Текст книги "Шиншилла (СИ)"

Автор книги: AlmaZa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Демонстрация возможностей

В ненавидимой мною тишине мы бы так и доехали до моего дома, но я всё равно что-нибудь, да болтала. Хоть и сама с собой. Из-за брошенной мной фразы о волнении о нем, Химчан стал букой и не уговаривал меня вновь вернуться в его особняк. Я бы и не согласилась, если бы моего мнения спрашивали. Когда он нажал на тормоз и автомобиль встал возле подъезда, я подалась к нему, чтобы поцеловать на прощание в щеку, но он слегка отклонился. Я вспомнила, что обещала на сегодня больше не приставать, и отстранилась обратно.

– Ты со всеми девушками такой? – улыбнувшись, поинтересовалась я.

– В целом – да, – он поймал в моих глазах издевающуюся ухмылку, – пол тут ни при чем. Я предпочитаю женщин, – меня таращило всё сильнее, – прекрати лыбиться.

– Ты девственник? – учитывая моё поле деятельности, такие разговоры для меня были простыми и ни к чему не обязывающими, как спросить, купил ты хлеб или нет? Но для Химчана это явно вышло за понимание тактичности.

– Шилла, я знаю, что такое секс, я знаю, что такое женщины, не надо делать глупых выводов по тому, что я не подпускаю к себе всех людей подряд. Не хочу тебя обижать, но у тебя такая жизнь, что ты вынуждена мириться с этим, или уже не обращаешь внимания на такое, но у меня жизнь сложена несколько иначе. И я тоже сложен иначе.

– Поднимешься выпить чаю? – прекратила я его нудные объяснения и перешла к более дружелюбному тону.

– Нет, мне нужно успеть домой, чтобы отвезти Херин на работу.

– Да ещё час в запасе есть, – я посмотрела на время, мелькающее на дисплее магнитолы в промежутках между наименованием песен, – пошли, у меня там никто не кусается. С Джело тебя познакомлю.

Молодой человек посмотрел на меня, как на ненормальную, словно свести их в знакомство с моим любимым было жутким безобразием и развратом. Я же не групповуху ему предлагала!

– Что? Он тебя на дуэль не вызовет, даже ревновать не будет, я ему говорила, что ты у меня такой клиент… ну, такой – не такой. Никакой, короче, – я ему подмигнула, намекая, что как мужик он в моих глазах не задался, и, возможно, не только в моих, но и среди всех своих знакомых, – да и, Джело умный, он знает, кем я работаю, поэтому чувство ревности ему неизвестно. Было бы как минимум странно с его стороны, да?

– Дело не в этом, я просто не хочу подниматься, – отрезал он.

– Ладно, – я бы не сдалась, но сама устала нынче. Хотелось поскорее добраться до кровати и спать, но я ещё держала в голове, что нужно объясниться с Джейдой и рассказать обо всем произошедшем. – Тогда, до встречи?

– Возможно, – Химчан включил дворники и побрызгал стеклоомывателем на лобовое стекло, хотя упало от силы три-четыре снежинки, – впрочем, не вижу надобности. Ты ведь не хочешь от меня никакой помощи для себя? А больше я ничего тебе предложить не могу.

– А при чем тут помощь? Можно же просто дружить, – просияла я, захлопнув едва приоткрытую дверь.

– Дружить? Шилла, теперь, когда ты знаешь, кем я был – а прошлое никогда не перестаёт влиять на человека – ты должна понимать, что у таких как я друзей не бывает. Это опасно и для меня, и для них.

– А я не боюсь, – честно сказала я. А что мне было терять? Нет, правда, я любила порой экстрим, впрыснуть в кровь адреналина каким-нибудь отчаянным поступком, тайно ослушиваться Ти Сола, рискуя получить по лицу и почкам. Дружба с киллером мне была по душе.

– Доброй ночи, Шилла, – завершил наш диалог Химчан.

– Удачного дня, Крутой Мужик! – не теряя бравого вида и беззаботности, я вылезла из машины и пошла подниматься в квартиру. Несмотря на то, что все ночные мероприятия прошли успешно, что мы мило попрощались с Химчаном и, в целом, ничем моя судьба не изменилась и не испортилась, внутри меня саднило чувство досады, что что-то я упустила. Или упускаю. Или упущу. Мне хотелось как-то крепче завязаться с Химчаном, действительно быть его другом. Но почему? Потому что у него много денег и он влиятельный? Нет, не думаю. Именно его состоятельность скорее отпугивала меня, чем привлекала. Сексуально он был таким зашифрованным и, как в сейф, упрятанный в собственные принципы и догматы, что как мужчина он мне тоже не виделся. Да и зачем, когда у меня есть Джело, которого я безумно люблю? Порой мне казалось, что он вызывает во мне то же самое чувство жалости и заботы, что и он испытывал ко мне – что было очевидно – но на это скорее сыграли слова Херин и её отношение к нему, нежели мои личные пристрастия. Я видела его огромную моральную силу, выдержку, волю, хитрость – я восхищалась и не могла жалеть его, потому что я рядом с ним регулярно ощущала себя приближенной к ничтожеству. Скорее, мне хотелось поддерживать его, быть рядом, как соратник, друг и помощник. Черт, убивать людей – как это? Но ведь он же перестал это делать. Теперь он только по компьютерам специалист. А в них я ноль, никогда не пойму в них ничего. А он гений, точно. И в эту гениальность мне хотелось проникнуть, понять её, хоть немного.

Я вошла в кухню, на которой горел свет. Джейда сидела с остывшим чаем и ждала меня. Когда я вошла, она беспокойно поднялась, устремив на меня заплаканные, но уже подсохшие глаза. Её чудесный новый халатик был надорван на рукаве. Я знала, что это так Санха выразил своё негодование Коулом, не имея возможности расправиться с тем. Будь то в его власти, он убил бы соперника, но в своей слабости он лишь поганил его подарки и всё, что с ним могло быть связано. Я сочувствовала ему, и одновременно с тем приводила Джело в пример, каким быть нельзя: ревновать к клиенту – последнее дело. Это только создает трудности и проблемы.

Я поведала подруге обо всем, что мы с Химчаном сделали и о том, что Санха жив, здоров, и даже продолжает работать на Ти Сола, только теперь в другой роли. Надеясь на то, что теперь у них появится благоразумие, я всё же несколько раз повторила Джейде, что им отныне запрещено видеться и созваниваться, ни под какими предлогами. Она опять тихо заплакала, но не так, чтобы это мешало разговору. Сквозь соленые слезы она попивала чай и, нервно барабаня пальцами по столу, поглядывала за окно, где прорисовывалась морозная сизая мгла рассвета.

– И что теперь делать? Сколько это будет продолжаться?

– Потерпите, – уговаривала её я, – передавать что-то между вами и я могу. А потом Коул остынет, отпустит тебя. Снова всё будет, как прежде.

– Когда он остынет? Откуда знать! – Джейда сказала это так двояко, что я не поняла, хочет она того или нет? Не исключено, что ей хочется воссоединиться с любимым, но и хочется иметь любовника, который ей обеспечил кое-какое благополучие и комфорт. Она, с тех пор, как он её присвоил, жила почти по-человечески, могла себе позволить намного больше, чем прежде, а ночи часто проводила в его пентхаусе в центре Сеула. Иногда он вывозил её в ресторан и красиво одевал. Захочет ли добровольно девушка расстаться с таким?

– Это всё в твоих руках. Поведи себя как-нибудь по-дурацки. Пошли его, или честно скажи, что любишь Санха и хочешь вернуться сюда, к нам. Совсем, – я выжидающе смотрела на неё, и мои подозрения частично подтвердились. На всём её лице была написана неуверенность, что она желает отказаться от фарта, посланного ей судьбой. Коул был её золотой карточкой, путевкой в хорошую жизнь. – Ты не будешь этого делать, да?

– Шилла, ты так это сказала, будто я смертный грех совершаю! – Джейда поднялась и подошла к подоконнику. Достала из угла редко берущиеся оттуда сигареты и пододвинула пепельницу, приоткрыв окошко. – Я не знаю, как мне быть – вот и всё! Я подожду немного. Посмотрю. Ничто не вечно, может, Коул сам… мне нужно подумать.

Я поднялась и оставила её со своими мыслями. Умывшись и раздевшись, я нырнула под бок к Джело, проснувшемуся от моего прихода.

– Ты всё-таки вернулась? – ему надо было вставать уже через минут сорок, и меня пнула совесть за то, что я прервала его сон. Я обняла его тонкую талию.

– Да, мой клиент – отличный пацан. Не то, что этот гангстер Коул. – Джело чмокнул меня в висок и теснее сжал одной рукой, другой перебирая мои короткие волосы.

– Хорошо, если так. Он так тебя и не снял? Ну, то есть не спал с тобой?

– Неа, – я тихонько засмеялась, – наверное, старею и плохею.

– Не придумывай! – улыбка парня стала слышна мне по его голосу, – ты даже через много лет будешь классной и сексапильной. Наверное, он просто извращенец. Или импотент.

– Кто знает, может, травма была, – почти всерьёз задумалась я, но губы сами собой перешли к поцелуям и, блуждающие по его телу руки, опустились и нащупали, что Джело, в подтверждение своих слов о моей привлекательности, меня хочет. Забираясь ладонью в его боксеры, я уже закидывала на него ногу, когда вернулась Джейда. Под одеялом и в темноте нас было не видно, и, если тихо, то мы могли бы продолжить свое занятие, но мне стало стыдно за то, что мы здесь с Джело, вдвоем, можем любить друг друга, свободны и неудержимы кем-либо, а она одна, в тоске, в мучительных рассуждениях о своем будущем и незнании его. Хотя, а кто мог знать своё будущее? И всё же я положила свою ногу на место и, успокаиваясь, поцеловала Джело в уголок губ. Мы с Джейдой плавно перестроились на сон, а мой молодой человек через некоторое время покинул постель и начал собираться. Я уснула рядом с остывающим теплом места, согретого его плотью.

Пока до горизонта не было ни одного посетителя, я запрыгнула, как воробей на жердочку, на железные перила крыльца клуба и, тупо уставившись в одну точку, лицезрела сгустки пара, выдыхаемые изо рта и напоминающие пучки цветной капусты, тут же тающей и растворяющейся навсегда. Санха с сегодняшнего дня на улице не было, но зато неподалеку я наблюдала Серина, лицо которого мне совсем не нравилось. Оно обычно-то было злобно-дерзким, но в этот раз озлобилось на что-то не на шутку. Скорее, от него нужно было защищать, чем он нас будет. Мне было скучно. Я хотела бы побольше работы и клиентов, чтобы не думать ни о чем, но было глухо и мысли о Химчане, о Джейде и Санха лезли и лезли. Неподалеку стояла Джуси и, вспомнив о намеке Химчана, что она что-то знает про Красную маску, я решила попытать её. Вдруг повезет, и я найду тему, которой можно будет её побесить и подоводить? Мне хотелось сделать ей что-нибудь плохое за то, что она так поступила с Санха, который ей вроде как нравился. Судя по её унылому настроению, она и сама была не очень рада итогу. Не сводить глаз было не с кого, а в клубе тусоваться её никто не звал. Спрыгнув с перил и размяв ноги, я развернулась к Джуси.

– Слушай, а как ты стала шлюхой? Я никогда не слышала, как ты тут появилась, ведь ты тут намного дольше меня.

– Если бы я хотела – я бы рассказала, – прервала она болтовню с одной из своих товарок, с которыми я не общалась, – а так это не твоё дело, ясно? Захотела вот и стала.

– Правда? – я подошла к ней ближе, рискуя оказаться подранной, что часто бывало в наших мелочных склоках, но пересиливая себя и всё равно сокращая расстояние до такого, чтобы кроме неё меня никто не услышал. Я остановилась, перейдя почти на шепот. – Тогда, скажи, какую роль сыграла в этом Красная маска?

Мне никогда прежде не приходилось видеть таких метаморфоз с людьми. Всегда вредная, заносчивая, надменная и по-дешевому возносящаяся надо всеми, Джуси вмиг стала бледнеть, дрожать, чуть ли не задыхаться, пока не схватилась на волосы на голове и не завизжала. Хаяна тронула её за плечо, проверяя, всё ли с той порядке? Но Джуси, отлетев от касания, хоть и прекратила кричать, забилась в угол, к стенке, и смотрела на нас всех новым взглядом, не узнавая никого, не слыша, не видя происходящее. Не рассчитывавшая добиться такого, я последовала за ней, с добрыми уже намерениями, в которых родилось желание успокоить и уточнить, что я такого сделала? Но девушка была уже не в себе, трясясь и глотая через горло ледяной воздух. Губы дрожали, а слезы катились крупными горошинами.

– Джуси, Джуси! – увещевала Хаяна, вставшая рядом со мной и махавшая перед глазами подруги. – Что такое? Что случилось? Что ты ей такое сказала, хуесоска?! – развернулась ко мне она и занесла руку, но Джуси что-то промямлила, и это привлекло наше внимание.

Мы обе обернулись к ней. Взгляд проститутки начал напоминать норму. Прижав ладони к груди, она осмотрелась, будто только что упала сюда с неба и, тряхнув головой, вонзила в меня свои убийственно-прожженные глазенки.

– Что ты знаешь о нем? Что ты знаешь? – скрипя, как старуха, вопрошала меня Джуси. Я отшатнулась, не зная, стоит ли продолжать эту тему? Боже, но ведь Красная маска – это Химчан! Что он мог сделать такого ужасного, чтобы его боялась до сумасшествия Джуси, которая обслуживала самых отвязных и похотливых завсегдатаев?

– Я ничего не знаю, – пошла на попятную я, – я просто спросила!

Уйдя от них, я увидела подошедшую Юлу, которая сегодня обзавелась клиентом, едва придя на точку. Обслужив его, она вернулась назад и уже попивала из фляги в привычной для неё позе.

– Как ты? Не болеешь? – кивнула она мне, так как мы ещё не имели возможности поболтать сегодня.

– Да вроде уже почти нет, – я пристроилась рядом с ней. В отсутствие Джейды я всё больше проникалась симпатией к этой персоне. – У тебя что нового?

– А что у таких, как я, может быть нового? – Юла низко засмеялась, приятным, но уставшим голосом. – Мне интереснее наблюдать за тем, что в округе происходит. Вокруг всё лучше, затейливее и не так безнадежно, как я.

– Брось, ты не безнадежна, – сказала я рядовую фразу, которую одинаково можно бы произносить и не произносить. Она ничего не значила и вовсе не выражала того, что я думаю. Я и сама не представляла, какие перспективы есть у неё, у меня? У нас всех здесь. Поэтому, конечно, назвать наше будущее безнадежным – это озвучить общеизвестный факт.

– Сегодня опять пристрелили мужика какого-то, – перепрыгнула на другое Юла, но меня тут же в десятикратном размере сильнее заинтриговала наша беседа.

– Какого? Когда? Где?

– Да из бандюганов, вроде Ти Сола нашего, только с другого района.

– Но как? Кто? – не унималась я, снова думая о Химчане и ни о ком больше.

– Ну, кто – это полиция расследует. Пока ищут. А как… – девушка отхлебнула из горлышка и вытерла губы покрасневшими на морозе пальцами, – в новостях сказали, что пулей прямо в голову. Метко, быстро и ловко.

Соображая, что к чему, я медленно покачала головой. Нет, это не мог быть Химчан! Он завязал и признался в этом мне. Он не стал бы мне врать! Я ему верила. Какие причины у меня были доверять ему? Никаких. Всё, что я о нем знала – только со слов, его или его «сестры». Но мне было всё равно. Моё сердце чувствовало, что должно ему верить. Я обернулась к дороге, откуда обычно появлялись посетители и, не успев сориентироваться, уперлась в Химчана, о котором только что философствовала, в меру своих умственных возможностей.

– Ой, – брякнула я, чуть не наступив ему на ногу и смутившись, будто он мог прочесть мои мысли. Вспомнив, что обдумываемое осталось внутри меня, и не было слышно, я поправилась: – Привет.

– Привет, – из его уст даже те же самые клочья пара вылетали красивее и аккуратнее, чем у других, как у одного из тех типов, что умеют пускать колечки сигаретным дымом. В повадке и осанке Химчана кричала интеллигентность, не вяжущаяся ни с этим местом, ни с ремеслом киллера.

– Ты опять к Ти Солу? – меня насторожили зачастившие свидания между ними. Не значило ли это всё же то самое?..

– Нет, я к тебе.

– Что?! – парень произнес это так просто и по-деловому, что меня охватила скованность. Ко мне? Быть не может! – Зачем? Я… я ж работаю…

– Я хочу провести с тобой время. – Эта фраза окончательно добила меня. Одна моя нога подвернулась на ровном месте и я, едва не упав, ухватилась одной рукой за поручень, а за другую была поймана Юлой. Провести со мной время?! Это ведь достаточно однозначно, в нашей-то шлюшной среде. – Поехали.

– П-поехать? – как гостеприимная хозяйка, которая паникует, когда у неё ничего не готово, когда прибывают неожиданные гости, я занервничала и засуетилась, хлопая себя по карманам, проверяя наличие презервативов, ощупывая себя, словно меня самой на месте могло не быть. Я невольно начала оправлять волосы, выравнивать воротник куртки, пока вдруг не озарилась идеей, что ослышалась. Нет, Химчан, конечно, не то имел в виду. Он не мог. – Ты же понимаешь, что я отсюда только по вызову насчет секса отъехать могу? И, ты же знаешь, что я минетчица, в основном. Ты хочешь, чтобы я отсосала?

– Если без этого никак, то, разумеется, будешь сосать, – хладнокровно выдал Химчан и провел рукой приглашающим к машине жестом, – прошу.

– Д-да… ладно, что ж, – посмотрев на Юлу, на Серина в стороне, на здание клуба, как прощающаяся с отчим домом невеста на выданье, я кивнула своей компаньонке и шмыгнула вперед. Да что со мной такое? Всего лишь минет. Тем более, не абы кому, а Химчану. Прекрасный и достойный человек, друг, так сказать. По-дружески вообще можно и нужно обслужить по высшему разряду.

Он открыл передо мной дверцу – этого почти никто для меня не делал, – и я села на пассажирское. Обойдя автомобиль, молодой человек сел за руль и, заведясь, снял с себя белоснежный шарф, сложив его и положив на заднее сиденье. Я следила за его отточенными и изящными движениями пластического хирурга. На меня напала немота, от чего я впала в ещё большую прострацию. Язык прилип к нёбу.

Тронувшись, мы не проехали даже двух перекрестков, как Химчан остановился перед круглосуточным магазином и, не заглушая мотора, быстро растворился в нем. Через минуту он вернулся ко мне. Устроившись между рулем и сиденьем, он сунул руку в карман. Я продолжала находиться в состоянии легкой эйфории, смежной с комой.

– Держи, – протянув мне леденец на палочке, без грамма иронии или хотя бы намека на улыбку, Химчан с родительской строгостью вложил его в мою руку, – соси.

– Его? – мои брови взлетели вверх. Я не верила, что всё вот так закончится.

– Разумеется, ты видишь что-то ещё в ассортименте?

– Но я… думала… а как же минет? – во мне начало загораться возмущение. Он не облапошит меня! Опять старается облегчить мне жизнь и проявить себя благодетелем? Не надо мне этого!

– Ты сказала «отсосать» – отсасывай, – нажав потихоньку на газ, он безмятежно повез меня неизвестно куда, даже не собираясь вести со мной спор о недопонимании. Попытавшись гневно поохать, я распахивала рот, закрывала его, выдавала матерные междометия, но, посмотрев с минуту, не отвлекаясь, на профиль Химчана, внезапно для себя успокоилась и стала разворачивать фантик.

– Ну, и как я узнаю, что цель достигнута и клиент кончил? – перевела я глаза на розовый твердый шарик конфеты.

– Там внутри жвачка, – дорога размеренно и плавно плыла перед нами. Над ней кружились сухие и не лепящиеся снежинки, освещаемые фарами. – Как она появится – значит всё.

– Жвачка? – я хмыкнула. Черт, представить, что леденец это член – нереально. Я никогда даже на продуктах не тренировалась. Но эта игра меня забавляла. И, если эта игра также нравилась Химчану, то я на неё согласна. Мне хотелось порадовать его, хоть чем-то. – Жвачки я люблю…

Закинув в рот леденец, я освободила руку. Между губ осталась торчать палочка. Задние зубы стукнулись о конфету, и я прикусила её ими с характерным коротким хрустом.

– Ай-ай-ай! – закричал ни с того, ни с сего Химчан, отпустив руль и нажав по тормозам. Благо, улица была пустая в столь поздний час, и никто нам в задницу не въехал. Я бросила взгляд в переднее стекло и, убедившись, что мы никого не переехали, вернула внимание к Химчану. Что с ним? Плохо стало? Заболело что-то? Он свел брови ниже некуда и, тяжело дыша, смотрел на меня.

– Что? Что случилось?! – желая коснуться его и проверить его сохранность, в то же время меня удерживало воспоминание о его нелюбви к прикосновениям.

– Ты ещё спрашиваешь? – сердито, но достаточно фальшиво и наиграно, прошипел Химчан, как обжегшийся. – Называешь себя профессионалом и пускаешь в ход зубы, Шилла, как не стыдно? Это очень больно!

Очумев от его спектакля – подобное чувство юмора я не могла в нем предположить, – я вытянула леденец изо рта обратно и, осознав, что он поиздевался надо мной с моим стремлением выполнять свою работу, я нервно хихикнула.

– Не смотри на меня так удивленно, – машина тронулась дальше. – Ты же сама хотела делать минет. Я создаю тебе трудовую атмосферу, так что, будь добра, не расслабляйся.

– Я… – слова подбирались с трудом. Ко всей его крутости, сейчас к нему прибавилась гора очарования. Химчан слегка улыбнулся, и это попало прямо мне в сердце. – А серьёзно, если мы оба будем представлять, что этот леденец – твой член, тебя это заведет, и ты кончишь?

– Это зависит от твоего мастерства, – он всё ещё шутил. А вот я заинтригованной осталась по полной. Это наподобие тантрического секса что-то будет, если удастся.

– Обычно я смотрю клиенту в глаза, когда делаю это и хочу, чтобы он получил оргазм, – призналась я.

– Не могу, я смотрю на дорогу.

– Кстати, а куда мы едем?

– Соси, не отвлекайся, – Химчан улыбнулся ещё чуть шире. Закатив глаза и вздохнув, я осторожно положила леденец обратно в рот, протиснув его между приоткрытых губ и высунув язык, прежде чем завладеть им полностью. Я знала, что краем глаза водитель всё видит. Он приглушенно простонал, слегка поморщив нос, будто я и впрямь сидела меж его ног на своих коленях. Он отличный актер. Просто великолепный. Я сделала паузы в рассасывании, наблюдая за ним. – Эй, не останавливайся! Я уже настроился.

– Ты просто надо мной издеваешься! – я надула щеки и нахохлилась. – Ничего не буду делать, пока не скажешь, куда мы едем?

– Никуда, – он пожал плечами, – я увез тебя оттуда, где, считаю, тебе быть не положено. В силу возраста, в силу моего понимания этого мира. Выкупить тебя ты не разрешаешь, изменить что-нибудь запрещаешь. Значит, я делаю то, что могу, в рамках того, что ты позволяешь.

– Почему?! – я всплеснула руками и топнула ногой. – Из жалости?

Остановившись на светофоре, мы посмотрели друг на друга. Ожидая его ответ, я механически посасывала леденец. Глаза Химчана упали на него и следили за моими движениями языка, лишь примерно понятными по щекам, но он явно додумывал то, что оставалось внутри. Подняв взор с губ к глазам, бывший киллер посуровел.

– Я и так ужасен и отвратителен, Шилла. Если я, старше тебя, почти ребенка, больше чем на восемь лет, начну испытывать к тебе что-то помимо жалости – это будет конец всего хорошего во мне.

– Может, это будет началом чего-то по-мужски плохого в тебе?

– А если это будет плохим до бесчеловечности?

– Но мы-то с тобой знаем, что потеря человечности влечет за собой пробуждение чего-то животного, – повела я одной бровью и, дразня, вытащила леденец наружу, смачно его облизнув. Прошипев вовнутрь, словно перевозбужденный, сквозь зубы, Химчан опять дернул носом и, прикусив нижнюю губу, отвернулся. Господи, он был поразителен до самого основания. – А животные гораздо лучше людей.

– Ты уверена, что готова была бы стать животным? – парень вывернул на широкий проспект, светлый от снега, который был цветным от огней витрин и рекламных проспектов. – Они живут инстинктами.

– Спать, есть и трахаться? Тогда я и так животное. Хим, – позвала я его. Хотелось сказать ему следующее именно глядя в лицо. Он выгадал возможность отвлечься от пути и посмотрел в мою сторону.

– Что?

– Ты выбиваешься из стаи. Присоединяйся к нам – зверькам.

– Спать, есть и трахаться? Я участвую, но не увлекаюсь, – обозначил он свою позицию, которую я всё никак не разгадаю. Занимается он любовью вообще или нет? Меня это не должно волновать. Просто не должно.

– У тебя слишком много голова работает, наверное. Тебе бы отдохнуть от неё.

– Предлагаешь вышибить мне мозги? – только он умел шутить и подкалывать вот так, когда ясно, что сарказм, но ни одна мышца не смеётся.

– Нет, можно что-нибудь более гуманное, – я подумала немного и озарилась, – влюбиться! Это отключает мозг напрочь, – по мере того, как я говорила, костяшки его пальцев белели и я видела, что он весь натянулся, вытянулся и раздражился. Я замолкла, хотя пыталась подойти к тому, что ему бы надо обратить внимание на Херин… она ведь страдает и сохнет по нему, пусть и не откровенно. А раз уж они не родные, то пусть бы и женились!

– Влюбиться? – Химчан съехал к бордюру, остановившись. – Что ты знаешь о любви, Шилла?

– Я? А что о ней нужно знать? Я просто люблю Джело. И в теорию не углублялась. Люблю и всё.

– Вот именно, не углублялась, – он посмотрел на меня с холодностью и отчужденностью, которой сегодня ещё не было, – но ведь он тоже тебя любит, верно?

– Ну, да.

– То-то и оно. Любить надо взаимно, Шилла, а не просто любить. Лишь бы было. Ты когда-нибудь любила безответно? Или, кого-нибудь другого, помимо своего Джело? Спорим, что нет?

– И спорить нечего – это так, – в его глазах разрывалось что-то, билось, как выброшенный на берег дельфин. О чем он говорит? Да неужели же его, такого супер-классного, богатого, роскошного, никто не любит? Он сказочник, честное слово. – Ты ещё скажи, что не любил взаимно никогда?

Химчан уставился на руль. Молчал. Кого он обманывает? Не верю, не верю, что в его жизни не было какой-нибудь ополоумевшей от восторга девицы, которая преследовала бы его по пятам! Их должно быть даже несколько.

– В конце концов, тебя Херин любит, – напомнила я. Вряд ли это было тайной, да Херин и не просила скрывать это. Я не разболтала чей-то секрет.

– Херин – сестра!

– Мне можешь не гнать! – махнула я рукой. – Я всё знаю. Вы не родные. Не надо больших глаз, – хотя он даже не посмотрел на меня и ничем не выдал удивления перед моей осведомленностью, – да, я проныра и всегда в курсе всего.

– Что ж, пусть ты знаешь об этом факте, но это ничего не меняет. Мы только брат с сестрой друг для друга. – Я не стала продолжать настаивать, заявляя, что Херин сама мне сказала, что видит в нем не только милого и заботливого братишку.

– Проблема явно в тебе. Вот что я думаю, – заключила я и откинулась на сиденье досасывать чупа-чупс. Языком я, наконец, почувствовала начинку. Хотелось бы посмотреть, как Химчан испытывает оргазм. О чем я опять думаю? И я обвиняю его в проблемности? У меня самой что-то не так в голове заработало. – Хим, жвачка!

Поняв, что я имела в виду, он оттолкнулся от руля, на который положил подбородок, задумавшись, и с каменным лицом смотрел, как я жую, работая челюстью.

– Ну? Ты не будешь имитировать очередные стоны?

– Может, я кончаю беззвучно и молчаливо? – предложил он вариант.

– Ещё скажи, в столбняк впадаешь.

– Возможно. – Сжав руку в кулак, я расслабила её и ущипнула себя через куртку. Вот ведь сволота, это же дело чести теперь, увидеть, как он кончает! И как его на это развести? Всё, хватит смотреть на него и думать о непотребствах. Я доделала эту здоровую конфетину, так что надо рвать копыта на службу, а потом домой. Слабая, слабее предыдущих, улыбка, подтянула его губы. Будто прочтя мои мысли, он вытащил из противоположного кармана пиджака очередной леденец. – Нет, пока ночь не кончится, я тебя обратно не верну. Продолжай тренировку…