Текст книги "Три встречи (СИ)"
Автор книги: Аlushka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Журналистом. Как ты, – скромно потупился Джаред.
Дженсен посадил мальчишку на поезд через три дня, набив его чемодан теплой одеждой и вручив на дорогу пакет с едой. Он был уверен, что больше никогда о Джареде не услышит, но ошибся. Тот написал ему на электронную почту в тот же день, как приехал на место, а потом принялся регулярно отчитываться о своей жизни.
Парня без проблем зачислили в университет, правда не на журналистику, а на филфак, выделили комнату, записали в библиотеку. Довольно скоро у Джареда появились друзья, и он весело и с юмором расписывал Дженсену их достоинства и недостатки, а заодно очень метко высмеивал и некоторых преподавателей. Писал Джаред так же бурно и многословно, как и говорил – обо всем, что его окружает. Делился радостями и горестями, размышлял о различиях традиций на севере и на юге, переживал за успеваемость, иногда просил совета. Дженсен всегда ему отвечал. Порой коротко, парой слов, порой пространным текстом. Он и сам не понимал, зачем ему это было нужно – кроме тусклого штампа чуть выше запястья их ничего не связывало. Но Джаред так незаметно и плотно вошел в его жизнь, что регулярное общение с ним казалось вполне естественным.
А чуть меньше, чем через год Джаред вдруг замолчал. Дженсен выслал ему несколько недоуменно-встревоженных писем, даже попытался позвонить – но ответа так и не дождался. Мальчишка пропал. Он был жив, Дженсен знал это совершенно точно – клеймо на его руке не расплылось и не исчезло. Просто замолчал. Возможно, решил, что с него достаточно фарса или встретил кого-то по-настоящему для него важного. Выяснить правду Дженсен не успел – южные штаты накрыла гражданская война.
========== Встреча вторая ==========
Северяне требовали смещения правящих династий и перехода к демократии, снижения налогов для приграничных штатов, уменьшения объема фабричных поставок на юг и – что самое возмутительное! – регулярных миграций бет и омег на постоянной основе. Бет – на вредное производство. Омег – для разбавления кланов. Суровые северные альфы, устав от лишений, вызванных жесткой иерархией, не желали больше подчиняться южным законам, мириться с двусмысленным положением придатка общества и своими силами обеспечивать ресурсами все штаты. Им хотелось перемен, власти и комфорта.
Южные провинции ответили категорическим отказом. Нежные и беспомощные омеги, которых альфы-южане с удовольствием использовали в роли бесправных любовников и прислуги, все же не были рабами, и делиться ими не входило в планы правительства. А то, что на севере на одну омегу приходилось десяток альф и такое соотношение вызывало вспышки агрессии и внутренние конфликты в кланах, их мало волновало.
Принудительно командировать бет на радиоактивные заводы и производственные фабрики тоже никто не собирался. Достаточно было того, что туда этапом отправляли всех незарегистрированных. Повышенный уровень смертности среди работников производств, по мнению южан, являлся проблемой руководства заводов. И вообще – северяне легче переносили радиацию, суровый климат и тяжелые условия, следовательно, были лучше подготовлены к такому труду. Самолюбие северных альф, вынужденных трудиться на заводах наравне с рядовыми рабочими, в расчет не бралось.
Жители севера годами обзывали южан напыщенными снобами и были уверены, что их права притесняются. Южане изначально ставили себя выше неотесанных грубиянов из северных кланов и считали требования северян абсурдными. Хрупкое равновесие держалось в основном за счет дипломатических ухищрений, но в один прекрасный день конфликт принял открытую форму.
Война вспыхнула почти мгновенно, затронув всех и каждого.
Дженсен не записался добровольцем сразу же только потому, что журнал, в котором он долго и плодотворно трудился, послал его на передовую в качестве военного корреспондента. Собственно, именно это его и спасло. Все же освещать события и быть их непосредственным участником, как оказалось, несколько разные вещи.
Уже в первые месяцы армия южан понесла огромные потери – никто почему-то не ожидал, что озверевшие в своих горах и лесных дебрях северные альфы окажутся такими бешеными псами. Отряды южан, хоть и возглавляемые тоже альфами, состояли по большей части из бет, поэтому терпели поражение даже в случаях численного перевеса. И никакие новые технологии и современные разработки в пылу сражений не помогали. Природу было не обмануть: в случаях опасности инстинкты брали верх над разумом, оружие откидывалось в сторону, а в ход шли когти и зубы. Цивилизация катилась под откос со страшной скоростью. Северяне, пропагандирующие оптимализм, натуральное хозяйство, единение с природой и ограничение технического прогресса, без зазрения совести громили научные центры, исследовательские институты и академии, безвозвратно теряя плоды трудов целых поколений великих ученых. Ситуация складывалась плачевная.
Когда северная армия подошла вплотную к центральным штатам, грозя перебраться через перевал и вступить в долину, юг встрепенулся и провел всеобщую мобилизацию. Дженсен бросил журналистику, и ушел в боевую группу «черных кугуаров» – один из немногих отрядов, которые хоть как-то могли противостоять северным альфам.
Ему уже тогда стало ясно, что война затянется надолго. Гордый юг скорее истечет кровью, чем откажется от привилегий и привычного комфорта, склонившись перед северными варварами, а суровый север, вкусивший сладости победы, не отступит ни на шаг, добиваясь выполнения своих требований. Он оказался прав.
На третий год сражений, когда наступило небольшое затишье, а от первоначального состава кугуаров осталось всего трое бойцов, их лидера перевели на другой участок фронта, и Эклз принял командование на себя. Перед этим ему дали небольшой отпуск и, потратив его на визит в фамильный особняк, Дженсен с удивлением обнаружил все еще действующий интернет, а в почте – три письма от Джареда, отправленные с промежутком в несколько месяцев. Тот убедительно просил Дженсена быть осторожней, не подвергать себя излишнему риску и не писать такие провокационные статьи. Тексты всех писем были пропитаны такой нешуточной тревогой и заботой, что у Дженсена потеплело на душе. Из друзей он в последнее время поддерживал связь только с Данниль, близких родственников у него не было, так что беспокойство Джареда было ему приятно. А еще Эклз сделал совершенно закономерный вывод, что Джаред воюет на стороне северян и понятия не имеет, что Дженсен давно уже не сотрудничает с журналом. Это было печально. Дженсен совершенно не желал в пылу сражения выпустить в неузнанного им Джареда когти или подстрелить парня серебром.
На пятый год войны ситуация на фронте обострилась, а в южную армию стали брать даже омег, но это ничуть не спасало положение. Напротив – северные альфы взбесились и принялись сражаться с двойным усердием, захватывая пленных и деля их между собой подобно трофейной добыче. Альф-южан пускали в расход, как правило, почти сразу, а бет и омег отправляли в северные кланы едва ли не в положении рабов. К тому времени северяне захватили почти треть южных колоний, и однажды отряд «черных кугуаров», отрезанный от отступающей армии, попал в засаду.
Дженсен отлично помнил, как почувствовал опасность, как встали дыбом короткие волосы у него на затылке, раздулись ноздри и самопроизвольно вылезли клыки, но было уже поздно. Семь здоровых северных бойцов ждали их впереди и еще пятеро подошли сзади. Все альфы. В его же отряде альф, включая его самого, было всего три. А еще четыре беты и две омеги, и Дженсен собирался защищать их до самого конца.
Драка получилась страшной. Он сумел порвать двоих, используя весь накопленный годами опыт, а потом на него накинулся огромный детина, больше похожий на гризли, чем на человека, и за секунду до того, как бок вспороли жуткие когти, в вертикальных зрачках противника Дженсен увидел свою смерть.
Очнулся он на грубых шершавых досках, весь больной и горящий от лихорадки. Один из омег держал его за руку, второй протирал влажным лоскутом лоб. Лоскут, судя по всему, был отодран от рубашки какого-то из двух бет, сидящих рядом.
– Где…остальные…? – с огромным трудом прохрипел Дженсен.
– Больше никто не выжил, – печально сказал Брок – тот, который держал его руку. – Да и нам недолго осталось.
– Заткнись, идиот! – шикнул на Брока ближайший бета. – Тебе-то чего переживать? Тебя забирают в богатый дом, будешь там вышивать крестиком и детишек нянчить. А кое-кому прямая дорога на химический завод.
Дженсен сглотнул:
– Пить…
Влажная тряпка прошлась по губам.
– Воды нет, – вздохнул Брок. – Ничего нет. Нас завтра заберут, а тебя… – он всхлипнул.
– Почему меня не убили? – вспомнил Дженсен и попытался сесть.
Быстрая регенерация, которая всегда была его отличительной чертой, почему-то работала на редкость хреново. Страшно болел бок, а еще слегка пощипывало запястье. Дженсен поднял руку, увидел некрасивый ожог на месте регистрационного штампа и оскорблено вскинулся:
– Кто посмел?!?
– Это Стивен. Не сердись, – Брок присел рядом на койку. – Ты же троих завалил.
– Двоих.
– Нет, троих. Третьему, их командиру, перегрыз горло, когда тот собрался свернуть тебе шею. Ты в аффекте был, потому и не помнишь. В общем, если б тебя опознали, то пропустили бы через строй. Они тут ебут пленных альф по кругу перед тем, как застрелить. Типа, для разрядки, ну и чтобы неповадно было. Стив не позволил. Выжег тебе клеймо, чтоб не понятно было, кто ты есть, и сам назвался командиром «черных кугуаров».
– И что, его…? – Дженсен побледнел и в ужасе замолчал.
– Нет, – мотнул головой бета. – Не сомневайся, я там был. Он не смог регенерировать, умер от кровопотери еще до того, как эти уроды смогли что-то сделать. Так что тебя, наверное, с нами на завод отправят. Если не сообразят, что ты альфа.
– Собачья срань! – выругался Дженсен, пытаясь оскалить клыки.
Вышло плохо. Видимо, сказывались высокая температура и потеря сил.
– Мы сказали, что ты бета, – робко пискнул Брок, предусмотрительно отодвигаясь чуть дальше: ему не хотелось иметь дело с разгневанным Эклзом. – Не сердись.
– Я не трус и не собираюсь врать и прятаться за чужими спинами! – отчеканил Дженсен, неожиданно понимая, что такая длинная фраза отняла у него все силы.
– Да брось! – хмыкнул бета. – О трусости речи нет. Тебе б выжить, командир, а штамп нарастет с новой кожей. Время еще будет. Говорят, наши правители согласились на переговоры.
Дженсен обмер:
– Не может быть!
– Да, по радио передавали, – неохотно подтвердил второй омега. – Мы сами слышали. Так что, возможно, будет какое-то перемирие, и появится шанс вернуться домой.
– Только держи себя в руках, – предупредил Дженсена бета. – Кое-кто из северян не поверил, что главой «черных кугуаров» был Стивен. Теперь ждут, пока вернутся очевидцы. Если тебя опознают, тебе крышка, никакое перемирие не поможет. Здесь на наш отряд у всех зуб. Мы, оказывается, своего рода знаменитости.
– На наш отряд зуб у половины армии северян, – почти весело ухмыльнулся Брок. – Не могу передать, как это приятно! Если меня в новом клане будут грязно домогаться без соответствующих ухаживаний, под большим секретом скажу, что клыки у меня растут во всех отверстиях, так что лучше не настаивать. Как считаете, прокатит?
– Думаю, на нас посягнут только отчаянные смельчаки, – нервно засмеялся второй омега. – Учитывая, сколько жизней у каждого на счету.
Дженсен слушал их, а сам думал, что его парни, сохраняющие присутствие духа даже в таких паршивых ситуациях – настоящие молодцы. И что он всегда будет ими гордиться. А еще – что пока жар и раны не доконали его до конца, стоит попытаться прихватить с собой на тот свет кого-нибудь из северян. Потому что покорно отправляться на фабрику или завод, притворяясь бетой, он не собирался. Как не собирался мириться с политикой высоких чинов, собирающихся вести переговоры с варварами, мечтающими наложить лапу на закон о невмешательстве в классовые вопросы. Беты и омеги и без того были ограничены природой – отнимать у них право выбирать свою судьбу и силой ссылать на север, было бы величайшей несправедливостью!
За ними пришли только на следующий день, ближе к вечеру. Изнуренный борьбой с лихорадкой и изнывающий от жажды Дженсен к тому моменту с трудом смог встать на ноги. Бок до конца так и не затянулся, а голова кружилась настолько сильно, что он не соображал, где право, а где лево. Его беты и омеги, получившие более легкие ранения и подлатавшие себя за ночь, помогли Дженсену выйти на вытоптанную открытую площадку перед бывшим полицейским управлением, в каталажке которого их держали, и Брок подпер его плечом.
– Какое жалкое зрелище! – презрительно процедил высокий бритый налысо альфа, разглядывая пленных с ленивым интересом. – Кто б мог подумать, что вы и есть наводящие ужас кугуары? Кучка ничтожных неудачников! Похоже, кроме командира никто из вас и драться-то не умеет. Или он вас в качестве гарема за собой таскал?
Дженсен чуть дернулся, пытаясь оскалить верхнюю губу, но кто-то с силой сжал его руку, и он успокоился. Здравый смысл подсказывал, что лысый их зачем-то откровенно провоцирует. Может, себе на потеху, а может, хочет посмотреть, на что еще они способны? Надо было просто переждать. Дождаться, пока он подойдет достаточно близко и уже тогда вцепиться ему в незащищенное горло. На один рывок – Дженсен бы уверен – его сил хватит.
Где-то сбоку послышался сигнал автомобиля, взвизгнули шины, и лысый отошел чуть в сторону, торжественно выпрямляясь во весь рост.
– А вот и заказчик. За вас неплохо заплатят, шантрапа, так что примите бодрый вид.
– Пошел ты! – сплюнул себе под ноги бета.
Дженсен разочаровано вздохнул. До лысого добраться, похоже, не удастся. Ничего. Он прихватит кого-нибудь еще.
Из небольшого бронированного джипа, въехавшего прямо на площадку, выпрыгнул коренастый тип с квадратной головой и мощной челюстью и обвел властным взглядом их живописную группу.
– Всех трех омег в машину, – низким голосом приказал он. – За бетами транспорт прибудет через час. Специальный автобус, который удержит этих боевых котиков, – он заржал собственной шутке. – Кугуары, тоже мне насмешили! Скорее уж драные кошки! Ничего, на заводе найдут им применение.
– Трех омег? – никак не реагируя на сомнительное остроумие заказчика, удивился лысый.
– Ну да: тощего, красавчика и это зеленоглазое недоразумение в центре, – он ткнул сарделькообразным пальцем в Дженсена.
Глаза Эклза полыхнули чистейшей ненавистью. На войне его броская южная красота уже не в первый раз вызывала недоумение у северян – уж очень сильно он отличался внешне от их типичных альф: зачастую по-медвежьи огромных, нарочито грубых, кряжистых и откровенно доминантных. Но все же за омегу его принимали впервые. Такого оскорбления фамильная гордость спускать не позволяла. Выбор последней жертвы был сделан.
– Командир, не надо, – тревожным шепотом взмолился Брок.
Дженсен раздраженно дернул плечом, безмолвно требуя ему не мешать.
Лысый недоуменно нахмурился, но тут же кивнул. Судя по всему, за омег платили больше, поэтому он не стал высказывать сомнений в статусе пленника, хотя они у него, очевидно, были.
Тем временем из джипа выбрался еще один альфа – высокий, широкоплечий лохматый парень с трехдневной щетиной. Не проявляя никакого интереса к происходящему, он зевнул, демонстрируя впечатляющие клыки, потянулся всем своим длинным сильным телом, и только потом небрежно взглянул на пленников. И явственно вздрогнул, заметив Дженсена. Но Эклзу было уже не до него. Заказчик, желая разглядеть получше новое приобретение, подошел слишком близко и неосторожно протянул руку, чтобы потрепать Брока за подбородок. Такой шанс упускать было нельзя.
Измученное тело не подвело и среагировало именно так, как и полагалось. Дженсен бросился на врага стремительной тенью, двумя руками ударяя пониже ребер, растопырив пальцы и раздирая когтями плоть до внутренностей, а клыками вгрызаясь в яремную вену на шее и буквально вырывая ее из горла. И плевать ему было на возгласы своих ребят, на панические вопли лысого и почему-то предостерегающий крик высокого. И на боль, ошпарившую тело: инстинктивно защищаясь, коренастый, даже подыхая, успел задеть его еще не затянувшиеся раны полувыпущенными когтями.
Глаза застилала багряная пелена, по языку приятно разливалась кровь поверженного врага, а голос предков звал Дженсена из бесконечного далека, маня ярким светом достойного отпрыска рода.
– Иду, – одними губами ответил на внутренний зов Эклз.
– Врача! – закричал высокий лохматый альфа, зачем-то подхватывая Дженсена на руки. – Да мать же вашу, врача, срочно!
Отчаянная тревога в голосе северного альфы казалась какой-то неправильной, но сознание уже ускользало от Дженсена, и он не успел осмыслить этот факт.
В последнее время своими пробуждениями Дженсен был категорически недоволен. Во-первых, ему не нравилось приходить в себя в незнакомых местах, во-вторых, он чувствовал себя гораздо более слабым и больным, чем это было допустимо. Но в прошлый раз Эклз хотя бы очнулся среди знакомых ребят, а в этот… В этот раз с ним происходило что-то странное. Абсолютно голый и весь обмотанный чистыми бинтами, Дженсен лежал на удобной походной койке в чьей-то жилой комнате, и то ли от действия лекарств, то ли еще по какой-то причине, не мог даже встать, чтобы разобраться, где он вообще находится.
– Эй, кто-нибудь! – позвал он и удивился тому, какой тонкий и слабый вышел у него хрип.
Дверь скрипнула и в комнату заглянул вчерашний высокий парень.
Дженсен сразу же нахмурился. Черт! Получается, он все еще в плену? Но почему его не прикончили на месте за дерзкую выходку? Или теперь смерть будет долгой и мучительной?
Северянин смотрел на него с какой-то ненормальной радостью, через которую пробивалась жалость. Длинные волосы падали на лоб, отрастающая борода маскировала лицо с резкими чертами, и Дженсен никак не мог вспомнить, кого же этот тип ему напоминает.
– Очнулся? – заботливо спросил северянин. – Надо лекарство выпить. Разрывы тканей у тебя очень скверные. Врач почистил раны и наложил швы, но инфекции избежать не удалось. Пришлось колоть антибиотик. Теперь ты какое-то время не сможешь оборачиваться и полноценно регенерировать, но через пару дней все функции восстановятся.
– Пошел ты! – с ненавистью выплюнул Дженсен, стискивая челюсти и пытаясь отвернуться к стене.
Он вспомнил рассказ Брока о том, как пленных альф пропускают через строй, и решил сдохнуть тут же, в кровати.
Лохматый налил что-то в стакан, бесстрашно устроился рядом на койке и попытался приподнять голову Дженсена, чтобы напоить того насильно. Дженсен щелкнул зубами, игнорируя слова о своей беспомощности, промахнулся совсем немного, рыкнул, неудачно перевернулся и от прошившей бок боли снова впал в забытье.
В сером тумане Дженсену было хорошо. Правда он иногда стонал и порывался куда-то бежать, но тогда откуда ни возьмись появлялись сильные, теплые, заботливые руки, которые надежно держали его, не давая упасть, поили вкусной горячей жидкостью, гладили и успокаивали. И пахло от них чем-то очень родным и близким. Поэтому, когда туман рассеялся, а Дженсен снова вернулся в реальность и понял, что ничего не изменилось, ему стало до омерзения тоскливо.
Он с трудом сдержал стон, что бы не выдать себя, и приоткрыл глаза.
Лохматый северянин сидел спиной к нему за столом и что-то печатал на клавиатуре ноутбука. Дженсен усмехнулся. Ага, как же, варвары! Но при этом с успехом пользуются компьютерами, а не пишут перьевыми ручками. Лицемеры проклятые!
Бок болел уже не так сильно, как раньше, и Дженсен стал примериваться, как бы дотянуться до ненавистного альфы и попытаться вонзить в него когти, когда снаружи послышался шум и в резко распахнувшуюся дверь ворвался уже знакомый Дженсену лысый.
– Джей, какого черта происходит?! Мы сидим здесь третьи сутки, игнорируя ситуацию на фронте, и ради чего?
Парень отодвинул ноутбук, неспешно повернулся на стуле и оскалил клыки:
– Хочешь побеседовать о политической ситуации в стране, Майкл? Что-то я не пойму, как давно ты перестал тупо следовать приказам и начал задавать неудобные вопросы?
– Раньше все было логично, – нагло заявил лысый. – Ты отличный стратег, но то, что происходит сейчас, не имеет ни малейшего отношения к ситуации в стране.
– Да неужели? – в нотках голоса таинственного Джея явственно прозвучало предупреждение. – Ты не слышал о переговорах? Правда?
– Переговоры могут затянуться на месяцы, – фыркнул Майкл. – Капитуляцию никто не объявлял. И не рассказывай мне сказок о том, что мы торчим в этой дыре из-за политики. Ты всегда плевать хотел на высокие разборки. Даже если войне скоро конец, ребята собираются напоследок хорошенько оторваться. А ты заперся здесь со своей новой игрушкой и никого не желаешь слушать. Непорядок.
– Не тебе это решать, – отрезал лохматый.
– Твой псих загрыз отличного заказчика.
– Этого никто не докажет, – лохматый пренебрежительно фыркнул. – Деньги мы получили, товар отправили. Куда делся потом заказчик – не наше дело. Я тебе дюжину других приведу, на южан сейчас большой спрос.
– Привести-то ты приведешь, я даже не сомневаюсь, только где мы возьмем пленных, если будем сидеть на месте? – саркастично уточнил Майкл. – Ребята скоро от безделья с ума сходить начнут. Уже начали. Я видел колоду карт за обедом, хотя на азартные игры наложено табу. Если ты собираешься держать нас на сухом пайке, поделись хотя бы своей игрушкой!
Такого угрожающего низкого рыка, как тот, что потряс комнату, Дженсен не слышал уже давно.
– Хрен вам! Он только мой! – сверкнув глазами, рявкнул лохматый. – Подбери слюни и думать о пленнике забудь. Если кто посягнет – порву на месте!
– А как же наш кодекс? – отступив к стене, вкрадчиво уточнил Майкл. – Парни тебя уважают, Джей, но так будет не всегда. Если ты собираешься тянуть одеяло на себя, мы можем пересмотреть вопросы авторитета. Не забывай, лидер команды выбирается общим голосованием.
– Я не нарушаю кодекс, – неохотно ответил северянин. – Все законно.
– Да неужели?
– Иди сюда.
Дженсен невольно зажмурился, когда оба альфы приблизились к его узкой койке. А потом до боли знакомая теплая ладонь аккуратно приподняла его запястье, и Дженсен, узнав это прикосновение, от неожиданности распахнул глаза.
Что же это такое происходит? Получается, те надежные руки из серого тумана забытья, принадлежали высокому северянину? Его врагу? Не может быть!
Тем временем парень, зачем-то продемонстрировав своему приятелю брачный штамп Дженсена, отвернул собственный рукав.
– Ого! Так это же… Блядь, так ты официальный партнер этой бешеной кошки? – шокировано уточнил лысый.
– Именно. Он моя пара. И любого, кто посягнет на мою собственность, я лично порву на дюжину мелких котят, – угрожающе предупредил северянин.
– Ну да, – Майкл отступил. – Это меняет дело. Только ты того… отправил бы его с глаз подальше, куда-нибудь в тыл. Запри его дома, в конце концов. Он же бета, да?
Дженсен хотел было рыкнуть лысому придурку в лицо все, что он думает о его идиотских предположениях, но на его плечо легла тяжелая широкая ладонь, и он смолчал.
А когда Майкл вышел, оставляя их одних, медленно повернулся, облизнул пересохшие губы и с горечью выдавил:
– Вот и свиделись, муженек.
Джаред забавно и трогательно вскинул брови, мгновенно теряя половину своей харизматичной мужественной альфовости, и зачастил:
– Дженсен, прости! Я просто не знал, как еще тебя вытащить. Черт, да мне и в голову не приходило, что командир легендарных «черных кугуаров» – это ты.
– По-твоему, я должен был сидеть дома и печь блинчики? – от ядовитого сарказма в голосе Эклза, Джареда перекосило.
– Нет, но я читал твои статьи и думал…– он осекся и запустил пальцы в длинные волосы. – Майкл прав, тебе нельзя здесь оставаться. Я переправлю тебя на юг сразу же, как подвернутся случай.
– Спасибо, что не на север. Куда ты отправил моих ребят? К границе? – Дженсен попытался сесть, и Джаред тут же подложил ему под спину подушку.
– Уверен, с ними все будет в порядке, – заверил он. – Переговоры проходят очень активно. Возможно, военнопленные потом смогут вернуться к своим родственникам, если стороны договорятся о выкупе.
– Просто превосходно! – скривился Дженсен. – Это если родственники есть и в состоянии выложить круглую сумму. Ну-ну.
– Ты не можешь не понимать, что у меня не было возможности спасти всех! – повысил голос Джаред. – Твои парни убивали моих друзей, и то, что их оставили в живых, уже должно тебя радовать.
– Они остались живы только потому, что ты торгуешь людьми. Точнее, бетами и омегами. Моих альф вы убили всех, ведь так?
– Так! – сверкнул глазами Джаред. – А ты порвал трех моих ребят. Только в этой драке.
– И что теперь? – Дженсен вздернул бровь. – Выебешь меня прилюдно, перед строем?
У Джареда забавно приоткрылся рот. Он очень изменился внешне – почти ничего в этом высоком сильном мужчине не напоминало Дженсену прежнего угловатого беспризорника, разве что в раскосых глазах иногда мелькали прежние эмоции, да нос остался таким же острым, но вот мимика – мимика выдавала его с головой. Может, для своих бойцов он и был авторитетным альфой, командиром и повелителем, но Дженсен по-прежнему видел в нем мальчишку. Пацана, который горячился, пытаясь доказать свою правоту.
– Как тебе такое в голову пришло? Это же ты!
Не желая больше разговаривать на эту тему, Дженсен отвернулся к стене. Получается, с любым другим южным альфой поступили бы именно так. В случае Дженсена просто вмешался личный фактор. С другой стороны, пленных северян на юге тоже не особенно щадили. Не насиловали, конечно – кому это надо при наличии прекрасных нежных омег? Но отсылали на рудники и содержали в жутких условиях. Война диктовала свои правила.
– Дженсен, – прерывая затянувшуюся паузу, робко позвал Джаред.
– Ну что? – неохотно отозвался тот.
– Пожалуйста, – Джаред заговорил мягко и умоляюще, – пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Как ты помог мне когда-то. Пожалуйста, поверь мне!
Дженсен вздохнул:
– Что надо делать?
– Немного потерпеть. Я запланирую марш-бросок на завтра. Мы возьмем тебя с собой и оставим где-нибудь в безопасном месте на нейтральной территории. Только…
– Ну что еще? – Дженсен болезненно скривился: просящий вид Джареда не обещал ничего хорошего.
– У всех наших парней отличный нюх. Мне…надо будет тебя пометить.
Дженсен сглотнул, темнея лицом, и констатировал:
– Значит, задницу подставить все-таки придется. Пусть не перед строем, а тет-а-тет, но факт остается фактом. Понятно. И то, что альфы для этого в принципе не приспособлены, тебя не остановит, да?
Джаред вспыхнул до корней волос и судорожно сжал кулаки.
– Все не так. Насилия не будет. Я просто хочу пометить тебя собой.
Дженсен красноречиво промолчал.
Было заметно, что под его тяжелым пристальным взглядом раздеваться Джареду очень некомфортно, однако тот, упорно не глядя на Эклза, постепенно стягивал одежду.
Тело у Джареда оказалось великолепным. Подтянутое, тренированное, состоящее из сильных хорошо развитых мускулов, покрытых гладкой смуглой кожей, оно наверняка было желанным для очень и очень многих. Волосы на груди его совершенно не портили, придавая дополнительный шарм, а уж бегущая от пупка вниз дорожка вообще выглядела идеальной завлекалочкой. Вот только Дженсена все это великолепие ничуть не возбуждало.
– Подвинься, – смущенно попросил Джаред, откидывая тонкое одеяло и пристраиваясь рядом.
Эклз фыркнул и подвинулся.
– Что дальше?
Джаред провел ладонью по его плечу, по груди, пересеченной широкими полосами бинтов, робко поцеловал куда-то под ухом, а потом начал ласкать все смелее и смелее, спускаясь плавными движениями ладоней к животу и бедрам. Он вылизывал, мягко прикусывал и посасывал соски, заставляя их возбужденно поджиматься. Рисовал кончиком языка узоры на коже пресса, обводя очертания кубиков и вызывая непроизвольную дрожь. Обдавал теплым дыханием пупок, губами пощипывая нежную кожу вокруг. Мокро поводил языком по низу живота, и тут же заглаживал влажные следы теплыми сухими ладонями, дыша так тяжело и прерывисто, будто для него все это значило гораздо больше, чем просто секс.
Невольно Дженсен начал отзываться на ласку, подставляясь и вибрируя зарождающимся рычанием в горле. А уж когда теплый влажный рот Джареда накрыл его уже начинающий твердеть член, Эклза и вовсе выгнуло на койке.
– Что…блядь…ты делаешь?
Джаред хитро посмотрел на него снизу вверх.
– Отсасываю тебе. А потом подрочу на твой пах и размажу нашу общую сперму по нам обоим. И заставлю тебя слизать остатки с моих пальцев, а потом вылижу твой рот. И прикушу тебе шею, оставив засос, чтобы все видели, что мы вместе.
Дженсен моргнул и прищурился:
– Похоже, тебе это нравится?
Джаред широко и солнечно улыбнулся:
– Еще как. А тебе нет?
– Борода колется, – почему-то пожаловался Дженсен и неожиданно признался: – А вообще неплохо. Я… не думал, что будет так.
– Считай это несколько запоздавшей первой брачной ночью, – хмыкнул Джаред и снова накрыл член Дженсена губами.
Джаред оставил Дженсена в разоренном кафе в центре одного из маленьких городков. Просто оторвался от отряда, свернул на узкую улочку, вытащил Эклза из джипа, затолкал в двери и, крепко обняв на прощанье, запрыгнул обратно в машину.
– Береги себя! – крикнул он, махнув рукой и как-то жалко, совершенно не похоже на себя улыбнувшись. – Может, еще увидимся?
– Не думаю, – бесшумно, одними губами сказал Дженсен вслед отъезжающему Джареду.
Он действительно был уверен, что их пути больше не пересекутся. И от этого было очень горько. Потому что у него в телефоне все еще хранилось их свадебное фото. И потому что такое же он обнаружил в телефоне у Джареда. За годы войны Дженсен как-то свыкся с мыслью, что у него есть младший партнер. Вроде бы не вспоминал о нем постоянно, но в груди теплилось какое-то странное ощущение, которое не давало ему сдаться в самые трудные периоды жизни. Иногда он даже позволял себе немного помечтать о том, как мог бы встретить Джареда после войны.
Но теперь, когда мальчишка оказался альфой, все смутные надежды можно было похоронить. И одна совместная восхитительная ночь ничего не меняла. Дженсен глубоко вздохнул, отбросил грустные мысли в сторону и пошел искать ближайшую штаб-квартиру южан.
На следующий день по радио объявили о подписании мирного договора.
В правительство вошли представители северных штатов, налоговая политика была пересмотрена, кроме того, юг утвердил положение о выделении дотаций на увеличение оплаты северного труда. Малоимущие беты и омеги на таких условиях сами должны были потянуться на север – на заработки. Шесть лет войны прошли впустую.
