Текст книги "Холодное сердце (СИ)"
Автор книги: Amortentia 2.0
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– Джеймс, тебе нужно затаиться. Хочешь узнать о себе, неприметно сходи в музей. Ты герой Америки, там есть твой постамент и кадры, и даже видео.
– Спасибо.
– И ещё одно.
– Что?
– Ты стрелял в меня неподвижную трижды, желая убить, и промахнулся, мудила, – она усмехнулась и легла на спину, поднимая глаза к небу.
– Я попадаю туда, куда целюсь с точностью 100%. Значит у меня была другая цель,– он оставил её в недоумении и скрылся.
Их нашли быстро. Из Роджерса извлекли пули, он быстро шёл на поправку. Наташа дала интервью. Фьюри вызвал Хоуп. Когда она прибыла в назначенное место, увидела горящий грузовой контейнер и Ника, рядом с ним. Повязку он сменил на тёмные очки.
– Я уезжаю в Европу. Есть новые наводки по Гидре. Щ.И.Т. пал. Я вроде как мёртв. Людей, которым я могу верить можно пересчитать на пальцах.
– К чему ты клонишь?
– Я больше не в праве отдавать тебе приказы, поэтому просьба – Следи за ним. Я дам тебе координаты его местонахождения.
– Ник, нет. Он… Пугает меня. Не люблю людей, от которых не знаешь чего ожидать.
– Не ради него. Ради себя. Ты должна излечиться. И, если вы теперь в одной команде, ты должна научиться доверять ему.
– Ты всё знаешь, да?
– Я видел запись того дня, когда тебя пытались завербовать. Нашёл, когда разгребали то пристанище Гидры, после того, как нашли тебя.
– Боже… – её ноги подкосились.
– Она там, – Фьюри ткнул пальцем в огонь, – Кроме меня её никто не видел.
– Спасибо, что уничтожил.
– Повторюсь, это для твоего блага.
– Хорошо. Тогда скажи Стиву, Нат и Сэму, что я отправляюсь с тобой. Я не смогу соврать им так, чтобы они поверили. Разве что Стиву, – Хоуп улыбнулась.
– Хорошо.
========== VI. ==========
Комментарий к VI.
В фильме Зимний солдат знал о себе и Стиве Роджерсе только то, что смог прочитать в музее аж до тех пор, пока не ударился головой после падения вертолёта.
В этой истории он медленно самостоятельно вспоминает детали до становления Зимним солдатом.
Два года. Два чёртовых года, Хоуп потратила на слежку за Барнсом. Сделав перерыв только на главную битву Мстителей с Альтроном в Соковии. Она познакомилась со всеми членами команды, присоединилась к ним и сражалась на равных, не жалея себя. После сражения, вернулась к слежке, с каждым днём оттачивая мастерство.
Она изучила его привычки, повадки и, в какой-то степени, вкусы.
Солдат вёл себя мирно и неприметно. Носил обычную одежду, перчатку на бионической руке и кепки. Ещё таскал с собой рюкзак. Он собирал информацию о себе мучительно медленно, скрупулезно записывая все, что находит, в дневники. Смотрел кино, в основном исторические и документальные фильмы, чтобы понять окружающий мир. Очень много читал. Часто переезжал, а за ним и Хоуп. Шла, как тень. Они были во всех странах Европы, в большинстве штатов Америки, в Канаде и т.д. Обычно она останавливались поблизости, чтобы иметь возможность наблюдать за ним из окна, или пробиралась в его жилище, когда он уходил. Понять, что он собирается переехать, она могла по собранным дневникам и одежде. В остальные дни, они были разложены по всем поверхностям жилья.
Еженедельно она отправляла зашифрованные отчёты лично Нику Фьюри.
Выйти на контакт ей пришлось из-за взрыва в Вене, где Солдата не было уже давно. Его кто-то подставил, причём очень качественно. Засветил “лицо” на камеры слежения. Для экстренных случаев, у неё был особый алгоритм действий. О котором не знал никто, кроме неё. Даже Ник.
Когда Хоуп вломилась в квартирку, Солдат сидел за столом в белой майке и штанах с вытянутыми коленями. Барнс доедал последнюю сливу. Он спохватился, с полным ртом не мог выговорить ни слова. Хоуп бросила газету с его фотографией на стол.
– Собирай манатки. Мы уезжаем.
– Привет,– он с трудом проглотил и взял газету в руки. На первой полосе его лицо и обвинение в убийстве короля Ваканды, – Я этого не делал.
– Пфф, я в курсе. Поэтому я должна спрятать тебя подальше.
– Как меня нашла?
– Я не теряла.
– Два года?
– Хватит трепаться, каждая минута на счету. Поговорить можно позже.
Опешив от такой наглости, он за 10 минут собрал свои вещи, переоделся и натянул кепку на глаза.
– Куда? Почему я должен тебе верить?
– Потому что только у меня есть данные о том, где ты был всю неделю на самом деле. Выходи. На парковке стоит зелёный пикап. Жди меня там.
Солдат вышел. Со скоростью света Хоуп прошлась по всей квартире, благо она небольшая, собрала свои жучки и проверила, не оставил ли он ничего в спешке. Оставила деньги на столе, ключи и захлопнула дверь.
Сев в машину, она достала сумку с телефонами и сим-картами, жучками, трекерами и прочими шпионскими штучками. Она отправила короткую смс Роджерсу «Склеротика не было в Вене. Не ищи. Лучше найди того, кто устроил взрыв. Х.С.». Затем каждый телефон разломила пополам, тоже самое произошло с симками и жучками. Она сложила всю сломанную технику обратно в сумку и положила на заднее сидение.
Завела машину и неспешно покинула парковку. Солнце не светило, но она опустила оба солнцезащитных козырька. Если будет сканирование лиц по городским камерам, это поможет не засветиться.
– Ты следила за мной. Два года?
– У меня был отпуск. Слышал про Соковию? Была там.
– Как я был слеп.
– Не отрицаю.
– Где Стив?
– Без понятия. Мы не работаем вместе. Мои миссии засекречены. Но он будет искать тебя, несмотря на предупреждение. А мне это не нужно.
– Мне казалось, вы близки.
– Мне казалось, что ты менее разговорчив,– она поймала его взгляд, – Я должна спрятать тебя. А они должны разобраться, кому выгодно подставить тебя снова. Он может привести за собой хвост.
Дальше они ехали молча. Каждый думал о своём. Ладони Хоуп потели, от ужасных воспоминаний. Барнс же изо всех сил пытался вспомнить её.
На выезде из города, Хоуп выбросила сумку. В общей сложности, ехали около 5 часов. Заглушила двигатель возле скромного маленького домика, в самой чаще леса. Закрыла ворота на все замки, включила датчики движения и тепловизоры. Внутри было пыльно и темно.
– Значит так. Запасов еды на двоих хватит недели на две. Из развлечений телевизор, книги. За территорию не выходим. Теперь главное. Для меня даже одна ночь, проведённая с тобой под одной крышей – это прогресс. Если ты приблизишься ближе, чем на метр, я найду способ тебя убить. Теперь у меня полно оружия.
– Проблемы с доверием?
– Да. Ты знаешь, один раз я попыталась поверить тебе. Результат: три пули.
– Расскажешь об этом? Я пытаюсь все вспомнить. Записываю в дневник. На случай, если снова потеряю память.
– Знаю. Это не то, что тебе нужно вспомнить в первую очередь.
– Почему?
– Закончили,– Хоуп занесла свои вещи в дальнюю спальню и переоделась. Барнс переминался с ноги на ногу. Потом занял другую комнату, поменьше.
Мур сжала кулаки, глубоко вдохнула, выдохнула и вышла из спальни. Голод давал о себе знать. Она включила телевизор для фона и принялась готовить. Запах потихоньку начал просачиваться в каждый уголок. Когда скрипнула дверь, она невольно вздрогнула и крепче сжала нож.
– Голоден?
– Да.
– Садись.
– Я сделал тебе что-то плохое. Наверное помимо трех пуль и ножевого. Прости. Я не могу вспомнить что, но прости меня.
– Джеймс, – ей тяжело было заставить себя вновь произнести его имя вслух, – Я пытаюсь об этом забыть. Что вообще тебе удалось вспомнить за эти годы?
– Память возвращается отрывками. В основном детство и юность. Я помню Стива. Только он выглядел иначе. Худой, болезненный и слабый. Помню, как умерла его мать. Ещё как мы ходили в парк аттракционов. И его вырвало после американских горок.
– Что прости? – последние слова вызвали в ней смех и она развернулась к нему лицом. Он тоже улыбался, явно довольный тем, что их разговор продлился дольше двух минут и не был таким сухим.
– Да. А ещё однажды пришлось ехать домой в рефрижераторе. Потому что он накупил хот-догов, а я потратил 3 доллара на плюшевого медведя для девушки. Имя не могу вспомнить.
– Долорес. И ещё у неё были рыжие волосы. Эту историю Кэп не утаил.
– Долорес, – он поднялся и сходил за блокнотом. Аккуратно вывел её имя рядом с записаным ранее воспоминанием, – Ещё он всегда хранил ключ от дома под кирпичом возле входной двери.
– Хорошо. Дальше. Всё про Стива, о себе что помнишь? – она продолжила нарезать салат.
– Просто ты его знаешь, поэтому я о нем и говорю. Разве после того, кем я стал, кто-то захочет узнать кем я был?
Эти слова заставили Хоуп задуматься. Она всё-ещё иногда просыпается из-за кошмаров ночью, потому что в который раз видела его пустые глаза и чувствовала холод металлической руки на шее. Не может подпустить к себе ни одного мужчину. Она плачет, когда напивается, когда видит свои шрамы на теле, когда вспоминает, что была беременна. И в этом полностью его вина. Но тот ли человек сидит перед ней сейчас? Тот был солдат, машина без чувств. А этот человек, сидящий с поникшим взглядом, совсем на него не похож. Возможно Фьюри был прав? И эта миссия поможет ей снова собрать все осколки в одно целое. Отделить зло от добра. И Зимнего солдата от Джеймса Барнса.
– Это был не ты,– она сказала это так тихо, что он сперва подумал, будто ему показалось, но она продолжила, – Это была Гидра. Ты был лишь марионеткой в чужой игре. Знаешь, я, конечно, наслушалась от Кэпа историй о тебе, но хочу услышать ещё твою версию, – она протерла стол от пыли и поставила тарелки с едой.
– Правда?
– Правда,– они начали есть. Хоуп выключила телевизор и лишь стук вилок и ножей по тарелкам нарушал тишину.
– Я родился 10 марта 1917 года в Бруклине, – его слова вызвали в ней очередной смешок, – Что смешного?
– Будто снова в музей попала. Ты хорошо сохранился, как для 100-летнего. Извини, продолжай.
– Почти 100-летнего,– он усмехнулся, – У меня была большая семья. К сожалению, мама умерла, когда я был ребёнком. Папа погиб, когда я был подростком. В школе учился прилежно. Помню, что занимался боксом, но не помню как долго. В музее было написано, даже стал трёхкратным чемпионом в полусреднем весе. У меня было много девушек, но ничего серьёзного.
– Да, Роджерс упоминал, что ты был тем ещё похитителем женских сердец.
– В 41-ом мы вместе отправились в призывной центр. Только меня призвали в армию, а Стива нет. Помню, что он сказал, что попытается снова. Я уехал на обучение. Было тяжело. Скучал по старым друзьям и мирному времени, но чувство долга не позволяло расслабиться. В армии было разное. Было много новых друзей и шуток. Вместе с тем, была тяжёлая работа над собой.
Хоуп слушала его монолог, уже не обращая внимания на еду. Его глаза горели, когда он рассказывал о прежней жизни, друзьях и приключениях. Он глотал пищу, даже не пережевывая, чтобы скорее продолжить.
– Когда нас захватили в плен, то заставляли тяжело работать на оружейном заводе. Я болел. Воспаление лёгких. Нас регулярно избивали, даже за мелкие проступки, особенно жестоким был полковник. Мои друзья убили его, а смерть подставили, как несчастный случай. Когда я ослаб настолько, что больше не мог работать, меня отправили к доктору.
– Арним Зола. Он ставил эксперименты на солдатах.
– Ну, а потом меня и остальных пленных спас Капитан Америка. Остальное ты, должно быть, знаешь сама.
– А после падения с поезда?
– Я лишился руки. Но жизнь дальше я не могу вспомнить. Только несвязные отрывки.
– Ясно. Ты помнишь тех, кого убил?
– Нет. Ты скажешь мне?
– Я не знаю имён твоих целей. И точное количество тоже. Точно могу сказать только про одного учёного. И то, только потому, что ты убил его на глазах у Нат. Точнее сквозь неё. Ну и ещё одного дипломата, – Хоуп вспомнила для чего именно его тогда разморозили. Убийство дипломата который угрожал планам Гидры. Тогда солдат снова обставил смерть, как самоубийство.
– Время в Ревущей команде, наверное, было самым лучшим. Мне следовало умереть тогда.
– Возможно, ты сможешь направить свои силы и навыки теперь для спасения людей. Думаю, ты был бы хорош в этом.
– Спасибо, что выслушала.
– Не за что. Вспоминай больше подробностей, а то будем ещё две недели молчать, – Хоуп улыбнулась и убрала пустые тарелки в посудомойку.
– Это если нас не найдут раньше. Теперь твоя очередь говорить о себе.
– Что ж. Я была одним ребёнком в семье. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было 12. После этого, росла в детском доме. Дети там были жестокими, что сделало меня более сильной и даже чёрствой. Как только исполнилось 18, ушла в армию. Прослужила 2 года в горячих точках. Потеряла там лучшего друга, но старалась держаться. У меня было прозвище “Холодное сердце”. А потом меня завербовал Щ.И.Т. в качестве двойного агента. Я работала на 100%. После очередного задания, меня выкрала и пыталась завербовать Гидра. Так мы с тобой и встретились. Потом ранения и реанимация. Ко мне приставили двух Мстителей, Стива и Наташу. Чуть позже, на собраниях для ветеранов, я познакомилась с Сэмом. Мы стали близкими друзьями со всеми тремя. После распада Щ.И.Т.а, мне поручили следить за тобой, что я успешно и делала. Отлучалась только ради битвы с Альтроном в Соковии. Там познакомилась с остальной командой. После взрыва в Вене и твоей фотографии в газете, я перешла к экстренному алгоритму. И вот мы здесь.
– Ты сильная.
– Вовсе нет.
– Ты смогла отказать Гидре. А я нет…
– У тебя не спрашивали. Мне не стирали память и не ставили эксперименты.
– А что делали?
– Заставили драться с тобой без оружия. И это был крах. До сих пор, я иногда чувствую холод твоей руки, сжимающей мою шею,– она машинально провела по шее рукой, неприятно поморщившись.
– Прости. Но… Ты помогаешь мне. Почему?
– Сначала только потому, что Стив верил в тебя. А теперь я вижу, что ты действительно совсем другой.
– И ты смогла бы поверить мне? – этот вопрос поставил Хоуп в тупик. Неловкое молчание повисло в комнате.
– Да. Только если буду уверена, что больше никто не сможет включить в тебе Зимнего солдата.
Солнце медленно опускалось за горизонт, деревья отбрасывали причудливые тени. Хоуп сидела на веранде с чашкой крепкого кофе, укутанная в плед. Пальцы на ногах начали замерзать, но заходить не хотелось. Сердце спорило с мозгом. Первое подсказывало, что сейчас он другой человек. Мозг же подбрасывал картинки его издевательств. Барнс наблюдал за ней через окошко, не смея нарушить тишину и покой. Он был благодарен за проделанную ею работу и за то, что она скрывает его местонахождение. Понимая, что сотворил с этой девушкой что-то ужасное, он так отчаянно пытался вспомнить, что даже почувствовал головную боль. А вот воспоминания не приходили.
Так и не заговорив больше друг с другом, каждый отправился в свою спальню.
========== VII. ==========
Солнечные лучи неслышно прокрадывались в спальню и, по закону подлости, остановились прямо на лице Хоуп. Она поморщилась и открыла один глаз, на часах только 5:15. Спала, на удивление, хорошо, без пробуждений и снов. Сладко потянувшись, она выпила стакан воды и пошла приводить себя в порядок. За дверью послышался шум, Мур напряглась. Аккуратно достала пистолет и, ступая бесшумно, вышла из спальни.
– Я разбудил тебя? Не хотел, – как оказалось Барнс не спал уже давно. Почувствовал голод и решил тихо приготовить завтрак.
– Я уже не спала.
– Мне хватает пары часов на восстановление. Я решил…
– Знаю, – она перебила его, опустила пистолет и зашла обратно в спальню, громко хлопнув дверью.
Барнс остался стоять в недоумении с лопаткой в руках.
А причиной такой внезапной грубости стала эта чёртова чашка с горячим чаем на разносе. Она одним своим видом погрузила Хоуп в воспоминания, выворачивая страхи наружу. Сердце грозилось вырваться из груди, руки дрожали, дыхание сбилось.
«Борись с этим. Давай. Вдох-выдох. Ещё раз. Это Джеймс Барнс. Не солдат. Человек. Он и сам жертва. Поставь себя на его место. Гидры здесь нет, никто не отдаст приказов. Ты в безопасности. »
Хоуп стояла ещё некоторое время, упершись лбом в холодное дверное полотно и положив дрожащую ладонь на ручку. Опустив пистолет в кобуру, она защелкнула её и снова вышла. Барнс даже не обернулся.
– Прости.
– За что?
– Я не хотела грубить. Просто встала не с той ноги.
– Будешь чай?
– Нет. Лучше кофе. Я сама сварю. Что готовишь?
– Омлет. Мне мама такой готовила в детстве. Вчера я вспомнил даже точные пропорции.
– Хорошо, – она села за стол позади него и заглянула в блокнот. Почти пустой разворот, в середине одиноко лежит ручка. Сверху мелкими буквами выведено имя Хоуп Мур. И дальше чистый лист.
– Пытался вспомнить. Не выходит.
– То, что ты вспомнишь, лучше не записывать на соседней странице с рецептом маминого омлета. Серьёзно. И вообще, может для восстановления памяти после становления Зимним солдатом стоит завести отдельный дневник? В любом случае, даже в нём, не пиши обо мне.
Вдруг Джеймс опустился на колени, сжимая голову руками и громко крича. Хоуп рванула к нему, но замялась прежде чем коснуться к телу. Она убрала сковороду с огня и села рядом с ним на пол, аккуратно поглаживая спину. Его футболка мгновенно стала влажной.
«Flashback Джеймс»
Чувство непонятной тревоги поселилось в груди, хотя задание выполнил отменно. Скорее из-за того, что время вышло. Сегодня его снова заморозят, а агента Мур убьют. План возник почти мгновенно. Он зашёл в комнату, где хранились личные вещи и документы. Там сидел только худой парнишка лет 25-ти, он занимался бумагами. Пробежавшись глазами по коробкам, он отыскал её имя и достал. В ней лежали разобранный телефон, обувь, ремень, пистолет в кобуре, кошелёк и украшения. Собрав телефон и включив его, он выстрелил в парня.
– Там стажёр включил телефон, – он вышел и громко заговорил с остальными, – В городе полно агентов, которые её ищут. Уверен, они поймали сигнал спутника. Нужно собираться и переезжать в другое место.
– Отличная работа, солдат. Прощайся со своим агентом, затем убей.
– Есть, – Барнс взял её вещи и влетел в дальнюю комнату.
Она лежала в постели, волосы растрепаны, глаза красные от слез. Солдат бросил одежду на кровать.
– Надевай! Живо.
Она не противилась. Её хрупкое тело было в огромных синяках и гематомах. Следы укусов на коже, синяя шея. Хоуп быстро натянула все вещи, пока он мерил широкими шагами комнату. Барнс пытался противиться установке в своей голове.
– Всё в порядке, Джеймс?
– Меня зовут Зимний солдат! – его громкий крик заставил её отойти на несколько шагов, – Помнишь, ты сказала, что я не могу принимать решения?
– Д-да.
– Я могу, – он замер и направил на неё дуло пистолета, – Прощай, Хоуп. Ты моя?
– Твоя. Прощай, Джеймс, – она крепко зажмурила глаза и развела руки в стороны.
Прозвучало три выстрела. Каждый из них чётко продуман. Ранить, но не убить, не задеть крупные вены и артерии. Главное, чтобы её коллеги агенты быстро прибыли и оказали помощь. Мур рухнула на пол уже без сознания. Глядя на лужу крови, он почувствовал горечь во рту, мужская слеза скользнула с ресниц.
«End Flashback»
Он дрожал в бессознательном состоянии. Пересилив себя, Хоуп притянула его спиной к своей груди. Одной рукой намочила полотенце в раковине и вытерла капли пота, проступившие на его лице.
– Тише-тише, Джеймс. Всё хорошо, – она свернула холодное полотенце и положила на лоб. В глубине души, она боялась, что придёт в сознание не Барнс, а Зимний. Но бросить его не могла.
Дрожь прекратилась, Хоуп затаила дыхание. Джеймс чувствовал холод полотенца на лбу и тепло её рук, которые все-ещё поглаживали грудь и плечи. Он открыл глаза и встретился с её взглядом. В них отчётливо читались страх и беспокойство.
– Я любил тебя…
– Это не так.
– Мне приказали убить тебя, но я не стал. Те выстрелы были взвешены и продуманы. Я ведь не задел жизненно важных органов, не задел крупные кровеносные сосуды. И ещё… Это я включил твой телефон, чтобы агенты смогли поймать сигнал спутника.
– Замолчи. Замолчи. Замолчи! – она отодвинула его от себя, встала на ноги и вышла на улицу, громко хлопнув дверью. Но он пошёл за ней.
– Ты сказала мне, что ты моя.
– А что я могла сказать?! Тебе внушили убить меня сразу, в случае отказа или отрицания.
– Но мы были близки. Ты была без одежды, значит мы занимались любовью.
– Любовью? Ты ошибаешься. Крупно ошибаешься. Когда вспомнишь всё, поймёшь почему, – он хотел было прикоснуться к ней, но она отошла ещё дальше и положила руку на кобуру, – Не трогай.
– Ты боишься только меня или всех мужчин?
– Не твоё дело.
– Я не сделаю тебе ничего плохого, – он поднял руки вверх и шагнул ей на встречу. В один миг она вынула ствол и направила на него.
– Я предупредила, Джеймс. Не приближайся.
Он не видел в её глазах решимости, но она была на грани нервного срыва, поэтому отступил.
– Хорошо. Только успокойся. Опусти оружие.
– Не указывай мне что делать. Иди жарь свой чёртов омлет. Оставь меня в покое.
– Там и твоя порция тоже есть,– он вошёл обратно в дом, а она осталась на веранде. Побороть наступающую истерику было тяжело, но она справилась. Гораздо быстрее, чем раньше. Она сделала вывод, что несмотря на всю боль, которую она чувствует рядом с ним, это общение все равно идёт только на пользу. Лечит её.
Хоуп сидела в кресле, поджав под себя босые ноги, и смотрела вдаль, подрагивая от утреннего ветра. Мысли не давали покоя, его слова не выходили из головы. «Я любил тебя». Значит у неё получилось развить в нём Лимский синдром меньше, чем за сутки, просто показав ему нежность и ласку. Только она не могла решить, делала она это намеренно или бессознательно? Возможно она переиграла и напоролась на свое же оружие? Лимский синдром довольно часто идёт в паре со Стокгольмским. В какой-то момент, она действительно доверилась ему, уснула в его руках. И он спас ей жизнь, пусть и таким варварским методом. Холодные пальцы поглаживали шрам на плече.
Теперь он не вызывал отвращения, он был платой за спасенную жизнь. Всего-то. Три шрама это ничего, по сравнению с большой вероятностью гнить в земле.
Барнс сидел за столом, так и не прикоснувшись к еде. Некоторые детали воспоминания проносились перед глазами вновь и вновь. Синяя шея, руки, бока. Следы укусов. Гематома на бедре в форме ладони. Неужели это он натворил? Нет, он не мог. Или мог? Одно он точно понял, Солдат тоже умеет чувствовать и, возможно даже, любить… Он должен был отнять её жизнь, а не спасать.
Джеймс поднялся, взял тарелки и вышел на улицу. Хоуп даже не повернула голову в его сторону, только поджала губы.
– Вот. Это тебе. Поешь.
– Спасибо,– она приняла тарелку и вилку, не поднимая глаз. Боясь, что он прочтёт её, как открытую книгу.
– Если не вкусно, я переделаю.
– Очень вкусно,– прошло довольно много времени, прежде чем она нашла подходящие слова для описания своих чувств, – Знаешь, я все время думала, что ты просто промахнулся. Меня держала на плаву только эта мысль, заставляла идти дальше. А теперь, я понимаю, что больше всего на свете, хотела убить того, кто, на самом деле, спас мне жизнь. Спасибо, Джеймс.
– Я видел твоё тело в этом “видении”. Это я сделал?
– Да.
– Прости. Я бы никогда так не поступил с женщиной, если бы не Гидра. Клянусь.
– Очень надеюсь на это.
– Это правда. Просто поверь мне, прошу. Ты ведь сама сказала, что я не он.
– Да. Сказала. Давай отложим этот разговор до тех пор, пока ты не вспомнишь всё, идёт?
– Идёт.
– Это самый вкусный омлет в моей жизни. Честное слово,– она улыбнулась и он улыбнулся в ответ.
Дни проходили быстро и каждый был похож на предыдущий. Подъём рано, с восходом солнца. Завтрак. Совместные тренировки. Обед. Просмотр новостей, чтение. Ужин. Кино или музыка, разговоры по душам. Сон.
Хоуп шла на контакт медленно, но верно. Прикосновения перестали быть пугающими. Ещё она перестала вздрагивать, когда он входил. Барнс чувствовал себя намного лучше, она ему нравилась. Даже очень. Быть рядом с ней было однозначно веселее и приятнее, чем те два года в одиночестве. Однажды он словил себя на мысли, что и не был один. Даже тогда она была рядом. Словно тень.
Прошла неделя. Хоуп убирала посуду после ужина, Барнс сидел перед телевизором, переключая каналы. Он остановился на музыкальном, там играла очень старая, ещё довоенная мелодия. Он помнил её. Джеймс сделал громче и подошёл к Хоуп.
– Разрешите пригласить вас, юная леди? – он поклонился и вытянул руку.
– Безусловно, столетний сержант Барнс, – она вложила ладонь в его руку и расхохоталась.
– Называйте меня просто Джеймс. Я серьёзно. Давай потанцуем. Последний раз я ходил на танцы ещё в 43-м.
– И как у вас танцевали?
– Я покажу.
Он двигался быстро, смешно выбрасывая ноги в разные стороны, прыгал то вперёд, то назад, соблазнительно покачивал бёдрами и плечами, хлопал в ладоши и широко улыбался. Это была дикая смесь как минимум двух-трех стилей. Хоуп согнулась пополам от смеха, явно не ожидая такого всплеска.
– Как ты это вспомнил? – она все-ещё хохотала, когда он закружил её в танце.
– Часто ходил на танцы в юности. Тогда это было проще. Вес меньше, был более гибким и ещё выпившим.
– Я разочарую тебя.
– Что?
– Ты больше не почувствуешь опьянения от алкоголя. У вас со Стивом очень быстрый метаболизм. Вы не пьянеете.
– Значит остаётся пьянеть лишь от любви…– он ответил с предыханием, а после поиграл бровями.
– Да. Кэп был прав. Ты тот ещё обольститель.
– Ты красивая,– в один момент его голос изменился и взгляд тоже.
– Спасибо. Ты тоже, – мелодия сменилась на более современную и Хоуп остановилась.
– А как в ваше время танцуют?
– Я была на танцах не часто. И каждый раз при исполнении. Цель, почти всегда, была одна. Привлечь внимание своего объекта, соблазнить, а потом выудить информацию.
– Звучит интересно. Соблазни меня.
– Сержант Барнс, да вы столетний извращенец.
Она двигалась плавно, мягко поглаживая его кожу кончиками пальцев. Сексуально двигала бёдрами, опаляла горячим дыханием его ухо и шептала восхитительно пошлые предложения. Джеймс стоял как вкопанный, щеки краснели, ладонь вспотела, дыхание становилось все глубже. Она опустила ладошки на грудь и почувствовала быстрое биение сердца.
– Хмм, мне удалось.
– Более чем. Извини, – он поморщился и поправил брюки в районе паха. Она довольно улыбнулась и села на диван.
– Мужчины…
– И как далеко это заходило?
– До дверей номера. Потом мои объекты были привязаны к чему угодно. Рассказывали то, что мне нужно и я уходила.
– Чистая работа,– он сел рядом и долго всматривался в её глаза.
Между ними возникло взаимное притяжение. Хоуп снова чувствовала страх, будто он вцепится в неё сейчас и трахнет против воли. Но этого не произошло. Джеймс лишь наклонился ближе, переводя взгляд на её губы. Он остановился в паре миллиметрах, будто спрашивая разрешения, она подалась вперёд и их губы соприкоснулись. Это не был поцелуй полный страсти и желания, скорее лёгкий и целомудренный. Хоуп прикрыла глаза, страх ушёл. Щетина немного колола, длинные волосы щекотали щеки и нежные пальцы перебирали её волосы. Она разорвала поцелуй и уперлась лбом в его лоб.
– Я не могу, прости.
– Это ты прости. Не смог устоять. Ты мне нравишься. Но ты заслуживаешь большего, чем убийца в розыске.
– Дело не в том, что ты в розыске. Просто ты был прав. Я боюсь мужчин. У меня был неудачный опыт.
– Хочешь я убью его для тебя? – его кулаки сжались, на что она лишь улыбнулась.
– Нет. Не хочу. Возможно, мне просто нужно больше времени.
– Я понимаю, – он взял в руку её ладонь и прижал к тёплым губам.
– Спокойной ночи, Джеймс, – она коснулась его колючей щеки губами и скрылась за своей дверью.
– Спокойной ночи, – ответил он в пустоту.
========== VIII. ==========
Хоуп уснула очень быстро. Однако сны были беспокойными. Видимо сегодняшняя близость разбудила самые глубокие страхи и воспоминания.
Барнс все-ещё сидел перед телевизором, когда услышал крик из её спальни. Не колеблясь ни секунды, он влетел туда, но никого не увидел. Она спала и кричала во сне “Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!”
– Хоуп, – он тряс её за плечи, – Хоуп, это лишь сон. Просыпайся.
Она открыла глаза, достала пистолет из под подушки и направила ему прямо в лоб.
– Тише. Это всего-лишь я.
– Прости, – она убрала пистолет и откинулась на подушки, – Призраки прошлого.
– Которых ты ненавидишь. Я слышал.
– Что именно?
– Одно слово “ненавижу” с десяток раз. Я могу тебе чем-то помочь?
– Нет, спасибо. Хотя знаешь… Да. Останься со мной. Пожалуйста.
– Я на минуту, – Баки выключил телевизор и свет в гостиной.
Он скинул с себя футболку и спортивные штаны, залез под одеяло и напряжённо выдохнул. Хоуп положила голову ему на грудь и улыбнулась, почувствовав учащенный ритм сердца.
– Спасибо.
– Для тебя что угодно. Спокойной ночи, Хоуп. Я буду охранять твой сон.
– Спокойной ночи, Джеймс.
В этот раз она уснула быстро и спала до утра без сновидений. Ей было легко и спокойно. А вот Баки лежал, не сомкнув глаз. Он наслаждался запахом её волос, тихим сопением и редким подрагиванием пальцев, когда она засыпала крепче. Теплота её щеки и ладоней обжигала кожу. Ближе к утру она закинула на него ещё и ногу. Он не смел пошевелиться, чтобы не потревожить её сон. И ещё он боялся, что это заставит её опомниться и убрать с его тела нежные руки и ножку. Когда солнце взошло, Джеймс только то и делал, что скользил взглядом по её телу.
– Ты пялишься на меня? – она прошептала эти слова так тихо, но он вздрогнул от неожиданности.
– Нет… Нет, конечно нет. Я только проснулся.
– Ты не спал. Так ведь?
– Да. Но это была прекрасная ночь. Мне понравилось.
– Мне тоже,– она перевернулась на другой бок и он почувствовал себя брошеным. Баки вздохнул и повернул голову в её сторону.
Кудрявые волосы растрепаны на подушке, спущенное одеяло открывает обзор на узкие плечи и белую майку. Её голос выдернул его из мечтаний: – Пожалуйста, обними меня.
Не дожидаясь второй просьбы или боясь, что она передумает, он прижался к её спине грудью и обнял, уткнулся носом в затылок и сделал глубокий вдох. Они сложились, словно пазлы, и это было правильно. Это было спокойно. Это было приятно. Это было нежно. И очень чувственно.
Он гладил её, сонную, тёплыми пальцами. Оставлял дорожку поцелуев от плеча до шеи. От его взгляда не ускользнули мурашки, которые пробежали по её телу.
– Это от страха или я тебе нравлюсь? – тихий шёпот над ухом вызвал вторую волну.
– Даже не знаю. И то и другое. Ты похититель сердец, сержант Барнс. Но не для серьёзных отношений.
– Да брось. Я был таким в 40-х годах. Прошло много лет. Я изменился, – этот утренний диалог смешил их обоих.
– Когда ты успел измениться?
– Пока был в Гидре, встретил девушку, которую чуть не убил. Она выкрала моё сердце и не возвращает,– он начал её щекотать, а она громко смеялась.
– Джеймс, перестань. Щекотно! – она выкрутилась и оказалась лицом к лицу с ним.
