Текст книги "Цветок его жизни (СИ)"

Автор книги: Ali Jane

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Гарри молча кивнул, что означало, что его устроил ответ. Но, кажется, что-то его всё равно мучило.

– Лу? – снова спросил мальчик, вытянув свою палочку из башни и поставив её сверху.

– Да?

– Я видел тебя сегодня с каким-то парнем в окно. Вы поцеловались. Так можно?

– Как именно, Хаз? – уточнил Луи, умалчивая от мальчика, что тот момент был определённо не самым лучшим в его жизни.

– Ну, вы ведь оба мальчики, так? Одна учительница в школе говорила нам, что…

– Она не права, – немного резко сказал Луи, чем напугал Гарри, поэтому сразу же сбавил обороты. – Каждый может любить и целовать кого захочет. Ты тоже. Не важно, мальчик это или девочка. Это правильно, Гарри, потому что любовь всегда равна. Всегда. Понял?

– Да.

Снова повисло молчание, за время которого Луи и Гарри сделали по одному ходу в дженге. Башня наклонилась, но всё ещё была вполне устойчива.

– Лу? – в третий раз позвал Гарри, и его красное лицо оповещало, что он был абсолютно смущён, а Луи находил это до жути милым и очаровательным.

– Что, Хаз?

– А ты можешь…поцеловать м-меня?

Рука Луи дрогнула, и башня из деревянных палочек с грохотом упала на паркет. Он, должно быть, ослышался. Ему срочно нужно придумать адекватный ответ. Сейчас же.

– Нет, это неправильно, малыш.

– Но ведь ты сказал…

– Дело не в том, что мы оба мальчики. Тебе десять, Гарри, а мне двадцать пять.

Гарри печально опустил голову, а сердце Томлинсона разбилось на миллионы мелких частей. Он пододвинулся к мальчику и обнял его.

– Прости, Хаз. Умоляю, не обижайся. Это не моя вина, правда.

– Я никому-никому не скажу, – попытался он ещё раз, вырываясь из рук. – Пожалуйста, Луи. Пожалуйста.

Мальчик шмыгнул носом. Внезапно его пол и пальцы стали такими интересными, и он тихо плакал, избегая прямого взгляда в глаза няни, чтобы он не видел его никчёмности и униженности. Его голова была опущена вниз, плечи дрожали, а руки то и дело вытирали щёки от солёных дорожек, которые предательски продолжали скатываться вниз. И тут неожиданно Гарри набрался смелости и поднял свой взгляд.

Где-то в аду для Томлинсона уже точно разогревают котёл, потому что он не смог противостоять этим удивительно зелёным глазам, смотрящим на него с застывшим в них страхом и настоящей мольбой, будто от этого зависит чья-то жизнь. Луи отодвинул рукой разваленную дженгу, подполз к Гарри и оставил лёгкий маленький поцелуй на его губах.

– Я имел ввиду настоящий поцелуй, как у взрослых, – возмущённо произнёс Гарри, сложив руки на груди, а его щёки всё ещё блестели от слёз. – Я хотел, чтобы ты сделал это, как с тем парнем за окном.

– Ты получишь только это. Ты – ребёнок.

– А когда я смогу получить настоящий поцелуй?

– Подожди, пока тебе хотя бы исполнится пятнадцать.

– Когда мне будет пятнадцать, ты поцелуешь меня? – не теряя надежду, спросил Гарри.

– Слушай, скорей всего это не буду я, потому что со своей внешностью и характером ты быстро найдёшь и полюбишь кого-нибудь, и он или она поцелует тебя. Я слишком старый для тебя.

– Но если…

– Мы закончили с этой темой, Гарольд.

Полное имя значило, что не стоит ничего говорить против. На самом деле, у мальчика не было полного имени, его придумал и использовал только Луи и только в самых крайних ситуациях. Настолько крайних, что за пять лет Гарри слышал это всего три раза. Первый раз, когда отец Гарри хотел увезти его без разрешения Энн, и Луи тогда пришлось встать в защиту ребёнка, сказав, чтобы Гарольд шёл спать. Второй раз, когда мальчик поднял оглушающий крик из-за паука, из которого вылезла куча других маленьких пауков, и Луи пытался убить их всех, буквально приказывая Гарольду бежать за спреем от всяких тварей. И третий раз произошёл сейчас, когда Луи хотел, чтобы тема больше не поднималась.

Тогда после игры и этого разговора они вместе легли спать на диван. Томлинсон проиграл в дженге и спал под колючим одеялом. Всё было честно.

– Луи? – позвал Гарри, но не стал дожидаться ответа. – Каждый раз, когда ты зовёшь меня Гарольдом, мне становилось страшно. Пусть это будет только для случаев опасности. Обещай, что больше не будешь таким, Лу. Обещаешь?

В тишине было слышно только удары часов в гостиной и дыхание парней. Томлинсон пытался не выдать то, что он находится на грани слёз, ведь его жизнь буквально катится непойми куда. Поэтому он просто обнял Гарри сзади, взял за руку и легко сжал её два раза. И это был их тайный сигнал. Моргать, сжимать руки, топать и так далее. Один раз – нет, два раза – да.

Так пинок под зад был получен.

Сейчас Луи молчал, а у него уже был план, что делать. Иначе жизнь станет ещё невыносимее. Нахер зону комфорта. Нахер всё. Он не собирался дальше гробить свою жизнь.

На следующий день Луи бросил Стэна. Вот так просто после десяти лет отношений. Они много кричали друг на друга, разрывая тем самым последние связывающие их нити. Когда не осталось никаких сил, чтобы продолжать ссору, ведь всё и так было кончено, они перешли на ленивый усталый разговор.

– Ты хороший парень, но я не хочу создавать с тобой семью. И вообще пока что ничего не хочу. Всё это как-то ни к месту и очень рано, – объяснял Луи, запихивая в чемодан свои вещи.

– Ты ведёшь себя, как ребёнок. Тебе уже двадцать пять. Ещё десять лет и ты уже будешь старым и никто не захочет создавать с тобой семью.

– Лучше пусть так, чем жить с тобой, хотя я уже давно люблю другого человека.

– И кого же?

– Я никогда тебе не скажу, – Луи устало выдохнул и повёз за собой чемодан. – Заберу остальные вещи на этой неделе. Я оплатил эту квартиру на месяц вперёд, и она твоя. Поживу у Зейна.

– Это он будет тебя трахать?

– Заткнись. Зейн – мой друг. И никто меня не будет трахать. Трахал меня, видимо, только ты. А тот, из-за кого я от тебя ухожу, надеюсь, будет заниматься со мной любовью, – сказал Луи, а в голове добавил «ну лет через шесть минимум».

Так они расстались. Наверное, Томлинсон совсем сошёл с ума (а может, впервые в жизни поступил правильно), но сейчас он планировал просто посвятить себя Гарри. Его воспитанию. Быть для него лучшим другом, каким для него самого является Зейн Малик, на пороге дома которого он и стоит.

Он быстро посвятил его в ситуацию, от чего его друг чуть не откинул копыта, подавившись яблоком.

– Ты…сделал ч-что? – спросил Зейн с глазами размером с Марс. И не батончик «Марс», а планета Марс.

– Я бросил Стэна.

– Погоди-погоди я просто уточню… – он даже встал с дивана от напряжения. – Тот самый, с которым ты прожил десять лет?

– Да, Зи, – вздохнул Луи, прикинув, что, когда они начали встречаться, Гарри только успел родиться. – Именно с ним. Просто скажи мне уже, смогу я пожить у тебя или мне искать новую квартиру?

– Блин, да я только рад. Мне здесь одиноко, как в гробу. Но! – он поднял палец вверх. – С тебя семьдесят процентов оплаты.

– Что? Половина аренды твоего дома стоит, как целая аренда моей бывшей квартиры. Мы точно с тобой лучшие друзья?

– Шестьдесят.

– Сорок.

– Лаааадно. Пополам. Я надеялся отложить себе на новый мотоцикл. Но сейчас не об этом, – Зейн встал рядом Томлинсоном и в порыве эмоций махал руками перед его лицом. – Ты бросил Стэна!!! Парня, за которым гонялась сначала половина школы, а потом половина университета! Ты ебанулся, братан!

– Люди иногда расстаются, – Луи закатил глаза уже в который раз за последние пять минут. – Это не такая уж сенсация, прекрати.

– Хорошо-хорошо. Из-за кого? – Малик снова сел на диван и с интересом пододвинулся ближе к другу. – Это ведь не могло быть просто так.

– Ну, уж нет, – заверил Луи, потому что тот факт, что он влюблён в мальчика был аморальным, даже для него самого, не говоря уж о том, как воспримут это другие люди. – Я хранил это в тайне и тебе не скажу.

Зейн прищурил глаза, придумывая план шантажа.

– Либо говоришь, либо ищи другое жильё.

– Нельзя так делать! – возмущённо сказал Луи.

– Льзя, – «по-взрослому» ответил Зейн, сложив руки на груди. – Я жду.

– Чёрт, если ты хоть кому-то проболтаешься, я тебе уши на пятки натяну, – пригрозил Томлинсон и увидел, как Малик изображает застёгнутую молнию возле своих губ. – Я бросил Стэна из-за Гарри.

– Какого Гарри? – спросил парень.

– Серьёзно? Мы с тобой вместе знаем только одного, блять, Гарри, – его руки с хлопком упали на ноги.

– Погоди минутку, – брови Зейна поплыли наверх, и он реально вышел за сигаретой и закурил её.

– Ты же бросил курить.

– КАКОЙ НАХУЙ БРОСИЛ?! – взорвался Малик. – ТЫ БЛЯТЬ ГОВОРИШЬ О ДЕСЯТИЛЕТНЕМ РЕБЁНКЕ!

– Ну вот, поэтому я и не рассказывал тебе.

– Ты бросил шикарного горячего парня ради этого ребёнка!

– Вообще-то не «ради», а «из-за». Я же не ухожу к Гарри.

– Ты шутишь? Тут главным было словосочетание «десятилетний ребёнок»! Ты вообще понимаешь, что это как бы статья?!

Луи шумно выдохнул, смотря в потолок и спрашивая у небес, почему Зейн вообще его друг.

– Это. Не. Статья. Я же его не трахаю, идиот.

– Ты – придурок, Луи. Ты – придурок.

– Да-да, спасибо, Ваш голос очень важен для нас. Когда ты мне поможешь перевезти вещи?

После этого Зейн не затыкался ещё примерно полдня. У Томлинсона даже заболела голова от этого. Его друг собирался свести его с ума.

В один день, когда Энн уехала на работу в ночь, Луи снова пришлось остаться в доме Стайлсов. Гарри с Луи играли в правду или вызов, но вскоре игра стала просто правдой. Они делились своими секретиками, как какие-то девочки на пижамной вечеринке. Им не хватало только розовых пони и принцесс на обоях.

– Итак, Луи Томлинсон! – сказал Гарри, взяв в свои руки фонарик и подсвечивая им лицо снизу, чтобы казаться пугающим. – Твоё сердце занято?

– Да, – смущённо сказал Луи.

– Это Стэн, с которым я тогда видел тебя?

– Во-первых, это уже другой вопрос, а во-вторых, мы с ним больше не вместе, – он выхватил у Гарри фонарик и подсветил своё лицо. – Что на счёт твоего сердца, малыш?

Гарри густо покраснел, но всё же кивнул.

– Вау, сердце нашего юного мистера Стайлса занято! – Луи даже зааплодировал. – Поделишься кем?

– Нет. Это единственное, что я тебе не скажу. Наверное.

– Ну, ладно-ладно. Это девочка? Она старше тебя?

– Нет, не девочка. Да, он старше.

– Он знает?

Гарри помотал головой, пряча глаза.

– Почему же, Хаз? Ты ведь такой очаровательный. Ты должен сказать ему. Уверен, что он тебя не оттолкнёт.

– Ты не понимаешь, Лу.

Игра незапланированно закончилась. Фонарик погас, и друзья оказались в почти полной темноте.

– Ты можешь рассказать мне что угодно, – заверил Луи и притянул к себе Гарри. Тот уткнулся ему в шею.

– Что ты делал, когда влюбился, Лу? – его дыхание в районе ключиц вызывало мурашки.

– Я…я просто сказал ей об этом. Ну, как сказал… Я поцеловал её в щёку, потому что был маленьким, и она всё поняла.

– Так просто?

– Да. Понимаешь, Хаз, сейчас это твоя первая любовь. Потом будут новые влюблённости, и тебе лучше научиться признаваться в своих чувствах, чтобы дальше быть смелее с теми, кого ты полюбишь.

Какое-то время стояла тишина, и Луи даже показалось, что Гарри заснул, но, видимо, он просто очень надолго задумался, потому что через пять минут щёку Луи обожгло чужое дыхание, а затем и пухлые шершавые детские губы. Он мог поклясться, что буквально слышал стук сердца Стайлса. И тогда Луи понял, что Гарри влюблён в него.

Ну ничего, он просто ребёнок. Это пройдёт.

====== 13/28 – 16/31 ======

Комментарий к 13/28 – 16/31 мне жаль за эту НЦу, правда.

ой, это что? спойлер? тсссс...

Луи был безмерно счастлив разрыву отношений со Стэном, но ему было двадцать восемь и у него были некоторые потребности. В этом был один единственный минус расставания – отсутствие постоянного партнёра. Даже если Томлинсон уже давно признал самую настоящую влюблённость в Гарри, то трогать его он не имел права, ведь ему было всего тринадцать. Сначала Луи приходилось посещать разные клубы, просто чтобы найти первого встречного для секса, а утром свалить. Но в череде случайных романов он никогда не начинал новые отношения, хотя много девушек и парней откровенно намекали ему на это. За год он устал от всего и начал перебиваться только своей рукой и пальцами. Сказать, что этого было мало, это не сказать ничего. Наверное, из-за всего этого, когда они с Зейном накурились, то зашли немного дальше, чем можно друзьям, и переспали прямо на полу кухни.

Губы друга находились на его шее, а руки крепко прижимали к стене. Луи тихо постанывал, а одурманенный марихуаной мозг ничего не понимал и просто считал это забавным. Тело ныло от длительного отсутствия близости, поэтому сейчас оно мгновенно реагировало и на поцелуи, и на руки на бёдрах, и даже на дыхание Зейна.

Потом Луи помнит только отрывки: звук открывающейся упаковки презервативов, запах смазки, боль в своей заднице, чужие зубы на плече и скрип холодного паркета от трения конечностей по нему. Тогда наступил один из самых сильных оргазмов, а затем ещё один. И тьма.

Утром Луи проснулся на полу с головой Зейна на груди. Рядом валялся погасший недокуренный косяк, использованный презерватив, баночка лубриканта и одежда. Он в панике огляделся и понял, что они лежат голые буквально посреди квартиры.

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

– Зейн, вставай, твою мать! – Луи начал толкать своего друга.

Малик только пробурчал что-то невнятное и продолжил спать, перевернувшись на другой бок.

– Клянусь, я сейчас тебя убью! – паниковал Томлинсон, пиная его ещё сильнее.

– Пошёл нахер, Луи!

– Ты пошёл нахер! Мы, блять, трахались сегодня ночью!

В секунду, когда эти слова покинули рот Томлинсона, Зейн мгновенно принял сидячее положение и сразу же оценил взглядом ситуацию. Прошло где-то полторы минуты прежде, чем он заговорил.

– Ну, ты ж не залетишь. Успокойся.

– Мой друг трахнул меня и говорит мне успокоиться! Ты серьёзно?

– Бро, поверь, мне тоже сейчас пиздец как неловко, но что случилось, то случилось, да?

Луи смотрел на Зейна, открыв рот от удивления. Какого хрена он так спокоен? Друзья не трахаются посреди кухни. Это ведь ненормально.

– Окей, хорошо. Проясню всё. Да, ты всё ещё любишь Гарри. Да, мы всё ещё друзья, и ничего не изменится в наших отношениях. Да, это было круто. Да, мы просто забудем это, скрепив уговор молчания клятвой на мизинчиках.

Зейн протянул свой мизинец. Сперва Луи смотрел на него, как на идиота, а потом с самым серьёзным взглядом схватил палец друга своим.

Это ведь определённо им поможет.

Это было неловко и до ужаса странно, но Луи бы соврал, если бы сказал, что не был рад, потому что он сам уже понял, что стал довольно нервным. Увы, понял он это в неподходящей ситуации с Гарри, которому необходима была помощь с литературой.

– Луи? О чём «Маленький принц»? У нас сочинение о том, почему дети и взрослые по-разному воспринимают его. Нужно мнение взрослого, а ты взрослый. Расскажи мне.

– Думаю, всё дело в том, что дети видят в этом только сказку.

– А разве это не сказка?

– Не перебивай меня, Гарри, – сказал Луи, почувствовав, как где-то в груди разгорается огонь. Он закрыл глаза, выдохнул и поспешил скорее потушить свой необоснованный гнев.

– П-прости…

– Дети, когда читают, например, о розе, видят в этом только одушевлённый цветок, за которым ухаживает маленький принц. Когда читают о путешествиях по планетам, то в силу своей детской развитой фантазии они действительно видят как принц перелетает с одной на другую. Ясно?

– Да, – кивнул Гарри. – А ты как представляешь? Разве не точно так же?

– Нет. Я уже вижу метафоры писателя и понимаю, что путешествия по планетам – это фактически просто обычные дома разных людей, а отношения маленького принца к розе – это описание настоящей любви и не только к цветам. Экзюпери создал гениальное произведение, хотя бы потому что это можно читать в разном возрасте, и каждый раз оно по-своему прекрасно.

– А что насчёт лиса?

– Я ведь уже объяснил, и ты сказал, что всё понял. Иди и пиши своё сочинение, – сказал Томлинсон, но его резкость в этот раз вышла наружу.

– Луи, но ведь лис это не метафора? – не унимался Гарри. – Это ведь и так и так отношение к домашним животным, верно?

– Я сказал тебе идти и писать своё сочинение! Думай своей головой! – Луи повысил голос и сразу же пожалел об этом, увидев, как мальчик отступил на пару шагов, а в глазах появились слёзы. Он не был плаксой и мог противостоять любому…кроме Луи. – Гарри, я…

– Мы в ответе за тех, кого приручили, Лу, – обиженно сказал мальчик и, увернувшись от чужих рук, убежал к себе в комнату.

«Чёрт», – подумал Томлинсон, ощутив себя полнейшей сволочью. Он никогда не позволял себе кричать или хотя бы повышать голос на Гарри, а сейчас он сделал это из-за напряжения, что росло в нём уже около года. А самое главное, что ему попало ни за что. Это как минимум несправедливо. Поэтому Луи и пошёл наверх к Гарри. Он любил этого мальчика и пойдёт за ним, даже если придётся топтать свою гордость. Он лежал, свернувшись в позе эмбриона на своей громадной кровати, а его плечи содрогались раз за разом.

– Прости, Хаз, я правда не хотел задеть тебя, – Томлинсон сел рядом с мальчиком на кровать и положил руку ему на талию. – Я не должен был на тебя кричать.

– Почему ты накричал? – хрипло спросил Гарри, сев прямо напротив своей няни. – Что-то случилось?

– Да, Хаз, но это не твоя вина. Ты простишь меня, малыш? – спросил Луи, вытерев пальцами слёзы с щёк мальчика.

– Ага, – радостно закивал Гарри, а затем поцеловал Луи в щёку и обнял его. – А ты поможешь мне с сочинением?

– Конечно. Мы остановились на лисе, верно? На самом деле я не уверен, но если тебе просто нужно мнение какого-нибудь взрослого, то я считаю, что лис – это метафора для домашних животных.

– А что насчёт конца? Маленький принц ведь улетел обратно к своей розе, да? Змея помогла ему?

– Ты уверен, что готов услышать моё мнение по этому поводу, Хаз?

Он кивнул, и Луи пришлось рассказать ему, что по его предположениям маленький принц просто умер от укуса змеи. Всё закончилось тем, что Гарри неудержимо рыдал на плече у Томлинсона.

– Нет, этого не может быть. Взрослая жизнь жестокая, а я хочу быть взрослым. Как же так! Они скучные.

– Эй, хватит в открытую оскорблять меня!

– Ты другой взрослый, Лу. Я не чувствую, что тебе двадцать восемь, когда говорю с тобой. Ты как будто тоже подросток как я, только знаешь ответы на все вопросы.

– Спасибо, малыш, – ответил Луи, а затем немного подумал над сказанным. – Ты ведь знаешь, что я на самом деле не считаю тебя малышом?

Гарри кивнул в последний раз, прежде чем уснуть в руках Томлинсона. Ему пришлось уйти, потому что Энн всё-таки пришла домой той ночью.

Гарри всё ещё помнил о настоящем поцелуе в пятнадцать лет, о котором сказал ему Луи пять лет назад. И не просто помнил, он ждал своего дня рождения больше всего на свете. Несмотря на разницу в возрасте, которая сейчас казалась огромной бездной, Гарри ждал поцелуй именно от Томлинсона, а не от какой-нибудь сверстницы. Свой день рождения он провёл с семьёй и своим лучшим другом Найлом Хораном.

Вечером, когда они пошли «отрываться», что на самом деле означало «шляться по улицам Лондона до комендантского часа», Гарри имел неосторожность проболтаться, что он уже давно полюбил кое-кого. Найл стал выпытывать имя девушки и пришлось признаться, что это далеко не девушка. Хоран пару секунд удивлённо смотрел на друга, а затем весело подпрыгнул с криком «Я ЗНАЛ!!!».

Ночью Гарри пришёл домой как раз, когда Энн уже уходила на работу, как всегда оставляя Луи за няню. Как только дверь закрылась, руки у кудрявого затряслись, а сердце от волнения ударяло по рёбрам в бешеном темпе, но он якобы спокойно сел на диван.

– Ты весь дрожишь, Хаз. Ты в порядке? Здоров? – обеспокоено спросил Томлинсон, прикладывая ко лбу мальчика руку.

– ДА! То есть… да, да я в норме.

– Я могу принести тебе одеяло или мы можем сходить в тёплый бассейн или…

– Мне не холодно, – отозвался Гарри.

– Тогда что случилось? – не унимался Луи, потому что точно знал, что Гарри что-то задумал, но боится. Он просто предпочитает не намекать ему, что тот трясётся от страха, чтобы не смущать.

– Мне исполнилось пятнадцать, Лу.

– Хорошо. И?

– Ты ведь помнишь. Мне пятнадцать, и я не встретил человека, от кого бы я хотел получить поцелуй… Кроме тебя.

До Луи доходит. Пять лет назад он обещал мальчику, что в этом возрасте он точно узнает, что такое настоящий поцелуй. И сейчас он сидел напротив него и смотрел прямо в глаза с великой надеждой.

– Помню, малыш. Ты правда хочешь? Я ведь такой старый.

– Заткнись, – резко оборвал его Гарри, чем сильно удивил и себя и свою няню. – Я имею ввиду…ээм ты не старый…

– Хорошо, Хаз.

Луи усмехнулся такой секундной дерзости мальчика и прежде, чем тот успел что-то ответить, прислонился к его мягким губам, аккуратно держа его за линию челюсти. Мальчик неумело начал двигать губами, иногда ударяясь зубами о зубы Луи из-за своей неопытности. Но даже из-за этого неловкого момента он отказывался заканчивать начатое и запустил руку в волосы Томлинсона, пододвигаясь ближе, практически вплотную, и явно желая получить более глубокий поцелуй. Внизу живота что-то приятно согревало и дарило такое удовольствие, что даже стыдливость улетучилась. Луи отпустил свои руки от лица Гарри и отодвинулся. Тот открыл глаза, и они стали ещё более зелёными, чем обычно, а губы и щёки покраснели. Томлинсон серьёзно почти плакал от этого вида, а из лёгких кто-то нагло откачал весь воздух.

– Всё, малыш. Будет лучше, если ты никому не расскажешь об этом. Иначе у меня будут проблемы. Хорошо, Гарольд?

Гарри только счастливо кивал, улыбаясь во все 32 зуба (ну, может быть, во все 28 зубов). Он нуждался в объятиях теперь и Луи дал ему и это тоже. В тот день Гарри Стайлс был самым счастливым парнем во всём мире. Он был в этом уверен.

Подростковый возраст у Гарри проходил совсем не как у обычных людей. Он любил проводить вечера дома и не встречался с девочками или мальчиками, хотя вполне мог бы, потому что его лицо с каждым годом делало невозможное – оно становилось всё более красивым. Луи даже было интересно: закончит ли оно хоть когда-то совершенствоваться? Он знал причину одиночества Гарри, но сознательно игнорировал факт, что Гарри любит его. Даже после поцелуя. Чёрт, да они уже знали о чувствах друг друга, но у обоих на плечах были головы.

Найл же узнал всё, когда им исполнилось по шестнадцать лет.

– Он же старый! – возмутился Хоран.

– Не говори так! Ему всего тридцать один. И он красивый.

– Не спорю. Но только ему уже тридцать один!!!

– Это неважно. Он тоже любит меня. Я собираюсь у него спросить кое-что сегодня.

– А твоя мама? Что она скажет, если…

– Она не узнает, Найл. По крайней мере до моего совершеннолетия.

– Хорошо. Но не думаю, что это приведёт к чему-то хорошему. К тому же, тебе исполнилось шестнадцать. А значит, Луи скоро закончит работать у вас.

– Ты прав. Поэтому я и собираюсь задать ему один вопрос.

Вечером почти перед самым приходом Энн, Луи с Гарри сидели за просмотром мультфильма «Тачки». И это был не выбор Гарри. Он просто листал каналы, а как только на экране мелькнул знакомый красный кузов Молнии МакКуина, Томлинсон затыкал пальцами на телевизор, будучи очень взволнованным и даже вскочил на ноги с фразой «Оставь! Оставь!! Обожаю „Тачки“!!!». Он точно никому в этом не признается.

– Лу? – позвал Гарри примерно на середине мультфильма. – Могу я у тебя кое-что спросить?

– Конечно. С чего вдруг тебе понадобилось разрешение?

– Потому что мне стыдно и страшно. Обещай, что не разозлишься и не обидишься на меня после этого?

– Обещаю, Хаз, – заверил Луи приобретая настоящий интерес к тому, что задумал Гарри. – Если ты только не убил кого-нибудь и не торгуешь наркотой.

– Нет…я не…что? Неважно. В общем, один раз мы с Найлом включили одно видео. На специальных уроках нам рассказывали про это, и нам было интересно.

– Хорошо… что за видео?

Гарри закрыл глаза, чтобы успокоиться, а потом вывалил всю правду в одну кучу.

– ЭтоБылоПорноНоЧестноМыТолькоСмотрели.

Луи вспомнил, как в свои шестнадцать лет его уже совращал Стэн, и тогда же они впервые переспали, и улыбнулся, потому что Гарри по сравнению с ним был таким тихим невинным мальчиком. Ну что за прелесть, верно?

– Что ж, ладно. Но это не вопрос, Хаз.

– Я знаю. А ещё я знаю о возрасте согласия… Это шестнадцать лет. Когда я с Найлом смотрел то видео, мне было приятно и хотелось быть рядом с тобой и целовать. В общем, мне шестнадцать, Лу. Я ведь могу принимать решения?

– Ну, по закону, да.

Гарри вдохнул побольше воздуха в лёгкие, чтобы случайно не умереть от потери кислорода.

– Я хотел спросить. Ты ведь любишь меня? Ну, как все взрослые и всё такое, да?

– Да, Гарри, – выдохнул Луи, потому что просто не смог бы врать, находясь под взглядом этих зелёных глаз. – Да, я люблю тебя.

– Хорошо. И ты ведь уже делал то, что было на том видео, верно? – он избегал точных терминов, хотя прекрасно знал их, он просто был смущён, и его лицо буквально горело красным цветом.

– Да.

– Тогда…ты можешь…сделать это со мной, пожалуйста?

Челюсть Луи упала на пол. Этот невинный маленький мальчик просто не мог этого сделать. Он просто не мог набраться смелости и попросить лишить его девственности, глядя прямо в глаза. Он ведь не мог? Видимо, мог, потому что именно это и случилось.

– Что? Нет, Гарольд. Точно нет.

– Назвав меня «полным» именем ты не изменишь того, что я хочу. Почему нет? Ты же сказал, что любишь меня.

– Да, это так. И как раз поэтому я говорю нет. Тебе только шестнадцать.

– Ты сказал, что я могу принимать решения сам по закону.

– Да, но если я тебя хотя бы коснусь до того, как тебе исполнится восемнадцать и об этом кто-то узнает, то меня могут посадить в тюрьму, малыш. Понимаешь?

– Никто не узнает. Я не стану болтать, я не тупой. Если бы ты любил, то занялся бы любовью со мной.

Глаза Гарри наполнились слезами, и он ушёл к себе в комнату. Конечно же, он обиделся. Томлинсон устало откинулся на спинку дивана, но тут раздался звук открывающейся двери и на пороге появилась Энн. Пора было уходить, а Луи даже не успел извиниться. Но он сделает это завтра. Он обещает, что не заставит любимого мальчика страдать.

– Гарри предложил мне заняться любовью, – первое, что сказал Луи, зайдя домой.

Зейн, который пил чай, захлебнулся им, пропустив жидкость через нос. Он кашлял на всю квартиру так сильно, что его глаза стали красными, и из них пошли слёзы.

– Наверное, мне не стоило так с плеча рубить, да? – спросил Томлинсон на что получил задыхающееся «да» от друга. – Ну, ладно. ВНИМАНИЕ! Из-за того, что Гарри 16, он спросил меня про возраст согласия, а затем попросил переспать с ним.

– Кажется, мальчик вырос, верно? – усмехнулся Зейн, вытираясь от чая. – А я такими темпами с тобой и до тридцати пяти не доживу.

– Лучше скажи, что мне делать.

– Луи, он сам предложил тебе, вы оба любите друг друга. Тебе тридцать один и, насколько я помню, пару лет назад ты трахался очень классно. Так в чём проблема?

– В том, что он – несовершеннолетний.

– Но ведь ему шестнадцать. Это законно, если он сам согласен.

– Аааааа заткнись. Шесть лет назад ты был в ужасе, когда я сказал тебе, что люблю его.

– Потому что ему было десять, кретин! – Зейн ударил Луи в плечо и пошёл за новым чаем. – А сейчас ты вообще понимаешь, что он сам тебя попросил переспать с ним. Отличная возможность снять своё напряжение. Твой недотрах уже выходит за рамки.

– Вот об этом я и говорю! Не хочу, чтобы он просто был способом снять моё напряжение. Хочу, чтобы всё было как нужно.

– Чёёёрт, бро, – Зейн даже остановился от неожиданности. – Ты серьёзно его любишь. У тебя есть план?

– Кажется, да. Завтра у меня последний день работы у Стайлсов. Я приглашу его на свидание.

– Ах.ри.неть… Тебя никогда ни с кем так не заносило. Думаю, этот мальчик стоит того, чтобы попытаться. Дерзай! Купи цветы.

– Его мать меня убьёт…

– Тогда есть идея. И не стоит говорить мне, что я самый классный лучший друг. Я подвезу тебя завтра, а когда мама Гарри уйдёт, ты выйдешь и заберёшь цветы из машины.

В итоге на следующий день Луи провёл полчаса в цветочном магазине. Это не казалось таким уж сложным, когда он шёл туда, но как только закрылась дверь, то огромный выбор цветов поставил в тупик. Повезло, что продавщица попалась очень милая.

– Не стоит так пугаться, молодой человек. Проходите сюда ближе. Я не укушу, – девушка улыбнулась и позвала Луи к себе рукой.

– Ну…ээм…ему шестнадцать, – не в тему проговорил он от волнения.

Девушка немного удивилась, но улыбка не сошла с её лица.

– Что ж, и какие ваши чувства?

– Я вроде как давно его люблю. Но розы это слишком избито. Люблю так, что пытаюсь теперь быть осторожным. А до этого мы немного не сошлись во взглядах на…кхм одну вещь. И теперь я хочу доказать ему, что люблю его намного больше, чем он ожидал от меня, попросив о том, что попросил…ой…наверное я слишком многое рассказал…

– Нет, не смейте так думать! Вы хотите что-то похожее на розы?

– Я хочу что-то нежное. Бутоны чтобы потолще были…

– Пионы! – сказала девушка радостно. – Семь штук значат любовь. Букет будет маленьким и аккуратным. Это Вам подойдёт?

– Идеально.

Потом сто лет потребовалось, чтобы выбрать цвет. Девушка около семи раз собирала букеты разных цветов, а затем выбрала нежно розовые и Томлинсон буквально запищал «дадада!!!».

И вот он сидит в машине Зейна перед домом Стайлсов, и его трясёт.

– Томмо, тебе тридцать один. Какого хрена ты волнуешься, как подросток? Иди и позови его на свидание. У тебя вон даже цветы есть, – подбодрил Малик, но из-за отсутствия ответа начал толкать Луи и тот врезался в стекло.

– Что ты, блять, делаешь?

– Выталкиваю тебя из машины. Сегодня твой последний день, а через минуту ты официально опоздаешь.

– Чёрт!

Луи выскочил из машины и у двери столкнулся с мамой Гарри.

– Доброе утро, Энн.

– Ох, Луи! Твой последний день, поздравляю! Гарри ещё в кровати. Он сегодня совсем не хотел вставать. Расшевели его, пожалуйста.

«Ооо это я могу. Я собираюсь пригласить вашего сына на свидание хаха»

– Сделаю всё, что в моих силах.

Энн последний раз улыбнулась и скрылась за оградой. Луи подождал ещё немного, пока её машина уедет с улицы и сразу же убежал к Зейну, хватая букет пионов, как какой-то шпион на секретной миссии. В доме было необычно тихо, и Томлинсон знал причину. Гарри наверняка до сих пор обижен и даже, возможно, плачет.

Луи поднимается по лестнице своими будто свинцовыми ногами. Почему же ему так страшно?

Неуверенный стук в дверь комнаты.

– Малыш? Можно?

– Уйди, – послышался голос с той стороны двери, и он почему-то ударил не только по ушам, но и по груди.

– Прости за вчерашнее. Но дай мне поговорить с тобой, умоляю. Мне нужно…нет, мне необходимо объяснить тебе всё.