Текст книги "Спаси моего сына (СИ)"
Автор книги: Алиса Ковалевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Я наградила его предупреждающим взглядом.
– Речь не обо мне, а об Инге. Она тебя никогда не интересовала, а тут…
– Что тебя не устраивает? Что меня не было с вами или что я есть сейчас? – спросил он.
– Меня всё не устраивает, – сказала я и отвела взгляд, потому что сама не знала ответ.
– А давайте все вместе его собирать, – предложила Инга.
– Не буду я собирать девчачий домик, – ответил ей Игнат. – Фу, он ещё и розовый!
– Он красивый. И не розовый совсем. Это только тут розовое, а тут вот не розовое. И тут тоже, – дочь продемонстрировала несколько деталей. – Дядя Захар, а это что? Стена или крыша?
Захар взял у неё деталь и повертел в руках.
– Похоже на стену.
Я забрала у него кусок пола.
– Никакая это не стена. Вы разве не видите? Это вообще самый низ. Как вы его собирать будете, если не можете пол от потолка отличить?
– Так она тебе предложила вместе собрать.
– Да, мам. Я предложила вместе. Дядя Захар будет главным, потом я, а потом ты.
– А я?
– А ты… – дочь открыла ещё одну коробку. – Вот. Это мебель. Ты будешь собирать мебель.
Пока дети решали, кто и что будет делать, я распустила бант на запечатанной коробке и раскрыла бумагу. Одна на другой внутри нашлись ещё несколько частей от дома. Посмотрела на Захара и покачала головой. Сложно было представить, сколько этот дом стоит. Должно быть, примерно столько же, сколько наша съёмная квартира в Ессентуках.
Захар подошёл снова и, забрав у меня стену с резным, словно настоящим окном, положил в коробку.
– Хватит, Вика. Это просто дом.
– Это не просто дом, Захар. Это то, что я не могла себе позволить. То, что не могла купить Инге. А ты… Ты берёшь её вещами. Хорошо, сейчас ты её этим купишь, а дальше что? Ответь себе на этот вопрос.
– На этот вопрос можешь ответить только ты.
Я высвободила руку из-под его и, красноречиво посмотрев, присела на пол, где уже были разложены куски первого этажа. Скрепила один с другим. Захар тоже сел на пол. Я отвернулась, смотреть на него не было сил: каждое прикосновение напоминало о ночи. Я не знала, как с этим бороться и не знала, куда деть себя. На Захаре были льняные брюки и рубашка. Босой, немного растрёпанный, пахнущий свежестью, он был вызывающе красивым той мужской красотой, от которой сосёт под ложечкой.
– А вот это, кажется, задняя панель, – показал он.
Я ничего не успела сообразить, а Захар прижал меня спиной и прислонил детальку так, что я увидела свой глаз в миниатюрном зеркальце. Захар мазнул губами по мочке моего уха.
– Должно хорошо получиться. Как думаешь?
– Думаю, что для этого тесный контакт не нужен.
– Почему? Вот эта выемка должна войти сюда, – соединил две детальки. Скажешь, не тесно?
– Перестань, – прошипела, пнув его локтем.
Деталька с зеркалом упала, мой глаз исчез. Захар положил ладонь мне на живот и вдруг поцеловал в шею.
– Спасибо за дочь, – сказал он и убрал руку.
Я повернулась к нему, приоткрыла губы, но он уже поднялся.
– Принесу шуруповёрт, – бросил на ходу. – Без него мы не обойдёмся.
Глава 8.2
Дом оказался больше, чем я могла себе вообразить. Высотой метра в полтора, он растянулся практически на всю стену.
– В жизни такого не видела, – призналась я, поставив в одну из комнат второго этажа миниатюрный кожаный диванчик. – Где ты его нашёл?
– Где нашёл, там больше нет.
Я смотрела на Захара, не сводя глаз, но он делал вид, что не замечает этого. В обычном детском магазине такие дома не продаются, да и в интернете вряд ли. Столик в кукольной гостиной из настоящего дерева, у кровати кованая спинка, диван, который я поставила, и два кресла к нему обтянуты настоящей кожей. Очень похоже, что практически всё сделано на заказ.
– Инга не настолько избалована, – сказала, чтобы дочь не услышала. – Мог так не изощряться. Она бы обрадовалась самому обычному домику. Если ты пытаешься мне что-то доказать, не надо. Когда я сказала тебе, что у моей дочери есть всё, я не имела в виду такие вот вещи, – кивнула на дом. – Я обычная, Захар, и позволить нам с ней могу тоже всё самое обычное. Но она счастлива. Счастье не купишь за подарки, какими бы они роскошными ни были.
– Всё сказала?
– Да.
– Хорошо. А теперь представь, что это просто дом для кукол, который я подарил своей дочери. Представила?
Я неуверенно кивнула. Куда он клонит, понять не могла.
– Это просто дом, – сказал Захар и подал мне миниатюрный холодильник. – Будь добра, поставь его в кухню и не выдумывай то, чего нет. Мир не вертится вокруг тебя. Инга хотела дом, я взял этот, потому что он мне понравился. На этом закончим.
Со вздохом я поставила холодильник рядом с кухонным гарнитуром. Инга подползла ко мне. В руках у неё была новая кукла: изящная шатенка с глазами фиалкового цвета.
– Здесь всем места хватит. И моим старым куколкам, и новым.
– Главное, чтобы твои куколки не заблудились, пока дойдут от кухни до спальни, – покосилась я на довольного Захара.
– Не заблудятся, – уверенно заявила Инга. – Только вот, – сдвинула бровки, – как же они будут ездить за покупками?
– Куда им ездить за покупками? У них всего полно.
– Ну как… А если кончится молоко или еда для кисы?
Дочь выглядела искренне расстроенной. Захар усмехнулся, я с укором покачала головой. Если так пойдёт дальше, не позавидую я её будущему мужу. Откуда только что берётся? Хотя, ясное дело, откуда. Почувствовала слабину со стороны Захара и давай манипулировать.
Игнат тоже подсел ближе к нам. Разглядывал дом, часть мебели для которого собрал вместе с отцом.
– Мне вниз нужно, – сказал он вдруг и сам начал подниматься.
Я хотела придержать его, но Захар оказался первым. Игнат натужился, опёрся о его руку и встал. Я отметила, что сделал он это легче, чем на прошлой неделе, Захар, кажется, тоже заметил. Посмотрел на меня с вопросом. Я кивнула, поняв без слов.
– Если тебе нужна ванная… – начал он было.
– Мне не ванная, – возразил Игнат. – Мне надо… В комнату надо.
Мужчины ушли, и мы с Ингой остались вдвоём среди раскрытых коробок и мусора. Дочь привалилась ко мне, я приобняла её за плечи.
– Мам, – позвала она, и я кивком спросила, в чём дело. – А мы можем не уезжать?
– Мы пока никуда и не уезжаем.
– Нет, – сказала она и замолчала. Продолжила тише: – Совсем не уезжать. Остаться тут на осень, а потом на Новый год. И вообще не уезжать.
– Инга… – погладила её по плечу. – Ну как так? У нас же есть свой дом. Ты совсем не скучаешь по нашей квартире? По друзьям? Там у тебя Яна, Аня. Помнишь, как вы хотели пойти в один класс все вместе?
Дочь кивнула, но выглядело это неубедительно. Несколько раз она сняла и надела на ногу куклы туфельку, потом вздохнула и подняла голову.
– Если честно, я не очень скучаю. Тут Игнат. Он не такой плохой, как я думала. – Она немного помолчала. – Нет, он даже совсем не плохой. И дядя Захар тут тоже. И… – Дочь посмотрела на уставшего от суеты и свернувшегося в одной из коробок котёнка
Выбралась из-под моей руки и забралась в коробку, как в собственный домик. Её ладошка опустилась на белую шёрстку, а у меня душа заныла. Захар, будь он неладен! У него же у самого сын! Неужели он не понимает, что делает?! Да нет же, как раз понимает.
Я взяла оставленную Ингой куклу. На ней было простое голубое платье с ленточкой под грудью и босоножки на платформе. Шикарные, я бы и сама такие носила с удовольствием. В детстве у меня была почти такая же кукла, и туфельки у неё были, пусть и не такие красивые. А теперь я сама мама повзрослевшей дочери.
Углубиться в мысли не дали вернувшиеся Захар и Игнат. Инга высунулась из коробки. Котёнок тоже встрепенулся и выбрался из убежища вслед за хозяйкой.
– Мы кое-что принесли, – показал Захар на машину в руках сына и помог тому устроиться на полу возле нас.
Игнат несколько раз прокатил машину возле дома, изобразил, как работает двигатель.
– Дай, – потребовал у Инги куклу.
Дожидаться, пока Инга отдаст не стал – забрал сам, и этим в который раз напомнил мне собственного отца. Ничего не говоря, посадил куклу за руль.
Машина была красивая, ярко-красная с большими фарами. Кабриолет во всём его великолепии.
– Дарю, – подтолкнул машину с куклой к Инге.
– Мне?
– Тебе.
– Правда, даришь?
Игнат кивнул. Посмотрел исподлобья на Ингу, на отца и на меня. Я тоже посмотрела на Захара.
– Он сам захотел, – предупредил он мой вопрос.
– Спасибо! – Инга порывисто обняла Игната. – Спасибо тебе. Это прям как для моей куколки машина.
– Это кабриолет. А как зовут твою куклу?
– Ангелина. Тебе нравится?
Игнат задумался, потом кивнул.
Захар приобнял меня и прижал к боку. Я дёрнулась в сторону, а он прижал ещё крепче. Я сдалась, вздохнув при этом. Силы были не равны, а обстоятельства играли против меня. Котёнок запрыгнул на второй этаж домика и сел напротив, уставившись на нас с Захаром голубыми глазищами, Инга принесла Кена и вручила его Игнату. Пересадила куклу на место пассажира. Захар задрал край моей футболки и коснулся голой кожи.
– Я созвонился с твоим арендодателем, – поглаживая, тихо сказал он. – Больше ты не снимаешь квартиру. Все ваши вещи привезут через два дня.
– Ты… – порывисто развернулась и, наткнувшись на твёрдый взгляд, потеряла дар речи.
– Вы переезжаете сюда, Вика. Ты и моя дочь.
– И… – всё же переборола немоту. – На сколько же мы переезжаем? – спросила едко.
– На неопределённый срок.
Глава 9.1
Вика
Приняла ли я слова Захара за блеф? Нет. Подсознательно я, наверное, ждала, когда он отрежет мне пути к отступлению, и всё же до конца поняла, что обратно дороги нет, только когда два дня спустя раскрыла одну из доставленных транспортной компанией коробок. Одна в другой в ней были сложены кастрюли. Мои собственные, будь Захар неладен, кастрюли, которые я покупала для нас с Ингой и совершенно ненужные в этом доме!
Я готова была орать до хрипоты, готова была броситься на Захара с проклятьями, только даже этого сделать не могла. Захара попросту не было: он уехал накануне и обещал вернуться не раньше, чем через неделю.
Время начало новый отсчёт. Неделя прошла, наступила следующая, но Захар так и не появился. Передал через охрану, что задерживается и что при необходимости я могу передать свои просьбы и пожелания через кого угодно из его людей.
Предложением я воспользовалась сразу же – попросила передать ему, чтобы он катился к чёрту, да там и оставался.
Но как бы я ни была зла, размеренная жизнь вдали от города имела свои преимущества. Привыкшая каждое утро вставать по будильнику и, в спешке собираясь на работу, варить кофе, я постепенно привыкла к размеренности. Кормила детей завтраком, укладывала спать и невольные мысли, что именно так должно было быть с самого начала, сжимали сердце.
– Мама, – дочь дотронулась до моей руки. – Ты плачешь?
Я мотнула головой.
– А почему у тебя тогда глаза мокрые?
– Это из-за сказки.
Я закрыла толстую книгу.
– Так там же всё хорошо кончилось.
Я приложила палец к губам и показала на уснувшего Игната. В последние два дня ночи были ветренные и дождливые, с громовыми раскатами, и мы спали все вместе. Кому было спокойнее, не знаю. Может быть не детям, а мне самой.
– Иногда слёзы бывают, потому что всё хорошо, – сказала я громким шёпотом.
Дочь задумалась. Я погладила её по голове и лучше укрыла одеялом.
– Вырастешь – поймёшь.
– Я сейчас хочу понять. Я уже выросла.
– Выросла, – подтвердила я, продолжая гладить её, как своего маленького котёнка.
Инга зевнула. Глаза её постепенно слипались, а нить разговора ускользала от неё. Настырный дождь стучал в окно, как бродяга, но не мог попасть в наш маленький, наполненный желтоватым светом ночника мирок.
Дочь уснула, и я поцеловала её в волосы. Посмотрела на Игната и коснулась его тёмных волос. Сегодня Игнат в первый раз прошёл по дому без ходунков. Что стало переломным моментом, сказать было сложно, но буквально за неделю мы сделали огромный прорыв. Если бы не была свидетелем этого, не поверила бы. Пыталась вспомнить, когда случилась перемена, но на ум ничего не приходило. Разве что его вопрос «ты останешься?» и мой ответ «может быть».
В спальню зашёл Захар. Посмотрел на меня, потом на спящих детей.
– Когда ты приехал? – спросила я.
Он показал, чтобы я молчала, потом на дверь. Сам зашёл в комнату и оставил на каждой из двух тумбочек по маленькой коробочке с бантом. На одной голубую, на второй – розовую, а после вышел за мной.
– Когда ты вернулся? – спросила снова. – Я не слышала, как ты приехал.
– Ещё бы ты слышала. На улице чёрт знает что творится.
В его руках появилась ещё одна коробочка. Красная, с серебристым бантом.
– Это мне?
– Не мне же.
Я взяла коробку. На мой вопросительный взгляд Захар ничего не сказал.
– Красиво, – достала подвеску с украшенной бриллиантами подвеской. – Только зачем?
– Вик, ты хоть раз можешь не спрашивать зачем? Обязательно должен быть повод?
Я пожала плечами и подумала, что моя шестилетняя дочь делает так же. Улыбнулась.
– В следующий раз не спрошу.
– Я это запомню.
Мы спустились вниз, в гостиную, Захар налил себе виски. Шторы были распахнуты, и я видела вспышки в тёмном небе, видела, как катятся по стеклу беспризорные капли. Захар подошёл со спины. Положив ладонь мне на живот, прижался губами к затылку. Потёрся подбородком и привлёк меня к себе.
– Я был во Франции, – сказал он. – Твой муж последние два года жил там.
– Бывший муж.
– Бывший муж, – согласился он. – Ты права.
– Странно слышать от тебя, что я в чём-то права.
Развернулась к нему лицом. Подняла голову, посмотрела в глаза и вздохнула. Стук дождя успокаивал, но смутная тревога, недосказанность, терзали изнутри. Сегодняшний вечер с детьми оставил очередную брешь в моей душе. Я много лет гнала от себя прошлое, но оно не отступало – просто затаилось, дожидаясь удобного момента, чтобы больно схватить за сердце.
Со вздохом я прислонилась лбом к плечу Захара.
– В чём дело? – спросил он.
Я отрицательно мотнула головой. Отошла и снова уставилась на темноту, на бегущие капли.
– Ты когда-нибудь думал о том, что твоему сыну нужна мама? – спросила, посмотрев на Захара через плечо.
– Да.
– И что?
– Ничего. Ты спросила, думал ли я, я ответил.
Я криво усмехнулась. Железная логика. Мужская – не попрёшь против. Взяла у Захара стакан и, отпив маленький глоток, вернула. Поморщилась.
– Неужели ты не можешь найти женщину, с которой тебе будет хорошо? Которая будет любить твоего сына, Захар? Если не ради себя, то хотя бы ради него?
– Я это и сделал. – Он дотронулся до моего лица. Погладил по щеке, глядя в глаза.
– Что сделал? – спросила одними губами.
– Нашёл женщину, которая будет любить моего сына. Только я это сделал не ради одного Игната. Я это сделал ради себя тоже. – Обхватил мою голову. – Искать не пришлось. Я просто вернул тебя, Вика. Если я не забыл тебя за семь лет, пытаться забыть смысла нет.
Глава 9.2
Дать определение своим чувствам к Захару я не могла ни в прошлом, ни сейчас. Сейчас – тем более. Он опустил руку на мою шею и убрал, отошёл к камину, поставил стакан на полку и стал разводить огонь. Если бы этот момент был одним кадром, со стороны бы показалось, что мы обычная пара, прожившая под одной крышей уже много лет.
– Как у тебя всё просто.
Захар чиркнул длинной каминной спичкой, и огонь вспыхнул в его руке высоким ярким язычком. Захар не отвечал, но едва меня охватило раздражение, он подозвал меня к себе.
– Смотри, – показал на занимающееся пламя в камине.
– На что?
Он опять показал на камин. Огонь завораживал, и в какой-то момент я забыла, с чего мы начали. Но прикосновение Захара заставило опомниться. На этот раз он поцеловал меня. Обхватил голову и коснулся губ губами. Что обнимаю его, поняла, когда стало слишком поздно. Пальцы уже путались в его волосах, а тело предательски отзывалось.
– Во Франции…
– Поговорим о Франции потом, – оборвал меня Захар и, взяв за края футболки, потянул вверх. Я подняла руки. Волосы упали на голую спину, ладони Захара оказались на лопатках.
– И зачем мне нужно было искать кого-то ещё? – глухо спросил он, целуя меня в шею.
– Семь лет…
– Да, надо было сразу привезти тебя обратно.
Над домом загрохотало, дрова в камине начали потрескивать. Пламя внутри меня разгоралось намного быстрее – несколько поцелуев, а я уже горела без надежды на спасение.
Принялась расстёгивать рубашку Захара. Он перехватил мои руки и справился сам. Швырнул на пол у каминной решётки, но только я потянулась, чтобы прикоснуться к его груди, опять поймал руки.
– Зах…
Стиснул запястья и вдруг ударил по ноге. Я полетела на ковёр, он следом за мной. Я упала на спину, он навис надо мной, и я в который раз полетела в пропасть его глаз, безнадёжно теряя саму себя.
– Я должна тебя ненавидеть, – прошептала горячо, обхватив его шею. – А я не знаю…
– Что не знаешь? – просипел, наклонившись ниже.
– Не знаю, как просто ненавидеть тебя. Без вот этого, – рукой провела выше, до его затылка, взъерошила тёмные волосы. – Как заставить себя не чувствовать тебя.
Ничего не сказав, он стал целовать меня. Жадно, властно, заставляя забывать прошлое и обрывая мысли о будущем. Я подчинилась ему, выгнулась навстречу и обхватила обеими руками. Отдаться желанию было лучшим, что я могла сделать.
– Захар, – простонала, когда он сдёрнул с меня штаны.
Нашарила его ремень и расстегнула пряжку. Взгляд глаза в глаза, вспышка молнии за окном, треск огня и ночь. Просто ночь, просто бездна его глаз и моя беззащитность перед ним. Моё собственное желание быть с ним слабой и чувствовать его каждой клеткой.
* * *
Где я, поняла не сразу. В комнате было свежо и темно, а с улицы вовсю раздавалось пение птиц. Тело приятно ныло, сонливость не желала отступать. Сквозь блаженную негу потихоньку просачивались воспоминания о вечере, о том, как я, укутавшись в рубашку Захара, босая поднималась по лестнице, как он опять повалил меня уже на свою кровать и как брал под громовые раскаты. Вдохнула запах свежего постельного белья и услышала детский возглас с улицы.
– Дядя Захар, а он может галопом? Если я вот так…
– Инга, стой!
Глаза распахнулись сами собой. Едва ли не кубарем слетев с постели, я подскочила к окну и распахнула шторы, готовая к чему угодно.
Увидела сидящую на пони Ингу и Захара возле них. Игнат развалился на надувной постели вместе с собакой.
– Ты неуклюжая! – завопил он
– Я уклюжая! – возразила Инга. – Смотри, как я могу.
– Стоп! – пресёк её Захар. – Чудеса акробатики будешь показывать в другом месте. Цирк с конями тут не заказывали. А ты договоришься мне, – строго сказал сыну. – Нашёлся умный.
Я улыбнулась. Хорошо, что никто из этой троицы меня не видел. Ветерок приятно ласкал тёплое со сна тело, солнце светило ярко, на небе не было ни облачка. Как будто вместе со вчерашним дождём позади осталось всё плохое. Может, так оно и есть?
Я дотронулась до подвески. Латинская буква «V», украшенная бриллиантами – ничего особенного, но мысль о том, что, находясь во Франции, Захар думал о нас, была всё равно что стоящее в небе солнце.
– Когда я смогу ходить, покажу тебе, как надо! – заявил Игнат.
– А когда ты сможешь ходить? – сразу же оживилась Инга.
– Не знаю. Скоро, наверное. Смотри, – он слез с кровати.
Я было ахнула, но Игнат не упал. Даже несколько шагов сделал, а потом сел сам.
Захар вдруг повернулся к окнам спальни. Спрятаться я не успела, лишь инстинктивно прижала руку к голой груди. Поняла, что он заметил меня. На губах его мелькнула кривая улыбка, а я задержала дыхание. Всего на один вдох с надеждой, что следующий привнесёт в жизнь всех нас что-то важное.
Может, прав Захар, и достаточно уже этих «зачем» и «почему»?
– Дядя Захар, а ты научишь маму кататься на пони? – спросила Инга.
– А она не умеет?
– Не умеет. Она лошадок боится. И ещё она тараканов боится. А ещё…
Я снова улыбнулась. Может, ответ на все «зачем» сейчас передо мной и не нужно искать никакие другие?
Сжала подвеску.
– Просто отпустить, – сказала сама себе и взяла рубашку Захара. Накинула и вышла на балкон.
– А я вас всех вижу! – сказала громко и помахала рукой. – Доброе утро!
– Доброе утро! – закричали дети в один голос, а Захар просто посмотрел на меня, но этого оказалось достаточно, чтобы внизу живота стало тепло. И на сердце тоже.
Глава 10.1
Вика
– Кто будет лимонад? – спросила я громко, выйдя во двор с кувшином.
– Я! – закричала Инга и полетела мне навстречу.
Я отдала ей стопку бумажных стаканчиков и велела нести на столик.
Лимонад пришёлся как нельзя кстати. Несмотря на то, что было утро, солнце грело вовсю. Напившись, дети устроились прямо на траве.
– Пойдём в тень, – показал Захар на качели.
Спрятавшись в прохладе, я с улыбкой прислушивалась к детским голосам. Они сплетались, как два ручейка, и успокаивали.
Захар присел рядом. Какое-то время мы молчали. Я разулась и забралась на качели с ногами, поймала взгляд Захара.
– Зачем ты вернулась? Почему не села в самолёт, Вика? Чья это была идея?
– Да не было никакой идеи, – ответила я резковато, устав объяснять.
Но раздражение быстро ушло. Я вздохнула, подтянула ноги к себе и обвила их руками. Игнат посадил за руль Кена, Инга – куколку рядом. Красный кабриолет покатился по изумрудно-зелёной траве в счастливое будущее.
– Я не знала, что задумал Юра, – сказала, продолжая наблюдать за детьми. – Он сказал, что мы улетим по поддельным документам в Европу. Оставаться с ним я не собиралась, но он и не настаивал. Мы должны были улететь вместе, а потом я бы смогла начать новую жизнь. По крайней мере, так он пообещал.
– Тогда почему ты не улетела?
– Не знаю, – вздохнула снова и посмотрела на Захара. – Правда не знаю. В последний момент меня что-то остановило. Я видела тебя в аэропорту в тот день, – призналась, помолчав немного. – Ты был с охраной, а я стояла за колонной и смотрела на тебя. Вот тогда мне и стало плохо. Вечером сделала тест и…
Дети засмеялись, и мы, не сговариваясь, устремили на них взгляды. Захар оттолкнулся, качели двинулись с места.
– Утром я решила, что должна ещё раз тебя увидеть. Зачем – не спрашивай. Я много раз задавала этот вопрос сама себе, но ответить на него не смогла. Это было как… Я просто была должна. Моя жизнь рухнула, ничего не осталось, к тому же я была беременна от тебя. Я не понимала, что делать. Приехала и стала ждать. А потом…
Договаривать не стала. Что потом, ясно было без слов – выстрелы, кровь и последующие семь лет. Но хоть вслух ничего не сказала, опять услышала выстрелы семилетней давности и сквозь призму времени увидела, как падает охранник Захара, его водитель и он сам. Проглотила поднявшийся к горлу ком. Если бы могла начисто выжечь эти воспоминания – выжгла бы.
Зачем я приехала тогда? Может быть для того, чтобы увидеть всё своими глазами и набрать номер Скорой, чтобы сейчас сидеть здесь, на этих качелях, рядом с Захаром.
– Откуда столько ненависти? – спросила я. – Что случилось между тобой и Юрой? Расскажи мне.
– Тебе нужно было спросить об этом его.
– Я спрашивала.
– И что? Он рассказал?
– Рассказал. А теперь я хочу услышать твою версию.
Захар стал раскачивать качели сильнее, и в этом ощущалась агрессия. Лицо его стало жёстче, взгляд тоже. Мне стало неспокойно. Юра что-то недоговаривал, я это поняла сразу.
– Это не была простая авария, да?
– Не была. Это было преднамеренное убийство.
Стало холодно. Не от услышанного – от того, как это сказал Захар. На руках выступили мурашки. Самое жуткое, что я поверила ему. Семь лет назад нанятый бывшим мужем убийца расстрелял троих человек, полгода назад убил водителя машины, в которой находился сын Захара. Я прожила со своим мужем несколько лет, но не представляла, что он такое. Холод проникал глубже – растекался от пальцев вверх по рукам и просачивался под кожу, к сердцу.
– Перед смертью моя жена была изнасилована, – жёстко и как будто без единой эмоции сказал Захар. – Наезд был совершён дважды. Вначале тот, кто сидел за рулём, сбил её, потом намеренно переехал.
– Тогда почему…
– Почему его не посадили за решётку?
Я кивнула, не в силах что-либо сказать. На губах Захара мелькнула зловещая усмешка.
– Потому что в деле этого нет. Результаты экспертиз исчезли практически сразу. Результаты медицинской экспертизы на наличие в крови Королёва запрещённых веществ тоже. Удивительное совпадение, учитывая, кто его отец, – он опять скривил губы.
Качели резко остановились, а взгляд Захара так и остался на мне.
– Королёв был под колёсами. Он изнасиловал Настю, а потом убил её. Через своих людей мне удалось достать всё, что его отец убрал из дела. Но это не помогло. Тогда я дал слово, что достану его хоть из-под земли, хоть с того света. Месть должна подаваться в холодном виде. Так я считал.
Качели возобновили движение, отстранённость из глаз Захара исчезла.
– Я хотел забрать у него всё. Деньги мне были не нужны – мне нужна была его жизнь. Бизнес, имя.
– Я, – сказала я едва слышно.
– Ты, – подтвердил Захар. – Он сам должен был всё мне отдать – подписать документы и привести тебя, отлично понимая, что будет дальше. Я хотел получить всё.
– Получил?
– Получил.
От внезапной темноты в глазах Захара мне снова стало не по себе. Я ещё не начала приходить в себя после его рассказа, а меня уже накрыло новой волной холода. Но откуда она, я понять не успела. И спросить Захара о чём-либо ещё тоже. Он резко поднялся и пошёл к дому. Качели по инерции тронулись назад, а я смотрела в спину Захара с ощущением, что из яркого летнего дня меня забросило в промозглый вечер холодного октября.
Он получил всё. В том числе и меня. Добровольно или нет – какая уже разница, если смысла отрицать собственные чувства нет.
Захар скрылся из вида. Передо мной осталась лужайка и Инга с Игнатом.
Дочь заметила, что я смотрю на них и, что-то сказав брату, побежала ко мне.
– Смотри, – показала мне двух кукол детишек – мальчика и девочку. – У моей куколки дочка и сыночек. Здорово, правда?
Я кое-как вытолкнула из лёгких воздух. Взяла двоих малышей.
– Здорово, – сказала чуть слышно, стараясь не выдать себя дрожащим голосом.
Глава 10.2
Все наши с Юрой совместные фотографии остались в старой московской квартире. Отец бывшего мужа отдал нам её, когда мы поженились. Я перелистывала страницы памяти и пыталась найти хотя бы намёк на то, что бывший муж – безжалостный убийца. Что он мог хладнокровно изнасиловать и убить беременную женщину. Должно же быть хоть что-нибудь, будь оно всё проклято! Но сколько бы я ни мучила себя – ничего не приходило на ум. Когда мы познакомились, он развивал свой бизнес, я заканчивала медицинское училище. Походы в кино, в кафе, первые поцелуи, близость, свадьба: всё просто и хорошо, как по нотам в примитивной гамме. Даже ссоры у нас были самые обычные, не выходящие за рамки допустимого. Ни разу он не поднял на меня руку, ни разу не напугал грубостью.
Захар пришёл в кухню. Я как раз закончила варить куриный суп со звёздочками и присела на крылечко у заднего входа.
– Думаешь, правду я тебе сказал или нет?
– Нет. О том, что моя жизнь с Юрой была до странного ровной. Никаких «американских горок» или «серпантина», ничего такого. Мне все знакомые завидовали, подруги говорили, что я вытянула счастливый билет.
– Ты не могла знать о его прошлом.
– Да, но я должна была понять, что он за человек, Захар. Что-то же должно было быть. Хоть что-нибудь.
– Многие серийные убийцы выглядели вполне нормальными людьми. У некоторых были семьи.
– Твой сарказм здесь неуместен.
– Где именно в моих словах ты услышала сарказм?
Я задрала голову. А правда, где? Ничего в Захаре не говорило о желании поддеть меня.
Я потёрла ладонью лицо. Мысли измотали. Я чувствовала себя грязной и неприкаянной, и не понимала, как от этого избавиться.
– Прекрати думать, Вика.
Захар подал мне руку и помог встать.
– Всё равно я должна была что-то заметить.
На это Захар ничего не ответил. Дети всё ещё были во дворе, из окна кухни их было хорошо видно.
– Кажется, они наконец нашли общий язык, – кивнул Захар на распахнутое окно.
– Кажется, да.
Его попытка перевести тему была прозрачной и безрезультатной. Семь лет назад моя жизнь перевернулась, сегодня она сделала ещё один кувырок, и сколько времени мне потребуется, чтобы смириться? Не каждый день узнаёшь, что жила с жестоким убийцей, делила с ним постель и собиралась рожать ему детей. Иронично, но, если бы не Захар, правда так и не открылась бы.
– Спасибо, – сказала я, посмотрев на него и пояснила: – За то, что разрушил иллюзию. Если бы не ты, я так и жила бы с ним. Мерзко.
– Вот уж не ожидал от тебя благодарности за это.
Сарказм всё-таки промелькнул, но мне было всё равно. Уже несколько дней я хотела узнать у Захара про садовника, который помог мне сбежать, но не решалась. Не решилась и сейчас. Розы в саду были всё так же прекрасны, словно за ними ухаживал старик Пабло.
– Твоя жена была несчастлива здесь? – спросила, припомнив всё немногое, что слышала о ней.
– Почему ты так думаешь?
Я не ответила. Просто смотрела на Захара с ожиданием.
– Ей нравилось жить в городе. Из-за этого мы постоянно ругались, особенно в последние месяцы.
Показалось, или он сказал это с сожалением?
Я вдруг догадалась.
– В тот вечер тоже?
– Да, – сказал он резко и вышел на улицу, хотя за секунду до этого поставил вариться кофе.
Ниточки связались. До сих пор лишённые смысла слова садовника про жену Захара стали предельно понятными. Ей не нравилось здесь, они с Захаром ссорились из-за того, что она не хотела жить за городом, а он гнул своё. Компромиссы и предоставление выбора? Нет, это не про Захара.
Думала, он пойдёт к детям, но Захар скрылся в саду. Я помедлила и пошла за ним. Догнала на заросшей травой дорожке.
– Сколько прошло лет? – схватила его за рукав и развернула к себе. – Сколько лет прошло с её гибели?
– Какое это имеет значение?
– Не знаю. И всё-таки? Пятнадцать? Просто скажи! Сколько лет ты воскрешаешь её, убиваешь и воскрешаешь снова?! – откуда-то поднялись злость и ненормальная ревность.
Он забрал меня у Юры в обмен на неё. Я стала заменой ей только потому, что была смутно похожа!
– Да скажи ты, чёрт тебя подери!
– Шестнадцать! – заорал он в ответ. – Шестнадцать лет!
– Может, хватит уже? Хватит жить мертвецами! У тебя сын, дочь! У тебя… – замолчала и отпустила его.
Подбородок начал дрожать, а уголки глаз жгло слезами ярости.
– Что у меня?! – рявкнул Захар.
– Ничего!
Я хотела уйти, но теперь не дал он. Толкнул меня к дереву.
– Шестнадцать проклятых лет я думаю, что, если бы не выпустил её тем вечером, она была бы жива. Мой сын был бы жив. Моему парню было бы шестнадцать, ты понимаешь? – хрипло процедил он. – Всё бы было по-другому.
– Да! – заорала я. – Да, Захар, всё бы было по-другому! – толкнула его в грудь, махнула в сторону дома. – Твоему парню не шестнадцать, ему шесть! И твоей дочери шесть! Всё бы было по-другому! Всё!
