотрел в глаза учителю, который пристально смотрел на него. Наступила тишина. Молчание прерывали лишь тиканье часов и шорохи в лампах.
Окно в кабинете химии было единственным в школе, из которого излучался свет. На улице давно стемнело, но Джон и не думал уходить домой.
– Ты поразительно точно разбираешься в элементах, – томным и низким голосом сказал мистер Холмс. – Удивительно, но ты понимаешь те вещи, в которых я долго не мог разобраться. За весь мой небольшой опыт работы учителем (пять лет) ты – самый умный и внимательный ученик, которого я встречал, – учитель подошёл ближе. – У тебя талант, Джон. Не губи его.
