Текст книги "Полторы Ведьмы (СИ)"
Автор книги: Amon Din
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
– Ну и ?...– озадачилась я. Ну был и был. Эка невидаль.
– А то, что уже много лет его видели только на рабочем месте, в кабинете, и нигде больше. Старичок решил тряхнуть стариной, простите за тавтологию!
– Так он же вроде не стар... – С сомнением протянул Лемор. – И вообще, это только для тех сенсация, кому уже совсем нечего делать! Только преподам кости перемывать, как перечница на скамеечке! Тьфу...
Рыжик надулась. Но она не умела это долго делать, и вскоре продолжила щебетать о том, каким будет рождественский бал, и кого выберет в избранницы директор ( упс, опять тавтология).
Пока у бедолаг в столовой пухли уши, Нельм работал. Он правил чары на всех входах и выходах из замка.
Все свободные преподаватели были при деле – устанавливали следящие артефакты по коридорам.
Крошечные пауки реагировали на чары скрытности, отвода глаз и ещё многих других, столь любимых шпионами, ворами и убийцами.
Конечно, есть небольшой шанс обойти эти препятствия, но для этого нужно знать их точное расположение. Закончив приготовления защитных плетений, Нельм проверил пауков, и направился в директорскую.
Сигнал от пауков поступил уже через четверть часа. Сработал автоматический телепорт, Нельм переместился прямо на место сигнала.
В десяти шагах от директора материализовался юноша в мантии адепта. У директора была отличная память на лица. Этого отрока он помнил по набору предыдущего года.
– И куда вы направляетесь, скрываясь как вор, адепт?
– А... Я тут просто... – проблеял адепт. – А разве это запрещено? Я ведь ничего не делал, просто практиковался. Я из боевых, нам только недавно задали...– Уже бодрее начал оправдываться он.
– Правила изменились. Передай другим адептам, магию из этого раздела отныне запрещено применять в коридорах университета.
– Да, сэр. – с облегчением выдохнул адепт, поняв, что наказание отменяется.
Нельм кивнул и телепортировался обратно в свой кабинет.
Глава 9. Анабель. Людям вход свободный
Нельм. Три часа спустя.
Я перебирал намозолившие глаза почтовые конверты, некоторые сразу отправляя в корзину. Небыло ни сил, ни желания просматривать и отвечать на всё подряд. Перетопчутся, так скажем. Но я бы не сказал, что письма пропадают зазря: я отрабатывал трехочковый бросок ими в корзину через всю комнату.
Дверь открылась и передо мной вырос донельзя довольный друг. Он посмотрел на меня в стиле «чего ты мучаешься?» и сгреб всю кучу писем в мусорку.
– Как твоё ничего? Офигительственно, как ни погляжу.
– Не жалуюсь. Каким ветром сюда?
– Даниил пообещал мне устроить темную, если я не ушатаю тебя на визит в его «стойло»! – друг лукаво ухмыльнулся, затем изобразил на лице панический ужас: Смилостивись, я ещё так молод!
Я изобразил на лице сочувствие. – А ты хотел бы, чтобы к тому времени, как тебя обратят, у тебя была седина, пивное брюшко, и куча хондрозов? Учти, в этом случае эти прелести останутся с тобой навечно. Кстати, а он не много ли хочет? Он знает, я тут немного занят...
Друг покосился на забитую письмами мусорную корзину.
Я покачал головой. – Проблема в том, чтобы скрыть факт пребывания средних размеров слона в посудной лавке.
– Откажись сейчас, и к своему слону сможешь смело приплюсовать крайне вредное привидение своего лучшего друга!
Я обреченно воззрился в потолок. – А если соглашусь?
– Часок за дружеской беседой с Даниилом этим вечером, и я – спасен, свободен и за мной должок!
– Никакой белладонны в напитках! Если учую, пусть пеняет на себя.
Я помнил прошлый раз. Сначала всё ничего, было ощущение умиротворения и расслабленности, мы втроем что-то шумно обсуждали. Затем последовало какое-то помрачение рассудка, после чего в определенный момент я начал осознавать, что что-то не так...
Ясное дело, не так: я обжимался с какой-то девицей, и мы уже были скорее раздеты, чем одеты... И это всего через полгода после смерти любимой супруги. Ужас.
И я зарекся, что ноги моей там больше не будет.
Раньше клуб назывался «Тавро». Конечно, позже владельцу хватило ума сменить название на нечто менее неподходящее. И теперь этот прохвост снова выманил меня. И после работы я нехотя побрел по каменной мостовой Брусничной улицы, чтобы иметь сомнительное удовольствие провести время за бессмысленным трепом в накуренном боксе, потягивая кислое вино.
«Анабель» – кричала вывеска светящимися бордовыми буквами. Название на удивление точно соответствовало обстановке внутри – чисто, культурно, официантки как на подбор – мечта идиота. Красивые дурочки.
Да, надо сказать, Даниил – вампир. И Анабель – клуб для вампиров, хотя для людей вход сюда тоже свободен. Хотя выход – уже дело каждого «кормильца». Потенциальной кормушки для вампов. Кстати в баре для вампиров подают не только кровь. И вообще, кто сказал землянам, что вампирский рацион состоит исключительно из крови? Это глупый миф номер один. Миф номер два – вампы не отражаются в зеркале, три – не переносят солнечного света и констатации существования отца нашего иже еси на небеси. Смешно.
Но это так, отступление. Генри – человек, друг вампира Даниила, но не его корм. Редкое сочетание. Третий в нашей кампашке – я, полукровка. Поэтому, хоть вампиры и не смотрят на меня как на деликатес, но и не считают равным себе. Даниил – исключение.
Мы трое – владельцы клуба. Одному непросто начинать дело с нуля. Но мы скинулись и потянули это дело. И основали пятачок нейтральной территории для досуга людей и нечисти трех окружающих кварталов.
Охрана из семи альфа-вампов обходилась недешево, но она оправдывала затраты, поддерживая образцовый порядок.
Хоть каждый из троицы был равным по доле вложений, Даниил настоял, что будет выбирать название и интерьер один, потому что он вампир, и ему виднее.
В итоге мне кажется, лучше бы «Тавро» оставил. Во всём облике заведения было что-то...
Вроде бы представительное, элитарное, но – шлюшистое...
Вульгарное. Элитно вульгарное.
Но дивиденды мне идут, я не бедствую и без них. А все-таки на эти дивиденды могла достойно жить небольшая такая семья. Из семи оборотней, самых прожорливых из нечисти.
За этими размышлениями я занял столик в самом укромном уголке зала и заказал вторую отрицательную. Не задумываясь о том, что это уже третья порция крови за два дня. Я стал слишком нервным. То и дело приходится обновлять чары контроля на амулете. Ну вот ни к чему универу знать, что директор – нечисть. Предыдущего всем хватило за глаза.
Сначала старенький (вторую тысячу лет жил) профессор стал неадекватно себя вести, тянуться к некромантии – это потом выяснилось... В конце концов он просто спятил и самосжегся, вопя, чтобы не трогали Анну. Кто такая Анна и что ей угрожает – так никто и не смог выяснить. В итоге, после долгих расследований, директор был похоронен. Его дух не отзывался Говорящим со Смертью, и дело просто замяли, дабы не портить репутацию универа.
А теперь еще и я, который так никому и не рассказал о своей сути. Сделай я это, меня не просто втопчут в дерьмо – мне грозит серебряная тюрьма, антимагический ошейник до конца моих дней.
Девушка с огромными синими глазищами принесла заказ и вопросительно посмотрела на меня.
– Да, если не затруднит. – кивнул я, делая глоток из стакана с водой( они стоят на всех столиках )
Девушка-вамп бодро присела рядом на диванчик и стала умело разминать мне спину.
Вампиры не страдают от перенапряжения, зажатости мышц, зато прекрасно справляются с ролью массажиста из-за способности тонко чувствовать тела людей и их болезни.
Я хоть наполовину вамп, но другая половина -не вамп, а многолетний сидячий образ жизни не способствует улучшению физической формы.
Минуту назад спину я чувствовал комком заиндевевших в напряжении мышц, но сейчас уже почти в норме. Вампирша щедро вливала в мое тело искры своей магии. Просто немного энергии прямо от её ладоней к моим мышцам через кожу. Но надо держать нос по ветру – сейчас вот усыпит мою бдительность и в мозги полезет.
Даниил ей дал и на этот счет указания, я в этом уверен.
Но нет, в мои планы не входило делить с ней постель. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Хватило мне того раза...неудачного, по счастью. А раз так, то где вы видели вампира, который согласен второй раз наступить на знакомые грабли?
Я допил кровь и расслабленно облокотился на стол. Сделал лицо как у кота в сметане и стал ломать комедию, подыгрывая соблазнительнице. Надо её спровоцировать. Иначе сидеть мне тут в её кампании ещё долго. А я нервничаю. Бесит, когда вынуждают тратить время попусту. Минута. Две. И охотница поверила, что я растекся шоколадом и дошел до кондиции.
Она перешла к массажу чувствительных зон на теле человека. Конкретно на мне.
Она была весьма опытна. Знала, куда надавить. И я бы не смог ничего сделать, чтобы помешать её планам на меня, будь я вампом или чисто человеком. В прошлый раз меня опоили белладонной, но она, видимо, приписала результат своей исключительной неотразимости. Зря.
Тонкая ладонь с гибкими пальцами змеёй скользнула к пуговицам рубашки, расстегивая их.
«эх, какой артист пропадает!» – воскликнул бы кто-нибудь из театральной братии на Земле. Я играл опьяненного ласками самца вдохновенно, вдруг словив от своей коварной игры азарт. Но я прикладывал всё большие усилия чтобы не засмеяться и не поломать партию.
Она расстегнула пару пуговиц и провела по моей груди кончиками пальцев. Она мурлыкнула, как довольная тигрица и удвоила усилия по охмурению меня.
Её реакция, как чистокровной обращенной вамп, была куда быстрее моей. Так что я героически сражался со смехом и вел свою игру, подпуская её ещё ближе. В одной руке в кармане я сжимал цепочку. Конечно же, из серебра. Только так я мог её отвадить. Только чувствительно придушив этой цепью. Иначе не отвяжется. Стерва даром времени не теряла – уже стояла на коленях перед сидящим мной и гипнотизировала томным взглядом. Пыталась. А я старательно смотрел на её почти ничем не скрытый пятый размер в вырезе блузочки. И ещё более старательно твердил себе: не ржать! Не ржать...
Она мягко массировала мне колени через ткань брюк, излучая секс как передатчик – радиоволны. А сама всё ближе придвигается. И ещё. Оп, попалась! Визжать девица не решилась, хоть и шипела как гнездовье гадюк. Я ухмыльнулся и повел её как собачку на поводке через весь зал в кабинет Даниила. У меня было право уволить любого работника в баре, но я не собирался так просто отпускать голубоглазую бестию.
До неё дошел весь трагизм ситуации. По тому как от неё шарахались все встречные люди, вамп явно была в бешенстве.
Я повернул ручку, открывая дверь и издевательски показал вампирессе направление передвижения. Она зыркнула глазищами и гордо прошествовала к столу шефа. Я прикрыл за собой дверь и ударил по кнопке вызова.
– Польщен оказанной честью, господин директор. – разулыбался вошедший Даниил. Затем с удивлением оглядел с ног до головы вампиршу, стоящую в позе обиженной девочки, которой мама запретила швыряться кактусами в своего младшего братика.
– Деката? У вас что за срочность ко мне?
Если бы подчиненная не портила впечатление взглядами, вопящими о ненаигранной обиде и злости на подставившего её босса, я бы даже мог поверить в его удивление.
Даниил взглядом передал своей подчиненной всё, что об этом думает. Дословно можно было перевести так:
« Ты ведь могла и отказаться »
Вампирша зашипела и вылетела за дверь, едва я снял с неё серебро.
Даниил развел руками:
– Бардак – везде бардак.
Я его понимал. Живя не первую тысячу лет – начинаешь искать что-то, что позволит почувствовать себя живым. Пусть к вампам это относится лишь условно... Но они часто даже сознательно играют с огнем ради кратковременного возвращения в их жизнь хоть каких-то эмоций.
Даниил был одним из тех, кто перепробовал всё. И не знал, чем ещё заняться. Мне тяжело думать о том, что ещё лет семьсот-восемьсот, и я начну так же чудить, как и он, чтобы не сойти с ума окончательно.
Я для этого конкретного вампира был возможностью найти что-то новое, кладезем иномирных штучек и источником экзотики. И – да, я принес для него сегодня кое-что.
Здесь небыло ни одного самого примитивного игрового устройства. Во всем королевстве.
А я, в одной из своих экспедиций в мир Земли, прихватил с собой некую игрушку со странным названием «Тетрис». Более сложная техника здесь слишком быстро выходит из строя из-за постоянных всплесков магического фона. А эта игра бодро пыхтела и ломаться пока не собиралась.
Даниил, тысячелетий вампир, радовался подарку как дитё малое. Я быстро обьяснил ему куда тыкать. И дождавшись, когда друг залипнет в игре, я быстро смылся из кабинета.
Вампирши небыло поблизости, что меня порадовало. Мне не улыбалось продолжать с ней общение. Думаю, это взаимно. Деката? Дурацкое имя. Хуже только в анекдотах и найдёшь.
Этот бар был очень притягателен для всех вампов. Я привез сюда гитары с Земли и научил играть одного способного мальчонку-менестреля. Теперь у него практически отбоя от учеников нет. Вот и сейчас тут, в уголке зала, обосновался большой кружок с шестиструнками и оттачивал своё искусство, заодно радуя публику незамысловатым мотивом, но разложенным на разные партии для каждого из гитаристов.
Конечно, ноты, которые я привез вместе с инструментами, они уже выучили назубок, и сейчас уже играли старые мелодии этого мира, дивно звучащие на классике (классической гитаре).
Я присел за тот же столик. Мысли расслабленно перетекали с одной темы на другую.
Определенно, Создатель немилосердно наказал мир земля, населив его людьми, говорящими на разных языках, людьми, столь недалеко мыслящими, и в большинстве своём, лишенными магии. Но, говоря об их уровне искусства, я не могу не восхищаться. У нас все способы звукоизвлечения ограничиваются пением, флейтами и примитивными по сравнению с теми же гитарами, струнными. И все наши песни – просты и, за редкими исключениями, медленны. Хотя их история насчитывает несколько тысяч лет, они до сих пор делятся на рабов и господ, сколько бы революций ни топило рабов в крови. Рабы вовсе не ощущают себя рабами, свято веря, что вот-вот смогут выкупить свою свободу. Эту иллюзию они холят и лелеют до старости, и господа всячески кричат о возможности рабов вступить в их ряды. Таким образом, рабы живут духовно способными быть свободными людьми. И среди них много творцов, которым плевать на собственный голод, на несправедливость и увеличение налогов. Но что же нужно вынести на своём веку, чтобы настолько не бояться мира? Какой ад в детстве нужно пройти, чтобы возмужать существом, которому до фене все правители с их ядерными чемоданчиками? При том, что всем известно, что умирать больно. Страшно.
А этим рабам в сотом поколении – лишь бог – господин. Тот, что покровительствует искусству. Я не мог этого понять.
У нас всё по-другому. Мы – подданные, но не рабы. Законы у нас лишь чуть снисходительнее к бомонду, который не имеет реальной власти. Король правит всеми. Один или с одним-двумя советниками. Королевский род насчитывает двенадцать поколений. Эльфам неведома корысть и иные пороки властью наделенных. Именно поэтому на троне самый древний эльфийский род Эн'нориэнов. У нас почти нет нищих. Нет сирот, бездомных. Почти нет ворья, потому что карается смертью. Последний крестьянин имеет право на жалобу королю. И обидчик будет предан справедливому суду, сформированному из представителей всех классов. Каждый из них приносит клятву говорить только правду и судить беспристрастно. В храме. Перед статуей бога-судьи. Нарушить клятву, данную таким образом, невозможно при всем желании. Так что тот же крестьянин, к примеру, не выжил бы в мире Земля. Боги их не слышат. Землян.
Тот, кто облечен властью – лишь плодит ворьё, сам являясь одним из них. Я сочувствую тем, кто имел несчастье родиться в том проклятом и безжалостно-прекрасном мире.
Задумался. А вот музыканты прекратили играть. Среди них медленно, но верно разгорался спор. Ага, перечисляют друг другу «косяки». Ты вот там-то перепутал: надо до диез, а ты си бемоль! Сам ты вон с ритма сбился на седьмом такте!... и пошло-поехало. А потом раз! – и замолкли, словно звук выключили. Тихий голос начал им что-то обьяснять, затем в одну гитару полилась новая мелодия. Менестрель – парень из семьи купца, играл как родился с гитарой в руках. И с флейтой в зубах. Вампир за соседним столиком аж позабыл про свой ужин; кровь из ранок на шее у человека рядом с ним заструилась на пол. Тот на автомате зажал укус и уставился на парня с гитарой, начхав на вампирский гипноз.
Глава 10. Курицы. Диета для вампира
Было что-то, чего я никак не мог понять. Что-то в запахе привычных мест, что-то новое во звуках. Универ словно изменился лишь для меня заметным образом. Впервые за много лет. И вообще – впервые. Я обложился бумагами и делал перерывы лишь на сон и возню с различными кристаллами – накопителями и артефактами. Что-то было не так со мной – дошел я до ручки, что ли? Или просто вампирская суть как зверь на коротком поводке – требует чтобы выгуляли... не знаю. Ничего я уже не могу сказать с уверенностью. Генри больше не приставал вот уже месяц, хотя раньше я за ним не замечал подобных одолжений. Впрочем, сейчас я бы на его месте тоже не совался ко мне, пока я настолько близок к тихому бешенству. И дело вовсе не в том, что меня раздражает моя работа, нет. Я просто чувствую, что чего-то недостаёт. Чего-то важного. Жаль, не знаю – чего.
Сейчас на Земле зима. В нашем мире – только её начало. И у нас никогда нет снега. Я бы хотел видеть его снова. Он пахнет иначе, чем все, что только есть здесь. Черт, ну почему я такой тряпка? Неудивительно, что Даниил – единственный вампир, который рад моему обществу. Вампиры уважают силу. Превыше всех других качеств. И даже новообращенный вамп сильнее меня раза в два. Печально. Но они владеют лишь гипнозом и магией крови, и среди них нет сильных магов. Так что с поправкой на магические способности, я вполне могу справиться с альфой. На край – с двумя.
Черт! Опять клыком губу прикусил... уже боюсь рот открывать на людях. Смешно. Директор универа ходит как язык прикусил и отдаёт распоряжения через зама. Тот – парень надежный, только он хранит мою тайну с самого момента моего назначения на должность главы. и даже чуть дольше. Вот не будь его, я бы не смог водить всех за нос так долго.
Для вампира есть только два основных инстинкта, непреодолимых зова природы – кровь и... Ну вы и сами понимаете. Этот инстинкт и в людях очень силен. В некоторых – непреодолим. А когда вампир голоден или избегал связей с женщинами очень долгий срок – жди беды. Успокоительные зелья помогут, но к ним у меня быстро возникнет привыкание, и через пару недель буду наркоманить. И все равно беситься. Нет, не вариант. К тому же, я не хочу терять ясность рассудка и быстроту рефлексов сейчас, когда наступило лишь видимое затишье. Я знаю директоров других школ – они не откажутся от своих попыток завладеть главным призом этого тысячелетия. Они наверняка уже почти уверены, что ОНА здесь. А моя задача – дать ей время выучиться. И затеряться. Как только найдут, её уже не отпустят. Она слишком ценна. И не факт, что её в конце концов не сведут с ума экспериментами над аурой, чтобы выяснить природу её силы. Ученые всех миров и всех времен одинаковые – и у них есть очень большое сходство с религиозными фанатиками. Лично я равно недолюбливаю и тех, и других. Считаю, что они перешли границу между можно и недопустимо, а значит считать их белыми и пушистыми может лишь тот, кто не видел их подопытных кроликов.
Нет, черта с два я отдам им Сандру... Она очень способная колдунья. И я ничуть не удивился, когда Сибилла рассказала мне о её посвящении, о том, что все стихии признали её. Я видел её ауру. Сплошной узор из множества силовых нитей. Совершенный. Как и все, что создаёт магия. Просто у кого-то менее яркий и плотный, с меньшим количеством цветов.
Ей просто нужно немного времени. И я дам ей его. Я маг, и не хотел бы оказаться на месте подопытного кролика. Пусть пытки с вмешательством в ауру запрещены, зато эксперименты – пожалуйста. А разница – лишь в том, как назвать.
На краю сознания неотступно, непрерывно был образ некоего соблазна... в смысле, я желал чего-то, чего никак не мог осознать.
В моих снах начал постоянно мелькать образ девушки в синем как небо платье. Этот цвет всегда был для меня цветом свободы. Холодной. Вечной. И почти не достижимой. Я всегда был связан по рукам и ногам. И все же мне не удалось забыть своего свободного времени, времени моего детства. Да, я рос на улице. И голодал, и мерз зимой, но я был свободен ни от кого не зависеть, никому ничего не обещать. И ничего не скрывать. Я жил по ночам, в основном. И доверял ночи меня скрывать от людских взглядов. Боги, как я порой скучаю по тем временам. По моей дикой ночи. В нашем мире небо даже по ночам темно-синее, а не черное. И мне иногда снится рассвет над холмом, под которым я ночевал в лисьей норе.
Любимые воспоминания. Одиночество хорошо тем, что не требует предъявления причин поступка перед другим существом. А когда ты в толпе, ты обязан быть одним из, и исполнять правила. Нет, я не психопат, и я не замыкаюсь в себе, не боюсь и не избегаю общества... но я помню кто я. Сколько бы столетий ни прошло, я буду на людях образцовым руководителем и членом общества, внутренне мечтая об утраченном праве на тишину. И помня о звере что ждет только, чтоб отпустили поводок.
А прошлой ночью «синее платье» снова посетила меня. Но на сей раз она не стала прятаться за спинами других безликих людей, которым всегда что-то от меня срочно надо, а подошла и подала мне руку для танца. Маленькая но сильная ладонь её сжала мою. И я вспомнил тот незамысловатый мотив в несколько партий для гитары, который я слышал в Анабель. Музыка полилась из ниоткуда, исчезли все иные люди кроме нас двоих, всё стало этой музыкой и нами, ставшими частью её. Частью, движением, формой. Но я не мог разглядеть её лицо. Не потому что оно было скрыто. А потому что у истинной половины тебя нет и не может быть лица, осязаемой оболочки, твердой и неизменной. Я не мог её видеть, как смертную, а мог лишь чувствовать, как самого себя... трудно объяснить. Нет... не трудно – не возможно. Нет смысла. Есть лишь сумасшедшая ясность понимания... единения. Завершенности.
Таково свойство снов. Пока ты не проснешься – не сможешь понять, что ты чувствуешь, и почему. Сны не дают ответов. Они лишь показывают. Что есть, чего нет. И чего конкретно не хватает тому, кто видит сны.
Её. Снова встретить её... нужно искать. Я её всегда узнаю, если увижу, если услышу голос...
Сандра
Я с наслаждением потрясла кистями натруженных рук. Все эти жесты... Идиотизм. Нельзя чтоли сразу учить пользоваться вербальной формой, мыслеформой или той же визуальной... всё проще, чем много часов подряд выкручивать замысловатые загогулины пальцами. Вот никак мне не верится, что нельзя было без этого издевательства обойтись. Одно радует – вернусь домой и смогу учиться играть на гитаре или пианино, на чем захочу. С такой-то гибкостью пальцев, это будет куда как проще. Здесь я гитар не видела нигде, кстати говоря. Как и пианино. Печалька. Иначе молодые маги тут же перехватили инициативу у прочих желающих научиться играть. Самый простой жест из тех, которые нам пришлось освоить – стоил мне нескольких часов мытарств и мог бы повергнуть в тихий ступор фокусников моего мира. Сейчас я вымучила очередной пипец-моим-пальцам. Вообще это руна седьмого слоя, означающая дословно власть над землёй.
Я гордо продемонстрировала подруге результат своих трудов. Она не осталась в осадке и показала мне такую же загогулину в её исполнении. Мне стало её(подругу) немного жалко – маникюр не добавлял ей удобства в исполнении столь сложной задачи. Через пять минут вполне довольные собой мы уже весело улепетывали от увивающегося у дверей в библиотеку парня с глупо влюбленной мордой. Да, мы не остались в долгу перед старшаками решившими нас приворотить. И мы сами подкинули им парочку подарков с сюрпризом. Это оказалось до смешного просто. И забавно после наблюдать таких вот субьектов. Конечно, мы были осторожны с зельями. И наши экспериментальные образцы действовали пару дней, после чего объект чувствовал небольшое похмелье.
Макс изредка напоминал о себе появляясь и вежливо интересуясь тем, как идут наши дела. И вот в прошлый раз я напомнила ему об обещании помогать нам. И, в общем, макс немного раскошелился нам на расходы на безопасность.
С внушительной суммой в золотых империалах мы с Белкой в эти выходные намеревались закупиться кристаллами-накопителями и хотябы по браслету-усилителю концентрации. Такие штуки увеличивают быстроту мыслительного процесса владельца.
Вот суббота настала и мы пошли в торговые ряды. Дуры. Надо было с собой Лемора взять. Уж оборотень-то не сплоховал бы. Вот что мне подумалось, когда я вспомнила, что произошло, лежа в больничном крыле.
Мы приперлись в лавку магических приспособлений и стали озираться по сторонам. Продавца не было видно. Мы немного поглазели на кристаллы. Мне карман мантии оттягивало просто нещадно. И это нельзя было не заметить. Вот и не осталось без внимания. Я и ахнуть не успела, как кто-то атаковал заклятием. Подло, со спины. Непонятно, зачем не чем-то посерьезнее, а всего лишь оглушающим... Но мне хватило. Тем более, что таким и слона можно свалить. Было очень больно. Белка рядом со мной от испуга выставила щит, вложив в него почти все свои силы. Наверно, он выдержал бы несколько ударов средней силы, но прошло всего пару секунд и мой медальон ожег меня, словно внезапно разогретый над огнем.
Лежа на полу, я зашипела и попыталась его с себя снять. Но боль исчезла так же внезапно, как и появилась. Я удивилась, как не потеряла сознание. Но контузило чувствительно, судя по тому, как в ушах возник ультразвуковой писк и сквозь вату едва пробивались другие звуки. Несмотря на это, меня аж немного покоробило от звука гремящего гневом смутно знакомого голоса. Действие оглушающего заклятия еще не прошло, и я даже не могла поднять голову и оглядеть обстановку. Перед глазами мелькнули Белкины сапожки и я услышала как она, заикаясь, обьясняет причину нашего появления здесь.
Затем ко мне возвращается способность двигаться. Я пытаюсь встать. И хвалю себя за силу воли. Но вот идти удаётся с трудом.
Я оглядываюсь вокруг. Живописно разбросаны шесть тел. Живописно поломанные стеллажи с рассыпавшимся содержимым. И так же живописно открывающийся портал, из которого вываливаются медики и боевые маги.
Столько шума из-за нападения на адептку? Тем более, это даже необычно оперативно, будто на мне был маяк, к которому был привязан маршрут портала. Похвально, что универ так заботится о своих адептах. Не пропадем. Меня подхватили на руки и перенесли в портал. Над самым ухом прогремел тот же повелительный голос, отдавая какие-то указания. А у меня вдруг начали слипаться веки. Я зевнула и, устроившись поудобнее в руках спасителя, уснула.
Потом мне Белка сказала, что директор меня усыпил и отнес лично в лазарет. И что именно директор явился первым после того как меня атаковали, и раскидал незадачливых воров как кегли.
Проспала я до вечера, как выяснилось. Нужно было дописывать конспект по демонологии, так что Белка притащила в лазарет учебники и пергаменты и мы налегли на работу. Впрочем, через два часа притащилась лекарка и потребовала, чтобы я не переутомлялась. Она отобрала у нас учебники и все прочее и удалилась, дав еще пару часов Белке посидеть со мной.
– Ну и что теперь? Я же от скуки тут загнусь ! подумаешь, оглушающим огрело. От этого еще никто не умирал. А вот от тоски зачахнуть – было такое.
Подруга закивала.
– кстати, когда меня огрело, сразу накалился медальон. – сказала я, вспоминая.
– директор сам сделал его. – с уверенностью заявила подруга, я читала, что только тот кто сотворил артефакт, сможет так быстро переместиться к своему творению. Иначе придется долго вычислять местонахождение по матрице. Минимум пару часов.
– Значит он телепортировался первым и навесил мост для своих магов. – сделала вывод я.
– Не о том думаешь, Сань. Эту вещицу зачаровал сам директор, лично для тебя. Ни для кого другого он не стал этого делать.
– Зачем? – вытаращилась на неё я.
– Не знаю, Сань... ну...Ты лучшая на курсе. Сильная. И тебя признали все стихии. – стала загибать пальцы белка.
– Да, об этом я не подумала. Но ведь я не одна такая, вон Триэм с седьмого у медиков... Он семи пядей во лбу, а я-то что... – замялась я. Но слова Белки мне польстили. Да я оказываается – ух! И еще не то могу – ведь я только учусь. Надо поинтересоваться, как у них тут с экстерном.
Вскоре ввалился встревоженный Лемор.
–Курицы! – с порога бросил он.
Я удивленно квохтнула, даже не думая обижаться. Да. Курицы. Додумались, в самом деле.
– Да вы и сами знаете почему. Вы обе. – с укором сказал он. Но не выдержал и заржал как ненормальный с моих куриных воплей. Я развлекалась. Пока можно. Вот вернется лекарка и выгонит друзей из палаты. Потом буду выть, как Лемор на луну.
– Н-да, а я и не подозревал о твоих талантах... Сань, ну ты даёшь... – прорыдал Лемор.
– Росла в деревне. Там тоже особо нечего делать. – засмеялась я.
Лемор выполнил своё обещание и рассказал об оборотнях. Мы с Белкой очень внимательно слушали и засыпали вопросами.
Лемор – сын вожака стаи Леопардов, поэтому он много знает о других стаях и кланах.
Вообще стай всего шестнадцать, четыре из них носят имена не хищных животных зайцев, лошадей, буйволов и носорогов.
Внутри стаи – четкая и жесткая иерархия, в которой самое низкое положение занимают простые оборотни, которые подчиняются Амегам – членам совета стаи.
Амеги подчинены одному или нескольким альфа-оборотням. Те составляют верхушку власти в стае. Над ними чаще всего властен лишь вожак – самый сильный воин в стае. Бывает, что одна стая сотрудничает или держит в подчинении другую.
Одна из стай, стая Гиен, сотрудничает с ковеном гремлинов и с ветвью Орков. Они помогают друг другу в противостоянии с вампирским кланом Эт’Cтерра.
Конечно, некоторые тонкости мне не удалось запомнить, но в целом я составила представление об этой расе и её укладе.
Кстати, стая Лемора не была особенно многочисленной и влиятельной. Но аж целых три альфы было рождено неслабыми магами, так что были серьезными противниками другим оборотням. К тому же, директор универа всячески помогал клану, являясь официальным покровителем всех Леопардов.
Когда я спросила, почему именно этой стаи, Лемор вздохнул.
– Давняя история. Я почти ничего об этом не знаю. Отец знает больше, но я как то не спрашивал. Скажу только, что однажды сделанный им артефакт чуть не попал в руки фанатикам. Там была мутная история...
