Текст книги "Робинзоны (СИ)"

Автор книги: AlfaAnge

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Так и произошло. Вальтер, издав звериное рычание, освободил свой колом стоящий член и провел им между ягодиц Диллона, сразу врываясь полностью в молодое тело, которое всегда сводило его с ума.

Диллон вжался лицом в диван, покорно принимая в себе член, который причинял ему только боль. И двинулся тазом назад, глубже насаживаясь, подмахивая бедрами, сосредоточившись только на том, чтобы Вальтер кончил как можно скорее.

Мужчина вцепился в бедра Диллона двумя руками, оставляя на коже синяки, и глухо стонал, со всей накопленной страстью трахая парня.

Диллон сжался, плотнее обхватывая член сфинктером, и сделал еще пару быстрых движений навстречу.

Вальтер, вымученно охнув, дрогнул и застыл. На лице его расплывалась блаженная улыбка. Он вышел, наблюдая, как сперма толчками вытекала из Диллона, изливаясь на красную ткань дивана.

– Дилли, иди сюда! – Вальтер властно перевернул парня, поставил его на ноги и притянул к себе за бедра. Опустился на колени, снова взяв член в рот.

Диллон быстрыми движениями толкался во влажную горячую плоть, чувствуя, как волна экстаза концентрируется в паху; член пульсировал, и Вальтер ощутил мощную струю, ударившую ему в небо. Но не отстранился – проглотил все до капли, облизавшись и хитро посмотрев на еле живого парня.

– Малыш, спасибо. Это было великолепно. Ты уверен, что не хочешь опять быть со мной?

– Вальт, ты прикольный парень. Ты мне нравишься. Но я люблю Кайроса. Очень. И ты знаешь, зачем я с тобой переспал. Ты сдержишь свое обещание?

– Конечно. Конечно, мой хороший. Все, что угодно. Позвони мне завтра, я все устрою…

****

Билл лежал, накрывшись высохшей шкурой убитого кабана и, затаив дыхание, прислушивался к неясным звукам, нарушающим спокойное безмолвие тропической ночи.

Том отрывисто дышал рядом, слегка двигаясь, и Биллу не составляло труда представить, что сейчас происходит между парнями.

Кайрос едва слышно стонал, шептал что-то, и шепот перемежался чуть различимыми звуками влажных поцелуев.

Билл почти не дышал, собрав всю силу воли, чтобы укротить обуревающие его чувства. Он был возбужден – так, что сам испугался своей реакции, волны адреналина, бродившей по всему телу, сладкого желания, концентрировавшегося в паху.

Все, что он хотел сейчас – чтобы исчез Кайрос, и они с Томом остались бы одни. Вдвоем, голые, на мягких зеленых листьях, в полной темноте.

И облегченно вздохнул, почувствовав судорогу, прошедшую по телу Тома, и сдавленный стон грека.

Через какое-то время парни затихли, погрузившись в сон, а Билл еще долго лежал, задумчиво глядя в черную ночь.

****

Билл пошел к океану, когда солнце только начало окрашивать горизонт в бледно – желтый цвет. Вода была все еще черная, на небе таяли последние звезды, уступая очередному яркому дню.

Билл с разбегу вошел в теплый океан и поплыл, все еще чувствуя гул в голове после бессонной ночи и раздирающих его мыслей.

Он понимал, что, возможно, сходит с ума. Все мысли были только о Томе, о его безумных отношениях с Кайросом, о его красивом, совершенном теле. Которое хотелось целовать. И которому все больше хотелось отдаться. Полностью, забыв обо всем.

Это было невозможно, и Билл прекрасно это понимал. Тому нужна была сексуальная разрядка, и грека как нельзя лучше подходил для этой цели, удовлетворяя парня и удовлетворяясь сам.

Билл совсем не был уверен, что, если он выберутся с острова, Том когда-нибудь еще посмотрит в сторону мужчины, не говоря уже о сексе.

И все будет кончено.

Мысли Билла вдруг отвлек какой-то всплеск, и парень повернул голову на звук. Плавник?

Акула?

Билл никогда еще не видел акул вблизи острова. Коралловые рифы давали некую гарантию, что хищные рыбы здесь не водятся.

Но стало вдруг очень страшно, и Билл осторожно повернул назад, направляясь обратно к берегу, почти оцепенев от поглотившего его первобытного ужаса перед природой, которая всегда будет сильнее человека.

Он был уже недалеко от берега, когда почувствовал вдруг чудовищную боль в ноге, как будто тысячи острых ножей вонзились в его бедро.

Билл охнул, не в силах кричать от боли, и неожиданно ушел под воду, потеряв координацию от болевого шока.

Но, взяв себя в руки, справился с паникой и снова вынырнул, быстрее плывя к берегу, ни о чем не думая, понимая, что это его последний шанс.

Нащупав под ногами дно, встал, простонав от волны дикой боли, и на одной ноге запрыгал в сторону пляжа, стремясь как можно быстрее покинуть черную недружелюбную воду.

Рухнул на мокрый песок, почти теряя сознание. Посмотрел вниз, боясь самого страшного.

Нога была на месте, но на внутренней стороне бедра зияла огромная открытая рана, из которой толчками била почти черная в слабом свете восходящего солнца кровь.

Билл прекрасно понимал, что, возможно, у него перерезана бедренная артерия. И он может просто глупо умереть от потери крови.

Надо было срочно звать на помощь.

Собрав последние силы, Билл закричал:

– Том!

И потерял сознание.

****

Том резко проснулся, дернувшись, подскакивая на ноги. Ему показалось, что кричал Билл. Посмотрел на Кайроса, который безмятежно спал, раскинув руки и ноги.

Билла в шалаше не было.

Том кинулся на пляж, уже подсознательно зная, что с Билли что-то случилось. И что крик ему не послышался.

И сразу увидел его – Билл лежал на песке у самой кромки океана, и его лениво окатывало пеной прибоя.

Том подошел ближе и задохнулся от ужаса – песок вокруг парня был пропитан кровью.

Присел, рассматривая тело друга. И расширившимися глазами уставился на зияющую рану, из которой продолжала хлестать кровь.

Том, долго не раздумывая, снял с бесчувственного парня длинные шорты, зубами порвал их на широкие полоски и крепко перевязал бедро выше раны.

Он полностью взял себя в руки. Паниковать было не время и не место. Надо было спасать жизнь.

Том вспомнил, что окончил медицинский институт. Учился на хирурга.

И судьба предоставила ему возможность сделать первую в его жизни операцию – самую важную, от исхода которой зависела жизнь его лучшего друга.

– Кайрос! – громко крикнул Том, поддерживая голову Билла, рассматривая его зрачки, нащупывая еле слышно бьющийся пульс.

Грек выскочил из палатки, протирая глаза двумя кулаками, мало что соображая.

– Иди сюда! – властный голос Тома.

Кайрос подошел к парням и со страхом уставился на Билла.

Вопросительно перевел взгляд на Тома.

– Так, возьми ту расческу, которой меня Билли причесывал, отломай зубчик, проделай в нем дырку для нитки.

– Том, а нитку где мы возьмем?

– Из твоих шортов! И из моих. Главное, ушко проделай. Быстро. И иголку над огнем подержи – инфекция не должна попасть. И там, за нашим шалашом, алоэ растет – я еще раньше обратил внимание. Нарви побольше, и тоже тащи.

Кайрос быстро удалился исполнять приказание, а Том с бешено колотящимся сердцем наблюдал за Биллом, который ужасно побледнел и выглядел так, как будто собирается отдать богу душу.

Солнце быстро вставало, и темнота рассеялась.

Том облегченно выдохнул – хоть с этим повезло, не придется в темноте латать рану.

Кайрос вернулся минут через десять, принеся все, что было нужно – самодельную иглу с ниткой, твердые листики алоэ и…. Двухлитровую бутылку водки Смирнофф, почти полную.

Том не стал спрашивать, откуда у грека водка. Сейчас было совсем не до этого. Но мысленно помолился Богу – это было именно то, что нужно для операции.

Намочил руки водкой и взялся за плотную, острую деревянную иглу. Плеснул из бутылки на рану, от чего Билл болезненно выгнулся, так и не приходя в сознание.

Отключившись от собственных чувств, решительно начал сшивать рваные края кожи.

Кайрос отвернулся, не в силах наблюдать за этим зрелищем. Он не выносил вида крови.

Том работал уже минут пятнадцать, осторожно орудуя иглой. Пот скатывался с него ручьями, заливая грудь, капая на песок.

Билл вдруг открыл глаза и застонал, дернувшись.

Кайрос подскочил к парню и протянул к его губам горлышко бутылки:

– Билли, вот, выпей. Как сможешь больше. Это водка, тебе надо.

Билл покосился на бутылку.

– Какого х…

– Пей, я сказал! – Кайрос еще ближе поднес бутылку к пересохшим потрескавшимся губам.

Билл послушно сделал глоток, закашлялся от горящей жидкости. Кайрос не отпускал его голову, поддерживая ее на весу, заставляя выпить еще.

Билл покорно присосался к бутылке, делая большие глотки, пытаясь дышать, понимая, что это единственный сейчас доступный вид анестезии.

И откинулся в бессилии на песок, чувствуя шум в ушах и тянущую боль в бедре.

– Все! Я закончил. Давай перенесем его обратно в шалаш, – скомандовал Том, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.

Они с Кайросом осторожно подхватили Билла и уложили в шалаше. Парня трясло, он периодически терял сознание, дрожа, покрываясь мурашками от колотившего его озноба.

Том еще раз проверил повязку, которую наложил сразу же после операции, укрыл Билли шкурой и вышел на пляж, без сил опускаясь на теплый белый песок.

Кайрос присел рядом, взволнованно глядя на Тома.

– Том, что это было, бл*ть?

– Акула. Не очень крупная, но Билли хватило. Чуть ногу ему не откусила, тварь.

– А… Как он теперь? Что будет-то?

Том нервно повел плечами.

– Я не знаю. Если все хорошо пройдет, рана должна быстро затянуться. Бедренная артерия не задета, слава богу. И водка твоя пришлась прямо как нельзя кстати! Откуда бухло, упырь ты греческий?

– Сам упырь! – Кайрос возмущенно выдохнул, больно толкая Тома кулаком в плечо. – Я, между прочим, твоему другу жизнь спас! А водка… Я же рассказывал, что спрыгнул тогда с яхты. И очнулся только здесь, на берегу. Так вот… Оказывается, я с бутылкой искупаться решил. Видимо, еще в воде бухнул. И, что интересно, из рук ее так и не выпустил до конца!

Том против воли улыбнулся, представляя эту забавную картину.

– Почему не выпил ее? И нам не сказал?

– Не знаю, – Кайрос пожал плечами. – Берег подсознательно, видимо. Мало ли, что случиться могло. Вот и пригодилась! Нужда изощряет изобретательность.

Том взглянул на Кайроса, который был совершенно голый. Он сам тоже. Все нитки из шортов пошли на зашивание раны. Шорты были разорваны для перевязок.

– Кай, и что, мы теперь голышом будем ходить? Членами размахивать? Что-то мне неуютно так…

– А мне нормально, – прищурился грек. – По крайней мере, всегда видна боевая готовность.

– Блин, ну ты и маньяк! Нет, надо что-то придумать с труселями. Билли в себя придет – опять в обморок грохнется, увидев нашу с тобой красоту неземную. Да и его штаны долго жить приказали!

-Ладно, Том, давай потом об этом. Пошли к Биллу, посмотрим, как он там…

****

Том осторожно опустился рядом с Билом, взяв его руку в свою. Парень спал, беспокойно вздрагивая во сне; грудь часто вздымалась, покрытая капельками пота.

На лбу – испарина. Том положил ладонь – горячий, как печка. Нахмурился.

У Билла был жар, но после операции это было нормально. Тем не менее, Том беспокоился. Очень. И продолжал тревожным взглядом наблюдать за спящим парнем.

– Томми, блин, оставь его в покое! Ему спать надо. Пошли, погуляем лучше, а? – Кайрос не смог сдержать недвусмысленного намека.

Том стрельнул в его сторону злым темным взглядом, сразу отвернувшись.

– Кай, ты придурок. Неужели ты думаешь, что мне сейчас до секса, а? Иди к черту, озабоченный.

– Мое дело – предложить! – многозначительно ответил Кайрос, ложась рядом с Биллом и намереваясь заснуть, поняв, что секса от Тома он сегодня не дождется.

Билл застонал во сне, облизывая губы.

Том понял, что парень хочет пить, и принес ему воды в большой самодельной глиняной кружке, которую они смастерили на пару с Кайросом еще недели две назад.

Билл жадно припал губами к воде, а потом снова откинулся на шкуру, заботливо положенную Томом ему под голову.

Том так и просидел рядом с Биллом до вечера, поправляя повязку, проверяя температуру, осматривая красный воспаленный шов.

И, вконец измученный, так и заснул, не отрываясь от Билла, нежно его обняв, чтобы и во сне чувствовать состояние парня.

****

На следующий день никаких перемен не произошло. И через день тоже.

Билл почти постоянно находился в забытьи, выныривая из мира грез лишь изредка. Жар не спадал, и Том сбился с ног, пытаясь помочь другу, облегчить его страдания, почти сходя с ума от волнения.

Кайрос наблюдал за Томом, и его взгляд становился все более задумчивым.

– Том? А ты ведь любишь его, да?

Том на секунду замер, думая, что этот тихий вопрос ему послышался.

– Что ты несешь? Конечно, люблю! Он же мой друг. Ты к чему это вообще, а?

– Да я понял, что любишь. А ты уверен, что только как друга? – Кайрос с интересом посмотрел на Тома.

Том вдруг смутился под прямым взглядом серых глаз.

– Бл*ть! Не *би мне мозг, скотина греческая! Нашел, о чем поговорить! Сейчас главное, чтобы Билли на поправку пошел. Третий день уже идет! – Том вздохнул, в сотый раз трогая лоб Билла.

Жар не прекращался.

****

Когда Том уже почти отчаялся, Билл вдруг пошел на поправку.

Температура спала, парень постоянно просил пить и чувствовал себя уже почти сносно. Правда, почти ничего не ел и пока не мог подниматься на ноги, передвигаясь при помощи Тома.

Том превратился в натуральную сиделку, ни на шаг не отходя от Билла, полностью забыв про Кайроса, который, как неприкаянный, все дни шатался по острову.

Сегодня грек опять ушел – на охоту, как он сказал, и Том снова остался с Биллом, сидя рядом, поглаживая тонкую, почти прозрачную руку.

Билл невероятно похудел за прошедшие почти два месяца – от некогда полного, неуклюжего парня не осталось ничего, только большие красивые глаза цвета дождливого осеннего дня.

Он стал весь какой-то тонкий, изящный, нежный, похожий на хрупкую девушку.

«В моем вкусе…» – некстати подумал вдруг Том.

И лицо… Красивое до такой степени, что перехватывало дыхание. Заостренные скулы, прямой, идеальной формы нос, красивые губы, темные ровные брови, оливкового цвета кожа.

И черные длинные волосы, в которые постоянно хотелось зарыться лицом.

Том только тихо удивлялся себе и своим мыслям, которые начали посещать его с той ночи, когда он вдруг почувствовал желание поцеловать Билла.

Этому желанию не было объяснения, и больше всего парень боялся, что Билли о нем узнает. Это был бы позор.

Билл открыл глаза и широко улыбнулся Тому.

– Том! Привет! Наконец-то я себя трупом не чувствую! И нога не так болит уже. Посмотри, шов затягивается?

Том провел ладонью по бедру Билла, удостоверившись, что шов быстро заживает – так быстро, что ему впору было гордиться такой ювелирной работой в условиях необитаемого острова.

И не спешил убирать руку с прохладного бедра.

Билл, вдруг осознав, что он лежит абсолютно голый, а Том нежно гладит его почти в области паха, вдруг отстранился и почти отвернулся, чувствуя, что резко возбудился, стремясь скрыть от Тома напрягшийся член.

Том вдруг понял эту реакцию. И отдернул руку, как ошпаренный.

– Билли, ты поспи еще. Я пойду, Кая поищу, умотал куда-то, как бы не вляпался во что-нибудь, – быстро пробормотал и вышел, оставляя Билла в душераздирающих когтях черной ревности.

****

Кайрос сидел на той самой зеленой поляне, где они так любили заниматься сексом, и задумчиво крутил в руках какую-то травинку. Поза парня была напряженной, и Том моментально понял, что грек опять был не тут, не на острове. В своих мыслях он был с Диллоном, и это совершенно явно было написано у него на лице.

– Кай… – Том тихо подошел и присел рядом с греком. – Можно с тобой поговорить? Только обещай, что все это останется между нами.

– Том, ты водорослей несвежих, что ли, наелся? – удивился Кайрос. – Чего это за серьезный тон на необитаемом острове? И кому я могу что-то тут рассказать, а?

– Ну… Биллу, например.

– Так в чем дело, бюргер? Может, просто потрахаемся, а, пока Билли спит?

Том с возмущением стрельнул взглядом в грека, давая понять, что о сексе он сейчас думает в последнюю очередь. Вернее, о сексе с Кайросом…

– Кай. В общем, я, кажется, умом это… Того. Тронулся.

– Это не новость, милый. Ты с самого начала немного того, но мы с Билли к тебе привыкли, – весело протрещал Кайрос.

– Блин! Заткнись, будь добр. Я… Блин, мне кажется, я Билла люблю!

Кайрос с удивлением взглянул на любовника.

– Конечно, любишь. А кто в этом сомневается? Прикол-то в чем?

– Нет, ты не понял. Я его люблю… ну… как парня. Короче, я его хочу! Очень… И каждый день все сильнее. Что делать-то мне, а? – Том жалобно взглянул на грека, радуясь, что, наконец-то, выплеснул из себя то, что страшно его мучило.

Кайрос молчал, не выпуская из рук травинку.

– А сказать ты ему об этом не хочешь? Или не можешь?

– В том то и дело, что не могу! За кого он меня примет? За педика? Как вообще отреагирует? Блин, выхода не вижу.

– Том, это ваши дела. Я бы на твоем месте признался. Но вы разбирайтесь уже без меня, хорошо? – Кайрос встал и быстро пошел по направлению к океану. В другой момент Том бы подумал, что грек его ревнует. Но слишком хорошо изучил парня, чтобы понять – он опять с головой погрузился в мысли о своем Диллоне.

Том еще долго сидел на поляне, пытаясь разобраться в своих чувствах, и все больше запутываясь.

****

Кайрос оглянулся, услышав шаркающие шаги по песку. Билл, хромая, шел к нему, замотавшись в большой пальмовый лист.

«Скромный» – улыбнулся про себя грек, который с удовольствием расстался с тесными шортами и ходил теперь голый, испытывая от этого постоянное чувственное возбуждение.

Билл присел рядом с греком, ковыряя песок большим пальцем ноги и опустив голову.

– Билл? У тебя что-то случилось? Ты чего загадочный такой, парень? По акуле скучаешь?

Билл вздохнул. Посмотрел на Кайроса. Отвернулся. Еще раз вздохнул.

– Билли! Не пыхти, как паровоз. Вот же наказание, то один мычит, то другой. Говори, что хотел?

– Кай, я бы хотел с тобой переспать.

Грек, вытаращившись на немца, как испуганный краб, чуть не рухнул ничком на песок. Открыл рот, подавился воздухом, закашлялся.

Билл спокойно постучал парня по спине.

– Сп..асибо, – выдохнул Кайрос. – Билли, а вот что ты только что сказал, а? Че-то у меня, видимо, слуховые галлюцинации.

– Нет, – усмехнулся Билл. – Ты все правильно понял. Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Лишил девственности. Вот такая просьба. Можно, я не буду объяснять мои мотивы? Я просто предлагаю тебе секс.

– Ага, вот так просто. Малыш, я с девственниками ни разу не трахался. Я, может, боюсь! Вдруг порву тебя или еще что… Господи, да зачем тебе это, а? Ты что, тоже гей?

– Кай, мне нужен опыт. Я даже целовался только пару раз в жизни. А ты мне этот опыт дашь, я знаю. Научишь меня. Дальше я сам разберусь. А гей… Да, я гей. Морально – точно. Никогда девчонки не интересовали.

– А парни? – быстро спросил Кайрос. Кусочки мозаики начинали складываться в голове смышленого грека.

Билл потемневшим взглядом посмотрел на парня.

Оба молчали.

– Да, Кай, ты правильно понимаешь. Том. И я знаю, что вы с ним спите, – Кайрос тревожно вскинул глаза на Билла, но немец, как ни в чем не бывало, продолжал. – Но не любите друг друга. Просто секс. А я люблю Тома, Кай. И хочу, чтобы и он меня любил. Хочу отдаться ему, быть с ним. Хочу, чтобы он любил меня так же, как ты любишь Диллона. И рисовал на песке. Всегда хотел.

Кайрос с бешено стучащим сердцем пытался переварить услышанное. Фактически, сегодня оба парня признались друг другу в любви. Через него. И как-то все стало еще сложнее…

Грек, поколебавшись, просто ответил:

– Да, Билли. Как скажешь. Я ценю твое доверие. И постараюсь не разочаровать, – хитрый взгляд и подмигивание.

Билл смутился.

– Кай… А где? И когда?

– Давай здесь? На берегу? Только шкуру не забудь захватить – секс на пляже только в книжках романтично описывается, а в жизни очень мешает песок в жопе!

– А Том?

– Что Том? Ты же знаешь, что он спит, как подстреленный. Мы тихо уйдем подальше, и все. Даже если он проснется – скажем, что купаться пошли. Вернее, я пошел, а ты на берегу меня ждал. С твоей-то ногой…. Кстати, а это мешать тебе не будет, а, малыш?

– Да нет, уже не болит почти. Да и ты будешь нежен, правда ведь? – Билл сверкнул глазами, все больше увлекаясь игрой. Возбуждение с головой его накрыло – жестокое воздержание давало о себе знать.

Кайрос с восхищением посмотрел на отрывавшегося перед ним сексуального парня.

– Да, Билли. Я буду нежен. Очень.

****

– Черт, где вы были? – недовольно проворчал Том, разжигая огонь для приготовления очередного нехитрого ужина – на этот раз, черепаха, случайно заплывшая на остров.

– Да так, по пляжу шатались, – ровным голосом ответил Кайрос. Смотри, Билли уже ходит вовсю, шрам затягивается на глазах!

Том кинул быстрый взгляд на бедро друга. Затягивается… Быстро отвернулся, натолкнувшись взглядом на аккуратную татуировку – звездочку. Черт.

Билл присел рядом, встряхнув длинными черными волосами, обдавая Тома запахом моря. И себя. Нежным, волнующим, слегка приторным…

Том молча взвыл, начиная пугаться своих усиливающихся неадекватных реакций на Билла. Сексуальное желание скручивало его нервы в узлы, и Том бессильно сжимал кулаки, тщетно пытаясь привести мысли в какое-то подобие равновесия.

Парни молча поужинали. Каждый думал о своем, и говорить никому не хотелось.

Так же молча умылись и легли спать. Это был странный день, а впереди ждала еще более странная ночь.

****

Билл лежал, блестя влажными глазами в кромешной темноте шалаша.

Рядом тихо посапывал Том, и не было никаких сомнений, что парень крепко спит.

– Билл? – тихий шепот грека.

– Да, идем, – почти неслышный ответ.

Подхватив шкуру, Билл встал и пошел на пляж, даже не оборачиваясь, зная, что Кайрос идет за ним. След в след.

На небе тускло светился полный белый диск луны, со всех сторон окруженный мириадами мерцающих звезд, отбрасывающих рассеянный свет на темную гладь спокойно дышащего океана.

Лунная дорожка на воде смотрелась волшебно.

Было невероятно тихо и тепло – ни шороха, ни птичьего крика, только размеренное дыхание спящего моря.

Билл молча бросил шкуру на песок и уселся на нее, поднимая черные в лунном свете глаза на Кайроса.

Грек опустился рядом на корточки, ласковым взглядом наблюдая за волнующимся Биллом. В том, что парень волновался, у Кайроса не было никаких сомнений.

Протянул руку и быстро избавил немца от пальмового листа, в который тот был замотан. Билл откинулся на локти, ложась на шкуру, и чуть раздвинул ноги, отгоняя последнее смущение, позволяя греку разглядывать себя. Всего.

Кайрос лег рядом, положив одну руку Биллу под голову, прижимая его к себе, прижимаясь всем телом.

Погладил голое ровное плечо, убрал с лица длинные волосы и легкими, почти невесомыми поцелуями на чал покрывать шею, плечи, ключицы; прикусывал мочку уха, затем зализывал языком, слегка дул на место легкого укуса…

Билл выгибался от наслаждения, стонал от невероятных ощущений, первый раз в жизни получая ласку от другого. От парня с шикарным телом. От парня, поцелуи которого сводили с ума.

Кайрос ласково повернул к себе голову Билла и нежно провел языком по его губам, открывая их, мягко вторгаясь в податливый влажный рот, исследуя его на вкус…

Билл отвечал – страстно, порывисто, задыхаясь от возбуждения, готовый ко всему.

Грек чуть отстранился.

– Билл, малыш, не так быстро. Успокойся, дай мне поласкать тебя.

Билл, поняв, что слишком спешит, послушно откинулся назад, прикрывая глаза в ожидании.

Кайрос осторожно ласкал губами затвердевшие маленькие соски, гладкий подрагивающий живот, спускался ниже – туда, где тонкие курчавые волоски прокладывали дорожку к ровному, красивому члену, головка которого чуть блестела в лунном свете.

Кайрос, как завороженный, смотрел на возбужденного, покрытого капельками пота Билла, который, похоже, уже полностью отрешился от реальности и был готов позволить делать с собой все.

Билл широко развел длинные ноги, приподнимая таз, влажными глазами смотря на грека.

Кайрос, не выдержав, взял в рот горячий твердый член и начал аккуратно двигаться, стараясь доставить Биллу то наслаждение, которое, как он прекрасно знал, скоро накроет парня с головой.

Билл, закрыв глаза, двигал бедрами, невольно подаваясь навстречу влажному рту, и все сильнее разводил ноги.

Кайрос, не отрываясь от своего занятия, просунул руку под ягодицы Билла и уверенно сжал твердые половинки. Провел пальцем по горячей влажной ложбинке, нащупал пульсирующее отверстие и слегка нажал, нежно врываясь в плавящегося парня, гладя пальцем гладкие стенки, нащупывая заветный бугорок…

Билл уже стонал в голос, подняв колени, раскрываясь, принимая уже несколько пальцев, продолжая яростно трахать Кайроса в рот.

– Все, Билли, ты уже на грани, хватит играться, – Кайрос оторвался от члена Билла, выпрямился и рванул парня на себя, поддерживая его под коленями и нависая над ним. Твердый член стремился ворваться в податливое отдающееся тело, и грек двинулся навстречу, даже не помогая себе рукой.

Билл был так возбужден и расслаблен, что член вошел в него сразу, на всю длину, заставляя парня зажмуриться от накатившего вихря новых чувств: дискомфорт, непривычное ощущение, инородное тело, горячая твердая плоть, медленно в нем двигающаяся…

Постепенно ощущение дискомфорта исчезло, сменившись диким сокрушающим возбуждением, когда Кайрос, наращивая темп, взял член Билла в руку и начал умело дрочить, ни на секунду не прекращая двигаться в нем.

Билл положил свою ладонь поверх руки Кайроса, направляя, показывая, и, не сдержавшись, бурно кончил, застонав, почти зарывшись лицом в теплый мягкий песок.

Грек, наблюдая за немцем, получившим первый в своей жизни оргазм с парнем, содрогнулся от накатившей волны вожделения и, толкнувшись в Билла, почти раздирая его, излился глубоко в уже не девственное потрясающее тело.

****

– Малыш, а ты совсем неплох в постели! Эх, я уже почти завидую тому, кто будет тебя любить! – Кайрос поглаживал мокрого Билла по волосам, стирал песок с его лица.

Билл хмыкнул:

– Ага, завидуешь. Может, встречаться начнем? Я же не хуже Диллона, да? – хитрый взгляд.

Кайрос нахмурился.

– Никогда не говори этого! Даже в шутку. И вообще, засранец, сейчас-то зачем ты мне о нем напомнил? – грек грустно посмотрел на серебристый океан. Там, где-то далеко, был его Диллон – малыш с голубыми глазами. «Черт».

– Да ладно, Кай, я же пошутил, – Билл потрепал грека по руке. – Я понимаю все. То, что сейчас было… Спасибо тебе. Я сам так хотел. Ты все сделал, как надо. Мне было хорошо, правда.

– Угу. А со мной и не бывает по-другому, – улыбнулся Кайрос, в очередной раз прогоняя от себя образ Диллона. – Ну, девственник, пойдем спать?

– Я не девственник, – гордо сообщил Билл, поднимаясь на ноги. – Пойдем.

****

Диллон равнодушным взглядом оглядел великолепную природу острова. Он приехал туда же, где они останавливались с Кайросом. В тот раз. И откуда он уехал один...

Быстро разложил свои нехитрые пожитки в номере, взял с собой только самое необходимое и двинулся по направлению к пирсу, где его уже ждала «Чайка» – быстроходная красавица-яхта, принадлежащая Вальтеру.

На борту царило оживление – четверо мужчин суетились, готовясь к скорому отплытию. Будучи закаленными в стихиях матросами, они были склонны рассматривать данную прогулку как увеселительную. Вальтер в общих словах рассказал Гансу, капитану, в чем заключается задача.

Ганс удивленно посмотрел на хозяина. Бред какой-то, искать мальчишку, пропавшего почти два месяца назад!

Ганс был уверен, что парень утонул. А как иначе? Но полученные деньги нужно было отработать, и капитан со своей верной командой с удовольствием готовились к приятному плаванию.

К яхте приближался тонкий смуглый паренек с рюкзачком на плече.

Светлые волосы, белая футболка. Синие джинсы. Лет двадцать, не больше. Испуганными глазами оглядывает его, Ганса, и матросов.

Дитрих, Манфред и Питер выглядели, мягко говоря, устрашающе. Заросшие, волосатые, с огромными ручищами, которыми, казалось, можно запросто убить лошадь.

Диллон с опаской посмотрел на чудовищных моряков, с которыми ему предстояло провести Бог знает сколько времени.

Но, не показывая своего страха, уверенно подошел к матросам.

– Диллон, – протянул тонкую загорелую руку.

– Ганс.

– Манфред.

– Питер.

– Дитрих.

– Иди, устраивайся. Твоя каюта внизу. Если что, обращайся ко мне. Я тут капитан, – сказал Ганс, и Диллон направился в свою каюту.

Разложил оставшиеся вещи. Главное – фотография. Она была самой ценной. Диллон очень надеялся, что в этом путешествии она ему пригодится.

****

Минут через сорок «Чайка» отчалила от берега, держа курс на отдаленные острова Сейшельского архипелага. Диллон стоял на носу у поручня и всматривался в даль. Они плыли между больших туристических островов, и не было смысла надеяться найти Кайроса на каком-то из них.

– Эй, Дилли, иди ужинать, оторвись ты от этого поручня. Все равно, раньше, чем через два дня, мы до того места не доплывем.

– Спасибо, Ганс, я не голоден, я еще постою…

– Ну, как знаешь, – сказал матрос и присоединился к остальным товарищам.

****

Том, сидя на берегу, рассеяно наблюдал за Биллом, радостно плескавшимся в кромке прибоя у самого берега. После случая с акулой друг боялся совершать заплывы в океане.

Рана Билла почти затянулось, и парень снова наслаждался жизнью.

Что-то неуловимо в нем изменилось, но Том не мог понять, что именно.

Похудел, да. Похорошел. Но дело было не в этом. Изменился взгляд, которым Билл смотрел на Тома. В его глазах было что-то первобытное, что-то горящее.

Том буквально холодел от красивых глаз, устремленных на него. Все чаще и чаще. И Билл молчал, ничем не объясняя свои пылающие взгляды.

Том, лежа бессонными ночами между двух парней, почти воя от невозможности обнять Билла, начал понимать, что любит своего лучшего друга не так, как раньше. Он… Черт, он хочет его! Так, что немеют пальцы.

Отношения с Кайросом прекратились как-то сами собой. По обоюдному желанию. Грек все глубже нырял в депрессию, с каждым днем все больше страдая по Диллону. Рисунки на песке становились все многочисленнее.

Том не понимал, что произошло в его сознании. Да, он трахал Кайроса. Значит ли это, что он стал геем и перенес свои сексуальные желания на Билла? Он не знал. И его очень смущали эти непонятные взгляды Билла…

– Том! – Билл вылез из воды и выдернул Тома из глубоких размышлений. – Давай манго нарвем? Я тут одну полянку приглядел, там так здорово, и фруктов много!

Том замер. Он понимал, о какой полянке говорил Билли. И помнил, что они с Кайросом творили тогда… А теперь Билл стоял перед ним голый, мокрый, с растрепанными длинными волосами и приглашал прогуляться…

Том выдохнул и поднялся.

Кайрос отсыпался в шалаше после того, как всю ночь провел на пляже, бездумно глядя на океан.

– Проголодался? – Том нашел в себе силы улыбнуться. – Ну, пойдем. Покажешь полянку…