Текст книги "Я и Ты"
Автор книги: Алтана Йоль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Алтана Йоль
Я и Ты
Любовь, которая ушла, – не есть любовь.
«Ты»
– Уходи! Больше тебя не хочу. Хочу себя. Хочу смотреть на мир своими глазами, трогать своими руками, хочу жить в своем доме и делать то, что я хочу. Хочу идти за своей мечтой. Я хочу быть собой! А ты… ты… Собирай свои вещи и уходи из моего дома. Уйди из моей жизни…
И "Я" ушла. Став капелькой воды, упала на землю, в уличный песок, согретый шагами "Твоими" и "Моими".
***
В тот вечер "Я" вернулась домой. У нее больше не было другого дома, и единственный путь был путь домой. Весенняя Тучка принесла ее. Она села на лист дерева под окном и стала ждать «Твоего» прихода . Прошел целый день с момента, когда «Ты» ушел. Это был самый длинный день в жизни "Я". Она и сама не знала, сколько прошло ночей, прежде чем закончился этот день. Наконец, послышался звук «Твоих» шагов. Так звучат только его шаги, когда он взбегает по лестнице. В этот раз, вместо спешки и нетерпенья, «Ты» тихо и неторопливо подходил к дому. На мгновение остановился – и дрожащей рукой открыл дверь.
Закрыл за собой дверь и замер: там был только "Ты"… и "Ты".
"… Твое возвращенье домой. Прикосновенье жадных, жадных губ… Смешенье духов и запаха тела, твоих и моих, которые ждали, ждали момента… Брось эти книги! Поставь свою ношу. Ногой закрою эту дверь, и не беспокойся о соседях. В прихожей нашего дома лампочки нет… Зато есть комната и полумрак на двоих, и целая! большая! кровать! Наш Ноев ковчег. Иди… Послушай, снимай одежду… Как можно – весь день без запаха твоей груди?
… Тяжелый груз. Такой тяжелый, что пригвоздил тебя к двери… Груз Моего Приветствия к Тебе."
Это "Я" – капля дождя на окне. А это "Ты" – тень содеянного по желанию души. "Ты" – тень мужчины, удовлетворенного, но безрезультатно; шагающего из угла в угол перед дождем заплаканным окном в величестве оставленного дома, и трогающего стены, как будто не узнающего или, быть может, до безумия знающего их?..
«… Когда захочешь меня – прикоснись к ним. Стены этого дома пахнут мной. Эй, „Ты“! Раздевайся и ложись в нашу кровать. Твоя подушка пахнет моими волосами…? Тогда сойди с ума, сорви постельное белье и занеси сутра в химчистку! Чтобы в нем не осталось и капли Тебя и Меня…»
***
И «Ты» уехал. Переехал далеко-далеко…
"… Запах… Отчего так кружится голова? Странный запах пришел и ушел… Аххх, все эти люди, клаксоны, расплавленный асфальт прямо у порога дома! Но этот старый запах… Он нездешний. Я знаю!.. Так пахнут волосы "Я"… Тогда зачем мои глаза так настойчиво ищут ее среди толпы? – Ее здесь нет…"
… Она сидела на стекле за "Твоим" окном и пристально изучала улыбки и хмурые лица, как муравьи снующие внизу. Что, если она больше не узнает среди них "Тебя"? Какой "Ты" теперь? "Твой" новый цвет – улыбка или грусть?
"Я" боялась увидеть улыбку на "Твоем" лице – привычка видеть только свою улыбку у него в глазах. Но и грусть увидеть боялась: "Твоя" грусть – "Моя".
Сколько дней прошло, прежде чем "Я" добралась сюда! Где только не носила ее Весенняя Тучка! В каких водоворотах она не побыла! Какая странная штука жизнь… Земля не дала ей обитель. Ни ил, ни глина, ни песок… Пройдя сквозь все, бежала с первым ручейком. И лишь одно не понимала – все ветры дуют, все тучи уносят на адрес дома "Ты и Я"…
«… Как пуст том дом, где нет тебя! – Кольцо без двери. Губы без поцелуя. Кровь без адреналина. Эй, „Ты“! Где ты!?»
Она нашла их дом пустым. Но где "Твой" дом – там "Мой" дом. И Весенняя Тучка лучше всех знала об этом.
Какая неспокойная ночь и беспокойное утро были в тот день, когда "Я", уснувшая в руках Судьбы, наконец-то столкнулась с "Тобой".
"… Я была каплей воды, упавшей на тебя в тот беспощадный полдень. Я так сильно знаю запах твоих волос. Он разбудил меня… Я спала. Видела тебя во сне. – Переплетенье рук и ног. Смешенье частей, твоих и моих. Ты завяз во мне, как муха в блюдечке с вареньем. Трепещешься, с трудом дыша. Не важно! Нет больше ничего – есть только запах…
Как сильно я знаю твой запах! Я соскользнула с твоих волос и скатилась к тебе на губы. Не вытирай меня!!! Прошла через ворота ада в воротнике твоей рубашки, успокоилась на распаренной груди…
Сколько ночей я не клала голову к тебе на грудь?
Твое сердце узнало меня. Как быстро оно забилось! Точно как в те мгновенья, когда твои глаза искали мои и кровь уходила в водоворот.
Я поздоровалась с ним. Оно не забыло. Позвало меня – хотело, чтобы осталась… Дрожало и плакало: не уходи… Я обещала, что его не забуду, но мне надо идти. Не хотела, чтобы ты обнаружил и снова прогнал… Я больше не боялась изгнанья! Я уже была само движенье! Но это больно – видеть тень сомнения у тебя в глазах…
Я соскользнула с твоей груди, оставив после мокрый след. Я видела, как он смешался с потом, впитался в тело и проник тебе в кровь.
Потом скатилась с лаковых туфель и смешалась с дорожной пылью, пока мой вечный спаситель, Ветер, не поднял меня из-под твоих ног…"
После взлетов и падений насыщенного дня "Ты" пустыми переулками шел домой. Полный месяц смотрел в его усталые глаза.
"… Зачем ты преследуешь меня? Чего уставился? Что ты хочешь сказать? Мне так знакомо твое лицо… Смотрю в твои глаза, а вижу в них "Я"… Кроме тех бессонных ночей, что связывает тебя с ней? Тогда наши пальцы переплетались и руки дрожали, а ты завидовал нам! А сейчас она ушла, и ты иди…"
Горячая волна ударила в грудь "Ты". Снова запах. Такой знакомый. "Ты" на мгновенье остановился, закрыл глаза, глубоко вздохнул и открыл дверь.
Новый дом – и старая мебель. "Ты" больше не думал о том, что поменялись названия улиц и переулков, пути ухода и возврата, табличка с номером и стены. А все, что внутри, – говорило обо "Мне".
Он открыл дверь, и никто не бросился ему на шею. "Ты" уже привык и даже радовался своему вечному лозунгу: "В каждом горе есть дикая радость, постижимая лишь путем страдания!" Больше не было чего-то, что забирает свободу. Даже если это – кольцо желанных рук!
Почему-то сегодня, как в те первые вечера, дом опять был похож на мемориал. Мебель, кухонная утварь, все так же свисающие чашки, затертый рисунок на старом ковре, пустые стулья, кровать… Все опять походило на памятки с единой надписью – "Я".
Голова закипала. "Ты" бросил ключи и подошел к зеркалу. Окинул себя взглядом и застыл: из зазеркалья на него смотрела и смеялась "Я". Ее большие круглые зрачки словно дразнили его же отраженьем. Пожалуй, это было самое притягательное в глазах "Я" – чистейший отблеск, когда-либо виденный им.
"Ты" протянул руку – рука ударилась в стекло. Он раскрыл пальцы, приставив к зеркалу. Рука "Я", как пересмешник, один за другим приставила пальцы к его руке. Фаланга за фалангой, разряд за разрядом что-то потекло по его пальцам, сочилось вверх. Влага жизни бешеным танцем неслась по крови и только зрачки, широкие и бездвижные, тонули в ее глазах.
***
… "Я", уставшая от длительного ожидания под солнцем, спала за стеклом. Равно как каждый день и каждую ночь, ей снился «Ты»:
"… Яркий день поздней осени подходил к концу и ночная тьма, вестник скорой разлуки, шаг за шагом окружила скитальцев. Они вышли в толпу и разговор затих сам по себе. Казалось, очевидное стало понятным только сейчас: они весь день шли рядом по переулкам, чтобы дойти до точки; говорили, много, чтобы в конце концов затихнуть; переживали мгновенья – чтобы внезапно сказать друг другу «до завтра» или «пока»?..
Они были чужими. Но что-то хотели друг от друга. Задавали вопросы – но боялись протянуть руку и потрогать. Говорили о себе – но не решались поднять глаза и посмотреть в упор. Держали дистанцию, радовались, что не стоят напротив. А где-то глубоко внутри хотели поскорей туда, где закончатся переулки и затихнут слова, и день станет ночью – чтоб больше в это не играть.
Их тело ныло. Сначала тихо и сладко. Местами взгляд падал на трепет рук или одежду другого, дыхание сбивалось и зрачки впивались в землю, чтобы переварить то, что нельзя было чувствовать друг к другу. Когда впервые так прямо, в живую, понимаешь, что кого-то желаешь, в мозгу происходит необратимое. И это – самый первый раз, когда ты им овладеваешь…
Телу было неспокойно. Первая стена – отчуждение – пала. Они подружились, легко и искренне. Но хотели не дружбу. Как тяжело разбивается стена дружбы!
Оба знали, что должно произойти. Но ждали повода – веревочку, за которую дергают, чтобы занавес пал. Наверное, им надо было войти в вечернюю городскую толпу, чтобы поймать причину.
Их поводом стал городской ручеек. «Ты» протянул руку и сказал – «Дай руку».
Но сколько тепла в двух замерзших руках? – Наверное, это были кусочки льда, которые примерзли и долго не отпускали друг друга. Все слова вдруг остались недосказанными. Как будто не могли прийти в себя и, глядя в никуда, шли быстро и молча. Кровь стала вязкой и с трудом текла по венам, клетки мозга не работали. Одна потребность, одно желание – не отпускать руки – стучало в висках.
Наконец, лед растаял и первые молекулы кислорода достигли места назначения. Тепло расплавленным железом шло вверх по рукам и растворялось в теле – может быть, именно там они проникли друг другу в кровь…
"Я" забрала руку. Покраснела и с сомнением сказала: «Это выглядит неправильно». Как вяло свисала ее рука! «Ты» ответил: «Она еще холодная», – и снова взял ее в свою. Он повернул голову в сторону "Я" и посмотрел в ее глаза. На них больше не было покрывала. Глаза говорили открыто. Впервые «Твои» глаза прямо сказали «Мне»: «Хочу тебя». И впервые «Мои» глаза прямо ответили: «Я больше».
Они опять говорили – ерунду; бежали – потому что телу хотелось танца. Пальцы рук переплетались все теснее, и зрачки все глубже тонули друг в друге. «Ты» сжимал пальцы "Я", и волна крови, зараженной желанием, подбрасывала ее вперед. Она тянула «Тебя» за руку, а пульс ее движений звал его: «Иди за мной!»
Когда они прошли мимо ее переулка, "Я" лишь поняла, что они уже пришли. Остановиться не было сил. Вдруг она встала, повернулась к «Ты» и сказала: «Мы можем вернуться… Я странная. Хочу все и сразу, или ничего…» «Ты» тихо ответил: «Забери меня с собой».
И "Я" повела «Тебя» в уличную тьму. Или «Ты» повел «Меня»… И там вино желания «Мы» выпили вдвоем до дна.
… Когда они снова подошли к переулку "Я", их руки были теплыми."
"Я" резко проснулась. Свет лампочки бил ей в глаза. Заглянула в окно, и дыхание перехватило: "Ты", не снимая верхней одежды, сидел у стены на полу и погруженно рассматривал линии на ладони. Лицо казалось усталым, но глаза заворожено смотрели. Что могло быть написано на его руке? Грустная улыбка скользнула по его губам. Он медленно поднялся и посмотрел в сторону окна. Сердце "Я" забилось как необъезженная скаковая, уши заложило. Только глаза считали шаги приближавшегося "Ты".
"Ты" открыл окно. Ворвавшийся поток пробудил что-то в его памяти – "Ты" обеспокоенно вгляделся в городской пейзаж. Огни со всего города отражались у него в глазах. Теперь "Ты" жил в самом высоком здании города, чтобы всегда быть в курсе всего и часами наслаждаться от созерцания радостных и печальных лиц, разделять их красоту и уродство.
"Как хорошо я знаю радости и печали этого города! Я сполна насладился его красотой и несовершенством. Так почему ничто больше не радует? Во всех глазах я вижу отражение себя – и ни одно меня не привлекает.
И почему… мне мнится отраженье "Я"?
По ночам – руки ищут ее объятий, просыпаясь в объятьях подушки. Звонит телефон – я жду ее голос. Даже уличный котенок – встречая и провожая, смотрит, как она, невинными и дикими глазами. Эта мебель помнит ее руки, чашка хранит вкус ее губ, даже моя одежда плачет по ней… Я должен отсюда уехать!"
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
