Текст книги "Тебе только в Тамтоже и жить (СИ)"

Автор книги: Altegamino

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Я думала, придётся ждать вечность, – обворожительно улыбнувшись парню, воскликнула Мартина. – Господа, кому чаю? Берите чашки, не стесняйтесь!

Вопрос как-то сам собой застрял в горле Уилтона, тем более что вокруг него уже закрутились двое самых умиравших от жажды. Они взяли по чашке и направились к чайнику, приготовленному заранее.

– Какой-то он нерасторопный, – проворчала дама в надушенном парике, с неохотой подходя за своей чашкой. – Мой Питти уже оббежал бы всех гостей с пятёрку раз.

– В самом деле, хватит тормозить, – шепнула Мартина Уилтону и подтолкнула его в спину к следующей кучке людей, уже вперившихся в них жадными взглядами.

– Но я… – пробубнил парень. Его удивило, что госпожа Белетони не признала в нём чужака. Неужели она не различает своих собственных слуг, людей, которые всё время крутятся возле неё, живут в её доме, исполняют поручения? Опасно, ведь к ней может пробраться недоброжелатель, выдав себя за одного из работников.

Позже четвёртый сын узнал, что разгадка, конечно же, крылась не в забывчивости Мартины. А сейчас он повернулся к хозяйке, дабы объяснить ситуацию, и это стало ошибкой. Его заминка вызвала волну возмущения у ожидавших чашек гостей. Хозяйка нахмурилась и дёрнула рукой, веля Уилтону пошевеливаться. Парень приблизился ко второй группе людей, которые не сдвинулись со своих позиций ни на йоту, будто были приклеены к газону.

– Где ты таких уродцев только берёшь? – бегло пробежавшись по лицу ненастоящего слуги, спросила одна дама.

– Всем надо работать, – Мартина была тут как тут. – Не всем везёт быть успешными и красивыми. Чайник там. Проходите.

Осталась ещё третья группа, которая тоже не торопилась оправдать статус прямоходящих существ и сохраняла вид истуканов. Уилтон глянул на хозяйку в поисках поддержки. Она грозно сдвинула брови и прошептала:

– Давай же, иди. Не позорь меня.

Воспитанность не позволяла парню всучить поднос Мартине или бросить его прямо тут, но её тон и общий настрой происходящего удручали всё больше. Может, это часть этикета, и теперь Уилтон обязан доиграть свою роль до конца? Пусть так, однако вряд ли в этике прописано, что хозяйка должна позволять своим гостям оскорблять незнакомца, который являлся таким же проходимцем на этой лужайке, как и они.

Под строгими взглядами, оценивающими его осанку, походку и внешний вид, четвёртый сын занервничал. У него невольно затряслись руки, словно он вышел на сцену, где на него пялился весь зал. Звон чашек выдавал его страх, и Уилтон едва не выронил поднос.

– Мартина, что за криворукий у тебя слуга? – хохотнула ещё одна дамочка.

– Вообще-то я…

– Что это ещё такое? – та же женщина щёлкнула парня по носу, заставив его замолчать. – Говорить со мной без разрешения? Тебя надо гнать из дома.

Первую часть фразы она выдала с оскорблённым видом, а последнюю как-то безразлично, словно только для того и произнесла её, чтобы хоть чем-то закончить гневную тираду.

– Подай даме чашку в качестве извинений, – приказала Мартина.

Уилтон, поникнув, протянул женщине миниатюрную посудинку.

– Оборванец какой-то, – пробурчала удалявшаяся дама.

Двое мужчин, к счастью, взяли оставшиеся чашки сами. Последнюю сняла хозяйка и обратилась к гостям с какой-то увлекательной речью, благодаря их за приезд и душевную компанию. Про парня она позабыла в ту же секунду, и он замер в подобие транса с пустым подносом в руках.

К счастью, все взгляды были вновь прикованы к зачитывавшей речь Мартине, так что Уилтон смог тихо ускользнуть с лужайки. Он положил поднос на землю и, немного подумав, бросил на него письмо.

Вот только на этом его приключения на участке Мартины Белетони не закончились. Не успел он сделать и десятка шагов, как его догнала хозяйка. Вопреки ожиданиям Уилтона, не для объяснений.

– Ты ведь пришёл для какого-то дела? – получалось, что она сразу узнала в нём чужака.

Четвёртый сын рассказал про письмо и готов был слинять, но госпожа Белетони подтащила его к постаменту недалеко от входа в особняк. Её интересовало, что он думал о чудаковатом произведении искусства в виде закрученного Древа. Мартина позвала ещё какого-то человека не то послушать слова растерянного Уилтона, не то поучаствовать в дискуссии. Парню хотелось откусить себе язык, но деваться было некуда.

– М-м… Это… безумно простая идея в сложной оболочке. Замысел создателя ясен сразу, но при этом так мало понятно, что хочется и дальше изучать изгибы и переплетения. Тут можно открыть что-то большее, я думаю.

Чем больше пояснений Уилтон давал, тем бледнее становился человек напротив. Если бы парень сразу догадался, что дядечка был знатоком искусства и разделял его мнение, а госпожа Белетони нет, он ответил бы иначе.

– Я же говорила, – Мартина небрежно дёрнула рукой. – Выкинь эту гадость.

Она ушла, высосав остатки радости из души Уилтона. Некоторые всё же оказались правы насчёт её характера. Исчез и знаток искусства, забрав недооценённое Древо. Понёс на помойку, если точнее.

Хозяйка не стала прощаться с Уилтоном и вообще, наверное, позабыла о его существовании. С этой точки людей за углом не было слышно. Тухлая у них вечеринка, ничего не скажешь. Парня внезапно посетила безумная идея, которая обязана была поднять ему настроение. Да и невольным соучастникам хуже не будет, так что попробовать стоило.

Четвёртый сын нащупал в кармане Смешную Штучку, выпускавшую веселящий газ, и затрусил к углу дома. Учитывая, как долго его появление игнорировали в первый раз (и заметили разве что из-за сервиза), он пришёл к выводу, что и сейчас вряд ли кто-то посмотрит в его направлении. Главное, рассчитать силу замаха и правильный угол падения. Уилтон прицелился и, вытянув затычку, запустил округлую ёмкость в воздух. Она должна была упасть рядом с лавкой и закатиться под стол, но перелетела намеченную грань и угодила между блюдами. К счастью, за столом тогда сидел только нетрезвый дядечка, да и он витал в далёких мирах.

Сначала дым списали на пожар, но заметили его слишком поздно, чтобы мигом определить источник. И многим, вдохнувшим клубившиеся завитки, было уже не до того. Паника сменилась хохотом и сдерживаемым хихиканьем. Смеявшимися все эти деловые личности уже не выглядели такими серьёзными и грозными, больше походили на молодых себя, ещё когда они не утратили детскую непосредственность. Госпожа Белетони зажимала нос и рот ладонью, но по дёргавшимся плечам было видно, что и она с трудом сдерживает рвущееся наружу веселье. Прекрасная картина!

Уилтон убрался оттуда до окончания действия газа, а то, чего доброго, ещё застанут на месте шалости. Схватил калоши, выскочил на дорогу и заторопился домой.

Он насвистывал под нос песню и беззаботно шагал по улице. Именно тогда господин Случай и втянул его в загадочную историю с домом, куда уже давно не ступала нога его хозяина. Прокравшись следом за фигурой в тёмно-фиолетовом плаще, парень имел удовольствие быть оскорблённым живой дверью и едва не лишиться головы. И ещё он познакомился с инициативной девушкой Шушум из Тамтоже. Она проникла в чужой дом, чтобы встретиться с котом, а затем и вором, отобравшим у неё особый предмет – Ключ, что отпирал любые двери. Уилтон скептически отнёсся к волшебным свойствам пропажи, но чем больше он узнавал, тем сильнее ему нравилась вся эта катавасия. Парень загорелся желанием помочь девушке, чтобы и самому разобраться в происходящим, и утереть ей нос, доказав, что он не бесполезен, и как следует искупаться в этом подобие приключений, от которых внутри вместо привычной пустоты горело пламя. Что он там думал о том, будто в городе ничего интересного никогда не происходит? Получите, распишитесь!

Вдвоём они поднялись на второй этаж, и Шушум вскрыла замок полученной у кота отмычкой. Приметив фортепиано в центре открывшегося помещения, Уилтон тут же устремился к нему, дабы продемонстрировать спутнице навыки игры. Идея рассыпалась прахом, когда парень увидел человеческие пальцы вместо клавиш. Шушум не испугалась и даже не вздрогнула, хотя и скривила милое личико.

– Могу поспорить, что это сделал не хозяин дома. А вот и клавиши! – она показала глубокую тарелку с важными для музыкального инструмента деталями.

– А к рукам неизвестных, получается, прикрутили зефирки?

Девушка хихикнула и закрыла крышку. Ну их, эти секреты дома. Уилтон представил, как ужаснётся хозяин после возвращения. Что только не заведётся в тёплом и родном гнёздышке, если забывать о нём время от времени.

Парень отвлёкся всего на секунду, и когда вновь повернулся к знакомой, в комнате кое-что изменилось. Волосы на затылке встали дыбом.

– М-м… Ты только не волнуйся, – предупредил четвёртый сын, и Шушум тут же сделалась испуганной. – А если не шевелиться, она же примет тебя за мебель, да?

Девушка обернулась и уставилась на дверь, стоявшую просто так, прямо посреди комнаты. Дверь тут же отворилась, и чёрное пространство внутри придвинулось. Она натурально заглотила уроженку Тамтоже и захлопнулась. Уилтон спрятался за фортепиано, предлагая двери поиграть с ним в догонялки, но та осталась неподвижной. А когда парень моргнул, то вообще исчезла. Он позвал Шушум, которая, само собой, не ответила, и запоздало вспомнил о выбрасываемом дверью топорике.

В этот раз сюрприз был другим. Довольно тяжёлая люстрочка огрела его по голове, и у парня подкосились ноги. Голову пронзила боль, а в ушах загудело. Это разбившаяся люстра наделала столько шума, или из-за удара Уилтону кажется, что его оглушил бы и писк мыши?

К звукам умиравшей люстры примешались чистые ноты фортепиано. Уилтон потёр макушку и повернулся на звук. Возле инструмента стоял мужчина в полосатом смокинге. Его лысая голова блестела на солнце, а подбородок покрывала белая щетина, как иглы кактуса. Не то прищуренные, не то просто маленькие глазки раскраснелись, и ловить на себе этот буравящий взгляд было неприятно. Одежда господина покрылась пятнами и помялась, выглядела как будто… жёванной. Парень вспомнил недавние впечатления от кресел, и подумал, что лишь такой непривлекательный и неопрятный человек и мог довести мебель до столь плачевного состояния.

– Вы не Уильям Фростр, – четвёртый сын, наконец, вспомнил полное имя хозяина дома.

– Наблюдательный, – ядовито изрёк мужчина, и голос его оказался таким же неприятным, как и сам он.

Другое имя Уилтон уже забыл и теперь корил свою избирательную память. Музыкант закашлялся, и на пальцы-клавиши полилась обильная слюна. Парень ожидал, что и она будет иметь какой-нибудь отвратительный цвет или запах, но в этот раз обошлось.

Мужчина с силой ударил по клавишам, и пол под ногами зашатался. Волшебник, не иначе! Дрожь унялась, а пакостное настроение господина нет. Уилтон как раз вспомнил, что Шушум называла его “Мидгишом”, когда музыкант извлёк из внутреннего кармана предмет и с силой зашвырнул его в парня. В плечо четвёртого сына каким-то чудом воткнулась… вилка! Боль пришла уже после изумления.

– Вон из моего дома! – пророкотал Мидгиш, и Уилтон попятился. И заметил торчавший из кармана господина ключ. Вернее, Ключ. Значит, перед ним и в самом деле стоит вор. Уилтон помахал ручкой страху и поприветствовал стремление. Хотя в действительно он даже не думал, что и зачем делает. Ему захотелось вернуть Ключ Шушум, и всё тут.

Четвёртый сын с шипением выдернул вилку и бросил её под ноги мужчине. Тот с презрением проследил за её движением, а затем зашёлся таким сильным кашлем, что согнулся почти пополам. Воды натекло много. Слюна попала даже на пол, образовав лужи. Тело господина при этом сотрясалось от неудержимого приступа, и Уилтон посчитал этот момент удачным. Он рванул к Мидгишу, чтобы выхватить Ключ, но поскользнулся и едва не впечатался в крышку фортепиано.

Мужчина выкашлял облезлую и мокрую псину, уже рычавшую в миг своего первого вдоха. Парень выпучил глаза на волосатую тварь, а та впилась зубами в лодыжку Мидгиша. Он с ненавистью пнул её и воткнул в худощавую спину собаки вилку, лежавшую как раз возле его ступни. Это зрелище настолько приковало внимание Уилтона, что он забыл про Ключ. А затем господин выкашлял ещё одну псину и подтолкнул её к парню. Зверина была точной копией предыдущей, издохшей от удара вилкой. Наверное, их немощные тела не могли выдержать даже слабых увечий. Агрессивная тварь поскакала к жертве, и четвёртый сын в очередной раз попятился, стараясь увернуться от клыков. Тварь всё же ухватилась за штанину и неожиданно крепко приросла к ним. Стряхнуть её никак не получалось. А Мидгиш родил на свет уже третью тварь, и та тоже предпочла накинуться на Уилтона. Она подпрыгивала и пыталась вгрызться ему в руку.

Отлично, его загрызёт уродливое подобие пуделей. Хотя эта дрянь скорее походила на крыс с ободранными мордами, чем на собак. Парень закрутился на месте, стряхивая псину с ноги и не давай другой достать до рукавов. Слюней стало больше. Ими пропиталась одежда Уилтона, но не это было самым страшным. Если твари бешеные, то не удивительно, что господин выглядел таким злобным и болезненным. Наверняка, он уже подхватил собачье бешенство, а теперь очередь за парнем. Вон, как Мидгиш стоит и смеётся.

Нет, какое к чёрту бешенство? Уилтон понял, что от страха у него путаются мысли. Люди не выкашливают собак, и те не получаются тощими огрызками реальных животных. Эта метафора понравилась парню, и он ухватился за неё с той же силой, что и тварь за его штанину. Вторая как раз повисла на локте, повалив вскрикнувшую жертву на пол. Уилтон закрыл лицо и шею руками.

И тут одна из псин отстала от него и погналась… за котом! Господин Реггельд был всё ещё тут! Натиск ослаб, и Уилтон сделал отчаянную попытку сбросить с себя отощавшее недоразумение. Он схватил псину по бокам (парень мог бы поклясться, что его пальцы касались друг друга – настолько худой была эта тварь!) и кинул тушку на пол. Как и в случае с вилкой, такого простого приёма было достаточно, чтобы убить её.

Мидгиш оборвал смех. Он лежал в луже слюны, ослабленный приступом. Когда четвёртый сын освободился, господин встревожено заёрзал на месте.

– Прекратите! – воскликнул Уилтон с укоризной. – Мы с вами не враги! Я даже не сказал вам, зачем здесь, а вы уже накинулись на меня!

Парень погладил болевшее плечо. Кровь уже не текла, но приятного в четырёх дырках мало. Теперь он понимал, почему Шушум не собиралась договариваться с Мидгишом. Он был настоящим сумасшедшим и никого не слушал! Даже теперь, когда в комнате наконец-то стало спокойно.

Только ненадолго. В окно влетел камень, прибавив к осколкам люстры ещё и оконные стекляшки. К камню была привязана записка, кричавшая красными буквами, что её нужно срочно прочитать. Уилтон обалдел от плотности странностей за этот день, а вот Мидгиш будто и вовсе не удивился. Привык уже к чудачествам.

Пока господин беспомощно барахтался в собственной слюне и извлекал из горла застрявшую шерсть, парень подобрал камень и сорвал записку. Он надеялся, что это послание от Шушум, сумевшей выбраться из глотки двери.

Оно было не от неё. Письмо ехидненько сообщало, что его автор в курсе страшной тайны хозяина дома. Того самого, что уехал по делам и сном не видел, какое безумие происходит в его владении. Уилтон прочитал о внебрачном ребёнке от актрисульки, и шантажист требовал с господина Фростра крупную сумму денег за молчание.

– Что?! – вслух обронил парень. – Почему в окно? Почему с камнем?

И почему на второй этаж? Неужели ненормальный Мидгиш притягивал к себе, как магнитом, все самые сумасшедшие события этого мира? Что дальше? Дерево свалится прямо на крышу, пробив её до этой комнаты? Тамтоже какое-то!

Тут четвёртого сына осенило.

И Шушум, и этот господин не выглядели шокированными, когда происходило что-то из ряда вон выходящее. Для Уилтона, по крайней мере, из ряда вон выходящее. Они всегда жили с уверенностью, что семьдесят процентов (цифру парень взял наугад, не уверенный, насколько он прав) представляемого обязательно сбывалось. А значит, будь тут Шушум, она бы сказала, что и дерево, скорее всего, упадёт, и хозяин дома внезапно вернётся, и дверь выплюнет проглоченного ранее почтальона… И они бы смирились с этим заранее, эти странные уроженцы страны-под-боком.

И этой верой можно воспользоваться. Ведь чего-чего, а наплыва фантазии от такого простачка, как Уилтон, Мидгиш точно не ожидает! Где этому скудному разуму подстроиться под чужую психологию, затачиваемую годами чужеродным и непонятным миром?

От господина всё ещё несло опасностью, и поэтому парень решил действовать.

– Я знал, что так и будет! – воскликнул он воодушевлённо и подскочил к окну. Улица пустовала, как он и предсказывал. – Смотрите, Мидгиш, вон там шагают люди, заинтересованные летающими камнями и лаем из пустого дома! Да-да! Я могу позвать их, и они придут и увидят всё, что вы тут натворили! А знаете, почему я так уверен в этом?

Уилтон засунул руку в карман, но запасы сокровищ истощились ещё на подходе сюда. Ни Смешной Штучки, ни леденца не осталось, только лист от матушки. Пришлось импровизировать.

– Тут! – парень облизал список дел и прилепил его на лоб мужчины. Теперь-то он слушал его! – Это пророчество, в котором написано всё, что будет происходить в этом самом доме в этот самый день! По пунктам расписано.

И – о, Боже! – Мидгиш покорно замер, внимая словам Уилтона. Он поверил, что всё это может быть правдой, потому что, будь они в Тамтоже, скорее всего, сценарий так бы и разворачивался. Ещё безумнее, ещё мудрёнее! Парень почувствовал, что входит во вкус.

– У нас в городе нет полиции, но после того как люди узнают о вас, точно учредят полицейский отдел!

– Но это… не похоже на пророчество, – господин сорвал лист и вчитывался в закорючки бывшей певицы. – Хотя ты вроде бы уже говорил об этом раньше, так что это не может быть совпадением…

– Вы не увидите оригинальное пророчество. Настоящее послание может прочесть только тот, кому оно адресовано, то есть я, четвёртый сын Шенгиров! – Уилтон поклонился. – Запомните, что не пятый!

А про себя задумался: когда это он говорил господину о пророчестве? Мидгиш начал теряться в репликах парня, и тем важнее они ему виделись. Ведь в загадочных словах можно спрятать правду. Однако вера его постепенно угасала, и Уилтон не знал, чем ещё занять мужчину до следующего приступа. Тогда-то он и выхватит Ключ из кармана вора, а до тех пор…

И тут во входную дверь натурально позвонили. Колокольчик протрезвонил на весь дом, разнеся весть о гостях. Уилтон вновь выглянул в разбитое окно и разглядел внизу тройку людей, мявшихся на пороге. Двое в деловых шляпах и одна дама с пакетом в руках.

– Я же сказал, – как можно естественней проговорил парень, хотя у самого тряслись поджилки. Он не думал, что пустая улица так быстро преобразится. Правду говорят – то, что ты сильнее всего желаешь и живее всего представляешь, обязательно сбывается. – Они знают, что мы здесь, иначе не звонили бы.

Мидгиш со злобой прожигал парня взглядом. А тот настаивал на том, что пророчество не обмануть. Хорошая отмазка, жаль, с людьми его общества не сработает.

– Нужно открыть, – ещё одна идея озарила Уилтона, и он улыбнулся. – Они всё равно войдут, но только нам решать, как это произойдёт.

– Так иди! – господин уже стоял на ногах и отряхивался, хотя пропитавшуюся слюной одежду так просто не очистишь. – Можешь уйти вместе с ними. Я всё равно собирался возвращаться к себе, как только посторонние отвалят.

– Я не могу открыть. Там очень мудрёный замок. Мне нужен… ключ.

Уилтон нагло протянул ладонь. Мидгиш сердито нахмурился и прикрыл карман рукой.

– Постучат и уйдут!

– Вы же не хотите, чтобы кот открывал им дверь? Это даже как-то некрасиво, – покачал головой четвёртый сын. – Да и зачем вам вообще Ключ, как не для отпирания дверей?

– Что бы ты понимал, мелкий крысёныш, – буркнул мужчина и обнажил серые зубы. – Один Ключ нужен, чтобы отпирать двери, но чем их больше, тем надёжнее ты запрёшь своих друзей и недругов в бездонной яме. Выбелишь белое. Мне так сказали.

Парень не понял, однако ему всё равно стало не по себе. Что-то в словах безумного господина напугало его, как если бы в бессмыслице содержалось зловещее предзнаменование.

– Это полиция! Выходите, пока мы не сравняли тут всё с землёй! – раздался из окна мощный вопль. На этот раз Уилтон не сдержал поражённого кряхтенья. Кто же донёс на безобразие в доме? Хотя так ли это важно, если четвёртый сын уже догадался о первопричине происходившего.

– Притворитесь хозяином, – посоветовал он Мидгишу. – Вы как раз примерно одного возраста с ним. Его так редко видят в городе, что едва ли помнят, как он выглядит. Можете принарядиться, чтобы сойти за простуженного, и тогда непохожие черты ещё сильнее сгладятся.

– Ладно, – буркнул господин. – Но дверь я открою сам! Второй Ключ ты не получишь!

Он подтолкнул парня к лестнице и пошёл следом. Звонок теперь почти не отпускали, и уши прорезали мерзкие нотки. Кто-то свалил стол в гостиной, наверное, господин Реггельд и гонявшаяся за ним болезная псина. Их самих видно не было, и внизу царило умиротворение.

Поверх смокинга Мидгиш натянул услужливо поднесённый Уилтоном свитер, который завалялся в комоде. Мужчина сорвал с вешалки в прихожей шарф и намотал вокруг шеи. Опухшее и раскрасневшееся лицо имело нездоровый вид, так что и притворства никакого нет. Господин, в самом деле, был болен.

– Уже иду! – крикнул Мидгиш, чтобы на улице его услышали.

Не спуская с парня взгляда, он извлёк из кармана Ключ и поднёс его к замочной скважине. Четвёртый сын наблюдал за действиями мужчины косым зрением, а сам глядел исключительно на кривоватый нос господина. Когда Ключ оказался в прорези, парень ударил Мидгиша зонтом по руке и раскрыл его. Развернувшиеся края врезали неприятному типу по лицу, и мужчина громко вскрикнул. Уилтон ловко подтащил ногой выпавший из скрюченных пальцев Ключ.

– Ах ты…!

Парень вывернулся и повалил на господина высокую вешалку. Ему везло, потому что Мидгиш как раз зашёлся новым приступом и бросил преследования. В дверь уже не только звонили, но и колошматили кулаками. Всё это потеряло смысл и значимость, потому что главный приз лежал в ладони Уилтона.

Он рассудил, что лучше вернуться наверх, где уже так много всего произошло. Замкнуть круг, так сказать. Четвёртый сын присвистнул: ну и беспорядок же они оставили. На месте хозяина он бы снёс второй этаж, поражённый духом странностей и причуд, а лучше вообще переехал бы.

– Давай, где ты? – выпалил парень. – У меня есть Ключ! Предстань передо мной!

Чтобы освободиться, ему нужна была особая дверь, которая вскоре прекратила игры в прятки и материализовалась за спиной. Нет бы для приличия к стене приклеится, а то помешаться можно, когда в пространство просто так вклинивается вертикально торчащий предмет. Уилтон продемонстрировал Ключ и бесцеремонно пнул её. Дверь открылась внутрь, пропуская его в свои внутренности.

И оказался прав. Запрыгнув в черноту, он выскочил… вроде бы на том же месте. Уилтона всё ещё окружали стены второго этажа, а над головой нависала крыша. Правда, теперь всё было иначе. Никаких осколков, никакой упавшей люстры, камня с запиской или слюны. О шерсти, мёртвых псинах и вилке тоже сохранились лишь воспоминания.

На полу за фортепиано боролись двое. Волоча Шушум в пыли, сверху наседал Мидгиш и силился задушить её.

– Смотри, что у меня есть, мерзкий старикашка! – четвёртый сын победно подкинул и поймал Ключ.

Все взоры тут же переместились на появившегося. Шушум ахнула, а господин недобро прищурился и заскрипел зубами. Уилтон довольно растянул губы, а потом застонал, нащупав больное плечо. А ведь матушка не поверит, что он дрался с кем-то. Какой безумец додумается тыкать в противника вилкой? Ещё решат, что их сынок сам себя проткнул… из-за дури в голове.

– Ты… – Мидгиш потянул девушку за волосы. – Давай его сюда, или не сносить ей головы!

– Тсс, не шумите так, – Уилтон поставил палец к губам. – Или те господа, что стоят снаружи, услышат и прибегут спасать прекрасную даму. Откуда я это знаю? Вот тут написано пророчество. Всё по пунктам!

Ох, Всевышний, и второй раз это сработало! Во многом потому, что этот Мидгиш не знал, чем занимался его двойник за дверью, а потому послушно замер. Шушум, наоборот, принялась вопить и знать на помощь, тоже поверив в существование людей снаружи. Тамтоженцы…

Больше мешкать было нельзя. Уилтон разогнался и плечом врезался в щуплого болезного мужчину, скидывая его с подруги. И помог ей подняться.

– Что ты наделал! – воскликнула она. – Ты перетряс всё его тело, и теперь у него начнётся приступ!

И действительно: Мидгиш уже начал сотрясаться от кашля.

– Он что, в самом деле так умеет? – испугался парень. – Я думал, это уловка или иллюзия!

– Я же сказала, что у него пудельный кашлюк! Ты чем слушаешь?

Шушум потянула его за руку, и вместе они сбежали по ступеням обратно в прихожую. Девушка отобрала Ключ и вставила его в щель. Уилтона прямо дежавю пробрало.

– Разве ты теперь не должна отправиться домой? Ты вернула то, что принадлежит тебе.

– Я не умею телепортироваться, знаешь ли! Нужно найти укромный уголок.

Чем больше шагов они делали, тем меньше становился дом занятого богача. Четвёртый сын даже про калоши не забыл, никем не потревоженные. Шушум спросила, хорошо ли он был знаком с городом, и парень потащил её в уединённое место – овраг, являвшийся приблизительным обозначением границы Фогбурда. Но девушка поймала его за рукав.

– Так далеко не надо. Пройдёмся по улицам.

Они брели тем же маршрутом, с которого Уилтон начинал свои дела. Только эта прогулка воспринималась абсолютно иначе.

– Хочешь лимонад? – спросил парень прежде, чем вспомнил об отсутствии денег.

К счастью для его совести, Шушум отказалась. Она расслабилась и повеселела, вернув потерю и вырвавшись из лап неприятного типа.

– Не волнуйся, он не погонится за нами по городу в его то состоянии, – утешила она и прекратила шаг под деревом с широким стволом. – Не расскажешь мне кое-что? Например, как ты выбрался из ловушки с дверью?

Уилтон состроил загадочную мордашку, но поскольку у него в истории тоже существовали белые пятна, решил провести равноценный обмен ответов на ответы.

– Да легко. Я бы и не понял, что был проглочен дверью, так как увидел обратную картину: будто она проглотила тебя. Но слишком много сбывшихся случайностей подряд. Я словно оказался в центре чьей-то удивительной истории, сочиняемой на ходу. Со мной такое только во сне случалось. И я понял, что очутился не в своём мире, а где-то рядом с Тамтоже, хотя и не помнил, как угодил в ловушку с дверью. Потом я отнял Ключ и позвал её. Ведь предназначение любой двери быть открытой! Наверное, она тоже так думала, потому что легко пропустила меня с Ключом.

– Ты очень точно определил место, в котором оказался, – похвалила Шушум. – Это был уже не твой мир, но и не Тамтоже. Что-то между ними. Декорации дома, но законы Тамтоже. Мидгиш чувствовал себя там как рыба в воде. И именно там он прятал Ключ. Умно. Если носить такую ценность с собой, её могут и отнять, особенно у столь болезненного человека. А в поставленный капкан никто по доброй воли не полезет. Я до сих пор не могу поверить, что ты отобрал у его двойника Ключ!

– Да, вот об этом… – Уилтон перевёл дух. Он чувствовал себя грязным и побитым. Внутри двери всё было реальным, даже двойник Мидгиша. – Когда я был в ловушке, копия этого психованного дядьки сказала, что я повторяюсь. Ну, якобы я уже проворачивал тот трюк с пророчеством. Мне показалось, что он бредит… Может, я чего-то не понимаю, а может, он настоящий сумасшедший.

– Он так и сказал тебе?

– Да. Сказал, что не позволит забрать и этот Ключ, будто верил, что у меня уже есть один.

Уилтона вдруг как обухом огрели. Он порылся в карманах и застонал. Какой же глупый! В памяти всплыли собственные рассуждения и дыра в них, которую он не приметил из-за страха, напряжённости и опасности.

– Что случилось? – испугалась Шушум.

– Я где-то потерял часы. Сунул Мидгишу этот листок, потому что ничего другого под рукой не оказалось. Тогда это меня не смутило, а теперь…

– Они были… дороги тебе?

Ох, эта сочувствующая душа! С момента их встречи девушка значительно подобрела к новому знакомому. Ещё бы! Шушум стеснялась высказать благодарность, но Уилтон видел в её глазах признательность. Приключения сближают.

– Не. Они даже не ходили.

Парочка немного помолчала, и каждый думал о своих заботах и мысленно переживал ту или иную сцену недавнего прошлого.

– Кажется, я понимаю, что у вас произошло, – наконец проговорила девушка. – Двойник Мидгиша внутри ловушки на самом деле мог быть его будущей версией. То есть он сначала поймал тебя в ловушку, накинулся на меня, а потом отправился проверить, на месте ли Ключ.

– Но… он же видел, что Ключ был у меня в руках.

– Наверное, он решил, что это твой собственный Ключ, и с его помощью ты убедил дверь выпустить тебя. Это сложно объяснить, – вздохнула Шушум. – Я сама не уверена, лишь выдвигаю предположение. Пространство внутри двери было будущим по отношению к тому отрезку времени, когда ты выскочил из двери с Ключом. Сначала Мидгиш упустил нас, а потом отправился в своё убежище. Там он, к своему неудовольствию, снова встретил тебя – того тебя, каким ты был до возвращения. Должно быть, Мидгиш и сам не заметил, что внутри двери произошла рассинхронизация времени с этим миром и даже Тамтоже.

– Какие умные слова ты знаешь.

– Что поделать. Однажды ты можешь приехать в город в Тамтоже и обнаружить, что тебя там преследуют за убийство, хотя ты в этом городе впервые.

Девушка подпрыгнула на месте и так вся и засветилась. Её резкие скачки настроения, вероятно, объяснялись стремительными переменами обстоятельств, что присуще стране-под-боком.

– Ты… кхм… недурно соображаешь для здешнего. Извини, что дразнила тебя и называла недалёким. Может, в качестве признания твоих способностей ты примешь от меня приглашение в гости?

– Благодарю за предложение, но я не могу. Ты же понимаешь, что я не продержусь там и дня. Да и не нужен я там. Я вроде бы тут нужен, своей семье и знакомым. – Шушум скуксилась, и парень поспешил переменить тему. – Ты уверена, что Мидгиш не будет беспокоить тебя?

– Уверена. Вряд ли он долго проживёт. Болезнь быстро прогрессирует. Мерзость, – её передёрнуло. – Когда Клювоголовые вскроют грудную клетку, его лёгкие будут забиты шерстью и торчащими лапами собак. Он задохнётся.

– Ужасно! Это не лечится?

Шушум замотала головой и отступила ближе к стволу. На другой стороне улицы шёл человек, и девушка в фиолетовом плаще была яркой деталью на сером тротуаре.

– Мне показалось, что идею выкрасть чужой Ключ ему кто-то подсказал. Ты говорила, что это бессмысленно, ведь все Ключи работают одинаково. Вот только, похоже, кто-то нашёл для Ключей иное применение, которое изначально не подразумевалось. Будь осторожнее и предупреди близких и друзей. Вдруг такое повторится… – предупредил Уилтон и добавил. – Приятно было познакомиться!