Текст книги "Мы, или Рождественский переполох (СИ)"

Автор книги: Алиса Ковалевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Мы, или Рождественский переполох
Алиса Ковалевская

Глава 1.1. Марика и Макс, Аврора и Денис. Родители:)

Марика

– Вот так, да? – улыбнулась я племяннику.

Тот, сидя на руках у матери Макса, крепко ухватил меня за шарф. Серёжка разжал маленькие пальчики и, стоило мне протянуть ему руку, смутился. Но смущение его продлилось недолго. Буквально в следующую секунду он бойко заявил, едва выговаривая слова:

– Сапка! – указал на мою, нахмурился и повторил с твёрдостью, присущей, очевидно, всем мужчинам этой семьи: – Сапка!

– Правильно, – подтвердила я и, показав на шарф, сказала:

– А это шарф. Его носят вместе с шапкой. Шапка и шарф.

– Салф, – повторил малыш деловито.

Дверь открылась, и в дом, принеся с собой порыв свежего морозного воздуха, вошёл Макс. В руках он держал большой подарочный пакет с логотипом фирменного магазина.

– Это для Лизы, – сказал он, поймав вопросительный взгляд матери. – Передашь ей?

– Мог бы сам, – отозвалась она.

Серёжка, поняв, что моё безраздельное внимание ему больше не принадлежит, напомнил о себе, протянув мне зелёного дракончика, и я тут же взяла его. Погладила по маленькой, украшенной мягкими зубчиками голове, дотронулась до розового язычка.

– Твой друг, да? – посадила дракона на ладонь, развернув к племяшу и, взяв лапку, помахала ею: – Привет, Серёжка, – чуть кривляя голос, проговорила я. – Привет. Ты остаёшься с бабушкой и должен её слушаться. Обещаешь?

Серёжка внимательно посмотрел на дракончика, на меня и залепетал что-то так, что половину разобрать я не смогла.

– Пора бы вам своего, – заметила Мария Валентиновна.

Я было собралась возразить, но Макс меня опередил:

– Не сейчас, – подошёл к нам и, взяв игрушку, вернул Серёжке: – Держи, мужик.

Приобнял меня за талию, я же как-то не задумываясь сунула ладонь в задний карман его джинсов, но быстро опомнилась.

– Вначале я хочу закончить институт, – пояснила я, хотя Мария Валентиновна это и так знала.

Ребёнок у неё на руках завозился, и она опустила его на пол. Макс же протянул ей пакет с подарком для сестры.

– Она в душе, – усмехнулся. – Судя по тому, что она там уже час, решила утопиться.

– Макс, – Мария с осуждением покачала головой, я же ткнула его в бок.

– Час, это не предел, – сказала на полном серьёзе, однако у него это вызвало лишь очередную усмешку.

Дверь снова распахнулась, и в дом вошёл Денис. В волосах его поблёскивали капли воды, куртка была распахнута. Увидев его, Серёжка бросил дракончика и, не успел подбежать, оказался на руках.

– Ну что? – уголка губ Дэна коснулась усмешка. Он легко подкинул сына, и тот, восторженно вскрикнув, потребовал:

– Ещё!

– Ну уж нет, – Дэн отпустил его. – Хорошего, знаешь ли, понемногу.

Наши с Денисом взгляды встретились, Макс тоже посмотрел на брата.

– Долго вас ждать?

Не успел Макс ничего сказать в ответ, со стороны лестницы раздался чуть слышный скрип. Торопливо спустившись, Лиза подняла брошенного Серёжкой дракона и подошла к нам. В воздухе тут же сладко запахло её гелем для душа. Глаза у неё были яркими, голубыми, мокрые волосы казались темнее обычного.

– А я думал, ты решила утопиться, – не сдержался Макс.

– Не дождёшься, – отозвалась Лиза и обратилась ко мне: – Как ты с ним живёшь?

– Как-то приходится, – с наигранной горестью вздохнула я.

– Поговорите тут мне, – беззлобно проворчал он и, взяв у матери только что отданный пакет, протянул сестре: – Держи. С Новым годом.

Лиза сжала ручки.

– Спасибо, – не колеблясь, она приобняла брата. – Уверена, что если бы выбирал ты сам, был бы…

– Очередной свитер, – закончила я за неё, и обе мы, едва сдерживая улыбки, посмотрели на братьев.

– Не выдержала? – Мы поравнялись с идущей нам на встречу Авророй, и Денис приобнял её.

С распущенными волосами цвета самого настоящего золота, в украшенном вышитыми снежинками нежно-голубом пуховике, капюшон и рукава которого были оторочены белым мехом, она была похожа на самую настоящую Снегурочку. Тонкие белые варежки, серебристо-серые сапожки: на фоне искрящегося на солнце снега она была настолько прекрасна, что на миг я даже почувствовала себя слишком блёклой по сравнению с ней. Но лёгшая мне на зад рука Макса мгновенно выветрила эти мысли.

– Такое чувство, что все, кто входит в дом, там пропадают, – Аврора быстро коснулась губ мужа своими. – Малой не капризничает?

– По-моему, он только рад отделаться от нас на несколько дней, – Денис обхватил её спрятанную в варежку ладонь и повёл к припаркованной у забора машине.

Мы с Максом шли следом. День был ясный, безветренный. Я с наслаждением вдохнула свежий воздух. Следующие дни нам предстояло провести довольно далеко отсюда, в горах, и мне не терпелось поскорее занять один из заранее приготовленных для нас небольших домиков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– О чём думаешь? – спросил Макс.

– О том, как мы наедимся шашлыков, выпьем глинтвейна, а потом… – я снова пробралась в задний карман его джинсов и потихоньку ущипнула.

Рыкнув, он резко притянул меня к себе и прикусил мочку уха. Я засмеялась. Шапка съехала на бок, морозец поцеловал шею, но его поцелуй быстро стёрся другим – горячим, будоражащим.

Отвлёкшись, я не сразу заметила, что к дому подъехал ещё один автомобиль. Только когда звук шин стал совсем близким, подняла голову. Денис с Авророй тоже остановились. Большой чёрный внедорожник остановился позади наших, дверца со стороны водителя хлопнула.

– А ему что тут нужно? – процедил Макс, глядя на вошедшего на участок мужчину.

Несколько раз я уже видела его раньше. Отец моего старшего брата. В руках он держал коробку с большим тортом, через запястье были перекинуты ручки двух подарочных пакетов. Я мельком глянула на них: один кофейно-коричневый, с серебрящимися в лучах солнца полосками. Другой… Ручки-ленты, фирменный логотип…

Кивнув, он прошёл мимо нас, и Макс напрягся сильнее. Каждая мышца его натянулась, каждая жилка превратилась в струну. Я обхватила его руку и, повернувшись лицом, негромко сказала:

– Они сами разберутся, – тихо сказала я, второй ладонью коснувшись его колючей скулы. Погладила пальцами и повторила: – Сами. И если учесть, что Новый год – пора волшебства… Может быть, сейчас самое время.

Глава 1.2

Мария Загорская

Услышав резкий, настойчивый стук в дверь, я подумала, что снова вернулся кто-то из детей. Посмотрела на расхаживающую в новом платье дочь.

– Кого ещё принесло? – спросила она с лёгким недовольством, которое вряд ли испытывала на самом деле.

Возящийся у ножки стола Серёжка пролепетал что-то, понятное только ему одному и, встав, ещё нетвёрдой походкой полуторогодовалого мальчишки, подошёл к Лизе. Потянул её за подол платья.

– Ты что делаешь? – поспешно отцепила она его ручонку и расправила ткань. – Не трогай. Таким малявкам трогать это нельзя, подрасти для начала.

– Я что-то не поняла, – уже идя к двери, обернулась я на неё и снова смерила взглядом.

В глазах Лизы плясали лукавые чёртики, и мне оставалось только покачать головой.

– Смотри у меня, – сказала я как можно строже, чувствуя одновременно и лёгкий страх за неё, и гордость.

Как ни хотелось мне уберечь её от всех вероятных ошибок, я понимала, что сделать этого не получится. Когда-то и я была такой: юной, порывистой, немного несдержанной в желаниях и чувствах. К чему это привело? Об этом можно было говорить бесконечно, но глядя на своих детей, на внука, я понимала, что в конечном итоге получила не так уж и мало. Может быть, даже больше, чем могла получить, не пройдя через всё уготовленное мне судьбой.

– Ма-а-ам, – протянула Лиза, цокнув языком. Лёгкой походкой прошла мимо меня и остановилась возле зеркала.

Распушила ещё влажные волосы, встала боком. Стук повторился: ещё более настырный, громкий.

Я поспешила к двери. Открыла и тут же отступила на шаг. Гость вошёл не спрашивая. Остановился на пороге и, посмотрев на меня тяжёлым взглядом, негромко сказал:

– Здравствуй, Мария.

Время остановилось. Я стояла, глядя на него, возникшего на пороге моего дома буквально из ниоткуда. Всё те же синие глаза – льдистые, обжигающие холодом, твёрдые черты лица. Только седины в волосах стало больше и лучики морщинок в уголках глаз заметнее.

Странно, но ни страха перед ним, ни смущения я не испытала. Только что-то странное, прошедшееся внутри отголоском тревоги.

– Можно войти? – спросил он, не сводя с меня взгляда.

– Ты уже вошёл, – ответила я и поняла, что голос мой звучит также тихо, как и его. Пропустила и закрыла дверь.

Мельком увидела, что Лиза, застыв, смотрит на нас. Александр тоже заметил её и теперь не сводил взгляда. Стройная, грациозная, как лань, она превратилась в молодую волчицу, готовую броситься мне на защиту. Недоверие, что читалось в её позе, в выражении её голубых глаз, было столь очевидным, что слов не требовалось. Глаза… Сердце подпрыгнуло к горлу.

– Всё в порядке, – обратилась я к дочери.

– Ты уверена? – всё с той же настороженностью переспросила она, переведя взгляд с Александра на меня. – Мам…

– Да, – стряхнув наваждение, отозвалась я и попросила: – Ты не могла бы подняться к себе?

Лиза недовольно поджала губы, но спрашивать ни о чём не стала. Молча развернулась и, по-прежнему держа спину прямой, пошла вверх по ступеням. Её тонкие острые лопатки двигались в такт шагам, подол синего платья колыхался.

– Я узнал совсем недавно, – подал голос стоящий у меня за спиной Куратов, и я снова посмотрела на него.

Всегда жёсткий, решительный, он и теперь остался таким же. Не дожидаясь приглашения, поставил на тумбу пакеты, картонную коробку и принялся разуваться.

Спрашивать от кого, я не стала. Не всё ли равно? О том, что Лиза – его дочь, знали только двое: Максим и Денис. Но теперь это стало не важным.

Я смотрела на мужчину, едва не сломавшего мне жизнь, мужчину, из-за которого мой первый муж едва этой самой жизни меня не лишил, и не понимала, что чувствую.

– Возьми, – он отдал мне перевязанную теснённой лентой коробку с тортом.

Я молча посмотрела на его руку и, ничего не сделав, пошла в кухню. Поставила чайник и, стоило тому зашуметь, прикрыла глаза. Проглотила внезапно вставший в горле ком. Услышала, как Александр вошёл следом и поставил торт на стол.

– Зачем ты пришёл? – спросила негромко.

– Хотел поздравить свою дочь и её мать с Новым годом, – прямо ответил он.

– У тебя нет дочери, – негромко, но спокойно отозвалась я. – Александр…

– Ничего не говори, – остановил он меня. Подошёл и дотронулся до руки. – Тогда… Я должен попросить прощения.

– Должен, – согласилась я, убрав руку. – Проси.

– Прости.

Губы мои тронула невесёлая усмешка. Серёжка, отвлёкшись от игрушек, подошёл к нам и принялся выклянчивать мультики. Я коснулась его головы, погладила и проговорила, обращаясь к Куратову:

– Думаешь, всё так просто? Ты забыл, что сделал? Забыл, как обошёлся со мной после?

– Не забыл, – глядя мне в глаза ответил он. Без увиливаний, без неловкости. – И именно поэтому сейчас я прошу у тебя прощения, Маша. Поэтому и потому, что тебя я тоже не забыл.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ерунда, – порывисто бросила я.

Склонилась к внуку и, взяв на руки, отнесла его на диванчик.

Куратов наблюдал за нами, пока я включала мультфильм на планшете, и я чувствовала его взгляд. Чайник, закипев, выключился, на смену шуму пришли голоса мультяшек, разноцветными шариками запрыгавших по дисплею.

– Что нужно сказать? – я провела ладонью по спинке Серёжи.

Тот задумчиво нахмурил маленькие густые бровки, глянул на меня.

– Нужно сказать спасибо, – подсказала я. – Спасибо, – повторила, глядя на него.

Внук нахмурился сильнее и отозвался:

– Спасибо.

Я снова погладила его по спине. Отошла к столу. Александр всё это время молчал.

– Ты не тот человек, который стал бы ждать столько времени, – сказала я, глядя на Куратова. – Ты же привык раскидывать людей так, как нужно тебе. Ты… – внутри меня вдруг вспыхнул гнев. – Ты знал, что у меня два сына. Знал! Но ты не помог мне, ты не сделал ничего. Уходи. Прощения надо было просить раньше. Намного раньше, Александр, – выговорила холодно, глядя прямо ему в глаза. В этот момент я чувствовала себя как никогда сильной.

– В этом ты права, – вновь согласился он, но уходить не спешил. – И всё же я прошу у тебя его сейчас.

– Зачем?

– У меня двое детей, Маша… – он немного помолчал, потом заговорил снова: – Сын. Вандор…

– Я прекрасно знаю, как зовут твоего сына.

– Да… – задумчиво отозвался он. – Но он прекрасно обходится без меня. Теперь дочь… Если бы я знал о ней…

– Что бы ты сделал? – злость усилилась. – Отобрал бы её у меня? Что?! Кто я и кто ты? Ты ведь так считаешь, верно?

– Когда-то считал, – снова ответил он прямо. – Когда-то, но не теперь.

Глава 1.3

– Когда-то считал, – снова ответил он прямо. – Когда-то, но теперь…

Он замолчал.

Так мы и стояли, далёкие друг от друга и одновременно связанные расплывчатым прошлым. Когда-то от этого мужчины зависела не только моя жизнь, но и жизнь, благополучие моих сыновей. Деньги, которые я получала, работая в его доме горничной, были единственным стабильным источником дохода нашей семьи. Мой муж…

Я невольно дотронулась до шеи, почувствовала под пальцами борозду давно зарубцевавшегося шрама.

Взгляд Александра задержался на моих пальцах. Льдинки в глазах блеснули, голубизна словно покрылась инеем.

– Прости, – повторил он.

Я молча взяла чайник и отнесла к столу, затем вернулась за чашками и так же молча разложила пакетики. Разливая кипяток, внезапно поняла, что руки у меня чуть заметно подрагивают.

Имеющий большие деньги и власть, Куратов всегда получал то, чего захочет. В какой-то момент он захотел меня, и отказать ему права у меня не было. Потому что… Потому что я была никем. Бесправная горничная: ни образования, ни перспектив. Одним лишь словом он мог перечеркнуть мою жизнь одним лишь словом. Выставить меня на улицу, сделав пометку в моей анкете. В конечном итоге именно это и случилось. В конечном итоге…

Не потому, что я отказала ему. Нет. Отказать я не смогла, хоть и пыталась. Пыталась, потому что запрещала себе даже думать о том, что я могу быть для этого человека кем-то большим.

Его желание было законом, тем более, в его доме. Один раз, второй… Он брал меня, когда и как хотел до тех пор, пока мой муж не почувствовал, что что-то не так.

– Я сам, – Александр тронул мою руку, когда я хотела было раскрыть торт.

Вздрогнув, мельком подняла на него взгляд и отступила к раковине. Там заставила себя сделать глубокий вдох. Прошлое, всего несколькими минутами назад казавшееся блёклым, становилось всё ярче. Запахи, звук голоса, краски… От него пахло всё тем же одеколоном: древесным, с тонкими нотками сандала и хвои. Память…

Доставая блюдца, я едва не выронила их. Бесшумно приблизившись, Куратов забрал их из моих рук, и взгляды наши снова встретились на мгновение.

– Я не понимаю, зачем ты пришёл, – тихо сказала я. – Не понимаю.

– И не надо, – сказал он, не отводя взгляда.

– Не надо? – я смотрела, как он, уверенно держа нож, разрезает торт, как раскладывает его по тарелкам. Смотрела и не могла отвести взгляда.

– Ещё одну, – не попросил – приказал.

– Зачем? – спросила, прекрасно понимая, зачем.

И опять. Опять глаза в глаза. Его тяжёлый, колючий взгляд пробудил внутри тревогу, и я покачала головой.

– Нет, – сказала твёрдо, но он, не обратив на моё «нет» внимания, сам достал ещё одно блюдце. Положил на него самый красивый кусок торта – с торчащим из него кусочком шоколада и розочкой из безе. Оставил на столе, посмотрел на меня и точно так же твёрдо выговорил:

– Садись, Маша. Мне бы хотелось, чтобы ты позвала Елизавету, но настаивать я не стану. По крайней мере, не сегодня.

Чай мы пили в неловкой тишине, прерываемой лишь обрывками недосказанных фраз. Тарелка с третьим кусочком торта стояла рядом немым напоминанием.

– Тебе пора, – сказала я, едва чай в наших чашках кончился.

На этот раз Куратов кивнул. Вышел в холл и накинул пальто. Взгляд его метнулся к лестнице, и я, обернувшись, увидела стоящую на ступеньках дочь. Платье она сняла, сменив его на узкие чёрные джинсы и джемпер вишнёвого цвета.

– Меня зовут Александр, – обратился к ней Куратов. – Рад, что наконец-то увидел тебя, Лиза.

– Не могу ответить вам взаимностью, – спустившись ниже, отозвалась Лиза. Встала у подножья лестницы, так и не убирая ладони с поручня. – Но если так… Как Вы правильно сказали, я – Лиза. Будем знакомы.

Уголок губ Куратова дёрнулся, во взгляде отразилось что-то… Интерес и некоторое подобие удовлетворения. Будто бы ответ Лизы пришёлся ему по душе.

Кивнув, он отворил дверь.

– Прощай, Александр, – я перехватила ручку и раскрыла дверь шире.

Пристально посмотрев мне в лицо, он выговорил очень тихо, так, чтобы могла слышать только я:

– Не прощай, Маша. – Мгновение тишины и его взгляд. – До свидания.

– Вряд ли.

– До свидания, Маша, – повторил он и твёрдой, уверенной походкой пошёл прочь по дорожке к припаркованной у забора машине.

Выдохнув, я заперла дверь. Странные, смешанные чувства тревожили меня, путали мысли.

– Кто это? – тут же спросила оказавшаяся рядом Лиза.

– Да так… – задумчиво отозвалась я. – Старый знакомый.

– Не такой уж он и старый, – улыбнулась дочь уголками губ, и сердце дрогнуло.

Улыбка. Её улыбка до боли напоминала улыбку только что покинувшего наш дом мужчины.

– Он бы тебе подошёл, – заявила дочь.

Я смерила её красноречивым взглядом и хотела было вернуться в кухню, но тут заметила стоящие возле стены пакеты. Лиза тоже увидела их и моментально спросила:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Что это?

– Подозреваю, что подарки, – отозвалась я с неким недовольством и смирением.

Он всегда поступал так, как считал нужным, делал то, что считал нужным. И теперь… Теперь тоже.

– От старого знакомого? – подойдя к пакетам, Лиза взяла их и красноречиво глянула на меня.

Открыла один из них и, заглянув внутрь, протянула мне со словами:

– Думаю, это твой.

Поколебавшись, я всё же взяла пакет. Лиза открыла второй и достала из него широкий палантин чернильного цвета, накинула на плечи и подошла к зеркалу.

– Мне нравится твой старый знакомый, посмотрела на меня и вытащила из пакета плюшевого мишку, а после – коробку дорогих шоколадных конфет. – Очень даже нравится.

Марика

– Не надо было уезжать, – бросил Дэн сквозь зубы, вдавливая педаль внедорожника. – Чёртов Куратов…

– Денис! – сидящая с ним Аврора начинала раздражаться. – Твоя мама – взрослый человек. Не надо решать за неё. – Положила ладонь ему на бедро и уже спокойнее сказала: – Пожалуйста, сбавь скорость. Я всё понимаю, но…

Она многозначительно замолчала. Я заметила, как Дэн накрыл её ладонь своей. Сидящий рядом со мной Макс посмотрел на брата в зеркало заднего вида. Такие похожие и такие разные…

– Аврора права, – вставила я. – Тем более…

Телефон Макса резко зазвонил, и я остановилась, так и не договорив.

– Да, – довольно резко ответил Макс, мельком посмотрев на дисплей. – Да… А без меня никак? Чёрт вас возьми… Прямо сейчас?

Слов говорящего я разобрать не могла, только монотонный гул, доносящийся из динамика. Макс недовольно поджал губы, выматерился и бросил ещё резче:

– Хорошо… Да, чёрт тебя дери! Да.

Нажав на отбой, он обратился к брату:

– Мне нужно заехать в казино.

– Подождать это не может? – Дэн опять глянул в зеркало.

– Нет. Так что езжайте без нас, встретимся уже на месте.

Казино? Я посмотрела на Макса с вопросом, приподняла бровь.

– Ты поедешь со мной, – сказал он так, что у меня даже не возникло мысли возразить ему.

– А с кем же мне ещё ехать, – усмехнулась я. – Не с твоим же братцем, – глянула сквозь зеркало на Дэна.

Уголок его рта дёрнулся, я же положила ладонь на колено Макса и, приобняв его, прошептала на ухо на итальянском:

– Конечно же, я поеду с тобой, мой любимый мерзавец.

Глава 1.4

Марика

Пока Макс разбирался с бумагами, я прошлась по залу ещё закрытого для посетителей казино. Тихое, уже к вечеру оно непременно наполнится шумом голосов, радостными вскриками и тягостным молчанием.

Остановившись возле рулетки, я крутанула её и обернулась.

– Надеялся застать тебя врасплох, – подойдя вплотную, сказал Макс и прижал меня к колесу.

– Не дождёшься, – отозвалась я, откидываясь назад.

Макс прижался плотнее, зрачки его слегка расширились, глаза потемнели.

Огромный, украшенный к праздникам зал почти не изменился с тех пор, как мы встретились здесь впервые. С тех пор, как Макс забрал меня у проигравшегося в пух и прах новоиспечённого мужа и…

– А помнишь, как всё начиналось? – шёпотом спросила я, зацепившись пальцами за петельку на его джинсах. – Ты просто…

– Забрал тебя, – он перехватил мою руку и, поднеся к губам, прикусил кожу на запястье. Чуть сильнее, а потом, уверенно сжав кисть, дёрнул на себя.

Я впечаталась ему в грудь, ладонь моя прошлась по его животу.

– И что это значит? – выдохнула я, проникнув под край надетой на нём толстовки. Тронула голую кожу и тут же почувствовала, как он напрягся.

– Что я тебя снова забираю, – в голосе его появились хриплые нотки, глаза стали ещё темнее.

Не успела я ничего ответить, он поволок меня к двери, ведущий в скрытый от посторонних глаз коридор, увешанный вставленными в рамки постерами старых гангстерских боевиков.

– Остановись! – я притормозила напротив постера с грозным ковбоем, но Макс и не подумал сделать этого. – Макс!

Он смерил меня взглядом. Черты его лица были твёрдыми, решительными, будто он задумал что-то… Что-то, о чём я не знала. Озадаченная, я всмотрелась в его лицо.

– Ты не забыл, что нам нужно ехать? – осведомилась я, пытаясь высвободить ладонь из его пальцев.

– Не забыл, – он обхватил мою голову и, собрав волосы, потянул назад. – Но это может немного подождать, – сжал ещё крепче.

Секундный взгляд глаза в глаза, и тут же его губы на моих. Не выдержав, я обвила его шею и, прижавшись всем телом, ответила. Язык его ворвался в мой рот – настырно, стремительно. Выпустив волосы, он толкнул меня к стене и тут же припечатал к ней.

Я снова обвила его шею, застонала, чувствуя, как ладони его проникли под край моей рубашки запрокинула голову, подставляя шею губам.

– Макс… – застонала я, поглаживая его плечи. – Мне кажется, сейчас не время…

– Чёрт подери! – рыкнул он. – Может быть, пошлём их всех?

Прихватил кожу губами, лизнул. Грудь моя оказалась накрытой его большой ладонью, по телу прошлась волна дрожи, сосредоточившаяся внизу живота тягучим комком желания. С каждой секундой здравые мысли таяли, оставляя место единственному значимому – желанию быть с ним, чувствовать его.

– Не так, чтобы эта идея мне совсем не нравилась… – порывисто выдохнула я, кончиками ногтей царапнув его шею.

Он поцеловал меня в скулу. Упёрся ладонью возле моей головы, выматерился сквозь зубы. Зрачки почти поглотили радужку, жар, что исходил от него, передавался мне, заставляя кровь бежать ещё быстрее.

– Макс… – я облизала губы, и пламя, полыхающее в его глазах, вспыхнуло ещё ярче. – Мы должны… – одёрнула его толстовку. Привстала на носочки и быстро коснулась губ губами.

– Ни черта мы никому не должны, – огрызнулся он, но всё же отступил на шаг назад. – Как у тебя это получается? – процедил с лёгкой усмешкой и качнул головой. – Вот же…

Я поправила рубашку. Кончики пальцев покалывало от желания снова дотронуться до него, кожу в тех местах, где он касался, словно огнём опалило. Грудь ныла, соски стали твёрдыми, желание теплом разлилось по бёдрам, по животу.

– Что именно? – так и прижимаясь к стене, спросила я, хотя прекрасно знала, о чём он. Потому что со мной было точно так же – стоило нам оказаться наедине, стоило мне почувствовать его руки, губы, реальность переставала существовать. Только он и я, а остальной мир… Так же, как зал казино, как этот коридор, он был лишь декорацией.

Макс снова усмехнулся. Ухватил меня за ворот рубашки, подтянул к себе и посмотрел в лицо.

– Пойдём, – он опять уверенно обхватил мою руку.

– Куда?

Ничего не ответив, он подвёл меня к одной из дверей. Дождавшись, пока он откроет, я вошла в комнату и сама включила свет. Шкаф, широкая кровать… И здесь тоже почти ничего не изменилось с того дня, как мы впервые встретились. Разве что в шкафу, помимо вещей Макса, теперь висели и мои, а в углу появилось большое зеркало.

– Тебе не кажется странным, что все называют тебя моей женой? – неожиданно спросил Макс, закрыв комнату.

Я посмотрела на него с вопросом. Уголок его рта дёрнулся, но взгляд был серьёзным.

– Жена, которая нихрена не жена.

– Так кто в этом виноват? – сердце у меня странно забилось.

Я проследила за тем, как Макс, дойдя до вмонтированного в стену сейфа, открыл его. Ладони вдруг похолодели и стали влажными. Я заметила в его руках что-то светлое и подошла ближе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Хотел после того, как мы вернёмся, – он открыл коробочку цвета слоновой кости. – Но раз мы всё равно тут… – Вытащил колечко и, глядя мне в глаза, проговорил: – Давай уж чтобы наверняка. А то как-то не вяжется.

– Наверняка – это как?

Я взяла колечко, понимая, что руки у меня подрагивают. Надела и снова посмотрела на Макса. Тот, захлопнув коробочку, не глядя кинул её на стеклянный столик и, взяв мою ладонь, провёл пальцем по кольцу.

– Именно так, – потянул на себя. – Разберёмся с этим и всё.

– Это вроде как ты позвал меня замуж и я, вроде как, согласилась? – шепнула я, проведя ладонью по его груди.

– Не вроде как, а позвал и согласилась, – выдохнул мне в губы. И снова его поцелуй, снова дрожь и огонь.

– Макс… – попыталась я высвободиться, но он удержал.

– Пошли они все, – рыкнул, не переставая целовать меня. Не прошло и нескольких секунд, как одна за другой пуговицы на моей рубашке оказались расстёгнутыми. – Подождут пару часов.

– Разве что пару часов, – ухватив его за ремень, потянула к постели.

Макс целовал меня так, словно бы мы не виделись несколько недель – жадно, подчиняя, забирая себе всё, что и так принадлежало ему: сердце, душу, разум.

Закончив с пуговицами, спустил рубашку с моих плеч и провёл по рукам до самых локтей. Я застонала, запустила пальцы в его волосы. Желание, так и не улёгшееся, мигом охватило меня, предвкушением стянуло низ живота, миллионом импульсов прошлось по телу.

– Только учти, – привлекая к себе Макса, прошептала я ему в губы, – если захочешь кинуть меня, развод я тебе не дам.

– Хотел сказать тебе тоже самое, – он провёл ладонями по моей обнажённой спине, обхватил ягодицы и прижал к себе.

Я ощутила силу его желания и, застонав, сама поцеловала. Коснулась его языка своим, застонала, сходя с ума от его запаха, его похожих на укусы поцелуев, его нетерпения.

– Хочу… – шептала, изнывая от полыхающего внутри пламени. – Люблю… Тебя…

– И я тебя, – Макс посмотрел в глаза, на губы, снова в глаза. Из груди моей вырвался выдох, и я снова было подалась к нему, но он не дал.

Толкнул меня на постель и, сняв толстовку, отшвырнул на пол. Я приподнялась на локтях. Лежала, глядя, как он расстёгивает ремень, за ним – пуговицу на джинсах. Колечки волос на груди, твёрдый рельефный живот, дорожка волос…

Стоило ему дёрнуть вниз язычок молнии, меня снова охватила дрожь: волнительная, жаркая. Положив руку на живот, я провела ею меж грудей, коснулась шеи, откинула волосы.

Черты лица Макса тут же стали жёсткими, взгляд жадно прошёлся по моему телу.

– Решила подразнить меня? – глухо спросил он, подходя ближе. Медленно, плавно, будто крадущийся хищник.

– Если только немного, – облизнула палец и обрисовала ореол соска.

Зарычав, Макс одним точным, резким движением схватил меня за лодыжку и дёрнул на себя.

– Ты с ума сошёл?! – вскрикнула я, проскользив спиной по постели.

Расстегнув мой сапог, он отбросил его, ухватил вторую ногу.

– Уже давно, – отозвался он и принялся за джинсы.

Прикосновения его были грубыми и приятными одновременно. Он касался моих ягодиц, бёдер, коленок, стягивая плотные штаны, и тут же пальцы его проходились по голой коже. Ещё немного, и я лежала перед ним абсолютно нагая.

– Какая же ты красивая, чёрт возьми! – процедил он за миг до того, как опуститься рядом.

И снова его руки были на моём теле, его губы на моих губах. Задыхаясь от страсти, от жара, я нетерпеливо отвечала ему, всё сильнее сомневаясь в том, что нам нужно куда-то ехать.

– Ма-а-акс… – простонала, когда он, обхватив меня за талию, посадил сверху на себя. Прошёлся раскрытыми ладонями по бёдрам, поглаживая, лаская. Склонившись, я целовала его, гладила пальцами щетину. Волосы мои падали на его сильные плечи, шею.

– Люблю тебя, – выдохнула я, приподнимаясь.

Он подхватил меня под ягодицами и опустил на себя, вырывая у меня новый протяжный стон.

Большой, твёрдый, он заполнил меня. Удовольствие, что разлилось по венам, было не сравнимо ни с чем: самое сладкое, яркое, что только могло быть в моей жизни, что было в моей жизни.

– Марика… – глухо простонал он в ответ.

Закусив губы, я приподнялась и снова опустилась на него, ещё и ещё, с каждым движением понимая, что сколько бы ни прошло времени, привыкнуть не смогу никогда. Ни к его взгляду, ни к огню, пылающему в глубине глаз, ни к теплу и наслаждению, что приносили его руки.

– Да… – откликнулась я, повинуясь его рукам.

Приподняв бёдра, Макс сильнее вошёл в меня, и я снова застонала. Целовала его, царапала его грудь, вдыхала запах. Пальцы его впивались в мои ягодицы, под ладонями я чувствовала шелковистые колечки волос на груди. Прикусила маленький плоский сосок, языком прошлась по орнаменту татуировки на груди и услышала его шумный, протяжный выдох. Быстрее, ещё быстрее…

– Я буду хорошей женой, – поцеловала его в шею, в скулу. Нашла губы и выдохнула: – Очень хорошей.

Тут же укусила и ощутила новый глубокий толчок. Придерживая одной рукой, второй он обхватил мою грудь и смял – грубо, властно, прижимая большим пальцем болезненный, твёрдый сосок. Я опустилась на него с выдохом, тела наши соприкоснулись с влажным звуком.

– Ещё как будешь, – покрутил сосок между пальцами и опять провёл по ноге от колена – по бедру.

Я упёрлась ладонями ему в грудь. Смотрела в глаза – тёмные-тёмные, отражающие нашу одну на двоих страсть, одну на двоих любовь. Его дыхание стало частым, на лбу выступила испарина. Я и сама была влажной, горячей. Колени, бёдра, грудь и живот: всё ныло, пылало, кожа стала настолько чувствительной, что каждое его касание превратилось в сладкую пытку. Глубже, ещё глубже…

– Марика… – он втолкнулся в меня так резко, что я закричала.

Запрокинула голову и почувствовала, что проваливаюсь в бездну. Желание, любовь… На миг я перестала дышать, тело сковало и мигом напряжение сменилось сладкими спазмами. Волна за волной они прокатились по мне. Изнывая, я чувствовала, как Макс всё продолжает толкаться внутри.