Текст книги "Black Paradise (СИ)"

Автор книги: Alice-onnie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

На лестничной клетке он встретился с Санни и Мином. Зайдя в квартиру, он тут же начал собирать сумку, попутно рассказывая малышу, что и к чему. Потом кинулся на кухню разогревать обед, чтобы покормить Мина. Тот сидел на стульчике и болтал в воздухе ногами, рассказывая, что происходило сегодня в садике.

– Мама, – обратился он, когда они уже пообедали.

– Да, Минни. Что-то случилось? Почему ты грустишь? Это из-за того, что я не поеду с тобой?

Мальчик шмыгнул носом и кивнул головой.

– Прости, солнышко, но я никак не могу. Но ты же у меня уже взрослый мальчик и будешь учиться быть самостоятельным, правда?

– Угу.

– Не грусти! Все же будет хорошо.

Но мальчик все равно стоял с опущенной головой, хоть и не хотел так огорчать маму.

– Ладно, солнышко, расскажу тебе секрет.

– М? – загорелись интересом его маленькие глазки.

– Если ты будешь хорошо себя вести и вообще будешь умницей, то к твоему возвращению приедет папа.

– Правда? Честно? – казалось, засветился малыш.

– Честно-честно! Вот поэтому я и не могу уехать с тобой.

– Хорошо, мамочка! Я буду самым послушным и покажу папе, какой я уже взрослый! – воинственно топнул ножкой Чанмин. Дже только улыбнулся и поцеловал сына в лоб.

– Ты только никому не говори: это будет нашим с тобой секретом! – заговорщически прошептал омега.

– Хорошо, – в тон ответил ему Мин.

– А теперь давай быстренько собираться: Санни придет, а мы еще не готовы! Ай-яй-яй!

Они уложились вовремя, и к приходу воспитательницы на пороге уже стоял собранный к дороге и довольно улыбающийся Мин.

– Ну что, Минни, ты готов к путешествию?

– Конечно!

– Тогда прощайся с мамой и пошли в садик!

– Пока, мама! Обещаю, что буду слушаться Санни.

– Хорошо, малыш. Я буду по тебе скучать, – произнес он, крепко обнимая сына. А потом еще немного постоял у окна, наблюдая за уходящей парочкой.

Решив воспользоваться ситуацией, Дже заодно по-быстрому принял душ и переоделся. Он любил свою вишневую рубашку и не хотел ее портить, но терпения расстегивать все пуговицы у Юнхо явно не будет, поэтому лучше одеть какую-то кофту. Выходя из комнаты, он бросил взгляд на часы и увидел, что его обеденный перерыв уже 20 минут как закончился, так что пора поторапливаться.

До конца рабочего дня он спокойно работал, изредка улыбаясь своим мыслям. Этого не могли не замечать коллеги, которые тихо перешептывались. А заскочивший на пару минут Хичоль еще немного постоял, махая руками перед лицом Дже в попытке привлечь внимание друга.

– Дже-е-е! Ау!

– О, привет Хи!

– Ура! На меня снизошла манна небесная, и Джеджун соизволил обратить на меня свой взгляд.

– Прости, я задумался.

– Интересно, о чем же?

– Потом расскажу.

– Ну-ну, – уже тише добавил Хичоль, слегка наклоняясь к другу. – Надеюсь, это не связанно с неким самцом, сидящим в своем кожаном кресле через несколько стенок отсюда, а?

– Ты что-то хотел? – перевел стрелки Дже, стараясь скрыть смущение.

– Да так. Ничего важного. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Не беспокойся, все будет хорошо.

– Тогда я желаю тебе удачи, – прошептал он, обнимая друга. – Но все же по роже я ему заеду.

В ответ Джеджун лишь улыбнулся и похлопал друга по плечу. Дальше все было спокойно. Заметив, что все начинают понемногу собираться, он обнаружил, что приближается конец рабочей недели. Подождав, пока большинство уйдет, омега быстро скинул все в сумку, вытащив только на всякий случай телефон, и вышел в коридор. На удивление, там никого не оказалось. Но, спустившись на подземную парковку, он тут же заметил эту довольную улыбку. Слегка покачивая бедрами, Дже, не спеша, подошел к альфе и, взяв того за галстук, притянул к себе для поцелуя. Его уже нельзя было назвать нежным, но еще недостаточно, чтобы быть по-настоящему страстным. Оторвавшись от губ омеги, Юнхо мягко провел носом по его щеке, а затем галантно открыл перед ним дверь. Тот немного смущенно улыбнулся и сел внутрь автомобиля.

По дороге они преимущественно молчали, хотя пока они стояли на светофоре, Чон потянулся и взял руку Дже в свою. Это тепло согревало и заставляло все внутри трепетать. И не только от предвкушения.

Войдя в квартиру Юнхо, Джеджун первым разулся и прошел осмотреть апартаменты. Остановившись в гостиной, парень присвистнул.

– Ну ты и даешь! Я даже боюсь представить, в каких хоромах ты жил в Штатах!

– О, нет. Там все было гораздо скромнее. Так что если что, тебе будет, где размахнуться!

– О, да! – согласился дизайнер. – На такой площади можно и пофантазировать, снести все к чертикам и создать все заново!

– А ты стал более амбициозным, – заметил Юнхо, снимая пиджак и ослабляя галстук на шее.

– Надо же над собой расти, разве нет? – ответил омега, соблазнительно поворачиваясь к альфе.

Тот молча подошел к нему и внимательно посмотрел в эти бездонные глаза. А потом аккуратно, как бы боясь спугнуть, коснулся губами его губ. Осторожное касание, от которого стынет все внутри и кажется, что весь мир застыл на этот волшебный миг. Медленно Дже поднял руку и приобнял Юнхо за шею, немного углубляя поцелуй и позволяя языку альфы проникнуть внутрь. Пару минут спустя его рука уже по-хозяйски лежала на ягодице Дже, слегка сжимая ее, принуждая Дже тихо застонать ему в губы. Это сладкий звук был как зеленый свет для Юнхо. Крепче прижав к себе омегу и уже немного грубее целуя его, мужчина резко подхватил того под ягодицы и понес в спальню. Бережно уложив его на простыни, Юно тут же снял с него кофту, вновь припадая к этим желанным губам. Медленно переходя на лицо и покрывая поцелуями шею и ключицы любимого, он быстро расстегивал многочисленные пуговицы на рубашке.

Когда альфа немного приподнялся, что скинуть с себя мешающую ткань, Дже невольно залюбовался его накачанным телом. Ежедневные тренировки хорошо сказались на его фигуре, отчего омега облизал губы и потянулся тоненькими пальчиками к соблазнительному прессу. Почувствовав холодные точки на своем теле, Юнхо судорожно вздохнул и вновь навис над Дже. Он был прекрасен и мужчина не мог сдерживаться, вновь припадая к его нежной коже. Он ласково касался его губами, языком рисуя разнообразные узоры на его теле и заставляя омегу выгибаться, как кошка, и тихо постанывать.

Юнхо ласкал его долго и нежно, оттягивая момент соития, чтобы как следует насладиться этим восхитительным телом, что сейчас плавилось от каждого его прикосновения. Стоны Дже становились все громче и протяжнее, как бы прося альфу уже наконец взять то, что ему по праву принадлежит. Сопротивляться такому открытому приглашению мужчина не мог и не хотел.

Избавив их обоих от штанов и белья, он помог Дже перевернуться на живот. Тот, уперевшись руками в простыни, немного выгнулся, подставляя Юнхо свою пятую точку, из которой уже давно и обильно сочилась смазка. Вдохнув такой знакомый и такой сводящий с ума аромат, альфа нагнулся поцеловать Дже в шею, чтобы услышать недовольный стон. Улыбнувшись в его волосы, Юнхо удобней примостился и начал медленно проникать в столь желанное тело. Омега сдавленно выдохнул, привыкая к слегка подзабытым ощущениям. Длительное отсутствие практики в подобных делах сказалось и на его чувствительности, и на узости ануса: его сердце заколотилось с огромной скоростью и все тело слегка подрагивало.

Подождав немного, пока Дже привыкнет и сможет нормально дышать, Юнхо начал не спеша двигаться. Его самоконтроль и выдержка уже были практически равны нулю, но он сдерживался из последних сил, не желая причинить вреда любимому.

Постепенно Дже привыкал и начинал сам выгибаться, стараясь как можно глубже насадиться на член Юнхо, издавая мелодичные стоны наслаждения. И тут им обоим окончательно снесло крышу. Страсть и похоть, так усердно сдерживаемые на протяжении долгих лет; дикое, животное желание, засаженное в рамки приличия и не выпускаемое за пределы ночных грез – все это, наконец, нашло выход в мир и теперь вовсю господствовало над двумя людьми, что так скучали друг по другу. Они послали куда подальше весь свой стыд и стеснительность и теперь наслаждались друг другом сполна. Они вновь стали единым целым и эйфория от этого долгожданного ощущения теперь застилала им глаза.

Уже кончая и сладко выстанывая имена друг друга, оба почувствовали это – сцепка. Теперь им не скоро удастся остановиться. Ласково коснувшись телом спины Дже, Юнхо прошептал ему:

– А теперь – держись!

– Не беспокойся. Главное – не сдерживайся, – так же шепотом ответили ему, после чего альфа привстал и вновь толкнулся в тело своего омеги. Им еще предстоит длинная ночь…

Глава 12

Проснулся Дже от назойливой барабанной дроби по стеклу. Лениво приоткрыв один глаз, омега глянул на окно и увидел, что там вовсю льет дождь. От одной этой мысли становилось прохладно и хотелось закутаться в теплый плед. Опустившись на подушку, парень внимательно посмотрел на умиротворенное лицо спящего рядом мужчины. Его мужчины, его альфы. Когда Минни болел, то часто они спали в одной кровати. Он вспомнил это потому, что даже спали они одинаково: так же на боку, иногда немного хмурясь, но Дже видел перед собой те же знакомые до боли черты лица, только уже не такие детские.

Он немного подвинулся, чтобы лучше ощущать тепло тела Юнхо, когда тот во сне обнял его и притянул к себе. Видимо, хорошие привычки долго остаются с нами. Омега ласково уткнулся носом ему в плечо, вдыхая родной запах. Он едва чувствовал свое тело после такой жаркой ночи, ведь сцепка длилась практически до самого утра. И, скорее всего, тоже самое их ждет и следующей ночью, ведь течка еще не прошла. Подумав об этом, Дже немного пошевелил ногами и тут же пожалел об этом: поясница отозвалась жуткой крепатурой, да и общие ощущения в теле оставляли желать лучшего. Конечно, все было терпимо, а в объятиях альфы можно было бы этого и не замечать, но все равно ощущался дискомфорт. Хотя, с другой стороны, чему он удивлялся? Прошло уже почти четыре года с их последнего соития, понятно, что тело-то отвыкло.

Но уже даже лежать ему было сложно. Поэтому, скрипя и тихо охая, но он все же попытался сесть. Приняв такое положение, омега непроизвольно зашипел, отчего альфа нахмурился. Немного привыкнув к ощущениям, Дже все же встал и отправился на поиски ванной. В таких хоромах и впрямь можно было заблудиться, но, видимо, ему повезло. Едва оказавшись под теплыми струями, Джеджуну сразу стало легче. Вода помогла уменьшить боль, и через пару минут Дже уже вовсю рассматривал имеющиеся в наличии косметические средства. Выбор был невелик: пара шампуней, лосьон, молочко для тела и крем для заживления ран. «И зачем он тут?», – удивился омега, продолжая осмотр. Найдя фруктовый гель для душа, он очень обрадовался. Это был его любимый, и от этого на душе становилось еще теплее.

Хорошенько намылившись, Дже так увлекся, что даже не услышал тихих шагов рядом, а только почувствовал теплые руки у себя на спине.

– Без тебя в кровати стало так холодно... – прошептал Юнхо, руками проводя по груди омеги и спускаясь ниже.

– Неужели тебе ночи не хватило? – игриво произнес Дже, заводя руку за спину и обнимая альфу за шею.

– Ты слишком возбуждающий, особенно сейчас. А так мне и вечности не хватит, чтобы сполна насладиться тобой...

Ванную они покинули еще пару часов спустя. К тому времени желудки уже настоятельно требовали пищи, и Дже, одев первые попавшиеся под руку вещи, отправился на кухню придумывать обед. Открыв холодильник, он был приятно удивлен.

– А все не так плохо, если учитывать, что ты холостяк, – заметил он.

– Значит, у меня еще есть шанс вернуться в нормальное состояние?

– Я бы сказал, да. Оу, ты еще и готовил что-то?

– Было дело. Ведь все надо в этой жизни попробовать.

– Сейчас испытаем, – с этими словами Дже выудил из холодильника кастрюльку с макаронами и положил немного в рот. Тщательно пережевав все, он довольно глотнул. – Знаешь, а все очень даже вкусно!

– Ты серьезно? – донеслось из комнаты, где Юнхо пытался навести хоть какое-то подобие порядка.

– Ага. Тебе бы только учесть пару советов и побольше практиковаться, так я вообще могу к плите и не подходить!

– Тогда я жажду знаний!

Наскоро перекусив стряпней Юнхо, они переоделись и поехали в супермаркет. Дже давненько уже не экспериментировал на кухне, как-то было не до того, а сейчас такая возможность подвернулась. Тем более, что готовка всегда успокаивала его, а им еще предстоял сложный разговор и нужно было к нему подготовиться морально.

В маркете они долго решали, что же будут вместе готовить, и все же победил вариант пиццы. Купив все необходимое, да и вообще продуктов на неделю, довольная парочка вернулась в пентхауз. Сам процесс готовки проходил очень весело: как они совместно делали начинку и путали, что куда; как пытались смешать соус, при чем Юнхо насыпал не той приправы и теперь ждал своей справедливой кары и прочие мелочи. Но в результате все получилось очень вкусно и приятно, особенно если учесть то, что Дже сидел у Юнхо на коленях и они кормили друг друга, сопровождая каждый кусок нежным поцелуем.

Спрятав все в холодильник и оставив посуду на утро, они упали на мягкие качели под навесом на балконе. Дождь уже прекратился, но воздух еще оставался влажным и приятно свежим.

– Дже, – немного неуверенно начал мужчина. – Я понимаю, что это очень больно вспоминать, но... что же тогда произошло?

Джеджун крепко прижался к Юнхо, а потом тихо произнес:

– Я сейчас вернусь, – и с этими словами вошел в дом. Он пришел буквально через пару минут, держа в руках сумку. Сев на прежнее место, Дже начал копаться в своем беспорядке под непонимающим взглядом альфы. Выудив свой ежедневник, омега поставил сумку на пол и вновь оперся на плечо Юнхо.

– Тогда ты так бесился из-за того, что чуял запах Чанмина.

– Кого? – переспросил тот.

– Чанмин. Это... это наш сын, – почти прошептал Джеджун. Юнхо понадобилась минута, чтобы понять суть сказанного. И тут же вся картинка выстроилась у него перед глазами. А еще пару минут ему потребовалось на то, чтобы в полной мере осознать, какая же он все-таки сволочь.

– Прости меня, Дже, – тихо сказал он, утыкаясь в мягкие волосы омеги. Он никогда еще не чувствовал себя одновременно таким ничтожным и счастливым: он был готов придушить себя голыми руками за то, что посмел бросить и так больно оскорбить свою беременную любовь, но в тоже время ему хотелось порхать от счастья от осознания, что все инстинкты не подвели его и он таки чувствовал своего ребенка. На его сердце с треском лопался затвердевший лед, осколками больно раня и освобождая грудь от тяжелой ноши. Там вновь была боль, но уже не было той гнетущей и медленно убивающей его пустоты.

Из глаз медленно вытекла и покатилась по щеке скупая мужская слеза. Но одна эта капля несла в себе больше, чем целое ведро бесполезных истерик.

А все это время Дже крепко прижимался к телу Юнхо, ища его силы и поддержки. В его объятиях он чувствовал себя легко, пусть и на душе было неспокойно. Да, и его сердце болело, оно обливалось кровью, тормоша старые раны. Но теперь он был не один, теперь у него был человек, который бальзамом своей любви сможет навсегда избавить его от этих страданий. Он верил в это и верил своему Юнхо.

– Расскажи мне о нем, – негромко попросил мужчина, немного успокоившись.

– Ну, как ты уже понял, он альфа до костей мозга. Даже в садике в нем уже признают лидера и главного заводилу всего. Он очень похож на тебя, ты даже не представляешь насколько.

– А где он сейчас?

– Отдыхает за городом вместе со своей группой. Нам повезло, что так удачно подвернулась поездка. Хотя, думаю, он очень жаждет поскорее вернуться.

– Почему?

– Я пообещал ему, что когда он вернется, то встретиться с папой. Он очень ждал тебя и верил, что когда-нибудь ты вернешься к нам.

Им обоим стоило огромных усилий не заплакать на этом моменте. Поэтому Дже быстро раскрыл ежедневник, где постоянно хранил несколько фотографий сына.

Рассматривая их, Юнхо счастливо улыбался.

– Узнаю некоторые черты отца. А вот улыбка у него мамина. Хотя много есть и от тебя. Наверное, больше в характере?

– Если бы, – по-доброму фыркнул Дже. – Он подсознательно во всем копирует тебя, сам того не понимая. Поэтому меня никогда не покидало ощущение, будто я продолжаю жить с тобой.

Они еще долго так тихо разговаривали, а в основном Юнхо слушал рассказы Дже и постоянно улыбался. Но потом все же ночная прохлада взяла свое и им пришлось зайти внутрь.

В ту ночь они занимались любовью очень долго и безумно нежно. Дже думал, что сорвет себе глотку, ведь стонал, практически не замолкая, плавясь от каждого прикосновения Юнхо и утопая в той любви, которую он ему дарил. Они растягивали удовольствие, как мед, желая сполна насладиться сладостью этих чувств. Каждое движение было наполнено неземной лаской и могло сказать больше, чем тысяча пустых слов.

* ****

Они снова проснулись ближе к полудню, сонные, но безумно довольные. Медленно приведя себя в порядок и позавтракав, они сразу собрались и поехали к Джеджуну.

Подходя к знакомому дому, на Юнхо вновь нахлынула волна воспоминаний, и он на минуту почувствовал себя все тем же юным парнем, который прибегал сюда с цветами для своего ДжеДжуна, водил его на свидания, а потом долго стоял с ним у этого подъезда, не желая отпускать свое сокровище.

– Да, ты тут много изменил! – заметил Юнхо, после беглого осмотра квартиры.

– Дети меняют все в этой жизни! И ты скоро это поймешь, – с улыбкой ответил Дже.

Пока он копошился на кухне, параллельно делая что-то по дому, Юнхо рассматривал вещи Чанмина, не переставая удивляться этим двоим. Он умилялся, когда видел рисунки и странные закорючки своего сына, которые тот оставлял в своем альбоме. Его сердце замирало, когда ему попадались рисунки их семьи, ведь даже через бумагу чувствовал, сколько эмоций вложил малыш в этот рисунок.

Юнхо с интересом копался в куче фотографий и видео, снятых Дже на память. Яркая улыбка Мина была жутко заразительной и была веселым лучиком, который, казалось, мог освятить самое темное небо.

Они сидели и болтали на кухне, попивая ароматный чай, когда прозвенел дверной замок. Юнхо тут же весь напрягся, нервно постукивая пальцами по чашке.

– Все будет хорошо, не волнуйся,– мягко произнес Дже, целуя его в макушку, и пошел открывать.

– Мама, привет! – первое, что услышал альфа. Этот нежный голосок, несущий в себе столько радости, едва не заставил его прослезиться.

– Привет, мое солнышко! Ты хорошо отдохнул?

– Дааа! Я тебе столько всего сейчас расскажу!

– Ух ты! Буду весь вечер слушать твои истории.

Мальчик гордо задрал нос и начал раздеваться.

– Надеюсь, он причинил не сильно много неудобств?

– Нет, что ты! Он был у нас самым послушным ребенком! – воскликнула девушка.

– Спасибо тебе огромное, Санни!

– Да не за что! Всегда обращайся! А мы теперь пойдем свои сумки раскладывать.

– Пока.

– До свидания, Санни!

– До завтра, Мин!

– Ну что, Минмин, ты готов? – спросил у мальчика Дже, когда закрылась дверь. Тот нервно сглотнул, но кивнул уверенно. Взяв маму за руку, он зашел на кухню и застыл на пороге. Он увидел высокого, красивого мужчину, который, казалось, излучает власть и силу. Но, едва заметив ребенка, он медленно присел и тепло улыбнулся ему.

Чанмин отпустил мамину руку и сделал пару маленьких шажков к незнакомцу. Казалось, все замерло на этот короткий миг сомнения. А потом он быстро подбежал к нему и крепко обнял за шею.

– Папа! – радостно воскликнул он, прижимаясь к мужчине и пытаясь утаить слезы, что предательски падали с его глаз. – Папочка, ты вернулся! Я знал, знал, что ты придешь! Я верил!

– Конечно, Чанмин! Как же я мог еще поступить?! – мягко отвечал мужчина, целуя сына в висок и крепко прижимая его к себе. Из его глаз тоже капали слезы, но это были слезы радости и безграничного счастья, поэтому их не нужно было стыдиться.

Наблюдая за этой трогательной картиной, Дже тоже не сдержался и прослезился. Он подошел и обнял свою семью – самое дорогое, что есть у него на свете. И ради этого счастья он был готов стерпеть любую боль и перенести любые страдания.

И потом, уже поздно вечером, наговорившись со всеми и лежа в надежных объятиях папы, Чанмин тихонько спросил:

– Папа, а ты ведь вернулся к нам насовсем? И уже больше никогда не уйдешь?

– Никогда-никогда. Теперь я всегда буду с вами, обещаю! – ответил Юнхо, ласково поглаживая голову сына. А тот, услышав положительный ответ на вопрос, который мучил его весь вечер, теперь мог спокойно уснуть.

Закончив все свои дела, Джеджун пошел ложиться спать. Но перед этим все же постоял пару минут и полюбовался замечательной картиной спящего сына и отца. Когда-нибудь он нарисует ее, это нежное видение, которое он так мечтал наблюдать. А сейчас пора спать.

– Спасибо тебе за это чудо! – едва слышно прошептал Юнхо, сжимая ладонь Дже. Теперь все было так, как и должно было быть. И никто уже никогда не посмеет нарушить эту гармонию.

Как бы эпилог

– Мама!

– Мама!

Громкий крик сопровождался шумным топаньем ног по лестнице и быстрым бегом на кухню.

– Ну, зайчики мои, что опять стряслось? – спросил Дже, облокачиваясь на холодильник.

– Мама, скажи Мину, что этот пояс больше подходит к моему платью! – воскликнула молодая девушка, приняв грозную позу.

– Хэй! С чего это ты взяла, что он тебе больше пойдет?? Это вообще мужской пояс!

– И что? Еcли я девушка, то обязательно должна выглядеть хрупкой?

– Да ты и так на хрупкую не смахиваешь!

– Тебе что-то не нравится?!

– Так, дети, ша! Чанмин, Кристал, и чего воздух без повода сотрясаете?– вовремя вмешался Юнхо.

– Как это без повода?! – хором отозвалась молодежь.

– Не придираемся к словам папы! В принципе-то он прав! – вмешался Дже.

– Ну, мааам! – потянула Кристалл, используя унаследованный от отца метод – щенячьи глазки.

– Эй, это не честно!

– Да ладно!

– Мини, будь хорошим мальчиком, уступи сестре, – мягко сказал Юнхо, тепло улыбаясь дочери. Та тут же ярко засияла, вредно показала язык брату и, довольно сжимая в руке пояс, улетела в свою комнату.

– А-а-а... – у Чанмина от такого даже челюсть отвисла. Нет, он знал, что его отец очень мягкий и неустойчивый к женским уговорам, а в маминых руках прям таки шелковый, но все же рассчитывал на его объективность. Дже тоже удивленно посматривал на ехидное выражение лица мужа, пытаясь понять, что же тот задумал.

А тот лишь, слегка ухмыляясь, наблюдал за реакцией сына, и потом тихо скомандовал:

– Подыми челюсть и пошли со мной!

Мин послушно проследовал за отцом в спальню, где еще минут пять с сомнением поглядывал в сторону шкафа, где альфа так усердно что-то искал.

– Ну и куда Дже его на этот раз засунул? – сетовал Юнхо, роясь в шкафчиках. Запустив руку глубоко в дебри продукции швейной промышленности, он недовольно шуршал там, пока не услышал характерный звяк.

-Есть! – довольно прошептал он, выуживая на свет кожаный ремень. Увидев его, Чанмин судорожно сглотнул. Что там, он даже мечтать не думал достать себе такую красоту: широкий, кожаный, отливающий насыщенно-черным ремень был произведением искусства. Но самой главной его чертой, за которую в первую очередь цеплялся глаз, была металлическая пряжка, сделанная в форме заковыристых готических символов и создающая образ крылатого сердца.

Держа в руках ремень, Юнхо довольно улыбался.

– Теперь ты понимаешь, почему та полоска кожи больше подойдет Крис?

– Даа, – хитро сощурился Мин.

– Только постарайся сделать так, чтобы мама не заметила, – предупредил мужчина. Парень уверенно кивнул, принимая из рук отца эту драгоценность.

– И да, Мин, – окликнул Юнхо уже выходящему сыну, – может хватит столь беспалевно красть запасы родительских контрацептивов, а?

При этих словах Чанмин смущенно опустил голову, стараясь скрыть от отца покрасневшие щеки. Но вот уши спрятать ему не удалось.

– Я ведь только для подстраховки, на всякий случай. Еще ничего не было, честно, можешь не волноваться, – быстро затараторил он.

– Ага, допустим, что я поверил! – не удержался альфа, еще больше смущая юношу. Но потом он смилостивился, ласково потрепал того по голове и уже мягче сказал, – Просто будь осторожен и не наделай глупостей.

В его голосе Чанмин услышал плохо скрываемую боль. Не так давно он узнал о некоторых подробностях своего прошлого. Когда он все же решился, многие года спустя, спросить, что же было с его отцом, пока он был маленьким, Юнхо раскрыл ему всю правду. Сказать, что парень был потрясен – это вежливо промолчать в сторонке. После этого он несколько дней ходил погруженный в собственные мысли и не разговаривал с отцом. Он просто не мог представить, как такое могло случиться. Ведь сколько он помнил, его отец всегда был очень добрым, заботливым и ласковым человеком, примерным мужем, который постоянно опекался своей женой и детьми. Он всегда был опорой и фундаментом их семьи, и всегда помогал ему решать его маленькие трудности. Юнхо был его лучшим другом, которому он мог спокойно доверить многие тайны. С того момента, как он вернулся в семью, мужчина всеми силами старался восстановить то, что потерял за первые годы жизни Мина. Как и крестный Итук, отец был для него примером для подражания. А потом… он просто не мог поверить, как подобное могло произойти и как его папа мог так поступить!

Но, немного поостыв, Чанмин смог кое-что лучше понять. Например, слегка натянутые отношения Хичоля, Джунсу и Юнхо, потому что по роже он-таки от каждого тогда получил («Ты же знаешь, я не со зла, – произнес тогда Хичоль. – Просто уж слишком руки чесались!»). А также, почему папа так щепетильно относиться к его связям с дедушкой. Ведь Юнхо пытался уберечь сына от того давления, из-за которого сам страдал в молодости. Хотя сам Чанмин был очень удивлен, узнав, что дядя Ючон когда-то состоял в браке с Юнхо, так как он всегда помнил их деловыми партнерами и давними друзьями.

Все эти мысли долго занимали голову юноши, но все-таки он помирился с отцом. Если Дже смог простить и принять его, то ему нечего обижаться. Ведь Юнхо все же сдержал свое обещание, и они все были вместе, окруженные аурой безграничной и вечной любви своих родителей.

– Хорошо! – улыбнулся он, и направился в свою комнату.

Минут через пятнадцать в прихожей снова возникла возня.

– Дети, так вы валите или идете делать домашку? – наигранно поскрипел Юнхо.

– Нет, мы просто ждем, когда наша принцесса покрасуется перед зеркалом! – съехидничал Мин. В принципе, они с сестрой дружили, но редко когда могли удержаться от комментария.

– Чья бы корова мычала!

– Тебе вообще рано на свидания бегать!

– А тебе надо больше учиться, а не по клубам шастать!

– Тпру, а-ну, брысь отсюда! – скомандовал Дже. – Нечего нашу домашнюю ауру своими перепалками засорять. Как я в такой атмосфере буду творить?

– Вот-вот! – показала язык Кристал, улыбнулась своему отражению в зеркале и исчезла за дверью. Брат уже обулся и был почти готов к выходу. Но, когда он потянулся за курткой, длинная футболка немного приподнялась, давая Дже возможность увидеть пояс. Пока тот удивленно хлопал глазами, Юнхо, быстро сориентировавшись, процедил:

– Беги, Чанмин, да побыстрее!

В минуту сообразив, что к чему, юноша быстро схватил куртку и так же быстро исчез.

– И? – вопросительно взглянул Дже на супруга.

– Что? – искренне удивился тот.

– Как он попал к Мину?

– А ты против?

– Да так, просто жалко Кюхена.

– А при чем тут он к ремню?

– А ты подумай! – хитро прищурился омега. Этот пояс тоже имел косвенное отношение к Чанмину, так как именно им двадцать лет назад на Чеджу омегу привязывали к той самой памятной кровати. И, зная, насколько сын пошел в отца…

– Ааа... ну, это же не смертельно....

– Ну-ну! Я на тебя посмотрю, когда тебе объявят о будущих внуках!

– Ты же знаешь, я люблю детей!

– В 19 лет???

– Шшш, котенок, не волнуйся. Он не повторит моих ошибок, – ласково обнял жену Юнхо.

– Да, вот только натворит своих...

– Все мы должны ошибаться, так устроен мир... мы учимся на своих ошибках... Главное только вовремя их осознавать и исправлять...

Дже мягко уткнулся в ключицу Юнхо. За прошедшие 16 лет многое поменялось, и, в основном, в лучшую сторону. Джеджун стал главой известного дизайнерского дома и считался настоящим профи в своем деле. Его картины продавались по всему миру, и заказов на счет дизайна интерьера никогда не было мало. Юнхо продолжал возглавлять корпорацию на пару с Ючоном. Даже после всего, что случилось и обнаружилось, их связывала крепкая мужская дружба. А почти родственные отношения Джунсу и Дже делали связь между их семьями еще крепче.

Укрепившись в своем положении, Хичоль все же осчастливил мужа и друзей, родив маленького омегу, которого назвал Тэмином. Так как он был почти одного возраста с Кристалл, то дети с самого садика дружили и стали друг другу почти как брат с сестрой, вместе пытаясь перетроллить Минмина. У них были во многом похожие вкусы, и вот оба сейчас воевали за внимание юного альфы Минхо, который обоим приглянулся. Родители только со стороны посмеивались, не вмешиваясь в дела детей.

А Чанмин уже окончил школу и заканчивал очередной курс университета. Хоть на него никто не давил и родители позволили самому выбирать направление, парень решил идти по стопам отца. Как бы там ни было, Юнхо нравилась его работа, особенно, когда отец махнул на него рукой и перестал вмешиваться в его жизнь. Чанмин был одаренным студентом, хорошо учился и был весьма популярным в университете, хотя никогда не афишировал своего происхождения. Как и отец, он был очень романтичным, а от Дже он все же перенял музыкальные способности, окончил музыкальную школу по классу гитары и частенько выступал в клубах, исполняя песни собственного сочинения и любимые баллады Джежуна. Так он и познакомился с талантливым певцом Кюхеном, к которому теперь бегал на свидания. Этот омега безумно его влек и глубоко внутри юноша верил, что это и есть его судьба.

– Даа, были маленькие дети – были маленькие проблемы. А теперь все они выросли… – выдохнул Дже.

– Куда же без этого? – тепло произнес он, целуя омегу в макушку.

– Слушай, у меня идея: пошли в наш парк! Я так по нему соскучился! – произнес Дже, сверкающими глазами смотря на мужа.

– Хорошо, поехали!

Прошел не один год, но этот парк все еще находился в тихом и уютном райончике рядом с бывшим домом Дже. Ту квартиру они так и не продали, ведь Минмин не редко ночевал там (а возможно, и не один), да и слишком много воспоминаний хранили эти стены.

Подойдя к большому старому дубу, что с каждым годом становился все толще и крепче, Джеджун прислонился к нему лицом, вдыхая приятный древесный аромат.

– Здесь все и начиналось… – тихо прошептал он.

– Но все еще не закончилось… – так же ответил Юнхо. – Это дуб, как наша любовь – грозы, ливни, ураганы – ему ничего не страшно, он стойко все выносит и продолжает крепчать с каждым новым днем.