Текст книги "Моя поневоле"

Автор книги: Амира Ангелос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

За жизнью Галины я специально не следила, просто ресторан, в который ее устроила, очень мне нравился. Часто бывала там, поэтому невольно пересекались, перекидывались парой фраз.

Приятно чувствовать, что ты помог хоть кому-то в этой жизни. Вдвойне приятно, что это ценят. Особенно я переоценила всю историю, когда вляпалась с Волковым. Прочувствовала на своей шкуре весь ужас того, что пришлось пережить Галине. Мне хотя бы зубы не выбили… Галке пришлось много сил потом потратить, чтобы снова засиять улыбкой.

Она не раз повторяла, что теперь ее дом – мой дом. Что готова отплатить чем угодно. Благодарила при каждой встрече. Я отмахивалась, даже не подозревая что мне действительно понадобится ее помощь.

Сейчас Галя мой единственный шанс.

Глава 5

– Извини что приходится тебя стеснять, мне ужасно неудобно, – меня сжирает стыд, хотя понимаю, что это глупо. Кому как не Галине знать, как быстро жизнь может поменяться, и вместо блеска и мишуры ты окажешься на самом дне, в куче из дерьма.

– Ой, да ты что, перестань, Ритуля. Я так рада, что могу отплатить тебе хоть чем-то! Проходи, дорогая! Хоромы у меня скромные, но тебе уже свою комнату приготовила.

– Нет, ты что, зачем свою комнату? – мне становится не по себе. – Ты чего за глупости выдумала? Я не могу так, даже не думай!

– А я тебя на диване в гостиной не могу положить, – категорично отрезает девушка. – Так, давай не будешь спорить с хозяйкой? Пошли, размещу тебя. Я очень рада, очень. У меня вот только неделя как мамка уехала, месяц гостила. С ней бы, втроем конечно тесновато вышло, а так – замечательно. Я и ее в своей комнате устраивала, сама привыкла уже к дивану. Мужика у меня нет, с Мишкой разбежались, так что мне какая разница где спать.

Галина показывает мне комнату, помогает притащить в нее вещи.

– Я ненадолго, – продолжаю чувствовать неловкость.

– Что произошло, скажешь? Не обязательно, только если захочешь.

– Извини, это слишком длинная и малоинтересная история.

Не хочется обижать гостеприимную хозяйку, но даже если бы я и испытывала потребность поделиться своими злоключениями, боюсь рассказ вышел бы слишком диким. Зачем шокировать человека? Галина и так хлебнула в жизни дерьма. Еле выплыла, чудом не сломалась.

– Не понимаю, твой брат Эрик… Ладно если мужик кинет, но как брат может выгнать сестру из дома? – бормочет себе под нос Галя.

– Эрика больше нет. Я не могу оставаться в его доме.

– Что? Боже мой! Как же так! Ох, моя дорогая, как же я тебе сочувствую. Сначала родители, и вот…

– Спасибо. Могу я принять душ?

– Да, конечно. Сейчас, пошли. Полотенца, так. Халат нужен? Или ты с собой взяла?

– Я сейчас не в состоянии разбирать вещи. Если у тебя есть, буду признательна.

– Да, конечно. Пойдем. А я ужин приготовлю. Ты голодная?

У меня с трудом получается вспомнить, когда я ела в последний раз. Все так размыто в памяти. Сейчас события последних дней я вспоминаю как сон.

***

Под душем на меня набрасываются мысли про Далхана, яркие вспышки того, как стояла на коленях перед ним. Это безумие, но я возбуждаюсь. Боже, я видимо скрытая мазохистка, иначе не объяснить.

Я должна вытравить эти воспоминания. Вместо того, чтобы начать прямо с этой минуты, касаюсь себя между ног, вздрагивая от пронзительного удовольствия. Я порочна до мозга костей, раз мастурбирую в чужом душе, еще и в чужой квартире, вспоминая чудовище, которое принуждало меня к сексу.

Выхожу спустя полчаса, подавленная, разбитая. Полученная разрядка лишь добавила отвращения к себе. Пытаюсь объяснить свое поведение тем, что у меня давно не было оргазма. Я редко мастурбирую.

Странная из меня шлюха, полная противоречий.

Галина уже накрыла на стол, старается, суетится на маленькой кухне, заставленной разными штучками, цветами, посудой.

– Прости, я так устала… У меня нет сил для еды.

– Ты очень сильно похудела, Рит. Вся аж прозрачная. Кушать надо, сама знаешь. Насмотрелась я на анорексичек, врагу не пожелаешь.

– Утром, хорошо? Я валюсь с ног, прости.

***

 Меня будит запах свежей выпечки, с наслаждением вдыхаю носом, вспоминая старый дом любимой бабушки. Это было так давно! В прошлой жизни. Последний раз я была в том местечке в семь лет. Зато в память намертво врезалось. Маленький деревенский домик в глуши, под Калугой. Печка. Родниковая вода. Тогда все это казалось неустроенным, даже стыдным, бедным. Сейчас – все бы отдала, чтобы вернуться в то время. Беззаботное детство. Невинность.

Увы, понимаю, что этого не будет никогда. Надо собраться с силами и выбираться из дерьма, в котором застряла по уши. Первым делом восстановить паспорт. Потом сделать заграничный. Думаю, что на родине житья мне не будет. Я неплохо знаю английский, много путешествовала. Так что не пропаду. Деньги есть на первое время. Постараюсь заплатить, чтобы паспорт сделали побыстрее. Волков пугает до дрожи, но у Галины он не отыщет меня. Чтобы не сойти с ума от страха пытаюсь убедить себя, что Далхан меня просто пугал. Может не хотел отпускать? Усмехаюсь. Чего только в голову не придет.

Если бы не хотел, мог на сколько угодно себе оставить…

***

Подаю документы на восстановление, всего десять дней нужно подождать. Неудобно так долго стеснять Галину, но ускорить процесс, как мне объяснила неприветливая дама, принимающая меня, невозможно.

Ладно, не так много. Потерплю. Пока можно хорошенько обдумать, в какую страну купить билет. Мне всегда нравилась Италия. Наверное, попробую там построить что-то новое.

Возвращаюсь в квартиру Галины. Подруга открывает дверь, замечаю, что она очень бледная, на лбу капли пота.

– Как прошло? Все нормально? – спрашивает заботливо.

– Все отлично. Десять дней, и я свободна как птица, – натягиваю улыбку. – Слушай, ты как себя чувствуешь? Выглядишь неважно.

– Сама не знаю, живот разболелся. У меня последнее время часто, приступы прямо. Но потом отпускает. Сегодня, правда, похуже. Очень больно, тошнит.

– Ну как пойдем, тебе лечь надо.

– Да я лежала.

– Ела что-то?

– Только утром. И уж побольше тебя съела, ты клюешь как птичка, Рит. Скоро одежду в детском магазине покупать для себя будешь. К чему так себя ограничивать.

– Сейчас не обо мне речь, – помогаю девушке дойти до дивана. – Давай-ка температуру измерим.

У Галки тридцать восемь и семь, начинаю волноваться всерьез.

– Скорую вызвать надо.

– Ой, ты что, мне на работу в ночную смену. Не могу я. Такое место хорошее, чаевые шикарные.

– Ты все еще там же работаешь, в ресторане?

– Ой, нет. Туда пришла такая стервозная управляющая, ужасная баба. Не сработались мы. Я теперь в гостинице, в центре. «Эллипс», ты наверняка слыхала.

– Да, конечно.

Эрик любил ресторан при этой гостинице, очень хорошая кухня. Я там не раз бывала. Одно из самых дорогих мест в нашем городе.

– Понимаю, что ты волнуешься о работе. Но сейчас надо подумать о своем здоровье, – произношу, набирая номер скорой. – Может с тобой ничего страшного. Хотя, в любом случае, на смену в таком состоянии нельзя.

– Ох, нет, я сейчас обезболивающее приму, – ворчит упрямица.

– Галь, давай я за тебя выйду.

– Ты? В горничные?

– Думаешь я такая белоручка? – смеюсь.

– Прости, но это точно не для тебя работа.

– Разве ты не видишь, что и моя жизнь круто изменилась? – вздыхаю. – Может, мне даже на пользу пойдет. Денег у меня немного, придется работать. Может быть и правда устроюсь в Италии горничной. Или сиделкой.

– Ой, я тебя умоляю. С таким личиком? Тебя первый же мачо с руками оторвет, – кривится Галина, то ли от боли, то ли от моих планов.

– Я не планирую связываться с мужчинами, – произношу тихо. – От них одни неприятности.

– Да… но без них тоскливо.

Наши откровения прерывает звонок в дверь. Приехала скорая.

*********

– Ох, не нравится мне эта затея, – произносит женщина по имени Людмила Петровна, управляющая персоналом «Ellipse Hotel». Недовольно оглядывают меня с ног до головы. – Умеет же Галка уговаривать! Чувствую, попаду я с вами. Василию Сергеевичу это точно не понравится. У нас не принято вместо себя присылать работать другого. Медкнижки у тебя нет, конечно же? – хмурится, снова окидывая меня раздраженно-неприязненным взглядом.

– Это же всего на пару дней, – бормочу смущенно.

Мне самой эта идея совсем не нравится. Больше всего пугает то, что не справлюсь. Никогда не работала в этой сфере, да что там, я вообще никогда никем не работала и сейчас почему-то чувствую по этому поводу обжигающий стыд. Я готова сделать всё возможное, чтобы помочь, физический труд меня совершенно не пугает, но очень страшно подвести Галину.

– Ладно, – вздыхает вдруг женщина, успокоившись. – Василия пока нет, уехал на неделю в Европу, погреть свои старые кости на солнышке, а я тут пашу за двоих, все на мне. Персонала адски не хватает, так что выбора у меня нет. Пошли, покажу тебе твои владения. Работала когда-нибудь горничной?

Отрицательно мотаю головой, решив, что лучше быть откровенной и не врать. Тем более, раз женщина сама призналась, что у неё нет выбора и люди ей нужны. А я за работу денег не попрошу, единственное желание, это чтобы Галину не уволили.

– Мда уж, не повезло Галке, аппендицит значит? – спрашивает Людмила Петровна, качая головой.

– Да, сразу на операцию забрали. Она ещё терпела оказывается долго, у неё приступы уже случались. Вместо того чтобы пойти к врачу – обезболивающее пила. Так что сразу на операционный стол положили, и уже прооперировали. Все прошло хорошо, – рапортую бодро.

Когда приехала скорая, я поехала с подругой, так что присутствовала при всех событиях, старалась помочь чем могу. Когда Галку забрали на операцию, мне продиктовали список вещей, которые ей понадобятся. Я поехала обратно в квартиру. Привезла вещи, и как раз смогла наблюдать как бедняжка отходит от наркоза после операции. Прямо из больницы отправилась в «Эллипс». Но я даже рада такой насыщенности событий. Зато ни минуты не остается на страх. Как и на воспоминания о Далхане.

– Во дает Галка, позвонила мне прямо перед операцией, и уж так слёзно просила, рыдала в трубку, столько наговорила всего. Что и так тебе обязана, что не может тебя просить о таком, что работа горничной уж совсем не для тебя. Если честно, я не очень поняла, что она имела ввиду. Называла тебя своим ангелом хранителем, – старшая смены, Евгения, гораздо более дружелюбна. Объяснила мне вкратце все о работе и обязанностях.

– Я тоже не знаю, наверное, ей уже наркоз дали, – улыбаюсь смущенно.

– В наше время редко кто готов бескорыстно помогать. Это действительно качество, достойное уважения. Ну ладно, пойдём. Сейчас познакомлю тебя с коллективом. Марина объяснит более детально про все, а у меня и других дел выше крыши. Передавай своей Галке привет, как навестишь. Я, к сожалению, вряд ли смогу выбраться. Пусть выздоравливает поскорее. Аппендицит – это вещь довольно-таки быстро проходящая, насколько я знаю. Чик, отрезали и зажило как на собаке.

Я понятия не имела сколько проболеет Галина, но мне всегда казалось, что полостная операция требует долгого восстановления, а значит мне либо придётся задержаться здесь, либо все-таки бросить Галину в трудный момент. Нелегкий выбор. С одной стороны, я должна бежать как можно скорее из этого города, с другой на пол пути бросать ситуацию, тогда помощь теряет всякий смысл.

Работа действительно оказалась несложной, но физически довольно-таки тяжелой. Никогда не думала, что горничные настолько сильно устают. К вечеру первого дня я буквально разваливалась на части. У меня ломило спину, болели руки, кружилась голова от усталости. Конечно же, я забыла как всегда поесть. На следующий день мне предстояла ночная смена, а с утра я поехала в больницу к подруге. Заскочила в магазин купила фруктов, потом подумав решила, что Галине не помешает свежий куриный бульон. Вернулась домой и быстренько сварила немного бульона. Это единственное блюдо, которое я умею готовить помимо яичницы. Увидев меня на пороге палаты, Галка расплакалась. Сервис тут оставлял тягостное впечатление. Конечно, не частная клиника. Обшарпанные стены, хмурый персонал.

– Ужасно хочу домой, мне здесь так не нравится! Ты бы видела какие тут санузлы. Боже мой, надо же было так попасть, и тебя ещё напрягаю, – всхлипывает бедняжка.

– Прекрати немедленно, ничем ты меня не напрягаешь, – говорю строго. – Я живу у тебя, мне все равно заняться нечем, пока паспорт жду.

– Кормежка тут отвратительная, боже какой же вкусный суп! Огромное тебе спасибо!

– Напиши мне список, что тебе ещё купить, что приготовить.

– Когда же ты будешь этим заниматься? Ты ведь ещё и в гостинице работаешь.

– Ничего страшного, справлюсь.

Глава 6

Дни бежали один за другим в простых заботах, которые почему-то очень радовали меня, согревали душу, легче становилось на сердце. Когда ты кому-то реально полезен, когда делаешь жизнь другого человека легче, оказывается, это действует очень очищающе.

Далхан сделал из меня проститутку. Нет, я не замаливала грехи, просто доказывала самой себе противоположное.

Разрывалась между работой в гостинице и больницей, вечером падая без сил от усталости. Училась готовить, бегала с кастрюльками, чтобы побыстрее поставить на ноги Галину. Мои запасы денег быстро таяли. Пришлось заплатить врачу в больнице, медсестрам подкидывать понемногу, чтобы были к Галке внимательнее. Покупать продукты, за квартиру тоже из своих заплатила. Оказалось, что Галина задолжала за три месяца.

– Ты не должна все это делать, Рит. Я ведь теперь до самой смерти с тобой не расплачусь, – бормотала со слезами на глазах Галка.

– Прекрати, не говори так. Мне же просто делать больше нечего, так я бы скучала, – пытаюсь ответить шутливо, но не уверена, что получается.

– Ты настоящий ангел… Нет, честно, Рит. Я не думала, что такие люди существуют.

Нет, конечно ангелом я не была. Все объяснялось гораздо более прозаично. Я чувствовала себя бесконечно одинокой. То, что есть хоть кто-то, кому я дорога, пусть даже потому что я трачу силы и деньги чтобы помочь, держало меня на плаву. Галка отдаляла от меня чувство бесконечного одиночества. Для меня это было сейчас бесценно.

Прошло десять дней. Я освоилась в гостинице. Подружилась с девочкам-горничными. На работу прибегала с удовольствием, физический труд, как ни странно, мне понравился. Раньше я упахивалась так в фитнес клубе, там давала себе похожую нагрузку. Совершенно при этом никому не помогая, кроме своего тела. То, чем я занималась сейчас определенно гораздо продуктивнее.

Сегодня обычный день, похожий на предыдущие. Завтра Галину выписывают, планирую дома устроить что-то наподобие праздничного обеда. Повар ресторана, приятный мужчина по имени Олег, который вот уже несколько дней как заигрывает со мной, пообещал мне выделить немного продуктов, которые назвал излишками. И подсказать, что можно приготовить из них. Я с энтузиазмом соглашаюсь. Почему нет. Отношений конечно не получится, не в том я состоянии, да и уезжаю совсем скоро. Но Олегу об этом знать не обязательно.

Выбежав из кухни в фойе ресторана, цепляю боковым зрением знакомую фигуру и холодею.

Далхан… Возможность новой встречи, как мне казалось, была равна нулю. Я чувствовала себя в безопасности, никто меня не мог искать в совершенно другом районе города. Куда больше я боялась Волкова. Если конечно Далхан не соврал, что тот ищет меня.

Артему вряд ли придет в голову искать меня среди горничных.

Впрочем, Далхан явно сюда явился не по мою душу. Он с женщиной. Ослепительно красивая, стройная блондинка льнет к нему, виснет на руке и смотрит обожающим взглядом.

Мне становится трудно дышать. Приваливаюсь к стене, делаю несколько глубоких вдохов.

– Что с тобой, Рит? Бледная, заболела что ли? – подходит ко мне одна из горничных, Лена.

– Нет, все хорошо.

– Да какое хорошо, лица на тебе нет, пошли отведу в комнату отдыха. Прилечь тебе надо.

***

Кто бы мог подумать, что в этой элитной гостинице такой дружный и сплоченный коллектив. По ту сторону, за богато сервированными столами – мир диких зверей, по большей части гиен и падальщиков. Львов среди них куда как меньше.

Здесь, среди небогатых, вынужденных гнуть спину людей, царят отзывчивость и доброта. Лена хлопочет надо мной, сладкий чай сделала, влажное холодное полотенце на лоб. Заглянувшая Татьяна Геннадьевна, женщина постарше, принесла свой аппарат для измерения давления.

– Немного повышенное. Тебе бы к врачу сходить, рановато в твоем возрасте, – качает головой.

– Большое спасибо. Схожу обязательно.

Почему я так отреагировала на Далхана? Он отпустил меня. Дал понять, что мои долги выплачены. Теперь мы просто чужие друг другу люди.

– Мне уже лучше, спасибо вам, девочки, огромное, – принимаю сидячее положение, осторожно встаю на ноги.

– Я тогда пойду, – говорит Татьяна Геннадьевна, оставляя нас вдвоем с Леной.

– Сейчас придет Людмила Петровна, отпросим тебя.

– Нет, не нужно. Доработаю, – улыбаюсь девушке с благодарностью.

Надо быть сильнее. Чего я разнюнилась? Ну пришел сюда поужинать с бабой бывший любовник. Такое и раньше случалось, в моем прежнем кругу, но никогда так сильно не било по самолюбию.

Даже не любовник, между нами совсем другое. Принуждение. Насилие.

Тогда почему? Слишком сильно. Скрутило до боли. Словно у меня есть к этому уроду какие-то чувства. Этого быть не может. Иначе я больная на всю голову и мне уже ничто не поможет.

Он враг. Насильник. Подонок.

– Вы чего тут развалились? – в комнату влетает управляющая. – Рита, быстро в сто двадцатый номер, там прибрать надо, шампанское разлили.

– Давайте я схожу, – возражает начальнице Лена.

– С какого перепугу ты мои распоряжения обсуждаешь? У тебя сегодня прачечная, Васильева. И не надо лезть с предложениями, не по чину пока. Или на мое место метишь?

Лена смущается такой грубой отповеди, опускает голову.

– Простите, Людмила Петровна. Лена за меня переживает, у меня голова немного кружилась, – не могу не заступиться за девушку.

– Еще одна! Да что вы мне сегодня нервы-то портите! Выполняйте что сказала, или уволю, – с этими словами Людмила Петровна выскакивает из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Что это с ней сегодня? – недоуменно качает головой Лена. – Никогда ее такой бешеной не видела. Прям сожрать готова. Что я такого сказала?

– Я тоже не поняла, – пожимаю плечами. – Ладно, не будем злить ее еще больше. Пошли выполнять указания. Чувствую себя солдатом на плацу, – хихикаю.

– Точно. Как в армии. Хотя обычно она не настолько солдафонистая. К счастью.

Посмеиваясь, расходимся с Леной. Поднимаюсь на пятый этаж, в указанный номер, качу перед собой тележку горничной. Вооружившись тряпкой, тихо стучу в номер. Тишина. Наверное, никого. На ручке табличка – требуется уборка. Захожу внутрь.

В номере кромешная тьма, включаю бра в узкой прихожей, затем выключатель в гостиной. Вспыхивает яркий свет и тут же комната начинает вращаться перед глазами. Потому что в центре помещения, в кресле, сидит Артем Волков…

На его лице омерзительная ухмылка. В одной руке он держит бутылку шампанского, раздается хлопок, напиток брызжет вверх. Волков берет бокал, наливает в него пенный напиток и салютует мне.

– Ну, со свиданием, Марго. Думала, что ускользнула от меня, дурочка?

**

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю сдавленным голосом.

– Как ты думаешь, малыш? Я соскучился. Если серьезно, Марго, ты была плохой, очень плохой девочкой. Я искать тебя заебался просто. Но мне нравится твоя изобретательность. Горничная… ммм… белый передник, все максимально достоверно. Умеешь завести мужика, детка. Умеешь. Этого не отнять. Я хочу тебя. Все это время сдыхал от тоски по тебе. И ты за это заплатишь, девочка.

На меня словно ступор нападает, не могу пошевелиться, трясусь от озноба. Виски мучительно ломит. Внутри растет ощущение неизбежности. Сама виновата. Заигралась. Решила, что могу быть хорошим человеком. Думать не только о себе. Помогать людям. Но добро всегда наказуемо – это обожал повторять Эрик. Сейчас я испытываю все это на своей шкуре.

– Подойди ко мне, Марго, – голос Волкова бьет, точно плетью. Вздрагиваю. Остаюсь на месте. Артем ставит бокал на столик, поднимается из кресла.

– Упрямая девочка. Плохая девочка. Хочешь, чтобы папочка был с тобой строгим? Чтобы наказал тебя?

К горлу подкатывает тошнота, мне омерзительно слышать этот нарочито-елейный голос, и в то же время колотит от страха. Потому что сюсюкающий тон не может меня обмануть. Я слишком хорошо знаю, как быстро все может поменяться, как легко Волков впадает в ярость.

– Почему ты молчишь, Марго? Что за игра? Изображаешь куклу бездушную, сука? На эту роль я насмотрелся, она мне надоела, другую давай! Слышишь, сука?

Артем явно сам себя раззадоривает. Его глаза наливаются кровью.

– Не надо, пожалуйста, – произношу с мольбой. – Отпусти меня…

– Попроси что-нибудь другое, Марго. Я все тебе дам, что только пожелаешь.

– Отпусти…

– Но только не это. Не смей больше произносить это! Иди сюда. Быстро.

Приказ словно удар хлыста. У меня стучат зубы. Прикидываю успею ли добежать до двери… Но черт, ноги ватные… Я не то что бежать, ползти вряд ли смогу.

Делаю шаг к Волкову.

В конце концов, за добрые дела всегда приходит расплата, точно так же как за грехи.

Прошла неделя с момента как я получила новый паспорт. Но не уехала. Ждала, когда выпишут Галину. Дура. Идиотка. Теперь остается лишь достойно принять последствия.

Волков протягивает мне бокал с шампанским.

Наверное, это все, что мне остается. Напиться. Тогда не будет чересчур мерзко. До беспамятства…

Выпиваю бокал залпом.

– Можно еще? – спрашиваю хрипло.

– Детка, ты мне сегодня пьяная не нужна, – насмешливо произносит Волков, разгадавший мой план.

– С двух бокалов ничего не будет, не жадничай, – выдавливаю хриплым голосом.

В этот момент у Волкова звонит телефон. Он лезет в карман за аппаратом.

– Я сама себе налью, – произношу как можно нежнее и покорнее, зная, как он обожает, когда перед ним заискивают. Артем кивает, одновременно отвечая на звонок.

Дрожащими руками обхватываю горлышко тяжелой бутылки, с трудом наливаю искрящийся напиток в бокал, разлив несколько капель. Волков стоит ко мне спиной, что-то рыча в трубку. Он явно раздражен, причем настолько, что кажется даже забыл о моем присутствии…

Это единственный шанс, крепче сжимаю горлышко бутылки, несколько тихих шагов вперед… Со всей силы бью коллекционным шампанским по голове Волкова, буквально вся сжимаюсь от звука падающего тела. Замираю над ним в ужасе, думая о том, что возможно убила…

В себя помогает прийти острая боль в руке. Бокал с шампанским я так и не выпустила, и сейчас сжала так сильно, что он треснул, а осколки впились в тыльную часть.

Отшвыриваю бокал, бросаюсь к двери, распахиваю ее резко, не надеясь особо на удачу, на то что удастся выбраться. Нахожусь в полной прострации, не могу мыслить рационально.

Это невероятное везение – возле двери никого. Должна быть охрана, Волков без нее даже поссать не ходит.

– Эй, ты куда? Стой! – успеваю сделать всего пару шагов по коридору в сторону лифта, как меня окликают. Везение закончилось.

Оборачиваюсь и вижу в другом конце коридора двоих амбалов, бегут в мою сторону матерясь и крича. Даю от них деру в противоположную сторону, в мгновение оказываюсь возле лифта, отталкиваю какую-то женщину на каблуках, забегаю первой в открывающуюся кабину. Женщина падает на ковер, визжит и матерится.

– Ты совсем охуела, сука? Что в этой гостинице за горничные.

У меня нет сил даже крикнуть извините. То, что женщина вызывала в этот момент лифт спасло меня. Иначе парни бы меня настигли.

Рано радовалась, оказавшись на первом этаже вижу выбегающих амбалов – рожи раскрасневшиеся, лоснятся от пота, зато они меня догнали. Преградили путь к выходу. Бегать от них по всей гостинице, пытаясь спрятаться в каком-нибудь из пустых номеров? Вряд ли выгорит. Волков может всю гостиницы вверх тормашками перевернуть, он же беспредельщик!

За моей спиной фойе ресторана. Этот путь, пожалуй, последний, который я бы хотела выбрать. Меня ломает от одной только мысли, но выбора нет, и я бросаюсь в фойе, пробегаю между столиков, ища взглядом знакомое лицо.

Не увидев, понимаю, что Далхан со своей дамой скорее всего сидит в одной из вип-кабинок. Они расположены чуть дальше, эту зону отделяют красивые переливающиеся кристаллами занавески. Бросаюсь туда. Одна, вторая кабинка – мимо. Другие люди. У одних я даже нарушила интим, поэтому мои щеки пылают. Что если и Далхан сейчас трахает свою мадам… а тут я. Прошу помощи. Захочет ли помочь?

Шансы невелики. Он уже имел меня, дал выбор, и я его сделала. Я почти уверена, что он меня пошлет. Тогда – привет Волков. Если конечно этот урод живой. Если я его убила, что будет? Его ребята прикончат меня? Или полиции сдадут? Или пустят по кругу?

Меньше всего мне хочется проверить эти вопросы на практике.