Текст книги "Подарок для миллиардера"

Автор книги: Амелия Борн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Ольга? Я не могла вспомнить, чтобы в последнее время называлась кому-то этим именем. Кроме того уже давнего случая с Ильей Родионовым…

– Нет, вы не туда попали, – ответила я и хотела было закрыть дверь, но незнакомка с неожиданной для такой изящной девушки силой ее придержала.

Я заметила, как ее глаза жадно впились в Снежану, которую я держала на руках. От этого взгляда мне стало не по себе.

– Вы родили ребенка от моего мужа.

Незнакомка не спрашивала, она утверждала. И по-прежнему не сводила глаз с продолжавшей плакать Снежаны.

– Она всегда так орет? – поинтересовалась девушка неодобрительно.

– Нет, – ответила я обескураженно и добавила:

– С чего вы взяли, что…

– Меня зовут Валерия Родионова. Илья Родионов – мой муж. С которым вы переспали.

Я вздрогнула. Этим именем было сказано все. Не оставалось сомнений – передо мной действительно была его жена.

Выходит, что Родионов признался ей в своей измене? Впрочем, это уже не имело для меня никакого значения. Я просто не понимала, что этой женщине здесь нужно? Чувствовала лишь еще большую потребность защитить Снежану, спрятать дочь от этого странного взгляда…

Может, жена Родинова считала, что я стану требовать у Ильи алименты? Но между нами ведь все уже было выяснено. Он вообще должен был считать, что я использовала ту подачку на аборт!

Нет, я решительно ничего не понимала.

– Я могу войти? – поинтересовалась, тем временем, гостья. – У меня к вам важный разговор.

Я всем своим существом чувствовала, что не захочу услышать ровным счетом ничего из того, что она может сказать. Но также понимала – просто так эта дамочка не уйдет.

Посторонившись, я позволила ей пройти. И тут же перехватила ее презрительный, полный отвращения взгляд, которым она оглядела мою квартиру, с отклеивающимися то там, то сям обоями и вытертым линолеумом под ногами.

А потом она точно также оглядела и меня саму. Должно быть, недоумевала, как ее красавец-муж вообще мог на меня позариться. И я, честно говоря, тоже этого не понимала.

Ведь передо мной стояла внешне идеальная женщина. Чего не хватало этому Родионову, что он пошел искать кого-то на стороне?

Впрочем, их отношения меня не касались. Я хотела побыстрее уверить эту женщину в том, что ни на что не претендую и избавиться от ее общества.

Закончив осмотр нищенской обстановки моего дома, эта холеная красотка, к моему удивлению, удовлетворенно улыбнулась.

– Вижу, вы живете достаточно скромно, – сказала она.

Я сочла это за намек и решила говорить с ней прямо. Гордо выпрямившись, ответила:

– Может и так. Но не волнуйтесь, от вашего мужа нам ничего не нужно!

Она посмотрела на меня в ответ удивленно. А потом вдруг расхохоталась.

– Что ж, раз вы говорите со мной откровенно, последую и я вашему примеру, – заявила Валерия. – Дело в том, что мой муж собирается сам дать своему ребенку самое лучшее. И поэтому у нас к вам есть весьма конкретное предложение. Мы планируем забрать эту девочку на воспитание себе.

– Чтоооо? – не стала скрывать эмоций я. – Вы с ума сошли?! Я не отдам своего ребенка!

– Я бы не советовала вам принимать поспешных решений, – размеренно, с нажимом, произнесла Валерия.

– Это не поспешное решение! Вы хотите того, чего никогда не будет! Ваш муж знать не хотел ничего о моей дочери! Он вообще должен считать, что я сделала аборт!

От душивших меня возмущения и ярости я почти кричала. Снежана на моих руках снова начала хныкать и я инстинктивно прижала ее к себе крепче. Никому не отдам свою девочку! Ни за что на свете!

Как бы тяжело мне сейчас ни приходилось, но именно в дочери я находила силы для борьбы. Она была моей мотивацией для того, чтобы что-то делать. Она была моим всем. И никто не посмеет ее отобрать у меня, пока я жива!

Но, как вскоре оказалось, на этот счет я сильно заблуждалась.

– Мой муж передумал, – ответила мне Валерия. – Он хочет воспитывать своего ребенка, а я готова это принять. Ваша дочь станет нашей.

– Этого не будет! – отрезала я. – И на этом наш разговор завершен. Уходите, пожалуйста.

Валерия посмотрела на меня как-то странно. Позже я поняла, на что был похож этот взгляд. Это были глаза ядовитой змеи, готовящейся к смертельному нападению на намеченную ею жертву. И этой жертвой являлась сейчас я.

– Я вижу, Ольга, что вы ничего не поняли, – сказала она холодно. – Что ж, окей, я доходчиво вам все объясню.

Не спуская с меня глаз, Валерия отчеканила:

– Мы заберем этого ребенка в любом случае. Я не для того простила мужу измену, чтобы теперь терпеть ваши капризы. Вы представляете себе вообще, кто такой Илья Родионов? Насколько он богат и влиятелен? Какими связями обладает? Милочка, мы уничтожим вас в два счета. Илье будет легче легкого лишить вас родительских прав. Посмотрите только, как вы живете! – она выразительным жестом обвела мою убитую квартиру. – Это нищета! Дно! Одного взгляда на эту халупу достаточно, чтобы устроить проверку. В ходе которой и выяснится, что ребенок живет с алкоголичкой и наркоманкой…

– Я не… – помертвевшими от ужаса губами попыталась возразить я, но жена Родинова перебила :

– А это неважно. Вы будете выставлены той, кем мы захотим.

Холодок страха пробежал у меня по спине, парализуя тело и лишая способности говорить.

Эта женщина с лицом милой куколки и взглядом убийцы совершенно явно мне угрожала. А я не знала, как можно этому противостоять.

– Хочу, чтобы вы ясно понимали, Ольга, – снова заговорила она. – Вопроса о том, отдадите вы нам ребенка или нет, не стоит. Стоит лишь вопрос о вашем месте рядом с дочерью. Либо мы забираем девочку силой и вы больше никогда ее не увидите, либо…

Валерия сделала многозначительную паузу и я, не выдержав, выдохнула:

– Либо?

– Либо вы останетесь с ней рядом, но только в качестве няни.

– Я не понимаю… – пробормотала, не в силах осознать все услышанное.

– Нам в любом случае понадобится няня, – пояснила Валерия. – А вы знаете этого ребенка лучше, чем кто-либо другой. Эта сделка выгодна и вам, и нам.

Сделка… Эта женщина собиралась отнять у меня самое дорогое, что я имела и еще называла это выгодной сделкой!

– Вы можете подумать ровно день , – разрешила милостиво Валерия. – Но я не советую вам пытаться бежать. Илья отыщет вас где угодно. И имейте в виду, что отказавшись от этого предложения, вы потеряете не только дочь навсегда, но даже ту жалкую работенку, что есть у вас сейчас. Мы позаботимся о том, чтобы ни вы, ни ваша мать, больше никогда и нигде не получили никакой работы. Вы даже милостыню просить не сможете!

Я нисколько не сомневалась, что все указанное эта змея непременно выполнит. И это означало, что время, выданное мне на так называемые раздумья было лишь иллюзией. Отсрочкой приговора. Потому что у меня не было ни права выбора, ни какого-либо выхода из этой ситуации.

И даже если бы я рискнула сбежать, далеко бы не убежала просто потому, что мне было не на что.

Валерия легко прочитала все, о чем я думала, по моему лицу. Поэтому сказала:

– Завтра вечером я пришлю за ребенком своего человека. Он также передаст вам инструкцию, которой вы должны будете строго следовать. Если хотите, конечно, остаться рядом со своей дочерью. Точнее – уже моей.

***

– Я позвонила Аркаше, – сообщила мне Лера, вернувшись, обратно. Села напротив за барную стойку и посмотрела на меня так, что стало не по себе.

– Мне нечего тебе сказать по этому поводу. Я не помню ее мать от слова «вообще».

– И все же? Ты с ней трахался?

Инстинктивно поморщившись, я налил себе порцию виски, второй стакан придвинул жене.

– Да. Было раз. Мы с тобой тогда переругались к чертям.

Наверно, в этот момент я должен был испытывать угрызения совести (или что там обычно испытывают в таких случаях?), но у меня их не было. Наш брак давно уже был просто иллюзией, а сейчас, когда случилось то, что случилось, я с неотвратимой ясностью понял, что нам нужно было разбегаться уже давно. Зато Лера, похоже, так не считала.

– Я тебя за это прощаю, хотя… мне больно.

Всегда терпеть не мог подобное. Предпочитал трезвые разговоры без заламывания рук и прочего. И Валерия это прекрасно знала. И в этом смысле была идеальной женой.

– Ты действительно хочешь воспитывать этого ребенка? – спросил я, когда понял, что продолжения Родионов-козел-как-ты-мог-я-потратила-на-тебя-лучшие-годы-жизни не предвидится.

– Естественно! Малышку подбросили, как будто она… какая-то вещь!

Жена отпила глоток виски, вскочила и заходила туда и обратно.

– Тебе есть до этого дело? – удивился я.

В чем-в чем, а в любви к детям Лера была ни разу не замечена. Да и в благотворительности и готовности пригреть всех обездоленных – тоже. Я вспомнил, как держал девочку на руках и что-то слабо царапнуло изнутри. Отдать ее в дом малютки? Наверно, это было бы самым правильным в сложившихся обстоятельствах. Я вообще не представлял, что делать с такими детьми и как их растить.

Дерьмо! Да я и не хотел детей, черт бы все подрал!

– Я давно об этом думаю, – сказала Лера, успокоившись и вновь присаживаясь за стойку. – И если уж у нас ребенка нет… а тут самый настоящий подарок под Новый год… думаю, это не просто так.

– Только не говори, что веришь в судьбу или что-то такое, – поморщился я. – Или Деда Мороза, который разбрасывается младенцами.

– А почему бы и нет? – с вызовом откликнулась Лера, и я снова посмотрел на нее с удивлением. Впрочем, в следующую секунду она улыбнулась, смягчая это впечатление. – Посуди сам. У нас давно все плохо. Но ведь мы вместе уже несколько лет! Да, мы все имеем право оступиться, но я готова тебя простить и попытаться построить счастье снова. И дать это самое счастье маленькому ребенку, который остался совсем один в этом мире!

– Мы найдем ее маму, уверен, это было сиюминутное решение, – процедил я в ответ на тираду жены.

Лера поджала губы и вдруг, закрыв лицо руками, разревелась.

– А если она в следующий раз просто ее… выыыбросит? Если малышка ууууумрееет?

Так. Так-так, стоп. В словах жены было здравое зерно, но говорить о нем на таких запредельных тонах с рыданиями я не собирался.

– Иди умойся, успокойся и обсудим все. И дождемся Аркадия, – отчеканил, стараясь не переходить границы.

Жену как ветром сдуло, я посмотрел ей вслед, задумчиво потирая подбородок. Неужели она и взаправду настолько прониклась по отношению к судьбе этого ребенка? А я сам?

Снова вспомнилась почти невесомая тяжесть крохотной девочки, лежащей у меня на руках. Снежана. Возможно, моя дочь, что еще предстояло выяснить. А если нет? Если она не моя? Об этом буду думать, когда все выяснится.

– Нужно сделать тест днк, – сказал я Лере, когда она вернулась обратно, успокоившаяся и даже с улыбкой на губах.

– Я тоже подумала как раз об этом, – ответила она. – Посмотрю лаборатории, которые работают с выездом на дом.

– Хорошо. А что знает твой брат?

– Только то, что ребенка подкинули. Остальное расскажем, когда приедет.

– Окей.

Поднявшись из-за стойки, я растер шею ладонью и посмотрел на Леру.

– Ты куда? – мгновенно напряглась она. – Если к ребенку, то сходим вместе?

Очень странно. Как будто я мог подняться к Снежане и причинить ей вред. Жена и впрямь считала, что я способен на такое?

– В кабинет. Позови меня, как приедет Аркаша, – сказал я и ушел.

– Ну, рассказывайте, как вы докатились до жизни такой, – усмехнулся Аркадий, брат Валерии и по совместительству, начальник отдела полиции. – Только по порядку.

Мне, в отличие от него, было не смешно. Пришлось приструнить его веселье соответствующим взглядом.

– Ни до чего мы не докатились! – вступила Лера. – Просто у Ильи на стороне родилась дочка. Ни он, ни я о ней не знали, естественно. А тут сегодня нам ее подбросили под дверь.

– Камеры смотрели, кто это был? – поднял голову от записей, которые вел, Аркаша.

Точно, б*я! Камеры! И как я не подумал о них в первую очередь?

– Сейчас наберу службу охраны, скажу, чтобы привезли запись за сегодня, – мрачно отозвался я и полез за телефоном.

Когда этот вопрос был улажен, Аркадий приступил к дальнейшим расспросам.

– Значит, ты с кем-то переспал… когда?

Да не помнил я, когда! Это был вообще ничего не значащий эпизод моей жизни, черт бы все подрал! И я не думал, что он закончится чем-то подобным. Я даже не помнил, трахал ли я ту девицу в резинке или нет. Дерьмо…

– Я не помню.

– Вероятность, что это твоя дочь – имеется?

– Надеюсь, что нет.

Я посмотрел на Леру, та – на Аркашу.

– Мы будем делать генетический тест, – быстро проговорила жена. – Уже завтра приглашу сотрудников лаборатории. А что с остальным? Нам же нужно заявить в полицию, что мы нашли ребенка.

– Считайте, что уже заявили, – подернул плечами Аркадий. – Вы же хотите оставить его у себя до окончания всех разбирательств и урегулирования бумажной волокиты?

Ну и что я тут мог сказать? Нет, заберите ребенка и отправьте хоть куда-то? И в этот момент на меня снизошло успокоение. Малая под присмотром, у нее есть няня. Здесь тепло и безопасно, и мне не нужно возиться с какашками и ползунками. Жизнь продолжается, Родионов, только ты делаешь в любом случае хорошее дело.

– Да, мы хотим оставить ребенка у себя, – решил я. – По крайней мере, до того момента, когда будет готов анализ днк.

Лера посмотрела на меня с благодарностью, Аркадий – с интересом.

– Что-то об этой женщине известно? Ну, о матери ребенка? – уточнил он.

– Ни черта. Я даже не помню, как ее зовут… сейчас… Юля… нет, Оля. Точно, Оля. Познакомились в баре.

– Понятно. Значит, раскручивать здесь нам нечего. Ладно. Я займусь бумажными вопросами, созвонюсь с нужными людьми. И когда все решу – позвоню вам. Ну а вы пока делайте экспертизу. Остальное решим после.

Аркаша поднялся и взял блокнот, в котором было написано от силы три строки, а потом отбыл, снова заверив нас, что выйдет на связь в ближайшее время.

– Ух! Ну и денек! – выдохнула Лера, закрыв дверь за братом. – Как ты?

Как я? Я пи*дец, как вымотан этим всем.

– Нормально, – соврал жене. – В душ хочу.

– И я тоже. – Она улыбнулась, и я знал эту улыбку. И давно уже на нее не велся. – Пойду. Ты со мной?

Лера подошла ближе, окинула меня плотоядным взглядом. Возможно, это было лучшим решением – сбросить напряжение, трахнув свою жену, чего не было уже давно. Но мне в голову пришло другое желание.

– Нет, иди, – помотал я головой, и Валерия, после некоторого промедления, ушла.

Вместо того, чтобы отправляться на гигиенические процедуры, я поднялся по лестнице на второй этаж. Некоторое время прислушивался к тому, что происходит за дверями, а когда понял, в какую из спален Лера определила Снежану с няней, зашел без стука.

Няня испуганно охнула, стоило мне только появиться на пороге. Я – замер на месте. Прислонился плечом к дверному косяку и засунул руки в карманы брюк.

– У вас все в порядке? – спросил у няни, которая почему-то опустила взгляд и стала поправлять одеяльце в корзинке. – Завтра мы купим кроватку, коляску и все, что нужно.

Ну просто аттракцион невиданной щедрости, б*я! Но мне и взаправду сейчас хотелось сделать для этого ребенка что-то большее, чем смогла сделать его мать.

– У нас все… в порядке, – натянуто ответила няня, и я понял, что здесь лишний.

– Хорошо. Если вам что-то понадобится, говорите, – сказал я и вышел, чтобы не мешать.

У них тут был совсем другой мир. У этой странной няни и младенца. Даже у Леры, которая так внезапно предстала передо мной совсем с другой стороны. И я пока не знал, где именно в этом мире мое место.

И есть ли оно вообще.

Я облегченно выдохнула, когда Родионов вышел из предоставленной нам со Снежаной комнаты.

Не думала, в общем-то, что он меня узнает, но все же напряглась всем телом под его взглядом.

Мне даны были строгие инструкции в общении с хозяином дома. Точнее – в том, чтобы никак с ним не пересекаться. Валерия явно не хотела, чтобы он меня узнал, опасаясь… чего? Повторения той ночи? Иных причин я найти не могла. Говорить с Родионовым и просить его вернуть мне дочь, я бы ни за что не стала. Муж и жена явно были заодно, и бесполезно было взывать к их жалости. У таких людей, способных купить за деньги всех и вся, наверно и сердца-то не было вовсе.

Когда Родионов вышел, я крепко прижала к себе дочку. Было так хорошо снова чувствовать в своих объятиях ее крохотную фигурку и ощущать тепло родного тела. На глазах выступили слезы от воспоминания о том, как мою девочку забирали.

Я понимала, что должна отдать ее добровольно, иначе будет только хуже. Но когда на пороге квартиры появился неизвестный мужчина и протянул к Снежане руки, поняла, что скорее умру, чем позволю ее у меня отнять. Инстинктивно прижав дочь к себе, я мотала головой на все просьбы отдать ребенка. И тогда он вырвал мою девочку силой, а мне кинул записку с подробными инструкциями о том, что мне дальше делать.

Я помнила, как без сил рухнула в старое кресло и невидящим взглядом уставилась в белоснежный лист бумаги. Слезы текли из глаз сами по себе, падая на безразличные к моему горю строчки.

Прочитать инструкцию я смогла лишь когда глаза стали болезненно-сухими. В указаниях четко говорилось : сделать все, чтобы Родионов меня не узнал. Изменить внешность и имя. И ждать звонка.

Ждать… вот что было самым страшным для меня сейчас. Ждать и бояться, что эта женщина вдруг передумает и решит, что я ей вовсе не нужна. И тогда я рисковала больше никогда не увидеть свою дочь.

Меня затрясло от облегчения, когда звонок все же раздался и мне было велено срочно подъехать по указанному адресу.

Собиралась я быстро. Не раздумывая, взялась за ножницы и решительно, одним махом, отрезала свои длинные волосы. Надела очки и самую бесформенную одежду, что смогла только найти. На моей исхудавшей после родов фигуре она болталась, как тряпки на пугале. Впрочем, и без всех этих ухищрений я не думала, что Родионов меня вспомнит. Было очевидно, что я в его жизни прошла лишь безликим эпизодом.

Но жалеть об этом я все равно не могла. Потому что иначе у меня не было бы моей девочки. Я дала жизнь чудесному маленькому человечку, ради которой была готова на все.

Даже быть с ней рядом простой няней. Даже смириться с тем, что она никогда не назовет меня мамой.

Сглотнув вставшие в горле слезы, я уложила свою малышку обратно в корзину. Родионов обещал купить для нее все необходимое завтра. Это казалось странным – ведь они с женой должны были уже подготовиться к появлению ребенка в доме. Впрочем, все это было не моего ума дело. Главное, что я снова была рядом со своей дочерью.

За окном неторопливо падал снег. Снежана, словно успокоенная этой картиной, уснула. Я прилегла с ней рядом и не заметила, как меня тоже сморил сон.

Ожидавшее нас поутру пробуждение было не из приятных.

– Где это отродье?! – кричал незнакомый женский голос совсем рядом. Следом резко распахнулась дверь нашей комнаты, ударившись ручкой о стену.

Я испуганно подскочила на кровати и ничего не понимающим взглядом уставилась на женщину средних лет, влетевшую в комнату с видом налогового инспектора, устроившего внезапный обвал.

– Это что еще за пугало?! – завопила женщина, тыкая в меня пальцем.

Да уж, так меня еще не называли.

– Меня зовут Лали, я… – начала было, но меня бесцеремонно прервали :

– Да мне плевать, как вас там зовут! Это – отродье Родионова?!

Теперь уже ее наманикюренный палец тыкал в Снежану. Дочь мгновенно расплакалась от поднятого незнакомой женщиной шума. Та в итоге разозлилась еще больше :

– Чего она орет?! Заткните ее немедленно!

Я взяла дочь на руки и стала укачивать. На автомате ответила :

– Она не любит громких звуков.

Поняв свою оплошность, быстро добавила :

– Я так думаю….

– А вот я не люблю, когда мою дочь оскорбляют! – снова заорала женщина.

Снежана заплакала еще громче. Я стояла, прижав к себе ребенка и пыталась успокоить дочь, но ничего не получалось. В результате всего этого шума распахнулась дверь одной из соседних спален и на пороге комнаты появились Родионов с женой.

– Что тут происходит? – хмуро поинтересовался Илья, и я быстро отвернулась к окну, когда он скользнул по мне взглядом.

– Это ты мне объясни! – напустилась на него женщина. – Я доверила тебе свою дочь! А ты скачешь по всяким шлюхам и оплодотворяешь их!

Шлюха. Да, в глазах общественности я таковой и являлась. И никому было не объяснить, что такое со мной было первый раз. И, наверно, последний.

– Мама, прошу тебя! – вступила в разговор Валерия. – Я же сказала тебе, что все ему простила!

Значит, передо мной была теща Родионова собственной персоной. Пожалуй, об этом я могла бы и догадаться. Яблочко от яблони….

– Няня… как вас зовут? – обратился ко мне сам Илья.

– Лали, – откликнулась коротко. Можно было спокойно называть ему свое настоящее имя, ведь он знал меня под совсем иным. Если вообще его помнил.

– Лали, возьмите ребенка и идите вниз. Попросите моего водителя отвезти вас в магазин и купите там ребенку все, что нужно, – распорядился Родионов кратко.

Мне не нужно было повторять дважды. Быстро метнувшись к двери, я хотела как можно скорее покинуть комнату, где разыгрывалась эта семейная драма, но теща Ильи явно не собиралась уступать так быстро.

Ее пальцы молниеносно вцепились в край одеяла, когда я пыталась протиснуться мимо нее, а глаза злобно уставились на Снежану. Мне стало жутко. Эта женщина явно ненавидела мою ни в чем неповинную дочь.

– Ни грамма на тебя не похожа! – постановила теща Родионова с выражением отвращения на лице. – Так почему ты спонсируешь эту ублюдочную?!

Я до боли сжала губы, чтобы не ответить ей на эти оскорбления так резко, как мне того хотелось, но как позволить себе не могла. Вместо этого тихо сказала :

– Отпустите, пожалуйста, одеяло. Вы нервируете ребенка.

– Чтоооо?! – буквально взревела женщина. – Да как ты смеешь мне указывать?!

А в следующий миг она замахнулась, явно намереваясь ударить меня по лицу. Но Родионов быстро перехватил ее руку и скомандовал :

– Лали, идите!

И я мгновенно выскользнула из комнаты и торопливо сбежала по лестнице вниз.

Водитель, представившийся Николаем, довез меня до ближайшего детского магазина. Страшно стесняясь, я ходила по рядам со всякой всячиной, купить которую для дочери прежде могла разве что в мечтах. Впрочем, и сейчас я не позволила себе взять ничего лишнего. Недорогие коляска и кроватка, минимум одежды, памперсы и прочая мелочь. Если Родионов и его жена захотят купить Снежане что-то еще, наверняка сделают это сами.

Когда мы с дочерью вернулись домой, до нас уже с порога донеслись жуткие крики. Я с трудом опознала в этих искаженных злостью голосах Родионова и его жену. Не желая подслушивать, быстро пошла к лестнице, чтобы подняться в отведенную нам со Снежаной комнату. Но прежде, чем успела преодолеть хоть ступеньку, Валерия выскочила из кабинета. Ее взгляд пробежался по мне и она подскочила ближе с таким лицом, что я невольно отступила, боясь того, что она может сделать. В первую очередь – моей дочери.

Но Лера быстро взяла себя в руки и сказала:

– Собери свои вещи.

Я похолодела. Неужели она выгоняет меня? Господи, нужно было утром держать язык за зубами и ничего не говорить ее матери!

– Что ты стоишь? – снова обратилась ко мне жена Родионова. – Собери свои вещи и вещи ребенка.

Но прежде, чем я успела вообразить, что она возвращает мне дочь, та добавила :

– Вы переезжаете. Здесь слишком шумно и нервно, это не на пользу младенцу. Позови Колю, я скажу ему, чтобы отвез вас куда надо.

Спрашивать ничего я не стала. Просто развернулась и пошла обратно к машине, откуда водитель как раз выгружал наши покупки.

– Вас Валерия зовет, – сказала я коротко и поджала губы, чтобы не улыбнуться, когда увидела, как Коля в ответ выразительно закатил глаза.

А когда он ушел, я вздохнула с облегчением. Что бы ни было тому причиной, а я была только рада оказаться подальше от этого дома.

И от Родионова с его женой и тещей.

– Ну и зачем все это было нужно? – мрачно поинтересовался я, когда машина с Лали и Снежаной отбыла в неизвестном направлении. – Куда они?

– А тебе разве есть до этого дело? – на все еще повышенных тонах спросила Лера. – Я просила не устраивать скандалы рядом с ребенком!

Просила она! Какого хрена тогда позвала свою мать, рот которой сегодня был как помойка. О чем я и сказал жене, когда отправил Лали и девочку в магазин, чтобы они не слышали всего того дерьма, которое так и лилось в их сторону.

– Лер, тебе самой не смешно? – Я сложил руки на груди и устало посмотрел на жену. – Я обо всем, что происходит.

– Почему мне должно быть смешно? – вскинула она брови.

– Потому что такого дерьма в нашей жизни не было даже тогда, когда мы оба подумывали о разводе.

Упомянутое расставание подействовало на Леру чудесным образом. Она вдруг вся сникла и всхлипнула.

– Наверно, я все же не до конца тебя простила за измену. Но я буду очень пытаться сдержаться впредь.

Жена подошла ко мне и обняла, устроив голову на моей груди. Пришлось едва приобнять ее в ответ.

– А Лали и Снежана? – спросил я и почувствовал, как Лера напряглась. Впрочем, почти сразу расслабилась. – Впереди Новый год. Самым правильным будет вернуть их и отпраздновать вместе.

Жена мгновенно запрокинула голову и буквально вцепилась в мое лицо взглядом, в котором мелькнуло что-то вроде угрозы.

– Ты это предлагаешь ради ребенка?

– А ради кого еще я могу это предлагать? – подернул я плечами.

– Я не знаю… вдруг тебе понравилась и няня. Черт, прости, – вздохнула она. – Я больше не буду. Просто вырвалось.

– Мне не понравилась няня, – раздельно произнес я, чтобы уже закрыть эту тему и отправиться в чертов офис, где я вроде как должен был быть с самого утра. – И давай закроем уже тему других женщин. Если ты все же меня простила.

Отойдя от жены, я собрался пойти и переодеться, когда увидел на полу какую-то розовую вещицу, оказавшуюся крохотной детской рукавичкой из ткани. Поднял ее и сжал в кулаке.

– И позаботься об анализе днк. Пусть сделают в ближайшее время, пока все не позакрывалось на праздники.

С этими словами я ушел.

А вечером меня ждал сюрприз. По правде говоря, вернулся я домой быстрее не потому, что так уж рвался посидеть за семейным ужином (которого, кстати, у нас давно с женой не бывало), а чтобы узнать, приехали ли обратно Лали и Снежана.

Хотя, по части еды меня ждал сюрприз. Лера все это время не теряла времени и приготовила просто огромную гору всякой всячины и, довольная собой, накрыла стол.

– Раздевайся, мой руки, давай ужинать! – воскликнула она, буквально порхая по дому. Я воспринял настроение Леры с долей скепсиса, но переоделся, принял душ и спустился в столовую.

– Как прошел рабочий день? Что нового? – спросила жена, накладывая мне на тарелку целую гору всего – салат, мясо, какой-то гарнир из картофеля.

– Нормально. Пришлось напомнить некоторым, что праздники еще не начались.

Я кивнул на бутылку шампанского, охлаждающуюся в ведерке, и уточнил:

– Есть какой-то повод?

– Мы собираемся снова попробовать наладить отношения. Чем же это не повод? – улыбнулась Лера и, присев рядом, взяла в руку бокал. – Открывай.

По правде, я не особо разделял ее восторгов (особенно если учесть, что мы уже успели переругаться в пух и прах), но шампанское все же открыл. Мы выпили по глотку, поужинали почти в молчании, после чего я спросил:

– Лали и Снежана вернулись?

И понял, что дал маху. На лице жены появилось такое выражение, как будто я только что прилюдно ее оскорбил. Однако она быстро взяла себя в руки.

– Нет, и я много думала об этом сегодня. Мы сделаем тест, удочерим девочку, если она твоя. Но пусть они живут там… в спокойствии.

– Живут… там? – удивился я. – Где – там?

– Я же сказала – в спокойствии! Там, где не будет скандалов. И что ты так волнуешься? Кажется, еще утром тебя вообще не волновала судьба этого ребенка.

– А представь себе, сейчас волнует. Я хочу, чтобы они вернулись сюда. И мы здесь отпразднуем все вместе Новый год. Думаю, это единственно разумное решение, раз уж мы собрались дать этому ребенку семью.

Видимо, разумным решением это казалось только мне. Лера вдруг отбросила вилку и вскочила из-за стола. Сначала смотрела с гневом, потом из глаз ее брызнули слезы.

– Я уже не знаю, чего ты хочешь, Родионов! Бьюсь, как рыба об лед!

Я поморщился, услышав этот пафос, собрался возразить, но жена продолжала:

– То ты ничего не хочешь, то ты хочешь! Только помни, что этого ребенка нагуляла на стороне вовсе не я!

И она умчалась на второй этаж.

Я потер подбородок ладонью. В чем-то Лера была права – этого ребенка на стороне нагуляла действительно не она. Так что если я принял решение участвовать в его судьбе, значит, я и должен заниматься всеми вопросами, связанными с дочерью (если она все же моя).

Узнав у Николая, куда он отвез Лали и Снежану, я пошел к себе в кабинет, намереваясь уже завтра вечером забрать девочку с няней обратно домой. Хочет того Лера или нет.

На следующий день из офиса я уехал пораньше. Жена звонила мне несколько раз, и по тому, как со мной говорила, я бы никогда не сказал, что еще вчера у нас целый день были скандалы. Возможно, мне нужно было быть с ней помягче, Лера ведь тоже хотела как лучше. И если уж так посудить, в этой истории пострадавшей стороной являлась именно она.

Заверив жену, что буду вовремя, сел в машину и некоторое время раздумывал, ехать ли за Лали и Снежаной, или же сначала переговорить с женой. Взгляд упал на рукавичку, которую еще вчера я так и забрал с собой и бросил в машине под стекло. Что-то острое прошлось по внутренностям, царапнув и оставив после себя след из противной боли. И когда я трогался с места, уже знал, куда поеду.

Этот дом был на окраине, и здесь все действительно было спокойно и тихо. Настоящая снежная сказка кругом, а в саду все деревья – в белых шапках.

Тормознув возле ворот, я вышел из машины и, после небольшого раздумья, все же заглушил мотор. Если Лали откажется переезжать обратно, наверно, я ее пойму. И оставлю все, как есть.

Лали.

Странная девушка со странным именем. Которая уже успела столкнуться с самой нелицеприятной стороной жизни в нашей так называемой семье. Так недалеко и до того, что от нас обслуживающий персонал будет убегать, куда глаза глядят.

Оказавшись в доме, я прислушался к звукам, чтобы определить, где няня с ребенком. Мне ответила звенящая тишина. А что если Коля соврал и они не здесь? Уволю ко всем чертям!

Все же поднявшись по лестнице, я вдруг различил тихий голос. И замер. Потому что именно эту колыбельную пела мне мать, когда я был маленьким. И сейчас, когда я услышал пение, мне даже почудилось, как будто я перенесся в прошлое. В то, которое уже никогда не вернется.

Осторожно ступая, пошел на звук, попадая в какое-то нереальное измерение. Даже встряхнуться захотелось, чтобы морок исчез. Нажав на ручку двери, открывая ее без стука, я хотел просто сказать: «Собирайтесь, поехали домой».