Текст книги "Кошка по кличке "счастье" (СИ)"
Автор книги: Алверио Левалк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 39 страниц)
Комментарий к Игра в “выбор”. Часть вторая: битва
В изначальной версии, когда Анабель внезапно стала слабеть и растянулась на земле, её тело заняла Алесса, но так как существует такой зверь, как обоснуй, я решила убрать этот момент (потому что даже не представляю, как его обосновывать).
========== Игра в “выбор”. Часть третья: поражение ==========
Ясный солнечный день… Жар поднимается от нагретой каменной брусчатки, ведущей к воротам рынка, где во всю кипит жизнь. Кто-то кого-то обманывает, торговцы заламывают высокие цены, воришки зорко смотрят за тем, что не так лежит. Одним словом обыкновенный день, со своими радостями и со своими горестями. С улыбкой на губах я наблюдала, как беспризорные детишки воруют яблоки у жадного торговца, который сейчас заглядывался на симпатичную кухарку из богатого дома. Вот уж мужская натура. Хихикая, дети поспешили скрыться с места преступления, наворовав почти два килограмма яблок, распихав их и по карманам, и просто в руках неся. Как хорошо, что полиция редко заглядывала на рынок, в виду того, что просто боялись помять свою форму, когда дело доходило до потасовки.
– Алесса! Сколько можно тебя звать, ленивая ты девка?! – Достаточно полная дама в дорогом платье кричала чуть ли не с пеной у рта. Хозяйка трактира жуть как любила поорать на своих работниц, пытаясь утолить свою зависть к их красивой фигуре и аппетитным формам. Что ни говори, а любая официантка в этом трактире симпатичнее хозяйки этого самого трактира, а я, по словам других работниц, самая красивая. Что поделать, если моя русская внешность привлекала слишком много внимания?
– Прошу прощения, мадам Кристина, – немного виновато улыбнувшись, сказала я. Немного замечталась, вот и не заметила, что меня кто-то звал. Завязав белый передник на талии, взяла тяжелый круглый поднос. – Сейчас же возьмусь за работу, – Кивнула, прежде чем покинуть комнату и спуститься на первый этаж, в зал, где уже ждали посетители. Удивленно посмотрев на мужчин, сидящих за столиком у окна, я растерялась. Они не очень-то похожи на завсегдатаев таких злосчастных местечек, как это. Молодые, симпатичные, достаточно хорошо одетые и явно интеллигентные… Что же они тут забыли? Я покачала головой. Не стоило забивать голову лишними вопросами, тем более их уже обслуживала Елизавета, самая опытная официантка этого трактира. Лиза работала здесь еще до того, как умер муж Кристины. Обычно, Лиза и встречала новых гостей, которые были впервые тут.
Днем в трактире было мало людей, редко когда обслуживать приходилось больше пяти столиков и сегодняшний день не стал исключением. Столик рядом с барной стойкой заняли знакомые мне личности: кузнец Дэниел, что пил исключительно тогда, когда ему не поступало новых заказов, местный ловелас Антонио и третий парень, не вызывающий доверия, похоже, был новеньким в этой троице. По крайней мере, раньше я его тут не видела.
– Добрый день. Чтобы вы хотели? – Подойдя к мужчинам, спросила, мило улыбаясь. Улыбка уже давно стала частью моей формы и если я улыбалась, это не значило, что была кому-то рада или счастлива. Иногда, всё было совсем наоборот. Дэниел, достаточно хорошо меня знающий, нахмурился чему-то и как обычно заказал большую кружку пива и жаренную утку. Антонио, уже давно бросивший попытки затащить меня в постель, заказал имбирный эль и фруктовое парфе. А вот третий, сидящий ближе всего ко мне, окинул меня плотоядным взглядом и попытался ущипнуть за мою филейную часть. Я отошла, увернувшись от его руки, схватившей лишь воздух. Он разочарованно вздохнул, поняв, что я так просто не дамся ему в руки. “Мне пива и хлебной похлебки,” – недовольно буркнул он, вперившись взглядом в мою грудь. Я ушла на кухню, чтобы дать поварам новое задание и именно здесь пересеклась с Елизаветой, которая придержала меня за руку, отведя в сторонку.
– Ты знаешь кто это с кузнецом и Антонио? – Жарко зашептала она, игнорируя недовольные взгляда поваров, которых днем на кухне было лишь три. Я отрицательно покачала головой. Конечно не знала, да и знать как-то не хотела. – Это же сын местного богача! Как ты могла не знать об этом?! – Возмутилась Лиза, знающая всё обо всем и обо всех. Главная сплетница нашего небольшого городка. Случалось даже пару раз, что знатные дамы приходили к ней, чтобы разузнать последние слухи о себе и своих мужьях. И да, Елизавета еще прославилась свахой, которая на глаз определяла, суждено ли мужчине и женщине быть вместе долго или они вскоре разойдутся.
– И зачем ты мне об этом сказала? – С улыбкой поинтересовалась, кладя на поднос столовые приборы и тарелки с едой. – Мне все равно кто клиент, главное чтобы он вел себя как человек, а не животное, – напомнила девушке свои принципы, после чего взяла поднос и направилась в зал. Елизавета, так же с подносом, шла рядом со мной.
– А за тем, что бы ты, Алесса, каменное сердце и тяжелая рука, не смела ему перечить! Проблем потом не оберешься, – предупредила меня официантка и ушла к столику, за которым сидели интеллигентные мужчины. Я лишь хмыкнула. Быстро же за мной закрепились эти дурацкие прозвища. Да, я не бегу в койку к первому встречному, да, игнорирую признания в любви и да, отвешиваю тумаки охамевшим мужчинам, распускающим руки, но почему сразу каменное сердце и тяжелая рука? Люди такие интересные создания, особенно итальянцы.
– Вот ваш заказ, – улыбаясь, сказала я, поставив на стол тарелки с едой. – Сейчас принесу напитки, – развернувшись, уже двинулась к барной стойке, как этот самый сын местного богача, черт знает как оказавшийся в этой дыре, хлопнул меня по моей филейной части. Я ошарашенно замерла, удивленно распахнув глаза. Да как он посмел?! Это мерзкое животное… Шумно выдохнув, проигнорировала этот выпад, но это не значит, что я побоялась его или его отца. Нет, совсем нет, просто моя месть будет изощреннее. Наш бармен Александр, наблюдавший все это, удивленно на меня смотрел. Он, наверное, ожидал, что я отвешу мерзавцу пощечину. Нет, я не хочу, чтобы этот гаденыш так просто отделался.
– Два пива и имбирный эль, пожалуйста, – попросила, мило улыбаясь. Александр, недоверчиво смотря на меня, стал наливать в кружки пиво. – Что ты на меня так смотришь, Саш? – Изобразив обиду в голосе, полюбопытствовала. Александра всегда забавляло то, что я извращаю его имя на русский манер. – Да, не ударила его и что? Ты ведь не думаешь, что он останется безнаказанным? – Моя улыбка стала далеко не дружелюбной, скорее даже угрожающей. Поняв, что я замыслила месть, бармен понимающе хмыкнул, поставив на мой поднос две кружки и один стакан.
– Удачи, Алесса, – кивнул он, скрестив свои сильные руки на широкой груди. Я поблагодарила его и отправила к столику, где сидел этот хам. Держа поднос в одной руке, я ставила кружки на стол. Стакан с имбирным элем для Антонио, любимое темное пиво для кузнеца Дэнила и простое пиво для этого сосунка…
– Ой, какой ужас, оно расплескалось, – все содержимое кружки вылилось на парня, который тут же вскочил из-за стола. Я же, притворно прикрыв рот руками, будто в ужасе, просила прощение, хотя намеренно опрокинула кружку. Хам это понял.
– Ты хоть понимаешь, сколько стоит эта рубашка?! А эти брюки?! Да я тебя… – Он двинулся на меня, намереваясь причинить мне физический вред, но я себя в обиду не дала. Развернувшись к нему спиной, словно собравшись бежать, я выставила ногу вперед, вытянув руки с подносом, но неожиданно для моего обидчика резко развернулась к нему, зарядив подносом ему по лицу. Он упал на пол, воя, как пес, которому наступили на хвост. – Сука… Я убью тебя, – по его щеке расползалось красное пятно от удара подносом. Я, победно улыбаясь, держала поднос двумя руками, наблюдая за мучениями парня. Муки совести меня не трогали. У меня вообще этой самой совести не было. Но все же, прежде чем вот так вот обращаться с клиентом, мне стоило трижды подумать. Не зря меня Елизавета предупреждала, ведь этот сосунок достал пистолет. Маленький, почти детский пистолет, но тем не менее заряженный. Не думаю, что от прямого попадания я выживу.
– Эй, Марк, перестань! – Раздался зычный бас кузнеца, который поднялся из-за стола. Но даже его слова не отрезвили сына местного богатея. Не отрезвили Марка и слова Антонио о том, что стрелять в женщин низко, подло и вообще жуть, как некрасиво. Но разве ослепленный яростью юнец будет кого-то слушать, пока не убьет ту, что унизила его? Конечно же, нет. Я стояла, с ухмылкой смотря на взбешенного парня, наставившего на меня дуло пистолета. Мой вид бесил его еще сильнее и он, все же, отважился, нажав на курок.
Трактир заволокло золотой пылью, сияющей и переливающейся, почему-то зависшей в воздухе, а не опускающейся на пол. Она, светясь, как маленькие звезды, неспешно плыла по залу. Я все так же стояла, ухмыляясь. Пуля застыла в воздухе, схваченная этой золотой пылью и постепенно этот кусочек свинца и пороха сам превращался в золотистую пыль. Все присутствующие были в шоке.
– Ведьма… – Прошептал Марк, упав на пол. Его пистолет тоже висел в воздухе, превращаясь в светящуюся пыль. – Ведьма! – Закричал он, отползая от меня. Я подняла руку, смотря на свои пальцы, оплетенные золотым сиянием. И правда, ведьма. Закрыв глаза, я выдохнула. Пыль исчезла, будто её и не было. Елизавета, смотрела на меня с ужасом, прижимая к груди свой поднос. Кузнец и ловелас не могли вымолвить и слова, тоже во все глаза уставившись на меня. Даже Александр и тот смотрел на меня с нескрываемым страхом.
– А я только привыкла к новой работе, – недовольно пробормотала, направившись к лестнице на второй этаж, на котором располагалась моя комнатка. Быстро зайдя в нее, я закрыла дверь на ключ. Пока они будут выламывать дверь, у меня будет время сбежать. Покидав в небольшую сумку свои нехитрые пожитки, я накинула на себя плащ и натянула на голову капюшон. В дверь стали стучаться, с криками “убьем ведьму!”, “сожжем её!”. С усмешкой на губах, распахнула окно второго этажа и встала на подоконник. Убьют они меня, как же. Для начала вам надо меня поймать.
Дверь выломали именно тогда, когда я шагнула вон из окна. Выходите, детки через дверь, а ведьмы выйдут через окно. С помощью золотой пыли, я переместилась на крышу трактира и побежала к следующей. Благо домики в этом городе стояли достаточно близко к друг другу, чтобы беспрепятственно перепрыгивать с одной крышу на другую. Это, собственно, я и сделала. Перепрыгнув на следующую крышу, побежала дальше, в сторону моря. Мне бы не очень хотелось, чтобы меня поймали.
Я перемахнула через очередную крышу. Дыхание стало сбиваться, все же я пробежала уже достаточно приличное расстояние, но останавливаться я не собиралась. Вот доберусь до берега, тогда и остановлюсь, а сейчас об отдыхе надо и думать забыть. Почему я сразу не воспользовалась золотой пылью? Потому что это требует сил и концентрации, если только мне не угрожает смертельная опасность, да и нужно было время, чтобы восстановить силы.
Я все же остановилась, когда путь мне преградил один из мужчин, что сидел в трактире. Высокий мужчина дружелюбно мне улыбнулся, прикрыв янтарные глаза. Легкий ветер растрепал его и без того пребывающие в полном хаосе пшеничные волосы, которые торчали забавным ежиком во все стороны. Одет он был достаточно просто: черные брюки и белая рубашка из хлопка. Не успев еще как следует удивиться тому, что кто-то кроме меня лазает по крышам, я почувствовала, как кто-то скрутил мои руки и надел на запястья наручники. Я резко обернулась, но было уже поздно, ведь стальные браслеты сомкнулись на моих запястьях. Перед до мной стоял блондин. Его холодные голубые глаза, казалось, видели меня насквозь и от этого взгляда по коже пробежали мурашки. Мои щеки неожиданно стали “гореть” стыдливым румянцем и я поспешила отвести взгляд от этого ледяного принца, как мысленно окрестила мужчину.
– Вас зовут, Алесса, да? – Спросил обладатель янтарных глаз, посмотрев на меня с тенью дружелюбия. Не похоже, чтобы они хотели меня сжечь. Я усмехнулась, медленно отступая назад, а они всё стояли на месте, полностью уверенные в том, что я не сбегу. Наивные.
– Да, меня зовут Алесса, – не стал отпираться, не сводя с мужчин взгляда. Они даже не представляют, как просчитались, просто заковав меня в наручники.
– Меня зовут Джотто, а моего спутника… – Но я уже не слушала его. Крыша закончилась. Мне некуда было отступать и перед до мной вставал выбор: упасть и разбиться или сдаться на милость этих мужчин. И я выбрала первое:
– Приятно было познакомиться, а теперь прощайте, – оттолкнулась ногами от крыши, полетев вниз, одновременно с тем призывая золотую пыль… И вот я исчезла в золотой вспышке…
***
Песчаный берег моря пустовал. Разве что у пристани работали рыбаки, но они были настолько далеко, что их даже разглядеть было сложно. Кричали белые чайки, парившие в небе. Шумели волны, разбиваясь о песчаный берег. Кто же знал, что этот ледяной принц бросится следом за мной?! Золотая пыль, в которую превратились наручники, сковывающие мои руки, исчезла вместе с той пылью, которую я призвала. Жаль, что вместе с ней не исчез и этот субъект, нагло нависающий надо мной. Да, все именно так и произошло. Он переместился на берег вместе со мной и вот я, лежа спиной на песке, смотрела в голубые холодные глаза мужчины, нависшего надо мной. Его руки упирались в песок по обе стороны от моей головы, мои ноги находились между его коленами. Мне, конечно же, тяжело не было, но такая поза слишком сильно меня смутила… Щеки пылали настоящим огнем, а сердце гулко билось в груди. Я могла лишь завороженно смотреть в глаза блондина, в то время как его это совсем не трогало. Наверное, этот ледяной принц первый человек, чьи чувства я не могла понять вот так сходу, только заглянув ему в глаза. Может у него иммунитет на такого рода воздействие? Если так, то сейчас я в очень плохом положении…
– Я все понимаю, но может вы слезите с меня? Это, знаете ли, неприлично, – пробубнила, пытаясь выползти из-под него. Мужчина, словно опомнившись, поднялся на ноги, осматриваясь. Не один мускул не дрогнул на его лице, будто он и не был удивлен. Я села на колени, недовольно на него смотря. Вот что за человек?! Какого он вообще за мной кинулся? Я подняла руку, которую стало потихоньку обволакивать золотое сияние, как блондин резко наклонился, схватив меня за запястье.
– Как ты избавилась от наручников? – Сразу перейдя на “ты”, задал вопрос ледяной принц, и я неожиданно вспомнила, кто он. Аллауди, сын местного главы полиции. Теперь понятно, откуда такая выдержка и холодный взгляд. Я, понятное дело, промолчала, но он и не ждал ответа на свой вопрос. Он просто заставил меня встать и, все так же крепко сжимая мое запястье, потащил куда-то прочь с пляжа. Похоже я вляпалась.
Что можно сказать о моем положении? Джотто уже третий день просит меня вступить в свою семью, говоря что моя сила просто создана, чтобы защищать людей. А я что? А я уже третий день, как игнорирую его просьбу. Но я еще не отказывалась, потому у него есть шанс убедить меня присоединится к Вонголе, что он создал. Да уж, не думала, что такие люди могут быть связаны с мафией. Им бы ангелами в Рай устроиться, а не в разборках участвовать. Почему же я не отказывалась? Ну, во-первых, было забавно наблюдать за ними, да и чего скрывать, я начинала им симпатизировать. Неожиданно проснулся материнский инстинкт, который до этого я успешно подавляла. А во-вторых… Совсем не думала, что когда-нибудь влюблюсь, но это-то и случилось. Чудеса случаются вне зависимости от того, хотим мы того или нет. Как итог, на четвертый день, за который Джотто раз двадцать попросил меня присоединится к Вонголе, я не выдержала и все же согласилась. Правда, не думаю, что Аллауди был рад моему решению, но и сказать что он расстроился тоже было нельзя. Его вообще не поймешь!
***
Нежная, но немного грустная трель флейты повисла в воздухе. Мелодию инструмента подхватил ветер и понес вместе с дымом, от горящей деревни, куда-то на север, навстречу холодному белому снегу. Мужчина, в одеянии японского священника, стоял на холме, перед деревней. Его тонкие пальцы извлекали из тонкого и хрупкого инструмента поистине прекрасные и гениальные мелодии, заставляющие плакать даже небо. Музыка становилась то громче, то тише, сходя на нет. Но она лилась, беспрерывно, заунывно… Вскоре пошел дождь, быстро переросший в ливень. Музыкант перестал играть, убрав флейту. Он завороженно смотрел на почерневшее из-за туч небо и на то, как в этом небе отражается золотая вспышка. Взгляд музыканта тут же упал на деревню, где медленно гас золотой свет.
– Алесса! – Джотто, до этого стоящий на краю крыши одноэтажного деревенского дома, спрыгнул на мокрую землю. Одежда босса уже промокла, по лицу и волосам стекали крупные капли воды. Где-то в этой недавно разрушенной деревеньке только что пропала хранительница Вонголы и её нужно найти. Примо, не медля, побежал вперед, где среди обуглившихся домов виднелось золотое сияние, скрытое пеленой ливня. Но он опоздал, ведь Аллауди, который первым бросился на поиски хранительницы Вонголы, уже заворачивал тело женщины в свой плащ, нежно прижимая её к себе. Примо облегченно вздохнул, подойдя к ним, но тут же остановился, наткнувшись на угрожающий взгляд хранителя облака.
– Ты позволил ей сражаться? – Холодно уточнил Аллауди, чуть крепче прижав к себе Алессу, потерявшую на какое-то время сознание. Она была бледной, как мел, прерывисто дышала, но была невредима, благодаря своей золотой пыли. Вымоталась лишь немного. Джотто отрицательно покачал головой в ответ на вопрос своего хранителя, точно помня о том, что запретил женщине покидать особняк. Но разве она послушает босса? Как она может остаться в безопасности, когда её любимые “дети” сражаются на смерть? Аллауди, немного нахмурившись, посмотрел на Алессу, которая, сжав в кулаке его мокрую рубашку, приоткрыла глаза.
– Аллауди? – Сонно спросила она, не веря своим глазам. – Что ты тут делаешь? – Взгляд голубых глаз принял более осмысленное выражение и она удивилась, поняв, что потеряла сознание на поле боя. В последнее время такое случалось все чаще и чаще…
– Это я у тебя хотел спросить, – с тенью раздражения ответил ледяной принц. Алесса неожиданно хихикнула, прикрыв глаза и прижавшись к мужчине. Все же он и правда принц, раз пришел спасти её. Несмотря на то, что и он и его плащ, в который она была завернута, были мокрыми, ей все равно было тепло и уютно, даже при том факте, что они сейчас были на улице под ливнем, который и не думал прекращаться.
– Аллауди, знаешь, мне недавно приснился такой хороший сон… Жаль, что он не может оказаться реальностью… – Уже засыпая, тихо проговорила хранительница Вонголы. Она не рассказала что за сон она видела, да и Аллауди не интересовался таким. За последний год, что эта “ведьма” была в Вонголе, их отношения почти не изменились. Разве что Алесса стала терпимее относиться к нему, всегда одаряя его теплой материнской улыбкой, но он оставался все таким же холодным, нелюдимым… Хотя обладательница золотой пыли, ставшая теперь сильнее и опытнее, знала, что скрывается за его ледяным взором голубых глаз.
Вечер… Душно. Заходящее солнце, обласкав цветочный сад прощальными лучами, осыпав засыпающие бутоны теплыми нежными поцелуями, скрылось за горизонтом, уступив бразды правления холодной и таинственной луне. На веранде, рядом с шикарным особняком, что приобрела себе Вонгола, сидели две женщины в дорогих платьях. Светлые кудрявые волосы одной из них, сейчас были заплетены в нехитрую косу, лежавшую на одном плече. Пронзительные и чистые голубые глаза в вечерних сумерках казались какими-то грустными, будто полными слез. Неожиданно на губах Алессы заиграла мягкая улыбка.
– Как твои дела со Спейдом? Не обижает? – С тихим смешком поинтересовалась она. В её словах не было и намека на издевку или желание задеть чувства подруги, скорее в этих словах отражалось некое игривое настроение. Девушка, сидящая на лавке напротив Алессы, так же улыбнулась в ответ, прикрыв глаза.
– Все хорошо, Лесс, – чуть кивнула она, сократив имя своей собеседницы. – Не встречала мужчины милее, чем Спейд, – немного смущенно добавила девушка, зардевшись. Нежный румянец покрыл её щечки. Алесса тихо засмеялась, чувствуя огромную радость за свою семью. “Это хорошо, Елена,” – радостно произнесла хранительница Вонголы, как её перебила возлюбленная Спейда:
– А как твои дела с Аллауди? – Хитро прищурившись, полюбопытствовала Елена, подавшись немного вперед, в ожидании ответа. Теперь краснеть пришлось уже Алессе.
– Никак, – собравшись с силами и отогнав смущение, выдохнула Хранительница Вонголы. – Ты же знаешь, что мне нельзя…
– Не правда! – Неожиданно вспылила возлюбленная Спейда, во второй раз перебив свою подругу. – Ты тоже женщина и ты достойна того, чтобы любить и быть любимой! Никто не в праве тебе это запрещать и никому ты не должна! – Кивнув самой себе, с уверенность во взгляде закончила Елена. Улыбка все еще красовалась на губах Алессы, но на самом деле она испытывала грусть. Тяжелую и болезненную грусть, от которой хотелось выть. Она действительно не может насладиться любовью, ведь это будет нечестно по отношению к тем, чьи чувства Алесса отвергла. Кто-кто, а хранительница Вонголы не позволит себе причинить боль близким и уж лучше саму себя изведет, чем позволит себе хоть что-то подобное.
– Прости, Елена, но я правда не могу, – даже голос её не дрожал, но сердце её разрывалось от боли и одиночества. Вокруг нее всегда много людей и всем она дарит свою улыбку, помогает каждому и в особенности своей семье, но никто не в силах помочь ей. Алесса жертвует всем ради семьи. Всем! И не жалуется. Никогда не жалуется, не разу не было слышно от нее, чтобы она была расстроена тем, что стала хранительницей Вонголы. Наоборот, она радовалась тому, что встретила их. Без нее, как женщина часто шутила, эти дети могли натворить дел.
– Лесс… – Ошеломленно прошептала Елена. Пересев на лавку рядом с Алессой, возлюбленная Спейда обняла подругу. – Ты всегда можешь положиться на меня, – тихо прошептала она со слезами на глазах. Елена искренне хотела, чтобы её лучшая подруга доверяла ей, чтобы она открыла ей душу, чтобы возлюбленная Спейда, наконец-то, смогла бы помочь Алессе. Обладательница золотой пыли, посидев несколько секунд неподвижно, все же повернула голову, посмотрев на плачущую Елену. Жалеть себя? Никогда. Иногда хранительнице Вонголы казалось, что она просто физически не может думать о себе больше, чем о дорогих сердцу людях и это было отчасти правдой.
– Знаешь… – Из голубых глаз женщины потекли слезы. – Знаешь… – Она зажмурилась, прикусив губу. Елена удивленно посмотрела на подругу. – Аллауди… сделал мне предложение… – И только возлюбленная Спейда хотела поздравить Алессу, обрадовавшись за нее, как слова Лесс прошлись острым ножом по сердцу. – Я ему отказала… – Разревевшись, сказала хранительница Вонголы, уткнувшись подруге в плечо и рыдая, уже не скрывая своих чувств. Всему приходит конец и самообладанию женщины тоже.
– Но почему? – Растерянно спросила Елена, обнимая Алессу и успокаивающе поглаживая её по спине.
– Потому что дура! – С ненавистью к самой себе, ответила рыдающая женщина. – Не могу ответить согласием, потому что не хочу, чтобы страдал Асари, которому я уже однажды отказала, а сама маюсь, места себе не нахожу… – Алесса сжала кулаки. Слезы текли из глаз крупными каплями. – Я ведь люблю его! – Честно призналась обладательница золотой пыли. – Люблю и все равно веду себя, как дура… – Перешла на шепот она, успокаиваясь. Слезы все еще текли и будут еще долго течь, потому что женщина слишком долго себя сдерживала, но грусти уже не было. Алесса просто была опустошена и рада одновременно. Наконец-то хоть кто-то узнал о её истинных чувствах и даже хорошо, что тем, кто обо всем узнал стала Елена, а не Аллауди.
В кустах роз, под верандой, сидело все первое поколение Вонголы, исключая Лампо, отказавшего от этой глупой затеи. Аллауди и, собственно, Асари, были просто ошеломлены таким заявлением Алессы. Джотто, Джи, Спейд и Кнакл, конечно, тоже были удивлены, но не настолько, как эти двое.
– Джотто, еще раз напомни мне, какого черта мы прячемся в кустах, подслушивая их? – Зло прошептал Джи, смотря на своего босса. Примо беспечно улыбнулся, пожав плечами. Деймон сейчас был недоступен для этой реальности. Он витал где-то в облаках, ведь его обожаемая Елена считает его милейшим мужчиной… И только до Кнакла все долго доходило. Прежде, чем священник докопался до сути происходящего, Аллауди, которого черти как уговорили на эту авантюру, поднялся в полный рост, плюнув на конспирацию. Поднявшись по лестнице на веранду, он подошел к плачущей Алессе.
– Аллауди?! – Она удивленно распахнула глаза, испугавшись того, что он все слышал. Облако Вонголы, взяв женщину за плечи, рывком поставил её на ноги и поцеловал в губы, крепко прижав к себе. Алесса, кажется, даже забыла, как дышать. Оторвавшись от губ хранительницы Вонголы, Аллауди взял её на руки и понес в особняк. Обладательница золотой пыли даже не нашла в себе сил возмущаться…
***
Величество особняка на берегу моря, построенного на манер средневекового замка, портила лишь туманная погода, стоящая с самого утра и плесень на стенах самого особняка. Стены, отделанные на первом этаже каменной кладкой, уже давно пропитались сыростью, царящей вокруг, и покрылись мхом. Сквозь окна ничего не было видно, ведь грязные разводы намокшей пыли и капли воды на стекле снижали видимость до нуля, но даже если бы они были прозрачными, как слеза младенца, туман бы просто-напросто не позволил любоваться видами. Несмотря на то, что в окне ничего не было видно, Алесса все равно стояла рядом с ним и вглядывалась в молочную мглу, опутывающую собой не только особняк, но и почти весь берег моря. Такой же туман стоял здесь и тогда, когда она впервые призналась Аллауди в любви, а на следующей день сказала, что все это было шуткой. Алесса никогда бы себе не позволила играться так с чувствами дорогого сердцу мужчины, но тогда она считала, что поступает правильно… Уйдя в свои мысли, женщина так и стояла у окна.
Лампо подбил Кнакла сыграть в шахматы и теперь без труда обыгрывал священника, который, будучи бывшим боксером, мало что понимал в таких высокоинтеллектуальных играх. Странно, что хранитель кольца Грозы не вызвал на шахматный поединок Джи. Хотя, может это потому, что хранителю кольца Урагана, Гроза Вонголы всегда безбожно проигрывал? Асари, сидящей в кресле, играл на своей флейте, блаженно закрыв глаза. Звуки флейты успокаивали и дарили приятные ощущения, сравнимые с теми, что испытываешь, когда стоишь на берегу моря в солнечный денек, обвеваемый морским бризом. Аллауди, как ни странно, тоже сидел в комнате, на диване и читал какую-то книгу. Во многом, он сидел тут и терпел других хранителей из-за Алессы, которую с недавних пор он отказывался оставлять одну. Джи и Джотто куда-то запропастились и только хранительнице Вонголы было интересно, куда именно.
– Алесса, ты до сих пор не ответила, – неожиданно напомнил Аллауди, не отрываясь от книги. Женщина удивленно обернулась, посмотрев на хранителя облака. Асари, перестав играть на флейте, улыбнулся. Ему доставляло удовольствие наблюдать за этими двоими и хоть его чувства к хранительнице Вонголы не остыли, он был искренне рад за них.
– Аллауди, помнишь как Джотто уговаривал её вступить в Вонголу? Не думаешь, что она точно так же поступит с тобой? – Смеясь, поинтересовался священник, но, заслужив уничтожающий взгляд холодных голубых глаз, поспешил заткнуться. Нет, ждать четыре дня ответа Аллауди бы не смог. Он итак уже два дня ждет, когда же Алесса ответит на его предложение руки и сердца согласием. Именно согласием, ведь облако, узнав, что его любовь взаимна, отказа более не примет. Обладательница золотой пыли тяжело вздохнула, вернувшись к созерцанию тумана. Заставлять Аллауди ждать она больше не могла, ведь это было чревато проблемами, зная этого своенравного ледяного принца. Собрав всю свою волю в кулак, Алесса неожиданно сказала:
– Да… – Не очень громко, но внятно сказала хранительница Вонголы, убрав ладонь с поверхности окна.
– Что? – Переспросил Аллауди, оторвавшись от чтения книги и посмотрев на любимую. Он не очень-то понял, к чему это женщина сказала “да”. Она сжала кулак, прикусив нижнюю губу. Как же тяжело говорить это заветное “да”! Алесса никогда бы не подумала, что это будет так сложно, но все же упрямо повторила то, что только что сказала:
– Да, я согласна выйти за тебя замуж, – четко выговорила она, не смотря на застывших в удивлении мужчин. Слишком уж неожиданно она дала ответ. Тихо скрипнуло кресло, на котором Аллауди оставил недочитанную книгу. Облако Вонголы, подойдя к своей невесте, развернул её к себе, заглядывая в глаза. Неожиданно губы ледяного принца растянулись в улыбке.
– Ты не представляешь, как я ждал твоего ответа, – прошептал он, прежде чем коснуться своими губами губ Алессы. Лампо начал аплодировать и его примеру последовали Кнакл и Асари, за что немедленно каждый получил наручниками в лоб. Все же не стоит злить облако, когда оно так счастливо…
***
– Это конец, маленькая леди, – улыбнулся погребальный венок и это было предпоследнее, что запомнила девушка, прежде чем погрузиться в холодную тьму.
Победили Мельфиоре, ведь как Ямамото и Тсуна не пытались в эти драгоценные минуты, выигранные Анабель для них, потушить маркер Дейзи, ничего не получалось. Зато получилось у Кике. Маркер Анабель потух…
Гокудера и Шоичи приехали на место битвы Анабель и Кике на байке Хаято, но, к сожалению, было уже слишком поздно. Ужасная рана от атаки погребального венка пришлась на живот, пронзив кишечник насквозь. Страшное кровавое пятно расплывалось по белой майке, в которую была облачена девушка. Хаято, бросив байк, хотел было подбежать к пострадавшей союзнице, как дорогу ему преградила Червелло, которой надо было проверить целевой маркер, на груди Анабель.
– Целевой маркер гаснет, если жизненная энергия носителя падает ниже двух процентов, – проверяя метку, сообщила Червелло. К этому моменту уже прибыли обеспокоенные Тсуна и Ямамото. – Её жизненная энергия упала ниже двух процентов и все ещё падает. Уничтожение цели подтверждается, – сказав это, девушка отошла от тела Анабель, теперь позволяя ребятам подойти к своей подруге. Лицо Бель было мертвенно бледным, она почти не шевелилась, даже, кажется, не дышала. На посиневших губах запеклась кровь…
