Текст книги "Холодное сердце (СИ)"
Автор книги: Amortentia 2.0
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
========== I. ==========
Хоуп Мур росла в полной семье до 12 лет. В семье со здоровыми отношениями и безумным количеством любви. Отец инженер, мать актриса.
Авария. Такая глупая и жестокая. Они ехали домой после вечеринки, которую устроил директор театра, где мама работала. Отец выпил лишнего, не стал вызывать такси. Со слов их друзей, сразу возникла ссора. Мама не хотела ехать с отцом из-за его явного опьянения, но в последний момент передумала. Печально думать о том, что последние слова, сказанные друг другу, были совсем не нежными и ласковыми. Ещё печальнее думать о том, что не сядь мама тогда в машину, была бы жива.
Не справившись с управлением, отец протаранил отбойник и машина слетела с моста в реку. Врачи сказали, что смерть была мгновенной, от удара об воду. С тех пор Хоуп, единственный ребёнок в семье, дочь, которую носили на руках, стала круглой сиротой. С жизнерадостной девчонки она превращалась в загнанного зверька. Дети, которые находились в приюте с рождения, имели особое оружие против тех, кто попадал туда во взрослом возрасте. Они не знали тепла и любви от своей семьи. Старались надавить на самое больное, выудить воспоминания и растоптать их душераздирающей правдой. Поэтому каждая стычка заканчивалась для Хоуп слезами разочарования и боли.
С годами её сердце становилось жёстче, а душа черствее. Закаляя тело, она также научилась держать свои мысли в холоде. Терять особо было нечего, поэтому, как только Хоуп достигла совершеннолетия, она вступила в ряды армии США. Там она научилась работе в команде и доверию. Она не щадила свое тело. Тренировки, тренировки и ещё раз тренировки. Командировки на передовую, первые медали и первые травмы. Сослуживцы называли её “Холодное сердце”. Ведь так, как она, никто не мог держать свои эмоции под контролем. Даже когда Хоуп потеряла своего лучшего друга, никто не видел её слез. Она ни единого раза не посещала собрания группы у психолога. Возвращаясь на гражданку, иногда даже не разбирала вещи, чтобы через несколько дней отправиться в следующее пекло. В таком бешеном ритме прошло два года.
И её заметили. В скором времени, Хоуп завербовала одна из многочисленных секретных служб. Быть агентом под прикрытием задача не из лёгких. Это требует внимания, выдержки, силы и самопожертвования. Ну и мозгов, конечно же.
Если она бралась за дело, то все проходило на высшем уровне. Свидетелей ноль. Цель достигнута. Задача выполнена. Мур была призраком, невидимкой. Работа, которая требовала хитрости и женского шарма, давалась ей не так легко, но всё же. Каждый раз, когда приходилось играть кокетку с вырезом на платье до самых трусов, она вспоминала о матери и думала о задании, как о роли.
Прокол случился лишь однажды. Собственно, по её вине. После очередного задания, Хоуп сидела в баре и налегала на спиртное. В её голове был круговорот мыслей. И почти все они были о том, что она ничтожество. Отношений нет, не было и вряд ли будут. Какая может быть семья с такой, как она? Работа? Да, пожалуй, это единственное, что у неё есть. Как назло, дата на экране её мобильного выстраивалась в самую ужасную комбинацию цифр.
22.02. Сегодня ровно 10 лет со дня гибели родителей. Хоуп осушила очередной бокал чистого виски и жестом сразу заказала ещё один. Она пила так быстро, что лёд даже не успевал таять. С каждым глотком, виски сперва обжигал горло, а затем и стенки пустого желудка. Бдительность ослабла. Будто издалека, она услышала разговор одного из мужчин. «Ещё немного и мне даже не придётся драться. Она выпила уже бутылку». Хоуп не придала этим словам значения, и очень зря. Девушка погрязла в воспоминаниях своего детства. Улыбка мамы и запах блинов по утрам. Голос отца и бесконечные опыты в гараже. Кем бы она стала, не случись авария? Явно не той, кем является сейчас.
Время позднее, пора домой. Хоуп встала, расплатилась за алкоголь и нетвердым шагом направилась к выходу. Ночной свежий воздух остро контрастировал со сжатым прокуренным запахом бара. Пожалуй, одним из самых главных правил в её жизни было “Пьяной за руль не садиться”. Поэтому она медленно поплелась пешком, кутаясь в зябкую кожаную куртку.
Как только Мур свернула за угол и вышла на просторную парковку, краем уха она услышала тихие, мягкие шаги. Они приближались. Хоуп остановилась, шаги тоже.
Завязалась драка. И хотя Хоуп еле держалась на ногах, она умудрилась сломать нос своему противнику. Это стало понятно по характерному хрусту и невероятному ручью крови. Воспользовавшись замешательством, она заломала его руку за спину.
– На кого работаешь? Кто такой?
Но ответа, она так и не услышала. Хоуп, спасибо виски, сейчас была не самым внимательным агентом. Она не услышала шаги ещё нескольких человек. Только почувствовала сильный удар по затылку и сознание мгновенно покинуло её.
Сознание вернулось к Мур тысячью игл, которые будто загоняли под кожу головы. Сейчас она не могла выяснить точную причину этой боли. Может количество алкоголя, выпитого накануне, а может ударили слишком сильно. Открытие глаз не принесло ожидаемых результатов, на голове был плотный мешок. Тело подвешено так, что Хоуп едва могла достать пальцами до пола. Собственный пульс оглушал, так как плечи были плотно прижаты к ушам. Запястья саднили. Она выгнулась дугой и стала на носочки, чтобы хоть немного ослабить давление на руки.
– Хоуп Мур…– мужской голос будто пробовал имя на вкус, – Человек призрак. Человек без семьи. Солдат, который выполняет задания на 110%.
– Кто вы? Зачем я здесь?
– Я думал, что мне понадобится больше людей для твоего похищения. Но! Сегодня тот самый день. День смерти твоей семьи. И ты, фактически, сама пришла к нам в руки.
– Я повторяю вопрос. Кто вы?
– Мы Гидра.
– Чушь.
– Разве? Думаешь, что после смерти Красного черепа мы остановились? – холодный смех заполнил помещение, вызывая мурашки по коже, – Мы стали хитрее. Мы стали сильнее. Мы словно плесень. Наш человек есть в каждом тёмном уголочке, каждой организации.
– Зачем вам я?
– Нам нужны солдаты. Тем более, такие как ты.
– Если вы знаете мою биографию, то знаете, что я на “хорошей стороне”. Зря потеряли время.
– Почему же? У тебя выбор не большой. Всего три варианта. Первый – работаешь на нас. Второй – мы заставим работать на нас. Ну и третий – смерть, – после этих слов наступила гнетущая тишина.
Мысли Хоуп метались в сознании. Умирать не хотелось. Она ещё так молода, кроме войны ничего и не видела в жизни. С другой стороны, работать на Гидру ниже её достоинства. Лучшее, что она может сделать, это выжить. Выжить и доложить о том, что сможет узнать. Только кому теперь можно доверять?
– Может Зимний солдат тебя переубедит? Знаешь такого?
– Так он не миф, – её шёпот едва возможно было услышать.
Дверь хлопнула и Хоуп осталась в полном одиночестве. За дверью слышался топот ног и оживленный спор. Мур подтянулась и ухватилась пальцами за край мешка. Она скинула его и внимательно осмотрелась, попутно соображая, как отсюда выбраться, и возможно ли это вообще. Тёмная комната, слабый жёлтый свет освещал лишь стол со стулом. На полу виднелись высохшие пятна крови. Недобрый знак. Под стеной стояла одноместная армейская койка. Окон нет. Одна металлическая дверь с небольшим окошком. Паника, впервые за долгое время, захватила её разум.
«Спокойно, Мур. Решай проблемы по мере их поступления»
Она, с большим трудом и вывихом большого пальца на правой руке, выпуталась из веревок. Затем быстро, сдерживая крик, вправила его обратно. Личных вещей не было. На теле остались только брюки и лёгкая рубашка, даже обувь сняли. Что ж, придётся сразиться в рукопашном бою. Она затаилась за дверью и ждала. Сердце так и норовило выпрыгнуть из груди. Кулаки крепко сжаты, лихорадочное и хриплое дыхание.
Как только дверь заскрипела, она сразу же перехватила шею входящего удушающим приёмом. Он даже не сопротивлялся, только испуганно дрожал и даже всхлипывал. На нем был белый халат и очки с толстыми линзами. За ним вошли ещё двое мужчин. Один в камуфляжной форме, другой в чёрном костюме с бионической рукой. Вот он… Зимний солдат.
Тот, что в камуфляже, с улыбкой остановил солдата, когда он собирался рвануть на помощь захваченному.
– Я всего-лишь врач. Пожалуйста… Пожалуйста. Я шёл развязать ваши руки, – еле слышно хрипел мужчина в её захвате.
– Я убью его. Не приближайтесь.
– Глупая. Глупая девочка. Он жалкий докторишка. Было бы обидно его потерять, но не критично. Души.
– Что?! Нет! Нет, пожалуйста, – врач брыкался.
Хоуп медленно разжала руки и оттолкнула его от себя. Бессмысленные смерти не поднимали ей настроение. Его смертью, она не добилась бы ничего. Врач вылетел из комнаты, спотыкаясь через собственные ноги.
– Как развязала руки? Выбила большой палец? Умно. Ты хорошо обучена.– он расхаживал из стороны в сторону, – Спрошу ещё раз. Добровольно не присоединишься?
– Нет.
– Солдат, твой выход. Только не убей. Она нужна нам живой, ценный кадр.
Не дожидаясь дальнейших указаний, Зимний двинулся в сторону Хоуп. Началась битва. Без оружия победить солдата не представлялось возможным. Он обладал силой, она была словно кошка. Стандартные удары по точкам, от которых обычный человек, как минимум, отключился бы, солдат, казалось, даже не почувствовал. Хоуп пропустила несколько ударов и согнулась пополам. Краем сознания она понимала, что он дерётся с ней даже не в пол силы. Болевые захваты на нем тоже не работали. В какой-то момент, она попыталась выдавить глаза большими пальцами, но он перехватил её руки. Тогда Мур изо всех сил ударила лбом в нос, из-за чего солдат отошёл на пару шагов. Только тень улыбки коснулась его губ. Преодолев расстояние между ними, солдат вцепился в её тонкую шею бионической рукой и прижал к стене. Хоуп трепыхалась, словно раненый зверь. Дотянуться до его лица, она не могла чисто физически. Её руки короче, чем его. Удары ногами не приносили должного эффекта. Дыхание затруднилось, в ушах удары собственного сердца. Он отпустил её лишь тогда, когда глаза закатились и тело полностью обмякло.
– Как она тебе? – мужчина, который наблюдал бой от начала до конца, был заинтересован.
– Если учитывать, что она обычный человек, 10/10. Без оружия она мне, конечно, не соперник, но обучена хорошо.
– Нравится? – доктор вернулся в комнату. Его лицо все-ещё было красным. Оно выражало злобу.
– Что, Филипп, тебе досталось от девчонки? – военный расхохотался.
– Долбаная сука. Что скажете? У нас получится её завербовать или не стоит тратить время?
– Она не подчинится, – Зимний ещё раз смерил её тело холодным взглядом.
– Тогда убьём сразу, – военный направил на Мур пистолет.
– Ну почему же сразу? – доктор ухмыльнулся и опустил руку товарища с пистолетом, – Раз она нравится нашему солдату… Это тебе подарок от меня.
– Выжил из ума? А если начальство узнает?
– Я твоё начальство! А вышестоящие никогда не узнают. Им нет дела до того, кого мы вербуем. У Зимнего на этой неделе миссия. Он заслужил немного расслабиться. К тому же, она чуть не задушила меня. Это моя месть.
– А после его заморозки, куда её девать?
В это время сознание Хоуп начало возвращаться к ней. Она закашлялась, хватаясь руками за шею. Кожа горела огнём.
– Солдат, с этой минуты её тело полностью принадлежит тебе. Ты можешь делать все, что пожелаешь. Использовать её так, как сочтешь нужным. Как только она посмеет отказать тебе – убей. Ты знаешь зачем солдату женщина?
– Да. Для удовлетворения потребностей.
– Идём. Я покажу тебе несколько фильмов для лучшего понимания. И учти, следующая такая возможность может вообще не наступить. Выжми из этой поганой суки всё.
Трое мужчин покинули комнату, оставив Хоуп на полу. Слова доктора очень медленно пробирались в сознание.
«Посмеет отказать – убей»
========== II. ==========
Ярость бушевала в ней. Ярость и досада. Воспоминания обрушились на неё неудержимым потоком. За ней столько раз пытались ухаживать мужчины с самыми чистыми помыслами, столько солдат хотели заполучить её сердце, а она всем отказывала… И для чего? Чтобы в 22 потерять невинность против своей воли с каким-то суперсолдатом, который даже не имеет права голоса? Он же словно выдрессированный пёс.
Какова вероятность, что её кто-то ищет? Если у Зимнего солдата есть миссия на этой неделе, может он будет противостоять кому-то из коллег Хоуп? Надежда выбраться из этого подвала, ничтожно мала.
Прошло около часа, с тех пор, как она осталась одна. Руки ужасно болели от долгого нахождения в подвешенном состоянии. Голова трещала от беспорядочных мыслей. Безысходность стояла в горле крупным комком. Хоуп села на кровать и уронила голову в свои ладони. Она не плакала, нет. Мур пыталась настроить себя на выживание любой ценой.
Когда дверь, с ужасным скрипом, открылась, она невольно поджала ноги под себя.
– Теперь наш солдат просвещен. Получай удовольствие, агент Мур, или не получай… Тебе нравится необузданная мужская сила?
– Пошёл к черту.
– Я пойду, а ты не забывай “Воспротивишься – умрёшь”, – с ужасающим раскатистым смехом, доктор покинул комнату.
Солдат стоял в дверях и сверлил агента холодным взглядом. Она делала тоже самое. Скользнув взглядом от лица, по рукам, груди и животу, Хоуп остановилась на внушительной выпуклости в районе ширинки. Она невольно сглотнула слюну и снова смотрела в лицо. Оно не выражало никаких эмоций.
– Какие конкретно фильмы тебе показали?
Тишина.
– Тебе что разговаривать запретили?
– Порнографического характера.
– Это я поняла… Ладно, как тебя зовут?
– Зимний солдат.
– А настоящее имя?
– Это моё имя.
– Может быть, ты сейчас не в том состоянии? Может устал и должен немного поспать? – Хоуп прикусила язык, понимая, что это отчаянный крик надежды.
– Могу расценивать, как отказ? – его кулаки сжались, бионическая рука издавала тихие звуки. Хоуп снова сглотнула и замотала головой.
– А ты разве что-то предлагал? – первая слеза скатилась по её щеке.
– Подойди.
Хоуп вытерла слезу рукавом и послушно подошла, не поднимая голову. Зимний резко дёрнул рубашку, пуговицы рассыпались по полу. Она испуганно втянула в себя воздух, пытаясь машинально прикрыть грудь руками.
– Руки убери.
Слезы уже вовсю лились из глаз. Она опустила руки, чувствуя себя мясом на рынке. Зимний снял ее рубашку и бра. Потянулся к пуговице на её джинсах и она задрожала. В его взгляде не было никаких эмоций, кроме возбуждения. Зрачки расширены, казалось, что даже радужка потемнела. Член, который встал ещё во время начала первого фильма, уже доставлял дискомфорт. Он не намерен ждать ни одной минуты больше.
Солдат заламывает её руки и ведет прямо к столу, не обращая внимания на всхлипы. Сдергивает её джинсы, вместе с бельём и проводит горячими пальцами по промежности. Она сухая. Абсолютно. Он прижимает её грудью к столу и свободной рукой закидывает туда же одну ногу, согнутую в колене. Солдат облизывает свои пальцы и погружает один в неё. Почти сразу добавляет второй. Он двигает ими быстро, очерчивая все внутри. Хоуп чувствует отвращение к самой себе и своему телу, потому что через пару минут его движения уже сопровождают влажные звуки. Как только, он почувствовал её соки на своих пальцах, то сразу вынул их. Дрожащей рукой, он расстегнул свою ширинку и достал член. Он даже пульсировал, от возбуждения, головка стала красной. Зимний мазнул по ней скользкими пальцами и приставил член к промежности. Когда он вошёл одним, грубым и резким толчком, её крик смешался с его гортанным стоном. Хоуп чувствовала невыносимую боль, как физическую, так и моральную. Низ живота охватила тупая ноющая боль. Бионическая рука все ещё держала её руки за спиной. Вторая рука сжимала бедро девушки, сразу оставляя отметины. Он вколачивался в неё, не прекращая стонать. Его взгляд скользил по молодому женскому телу. Волосы растрепаны, спадали на лицо, аккуратные плечи содрогались от каждого толчка. Хоуп молчала, крепко сжав зубы и зажмурив глаза. Она пыталась отключить свои эмоции, но не получалось. Слезы капали на стол, собираясь в маленькую лужицу. Грубая ткань его брюк царапала ягодицы. Прошла, как казалось, целая вечность, прежде чем он толкнулся в последний раз и кончил. Отпустив её руки, он отошёл на несколько шагов и внимательно всё осмотрел, запечатляя в памяти каждую деталь. Следы на тонких запястьях начали синеть, на бедре багровый синяк в форме его ладони, из влагалища тонкой струйкой вытекает его сперма, смешанная с кровью. Её тело дрожит.
– Можешь опустить ногу.
– Мне дадут одежду? Холодно, – её голос дрожит от ещё не выплаканных слёз.
– Со мной она тебе не нужна.
– А в душ, хотя бы, можно сходить?
– Душ? Да. Я отведу тебя, – он накинул ей на голову мешок и повёл из комнаты.
Босыми ногами она ступала по холодному кафелю. Крепкая рука держала её сзади за шею. Хоуп старалась не думать о том, сколько человек видят её в таком состоянии сейчас. Она даже не слышала голоса. Когда они вошли в душевую, в нос сразу ударил запах мужского геля для душа. Солдат снял мешок и подтолкнул её под струи тёплой воды.
– Десять минут.
– Ты отсюда выйти не хочешь?
– Ты моя. Я могу видеть тебя 24 часа в сутки, если захочу.
Глаза снова закололо от наступающих слез, но она быстро сморгнула их. Зимний солдат стоял немного вдали, наблюдая за манящими изгибами. Хоуп налила немного геля в ладонь и стала намыливать кожу. Каждый раз, когда она задевала синяк на бедре, то невольно морщилась. Солдат почувствовал новое, нарастающее напряжение в брюках. Не долго думая, он разделся и шагнул к Мур. Она вздрогнула от его прикосновения.
– Опустись на колени.
Она ещё не успела отойти, если это вообще возможно, от первых унижений, как вот следуют вторые. Она опустилась, не поднимая голову.
– Смотри мне в глаза.
В её взгляде читалась ненависть и отчаяние, в его только желание. Капли воды стекали по его коричневым волосам на грудь, стальной пресс и утопали в копне кучерявых, довольно длинных, волос на лобке. Живой ладонью он обхватил член и провел несколько раз от основания, до головки. Её губы были плотно сомкнуты, когда он проводил членом по лицу. Он зацепал щеки, губы, подбородок, слегка приоткрыв собственный рот. Солдат в самом деле не помнил, а делал ли он это раньше? Он не задумывался о своём прошлом. И даже сейчас, он прервал свои размышления. Он солдат и только. Зимний был благодарен за такой неожиданный подарок, хотя сам слабо понимал понятие благодарность.
– Рот. Я видел такое в фильме. Сделай это.
– Я никогда такого не делала раньше.
– Но фильм хоть один видела? Делай, как там.
Тяжёлая бионическая рука опустилась на её голову, призывая к действиям. Хоуп задрожала. Снова. Постоянный страх за свою жизнь не позволял мыслить холодно и логически. И избежать принуждения она не могла.
Дрожащими мыльными пальцами, она провела по горячему члену и, в последний раз крепко сжав челюсть, разомкнула искусаные губы. Она коснулась языком к головке, чем вызвала мурашки у мужчины. На вкус он не был отвратительным, только гель для душа горчил. Она приподнялась выше и аккуратно убрала его руку со своей головы.
– Я сама. Пожалуйста, – она успела подумать о том, что будет гораздо хуже, если сопротивляться. Тело и без того изувечено. Кожа на шее пекла из-за прошлого стального захвата и удушения.
Она сомкнула губы на его члене и взяла его так глубоко, как смогла. Кончик её носа едва касался жёстких волосков. Он толкнулся, не желая сдерживаться, а она закашлялась.
– Весь.
– Я не могу весь. Он слишком большой.
Его руки вернулись на её голову и сильно сжали волосы на затылке. Не слушая возражений, он вошёл до самого основания, так, что её нос упёрся в лобок, а волоски защекотали щеки. Солдат замер, наслаждаясь тем, как стенки глотки сжимают его. Он не позволял отстраниться, а когда позволил, её вырвало. Рвотный рефлекс. Слезы снова лились из покрасневших глаз. Его это совсем не останавливало. Он входил до конца снова и снова. Иногда, закрывая её нос тёплыми пальцами, замирал на несколько секунд, пока её глаза не начинали закатываться от недостатка кислорода. Тогда он вынимал член полностью, наблюдая за тонкой ниточкой слюны, тянущейся от её губ до головки. Хоуп казалось, что она задохнется, когда он уже был на пике. Не давая сделать даже короткий вдох, втрахивался в пухлые горячие губы. Сперма оказалась не очень приятной на вкус, тёплая и терпкая. Как только Мур захотела сплюнуть её, Солдат поднял её за горло и снова прижал к стене.
– Глотай. И покажи рот.
С нескрываемым отвращением, она послушалась и глотнула. Он удовлетворительно усмехнулся, когда увидел пустой рот. Шатен принял душ, не обращая на девушку больше никакого внимания, и отошёл к стопке с полотенцами.
– Пять минут.
– Было же десять…
– Теперь пять. Будешь трепаться, будет две и выключу горячую воду.
Она с особым остервенением полоскала рот и до скрипа вымывала кожу. Ей хотелось раствориться в этой воде и медленно скрыться в канализации.
Когда время вышло, он бросил ей белое жёсткое полотенце и снова накинул мешок. Хоуп считала шаги и пыталась прислушаться к происходящему вокруг. Но ничего примечательного не услышала. Тихие разговоры, шум компьютерных процессоров и смех, который она запомнит на всю жизнь. Он привёл её в другую комнату. Здесь нет пятен крови на полу и стенах. Широкая кровать, стол, заваленный кипами книг, стул, небольшое кресло и журнальный столик. Окон нет. Вероятно это его личная комната.
– Будешь жить здесь, пока. Сейчас принесу поесть, потом должен уйти.
– Сколько сейчас времени?
– Утро.
– Ясно,– опустив плечи, она прошлась по холодному полу и села на жёсткую кровать. Потом скинула с тела полотенце и нырнула под одеяло, пытаясь хоть немного согреться. Мокрые кудри раскинулись на подушке. Он поднял полотенце с пола и вышел. Вернулся через пять минут с небольшим разносом, на котором стояла большая чашка с чаем, тарелка с овсяной кашей и пиала с ягодами. Солдат поставил его на журнальный столик. Хоуп смотрела в потолок невидящим взглядом, слезинки стекали по щекам и тонули в подушке.
– Ты все время плачешь.
Она молчала.
– Почему? Отвечай мне.
– О. Причин на самом деле много. В этот день погибли мои родители. Это раз. Меня изнасиловал солдат, который даже не имеет права голоса. Это два. Ты причиняешь мне боль и унижение. Это три. Я умру на этой неделе это четыре. Мне продолжать?
– Ты не умрёшь, если не будешь отказывать мне.
– Кто ты такой?
– Зимний солдат.
– Ты даже имени своего не знаешь. Или ты действительно такой тупой или притворяешься. Думаешь ты хоть что-то решаешь здесь? Ты оружие, не человек.
– Я могу принимать решения.
– Да? Скажи, что ты помнишь из своего прошлого?
– Меня разморозили для задания два дня назад.
– А до этого?
– Мне не нужно этого знать.
– Ах да, прости, теперь я вижу, что ты действительно можешь принимать решения. Круто.
– Не дерзи мне, – его взгляд похолодел, а кулаки сжались. Он простоял так ещё несколько минут, затем покинул комнату.
Хоуп укуталась в одеяло и пошла к креслу. Её тошнило от всей сложившейся ситуации. Горький ком застрял в горле. Тем не менее, она через силу заставила себя поесть и выпить ещё горячий чай. После этого полистала несколько книг, которые лежали на столе. В основном о криминалистике и психологии. Зимний солдат почти всегда маскировал свои убийства под несчастный случай или самоубийство. Почти не оставлял свидетелей. Может поэтому его до сих пор считают легендой. Веки стали настолько тяжёлыми, что Мур едва не уснула над очередной книгой. Когда влажная голова коснулась подушки, она мгновенно уснула.
Она слишком устала. Пережила столько боли и унижения. Сон был настолько крепкий, что она даже не слышала, как один из солдат забрал разнос со стола. Он лишь ненадолго задержал свой взгляд на коконе из одеяла, в котором мирно спала агент Мур.
========== III. ==========
Из крепкого сна её вытащил громкий стук дверью. Девушка резко села, инстинктивно прикрывая обнажённое тело. Солдат был явно зол. Его ноздри раздувались, шумно втягивая воздух. Он расхаживал из стороны с сторону, срывая с себя пыльную одежду. Казалось, что он даже забыл о своей пленнице, но это было не так. Когда он остался в чем мать родила, Хоуп увидела каменный стояк. Быстрым широким шагом, он преодолел расстояние до кровати и сдернул одеяло. Брюнет навис над ней, крепко сжав шею. Голубые глаза будто светились в полумраке комнаты. Свободной рукой он сжимал грудь, больно кусал соски, оставляя отметки зубов. Бесцеремонно раздвинув её бедра коленом, водил пальцами по промежности.
– Черт. Снова сухая, – рычащим голосом, со злостью в глазах, он отпустил её шею и вылетел из комнаты. Как был, без одежды. Хоуп дрожала от страха.
Он вернулся так же быстро, как и вышел. В руках был небольшой тюбик с алой вязкой жидкостью.
– Встань на колени и локти, – стальной, словно лезвие, голос.
Хоуп перевернулась на живот и стала так, как он велел, выставляя себя напоказ. Щеки вспыхнули, она в который раз сморгнула слезы. Конечно, она чувствовала как слегка прогнулся матрас под весом его тела. Щелчок открывающегося тюбика заставил её вздрогнуть.
Солдат хотел бы верить, что она такая покорная для него не из-за страха умереть, но прекрасно понимал обратное.
Он провел тёплой рукой по ягодицам и прогнутой спинке, а затем выдавил немного геля на пальцы. Он провел ими меж половых губ, глядя как завороженный. Погрузил один палец. Затем второй, третий… Добавил ещё геля. Хлюпающий звук возбуждал его все сильнее. Бионическая рука сжимала ее талию. Вдруг в его голове промелькнули кадры из фильма, который ему показали. Он захотел сделать все так же. Вскочил с постели и вынул ремень со своих брюк. Солдат завёл её руки за спину и туго затянул ремнем, затем наклонил обратно. Спина прогнулась ещё сильнее и вид сзади стал ещё прекраснее. Он собрал влагу с губ и повёл пальцами выше, до ануса.
Хоуп хотела отстраниться, но он крепко держал её второй рукой. Даже один палец вошёл с большим трудом, не говоря уже о большем. Головой Хоуп понимала, что лучше расслабиться, но не могла справиться с паникой, сжимая палец всё сильнее. Член уже ныл от длительного ожидания, поэтому шатен смазал его гелем и приставил к анусу. Головка вошла очень медленно и, судя по крикам девушки, довольно болезненно. Но он не думал о её комфорте, только о своём возбуждении и злости.
Чуть не провалил слежку за объектом сегодня. В городе слишком много агентов. И это не просто так. Скорее всего, они в поисках агента Мур. Он даже затаил дыхание, входя все глубже, и выдохнул только тогда, когда вошёл до конца. Чувство чрезвычайной наполненности заставляло девушку громко кричать и вырываться, но он сильнее. Солдат притянул её за волосы к своей груди и начал движения. Сперва медленные, потом быстрые, более грубые и сильные. Она чувствовала, как между ног с каждым толчком касаются его яйца, как по внутренней поверхности бёдер течёт гель. Он сжимал грудь и кусал за плечи, оставляя кровоподтеки. Белоснежная кожа меняла цвет там, где он её касался. В какой-то момент, она потеряла силы даже кричать. Стала безвольной марионеткой в его руках. Пока он двигался на вершине своих возможностей, она обмякла с пустым взглядом. Тот внутренний стержень, который был до этого момента в трещинах, окончательно сломался. Даже слез больше не было. Она только тихо шептала лишь одно слово “ненавижу” несколько сотен раз. Спустя 30 минут, он начал пульсировать внутри, значит скоро всё закончится. Его дыхание сбилось, стало рваным. По лбу и спине стекали капельки пота. Толкнувшись ещё несколько раз, он вышел из неё и оттолкнул от себя. Потом снял ремень с её рук. Хоуп даже не двигалась, продолжая шептать, как мантру “Ненавижу”, “ненавижу”, “ненавижу”.
– Замолчи.
Она замолчала. Но не от страха умереть, а от страха, что он может ещё с ней сделать помимо смерти. Её мутило от чувства беспомощности.
Следующие дни проходили по такому же сценарию. Будто день сурка. Несколько часов покоя, затем бесконечный марафон грубого секса. Солдат спал всего по несколько часов в сутки, этого вполне хватало на восстановление сил. Хоуп спала только в то время, когда он покидал комнату. Её тело больше напоминало живой экспонат в музее пыток. Почти не осталось места, где не красовался синяк или гематома. Он не трогал только лицо. Мур сложно было ориентироваться во времени. В комнате не было ни часов, ни окон. Только внутреннее ощущение скорой смерти. Зимний же считал каждую минуту, понимая, что времени осталось все меньше и меньше.
В очередной день он вернулся со слежки за объектом особенно помятым. В его руках снова был разнос с едой и горячим чаем.
– Всё в порядке? – Мур смотрела на него холодно, но заинтересовано.
– Да.
– Ты сегодня другой.
– Ты решила поговорить со мной? Впервые за сколько? Три дня?
– Ты решил с порога не трахать меня? Впервые за сколько? Три дня?– её глаза сверкнули.
Он поставил разнос и сел в кресло, проводя руками по длинным волосам.
– Я могу попросить тебя?
– О чем?
– Я… У меня никогда не было мужчины до тебя. И я знаю, что скоро умру. Мне хотелось бы хоть один раз почувствовать… Как это… Без грубости.
– Разве люди не так это делают?
– Нет. Некоторым действительно нравится грубость, но большинство предпочитают ласку.
– Я похож на ласкового?
– Ты вообще ни на кого не похож. Что же они с тобой сделали..? – её голос дрогнул.
Пока он был на задании, Хоуп не ложилась спать. Она вспоминала всё, чему её учили. Психология влияния, обольщения и доверительных отношений. Если есть хоть крошечный шанс вызвать его эмоции, она решила попробовать. Быть может, её все-таки ищут. Может её коллеги уже напали на след? А если и нет… Она так устала от боли и грубости. Хоуп действительно хотела бы почувствовать немного ласки перед смертью. В любом случае, нужно действовать.
– Позволь, хотя бы один раз… Я не хочу умирать даже не узнав как это…
– Хорошо. Что мне делать?
– Я все сделаю сама. А ты просто не будь груб.
Хоуп вылезла из под одеяла, приглушила свет и плавным шагом направилась к нему, покачивая бёдрами. Солдат наблюдал не отводя глаз. Она мягко опустилась на его колени лицом к лицу и провела дрожащими пальцами по щекам и шее, затем мягко размяла широкие плечи. Коснулась губами его щеки, почувствовав жёсткую щетину. Зимний сидел неподвижно, грудь размеренно поднималась и опускалась. Для него эти ощущения были новыми, но очень приятными. Он забыл, а может и вовсе не знал, нежности. Не почувствовав отказа, она стала осыпать его лицо лёгкими поцелуями, зарывалась пальцами в волосы, гладила шею. Подняла обе его руки и мягко опустила на свою талию. Его пальцы мгновенно сжались.
