Текст книги "Сосед в наследство"
Автор книги: Алла Полански
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Алла Полански
Сосед в наследство
Глава 1
Сегодня первый весенний день, но белые снежные сугробы всё ещё ровно лежали вдоль тротуаров, разбивая страстные надежды на скорое тепло. Он не принёс долгожданного солнца, но зато с самого утра осыпал город пушистым снегом, припасённым, видимо, с начала зимы. Вот так бонус от февраля!.. Не прельщает как-то… Совсем не весенней погоде радовалась, пожалуй, только шумная детвора, которой зима ещё не успела наскучить так сильно, как, например, мне.
– К центральному ЗАГСу, пожалуйста! – запыхавшись, я плюхнулась на заднее сиденье такси.
– Вай, какая молодая и красивая, а уже замуж выходит! Зачем жизнь себе так рано ломать? – колоритный мужчина кавказкой внешности тут же рванул с места, беспокоясь о моей судьбе.
– А может, наоборот, исправлять… Кто знает… – подмигнула водителю и принялась рыться в своей сумочке.
– Ну, если так… – обескуражено пробормотал водитель, ловко обгоняя следовавшую впереди всей колонны машин иномарку.
– Вы, пожалуйста, поторопитесь, а то я опаздываю, – продолжала копаться в сумке, не поднимая глаз.
– Эй, дорогая, я тебе не метро. Поторопиться не могу. Дороги за ночь так замело, что наутро одни пробки. Так что подождёт твой джигит, никуда не денется.
– Угу. Вот именно. Не денется, – недовольно пробурчала в ответ, наконец достав со дна поклажи паспорт, и облегчённо вздохнула.
– Паспорт – это хорошо. Без паспорта не распишут. – Мужчина резко крутанул руль вправо и выругался вслед мчащемуся по левой полосе внедорожнику: – Куда прёшь? Не видишь, что ли?
– Аккуратнее только, – нахмурившись, оглянулась на машину, затем поправила волосы и подняла ворот пальто.
– Ты не волнуйся, красавица. Ашот хороший джигит. Он тебя в целости и сохранности доставит к жениху. Не волнуйся, дорогая, – попытался меня успокоить водитель и тут же ловко пролетел на красный цвет светофора.
Я ничего не ответила, а лишь крепче вцепилась в ремень безопасности, словно тот непременно должен был расстегнуться. Езда с эмоциональным уроженцем Кавказа оказалась весьма экстремальным занятием. Когда такси занесло на одном из поворотов, я поняла, что мой план добраться до пункта назначения быстро и комфортно, рухнул окончательно и без надежды на восстановление. Но весёлый Ашот продолжал лопотать что-то себе под нос, не особо обращая внимания на нотки истерической паники в моих словах и желание сейчас же выйти из салона автомобиля.
Несмотря на всё это, этот недоделанный шумахер ловко припарковал машину возле здания центрального ЗАГСа уже через двадцать минут и повернувшись ко мне, мило улыбнулся.
– Вот. Как и обещал.
– Спасибо, – я быстро отсчитала деньги и протянула водителю.
– Поздравляю. Счастья вам и вашему джигиту. – Ашот учтиво кивнул и резко рванул с места, едва захлопнулась пассажирская дверь.
Снег, перемешанный с грязью, полетел в разные стороны, заставляя меня выругаться и с сожалением посмотреть на полы идеально белого пальто:
– Ну как же так… Едрён батон!
Забросив сумку на плечо и пытаясь одновременно избавиться от грязи на прихотливой ткани, я направилась к главному входу дворца бракосочетания, желая как можно скорее сделать то, к чему так долго шла и ради чего бросила всю свою работу на сегодня и примчалась в это место.
– Слава Богу! Я уже приготовился к тому, что превращусь в сосульку прямо здесь, – поприветствовал возмущённый голос, а его обладатель галантно протянул мне руку.
Темноволосый молодой мужчина курил и нервно расхаживал перед дверью. Его чёрное пальто было застёгнуто на все пуговицы, не оставляя морозному ветру ни единого шанса пробраться под него. Волосы аккуратно уложены. Лицо украшали очки в дорогой оправе, серые глаза, довольная улыбка и симпатичная родинка на щеке.
– Паспорт взял? – спросила его вместо приветствия.
– Конечно. Такое событие! Как без него! – он выбросил тлеющую сигарету в урну и направился в сторону входа в здание.
– Не передумал? – я резко остановилась в вестибюле и заглянула в его глаза.
– Не. Не передумал конечно. А Ты? – он нахмурился, словно подозревая неладное.
– И я тоже нет, – секунду помедлив, чётко ответила на вопрос и заторопилась вверх по широким ступенькам, попутно расстёгивая пальто и пытаясь привести дыхание в норму.
Под дверью кабинета уже столпились пары, желающие соединить свои судьбы если не навсегда, то на много лет вперёд. Красивые стройные девушки, словно только что сошедшие со страниц модных глянцевых журналов, крепко сжимали свои свадебные букеты и заметно нервничали, поглядывая друг на друга. Хмуро посмотрев на них, я тотчас вспомнила себя несколько лет назад и сделала вывод, что ничего с тех пор не изменилось. По крайней мере, в моей внешности. У меня всё такие же русые, как персик, волосы и тёмные выразительные глаза и смуглая кожа, которой никогда не требовался дополнительный загар в солярии. Впрочем, я никогда не считала себе ярче других женщин и очень часто пристально рассматривала в зеркало свой нос с небольшой горбинкой посередине. Мой профиль мне категорически не нравился, и хоть многие говорили, что он почти безупречен, я всё-таки не решалась исправить эту досадную мелочь.
Обводя взглядом молодых невест, мне хотелось улыбаться. Неужели я тоже когда-то была такой? Беззаботной, весёлой и… и, чёрт побери, счастливой?
Однако из состояния забытья меня неожиданно вырвал Денис, резко одёргивая мою руку. Он окинул жизнерадостных девиц сочувствующим взглядом, после чего посмотрел на меня. Краем глаза заметив его колючее внимание, я продолжала выискивать среди присутствующих сотрудника ЗАГСа.
– Шуваловы? – к нам подошла женщина лет пятидесяти с пухлыми щёками и глубоко посаженными глазами. Её прическу украшал высокий пышный шиньон, который смотрелся, по меньшей мере, нелепо на полностью седых волосах.
– Да. Это мы, – басистым голосом ответил Денис.
– Молодцы, что не опоздали. Прошу проследовать за мной, – она указала на дверь в конце коридора и прошла вперёд нас.
Денис вновь галантно предложил мне руку и уверенно направился вслед за упитанной женщиной.
– Всё в порядке? – поинтересовалась у него, когда он чуть замедлил шаг.
– Нет… я просто… подумал, что… – заговорщически прошептал он, поворачиваясь ко мне лицом.
– Дорогой, ты подумал глупости, – спокойным тоном отрезала я.
– Но… быть может…
– Слушай, мы уже всё решили. Причём уже давно!
– Но мы бы могли…
– Как показала практика, не смогли. Так что давай не будем усугублять ситуацию. – Я чётко дала понять, что разговор закончен.
– Как скажешь, – хмуро ответил он, придерживая тяжёлую металлическую дверь и пропуская меня зайти первой.
Дверь захлопнулась. Это означало, что дороги назад нет. Пухлая сотрудница ЗАГСа направилась вглубь кабинета и заняла место за большим письменным столом, который, по всей видимости, был занесён сюда ещё в далеком советском прошлом.
– Присаживайтесь, – она указала на стулья напротив стола и быстро отхлебнула из чашки, стоявшей на его старенькой, немного пошарканной поверхности.
Денис помог мне снять пальто, отодвинул стул, аккуратно усаживая на него, и лишь потом позаботился о себе.
Грузная женщина тем временем долго копошилась в ящике стола и только спустя несколько минут извлекла из него увесистый потрёпанный журнал.
Заметив документацию в её руках, я довольно улыбнулась, пытаясь расслабиться, а вот сидящий рядом со мной мужчина заметно нервничал, сжимая длинными пальцами кончик галстука, который безвольно свисал тонкой тёмной полоской.
Спустя мучительное время проверки всех актов и записей, сотрудница ЗАГСа обыденным тоном отчиталась:
– Ну что же, ваш брак расторгнут. Денис, ваша супруга Марина, теперь уже бывшая, решила не менять фамилию. Запретить этого я не могу, – всё таким же бесцветным голосом заявила женщина, поправив шиньон на своей голове, и быстро поставила печать в двух паспортах на нужных страницах.
– Благодарю. – Я забрала свой паспорт и принялась разглядывать свежую печать в документе, подтверждающем мою личность.
– Свидетельство о расторжении брака. Теперь это тоже ваше. – Пухлая рука протянула исписанный мелким шрифтом листок через весь стол.
– Чуть не забыла, – тотчас выхватила важную бумагу и быстро пробежалась глазами по тексту. – Всё верно, – улыбнулась я и только теперь, кажется, окончательно расслабилась.
– Тогда не смею вас задерживать, – женщина сделала жест рукой в сторону двери и резко захлопнула потрёпанный журнал, как будто этим вершила судьбы людей. Хотя… так оно на самом деле и было.
– До свидания, – мы в один голос ответили регистратору и незамедлительно скрылись за массивной железной дверью.
За то время, которое было потрачено на вопросы о том, имели ли я и мой дорогой супруг детей, совместно нажитое имущество, возможное разделить лишь через суд, или какие-то другие материальные ценности, способные усугубить процесс развода, молодожёнов под дверью праздничного зала заметно поубавилось.
Коридор оказался пустым, свободным и каким-то грустным. В это время года темнеет всё ещё рано, и вечерние сумерки уже успели окутать и без того мало освещённое здание Дворца бракосочетаний.
– И куда ты теперь? – протирая свои очки, спросил Денис.
– Домой, – с облегчением вздохнула я. – У меня ведь есть квартира мамы.
– Всё-таки мне кажется, что мы поторопились с разводом, – Денис снизал плечами, виновато уставивись в пол.
– Наоборот. Мы поторопились тогда, когда связали себя узами брака в семнадцатилетнем возрасте. Мы поторопились тогда, когда приняли решение, что будем жить с твоей мамой. В конце концов, мы поторопились тогда, когда решили, что заграничная стажировка мне, молодому специалисту совсем не нужна. Мне продолжать? – запыхаясь, я быстро спускалась по мраморным ступенькам и пыталась объяснить уже бывшему мужу, что мы всё сделали правильно.
– Нет. Не нужно. Но пойми, я же… – он учтиво открыл мне дверь, выпуская на промозглый холодный воздух.
– Что – ты? Ну, вот что – ты? – я обернулась к нему и с возмущением взглянула в глубину его серых глаз, стараясь отыскать ответ на вопрос.
– Я всё ещё лю…
– Денис, дорогой мой! – резко остановилась и тяжело вздохнула. – Ещё раз…
Но экс-супруг так и остался стоять у двери, удивлённо разглядывая мой силуэт. Он хотел сказать о самом главном, но я не позволила. Он всё ещё надеялся меня вернуть, но уже поздно. Он верил в то, что нас ещё всё возможно, но этого не будет. И сейчас, когда Денис попытался вновь сказать о своих чувствах, в наш разговор вмешалась давно известная мне женщина…
– Мама? Что ты тут делаешь?
– Деничка, я принесла тебе шарф. На улице так холодно, а ты только недавно переболел ангиной, – на всех парах подбежала свекровь. На ней было надето поеденное молью серое пальто и яркий розовый берет со смешным помпончиком. Весь её вид, её гордая осанка, манера держаться и правильно говорить, указывали на то, что в ней текла кровь истинных аристократов.
– Мама! Какой шарф? Какая ангина? – Денис быстро подбежал к ошарашенной его реакцией женщине и схватил её под руку, совсем забывая обо мне. Стоя немного поодаль от этой неразлучной парочки, я наблюдала за весёлой семейной сценой.
– Деничка, но ты же можешь снова простудиться! – сердобольная мама достала из пакета широкий вязаный шарф и протянула его сыну.
– Зоя Эдуардовна, у вашего Денички уже седина на волосах, а вы всё за ним бегаете. Деничка то, Деничка это… – не выдержав этого цирка, я подошла к мужу. Бывшему… Надо привыкать уже к новому статусу.
– Вот будут у тебя свои дети, тогда и поймёшь меня, – отмахнувшись, буркнула Зоя Эдуардовна, – впрочем, у такой вертихвостки, как ты, они вряд ли будут.
– Мама! – Денис тотчас одёрнул мать, а я лишь улыбнулась, пряча свои замёрзшие уши под широким меховым капюшоном пальто.
– Я уже двадцать сем лет твоя мать! И не смей перебивать меня! – назойливая свекровь быстро натянула на шею сына шарф и начала заматывать его вокруг ворота пальто, словно на египетской мумии.
– Ты зачем сюда пришла? – он наконец вырвался из её хватки.
– Как – зачем? Сегодня ведь такой день! Такой день! Я с утра испекла яблочный пирог! Подумала, что мы можем посидеть, отметить ваш развод, как в старые добрые времена, по-семейному. – Зоя Эдуардовна протянула ещё один пакет, указывая на принесённую стряпню.
Денис быстро наклонился над ним и засунул туда нос.
– Мам, пахнет вкусно.
– Я знала, что тебе понравится, сынок, – женщина ласково дотронулась до его щеки и улыбнулась.
– Твой яблочный пирог не может не понравиться, – пролепетал он и, развернувшись ко мне, нахально предложил: – Может, действительно отметим?
Я снова улыбнулась, доставая перчатки из сумки.
– Развод, значит, будем отмечать?
– Ну да, – удивлённо ответил Денис.
– С яблочным пирогом твоей мамы? И с самой мамой тоже? – чётко произнесла каждое слово.
– Да. На нашей кухне. Знаешь, это так замечательно – вновь почувствовать себя семьёй. Вновь ощутить тепло и ласку друг друга….
– Денис, ты идиот! – я резко прервала бывшего мужа и забросила сумку на плечо.
– По-по-почему это? – от неожиданности начал заикаться он.
– Да как ты смеешь обижать моего сына? Он золотой человек: умный, интеллигентный и воспитанный в отличие от тебя! Как тебя вообще взяли на место учителя? Я пожалуюсь твоему директору! – Зоя Эдуардовна тут же бросилась на защиту своего сына.
– Делайте что хотите. Мне надоел этот балаган! Я вообще не понимаю, как смогла продержаться десять лет в этой ненормальной семье! – я непонимающе пожала плечами.
– Что? Это моя семья ненормальная?! – свекровь сию же секунду ринулась ко мне, вручая пакет с яблочным пирогом Денису.
– Прошу вас, хоть тут не устраивайте этих душераздирающих сцен. Тут люди кругом! – примирительно улыбнулась и сделала шаг в сторону.
– Я тебе сейчас покажу, как оскорблять мою семью! Не смей трогать моего сына! – не унималась моя свекровь. Ой, ну вот опять… Бывшая свекровь.
– Не хочется разочаровывать вас, моя дорогая Зоя Эдуардовна, но ваш сынок, который и шагу не может ступить без вашей юбки, мне уже порядком поднадоел. Так что не волнуйтесь о его покое. Я его не потревожу, – снова растянув губы в улыбке, я решительно направилась к выходу.
– Ах, ты! Да как ты… я… я этого так не оставлю… – прошипела возмущённая женщина, пытаясь догнать меня.
ДЕНИС
– Мам, да перестань уже, – я ухватил мать за руку и грустно посмотрел вслед уходящей жене. То есть бывшей жене.
Я всё ещё любил Марину, но когда моя мать сталкивалась с ней, то ничего не мог поделать. Абсолютно. Теперь мне предстоял тяжёлый выбор между двумя близкими сердцу людьми. Между любимой, с которой десять лет прожил бок о бок, и матерью, всё время твердившей о том, что она должна быть главной женщиной в моей жизни, что относится, по её мнению, к каждому уважающему себя парню.
– А я говорила. Говорила тебе, что эта вертихвостка ещё покажет своё истинное лицо, – мама взяла меня под руку и повела в том же направлении, куда ушла Марина.
– Мама, ну зачем ты так? Марина ведь хорошая, – попытался возразить ей в ответ.
– Знаем мы таких хороших. Сначала окрутят так, что нет сил с ними бороться, а потом творят, что хотят, – раздражённо процедила она.
– Марина никогда никого не окручивала, – настаивал на своём я. Ну что она, в самом деле?..
– Как же! Никогда и никого?! Ага, конечно… Вот ты, мой бедненький, и попался в её тщательно расставленные сети! Ты даже не заметил, как она начала полностью контролировать тебя.
– Оставь! – Моё терпение начинало заканчиваться. – Полностью контролирует меня лишь одна женщина. И это ты!
– Деничка, я же твоя мать! Я должна знать всё-всё-всё…
– Да, мам, – поняв, что спорить с ней бесполезно, устало ответил я и просто молча шёл по тротуару, чувствуя, как мама цепко схватилась за мою руку.
– И если я говорю, что она вертихвостка, значит, так оно и есть, – продолжала наступать она. На мозги капает – не иначе.
– Да, мам, – сковав свои эмоции, смиренно поддакнул. Может, успокоится, наконец…
– Она совершенно нам не подходит…
– Да, мам, – словно попугай, повторял я, а сам сосредоточенно искал глазами в толпе образ жены, но, к сожалению, тоненькая фигурка в белом пальто уже успела скрыться из виду. А ведь мы так и не попрощались…
Невпопад отвечая на вопросы матери, я понял, что Марина ушла. А это означало только одно: она больше не вернётся. Я не знал, откуда у меня была такая уверенность – я просто это очень хорошо чувствовал.
Рука матери всё так же крепко сжимала мой локоть. Её наставнический голос рассказывал, что и как нужно поменять в жизни, чтобы стать счастливым. А чтобы это поскорее осуществить, мама пообещала лично заняться устройством моих новых личных отношений. Я не смел спорить, так как прекрасно знал, что это совершенно напрасно. Если она бралась за что-то, то доделывала начатое до конца – так, как того хотелось именно ей.
– Ты приготовишь сегодня твой фирменный рис? – Словно из револьвера, в голову выстрелила мысль, что Марина больше не появится в моей жизни.
– Конечно, моё солнышко, – сразу же просияла мать. – И мясо к нему. Всё, как ты любишь! – Она прижала меня к себе, хоть ростом я был выше её на две головы, а потом что-то счастливо пролепетала.
– Всё, как я люблю… – прошептал в ответ и провёл ладонью по нагрудному карману пальто. В кармане лежал паспорт. А в паспорте стоял штамп. Штамп, который красноречиво свидетельствовал о том, что я теперь свободен. А это значит, что мама, наконец, сможет заняться поиском идеальной невестки. И она ненадолго отстанет от меня.
Сердце в груди отчего-то больно сжалось. Но почему? Ведь Марина ушла, а мама осталась. И, в конце концов, именно с ней, мне теперь придётся существовать. Но во всём этом был один-единственный и огромный плюс: мама определённо готовила рис лучше, чем сама Марина. И мясо у неё получалось изумительное на вкус. И готовила она только для меня, для своего единственного сына.
Это немного развеселило, и я натянуто улыбнулся, последний раз всматриваясь в однообразные серые фигуры в толпе. Нет, она ушла и больше не появится на моём пути. Мысленно попрощавшись с бывшей женой, сделал вывод, что ей всё-таки было далеко до моей матери. И сейчас, в свете вечерних фонарей и в предвкушении вкусного сытного ужина, мне казалось это неоспоримым фактом.
Глава 2
МАРИНА
Быстро свернув за угол, я облегчённо вздохнула, когда бывший муж и свекровь, которая, наверное, никогда не может стать бывшей, остались далеко позади. Вместе с ними ушла и та прошлая жизнь, которой мне пришлось жить последние десять лет. Вместе с внезапно пробравшимся холодным морозным ветром под полы тёплого пальто так же внезапно наступило осознание того, что именно сейчас, впервые за долгие годы, я чувствую себя по-настоящему свободной.
Лишь на мгновение внутренний голос заставил меня остановиться и обернуться назад. Там, за перекрёстком, остались те, которые по всем законам должны были быть самыми родными и самыми близкими. Но, видимо, судьба распорядилась иначе. Мы не смогли стать единым целым. Как ни старались, но настоящей семьи у нас не получилось. И к горю или к счастью, терпение одного из членов этой фиктивной ячейки общества лопнуло. Сцена у ЗАГСа была ещё одним подтверждением этому и не оставила никаких шансов на счастливое примирение.
Я резко развернулась на каблуках любимых сапог и заторопилась вперёд. На улице уже заметно потемнело. Вечер осторожно спускался на сонный, спрятавшийся в сугробах снега город. Зажигались первые фонари, а витрины маленьких магазинчиков сверкали неоном. Не по-весеннему крепчал мороз, заставляя прохожих торопливо разбегаться по своим уютным «берлогам» и наслаждаться их согревающим комфортом.
Сейчас, когда для меня закончилось печальное, давящее однообразием десятилетие, я позволила себе вспомнить, как всё началось. С Денисом нас свёл нелепый случай на одной из студенческих вечеринок. Ничего необычного в тот вечер не произошло. Небо не обрушилось на землю звездопадом, а земной шар не сошёл со своей оси. Всё случилось спокойно и довольно сдержанно. Спустя некоторое время шумная компания студентов-первокурсников обсуждала нашу будущую свадьбу. А мы, красивые, скромные, добрые, к тому же оба педагоги по образованию, казалось, просто идеально подходили друг другу. И пока смотрели друг на друга влюблёнными глазами, друзья и родственники готовили подарки нам на свадьбу.
Хороший мальчик Денис, который, к тому же, был послушным и никогда никого не огорчал, тут же познакомил свою мать Зою Эдуардовну с будущей невесткой. Я дрожала как осиновый лист, постоянно ища поддержки у любимого и стараясь стойко выдержать процесс смотрин. Зоркий глаз Зои Эдуардовны внимательно оценил меня с ног до головы, не особо скрывая истинных мыслей, а губы будущей свекрови растянулись в улыбке, когда выяснилось, что я девушка порядочная и воспитывалась в хорошей семье. Впрочем, аристократические корни родительницы Дениса не позволяли ей так просто разрешить будущую свадьбу. Эта сварливая женщина учтиво, соблюдая протокол, и довольно тактично дала понять нам, что ранний брак не принесёт никому радости.
Самое интересное, что моя память ничего не стёрла на своей плёнке – я помнила каждое событие, каждое слово, каждое действие, словно случилось это лишь вчера, а не десять лет назад. С точностью воспроизводила гневные слова Зои Эдуардовны вслед уходящему сыну, который заявил о том, что наша свадьба всенепременно состоится. Ещё тогда, такая молодая и неопытная, я поняла, что своим безразличием к словам матери Дениса мы накликали на себя беду.
На скромном бракосочетании присутствовали только друзья и моя мать. Зоя Эдуардовна пожелала остаться дома и, более того, уговорила своего мужа, добрейшей души человека, тоже пропустить такой важный день в жизни своего сына.
Впрочем, мы были так поглощены друг другом, что просто отказывались замечать всё это. Нас полностью захватил мир учёбы и студенческой страсти. Четыре года тихой, спокойной и почти мирной жизни в студенческом общежитии, где нам выделили отдельную комнату, пролетели незаметно, словно один день.
Мы удачно сдали выпускные экзамены, шумно отпраздновали выпускной вечер и четвертую годовщину брака. Будто очнувшись от тяжелого похмелья, перед нами непроходимой скалой встал квартирный вопрос. На семейном совете, который возглавлял не Денис, а почему-то Зоя Эдуардовна, было решено, что наша семья должна проживать рядом с ней, в её квартире. Отец моего мужа к тому времени умер, и свекровь, заливаясь слезами, наотрез отказалась жить одна. Денис же, как порядочный сын, успокоил мать, уверив в том, что он никогда и ни за что не бросит её. А на мой недоумённый взгляд он лишь пожал плечами и прошептал, что это всё временно.
Но, как говорится, нет ничего долговечнее, чем временное. Наша жизнь под одной крышей со сварливой свекровью затянулась на несколько лет. Я постоянно нервничала и жаловалась супругу на то, что Зоя Эдуардовна постоянно ко мне придирается. Денис удивлённо смотрел на мать, которая ангельски вела себя в присутствии сына, и лишь отмахивался от моих постоянных упрёков. В большинстве случаев я никогда не жаловалась просто так и всё всегда старалась уладить самостоятельно. Тем более, как оказалось на пятом году совместной жизни, Денис не понимал, что подразумевается под понятием обеспечения своей семьи, и с головой ушёл в науку. Наших стипендий раньше хоть как-то хватало, чтобы прокормить себя, – теперь же и их не было, и мне пришлось в срочном порядке искать себе работу.
Легко сказать, да трудно сделать! Специалистов со знанием английского языка в большущем городе оказалось пруд пруди, и мне оставалось только горько вздохнуть и распрощаться со своей мечтой преподавания иностранного языка в одном из ВУЗов, устроившись на должность секретаря-референта в одну молодую компанию.
– Ты пойми, Денису аспирантуру закончить нужно, писать диссертацию, – нравоучительным тоном заявила однажды Зоя Эдуардовна.
– Я же ничего не имею против этого. Но разве нельзя это как-то совмещать хотя бы с самыми минимальными заработками? – возмутилась я, громыхая посудой в раковине.
– Неужели ты хочешь, чтобы твой любимый муж бросил всё ради твоих прихотей?
– Прихотей?
– А как иначе? Тебе что, денег мало? Живёте тут, как сыр в масле катаешься и ещё возмущаешься! – Зоя Эдуардовна нервно отодвинула тарелку.
– Да поймите вы, я же хочу как лучше! – взмолилась в ответ свекрови.
– Как лучше будет для Дениса, знаю только я. Потому что я – мать!
– Угу, – грустно согласилась я, а потом ушла заливаться слезами в отведённой нам с мужем комнате.
Впрочем, моя любовь к Денису тогда ещё не угасла, и как ни мне приходилось понимать, что наука для него действительно важна и отвлекать его своими упрёками и слезами – это неправильно и неэтично. Я молча работала, исполняла то, что от меня требовалось, старалась меньше попадать Зое Эдуардовне на глаза, а, следовательно, и бывать дома. В ежедневных заботах и проблемах прошло ещё несколько лет. Взаимоотношения со свекровью наладились и заметно потеплели. Я даже научилась не обращать внимания на её едкие замечания и изо всех сил пыталась сохранять душевность и семейный уют, о котором она так мечтала.
– Мариночка, твои пироги недостаточно прожарены, – заявила свекровь во время очередного застолья в шумной компании родственников. Словно ничего не слыша, я так же улыбалась гостям и старалась сделать этот вечер незабываемым для всех. – Денис, как так можно? Ты ведь заработаешь язву, кушая непроваренную пищу! – Зоя Эдуардовна всё-таки вынудила сына положить пирожок обратно.
– Мам, пирожки отличные, – с полным ртом еды возразил Денис.
– Нет. Я же хозяйка, – свекровь бросила недовольный взгляд на меня. – Значит, мне лучше знать. Вот у Верочки с пятого парадного… М-м-м, какие она печёт пироги! Кстати, Денис, она уже давно приглашает тебя в гости. Может, сходишь, а?..
Денис закашлялся, но ничего не ответил. Я лишь покраснела и опустила глаза. Терпеть такое становилось просто невыносимо, но и устроить скандал при всех родственниках тоже не могла.
Зоя Эдуардовна ликовала. Она демонстративно отставила тарелку с пирогами в конец стола и продолжила расхваливать соседку Верочку, на что мои пальцы невольно сжались в кулаки. Зато вечером… вечером не выдержала и разрыдалась на груди у мужа.
– Я так больше не могу. Это кошмар какой-то! – всхлипывала я, растирая тушь по щекам.
– Милая, ну прости ты её. Мама ведь не специально! – ласково пел Денис.
– Как не специально? Она при всех, понимаешь, при всех сравнивала меня с какой-то Верочкой!
– Ну, малыш. Ну, успокойся, – гладил меня по голове муж.
– Нет! Я не успокоюсь до тех пор, пока мы не переедем! – решительно заявила ему своё несогласие и отправила на переговоры со свекровью.
Вот только долгожданный разговор и самые радужные надежды не дали ожидаемого результата. Как только Денис завёл разговор о нашем скором переезде, Зоя Эдуардовна тут же схватилась за сердце и повалилась на диван. Мой муж нервно мотался по квартире в поисках сердечных капель и молил Бога о том, чтобы с мамой всё было хорошо. Зоя Эдуардовна слёзно отреагировала на заявления сына и заявила, что если ему наплевать на здоровье собственной матери, то он может уезжать прямо сейчас. Но Денису, конечно же, было не наплевать, и он шаркающими шагами поплёлся объяснять мне, почему именно мы не можем пока переехать.
Смирившись в очередной раз с неизбежностью своего бытия, я молча отвернулась к стене, позволила супругу поцеловать себя и забылась в беспокойном сне. После того случая свекровь поняла, как можно манипулировать сыном, к тому же, весьма удачно, и прибегала к этой сцене всё чаще и чаще.
Наверное, мне помог счастливый случай. На кафедре, в университете, в котором работала мама, освободилось место, и я с радостью окунулась в мир своей детской мечты. С удовольствием преподавала английский язык, проводила интересные экскурсии и радовалась жизни. Почему иностранный язык? Наверное, однажды всё решила прочитанная вдоль и поперёк книга Редьярда Киплинга «Книга джунглей». Именно тогда я почувствовала, что мне непременно нужно узнать и другие языки мира тоже. А ещё мне безумно хотелось путешествовать, но денег на это я так и не нашла за всю совместную с Денисом жизнь.
Несколько следующих лет миновали относительно спокойно и ознаменовались лишь смертью моей матери, потерю которой переживала долго и болезненно. В тот момент даже вездесущая свекровь не решалась лезть с расспросами и вела себя сдержанно и спокойно. Видимо, у Зои Эдуардовны проснулась совесть, раз она оставила меня в покое, не подначивая и не цепляясь к каждому сделанному мною делу.
На семейном совете, почётным главой которого была Зоя Эдуардовна, утвердилось решение сдавать квартиру моей мамы и копить деньги на свой собственный угол. Я молча выслушала такое предложение и толкнула мужа ногой под столом. Денис, к счастью, вовремя спохватился и заявил свекрови о том, что мы женаты восемь лет и уже давно можем жить самостоятельно. Она спокойно выслушала сына и снова схватилась за сердце.
– Как же так? Детки мои милые, как же я буду-то без вас? – вредная женщина нервно глотала воздух.
– Поймите вы, мы же будем приходить к вам. Очень часто. Так часто, как вы этого захотите, – обещала я, боясь упустить такой шанс.
– Муж меня бросил. Ушёл в иной мир, оставив меня одну. Теперь и вы бросаете несчастную старую женщину, – завывала свекровь, утирая слёзы новой накрахмаленной скатертью, – Горе-то какое!
На крик и ужасающие стоны Зои Эдуардовны прибежала взволнованная соседка, удивлённо рассматривая странную картину в гостиной.
– Танечка, моя дорогая. Дети… Они решили оставить меня. Им, видите ли, другую квартиру подавай! А как же я? Как мне быть? – свекровь демонстративно подняла руки к небу и вновь закатила истерику.
– Что же вы так мать заставляете волноваться? Негоже так со старыми немощными людьми обращаться! Она к вам так относится, а вы… Эх… – махнула рукой соседка и удалилась к себе.
Я горько усмехнулась, когда поняла, что трюк свекрови в очередной раз удался и её заботливый Деничка смерил меня виноватым взглядом.
После этого, казалось, долгожданная идиллия всё-таки пришла в наш дом. Денис, наконец, дописал свою многострадальную диссертацию и исполнил свою мечту, а я всё дольше пропадала на любимой работе, получая отдушину только в ней. После смерти мамы она была тем единственным источником, дающим силы жить. Зоя Эдуардовна тоже немного успокоилась и с периодичностью раз в неделю рассказывала мне о том, как Верочка с соседнего подъезда, или Светочка, или Ниночка замечательно готовят рис, мясо и просто превосходно пекут пироги. Все эти девушки казались ей идеальным вариантом для любимого сына Денички. Об этом она тоже не забывала напомнить мне в минуты уединения с ней. Но никакая ни Верочка, ни Светочка с Ниночкой не спешили становиться членами семьи Зои Эдуардовны, ибо, в отличие от моей, их нервная система была дороже для них, чем какие-то призрачные семейные ценности.
