Текст книги "Конопляное поле (СИ)"

Автор книги: Aleriss

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Падалеки застыл с открытым ртом, чувствуя, как заполошно бьется сердце в грудную клетку, вдруг ставшую слишком тесной для глупого органа.

– Об этом кто-то еще знает? – с нескрываемым волнением осведомился Джаред.

– Кроме меня и моих ребят – никто, – жарко заверил его Морган. – Такой скандал будет. Бунт…

– Никакого бунта, – сурово отчеканил Джаред. – Об этом никто не должен узнать. И так… слишком много проблем, бунт на Глаксио… – он устало вздохнул и махнул рукой.

– Даже не сомневайся, информация не просочится…

– Я в тебе не сомневаюсь, – Джаред деловито кивнул и, чтобы скрыть неподобающую дрожь в руках, поспешно завел их за спину, сцепляя пальцы. – Где он?

– Я приказал ребятам прикрыть его на заставе, чтобы он кому больше не попался.

Джаред одобрительно кивнул.

– Отлично. А теперь проводи меня к нему – мистера я-люблю-создавать-проблемы-на-ровном-месте следует объясниться.

***

Дженсен маялся в темной жаркой комнатушке с четким ощущением дежавю от происходящего – с той лишь разницей, что в этот раз отсутствовала клетка, а одежда, наоборот, присутствовала.

Он долго и обстоятельно готовился к этой вылазке. Все началось со встречи с матерью. Он впервые видел эту женщину в сознательном возрасте – красивую, гордую, надменную и безмерно уверенную в своей непоколебимой правоте. Ни тени раскаяния или испуга от содеянного – лишь болезненная, сумасшедшая уверенность и вызов в таких же зеленых глазах, какие были и у самого Дженсена.

Он даже растерялся, когда увидел ее – почувствовал, как ненормально они похожи. Так… страшно стало. Отец часто его упрекал в том, что он сильно походил на мать, и только сейчас Дженсен понял, почему. Его глупые и самонадеянные выходки привели его к тому, что он сейчас имел или не имел. И если хорошенько вдуматься – ему просто повезло, что все сложилось так, как сложилось. Ему повезло, что Джаред был невероятно мудр и не начал войну, хотя имел полное на то право, что Джаред оказался настолько благороден, что оставил Дженсена в живых – хотя мог бы того ее и лишить – никто не осудил бы даже, что Джаред так добр, что жители Глаксио хоть и чувствовали себя унижено, но не были оккупантами на собственной родной земле, что Дженсен… не стоял на эшафоте, ожидая исполнения приговора, что не его голова прокатилась по мощенной булыжниками мостовой.

Дженсен не чувствовал сожаления по поводу смерти матери – право слово – он ее даже толком не знал, не чувствовал всепоглощающей ненависти или хотя бы удовлетворения… лишь пустоту, на дне которой в судорагах дергалась вина за свои глупые, опрометчивые поступки и слова. Вина была виновницей его присутствия здесь и сейчас.

Эклз дернулся, когда глухо распахнулась дверь и в полумрак шагнула высокая фигура, за которой захлопнулась дверь.

– Не скажу, что я рад нашей встрече, – голос Джареда прозвучал глухо и как-то незнакомо. От него по позвоночнику вниз пробежало стадо мурашек.

Но Дженсен упрямо сжал кулаки и смело сделал шаг вперед.

– Привет. Джаред, – Дженсен позорно споткнулся о знакомое имя, выругался про себя и сжал зубы, буквально силком проталкивая наружу упрямые, сопротивляющиеся слова: – Я хотел извиниться.

Падалеки качнулся на носках и сложил руки на груди.

– Это так срочно? – он невесело усмехнулся. – Обязательно было подставлять под удар себя и меня?

– Это важно, – помолчав, изрек Дженсен, услышав со стороны Падалеки тяжкий выдох.

– Ну кто бы сомневался. Планеты крутятся, взрываются… а ты все такой же. Совсем не изменился.

Дженсен постарался не обращать внимание на то, как сказанное полоснуло его по груди и осело внутри мини-дракончиком, царапающим тело изнутри.

– Я… возможно. Но мне жаль, что я тебе наговорил… тогда. И сделал. Ты не… не заслужил.

– Что ж, я рад, что ты это осознал. Это все? – Джаред неуловимо переместился ближе к двери.

– Я обвинял тебя в смерти отца, но ты не при чем… и… мне так жаль. И вызов этот… так глупо!.. – Дженсен совсем не представлял, что нужно было сказать, а Джаред ему совсем не помогал – такой отстраненный и холодный – ну точно морозильный червь какой-то! Но он не должен, по правде, помогать. Просто Эклз совсем почувствовал себя беспомощным, отчаянно глупым, и он так хотел все исправить, но не знал как!

– Тут я даже спорить с тобой не собираюсь, – хмыкнул Джаред. – Знаешь, прилетать сюда нелегально тоже было не слишком умным решением.

– Я должен был с тобой поговорить! – в отчаянии выкрикнул Дженсен, вскидывая руки к голове и взлохмачивая волосы рванными, судорожными движениями.

Джаред продолжал стоять у двери, словно решая остаться ему или все же уйти. Ни здесь, ни там. Дженсен даже толком не видел его лица – огонь факелов был невероятно, неправдоподобно тусклым, как будто умирающим.

– Я тебе нравился? – Дженсен наверное совсем крышей поехал, если вслух спросил такое, и сам себе прикусил язык.

Эклз замер, уставившись взглядом туда, где находился Джаред, и слушал, как в висках бьется пульс – оглушительно громко. Просто непозволительно.

– Нравился, – выдохом сорвалось с губ Джареда тогда, когда уже Дженсен перестал надеяться на ответ.

– Нравился, – тупо повторил он, отмечая прошедшее время, и закусил губу до крови. – Ты меня, наверное, ненавидишь? – прошептал.

Джаред вздохнул и свдинулся с места, вышел к огню, совсем близко к Дженсену, который теперь мог видеть нахмуренные брови, блестящие охрой глаза и несвойственную Падалеки болезненную бледность.

– Я тебя совсем не понимаю, Дженсен. Что ты делаешь? Зачем?

Ах, если бы он знал. Дженсен решил быть до конца откровенным:

– Не знаю. Я чувствую себя виноватым.

Джаред понимающе и горько усмехнулся, качая головой.

– Может, для начала, перестанешь нарушать законы, драгоценный мой приспешник хаоса?.. – взденул брови в знакомом до боли жесте Джаред. – Это было бы неплохим материальным подкреплением твоих слов.

Дженсен вскинул на него непонимающие глаза.

– Что?

– Давай договоримся, – меж тем Джаред крутанулся на месте, меряя шагами небольшую комнатку. – Ты следуешь правилам неукоснительно, а мы потом с тобой поговорим о… чем ты там хотел? Извинения? Ненависть? У меня как раз появилась одна идея на твой счет.

Опять идея? Да он, верно, издевается!

– По рукам? – Джаред неожиданно оказался рядом с протянутой ладонью и испытывающее вглядывался в лицо Дженсена.

Эклзу ничего не оставалось, как пожать протянутую руку. Выбора или времени на раздумья Падалеки ему просто не оставил.

Сухая ладонь была невероятно горячей, а улыбка Джаред, наконец, стала настоящей, хоть и слабой. Дженсен несмело приподнял уголки губ в ответ.

***

Дженсен боялся, что просто напросто не сумеет дождаться Джареда. Огонек надежды, зародившийся глубоко в естестве Дженсена, тихо и мерно грел грудину. И он постоянно думал о словах Джареда: когда его такой же контрабандой отправляли на Глаксио, когда он работал, когда пытался уснуть, когда ел, гулял, общался…

Идея… Какая идея могла посетить Джареда, и – великий Уроборос – когда же он, наконец, появится на Глаксио, чтобы Дженсен смог его обо всем расспросить?

Время тянулось, и моральные силы полностью оставили Эклза. Он был послушен, покладист, и его самого тошнило от своей правильности. Хотя он так и прожил последние два года, но внезапная вылазка в Игнис, как будто вернула его во времена бурной молодости и несуразных поступков. Вернула к жизни – к самому себе, и теперь Дженсен вновь был вынужден впасть в летаргическую спячку, полностью закупорить себя в бронированную скорлупу… Невыносимо.

Эклз запретил себе вообще шевелить мозгами, чтобы не дай Ледяной Дракон, ему в голову опять не взбрела какая-нибудь новая сумасбродная идея. Тогда все точно полетит в тартарары.

Дженсен как раз собрался на обед, когда в поле зрения появился вездесущий Майкл, который одним лишь своим существованием выводил Дженсена из равновесия – больно уж сильно напоминал ему самого себя во времена незамутненные еще глобальными проблемами.

Эклз сморщился и постарался по широкой дуге обойти молодого дракона, но не тут-то было. Того ни чуточки не смутили замудренные попытки Дженсена обойти его любыми обходными путями, и он направился прямиком к неудавшемуся королю с поистине пугающим энтузиазмом, горевшим в белесых глазах.

– Мистер Эклз, – радостно замахал он обеими руками. – Я как раз вас ищу!

Дженсен застонал и остановился. Вокруг колосилась пшеница – и удрать можно было только либо в обратном направлении, либо прямиком через кусты. Не слишком элегантный выход из ситуации, однако.

Дженсен без удовольствия дождался, пока Майкл доберется до него, и требовательно уставился на упрямого драконеныша.

– Чего тебе? – не слишком вежливо отозвался он.

– Я всего лишь хотел сообщить, что прилетел мистер Джаред и ждет вас в замке… куда вы? – недоуменно похлопал глазами Майкл вслед сорвавшемуся с места Дженсену. – Вот уж и меня все называют странным, – пробурчал он.

Дженсен и сам не заметил, как сорвался с места и, больше не слушая разглагольствования Майкла, несся по направлению к замку, башни которого виднелись за золотистыми колосьями.

От бега дыхание срывалось, а окружающий пейзаж смазался в одно золоченное пятно. Вбежав в холл он у первого встречного дракона поинтересовался, где находится Джаред, и, услышав необходимую информацию, ринулся в нужную залу, не обращая внимания на недоуменные взгляды, провожающие его.

Джаред стоял, посреди тронного зала. Солнечные зайчики плясали на его коже, а он лениво осматривался вокруг, будто в гости заглянул, а не был владельцем всего этого богатства и великолепия.

Дженсен замер в дверях, стараясь совладать с дыханием и непослушным сердцем, и сделал первый, осторожный шаг внутрь, будто ступал по тонкому льду, испещренному трещинами. Да и чувства были соответсвующие – будто он вот-вот провалится на дно и будет тонуть-тонуть-тонуть…

Падалеки обернулся, и легкая тень улыбки коснулась его лица.

– Привет, Дженсен. Рад, что ты выполнил обещание.

Никаких обещаний ему Дженсен не давал. Но плевать, на все плевать, он просто безмерно рад тому, что Джаред здесь.

– Привет, – Дженсен прокашлялся и вновь замер на месте в нерешительности. Как же страшно.

И в голове пусто – повылетало к шешовой бабушке все, что он хотел сказать-спросить. Как глупо. Нелепо.

– Я тоже держу свое слово, – меж тем Джаред сделал к нему несколько шагов и тоже замер. Он тоже волновался? Бред.

Помолчали. Просто смотрели друг на друга. Падалеки прокашлялся в кулак, будто решался на что-то.

– В общем, видимо, мне придется начать. Насчет моего предложения. Ты ведь давно хотел знать, зачем мне нужны конопляные поля?..

Дженсен совсем перестал понимать, что происходит, но послушно кивнул. Верно, хотел когда-то.

– Так вот – мой отец, далеко не подарок, – Джаред болезненно усмехнулся и закатил глаза, словно сам поражаясь абсурдности своих слов. – Он был настоящий всластолюбивый мудак, помешанный на власти и теории заговоров. Конопля – его личная панацея и яд одновременно, как только она появилась, Джеральд сразу же нашел ей применение. Думаю ты помнишь те времена, когда он… творил всякое. Но потом его убили. И это… изменило меня. И конопляные поля… своего рода напоминание, сдерживающий механизм… Не знаю! Но они мне помогают не превратиться в него – понимаешь?

Дженсен неуверенно кивнул. Хотя – к чему он клонит?

– Я так подумал, тебе тоже можно было бы… завести собственное «конопляное поле». Это… моя идея.

Дженсен закусил губу и беспомощно уставился на Джареда.

– Я… впечатлен, – выдохнул Дженсен.

Что же… мысль была неплохая. И его история так была похожа на историю Джареда. Дженсен не хотел превратиться в свою мать и закончить, как она. Но… что может быть его «конопляным полем»?..

– Но? – Джаред в волнении закусил губу.

– Это так странно, – Дженсен рвано выдохнул. – И… невозможно.

– Почему?

Дженсен опустил взгляд в пол. Наружу рвалась истерика, и он… Великий Уроборос – как все просто! И сложно! Это такой взрывной коктейль, что просто голова идет кругом.

– Мое «конопляное поле» – это ты, Джаред, – Дженсен и сам не знал, как решился поднять глаза на ожидающего ответ Падалеки, который тут же стушевался и явно смутился. – А я тебе совсем не нравлюсь, – откуда эта отчаянная смелость? Наверное, от безысходности. Точно.

– С чего ты это взял?

– Ну, только ты можешь пресекать все мои глупости.

Джаред насмешливо фыркнул.

– С чего ты взял, что не нравишься мне? – уточнил он, прищурившись.

Дженсен растерянно похлопал глазами.

– Но ты сам сказал…

– Как ты спросил, так я и ответил, – Джаред повеселел и сверкал своими невозможными глазами, медленно приближаясь.

– Но… ты… – Дженсен покраснел. Вот идиота кусок.

– Я тебе нравился?

– Нравился.

И не было ведь ни какого вопроса, затрагивающего настоящий момент.

– Дошло, наконец? – Джаред был уже совсем рядом, обжигал своим теплом, и Дженсен инстинктивно к нему потянулся, безвольный и тающий от близкого огня, как льдинка под Драконьим солнцем. Коснулся аккуратно дрожащими пальцами широкой груди, чтобы вновь окунуться в этот мир – в Джареда, чтобы снова вспомнить вкус горячих апельсинов и больше никогда его не забывать.