Текст книги "Долги львов (СИ)"

Автор книги: Алора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Золотое и алое ==========

Алая кровь была неразличима на алой ткани плащей, но даже спустя несколько дней Джейме казалось, что он видит эту кровь. Он не видел тел принцессы и её детей, но слышал о том, что сотворили с ними. В прошедшие с их смерти ночи Джейме не раз видел их во снах, слышал крики несчастной Элии, плач маленькой Рейнис. После таких снов он просыпался с дрожащими руками и долго не мог уснуть. А в последнюю ночь ему явился Рейегар, принц смотрел холодно и напомнил о том, что свою семью он оставил под защитой Джейме, что он должен был уберечь их.

Больше Джейме уснуть так и не смог. Мыслей было слишком много и они не давали спать. К утру их, однако, осталось совсем мало. Джейме не смог исполнить свой долг, не смог защитить тех, кого должен был, он не мог остаться, просто не имел права. Даже ради Серсеи, он был недостоин сестры. А ещё он не был уверен, что сможет служить королю, перед которым положили тела двух детей и ни в чём не повинной женщины. Он должен был уехать отсюда, от родных, чьи ожидания он обманул, от людей, способных хладнокровно убить женщину и двух детей, от призраков тех, кого он не смог уберечь и… от самого себя, от мальчика, который хотел стать похожим на легендарного Меча Зари, но, кажется, свернул куда-то не туда.

И сейчас, стоя на коленях перед новым королём, он знал, что если Роберт Баратеон сдержит своё слово и помилует его, то он попросит освободить его от службы в Короевской гвардии и покинет столицу и Вестерос на первом же корабле.

– Сир Джейме Ланнистер, королевским указом с вас снимается все обвинения, все ваши прегрешения будут забыты. – Оруженосец, читавший указ, важно надувавший щёки, был не младше самого Джейме, но, кажется, верил в произносимые слова, а может просто не задумывалтся над их смыслом, наслаждаясь важным поручением. Джейме же понимал всю их бессмысленность. Король может снять обвинения, но заставить забыть ошибки… Нет, его ошибки с ним навсегда, что бы не думали Роберт Баратеон и его оруженосец.

– Поднимайся, Ланнистер. – Баратеон вполне жизнерадостен, кажется, он уже позабыл и о своей якобы похищенной невесте, которую так стремился спасти, но на поиски которой не уехал вместе со Старком, и об убитой принцессе и её детях, если вдруг дал себе труд задуматься о них. – Тяжело это, наверное, постоянно разным коронованным болванам кланяться?

– Таков долг королевского гвардейца, ваша милость. – Джейме поднялся с колен, не говоря Роберту о том, что на его памяти было лишь два короля, и один из них был безумцем, но не болваном. – Хотя это действительно непросто. – Но против Баратеона лучшее оружие не вежливость, а шуточки примерно столь же глупые, как его собственные. – И мне бы хотелось избавиться от этого долга навсегда.

– Королевскую гвардию нельзя покинуть. – Джон Аррен, наконец, заговорил, а то Джейме стало казаться, что он нацепил цепь десницы и встал рядом с Баратеоном просто для красоты. – Единственная возможность прекратить службу – умереть.

– Да. – Баратеон, казалось, задумался. – Но ведь так было раньше, а мы не для того сражались с отродьями драконов, чтобы оставить всё как раньше. Кроме того держать у себя за спиной цареубийцу небезопасно, вдруг убивать королей у него войдёт в привычку. – Роберт расхохотался и совершенно не по-королевски хлопнул Джейме по плечу, ощущение было, будто опустил знаменитый молот, но улыбнуться всё равно пришлось, когда король шутит, принято смеяться. – Можешь покинуть гвардию, Ланнистер. Утёс Кастерли, несомненно, более уютное место, чем этот провонявший город.

– Благодарю, ваша милость. – Джейме склонился в поклоне, а когда выпрямился, рядом уже стоял отец.

– Ваша милость, если вы позволите, я хотел бы поговорить с сыном с глазу на глаз. – Лорд Тайвин спокоен всегда, но блеск глаз выдавал, что он весьма доволен. Интересно насколько силён будет его гнев, когда он узнает, что Джейме не собирается возвращаться в Западные Земли и вновь занимать место его наследника?

– Поговорите, мне ещё кого-то простить надо. – Баратеон отмахнулся и повернулся к Аррену, а Джейме последовал за отцом прочь из зала, пытаясь понять, действительно ли Роберт настолько глуп или глупость лишь одна из искусных масок.

– Хорошо, что ты сам попросил освободить тебя от обязанностей гвардейца. – Лорд Тайвин, кажется, не считал, что нужны какие-то ещё слова. – Баратеон глуп, но если бы просьба исходила от меня, то Аррен мог бы слишком многое потребовать. Теперь, когда белого плаща у тебя больше нет, ты, наконец, можешь вернуться в Утёс и занять место, что принадлежит тебе по праву.

Нужно сказать отцу, но решимости у Джейме не хватает, единственное, что пришло в голову – сестра. – А Серсея? Она останется на Утёсе?

– Разумеется, нет. – Отец нахмурился, он всегда считал, что Джейме не хватает хитрости, умения мыслить, как политику, раньше Джейме не было дела, но теперь, когда политические мысли отца привели к смерти женщины и двух детей, он был рад, что так и не научился мыслить подобным образом. – Она станет королевой, женой Роберта Баратеона.

– А сам Баратеон об этом знает? Он ведь помолвлен с леди Лианной. – Джейме не много знал о северной девушке, но знал, что принц не похищал её, он был уверен, что Лианна никогда не вышла бы за Роберта, что для неё так даже лучше, но та легкость, с которой забыли о той, что была символом восстания, была неприятной.

– Не думаю, но скоро узнает. Мой договор был заключён с лордом Арреном, а он куда более надёжный человек. – Видимо решив, что на этом разговор исчерпан лорд Тайвин развернулся, и Джейме понял, что нужно говорить сейчас, если он всё же хочет сообщить отцу о своём решении, прежде чем покинуть столицу.

– Отец. – Собрать всю решимость, как в детстве, когда приходилось держать ответ за шалости, и говорить, пока она не испарилась. – Я не вернусь на Утёс Кастерли и не стану вновь твоим наследником. Я решил покинуть Вестерос, и я не изменю этого решения.

Он повернулся с всё тем же холодно-спокойным выражением, по которому нельзя было понять, что же он чувствует. – Ты понимаешь, что говоришь? – И голос столь же спокойный, но это спокойствие обманчиво, именно таким отец страшнее всего. – Ты мой наследник, ты должен им быть, Эйрис забрал тебя у меня и теперь, когда тебя вернули мне, ты хочешь сбежать?

– Да, я хочу сбежать. Я просил короля освободить меня, для этого, а не для того, что бы вернуться домой. – Слушать размышления отца почему-то смутно неприятно, хотя его слова и правильные. – Я не изменю своего решения.

– Как скажешь. – А вот теперь голос отца стал ледяным. – Но знай, что если сейчас ты покинешь дворец, то я перестану называть тебя своим сыном, и ты можешь не ждать помощи от меня, чтобы ни случилось.

Такого стоило ожидать и всё же слова прозвучали как удар, как приговор. Уехать, разорвать связь со своей семьёй, потерять их навсегда или остаться, но всю жизнь ощущать свою вину, понимать, что недостоин здесь находиться. Страшный выбор, но Джейме уже всё решил. – Что же, значит, будет так. – У него есть деньги, немного, но хватит на корабль до Эссоса. – Мне жаль, что так всё вышло. Прощайте, отец.

========== Дитя бури ==========

Корабль кидало из стороны в сторону, огромные, как горы, и чёрные, будто вороново крыло, волны вздымались валами, жалобно стонали и скрипели мачты, а на них трепались чёрные паруса. Один и тот же сон снился Визерису почти каждую ночь, один и тот же кошмар. Но и пробуждение не доставляло облегчения, а лишь погружало в другой кошмар, которым стала теперь его жизнь.

Всё было не так с тех пор, как старший брат не вернулся с войны. На следующее утро после того, как прилетел ворон, Визерис с мамой и многочисленной свитой уехали на Драконий камень. Тогда он был этому даже рад. В столице оставалась жена брата и её дети, которые никогда не нравились Визерису. Они были слишком не похожи на драконов, отец говорил, что они змеёныши, а не драконы. Змеёнышами эти двое, по мнению Визериса, всё же не были, змеи должны быть опасны, а эти скорее напоминали глупых неуклюжих щенков. Визерис был рад оказаться подальше от них и от жены брата, смотревшей на него так, будто он был, в лучшем случае, чем-то вроде червя. Он был рад, что уезжает с мамой, что сможет проводить с ней всё возможное время. И сперва всё было чудесно, но потом стали прилетать вороны, и его мама, любимая мама назвала его королём и заставила свиту преклонить перед ним колени. Визерис не сразу понял, что это означает, сперва он вовсе ничего не понял. Он не должен был стать королём. Королём был отец, а после трон должен был перейти к старшему брату, а затем его сыну; если мама назвала королём его, то это могло значить только одно – все остальные мужчины из дома Таргариен были мертвы, Визерис остался последним, и он должен был быть достоин своих предков, должен был защищать свой дом.

Он решил начать с выяснения того, кто же убил его отца, посмел поднять руку на короля. И он выяснил. Мама старалась скрыть это от него, но Визерис подслушал разговоры слуг и узнал, что напасть на короля посмел один из его гвардейцев. Сир Джейме Ланнистер, сын Тайвина Ланнистера. Узнав о том, кто убил отца, Визерис сперва не поверил, думал, слуги врут, ведь гвардеец не мог поднять руку на своего короля. Он даже хотел приказать наказать болтливых служанок, но решил всё же сначала проверить. Он спросил у мамы про смерть отца и про его убийцу. Она не ответила почти ничего, но того, что она сказала, оказалось достаточно, чтобы понять – слуги не врали. Отца действительно убил один из тех, кто клялся защищать его ценой своей жизни. В тот же день Визерис поклялся, что однажды убийца и предатель сполна заплатит за всё совершённое.

Вот только день этот вовсе не торопился приходить. Ни одна армия не пришла на помощь Таргариенам, напротив, все дома присягнули узурпатору, занявшему его, Визериса трон. Потом оказалось, что у него вскоре родится брат или сестра, но Визерис даже не знал, радоваться этому или огорчаться. Было бы здорово, если бы рядом был ещё один Таргариен, кто-то, на кого можно было бы положиться, но с другой стороны этого ребёнка ещё надо было вырастить и воспитать из него настоящего дракона, но Визерис был королём и был слишком занят, чтобы заниматься чьим-то воспитанием, а мама, как бы он её ни любил, и сама не была настоящим драконом. Дракон должен был быть сильным решительным жестоким, а мама была для дракона слишком тихой вежливой и нежной. Он так и не смог решить, хочет ли он, чтобы ребёнок рождался, когда случился тот жуткий шторм.

Он помнил, как грохотали волны, как сверкали молнии, как дождь колотил в окна замка, а каменные скульптуры, сорванные волнами, со страшным шумом рушились вниз и разбивались о камни. А ещё он помнил, как кричала мама. Он хотел к ней, требовал, чтобы его пропустили, но охранявшие её покои стражи так и не позволили войти, не обратив внимания ни на просьбы, ни на королевские приказы. Его пустили лишь, когда мама перестала кричать. Она лежала на постели такая бледная и измученная, что-то говорила ему, вроде, просила беречь себя и присматривать за сестрой, но он никак не мог понять, что же происходит, почему мама такая бледная, почему говорит так, будто прощается с ним, почему плачут люди вокруг. А потом мама затихла и перестала отвечать, и Визериса, который так и не смог ничего понять, вывели из комнаты.

А спустя несколько дней Виллем Дарри посреди ночи влетел в его комнату, схватил за руку и выволок в ночь, не дав ничего взять, одеться и даже времени, чтобы проснуться. Чёрный корабль с чёрными парусами летел сквозь ночь, уносил Визериса от мира, который он знал и которому привык, от дома… и от мамы. Было так трудно поверить, что мамы больше не было, что вместо неё остался лишь комочек одеялец, всегда такой тихий, что порой даже не верилось, что ребёнок внутри живой.

Корабль унёс его, унёс сюда, к берегам Браавоса, где никто, кроме старого сира Виллема, да немногочисленных слуг не воспринимал его как короля, где нужно было постоянно скрывать свою личность, чтобы его не нашли убийцы узурпатора и где нужно было терпеть младшую сестру. Визерису она не нравилась. Слишком уж маленькой и тихой была, даже не плакала почти, казалось, от дракона в ней совсем ничего не было. А ещё она убила маму. Последнюю, кто у него оставался. Визерис и вовсе считал, что стоило бы забыть о девочке и начать собирать армию для уничтожения узурпатора, но сир Виллем почему-то не торопился. Дни проходили за днями, и Визерису всё больше и больше казалось, что все его мечты и стремления тают и растворяются. У него не было армии, с которой он мог бы уничтожить узурпатора и вернуть себе свой трон, не было возможности отомстить убийце отца, даже возможности вырастить из сестры кого-то, хоть отдалённо напоминающего дракона. Весь мир жил, не обращая внимания на Визериса. Но так не должно было быть, так никогда не было, всегда был, просто обязан был быть тот, кто считал за великое счастье исполнить любое его желание. Всегда кто-то был, должен был быть и сейчас. Возможно, стоило поискать такого человека, но сир Виллем не отпускал Визериса одного в город, кроме того, он не знал как найти нужного человека, раньше люди возникали сами и Визерис совершенно не представлял с чего стоит начать поиски, больше всего ему хотелось, что бы человек вновь возник сам собой, будто из ниоткуда. Что бы дал армию, ободрил, не дал погаснуть уверенности в том, что в Вестеросе помнят своего законного короля, помнят, ждут и всей душой желают свергнуть узурпатора.

Ветер шевельнул одну из ветвей лимонного дерева, под которым сидел Визерис, на секунду закрыв вид на канал. Жаль, что от запаха так легко было не избавиться. Весь Браавос пропах рыбой, сыростью и какими-то неведомыми приправами. Грязная вода его каналов, вечно серое небо и грязные стены домов были отвратительны Визерису, он бы хотел никогда не видеть их, но сидеть в своей комнате было ещё более тошно. Здесь, во дворике он хоть в какой-то мере мог чувствовать себя свободным, там же стены смыкались вокруг, будто клетка, хотелось броситься куда угодно, только бы подальше от этого дома, который удерживал его, как капкан.

Ветвь дерева вернулась на место, вновь открыв вид на канал, по водам которого сегодня скользили слабые лучи столь редкого в этом городе солнца. По той стороне канала ходили люди, серая неинтересная толпа, Визерис не обращал на них обычно внимания, не обратил бы и сегодня, не отразись солнечные лучи от доспехов мужчины, замершего напротив их дома. Доспехи мужчины блестели в солнечных лучах и отражались в канале, золотом в свете солнца отливали его волосы и, несмотря на расстояние, черты его лица показались Визерису смутно знакомыми. Но мужчина не стал дожидаться, пока Визерис вспомнит, легко качнул головой, может, кивнул самому себе, а может, отогнал что-то летающее, развернулся и, влившись в толпу, пошёл прочь. Визерис ещё мог бы попытаться вспомнить кого же напомнил ему незнакомец, но думать о подобном было слишком не по-королевски и не по-драконьи. Визерис тряхнул головой и нахмурился. Как же всё же хотелось, чтобы рядом был кто-то, способный решить все его проблемы.

========== Пересечение путей ==========

– Поговаривают, двое Таргариенов выжили и теперь где-то в Браавосе скрываются. – Такими были слова, что смогли внести сумятицу в его жизнь.

За последний год Джейме смог наладить её, хотя, когда он взошёл на борт корабля, шедшего в Лис, казалось, что в ней уже никогда ничего не будет. Он потерял все – юношеские идеалы, веру в самого себя, семью, любимую женщину. Не осталось ничего, впереди маячила только смерть. Но вопреки всему, умирать не хотелось. Он не боялся смерти, нет, и всё же никогда ему так сильно не хотелось не просто выжить, но и жить: назло отцу, считающему, что Джейме не справится в одиночку, безумному королю, никогда не считавшемуся с ним, королевству, считающему его убийцей без чести и даже, совсем немного, но назло Серсее, уверенной, что он не сможет жить без неё. Но самое главное – назло себе, самому себе доказать, что способен справляться с проблемами и бедами без поддержки отца, что способен на большее, чем роль истукана у трона, что у него есть честь и что он сможет жить даже без самого дорогого человека!

И он смог. Доказал самому себе, а когда сделал это, стало уже не важным, знают ли другие. Главное, что знал он сам. С его навыками мечника найти себе дело вовсе не составляло труда, напротив, пришлось выбирать. Его не прочь были видеть в своих рядах наёмники, городская стража и гильдия купцов Лиса, не купцом, разумеется, лишь охранником. Последних он и выбрал. Войны ему, пусть он и не участвовал ни в одном из сражений восстания Баратеона, хватило если и не на всю жизнь, то очень надолго. Служба же в страже для него – сына лорда, к тому же достаточно долго прожившего в столице и знавшего, кто такие Золотые Плащи, казалась невероятно унизительной.

Нельзя было сказать, что ему нравилось служить в гильдии. Для Ланнистера это было тяжело и неприятно, он не привык подчиняться, особенно подчиняться людям, которые были ниже его. Но выбора не было, либо смириться, либо… Свой выбор он сделал, когда отказался подчиниться отцу и вернуться в Западные земли. Среди купеческой стражи его быстро определили как вестеросца, он не слишком хорошо говорил на используемом в Лисе валирийском. Некоторые даже определили в нём выходца из Западных земель, но, к счастью, никто не мог даже предположить, что сын могущественного лорда может оказаться среди них.

Жизнь понемногу успокоилась, наладилась. Появились деньги, знакомства, связи, вновь он обрёл уверенность в том, что завтра будет точно не хуже, чем сегодня. У него даже появилась помощница – немолодая рабыня, которую он освободил сразу после покупки, убирала небольшую комнатку, выделенную ему гильдией, готовила еду. Со временем, он раньше даже и не догадывался, что что-то подобное может восприниматься как достойная цель, рассчитывал накопить на небольшой домик в пригороде и перебраться туда. Из проблем осталась лишь тоска по дому, которую он старался заглушить, уделяя как можно больше времени службе. Увы, от снов, в которых ему часто являлась сестра, а порой и младший брат, это избавить не могло.

А потом он услышал эту новость. Всего лишь слух, но сколь много в нём было. Он пришёл в таверну уставший, в отвратительном настроении. Ночью сестра вновь приходила к нему, они были вместе и казалось, что счастливее он быть не может, а потом старушка разбудила его… Слова о выживших Таргариенах показались морской водой, которую кто-то плеснул на незажившую рану. Он должен был узнать, что с этими детьми, увидеть их, защитить, если потребуется. Его семья была виновата в том, что дети оказались в Браавосе совсем одни, без семьи. И его вина в этом тоже была. Если бы он тогда защитил Элию и её маленьких детей… Всё могло бы быть иначе.

До вечера он мучился этими мыслями, ничем не удавалось заняться, а потом ему совершенно обыденно сообщили, что в Браавос отправляются несколько судов, что он будет одним из тех, кому предстояло защищать эти корабли. Удача, смеявшаяся над ним весь день, наконец, вернулась, перестала ускользать в последний момент. Он не мог вернуться к сестре, а она не могла попасть к нему, но, по крайней мере, он мог увидеть детей Таргариенов, постараться вернуть им то, что задолжала его семья.

И вот теперь он был здесь в городе, пахшем рыбой и морской водой, стоял на берегу канала, напротив большого дома с красной дверью, и смотрел на людей во дворе. Их было немного. Мужчина подстригал ветви деревьев, две женщины разговаривали о чём-то, а под ветвями столь необычного для этого города лимонного дерева сидел мальчик с серебряными волосами – Визерис Таргариен. Он подрос за то время, что Джейме его не видел, но не сильно изменился. Всё та же вечно прямая спина и сжатые в замок пальцы, казалось, мальчик просто не умеет чувствовать себя уютно и спокойно, и, хотя отсюда и не было видно, но Джейме был уверен, нахмуренные брови и надменный взгляд. С таким отцом, как Эйрис Таргариен у Визериса было мало шансов вырасти хорошим человеком, но мальчик, кажется, не желал пользоваться и теми, что были. Он всегда был надменен, любил слушать и повторять безумные речи своего отца про настоящих драконов и считал себя таковым. Воспринимал жестокость как что-то обязательное для короля, а любовь считал слабостью. Кроме всего он ещё и не отличался большим умом. У старшего брата на него вечно не было времени, а хрупкая и нежная Рейла, вечно окутанная своими горем и болью не была для мальчика достаточным авторитетом. Такой король стал бы кошмаром для Вестероса. Возможно, для всех было лучше, что мальчик оказался в изгнании, в том числе и для самого Визериса. О нём здесь заботились, это было видно по ухоженному виду мальчика и пусть и немногочисленным, но слугам, наверняка относились с уважением, и при этом не требовали думать о государстве, заботится о нём, делать то, на что мальчик был неспособен. Мальчику здесь должно было быть хорошо, настолько, насколько такой натуре как Визерис Таргариен вообще может быть хорошо где-либо. Был ещё, правда, второй ребёнок. Джейме слышал, что Рейла родила девочку на Драконьем камне. Ребёнка, который стоил жизни несчастной королеве. Горько, что ей так и не довелось узнать счастья в жизни, если только она способна была быть счастлива. Малышку Джейме один раз видел. Молодая женщина вынесла на улицу маленький свёрток, и сев под тем самым деревом, где сейчас устроился Визерис, развернула ребёнка и стала играть с ним во что-то совсем простое, вот только продолжалось это недолго. Пришёл Визерис, накричал на женщину и так, что было слышно даже Джейме, велел ей убираться и “это”, видимо иначе он свою маленькую сестру не называл, тоже унести. Женщина поспешно подняла младенца и ушла, больше Джейме её не видел, но решил, что о малышке тоже заботятся и пожалуй единственный от кого её стоило бы защищать – её старший брат.

Впрочем, здесь наверняка был кто-то, кто мог встать между Визерисом и его сестрой. Кто-то кто руководил слугами и устроил весь быт этого дома. Этот человек охранял маленьких Таргариенов, заботился о них. Он сделал их жизнь настолько удобной, насколько это было возможно. Джейме детям был не нужен. Их не от кого было защищать, и он ничего бы не смог им дать, чего у них не было. Позаботиться о маленьких Таргариенах лучше, чем о них уже заботитлись было невозможно, и Джейме достаточно быстро смог заглушить тихий голосок, шепчущий о том, что он должен был отдать долги, что были у него перед семьёй этих детей. Сейчас долги отдавать было нечем, а его появление, пожалуй, могло сделать только хуже. Вряд ли верные Таргариенам люди стали бы терпеть в своих рядах цареубийцу.

Ветер шевельнул ветви лимонного дерева, солнечные лучи скользнули по броне Джейме и Визерис, до того смотревший куда-то в пустоту, неожиданно перевёл взгляд на него и чуть наклонился вперёд. Оставаться здесь дольше не стоило, он узнал всё, что хотел, а Визерис вполне мог вспомнить его и, зная мальчика, поднять крик на всю улицу. Вряд ли бы это закончилось чем-то серьёзным, но сулило множество мелких проблем, которые ни Джейме, ни тем более тем, кого он сопровождал в Браавос, были не нужны. Испытывать удачу не стоило. Джейме кивнул самому себе, развернулся и зашагал вдоль канала прочь от дома с красной дверью и детей, долги которым он так и не отдал.

========== Тени ==========

Улицы были тихими и пустынными, это было не удивительно, ночная темнота загнала большую часть горожан домой, но Визериса эта пустота злила. Их было слишком легко заметить сейчас, невидимые убийцы, о которых говорил отец, могли их увидеть. Возле пирсов народу было больше, но там Визерису тоже не нравилось, слишком много людей, каждый может прятать кинжал. Убийцы ищут их, нельзя забывать об этом.

Это они убили сира Виллема, Визерис точно знал. Убили и подговорили слуг обокрасть его. Это он знал точно. Слуги были трусливыми, они никогда не посмели бы сами, они не тронули бы их деньги. Он знал это. Это всё были происки наёмников узурпатора. Это всё они. Они пытались добраться до Визериса, но он смог ускользнуть. И сестру забрал. Не то чтобы от неё была польза, наоборот, без неё Визерису было бы намного легче, но он был последним из своей династии, он не мог позволить убить Таргариена, пусть от дракона в девчонке ничего и не было. Кроме того ему нужна будет жена однажды. Когда он уничтожит узурпатора и вернёт трон, нужно будет восстановить династию и для этого будет нужна жена. Но кровь дракона не пристало мешать, от этого одни беды. Как у брата и его жёнушки. Даже дети у них были неправильные. Отец говорил, от них воняет Дорном.

– Визерис, я устала. И кушать очень хочется. – Сестра дернула за руку, захныкала что-то там. Ничего от дракона, совсем ничего.

– Замолчи. Мы скоро придем. – На самом деле Визерис не знал, сколько им ещё идти, но надо же было заставить сестру как-то замолчать. Её слёзы были последним, что ему сейчас было нужно.

Проклятый город. Он король Вестероса, он не должен бродить по улице, как какой-то нищий. Архонт Лиса пригласил его быть гостем в своём дворце, Визерис уж было подумал, что всё налаживается. Что смерть Дарри даже сыграла ему на руку. Ему не придётся больше сидеть взаперти в Браавосе. Ему дадут армию, он отвоюет трон своих предков, вернёт себе принадлежащую по праву корону. Архонт остался бы доволен. Визерис даже поблагодарил бы его как-нибудь. Не слишком серьёзно, конечно. Помогать королю от крови дракона уже само по себе огромная честь, но он бы что-нибудь придумал.

Но охрана, которую должны были прислать за ними к кораблю так и не появилась. Чтобы им в седьмое пекло провалиться. Визерис ждал долго, очень долго, но вокруг сновало слишком много людей. Каждый из них мог быть убийцей. Дольше оставаться у причалов было слишком опасно, и он решил сам найти дорогу во дворец архонта.

Это должно было быть легко, но в этом проклятом городе оказались слишком запутанные улочки. Грязные, узкие, сперва заполненные народом, а потом постепенно опустевшие, но не ставшие от этого менее мерзкими. Они вели куда угодно, только не к дворцу архонта. А уж сейчас, когда опустилась темнота и единственными встречными стали одинокие пьянчужки, сдаться не давала только гордость. Дракон не имеет права сдаваться, плакать. Даже несмотря на жуткие тени, высвечиваемые редкими фонарями и задувший с моря с наступлением ночи холодный ветер. Он всё равно найдёт дорогу, тени не смогут его запугать.

– Визерис, давай посидим. У меня ножки болят. – Опять сестра, да что же она не замолчит, он же ей уже сказал. Хотя может и вправду стоит присесть. Если она совсем расхнычется, то придется нести её на руках, а это его сильно замедлит.

– Ладно, иди сюда. – Он устроился на ступенях какого-то заведения, из окон которого лился свет свечей и даже сквозь закрытые двери доносились голоса и запах еды. Визерис вошёл бы, но у него не было денег, только спрятанные в потайном кармане украшения матери. Без денег его нигде не примут, а называться королём Вестероса опасно, вдруг внутри сидят убийцы. – Залезай. – Он затащил сестру на колени, укрыл своим плащом. Руки совсем холодные, замёрзла, наверное. Драконы не болеют, но то, что сестра мёрзнет – неправильно. Он добудет ей тёплые перчатки, когда они доберутся до архонта.

– Смотри, Визерис, тени. – Пригревшаяся и затихшая сестра неожиданно зашевелилась, дёрнула рукой под плащом, может, пыталась указать на противоположную стену. – Красивые.

– Ничего в них нет красивого. – На самом деле он говорил не совсем правду. Свет падал странно, и тени складывались в причудливые фигуры. Вот дракон и олень, а вот лев, оскалившийся в прыжке. – Они пропадут с рассветом.

– Как и мы. – Он даже не понял сперва, кто это сказал, голос сестры прозвучал как-то иначе, глубоко и жутко. – Мы как тени прячемся в ночи и пропадём с рассветом. – Тень дракона встретилась с оленем и пропала, рассыпалась на клочья. По спине пробежал холодок.

– А ну пошёл отсюда, мальчишка. Мне здесь попрошаек не надо. – Дверь распахнулась, выпустив поток света и оборвав прыжок сотканного из теней льва, и Визерису пришлось вскочить, чтобы не получить пинок от возникшего на пороге мужчины, возможно хозяина.

С ответом Визерис не нашёлся. Наваждение ещё не растаяло в памяти. Он ещё видел призрачные фигуры дракона и оленя. Глупость, конечно, он не спал давно, вот и привиделось. Да ещё и голос сестры…

– Ты что-то сказала про тени. – Хозяин уже исчез, и Визерис, немного отойдя, полностью сосредоточился на ней. – Можешь повторить?

– Они красивые. – В её глазах слёзы и голос самый обычный. – Визерис, где сир Виллем? Я хочу домой.

– Его больше нет. – Послышалось. Всё же послышалось. А холодно просто от ветра. – Пойдём. Мы скоро придём.

Сестра шмыгнула носом, но послушно пошла за ним. Главное чтобы не разрыдалась. Визерис всё ещё не знал где они, но был полон решимости вывести их. Нельзя оставаться на этих улицах, вот уже и мерещится всякое. Проклятые тени всё не шли из головы. Слишком похоже было на битву при Трезубце. Ну точно, Визерис даже остановился, почувствовав, что дышать сразу стало легче, это она и была. Бой узурпатора и брата, а потом предательство Ланнистеров. Ну, ничего, ничего, дракон ещё вернётся, и все предатели разлетятся, как тени от яркого света.

Из-за спины послышался скрип, и Визерис резко обернулся. Никого, только тени пляшут в лунном свете. Сколько ещё до рассвета? Тени утомили его. И всё же тот скрип. Слишком похож на звук шагов. Может кто-то прошёл по дому? Хорошо бы. Но нужно идти, спешить. Если выйти туда, где люди, будет спокойнее.

– Идём быстрее. – Визерис потянул сестру за руку, стремясь как можно скорее покинуть это место и его пляшущие тени. Улица была длинной и широкой, почти все окна смотрели на мир тёмными провалами, но в некоторых горели свечи. Засиделись допоздна или уже встали? Неважно. За ними кто-то шёл. Он спиной чувствовал взгляды. Здесь опасно, но он был уверен, рядом идёт крупнейшая улица города, там кто-то точно есть. Нужно было попасть туда. Переулок подвернулся как нельзя кстати. Он поспешно подхватил сестру на руки и бросился почти бегом, пройти его скорее и они будут в безопасности.

Стена с одиноким фонарём выросла перед ним внезапно, словно из ниоткуда. Нет, такого не могло быть. Должна была быть дорога, она всегда была. Нет, зачем он только свернул в этот тупик. За спиной вновь заскрипели шаги, и он, опустив Дени на землю, повернулся к шедшим.