Текст книги "Подарок (СИ)"

Автор книги: Алена***

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Одно неверное слово, действие, поступок может привести к неопределенным последствиям. Вот так и получилось в семье врача Андреева и его молодой жены. Взяв на себя тяжкий грех, он подменил мертвую дочь на живую здоровую новорожденную девочку. Одну из родившихся близнецов. Прошли года. Девочки выросли. Одна – Милана – своими глубокими синими глазами, вертит парнями направо и налево. Но она ступила на опасный путь. Путь порока, который постепенно губит её. Другая – Жасмин – с глазами цвета изумруда, заряжает всех вокруг неуемной энергией. Любимые родители, верные друзья, посиделки с подругами, учеба. Две разные жизни. Две судьбы. У каждой своя история. И каждая проживает её так, как хочет, и как того заслуживает.

1

День у главврача роддома, маленького городка Петровска, что был расположен в стах километрах от столицы нашей родины, не задался с самого начала. Валентин Иванович Андреев метался между двумя роженицами. Одна из них была его собственная жена Софья, роды ожидались тяжелыми, впрочем, как и вся беременность, но она так хотела этого ребенка. Второй пациенткой была женщина, у которой начались преждевременные роды в дороге. Её привезли шофер с охранником, и сразу предупредили Валентина, что если с хозяйкой что случится, то ему не жить. Хорошо хоть, что ее обменная карта была при ней. Валентин просматривая карту, отметил, что у нее и у его жены одинаковая группа крови, четвертая. Женщина ждала близнецов, и была очень напугана.

– Ну что вы мамочка, дрожите как в первый раз?– Валентин ласково погладил ее по животу.– Вы ведь у нас уже рожавшая?

– Да, у нас с мужем сын.– Она тяжело дышала, морщась от боли.

– Ну, вот и этих бандитов, родите.

– У меня дочки.

– Еще лучше, красавицы будут, такие же, как и мама. Дверь палаты приоткрылась и в палату вбежала медсестра Любовь Никитична.

– Валентин Иванович, Софья Романовна рожает!

– Так, Галина Игоревна, я вас покину ненадолго. А с вами останется Любовь Никитична, если вас что– либо будет беспокоить обращайтесь к ней немедленно. Никитична, чтобы глаз с нее не спускала.

Час спустя Валентин смотрел на маленький комочек, который лежал в кувезе и по его щекам текли слезы. Его маленькая девочка родилась слабенькой, Валентин отгонял от себя тревожные мысли и молился о том, чтобы девочка выжила. Ведь если с малышкой что-то случится жена этого не переживет, с ее сердцем, рождение и этой малышки было подвигом.

– Валентин Иванович, роды начались, у этой, которую мордовороты привезли. Там еще понаехали, вас требуют.

– Да, Агаша сейчас иду, Валентин еще раз посмотрел на дочь и пошел за санитаркой.

По дороге в родовую, ему перегородили дорогу четыре огромных мужика. Главный из них суровый рыжий мужик на вид лет тридцати подошел к Валентину и жестко на него смотря, сказал:

– Что с моей женой? Почему вы не рядом с ней?

– У вашей жены начались роды, и я как раз к ней иду, пропустите меня.– Валентин устало провел ладонью по лбу и продолжил свой путь.

– Но как? Нам еще шесть недель до срока...

– У вас близнецы, а с ними такое часто бывает.

2

Девочки родились крохотными немного слабенькими, но их жизням ничего не угрожало. Но перестраховавшись их, тоже поместили в кувез на ночь.

Валентин проведав жену, которая еще от наркоза не отошла, прошел в палату к своей ВИП пациентке. Тихо приоткрыв дверь, он заглянул внутрь, Галина в отличие от его жены роды перенесла прекрасно и сейчас мирно спала. Её муж тоже дремал в кресле рядом с ней. Валентин закрыл дверь и пошел в свой кабинет, может, удастся подремать на кушетке.

Подремав с полчасика, он резко проснулся и решил проверить детей. Валя тревожился о своей малышке, да и близнецов тоже надо проверить. Медсестра спала на посту, положив голову на стол. Но услышав его шаги, проснулась.

– Валентин Иванович, доченьку проведать решили?– Любовь Никитична улыбнулась ему, она много лет его знала и знала, как они с женой мечтали о ребенке.

– Да, и наших принцесс, а то нам их папа головы поснимает, если что. Зайдя в палату с младенцами, Валя сразу подошел к дочери, девочка была неестественно синяя.

– Никитична! Он, достав девочку, начал ее реанимировать. Медсестра вбежала в палату и, увидев, чем он занимается, начала ему помогать. – Иваныч, я десять минут назад проверяла, все было хорошо.

– Не отвлекайся. Через десять минут. Никитична, сочувственно смотря на него, сказала:

– Малышка мертва, мне жаль.

– Боже! Нет! Как я об этом Соне скажу, она же не переживет.– Валентин стоял, обхватив голову руками, и раскачивался. Вдруг одна из близняшек подала голосок закряхтев. Валентин пошатываясь, подошел к ней и как в тумане взглянул на нее. Девчушка, открыв глазки, посмотрела на него, потом Валя был готов поклясться, что девочка ему улыбнулась. Он, не осознавая ничего, нагнулся и взял девочку на руки переложил ее в кувез дочери. Потом отстегнул с маленького запястья малышки браслетик с биркой, подошел к своей дочке. Снял с нее ее браслетик и одел, тот, что снял с живой девочки, а той надел браслет дочери.

– Валентин, Валя... ты чего это удумал?– Никитична в ужасе смотрела на него.

– Так будет справедливо, им одна и нам тоже одна.

– Валя это же грех, преступление и людское и божеское. Дитя от родителей отнимать.

– Это мой грех, мое преступление... Да пойми ты, если Соня узнает, что наша малышка умерла... Он плача смотрел на Никитичну... Пойми у них еще и сын есть, они переживут, а у нас больше детей не будет, это наш последний шанс был. И она сдалась, согласившись молчать.

3

– Как умерла? Вы же говорили, что все хорошо? Тарас, побледнев, смотрел на Валентина.

– Так бывает, неправильное внутриутробное развитие. Более сильный близнец брал все ресурсы, а другому доставались только крохи. Вы можете потребовать экспертизу, и после нее будет все понятно.– Валентин с ужасом ожидал, что скажет Тарас.

– Какая к черту экспертиза, что я жене скажу?

– Ну, вторая девочка абсолютно здорова... у нас есть специалист, он может помочь вам в разговоре с супругой.

– Хватит, ваших специалистов, надо было вызывать вертолет и везти жену в нормальный роддом.

Через полчаса, проходя по коридору, Валентин, остановился возле палаты Галины, оттуда доносились рыдания. У него замерло сердце от жалости, и он уже занес руку для стука, но, передумав, быстро ушел. Зайдя в палату жены, он увидел свою любимую Сонечку, которая склоняясь над малышкой, ворковала с ней.

– А вот и наш папа, Соня поняла на него полные счастья глаза.

' Я все сделал правильно':– Подумал мужчина, подавив в себе остатки жалости, к настоящим родителям девочки.

– Как тут мои красавицы? – Он присел на стул стоящий рядом с кроватью.

– Вот наша единственная красавица! Ты знаешь, Ольга Георгиевна сказала, что она у нас абсолютно здорова, и у нее моя группа крови четвертая.– Соня счастливо улыбнулась мужу. И все сомнения окончательно покинули Валентина.

– А ты помнишь, какой сегодня день? – В его взгляде отражалась любовь к жене и дочери. Да он даже мысленно начал называть девочку дочерью.

– Конечно, помню, ровно пять лет тому назад, ты женился на своей испуганной студентке.– Соня счастливо рассмеялась, прижав к себе девочку, ты сделал мне такой подарок – нашу дочь

Валентин вздрогнул от ее слов: ' Знала бы ты, как права'.– А вот еще один, он протянул ей коробочку с колечком. Соня его тот час надела.

– Спасибо, любимый!– Соня любовалась, как переливается изумруд на ее ладони.

– Под цвет твоих глаз.

– И ее, у нее тоже будут зеленые глаза.

Валентин с удивлением посмотрел в глаза ребенка, где показались уже зеленые крапинки.

– Не может быть! Да и у младенцев часто цвет глаз меняется.– Валя удивленно смотрел на малышку, не веря в такое совпадение.

– Почему не может? Ведь у ее мамочки глазки зеленые.

' Вернее у папочки': – Подумал Валентин, вспоминая злые зеленые глаза Тараса.

– Она действительно, наш с тобой подарок, от господа. – Валентин погладил розовую щечку подушечкой большого пальца. Губки девочки скривились в подобии улыбки.

– Ой, она тебе улыбается.

– Соня, ты как педиатр должна знать, дети в таком возрасте улыбаться не могут.

– А наша улыбается, упрямо повторила Софья. Да, радость мамина, ты папочке нашему улыбаешься? Подарок... – А знаешь, я где-то читала, что в переводе с арабского Жасмин, это подарок господа.

– Жасмин, Жасмин Валентиновна. Ты знаешь? А мне нравится, хоть и необычно.

– А нам не надо обычно, у такой красавицы, все должно быть необычное.

А на следующий день, Тимофеев забрал свою жену из роддома, решив, что здесь они больше не останутся. Экспертизу Тимофеевы решили не делать. Перед тем, как отдать мертвую дочь Тимофеевым, Валентин прошел в морг, где в маленьком гробике, в белой рубашечке и белом кружевном чепчике лежала его родная дочь, его кровиночка.

– Прости меня малышка. – Прошептал Валентин, погладив холодную щечку.

– Грех, Валя, большой грех ты совершил.– Никитична бесшумно подошла и встала рядом с Валентином.– И я вместе с тобой, что смолчала.

– Нет, Никитична, это только мой грех, моя ноша.

Посмотрев на дочку в последний раз Валентин, поцеловал ее в лобик и тихо вышел.

Никитична смотрела ему вслед и плакала. Он вмешался в божью волю. И ничего хорошего из этого не выйдет. И эта история им еще аукнется, чувствовала пожилая женщина. Но раз никто не заметил подмены, то и она будет молчать.

4

Милана Тимофеева пила кофе, когда в дом зашли родители и старший брат.

– Вы где были? Недовольно оглядела она родственников. – Опять на кладбище таскались? Сколько можно?

– А ты опять в клубе, до утра была? – осуждающе посмотрела на нее мать.

– А что, имею право, мне уже восемнадцать. Вы же опять пригласили 'нужных' вам людей, ну вот я с друзьями и отметила.

– Но не до утра же! Тарас, а ты что молчишь?

– Гала успокойся, один раз можно, и она права ей сегодня исполнилось восемнадцать, вот и погуляла с подружками. Правда, златовласка? – Да, папочка, ты у меня самый лучший! И самый понимающий папа на свете.– Милана кинулась отцу на шею, а он, подхватив ее, закружил.

– Пап, да какая она златовласка? Она Рыжая, самая натуральная рыжая! Такая же, как и ты.

Милана с визгом высвободилась из объятий отца и начала гоняться за братом.– Я не рыжая у меня волосы цвета расправленного золота! Сам ты рыжий.

– А вот я как раз и не рыжий, а блондин, как и мама! А вот ты рыжая. ЯРКО РЫЖАЯ!

– С днем рождения, принцесса! – Громкий смех Тараса раздался по всему дому, прерывая шутливое поддразнивание Арсения.

– А где мой подарок? – Тарас хитро посмотрел на дочь.– Какой подарок?

– Мой! папа ты обещал!

– Ну, раз я обещал, то держи, – Тарас протянул Милане ключи от машины.

– Папа! – Визжа, Милана кинулась отцу на шею,– Папа, я тебя люблю!

– Я тебя тоже златовласка, пойдем смотреть твой подарок. – Тарас, взяв дочь за руку, вывел ее на улицу. Гала и Арсений остались в доме.

– Нет, ты это видел? Вместо того чтобы ремня ей по одному месту дать, за то что дома не ночевала, он ей машину дарит. А если Всеволод узнает, что она всю ночь где-то шлялась?

– Мам, успокойся. Она с друзьями в клубе была, Ярослав с ними был.

– Ох уж этот Ярослав, не нравится он мне. Зря ему Сева так доверяет.

– Мам, успокойся, они с Севкой, как братья. Ведь после того, как отец Ярослава погиб, защищая меня и Севу, дядя Руслан воспитал Яра, как своего сына, не делая различий между Севой и Яром.

– Сень, я это все знаю, я была, как раз беременна, когда это все случилось, и мчалась к вам. Наверное, из-за всей этой истории и роды начались раньше срока. – Галина замолчала, а из глаз ее покатились слезы. Арсений подошел и молча, обнял мать.

– Мамочка, не плачь, столько лет уже прошло.

– Сень, она даже на могилу к сестре в такой день не пошла. Я ведь многого от нее не требую, все лишь раз в год навещать сестру.

– Ма, это ее личное дело и принуждать ее в этом не надо.

– Ох, и напляшется Сева с ней, разбаловал ее отец. Мне жаль его. Он заслуживает девушки, которая его бы любила, а наша стрекоза любит только себя.

– У Севки не разгуляешься сильно, он ее быстро приструнит...

– Классная машинка, MaseratiGranTurismo S, я о ней давно мечтаю. – Милана вернулась в дом вместе с Тарасом, и подошла к матери, обняв ее.

– Мам, не дуйся, я завтра на кладбище схожу, обещаю. – Галина улыбнулась, дочери и обняла ее в ответ.

– Так мы с Арсением в банк.– Тарас посмотрел на домочадцев– Галчонок, у нас все готово к приему гостей?

– Да, сейчас должны подъехать из фирмы, к вечеру все будет готово.

– Вот и хорошо, Тарас подошел к жене и обнял ее. Подумать только восемнадцать лет уже!

– Да, – с грустью сказала женщина, смотря затуманенным взором вдаль.

Тарас и Арсений уехали , а Галина начала заниматься подготовкой дома к торжеству, которое состоится вечером.

– Мам я в салон красоты. – Милана застала мать за расстановкой цветочных композиций.

– Зачем? Ты и так прекрасно выглядишь.– Галина посмотрела на дочь, оценивая ее. Милана была, яркой, красивой, рыжие волосы слегка вились и доходили ей до плеч. Не обычные для рыжих синие глаза, которые достались девушке от матери. Образ завершал яркий макияж и одежда ярких тонов.

– Знаю, а хочу выглядеть еще лучше.– Милана капризно передернула плечами и направилась к выходу.

Галина смотрела вслед уходившей дочери, неодобрительно качая головой.– Ох, Миля, Миля, что же ты еще надумала? Непутевая твоя головушка.

5

К вечеру к дому Тимофеевых начали съезжаться гости. Их встречали хозяева дома Тарас и Галина, именинница еще не спускалась. Не было еще и партнера и друга Тараса Руслана Макарова с сыновьями родным и приемным. Но вот и он.

– А где Всеволод?– Обеспокоенно посмотрел на Руслана Тарас.– Здравствуй Ярослав.

– Здравствуйте, Тарас Богданович.

– Сева будет немного позже, у него деловая встреча не смог перенести. – Руслан наклонился к Галине и, взяв ее руку, поцеловал ладонь.– Галочка ты как всегда прекрасна.

– Ох уж этот Сева.– Начал возмущаться Тарас, но прервался, увидев дочь. Ярослав увидев Милану, с восхищением выдохнул. Милана спускалась по лестнице с чувственной грацией кошки. Галина, увидев дочь, чуть не задохнулась от возмущения, после салона она видела. Милана коротко обстригла свои волосы и уложила их в творческом беспорядке. Яркий макияж, невесомое платье ярко зеленого цвета, делали ее похожей на нимфу. А длина и декольте платья – на чертовски развратную нимфу.

Вечеринка была уже в самом разгаре, когда приехал Всеволод. Первым кого он увидел, был его друг Арсений. Они пожали друг другу руки.

– Ну как встреча? – Спросил Арсений.– Подписал контракт?

– Да.– Улыбнулся Всеволод другу. – А где Милана? Я еще ее не поздравил.

– Да там.– Неопределенно махнул в сторону танцующих Арсений.– Ее Ярослав развлекает.

Арсений с симпатией смотрел на друга, он искренне считал, что его взбалмошная сестра не пара целеустремленному, немного суровому, но честному и справедливому Всеволоду. Всеволод крутил головой в поисках Милы и в поле зрения Арсения попал шрам, который пересекал всю левую половину щеки Севы, от виска до уголка рта, придавая ему устрашающий вид. Этот шрам он получил тогда же, когда и погиб отец Ярослава, а сам Арсений отделался переломом ноги. Вот черные глаза Всеволода наткнулись, на танцующую парочку и он, нахмурив брови, отправился к ним.

Всеволод шел к танцующей паре и перед ним все непроизвольно расступались, чувствуя силу.

– Спасибо, брат, что развлек Милу, пока меня не было.– Сева остановился перед парочкой, прервав их довольно откровенный танец.

– Не за что, мне было приятно.– Ярослав отпустил Милу и ухмыльнулся Всеволоду, отступая.

Мила провокационно улыбнулась и, проведя пальчиком по груди Севы, сказала:

– Нехороший, ты почему опоздал? – Она, рассматривая, сравнила двух мужчин, которые ее дико возбуждали, но были такими разными. Сева, высокий черноволосый накаченный его можно было бы назвать красивым, если бы не шрам. Как муж он ее полностью устраивал, но не больше. Да, любовником он был неплохим, но ужасно скучным и в нем не было того авантюризма и бесшабашности, как в Ярославе. Ярослав тоже высокий, не такой мускулистый, как Сева, но тоже с отличной фигурой. Русоволосый, голубоглазый, богемный красавчик. Он всегда мог заставить ее расслабиться и потерять голову. Яр был бы идеальным вариантом, если бы не бедность. Нет бедным, в обычном понимании этого слова он не был, но и с Севой его сравнить нельзя было. Ярослав занимался живописью, скоро должна была состояться его персональная выставка. Женой бедного, но талантливого художника она быть не хотела, но как любовник он ее полностью устраивал.

' Так, тому и быть – один будет мужем, другой любовником. И никуда они от меня не денутся', – Цинично подумала она, рассматривая мужчин.

– Извини, малыш, дела, но у меня есть для тебя подарок.– Сева вытащил из внутреннего кармана бархатную коробочку и открыл ее. Милана, увидев ее содержимое, восхищенно охнула. Сева смотрел на девушку, которая алчно рассматривая кольцо, протянула руку, чтобы он его надел ей на палец. Милана была довольно привлекательна, настолько, что Сева согласился на предложение отца жениться на дочери его друга и делового партнера. К его удивлению, она была инициатором их близости, и, не смотря на свой юный возраст, девственницей уже не была, но он ханжой не был и не придал этому большого значения.

Достав кольцо, Сева надел его на безымянный палец Милы. За ними наблюдали, и как только кольцо оказалось на пальчике Миланы, в зале зажегся свет. И Тарас, подняв бокал с шампанским, объявил о помолвке между Всеволодом и Миланой. Отовсюду послышались поздравления, и только один человек мрачно рассматривая молодых, осушил свой бокал до дна и потянулся за другим. Девушка наблюдала, за Всеволодом, который о чем-то увлеченно разговаривал с отцами и Арсением. ' Наверное, опять о делах'– Раздраженно думала Мила, попивая мелкими глотками шампанское.

– А почему счастливая невеста хмурится?– От этого шепота, кожа Миланы покрылась мурашками.

– Хочешь развеселить? – Не поворачивая головы, спросила она.

– Может быть. Если будешь хорошей девочкой. – Милана почувствовала, как говоривший отошел.

Допив оставшиеся шампанское, она поставила фужер на поднос проходившего официанта. И медленно отвечая на приветствия, двинулась к стеклянным дверям, выходившим в сад.

6 Милана шла по тропинке вглубь сада, холодный воздух коснулся ее кожи и она поежилась. Вдруг сильные руки подхватили ее и понесли .

– Ты сумасшедший! – Милана рассмеялась, когда Ярослав отпустил ее в беседке.– А если нас увидят?

– Но тебя же это заводит, да детка? Адреналин, опасность, я рядом и женишок, который в любой момент может нас застукать. – Ярослав притянул Милану к себе и поцеловал.

В его глазах мелькнуло торжество, когда его рот прижался к ее губам. Пусть она выходит замуж за Всеволода, но вот так завести ее может только он, Ярослав!

Милана закрыла глаза в знак молчаливого подчинения. Жар спиралью раскручивался внутри нее, наэлектризовывая каждую клеточку ее тела. Его язык в эротической прелюдии сплетался с ее языком, подавляя и подчиняя. Он целовал ее, а его пальцы с привычной уверенностью гуляли по ее телу. Вот тонкие бретели платья были спущены, обнажая груди девушки. Прервав поцелуй, он склонился над ее грудью. Его язык и губы ласкали ее плоть, играли с ее телом, все больше заводя его. Его руки быстро пробрались к ней под подол платья, лаская бедра. Добравшись до узеньких стрингов, он разорвал их.

– Держись за меня. – Он встал перед ней на колени. И подождал, пока она обхватила его за плечи. Затем поднял правую ногу Миланы и, закинув ее к себе на плечо, посмотрел на девушку. Страсть и желание светились в его глазах, а Милану охватило дикое возбуждение. Она задержала дыхание, словно боясь, что никогда больше не сможет вздохнуть снова. Но выдох сорвался с ее губ, когда он коснулся ее языком. Она закрыла глаза, откинулась назад и отдалась сладчайшей пытке...

Когда последняя волна пробежала по ее телу, Ярослав подхватил ее на руки и понес к небольшой скамейке стоящей в глубине беседки.

– Яр, я хочу почувствовать тебя внутри.– Простонала она. Ярослав сел на скамейку, посадив Милану на себя верхом. Ее ловкие пальчики быстро расстегнули его ширинку, освобождая член.

Их губы встретились, языки сплелись, дыхание смешалось, как если бы они стали одним целым. Но прежде чем она успела подумать об этом, парень приподнял ее бедра, затем медленно опустил на себя. Милана прогнулась, с шумом выдохнув воздух, как только он наполнил ее собой.

– Моя очередь. – Прошептала она, начиная двигаться на нем.

Ярослав застонал, и его взгляд замер на Милане. Словно он хотел запечатлеть ее у себя в памяти вот такой, словно боясь, что она может ускользнуть от него навсегда

Милана улыбаясь, подняла над головой руки, движения ее участились, стали резче. Тихие стоны, в такт ритмичным движениям бедер, наполнили тишину беседки. Его руки все крепче сжимали ее тело, словно пытаясь оставить свой след на ней.

Вскрикнув, она задрожала в его объятиях и мгновением позже услышала его хриплый стон, эхом откликнувшийся на ее крик.

– Спасибо, милый ты как всегда смог меня развеселить.– Милана быстро приводила себя в порядок.

– В отличие от твоего женишка, я готов делать это вечно.– Ярослав лениво улыбаясь, смотрел на девушку.– А хочешь, я развеселю тебя еще больше? В его пальцах мелькнул маленький пакетик с белым порошком внутри.

7

– С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! Раздавались радостные голоса родных и друзей Жаси.

Жасмин Андреевой исполнялось восемнадцать, надо сказать, что друзей и родственников у нее было мало, первыми не обзавелась из-за своего замкнутого характера. А вторых было мало по независящим от нее причинам.

Жасмин была единственной дочерью у знаменитых на весь их маленький Петровск пары врачей, мамы – педиатра и папы-гинеколога. Ее папа Валентин Иванович был замечательным доктором, с его помощью на свет появились почти все молодое поколение их городка. А потом их лечила ее мама Софья Романовна, заведующая педиатрическим отделением их небольшой больницы. Их городок был маленьким – школа, больница, музей, отделение милиции, небольшая швейная фабрика. И поэтому, большинство жителей работало в Москве, ездя туда на личном транспорте или на общественном.

Жаси, как называли девушку близкие, ездила на учебу на электричке. Никто не удивился, когда она поступила в медицинский, с такими то родителями. Но приемная комиссия была в шоке, когда увидела перед собой четырнадцатилетнюю абитуриентку. Дело в том, что Жаси была вундеркиндом и в четырнадцать лет закончила школу. Она могла и раньше, но родители настояли на этом возрасте. Взрослые однокурсники не обращали никакого внимания на худенькую девочку подростка, с туго заплетенной рыжей косой, которая доходила ей до пояса. Все изменилось, когда девушке исполнилось шестнадцать и ее фигурка начала приобретать женские формы. Но она уже привыкла быть одна, с книгами было намного интересней, чем с людьми.

Книги были ее самыми лучшими друзьями. Все свое свободное время девушка проводила или за книжками или в больнице у родителей. С одноклассниками она почти не общалась, перескакивая из класса в класс, не успевая с ними близко сойтись. Правда в последнем проучилась три года, но с маленькой рыжей всезнайкой общаться не очень-то и хотели. Изгоем она не была, но и всеобщей любимицей тоже. Жаси не трогала их, они не трогали ее.

В университете была та же история, сначала правда прибегали, смотрели, как на диковинку с других курсов, а потом привыкли и маленькая нескладная девочка в стенах альма– матер стала привычным явлением.

Но маленькие девочки имеют странную привычку, они растут, и превращаются в симпатичных девушек. Первые изменения в девушке заметили, конечно, парни, посыпались приглашения на вечеринки, свидания. Но Жаси не отвечала на их ухаживания и заигрывания, постепенно став для всех другом. Маленьким добрым человечком, к которому всегда можно обратиться за помощью в учебе. Изменения во внешности девушки никак не повлияли на ее умственные способности. Она, как и в школе, училась на отлично и преподаватели не могли нахвалиться на нее и пророчили ей научную карьеру. Но, её мечты были о другом.

К восемнадцати годам Жаси стала очень красивой девушкой, но ее по-прежнему волновала только учеба. Длинные юбки, свободные блузки, изредка брюки и сарафаны – вот одежда, которую предпочитала Жаси. Когда редкие сокурсники, которых она приглашала в дом, знакомились с ее родителями, то все очень удивлялись тому, что девушка на них абсолютно не похожа. Отец – невысокий, кругленький, слегка лысоватый, с глазами бледно голубого цвета, дочь на него похожа не была ни капельки. Софья Романовна высокая брюнетка, яркая, красивая зеленоглазая. От матери Жаси достался цвет глаз, правда, не много другого оттенка и высокий рост. Всех родственников поначалу удивлял цвет волос Жаси, но порывшись в семейных архивах, мать Софьи Лидия узнала, что бабка ее мужа Романа была рыжей. И все решили, что малышка похожа на нее.

8

– С днем рожденья Жасмин! -Лидия крепко обняла Жаси.– Как же ты выросла, уже восемнадцать, жаль, что дед не дожил.

– Спасибо бабуль.– Жаси обняла ухоженную женщину, которую бабушкой можно было назвать с натяжкой.

– Жаси! Я сколько раз тебе говорила, не называй меня так. Я Лида!

– Мам, опять ты за старое.– К ним подошла Софья и, не скрывая насмешки, посмотрела на мать.

– Так! Минуточку внимания!– Валентин поднял бокал и слегка ударил по нему вилкой.– Доченька сегодня для всех нас – твоих родных – радостный день. Ровно восемнадцать лет тому назад, господь подарил нам тебя! Ты вошла в нашу жизнь и озарила ее радостью и теплом. И в этот день мы хотим сделать тебе подарок, вот держи.– Валентин протянул дочери ключи от десятки.

– Папа спасибо! Жаси подбежала к отцу и обняла его.

– Не за что, родная.– Валентин прижал дочь к себе. – Это была не только моя идея, но и мамы с бабушкой. Хватит тебе мотаться по электричкам.

– А я давно предлагал, чтобы девочка не моталась из Москвы сюда и обратно, а жила у меня.– В комнату с огромным букетом розовых роз зашел однокашник Валентина Герман Эдуардович Оторман. Герман Эдуардович был ведущим кардиохирургом в стране, и именно он прооперировал Софью семь лет назад. – Поздравляю ребенок.– И Жаси угодила в его медвежьи объятья.

– Спасибо, крестный, мне дома удобнее.

– Мотаться каждый день тебе удобней?

– Не приставай к ребенку. – К ним подошла Софья. – Жаси, детка, ты уже выбрала специализацию? – Мать посмотрела на Жасмин вопросительно.

– Да мама.– Жасмин улыбнулась родственникам, которые выжидательно на нее смотрели.

– Ииии????

– Кардиохирургию.

– Чтооо?– Произнесли одновременно родители.

– Я думал, что выберешь гинекологию.

– А я педиатрию.

– Я хочу заниматься кардиохирургией...детской.

Герман одобрительно смотрел на Жаси. – Молодец девочка.

– Детка, но это очень сложная специальность. – Софья села на маленький диванчик и усадив рядом дочь, обняла ее.

– Медицина вообще сложная и ответственная наука. Молодец Жаси, дерзай.– Лидия села с другой стороны от внучки и тоже обняла ее.

– Это твоих рук дело? – Валентин обвиняющим взглядом посмотрел на Германа.

– Пап, крестный не виноват, я сама... еще тогда ...когда маму прооперировали, решила.

– Да что ты тогда могла решить? Тебе тогда едва одиннадцать исполнилось.– Валентин провел ладонью по голове и досадливо посмотрел на друга.– Я думал, ты меня в больнице со временем заменишь.

– А я думала меня...

– Ну, тебе легче она же с детьми работать собралась.

– Так хватит мне тут ребенка расстраивать! Лидия сурово посмотрела на зятя и дочку. Вам не кажется, что специальность она должна выбрать сама? Ведь это ей предстоит работать и лечить людей.

– Интернатуру и ординатуру она у тебя проходить будет? – Спросил Валентин у Германа.

– Можно и у меня, но есть предложение получше.– Герман обвел всех хитрым взглядом.

– Гер, не темни, говори конкретно.

– Валь не нервничай, нам в нашем возрасте это категорически запрещено. А конкретно, у ребенка есть возможность после окончания университета продолжить обучение в университетской клинике Гейдельберга.– Герман обвел всех самодовольным взглядом.

– И что я для этого должна сделать? Ведь просто так меня туда никто не отправит.

– Молодец ребенок, десятка за сообразительность. Тебе надо будет поучаствовать в конкурсе, который начнется через два месяца. Он пройдет в три этапа в течение полутора лет, выигрывать его необязательно в таких конкурсах первые места распределяются между своими, но в десятку ты войти должна.

– Но это же не реально. – Прошептал Валентин.– Ее даже до участия не допустят.

– Допустят, я об этом позабочусь, ей главное два этапа пройти, а третий будут оценивать наши немецкие коллеги. А наша девочка настоящий самородок, и поверь мне лет через десять – пятнадцать ее имя будет звучать в наших кругах.

9

Комья земли падали на гроб, их тихий звук, тяжелыми ударами отдавался в душе у Жаси. Она стояла возле могилы, поддерживая мать и бабушку. Сегодня хоронили ее отца, Валентин умер тихо у себя в кабинете.

Вошедшая медсестра думала, что он задремал начала будить, но оказалось мертв. Сердце просто остановилось, Жаси корила себя, что не обратила внимания на состояние отца, но он и никогда на сердце и не жаловался.

Жасмин еле успела на похороны – она уже два года жила в Гейдельберге, где проходила специализацию по специальности кардиохирург. Жаси затуманенным слезами взглядом, обвела людей, которые собрались сегодня на кладбище. Больше половины из них она не знала.

В стороне ото всех стояла пожилая женщина, в черном платке смотря, как закапывают могилу, думая: ' Отмучился, не выдержало сердечко такого греха'. Она смотрела, как высокая, худенькая девушка в узком черном платье по колено и в черном кружевном платке, прикрывающим роскошные рыжие волосы, поддерживает двух женщин, и плача смотрит, как закапывают гроб с ее отцом. ' Нет не отцом, а человеком, которого она всю жизнь считала своим отцом . Но раз Валя не рассказал правду, то и я не буду' :– Решила она про себя.

Последние гости, попрощавшись, покинули дом Андреевых, где всегда царило веселье, а теперь поселилась печаль. Герман, проводив последних гостей, вернулся в дом. Его жена Альбина вместе с Жаси мыла грязную посуду. Он подошел к Софье, которая сидела на диване и сев рядом с ней, приобнял ее за плечи.

– Сонь, держись. Ты должна быть сильной ради дочери.

– Да Гер, ради моей девочки я должна держаться.

– Мам, как ты? – В комнату вернулись Жаси и Альбина, Жасмин держала в руках поднос с чашками.– Мамуль давай чаю попьем, а то ты сегодня и глотка воды не сделала.