Текст книги "Серебряный Принц или Одиночество это поправимо 2 (СИ)"

Автор книги: Amadokoro

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Доброе утро,– поздоровался я с прозектором Зарифом. Интересно, он домой не уходит совсем, или я просто попадаю на его смены?

– Ты кто такой?– Протер врач воспаленные после бессонной ночи глаза. Я выгляжу наверняка не лучше.– А, Линк. Откуда волосы?

– Это парик,– вовремя успеваю сориентироваться.

– Как глазки, не жмут? Хорошо видят? Не мешают?

– Нормально все, спасибо.

– Ну, заходи, сразу и не узнал тебя, говрят это к большой прибыли. Ты чего в такую рань?

– Можно мне с отцом попрощаться, он ведь у вас лежит?

– Да… но он еще не готов, похороны назначены на двенадцать… Я вчера только дыру на горле зашил и обмыл покойника, одевать его будут позже.

– Ничего, хочу просто рядом постоять.– Я сцепил зубы. Доктор, прошу, избавьте от подробностей, мне и так плохо…

– А что это на тебе под пижамой надето, и кулек в руках вроде знакомый,– начал присматриваться доктор, но я сразу прервал его мысли, спрятав выдавший меня мешок за спиной.

– Скажите, Ильнар еще здесь, можно мне и с ним попрощаться?

– Его еще вчера похоронили, разве Джед тебе не сказал? Он долго стоял у гроба…

– Простите,– перебил я Зарифа,– А старичок, случайно, к Ильнару не приходил? Как он выглядит – описать не могу, но знаю, что зовут Ильгизом.

– Был такой, только сюда его не пустили.

– Ох, что же Вы…– Расстроился я, что так несправедливо обошлись с дедушкой Ильнара,– Конечно, нужно было пропустить, они же родственники!

– Да, он говорил, только документов подтверждающих это, у него никаких не было. Но я видел, как он в похоронный автобус сел, значит, проводил мальчишку на кладбище. Так ты к отцу пойдешь, или все же подождешь, когда мы в порядок его приведем и оденем.

– Пойду. Спасибо.

– Здесь он лежит,– Зариф открыл в большом зале, уставленном множеством пустующих столов, дверцу холодильника и выдвинул носилки, на которых лежало тело укрытое белой простыней. Наверное, я побледнел, потому что Зариф тут же оказался рядом,– Может, стульчик принести, присядешь?

Я покачал головой. Тогда Зариф предусмотрительно отогнув с лица Рурта простыню, так чтобы не было видно рану, куда-то ушел.

Мыслей не было, как и слов. Горло настолько перехватило, что невозможно было вздохнуть. Я не плакал, просто стоял и смотрел на заострившиеся черты лица, его вообще было трудно узнать, настолько мне казалось, он изменился. Надо же, я увидел отца, но он больше никогда не сможет меня увидеть…

– Прости, что не смогу прийти на похороны, у меня сын пропал… да ты, наверное, знаешь… Спасибо тебе за все,– наклоняюсь и касаюсь губами холодного лба,– Прощай.

– Хватит, Линк, слышишь, приди в себя!– Зариф обмахивал меня какой-то папкой. Я все там же стоял, только носилок уже не было.– Тебя проводить или сам вернешься в палату?

– А, да, спасибо, уже все,– разворачиваюсь и на негнущихся ногах выхожу из морга. Я не был сильно привязан к отцу, но не думал, что лишиться его будет настолько больно, я только сейчас осознал, всю глубину настоящей потери, когда уже ничего нельзя изменить. Кажется, что легче умереть самому, чем хоронить родных и близких.

Выхожу из лифта, сжимая в руке черный кулек, и почти сразу натыкаюсь на дежурного медбрата.

– Вы… Вы…– Бедняга растерял все слова, пришлось прийти к нему на помощь.

– Извините, в нише присел и в окошко смотрел, ну а как задремал – не заметил. Лифт заработал, и меня разбудил, я уже иду в палату. А на голове парик, он мне больше, чем лысина нравится. Ой, а я возьму у Вас пару листочков бумаги и карандаш, потом верну.– Решил я заранее его нагрузить, избегая ненужных вопросов. И прошмыгнул мимо ошарашенного моей тирадой парня, схватив на ресепшене простой карандаш и два стикера. Ничего, медики – народ стойкий, скоро отойдет.

Папа все так же лежал, повернувшись лицом к стене, он за всю ночь даже не сменил позы. У меня сжалось сердце. Как же он похороны переживет, если еще и меня не будет рядом. На цыпочках проскальзываю в ванную. Дверь из непрозрачного матового стекла, поэтому свет не включаю. Вынув вещи из кулька, сворачиваю его так, чтобы не было видно надписи и отправляю в мусорку. Сначала была мысль в него вещи положить, а потом уже поставить в сумку, вдруг дождь пойдет, но боюсь он, где не надо зашуршит и меня выдаст. Если что – одежду просто высушу. В комнате подхожу к подоконнику. Нужно придумать две записки, одну для папы, другую как-то Радзулу передать. Загибаю клейкую полоску на листочках и принимаюсь писать. Карандаш странно себя ведет, будто непослушный, неужели я разучился его держать? Почерк получается корявым и мелким. Ладно, лишь бы сумели мои послания прочитать.

«Папочка, прости меня, я должен уехать. На похороны не приду, с отцом только что попрощался. Если будут спрашивать, всем говори, что на мне парик, так получилось, что волосы отрасли заново. Утром выпиши меня и палату освободи, чтобы не капали деньги за лишние сутки. Ты и так слишком много потратил. Оставляю тебе взамен часть своих драгоценностей, продай их или братьям в приданое возьми, в общем, на твое усмотрение. Вещи мои из камеры хранения забери, пусть до моего возвращения повесят в шкафу в моей комнате. Прости, что в такой тяжелый момент меня не будет рядом, я отправляюсь на поиски Айра. Люблю тебя. Твой сын Линк».

Нашарив на самом дне наволочки нужный сверток, зачерпываю, сколько поместилось в руку самых дорогостоящих украшений, ничего, там примерно половина еще осталась. Завязываю их в носовой платок и осторожно кладу рядом с папой. На всякий случай пару простеньких колец из другого запасника, прячу в карман. Когда понадобится за что-то платить, не буду же я светить остальным богатством, мало ли кому попадется на глаза. Так, больше не отвлекаюсь. Теперь нужно оставить послание Радзулу. Я задумался. Можно, конечно, написать правду, но это не безопасно, убийцы знают, где папа живет, и если мою писанину перехватят это может стоить ему жизни… Я так и не придумал, как быть. Придется рискнуть, не оставлять же фаворита безнаказанным, тем более, что записка может натолкнуть начальника охраны на мысль, где искать Зуфата. А если Радзул предал его, ведь оставил же у нас в доме убийцу-охранника? Что же делать? Поверить в то, что он мне в самолете говорил и не придумывать всякие ужасы? Решено. Буду писать, все равно нет другого выхода. Если со мной что-нибудь в дороге случится, никто так и не узнает виновника свалившихся на нас бед.

«Радзул, слушай…»

Вкратце пересказав содержание ночного монолога, указал, кто его говорил. Теперь, если Зуфат найдется, возмездия отравителю и убийце не избежать. А может и Радзул с ним разберется, хотя это вряд ли.

Иду на ресепшен возвращать карандаш.

– Спасибо, а конвертика у Вас, случайно не найдется? Вы скажите, сколько стоит, я заплачу.– Нахальство иногда очень выручает.

– А, да… вот возьмите, и никаких денег не надо,– мне в руку испугано сунули новенький белый конверт, правда, без марок. По-моему, этот медбрат меня уже боится, раз соглашается со всем, что я говорю. Обращается прямо как с сумасшедшим. Я бы тоже опасался рядом с таким стоять. Что ж, прости, брат, так получилось.

Очень тщательно заклеиваю конверт с посланием к Радзулу. Готово. Подписывать не стал, но как тогда он найдет своего адресата? О, придумал!

Р.S.– Пишу на записке для папы.

«Обязательно спрячь этот конверт в карман моего пиджака, когда заберешь его из камеры хранения, и никому, кроме Радзула не отдавай».

В комнате, стараясь не потревожить Джеда, прижимаю на его подушке оба послания узелком с драгоценностями. Вот теперь все. Расчесав спутанные волосы, туго переплетаю косу, закрепив резиночкой, чтобы не расплелась. В дороге распущенные будут мешать, да и демонстрировать их лишний раз нет резона. Аккуратно складываю пижаму на застеленную кровать, ставлю возле тумбочки больничные тапочки, это нужно будет сдать. Вроде ничего не забыл. Опасаясь, что скрипнут пружины, присаживаюсь на дорожку на подоконник.

«– Ну, в добрый путь?»– Пожелал сам себе и собрался уже выйти из комнаты.

– Вернись.

Я застыл с занесенной над порогом ногой. В голосе, раздавшимся за спиной сна не было абсолютно.

– Ты совсем не спал, да?

Джед выглядел еще больше осунувшимся и бледным, под глазами уже не тени, а мешки.

– Пап, прости, я не хочу возвращаться, поэтому давай здесь поговорим.

– Поговорим?!– Громким шепотом отозвался папа и, захлопнув дверь, принялся меня трясти.– Ты что наделал?! Зачем ты выпустил его?! Зачем?! Думаешь, кроме меня оборот никто не заметит?!

– Я сказал, что одел парик…

– Какой парик, у тебя же зрачок стал вертикальным!

– Как вертикальным?!– Я когда пришел, не включал в ванной свет, чтобы Джеда не разбудить, вот и не осмотрел себя внимательно! Остается только надеяться, что Зариф и медбрат в коридоре ничего не заметили…

– Ты понимаешь, на что себя обрек?! Что тебе всю оставшуюся жизнь придется скрываться, иначе по закону и тебя и всех твоих родных убьют! Дети впитывают это с молоком омеги! С пеленок знают, что за наказание их ждет! Так почему ты не усвоил ничего из того чему я тебя учил и нарушил запрет!– У папы слезы текут по щекам, а он их не замечает,– Ты знаешь, кто живет на Коре? Нет? Туда бегут такие же как ты! Им в этом мире больше некуда приткнуться, иначе неизбежна казнь! Тебе нельзя здесь больше оставаться…– И Джед разрыдался, уткнувшись мне в плечо.

– Папочка…– Я гладил его волосы, и на висках заметил седину. Еще вчера ее там не было…– Я все тебе расскажу. Только обещай, что все сохранишь в тайне.

– Думаешь, от твоего рассказа станет легче? Мой муж погиб, внук пропал, а теперь я вынужден лишиться еще и сына.

– Но ты, по крайней мере, знаешь, что я жив, а это уже немало. Границы на Тларе открыты, в Кор из столицы можно на рейсовом автобусе попасть, я в компьютере видел карту. Если не я к тебе, то ты ко мне сможешь приезжать в гости. Мы будем видеться…

После этих слов Джед немного успокоился.

– Так что ты хотел мне сказать?– Он утер слезы и приготовился слушать.

– Помнишь, я говорил, что встретил в аэропорту старика? Так вот, он оказался провидцем. Это по его подсказке я теперь могу видеть, а еще он сказал, что мне нужно освоить оборот, что от этого будут зависеть жизни многих…

– А то, что от этого зависит твоя жизнь и жизни всех нас, он случайно не предупредил?

– Все хорошо, я справлюсь.– Почувствовав, что папа начинает злиться, успокаивающе погладил по руке.– У меня не было выхода, кроме как послушаться. За день до Айра пропал Зуфат.

– Как это пропал,– вскинулся папа,– Куда?

– Если бы я знал… Надеюсь совет провидца поможет мне отыскать и сына и мужа. Не держи зла на старика, это дедушка Ильнара.

– Как дедушка? Почему же ты скрыл от меня?

– Сначала не был окончательно уверен, а потом, ну что бы это изменило? Он сказал, что нужно торопиться, что времени совсем нет, вот я и послушался его рекомендаций. Пап, я тебе оставил записку, ты обязательно прочти и сделай все, как я попросил, ладно?

– Я понял. Но прежде чем уйти, покажи глаза.

Папа внимательно меня осмотрел.

– Нормально все, даже как-то странно. Конечно, хорошо, что они так быстро прижились, но я уже начинаю задумываться над словами Зарифа, уж не родственниками ли мы являемся?

– Мне пора…

– Погоди, хоть переоденься. Вообще не понимаю, где ты нашел такие обноски и зачем в них ходишь. Что, у тебя нормальной одежды нет? Подожди немного, сейчас оформлю тебе выписку и из гардеробной принесу костюм, а это верни хозяину.

– Хозяину они больше не нужны. Ты только не пугайся, это вещи Ильнара.

– Что?– Папа растерялся.

– Ничего страшного, я же с его глазами хожу? Решил, что такая одежда очень подходит для маскировки, в ней меня и не узнает никто.

– Ясно. А сегодня ночью ты, где был?

– Во дворце. Забрал свои драгоценности. Часть оставил тебе, они лежат рядом с запиской.

– Зачем?

– Как, ну ты же мою операцию оплатил, и похороны Ильнара, кстати, почему ты вчера не сказал, что ходил его провожать, я бы тоже хотел с ним попрощаться.

– Начнем с того, что операцию тебе оплатил Радзул, я рассчитался только за палату и обслуживание, так что украшения эти забери. А Ильнару за то, что отдал тебе глаза, я должен гораздо больше. Не нужно считать, что я возьму со своего сына плату, не думай настолько плохо обо мне.

– Что ты! Я говорил вовсе не об этом. Ты же отцу похороны тоже оплатил. Не хочешь драгоценности продавать, так оставь своим детям, будут замуж выходить – отдашь. Ты тоже не обижай меня, я ведь предлагаю от чистого сердца.

Хорошо, папа спорить перестал, а то я прямо не знал что делать, и есть возможность перевести с этой темы разговор.

– А когда Радзул успел за операцию рассчитаться? Ты же сам сказал, что его не было в приемном покое.

– Наверное, до того, как ушел. Когда я освободился, мне отдали оплаченную квитанцию, ты еще под наркозом лежал, а потом я забыл сказать.– Джед на секунду прикрыл глаза,– А возле Ильнара я случайно оказался, я к Рурту ходил, его вчера зашивали, хотел побыть рядом с ним, подержать за руку.

– Пап, прости…

Джед погладил меня по щеке.

– Я из здания тебя выведу.– Он засуетился, быстро собирая сумку.– Потом сразу домой пойду, не могу я детей в день похорон одних оставить, им тоже очень тяжело, и поминки нужно успеть организовать, я уже заказал еду в ресторане.

– По дороге заглянем в гардеробную, думаю, она уже открылась. Мне нужно забрать темные очки, они бы очень пригодились, а мобильный я оставлю тебе, все равно нет с собой зарядки.

– Да, ты прав, и я смогу забрать все твои вещи, только на ресепшене предупрежу, что палата уже свободна, пусть готовят для следующего пациента.

Из больницы мы вышли без помех, опасения папы не оправдались, на меня никто внимания не обратил. Для большей безопасности косу я заправил под жилетку, так длину волос навскидку не определить, и все время смотрел себе под ноги. На наше счастье камера хранения уже открылась. Первым делом перекладываю в карман запаянные в пластик документы и, надев старенькие очки, почувствовал себя защищенным. Отойдя подальше от входа, где зеленые насаждения мешали обзору из окон, я крепко обнял папу, он обнял меня в ответ, и мы так и застыли…

– Не забудь записку почитать. Если Радзул объявится, конверт прямо в руки ему отдай, там хранятся очень важные сведения. А пока спрячь в мой пиджак и никому не показывай, повесь его в шкаф в моей комнате, туда обычно никто не заходит. И я не успел сказать, что уже попрощался с отцом, я не смогу пойти на похороны.

– Какие теперь похороны, ты должен отсюда бежать!

– Нет, мне нужно найти сына, пойми, невозможно сидеть и ничего не делать. Чем больше времени пройдет, тем меньше шансов. Все равно мне нельзя рядом с вами оставаться.

– Ты осознаешь насколько это опасно? В любой момент тебя могут поймать, и тогда… Как же мы без тебя будем…

– Папочка… Я очень тебя люблю, но так же как ты переживаешь за меня, я переживаю за Айра, а он, в отличие от меня, маленький совсем, мне даже страшно подумать, что за это время с ним могли сделать. В какой-нибудь незаконный подпольный бордель отдать, на органы пустить, да мало ли как еще над ним могли издеваться. Ты же знаешь это не хуже меня. На Кор я поеду вместе с Айром, когда его отыщу, раз иного выхода не остается. Как обустроюсь там, так напишу или найду другой способ с тобой связаться, а сейчас, отпусти меня, пожалуйста…

Вздохнув, и папа, и я одновременно разжали руки.

========== Часть 8 ==========

Глава 8

Я уходил с тяжелым сердцем, меня терзали сомнения, правильно ли я поступил, оставив папу. Наверное, стоило до завтра подождать, чтобы первую ночь после похорон оставаться с ним рядом. Я мог бы спрятаться в доме и на поминках никому не показываться на глаза, даже братьям, чтобы они случайно не проболтались, но что-то тянуло меня вперед, или толкало в спину. Откуда взялось это чувство – я не знал, но понимал, что времени у меня с гулькин нос. И почему-то казалось, что в первую очередь нужно разыскать Ильгиза, что очень важно этого провидца найти. Вот только где? Сходить в аэропорт? Так он там лишь внука искал… Стоп. Он что-то говорил о ночлежке, но нереально всех их обойти, на это потребуется куча времени, тем более Ильгиза может в городе вообще не оказаться. Пока близкое решение крутилось в голове, ноги сами привели меня к Храму. Сказать, что я удивился, обнаружив себя на ступеньках величественного здания – ничего не сказать. Точно, я же обещал поставить свечку и за Ильнара и за отца, и за покойного Айра тоже бы не помешало. Охлопав карманы, я разочарованно вздохнул, кроме парочки колец, денег у меня не было. Попросить у папы постеснялся, а сам он не предложил, я не обижаюсь, понимаю, что это не от жадности, он просто с головой ушел в переживания и не сообразил. Можно попробовать обменять кольцо на свечи, мне не жалко золото отдать, но памятуя, во что я одет, моментально заподозрят в краже, а попасть в полицию я никак не могу по понятным причинам. Усаживаюсь прямо на ступеньку, моему наряду ничего уже не повредит, особенно после того, как он ночью повалялся на помойке.

Я разглядывал нищих. Даже сейчас в такую рань на ступеньках уже сидело несколько попрошаек. Зуфат честно пытался этой категории населения помочь, выплачивая пособия и строя на окраине столицы ночлежки, где каждый мог за счет государства поесть и поспать, скупаться и выстирать вещи, но от этого бродяг меньше не становилось.

В задумчивости подперев щеку рукой, вдруг почувствовал, что на коленях звякнула мелочь. Поднимаю глаза, рядом со мной стоит омега-старичок в темно-сером балахоне, и внимательно меня разглядывает.

– Спасибо, не нужно,– я собрал рассыпанные медяки и попытался вернуть владельцу.

– Бери-бери, у тебя же совсем денег нет, верно?

– Откуда Вы…

– Иначе ты не стал бы эти вещи надевать, тем более, когда они в таком безобразном состоянии.– Он быстро наклонился и отогнул край жилета на левой груди,– Ну вот, что я говорил, даже кровь не смыл после покойника.

– Я никого не убивал!– Стянув у горла края жилетки, попытался вскочить, но надавив на плечо с силой которой от старика я никак не ожидал, меня усадили обратно.

– Да знаю я, успокойся.– Старик без долгих разговоров уселся рядом со мной,– Ну что, поговорим? Или у тебя нет ко мне вопросов?

– Вы же не Ильгиз, у него голос другой.

– Так у тебя еще и глаза чужие?

– С чего Вы взяли…– Незаметно поправляю на переносице темные очки. Мне это уже совсем не нравится, как то слишком быстро он все обо мне узнает. А может, я что-то путаю и это и есть Ильгиз? Хотя он не стал бы так отзываться о глазах и одежде своего внука, я почему-то в этом уверен.

– Как, ты сам мне только что сказал.– Увидев на моем лице изумление, он усмехнулся,– Кто как не слепой станет определять по голосу другого человека? А монеты ты очень ловко собирал, без глаз такое сделать невозможно. Ты вот что, ты меня не бойся. Кое-в-чем я тебе помогу, не делом, советом. Для дел, к сожалению, я уже слишком стар. Зовут меня Яран, и Ильгиза с Ильнаром я хорошо знаю, поэтому и одежду его на тебе легко опознал. А теперь могу сказать, что это ты о похоронах мальчишки позаботился. Спасибо. Я тоже провидец, как и Ильгиз. Вообще провидцы, хоть и кочуют, практически все друг с другом знакомы. Мы в основном около Храмов собираемся. В таких местах много прихожан, желающих воспользоваться нашими услугами.

– Что Вы хотите мне посоветовать?

– А, ты все-таки заинтересовался? Что ж, хорошо. Слушай внимательно.– Он с опаской огляделся по сторонам и продолжил совсем тихо,– Ильгиз пропал.

– Не может быть,– я правда, не поверил,– Мне сказали, что вчера он был у внука на похоронах.

– Быть то он был, я тоже пришел проводить ребенка в последнюю дорогу, только вот после похорон, вечером, Ильгиз исчез, и я знаю, чьих рук это дело.– Он еще раз оглянулся.– Давай-ка в сторонку отойдем, что-то мне некоторые подслушивающие личности не нравятся.

Я вскинул голову, и наткнулся взглядом на расфуфыренного омегу, неспешным шагом прошедшего мимо нас.

Мне стало не по себе.

– Пойдемте.– Я сбежал со ступенек и направился прямиком в сквер, скамейки в котором пока пустовали. На данный момент меня это устраивало больше всего. Не надо куда-то с незнакомцем идти и рядом никто крутиться не будет.

– Так вот,– старик с кряхтением оперся о деревянную спинку скамейки,– Дней десять назад в Храме был праздник, ты же на нем был?

Я утвердительно кивнул, продолжая слушать. На тот праздник в Храм отправился весь Двор, включая меня и Зуфата.

– В гареме Правителя есть один тип, спутать этого омегу ни с кем невозможно. Он один такой, красавец писаный, но до чего же гнилая душа…

Это Лязиз… Точно Лязиз, другому и быть некому.

– В тот момент я стоял рядом с Ильгизом и слышал весь разговор. Этот омега потребовал предсказать ему судьбу, сунув Ильгизу мешочек с монетами. Ильгиз деньги сразу вернул, и гадать ему отказался. Я бы тоже с таким связываться не стал, нехорошее бы вышло пророчество. Дело в том, что видеть-то мы многое видим, только исправить не в силах ничего, а это порой гораздо хуже полного неведения, вот и не принято у нас говорить о плохом, разве что предостеречь можем. Тогда этот омега заявил, что прорицатель – шарлатан, и стал угрожать, что тот дорого за это поплатится. Между ними встал Ильнар, закрывая собой дедушку, и попросил омегу уйти. Красавец страшно разозлился и чуть не выцарапал мальчишке глаза, но вовремя вмешалась стража. Через несколько дней я заметил, что за ними следят. Каждый раз, когда мы возвращались в ночлежку, кто-то пристраивался сзади и нас провожал. А позавчера вечером, когда мы почти легли, прибежал паренек и сказал, что Ильнара у входа друг дожидается. Сначала Ильгиз воспротивился поздней прогулке внука, но потом разрешил, все же он очень любил мальчишку и не мог ему ни в чем отказать, хотя места себе не находил от беспокойства. Когда ворота ночлежки должны были на ночь запереть, а Ильнар к тому времени так и не вернулся, дед отправился его искать. Я хотел вместе с ним пойти, но он от сопровождения наотрез отказался. Наутро Ильгиз появился возле храма совершенно раздавленным, хоть мы почти сорок лет вместе кочуем, я никогда еще не видел его таким. Он даже толком не мог разговаривать, потом все же собрался с духом и сказал, что внук убит ударом ножа в сердце, а в морг его самого без документов не пустили. А какие документы у кочевых? У нас же ни кола, ни двора, только бесконечная дорога да потертые сандалии. Ночуем – где придется, едим – что попадется. Эх, что говорить… В тот день Ильгиз работать не мог, оно и понятно, я с ним целый день под моргом просидел, пока не вышел какой-то врач и не сказал, когда его внука хоронить будут. Вот такая вот печальная история. И я уверен – Ильнара убили по приказу того омеги, и Ильгиз тоже из-за него пропал. Только он мог так отомстить, больше некому, врагов у нас как таковых нет. Погоди-ка, а ну, сними очки.

– Зачем?– Я аж отшатнулся, и вцепился двумя руками в оправу,– Я не буду их снимать.

– Ой, да перестань, думаешь, я не вижу твоего зверя? Он не спит, слушает нас. Ты бы его покормил, что ли, а то неровен час от голода озвереет совсем и вырвется на свободу.

Елки-палки! «Прости, малыш, я про тебя совсем забыл…»

“– Посмотрим на твое поведение”,– буркнул недовольно Волк и заворочался где-то в районе грудной клетки.

«– Не хами, а то по хвосту получишь!»

«– Нет, мне интересно, кого из нас следует огреть по хвосту? Сидит тут, понимаешь, и неизвестно сколько лясы точит!»

«– Что?! Да я делом занимаюсь!»

«– Твое дело вовремя меня кормить! Ты меня разбудил? Вот и заботься теперь!»

«– Я сейчас спою колыбельную, чтобы ты снова уснул!»

«– Я тебе сам спою, да так, что вся округа сбежится!»

«– Ладно, ладно, был не прав, обещаю исправиться. Ты потерпи совсем чуть-чуть, дай важный разговор закончить».

«– Уговорил, молчу».

– Ну, вы уже все выяснили? Можно продолжать?– Улыбнулся старик,– А то мне нужно работать.

– Да, простите.– Мне стало неудобно. Надо же, при постороннем затеять глупый спор, да еще с кем! С собственным зверем!

– Ничего-ничего, чем больше вы общаетесь, тем лучше будете понимать друг друга. Теперь дальше. Я когда-то совершенно случайно узнал, что тот красавец-омега очень тесно связан с Кором, там у него ба-альшой денежный интерес, вот в чем он заключается – не знаю, но знаю, что последнее время очень неспокойно не только у нас, на Танри тоже все больше людей куда-то пропадает. Поговаривают, что их для каких-то целей свозят в Кор, но никто из пропавших оттуда не вернулся. Дай-ка свою ладонь.

Я протянул руку, которая была ближе к нему.

– Нет, левую.– Он развернул ладонь, чтобы удобней было смотреть, и моментально бросил на меня пронзительный взгляд.

– Ты имеешь какое-то отношение к правящему дому?

Я смутился. Свой статус рядом с Правителем я и сам определить не могу – и не официальный муж и не любовник, даже к наложникам не отношусь. Как, скажите, из простых складочек на коже этим провидцам удается черпать такие сведения?

– Ладно, можешь не говорить, но я вижу рядом с тобой корону, а может… это корона твоя?– И он погрузился то ли в изучение линий, то ли в какие-то размышления. Моя корона? Просто смешно, откуда ей взяться? Нет, скорее всего, речь идет о Зуфате. Я старался не мешать, и вообще ни о чем в этот момент не думал.

– Ну что ж,– омега прикусил губу,– Мне многое становится ясно. Твои действия направлял Ильгиз, и я это четко вижу. По большому счету это второй поворот в твоей судьбе, один ты уже пережил, не так ли? Не нужно ничего объяснять, это дело прошлое. Но вот что я увидел еще: ты тоже пострадал от того красивого омеги, и ты и твои близкие.

Что?! Моего отца приказал убить Лязиз?! Но что общего могло быть между Руртом и шахским наложником?! Как-то не вяжется, скорее всего, Яран просто ошибся, все же гадание – вещь ненадежная, хотя с другой стороны, глаза и «Волка» я уже получил…

– Ты ищешь своего сына,– омега снова повертел мою руку,– Мутно все, толком и не разглядеть, но вижу два пути, в одном случае ты его найдешь, и тебя ждет великое будущее, в другом – потеряешь его и сам погибнешь. Более точно сказать ничего не могу. Если Ильгиз тебе что-то говорил, слушайся его советов, после оборота твоя судьба перестраивается, а вместе с ней и линии руки. Возможно, у тебя все получится, но не надейся, что будет легко. Да и легких путей в жизни не бывает. Вот тебе мой главный совет – отправляйся на Кор, и там ищи все разгадки. Тебе все равно придется туда уйти, так максимально используй эту возможность. И хочу попросить, все же сними очки, мне нужно взглянуть на твою радужку.

Я медленно приподнял оправу. Чего уж теперь, если он и так знает, что я выпустил зверя.

– Ильнар!– Ахнул омега, схватившись за щеки,– Так вот чьими глазами ты видишь!

– Мне все же не стоило на Вас смотреть,– быстро возвращаю очки на место.

– Нет-нет, прости. Я и подумать не мог, что Ильгиз пойдет на такое, это ведь он сказал тебе найти другие глаза, правильно? Я понял, можешь не отвечать.

«– Ну, вы долго еще?!– Зарычал Волк,– Я сейчас начну кусаться!»

«– Все, мой хороший, уже идем, я только в Храм на минутку – поставить свечи».

«– Опять ждать?!– В отчаянии взвыл голодный зверь,– Ну сколько можно?!»

«– Знаешь, Ли, прояви уважение к мертвым. Я никуда отсюда не уйду, пока не выполню обещание. Дай мне всего пять минут!»

– Пожалуйста, возьмите,– вынув из кармана одно из колец, протягиваю старому омеге,– Вы мне очень помогли, спасибо.

– Да что ты!– Замахал руками старик,– Ненужно ничего платить!

– Считайте, это сдача за мелочь, что Вы мне дали.– Я улыбнулся и понесся в Храм, терпение Ли и так уже на исходе.

Я никогда не был особо религиозным, поэтому помолился за отца, Ильнара, и покойного Айра своими словами, зато от чистой души. На выходе из Храма я, как положено, поклонился, и отдал какому-то нищему оставшиеся после покупки свечей медяки, папа всегда учил меня делиться.

Теперь быстро на рынок, там продать кольцо и зверя накормить.

До базара я добежал за пятнадцать минут, тут уже вовсю шла торговля. Пробравшись через толпу галдящих покупателей и продавцов, я наконец-то добрался до мясного ряда. На крючьях были развешаны половинки туш и большие окорока. Здраво рассудив, что столько не унесу, да и зверь мой сильно отяжелеет от такого количества пищи, я приценился к более мелким кускам, на вид очень даже недурственным. Проблем с оплатой не возникло совсем. Стоило продавцу увидеть пробу на колечке, как загребущие руки сунули его в карман, и альфа, довольный нежданно свалившейся на него прибылью, набросал на лист вощеной бумаги пять сочных кусков, на которые я указал, да еще отслюнявил приличную сдачу. Вот и хорошо, все равно мне деньги нужны, не придется ломать голову, где обменивать остальное свое богатство. Как ни странно, едва мясо оказалось у меня в руках, во рту скопилась голодная слюна, неужели я становлюсь диким? Отогнав от себя эти жуткие мысли, возвращаюсь к вопросу, где зверя накормить. Обойдя весь базар и прикупив в дорогу бутылку воды и несколько пачек простых белых сухариков, подходящего места не нашел. Я сунулся даже в склады, но все они предсказуемо оказались заперты. Возвращаться через базарную толчею не хотелось, поэтому пошел в обход, и по дороге возле одного из домов, задней стеной примыкавших к рынку увидел, как крупный мужчина, выкатив из подвала пустые винные бочки, начинает затаскивать их в грузовик. Подвал он не закрыл, а бочек было много, пока погрузит, мы вполне можем успеть. Недолго думая, ныряю в пахнувшее сыростью помещение, скользнув вниз по крутым ступенькам. Теперь отойти подальше от двери и можно приступать к трапезе.

На полу разворачиваю бумагу, но прежде чем выпустить Ли, решил посмотреть что он делает. Прикрыв глаза, сосредоточился и увидел, как Волк нетерпеливо перебирает ногами, а когда заметил меня, то и вовсе сел на задние лапы, потешно прижав передние к груди.

«– Божечки! Ну что ты, пушистик!– Мне настолько стало жалко зверя, что даже забыл, как опасался тошноты,– Давай, перекидываемся, и быстренько ешь! Не шуми только».

Волк с жадностью ухватил первый аппетитный кусок и, скривившись тут же его выплюнул.

“– Ты чего принес?”– Смешно скосил он под брови глаза, вроде как на меня смотрит.

“– А что не так?– Я искренне был озадачен.– Мясо хорошее, свежее, что еще надо?”

“– Да там же одни кости!”

“– Как кости,– нагнулся я к его лбу, чтобы получше рассмотреть,– Я же покупал мясо!”

“– Вырезку, вырезку надо брать, а не лопатку!”

“– Да? Вообще-то я не умею мясо выбирать, никогда его не покупал, а это было очень красиво нарезано”.

“– Угу,– Волк обиженно шмыгнул носом,– Ушлые мясники тебе и подошву со старых башмаков нарежут так, что слюнки потекут, лишь бы продать”.