Текст книги "Птичка Феникс (СИ)"

Автор книги: Amortentia 2.0

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Среди писем с рекламой, счетов и газет, был один небольшой конверт на его имя. Он задумчиво вертел его в руках. На нем не было обратного адреса, не было марки, да и почерк такой знакомый. Мужчина вскрыл его и достал содержимое. Лишь один лист бумаги. Прочитав первые слова, его брови нахмурились, Софи даже испугалась. Потом поползли вверх. Затем взгляд метнулся по комнате в поисках жены, но сразу же вернулся к чтению. Глаза сосредоточенно бегали по строчкам, наполняясь слезами. Правая рука так дрожала, что пришлось переложить письмо в бионическую, чтобы иметь возможность дочитать. Подбородок затрясся, зубы закусили нижнюю губу.

**********

Привет, любимый папочка!

Я ещё совсем кроха, поэтому попросил маму написать тебе это письмо. Я шептал, она писала. Не смотри на неё таким взглядом, читай дальше. Я ведь старался.

Мамуля много успела о тебе рассказать. Я ещё тебя не видел, но уже знаю, что ты самый лучший папа во Вселенной, самый сильный, самый заботливый. Она сказала, что ты научишь меня всему-всему! Я правда ещё сам не знаю чему хочу научиться, ведь мне приблизительно 4 недели, я даже не знаю мальчик я или девочка. Мама называет меня просто «Кроха» или «Кроха Барнс». Лично мне больше нравится второе, более солидно.

Совсем скоро, ты уже сможешь услышать моё сердечко на УЗИ. А ещё через парочку недель я смогу почувствовать твои касания. Мамочка говорила, что твои руки самые нежные. Так что гладь её животик почаще, мне понравится, да и ей тоже, уверяю!

Заранее прошу прощения за мамино настроение и пищевые странности. Её уже и так тошнит, когда нервничает или по утрам, но чай очень помогает, ну и когда чистит зубы. Мне нравится запах мяты. А скоро я захочу всяких вкусностей среди ночи… Или понюхать мокрый асфальт. Или… Или… Или… Я удивлю тебя, не сомневайся. Жаль, что я этого не вспомню потом, но ты обязательно расскажи мне, когда подросту.

Жду не дождусь, когда смогу увидеть тебя, мама сказала, что ты красавчик. Услышать твой голос, мама от него в восторге. Потрогать, провести ручками по твоим щекам, подергать за волосы. Думаю мне понравится, ведь маме всё это нравится. Она сказала, что ты «Предел её мечтаний», пока не знаю что это значит, но наверное что-то приятное, потому что она улыбалась и плакала от счастья.

Люблю тебя и крепко обнимаю.

Твой сынок или дочка.

P.S. Готовь мою спальню, не успеешь опомниться, а я уже буду рядом.

P.P.S. Ты чего расселся? Беги целуй, она ведь тебя ждёт! Наверное места себе не находит…

**********

Софи казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он вскочил на ноги и быстрым шагом направился к ней, по пути вытирая слезы. Он тяжело дышал. Крепко обнял, уткнулся носом в её макушку и набрал полную грудь воздуха. Он столько всего хотел бы сказать, но понимал, что не может выговорить ни слова. Софи мягко гладила его по спине. Чуть позже он усыпал все её лицо поцелуями, затем опустился на колени и сделал тоже самое с животом. Феникс гладила его волосы и улыбалась, ведь его щетина щекотала нежную кожу.

– Я уже люблю тебя, кроха Барнс, – прошептал он куда-то в пупок и снова вытер слезы, затем поднял глаза, – И тебя люблю, моя птичка, моя маленькая девочка.

– Я тебя люблю. Точнее мы тебя любим. Очень-очень! – она тоже вытерла свои слезы рукавом.

– Когда ты узнала?

– Неделю назад.

– Господи. Почему не сказала? А если бы что-то на миссии…

– Тссс, – она приложила палец к его губам, – Ничего не произошло. Вот настоящая причина почему я не исцелила Шэрон, а не тот бред, что она вам щебетала про Стива.

– В Мадрипуре… Вот что с тобой было, а я испугался, приревновал к Земо. Дурак. Прости меня.

– Земо понял, что я беременна сразу после встречи с Сэлби, когда я накричала на тебя в машине и едва не вырвала на улице. Он наблюдал, но молча. А потом, уже в Соковии, прямо спросил «Ты ему уже сказала о своём положении?». Вот тогда я наконец-то поняла что со мной происходит на самом деле.

– Ты исцелила меня после драки с Уокером… Он ударил тебя. Всё нормально? С ребёнком точно всё хорошо?! – Он положил ладони на живот. Такой паники в глазах Софи не видела с того дня, как умирала после исцеления Тони.

– В ту ночь, после драки, моё тело не хотело регенерировать. Сэм даже помог мне сделать тампонаду, чтобы остановить носовое кровотечение. Прости, что не сказала, не хотела чтобы ты нервничал. Думаю, что все силы ушли на то, чтобы обеспечить безопасность нашего чуда. А до утра всё зажило и у меня, – она накрыла своими руками его.

– Не могу поверить… Я стану отцом, птичка! Я стану папой! – он поднялся и закружил её, целуя любимые губы, – А ты уходишь в декрет. Ничего не хочу слышать. Ты обещала мне. Ты обещала нашему малышу…

– Да я и не против. Только в ближайшие 9 месяцев больше меня не кружи, пожалуйста, – она улыбнулась, пытаясь унять тошноту.

========== Часть 23 ==========

Со дня признания время летело так быстро, что иногда хотелось украсть у Стрэнджа камень и слегка замедлить его, чтобы в полной мере насладиться каждой секундой. Пара хотела рассказать всему миру о своём счастье! Спустя ещё неделю они решились на это.

Самым первым узнал Сэм, он хотел было подхватить подругу на руки и закружить, учитывая её рост и комплекцию так делали почти все друзья, но Джеймс вовремя остановил его. Лишние приступы тошноты ни к чему. Поэтому Крылатый Кэп выплеснул всё счастье и радость на друга. Сара с улыбкой обняла будущих родителей и вспомнила ту историю с безалкогольным вином и о том, как не хотела отпускать Феникса в Нью-Йорк. Уилсон лишь закатывал глаза, хотя по коже бежали мурашки, ведь миссия была действительно опасной. Он поделился своими мыслями и страхами, когда рассказывал про носовое кровотечение. А как смешно он описывал их утренние гляделки за столом, выкатывая глаза и играя бровями. Баки не мог сдержать смех. Он то и дело повторял «Ну и как я этого мог не заметить?». А ещё они оба смеялись над словами Шэрон, которая долго возмущалась, что Феникс отказалась её исцелить, якобы из-за прошлых обид. Баки пародировал её голос и мимику.

Вечером они вышли в море на отремонтированной лодке. Подруги устроили небольшой пикник на палубе. Там были сэндвичи, закуски, фрукты, ягоды. Мужчины пили пиво, Сара отказалась из женской солидарности, хотя Софи просила её не обращать внимания. Мальчишки снова сидели по обе стороны, под одним пледом и щебетали с животом, теперь уже не с ней. Так это его ещё не видно, а что же будет потом?

– Эй, Касс, Айджей, ну что там? Отвечает? Приём-приём! Вызываю крошку, – Баки светился как новогодняя гирлянда, глядя на эту картину. Словно все его мечты стали явью.

– Там мальчик, – уверенно ответил ему старший.

– Вау, – глаза Баки расширились, брови подпрыгнули, – Это он сам тебе сказал?

– Нет, но я хотел бы. Мы стали бы друзьями. Может вы приезжали бы на лето или на Рождество.

– А если девочка, то дружбе конец? – Софи широко улыбнулась.

– Вдруг она влюбится в кого-то из нас? – младший стих до шёпота.

– Ну а как же в вас можно не влюбиться? – миссис Барнс захохотала, крепко прижимая их к себе, – Это будет хороший выбор с её стороны.

– Наши мальчики так выросли, – Сэм приобнял свою сестру и тоже не мог сдержать улыбку, – Представь, они ведь действительно скоро начнут ходить на свидания, напиваться в барах и устраивать вечеринки на этой лодке.

– Ох, ну ты даёшь. Скоро… Для меня они всегда будут детьми.

Закат был потрясающей красоты. Софи стояла у самого края палубы, а Джеймс обнимал её сзади, положив руки на живот. Теперь он постоянно его касался, словно это восьмое чудо света. Хотя, если честно, то для него так и было.

– Он ещё недостаточно большой, чтобы постоянно его наглаживать. Я бы даже сказала, что его совсем нет.

– Ну и что? Я знаю, что мой ребёнок там. Я хочу его трогать.

– Конечно, я не против. Но есть и другие места, которые требуют твоих касаний.

– Да? И какие же? – его дыхание опаляло ухо, кожа сразу же покрывалась мурашками.

– Руки, плечи, шея, бедра. В общем, всё моё тело, если быть точной, – она захохотала и он подхватил её смех.

– Завтра скажем остальным.

– Угу. Меня разрывало желание сказать всё Нат во время последнего разговора, но я сдержалась, чтобы ты не обиделся.

– Два человека всё равно узнали раньше, чем я.

– Один из них узнал даже раньше, чем я. Сара тоже сама догадалась, – девушка откинула голову на его плечо. Солнце совсем опустилось за горизонт. Приятный морской воздух окутывал своей свежестью. Домой совсем не хотелось, но становилось немного прохладно. Сэм завёл мотор и они вернулись к причалу.

На следующий день пара попросила друзей собраться на базе. Как только семья переступила через портал в самый центр гостиной, Ванда начала пищать и заливаться слезами. Она крепко обняла подругу, а потом и Джеймса. Ох уж эта её способность, ну никаких сюрпризов. Остальные смотрели на них с немыми вопросами во взгляде. Стив сдвинул брови, Пегги наоборот приподняла. Тони подпер подбородок кулаком. Морган быстро слезла с его колен и побежала к Фениксу, та сразу же подхватила её на руки и защекотала, прижала к себе, зацеловала обе сладкие щёчки. Брюс переминался с одной ноги на другую.

– Что случилось? – Нат подошла ближе.

– Можно я скажу? – Баки смотрел на жену как Кот в сапогах из Шрэка.

– Конечно, – она вздохнула и похлопала его по спине.

– Я стану самым счастливым человеком уже весной. Я стану отцом!

– Мы станем родителями, хвастун. Говоришь так, будто я тут не при чем, – Софи толкнула его в плечо, но не со зла, с улыбкой.

Что началось! Тони забрал дочь в свои руки со словами «Она конечно пушинка, но тебе нельзя теперь поднимать что-то тяжелее, чем чашка чая», а потом крепко обнял Софи, пожал руку Барнсу. Стив прижимал к себе друга и хлопал его по плечами. Наташа не могла сдержать слезы, как и Пеппер, как и Ванда, как и Пегги, как и сама Софи. Женщины, все до одной, развели сырость. Мужчины же держались намного лучше. Роджерс долго всматривался Софи в глаза, не говоря ни слова. Он вспоминал все слова, все поступки, всё время, что её знает и был безгранично счастлив. Она широко улыбнулась и прижалась к нему всем телом. Что бы там не произошло в прошлом, они остались очень близкими друг другу людьми.

– Я очень-очень раз за вас, малышка, – он оставил поцелуй где-то на макушке.

– Спасибо, Стиви.

– Жаль, что так некрасиво получилось со щитом, может я должен был сразу отдать его тому, кто достоин? Должен был сам выбрать этого человека. Сэм действительно на вершине моего рейтинга.

– Да. Было бы неплохо, но мы не в обиде. Всё закончилось хорошо.

– Предлагаю это отпраздновать! – Тони улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой.

Вечеринка прошла успешно, даже слишком. Оказывается, когда пьёшь чай, а не алкоголь, то запоминаешь абсолютно всё. Щеки Софи уже саднили от постоянного смеха и улыбок. Родители Морган ближе к 9 вечера приняли решение отправить малышку с няней домой, а сами остались ещё. Вечер только начинался! Разговоры становились более интимными и близкими, алкоголь развязывал языки. Затем они сменились танцами и ужасающим пением. Феникс снова хохотала, ведь раньше, под градусом, ей казалось это прекрасным вокалом.

Пока остальные развлекались, девушка отлучилась в уборную. Закончив свои дела она уже хотела вернуться обратно, когда заметила, что дверь в лабораторию Брюса не закрыта. Любопытство пересилило, она прокралась внутрь. ПЯТНИЦА сразу же поприветствовала её. Софи точно знала чего хочет и программа с лёгкостью ей помогла.

Девушка стояла с открытым ртом, водя датчиком по животу. По комнате разносился тихий, завораживающий шум, пока она не нашла ту самую мерцающую точку. Простой шум сменился на стук и Софи едва не потеряла сознание от волнения. Она замерла и прикрыла глаза, наслаждаясь этими волшебными звуками, которые затмили крики и музыку с вечеринки. В ней развивается маленькая жизнь, казалось, что она только сейчас в этом убедилась. Чудо.

Будущая мама была так взволнована, что не заметила, как в эту же дверь вошёл Джеймс. Сперва он подумал, что ему показалось, но потом… Он увидел её с этим датчиком у живота. На большом экране была отчётливо видна пульсирующая точка, а звук из динамиков вторил её движениям.

Он на ватных ногах подошёл ближе и положил руки на плечи жены, она вздрогнула, но глаза не открыла. Казалось, что весь алкоголь, что был в нём, мгновенно испарился. Эти звуки можно было слушать непрерывно, до самых родов, настолько они показались им приятными.

– Представляешь, Морган сегодня сказала мне, что у нас будет девочка.

– А мальчишки Уилсон, что мальчик. Ты сам кого хочешь?

– Не знаю. Я хочу и мальчика и девочку. Мне все равно кто появится первым, – он оставил нежный поцелуй за ушком.

– Господи… Мне так хорошо, что кажется скоро лопну от счастья, – она отложила датчик и вытерла гель с живота.

– Ты заслужила это счастье, как никто другой. После всей боли, что перенесла.

– Джеймс Барнс, ты тоже заслуживаешь этого. Надеюсь ты уже это понял?

**********

А дальше началось самое весёлое, в разных смыслах этого слова. Первым делом, они приняли решение переделать одну из гостевых спален в детскую. Дизайном и мыслительным процессом занималась Софи, физической работой Джеймс. Он даже не спорил, ни о цвете стен, ни о том, что ламинат можно было не менять, тот был в прекрасном состоянии… Баки просто был тем мужчиной, который на все хотелки отвечал «Да, любовь моя. Ты права. Сделаю», даже если её мнение менялось по 10 раз за неделю. Жаловался он очень редко, и то, только Сэму и Стиву, а они держали рот на замке.

Когда носишь чудо под сердцем каждая мелочь кажется делом вселенской важности. Начиная от обустройства комнаты, заканчивая лосьоном для тела и едой. Походы в магазин стали целым испытанием. Она внимательно читала состав каждого продукта, который отправляла в корзину. Баки оставалось только вымучено ходить и наблюдать, уже дома он внимательно запоминал марки и названия, чтобы не облажаться и не расстроить жену, если окажется в магазине сам. Потом это просто вошло в привычку и стало немного легче.

**********

– Родная, всё хорошо? Говори скорее, мне нужно выходить. Сегодня заканчиваем миссию. Вечером буду дома, – Джеймс ответил на звонок и находу надевал куртку.

– Да, всё хорошо. Где ты конкретно?

– В своём номере. Там, где ты была вчера.

– Хорошо.

Уже в следующий миг она вышла из портала рядом с ним. У Баки сердце ушло в пятки. Она стояла и держалась за живот, который был ещё не очень большой, но уже хорошо заметен. Лицо красное, по щекам текут слезы, она всхлипывает и жестами просит его подойти ближе.

– Что такое? Что случилось?! Тебе плохо? Что-то болит? – он опустился на колени рядом с ней и мягко накрыл её ручки.

– Кроха толкнулся. Первый раз, Джеймс. Представляешь? Попробуй, положи ладонь.

Он уже и забыл, что Сэм ждёт его там внизу. И вообще, что он на задании. Сейчас его волновало только то, что она сказала. Мужчина аккуратно прислоняет тёплую руку к животу, а рядом ухо и щеку. Прошло несколько очень долгих секунд. Ничего. Абсолютный штиль.

– Давай, не балуйся. Папа должен идти. Поздоровайся и пожелай ему удачи, – прошептала Софи и нежно улыбнулась.

Как будто ребёнок сразу всё понял. Джеймс почувствовал лёгкий толчок щекой, а потом и ладонью, чуть сильнее. Он сразу же отстранился, чувства накрыли его с головой. Чудо. Настоящее чудо! Тёплые губы, обрамленные лёгкой щетиной стали зацеловывать живот, а руки придерживали Софи за талию.

– Спасибо, малыш. Поговорим вечером. Маму больно не толкай. Люблю тебя сильно-сильно!

– И я тебя, папочка, – Софи сымитировала детский голос, а потом захохотала, – Так, это тебе был стимул вернуться скорее.

– Я буду очень спешить, – он поднялся и вовлек жену во влажный поцелуй, – Спасибо, что делаешь меня счастливым каждый день. Люблю бесконечно.

– И мы тебя очень любим, – она провела его влюблённым взглядом до двери и отправилась домой.

Этим же вечером Джеймс около часа разговаривал с животом, лёжа на бёдрах своей жены. Он рассказывал обо всём. О миссиях, о себе, о Софи, о друзьях. Давал какие-то советы и наставления. Феникс только посмеивалась, муж отвлекал её от чтения книги. Малышу явно нравился голос своего отца (или он чувствовал, что голос нравится его маме), он толкался так, будто они ведут оживленную беседу. Джеймс слово, кроха толчок.

**********

Белый коридор. Будущие родители сидят в очереди к женскому врачу на плановое УЗИ. Срок чуть больше 22 недель. Джеймс нервно топает ногой, хотя беременность протекает очень хорошо. Софи абсолютно спокойно листает журнал. Через какое-то время их зовут в смотровую. Лицо Баки становится совсем бледным, но он старается взять себя в руки. Процедура стандартная. Беременная ложится на кушетку, поднимает блузку и приспускает брюки. Врач выдавливает немного геля на кожу и начинает водить датчиком. Доктор и Софи разговаривают медицинскими терминами, Джеймс только взволнованно смотрит на экран и терпеливо ждёт, когда ему объяснят обычным языком. Снова стук сердца, только уже более сильный, громкий. Баки берет свою жену за руку и слегка сжимает.

– Сегодня ребёночек более сговорчивый, позволил всё осмотреть. Хотите узнать пол?– доктор внимательно смотрит на будущих родителей, а они смотрят друг на друга.

– Да, – отвечает Бак.

– Нет, – одновременно говорит Софи. Секундная пауза. Они снова смотрят друг на друга.

– Нет, – говорит Джеймс.

– Да, – отвечает Софи. Они оба нервно захихикали.

– Так да или нет? – врач смотрит снисходительно. Такая реакция не редкость.

– Да, – в этот раз единогласно.

– Поздравляю! У вас сын. Крепкий крупный мальчик. Состояние плаценты и пуповины, как в учебнике анатомии – идеально. Ну это и не удивительно, с такой мамой… – врач продолжает говорить, но родители не слышат больше ничего после слова «Сын».

– Сын, – Джеймс упоительно целует каждый пальчик нежной женской ручки.

– Наш мальчик, – Софи смахивает слезы и улыбается, глядя в экран.

Уже дома Джеймс с упоением рассказывал чему сможет научить своего сына, расхаживая из стороны в сторону и активно размахивая руками. В его глазах искра, счастливый огонь. Софи нарезала овощи в салат и внимательно его слушала.

– Ох, сынок, что тебя ждёт. Ты слышишь? – она погладила живот и взглянула на мужа, который изогнул бровь и замолчал, – Он будет отнекиваться потом, но я ему всё напомню, не переживай.

– Почему это? Я держу свое слово!

– Родной, он ещё даже не родился, а ты уже спланировал в какую игру будешь играть с ним через 3 года.

– Это плохо? Я просто взволнован. Хочу быть не просто хорошим отцом, хочу быть идеальным.

– Ты самый лучший. Просто расслабься и позволь себе плыть по течению. Всё произойдёт само собой. Я знаю, как ты ко всему относишься. Просто не хочу, чтобы потом было больно. Ведь он может не захотеть, например, заниматься борьбой, а захочет на танцы. Это не будет означать, что ты плохой отец. Это будет означать, что у него будут свои желания, которые не всегда совпадают с нашими, – во время своей речи Софи подошла к мужу и обвила руками крепкую напряженную шею, – Подожди его. Он сам скажет чего хочет, а мы будем рядом, чтобы поддержать.

– Да, может ты и права. Определённо права, моя мудрая девочка.

**********

Софи казалось, что живот растёт не по дням, а по часам. Теперь вся её одежда была совсем не по размеру, дома приходилось надевать вещи Джеймса, и то, самые большие, а для выхода в люди покупать одежду для беременных. Мужчина был с каждым днем всё более бережным и заботливым, если это вообще возможно. Сначала ей было разрешено заниматься домашними делами, а ближе к 8-му месяцу максимум протирать пыль и готовить. Запретов было миллион: «Полы не мыть, я сам. Это ведро с водой таскать», «Гардины я сниму и постираю. Это же на стремянку нужно подниматься, вдруг упадёшь», «За руль не садись, вдруг голова закружится» и т.д. и т.п.

Конечно, ей была приятна такая забота, но иногда она переходила все границы.

Поздно вечером Софи приняла душ, нанесла на кожу лосьон и подготовилась ко сну. Джеймс ещё сидел на первом этаже, возле телевизора. Она удобно умостилась на специальной подушке для беременных и взяла в руки книгу для молодых родителей. Прошёл час, затем ещё один, но муж так и не пришёл. Беспокойство и интерес взяли над ней верх. Тихими шагами она спустилась в гостиную и увидела, что он постелил себе там, на диване, и уже сопит. На глаза навернулись слезы. Боже, он не то что любовью заниматься не хочет, он даже не хочет больше делить со мной постель. Ну конечно, с такими габаритами. Хотя за все время она не сильно поправилась, хрупкие ручки и ножки, аккуратная попа, вырос только живот, ну и грудь налилась, стала где-то на размер больше. Софи пулей поднялась в их спальню, улеглась под одеяло и просто разрыдалась. Она старалась всхлипывать тише, но слабо получалось. Из-за этой истерики у неё началась изжога.

– Малышка, ты плачешь? Что случилось? – Джеймс не включал свет. Он только слегка приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

– Уходи. Тебе же лучше спится на диване.

– Там холодно и одиноко.

– Тогда почему ты там, а не со мной?

– Ну, – он смущённо почесал затылок, – Тони сказал, что на таком сроке Пеппер хотела спать одна. Ей было тесно и жарко. Он спал весь последний месяц в гостевой. И я просто подумал, может ты стесняешься мне сказать…

– Джеймс Бьюкенен Барнс, – она стиснула зубы, – А просто спросить нельзя было? Я не Пеппер. И я не могу спать одна. Я ненавижу спать одна.

– Хорошо-хорошо, – он забрался под одеяло и обнял её со спины, прижался всем телом, – Почему ты плачешь?

– Потому что… Ты больше не считаешь меня красивой, мы не занимаемся любовью уже почти две недели, ты ушёл спать в гостиную. Всё сразу.

– Я считаю тебя самой красивой женщиной во Вселенной. Более того, ты самая сексуальная женщина, которая когда либо существовала и будет существовать. Мне очень сложно сдерживать себя, но я стараюсь.

– Правда? – она шмыгнула носом и накрыла его руку своей.

– Чистая правда, – он дышал ей в шею, посасывал мочку уха, целовал и облизывал чувствительную кожу.

– Ты сдерживаешься потому что тоже наслушался Тони или где-то прочитал?

– И то и другое.

– Мой врач сказал, что у меня нет противопоказаний, я здорова и нет никаких угроз для малыша, – её дыхание учащалось, так как его возбуждение ощущалось между ягодиц. Софи ложилась спать только в большой футболке, белье мешало.

– Я боюсь сделать тебе больно или навредить малышу, – он уже не говорил, он рычал, совершая поступательные движения между бёдер, сжимая упругую грудь.

– Я так соскучилась за прежним сексом, если бы знал,– она прогнулась в пояснице сильнее, теперь член скользил по влажным половым губам, но не проникал внутрь.

– Я тоже. Надеюсь, что после родов у тебя будет настроение, – он прикусил её кожу на плече, но сразу опомнился. След всё равно остался.

– Поверь мне, я не готова отказаться от этого. Я зависима. Возможно нам стоит задуматься над звукоизоляцией спальни. Наши развратные стоны и порочные крики должны оставаться здесь.

– Я хотел бы сыграть… Ах, боже, – она направляет его в себя. Там горячо, туго и очень мокро.

– Говори. Мне нравится. Следы зубов на плечах мне тоже не навредят, – Софи прикрывает глаза, утонув в его голосе и ощущениях.

– Поставить тебя на колени… Заставить смотреть в глаза, пока я врываюсь в твои губы. Смотреть как ниточка слюны тянется от них до головки, когда член выходит. Шлепать тебя…– он слегка ускорился, оставил ещё один багровый отпечаток ближе к шее, но всё под контролем. Софи беспрерывно стонет и от этих стонов он готов сойти с ума.

– Заставить твои ягодицы гореть. Заставить тебя просить большего Умолять. Ты будешь хорошей девочкой и сделаешь всё, что я прикажу.

– Да, сержант Барнс, всё, что прикажете. Как же хорошо! – её губы искусаны.

– Затем ты будешь кричать. Капли пота будут бежать по коже. Я оставлю сотни укусов и засосов там, куда смогу дотянуться. Ты будешь дрожать и покорно ждать разрешения кончить. И я позволю, малышка. А потом ещё и ещё, и ещё… Пока ты не забудешь своего имени. А потом ты не сможешь ходить ещё несколько часов, пока твоё тело тебя не излечит.

– Восхитительно, – она царапает его руку, которая сжимает грудь и забывается в оргазме.

– Моя девочка. Люблю. Люблю. Люблю. Да, – он толкается ещё несколько раз и кончает вслед за ней, не выходя. Тела расслабляются в сладкой истоме. Дыхание и сердцебиение успокаивается. Полное блаженство.

**********

Обычное утро. Окно открыто на проветривание, птицы поют свои веселые песни. В воздухе слышен запах цветения деревьев. А ещё запах сосен, он особенно интенсивный после дождя, который шёл ночью. Софи проснулась, но ещё лежала в постели, наслаждаясь солнечными лучами, что пробивались сквозь гардины. Живот уже такой большой, что сложно даже переворачиваться с одного бока на другой. Срок уже слегка перевалил за 40 недель. Джеймс спит рядом. Такой беззаботный, безмятежный, такой родной. Пальцы живой руки подрагивают, грудь размеренно поднимается и опускается, иногда он причмокивает и сдвигает брови, зрачки двигаются под веками. Возможно он видит сон, но не плохой, он не кричит и не мечется. Кошмаров не было уже около трёх месяцев. Его личный маленький рекорд.

Её губы расползаются в улыбке, вспоминая вчерашний разговор.

– Зачем тебе перчатка? На улице весна, солнышко греет. Тем более, на левую руку.

– Она холодная. Не хочу заморозить своего сына, – на бионическую руку он натягивает перчатку из толстой шерстяной нити нежного голубого цвета. Выглядит довольно забавно, но так мило.

– Ты самый лучший, знаешь? – её глаза наполняются слезами.

– Я стараюсь,– тёплая рука и вторая в мягкой перчатке охватывают её лицо, он целует губы так нежно.

Какое-то время она ещё лежит, глядя на своего мужа, а потом поднимается и идёт в ванную. Утренний зов природы. Малыш так сильно давит на мочевой пузырь, что оставаться в постели дальше просто опасно. Утренний душ, чистка зубов и обильное нанесение лосьона на кожу. А дальше, всё должно было быть как всегда. Завтрак и крепкий кофе для Джеймса, чай для неё. Только не сегодня…

По ногам течёт. Брови ползут вверх, глаза расширяются. Она хватается руками за раковину. Пальцы сжимаются на керамике с такой силой, что белеют. Страх и паника забираются под кожу, по позвоночнику бегут разряды нервного напряжения. И боль… Боль внизу живота заставляет её сдавленно вскрикнуть. Барнс отчётливо это слышит. Он подрывается с постели и бежит к ней.

Картина ужасающая. Жена стоит сгорбленная в огромной луже воды, держится за раковину. Её глаза закрыты, лицо искажается от боли, что она терпит. Дыхание частое и глубокое, как учил врач. Началось. Этот день, которого они ждали так долго, наконец настал. И они думали что готовы, но нет. Оба стоят в панике и не знают что делать. Мозги напряжённо соображают.

– Сумка в шкафу. Хватай и поехали. Я не в состоянии сейчас создавать портал, – сквозь стиснутые зубы говорит она.

– Да, родная. Я мигом. Сейчас,– он натягивает джинсы находу, из-за чего спотыкается и падает. Это потом он будет со смехом рассказывать об этом. Сейчас он растерян и напуган.

Сумка уже лежит в багажнике, документы тоже. Он несёт жену на руках, прижимая к себе, шепча что-то на ухо. Её лицо влажное, губы пересохли, меж бровей залегла напряжённая морщинка. Она сжимает и оттягивает ворот его футболки так сильно, что тот трещит по швам. Она кричит и это заставляет его ускориться. Дорога к больнице заняла всего 20 минут, но это были самые долгие 20 минут в его жизни. Она упирается руками в торпеду машины и пытается как можно шире развести ноги. Схватки учащаются и становятся с каждым разом всё больнее. Уже у входа их ждет дежурная бригада. Софи кладут на каталку и увозят, Баки бежит за ними, с сумкой наперевес. Ему всучили бумаги, но от волнения он разучился выводить буквы. Пришлось хорошенько сосредоточиться. Стрелки на часах бегут. Ему выдают халат и шапочку и пускают в операционную. Жена лежит на специальном кресле, вокруг куча врачей и медсестёр.

Мужчина становится возле её головы и она сразу же хватает его за руку с такой силой, что пальцы синеют, но он не замечает этого. Он целует её лоб и подбадривает, кладет холодную руку на щеки и шею, чтобы успокоить. Венки на её шее вылазят, зубы стиснуты.

– Всё хорошо, миссис Барнс. Вы молодец. Всё идёт по плану. Уже видна головка. Осталось чуток,– схватки ненадолго прекращаются и она откидывается на подушку. Взгляд сразу упирается в Джеймса. Он целует её пальцы и гладит по волосам.

– Я люблю тебя, Джеймс Бьюкенен Барнс. Ты слышал? Осталось совсем чуть-чуть,– она успокаивает скорее его, чем себя.

– Я люблю тебя больше всего на свете. Сильно больно, родная? Как бы я хотел забрать эту боль себе.

– Не больнее, чем умирать, – она хотела сказать что-то ещё, но схватки возобновились и она снова кричит. Кажется, что там внизу всё разрывается на части, что после этого она больше никогда не сможет ходить.

Роженица отчётливо чувствует, как головка проходит весь сложный путь. А потом наступает облегчение. Голова самая широкая часть, плечики, туловище и ножки выходят уже легче. Скользкое, грязное тельце кладут на её живот и весь мир замирает в этом моменте. Пара секунд и ребенок издаёт свой первый крик.

Джеймс хоть и многое видел в своей жизни, но сейчас был в шаге от потери сознания. Не от страха, нет. От счастья, что переполняло его тело и душу. Её рука перестала сжимать его ладонь, но он даже не заметил.

– Мальчик здоров. Отец перережет пуповину? Эй, мистер Барнс? Мистер Барнс? – через какое-то время медсестра касается его плеча и он вздрагивает. Софи заходится смехом.

– Д-да, можно?

– Конечно. Даже нужно.

Пуповину зажимают в двух местах и он уверенно делает разрез. Сразу после этого ребёнка забирает врач, который делает осмотр, обрабатывает пупок и обмывает. Затем передаёт медсестре для того, чтобы та смогла его одеть. Барнс так и завис с ножницами в руках. В голове было столько мыслей.

– Джеймс, – Софи аккуратно берет его за руку, заставляя взглянуть на неё, – Мы родители. Ты отец.

– Я отец, – машинально повторяет он, а затем крепко обнимает её, позволяя слезам течь по щекам, – Спасибо. Спасибо, родная.