Текст книги "На сломанных ногах (СИ)"

Автор книги: Alena Liren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

– Но почему, Эллана? – в очередной раз спрашивает Искательница, не желая признавать озвученную ранее истину. – Почему сейчас, когда ты нужна нам, как никогда, ты отказываешься ехать?

– Да потому что я теперь бесполезна в бою! – кричит эльфийка в ответ. – Я буду обузой в дороге, легкой мишенью, на которую наставлено слишком много охотничьих стрел. Зачем ты заставляешь меня говорить это, Кассандра? Разве жить с этим… Разве с меня не достаточно?

– Ты никогда не будешь нам обузой, – тихо замечает сестра Соловей. – Ты нужна нам, нужна Инквизиции.

– Я не возглавляю ее больше полугода, Лелиана, и ничего страшного до сих пор не произошло.

С ними – нет, верно. За последний год на долийку покушались трижды. Орлей, Ферелден, Тевинтер, бунтующие кунари и ее же собратья – подозреваемых хватало, те крохи, что остались от былой Инквизиции, не нравились никому. Пусть знамена пылились в шкафах Скайхолда, пусть большая часть людей и вернулась домой, чтобы снова пасти лошадей и взращивать пшеницу… Знать пугало иное. Ее имя. Влияние, собранное леди Инквизитором – вот, что тревожило их ночами, вот, что не давало строить новый мир своими руками. Двумя.

Но что могла ответить новому миру Эллана? Ей оставалось лишь держаться поближе к своим шевалье. Груз былых побед давно не тревожил ее разума, Эллана не утопала в гордыне. Разбойница без руки – не разбойница, эльфийка уже не могла держать лук, сражаться с одним кинжалом ей было слишком тяжко. Если два месяца назад Эллана еще пыталась убедить себя в обратном, настроить, взять в руки пыльное нынче оружие, то сейчас вся надежда ее рухнула в бездну отчаяния. Бесполезная, сломанная, ненужная.

Эльфийка ушла, желая скрыться от чужих глаз, вручила свой титул Кассандре и покинула старых друзей, обещая писать. Верховная Жрица Виктория даровала ей имение в Вольных землях, где сейчас Эллана и принимала напросившихся к ужину гостей. Убранство ее дома было скромным, слуг не хватало, и чай девушка подливала гостьям сама. Кассандра виновато поджала губы, глядя на пустой рукав хозяйки дома, она не видела его, отправляя той письма, не видела, слушая отчеты о перемещениях старой подруги, не видела, разглядывая сны о былых деньках. Тишина затянулась, резала слух, и Искательнице пришлось расколоть ее надвое.

– Дориан говорил, что…

– Дориан много говорит, – нервно заметила девушка, поднимаясь с кровати. – И Вив, и Бык, и Сэра – все они хотят помочь мне, я знаю. Мы только вчера обсуждали эти новомодные протезы… Но у Дориана все равно нет времени на визит. В Тевинтере сейчас неспокойно, магистры не желают принимать его перемены.

– А кто желает? – спросила Искательница. – Эллана, я понимаю, для тебя это сложно, если учесть все обстоятельства… Но, прошу, послушай нас.

– Лучше прочитай, – ворвалась в разговор Лелиана.

Под глазами ее лежали тени, а прическа сбилась, словно девушка только-только стянула с себя сестринскую рясу. Много ли свободного времени у Тайного мастера? Вряд ли. Реформация Церкви – тот еще труд. То ли из уважения, то ли в смирении, но Эллана взяла из ее рук сверток, развернула письмо, чтобы пробежаться глазами по кривым строкам. Хардинг? И точно, это она, эльфийка давно не читала ее доклады.

«Сборище пропавших эльфов заметили у окраины Минратоса, их перемещения хаотичны, планов не разобрать. Никаких нападений с нашей стороны не было, с их – тоже. Кажется, нас засекли, истинные цели их миссии остаются неясными, элувианов поблизости мы не нашли. Ждем дальнейших приказов.»

На послании виднелись следы когтей, разломанная печать была кривой и расплывшейся. Хардинг отсылала его в спешке, вороны Лелианы умели доставлять письма за день или два, главным было лишь выбрать погоду. Пальцы ощутили знакомое чувство – сухая бумага щекотала смуглую кожу ее руки. Эллана опустила взгляд. Воспоминания говорили с ней часто, их голоса наперебой бились внутри черепной коробки, каждый желая внимания лишь для себя.

Битва, боль, долгожданная победа над злом, его сфера разбита, он ушел. Боль, отчаяние, молитвы старым и новым богам, злость, гнев и ненависть, поиски истины. Собрание, нападение, беснующиеся в страхе кунари, приходящие к ней сквозь зеркала. Он. Живой, настоящий, такой, каким был перед ней всегда, каким она не могла его видеть раньше. Ты – Бог. Ответы на вопросы, страх, непринятие. Снова боль, но теперь не в битве, последний его поцелуй и забвение, чтобы скинуть сон… Без руки.

– Есть вероятность, что Солас следует за ними, – осторожно заметила Верховная Жрица, нарушая ход памяти. – Есть вероятность, что он затевает что-то против Империи.

– Вы хотите узнать, что?

– Верно, – отвечает Кассандра, кладя руку девушке на плечо. – Скажи, когда Источник говорил с тобой в последний раз, что именно он говорил?

Но эльфийка не может вспомнить всего. Источник, его голоса – они говорили с ней постоянно. Эллана просыпалась, слыша шепот канувших в лету собратьев, засыпала под их голоса, вбирая все новые знания. Что-то она записывала, что-то хранила в голове, иное – старалась забыть, никому не рассказывая. Шепот тысячи эльфов стал частью ее жизни, и их присутствие не мешало ходу дня, не сбивало шаткие мысли в кучу, тревожа разум.

– Они не говорят о нем, – шепнула эльфийка, не скидывая руку старой подруги. – Ни слова. Никогда. Обо всем на свете, но только не об этом мерзавце.

– Что же, тогда мы найдем его сами, – отозвалась Лелиана, не желая больше ждать. – Это наш долг, разве не так?

Долг ли? Эллана прикрыла глаза, вспоминая Корифея, возомнившего себя выше смертных. Его породила Хоук, она когда-то выпустила его из Тени, призвала в этот мир, чтобы сеять раздор… За то бывшая Наместница и поплатилась жизнью – осталась запертой по ту сторону Завесы, умерла она или нет. Что тогда ждет Эллану за похожий грех, где придется коротать вечность той, что пригрела змею на груди? Солас не стремился возглавить новый мир, но создать его, перестроить прежний – тот желал однозначно. И никто из его бывших соратников не знал, каким путем идет старый друг.

Инквизиции не дали кануть в лету, Кассандра настояла на сохранении тех крох, что остались после долгих лет тишины, словно это было разумно, могло изменить положение дел. Эллана согласилась, согласилась, но ушла, покинула свой пост, погрязнув в сожалении, жалости и горе. Погрязла, чтобы сейчас воспрять, отозвавшись на зов. Правая и левая рука Джустинии явились к ней после полугода разлуки, чтобы просить о помощи, чтобы вместе уберечь мир от опасности, вставшей на его пути. Снова.

– И вы думаете, что, явившись туда, мы сможем со всем разобраться? Солас знает нас, он не сделает и шага, зная, как мы близко. И как вы объясните знати наш визит в Тевинтер? – устало спросила эльфийка.

– Наш, довольно заметила Жрица. – Ты, не являясь нашим агентом или предводителем, отправишься в гости к Дориану, который об этом осведомлен и ждет тебя. Кассандра отправится с тобой, как посол, назначенный мной. Церковные дела требуют разрешения так же, как и мирские.

– Также? Хотела бы я исправить наше положение молитвой.

– Молитва не будет лишней, – отозвалась Кассандра, заставляя себя улыбнуться и отойти. – Дориан был рад услышать, что ты снова в строю.

А кто бы из старых друзей не обрадовался? Дориан общался с ней почти каждый день. Вечером, когда все дела были сделаны, а кровать готова ко сну, Эллана говорила со старым другом через кристалл, им же подаренный. О политике, о переменах, о том, как страшно нынче жить. Он не спрашивал совета, потому как сам знал, в каком направлении следуют идти, не был тем человеком, что наставил бы Эллану на путь превознемогания упреками и злыми словами. Магистр позволил ей выбраться из ямы самосожжения без чужих поучений.

– Как иначе… Хорошо, я пойду. Как думаете, если я умру в дороге, на том свете буду бегать по лугам со всеми своими конечностями?

– Ты вернулась? – удивилась Лелиана, услышав перемену в настрое. – Выходит, это добрый знак. Я пошлю ворона Хардинг, она все подготовит к вашему прибытию. Смилуется над нами…

– Ваше Святейшество, я прошу, – перебила ее эльфийка, вскидывая руку.

***

Сон ее всегда выдавался беспокойным, хозяйка металась в агонии, сбивая простыни до утра. Слуги знали об этом, трусили у дверей, опасаясь вторгаться в сонную обитель леди Инквизитора. Слухи ходили по дому, окрашивая разговоры в новые тона. Кто-то говорил, что во сне Эллана видит лица убитых ею храмовников, кто-то, что она слышит, как демоны взывают к ней через прикрытую Брешь.

Но к демонам взывала эльфийка.

– Я вижу тебя, – вновь и вновь произносит девушка, не позволяя себе обернуться. – Почему ты ускользаешь от меня даже сейчас?

Вокруг нее лес, шумящий шепотом теплого южного ветра. Вокруг нее скачут тени, пытаясь подняться одна выше другой. Эллана привыкла осознавать его присутствие, видеть волка вдали, чувствовать его дыхание на мокрой шее, привыкла, но есть ли в том прок? Губы – предатели, губы шепчут его имя, каждое из имен, взывая к ответу, но эльф каждый раз молчит, не позволяя себе указать ей путь.

– Если гнаться за тобой, ты убежишь… Если звать, ты оставишь зов без ответа… Зачем же ты каждый раз врываешься в мои сны?

– Если бы у меня был ответ, Vhenan, я бы им с тобой поделился.

========== Из пепла ==========

***

Эллана не давала распоряжения, но слуги все равно вложили в ее рюкзак два старых кинжала, полученных трофеями в нелегком бою. Так им велела Искательница – Кассандра с ее громким голосом и непоколебимым взглядом внушала чужой прислуге куда больший трепет, чем мрачная хозяйка дома. Эльфийке оставалось лишь узнать об этом в дороге после попытки найти в рюкзаке что-то съестное, подкрепиться и вздремнуть. Положили, отлично, пусть за ее плечами побудет еще один лишний груз.

Рыжая галла, что была любимицей долийки еще до ухода от дел, сейчас вынуждена была остаться дома. Луна проводила хозяйку печальным взглядом, но через час после ее отъезда уже мирно жевала свежескошенную траву. Хотела бы долийка иметь такую краткосрочную память. Когда Кассандра непонимающе нахмурила брови, глядя на то, как Эллана запрыгивает в повозку, эльфийка лишь кивнула на обрубок некогда изящной руки. Она уже не могла держаться в седле, как бы страстно сама того ни хотела.

Раньше они организовывали стоянку раз в день, садились в круг у костра и слушали бесконечные истории друг друга. Бык вещал о Кун, о том, как хороша жизнь под давлением «распорядителя», Сэра о своих пакостях высоким чинам, Кассандра о том, как много некрополей в ее неспокойной Неварре, а Варрик рассказывал о приключениях, пережитых с Хоук когда-то давно. Разговоры не смолкали и ночью, и многие сопартийцы, бывало, вставали по утрам без лица, чтобы сонными и угрюмыми продолжить свое путешествие.

Сейчас же Сестра Соловей велела двигаться без промедлений, стоянок не было ни ночью, ни днем. Три «торговых» повозки шли весь день, ночью лишь на час останавливаясь у аванпостов, чтобы сменить герб, телеги и сопровождение, превратившись в другой торговый караван. Все делалось быстро, Эллана успевала лишь спрыгнуть с обоза, размять затекшие ноги, перекинуться двумя словами с агентами, а после ей оставалось лишь вновь запрыгнуть на жесткое сиденье и ждать.

– Надеюсь, ты не страдаешь морской болезнью, Эллана. Через день мы уже поднимемся на борт, и в море пробудем почти неделю.

– Я понятия не имею, – отозвалась долийка, задумчиво глядя в небеса. – Никогда не бывала на кораблях. Ну, на тех, что бороздят по морю… Аравели же не считаются, верно?

– Эльфийские повозки с красными парусами? Не считаются.

Значит, выявить болезнь или ее отсутствие долийке лишь предстоит. На пятый день путешествия Кассандра великодушно согласилась покинуть седло и остаться в повозке вместе со старой подругой, потому сейчас Эллане пришлось отложить книгу и усердно придумывать все новые и новые темы для разговора. Ферелден тянулся в дороге, его бескрайние леса и поля шумели там, за стенами, звали к вольной эльфийской душе… Но Эллана не желала откликаться.

– Каллен не обиделся на нас за то, что не идем на его свадьбу?

– Каллен – нет, – тихо ответила Кассандра, улыбаясь. – Но Героиня Ферелдена обиделась на Лелиану. Оказалось, что они были близки, вместе победили Мор, сражались плечом к плечу при Денериме, а теперь Верховная Жрица не может найти времени, чтобы посетить свадьбу старой подруги.

– Еще бы не обидеться на нее. Не хочу быть сплетницей, но я слышала, будто Героиня была в отношениях с Королем Алистером.

– Да, слухи ходили, – призналась Искательница, знавшая об этом из рассказов сестры Соловей. – Но, как бы там ни было, сейчас она выходит замуж за нашего Каллена, и король приглашение отверг. Пусть прошлое останется в прошлом.

Вот так легко? Эллана на секунду прикрыла глаза, пытаясь вспомнить свое. Свадьбы. Их в ее клане было две или три, пока долийка беззаботно росла в бесконечном движении. Она не помнила всех подробностей ритуала, только громкую музыку, танцы, пожелания счастья и любви новобрачным, только ту атмосферу – всеобщего счастья, всеобщей любви.

Мечтала ли она о собственной свадьбе, о детях и тихой жизни вдали? У долийской молодежи в приоритетах нет создания семьи. Стать Первым, стать лучшим охотником, хагридом, оставить свой след в истории клана не очередным ртом, а делом, что будет жить в веках. Эллана всю свою юность провела не в попытках выбелить кожу и стереть веснушки с щек, она училась крепче держать кинжалы в слабых еще руках, управляться с луком, распознавать дыхание зайца в молчаливом лесу. Но что толку? Теперь, когда часть ее утеряна безвозвратно…

– Что это было?

Искательница вскочила с места первой. Карета остановилась, лошади зафырчали впереди, и до слуха эльфийки дошел знакомый ей звук. Мечи покидали ножны, в воздухе зрела битва, итог которой решит, кому сегодня суждено умереть. Эллана даже не знала, на каком отрезке пути их застали врасплох, в то же время Кассандра ринулась наружу, попутно выхватывая меч из-за пояса. Леди Инквизитор скучала по тем временам, когда могла кидаться в бой также беззаботно, не проигрывая в мозгу ситуацию, не отбиваясь от тысячи голосов.

Долийка поднялась с места, но голоса не дали ей идти. «Вороны, вороны кружат над вами», – туманно шептал Источник. «Вороны беспокоятся о твоей душе». Якорь в такие моменты пускал по здоровой когда-то руке тонкую струйку боли, слезы путали обзор, размывая картинку в глазах. Мечи бряцали где-то снаружи, битва тянулась минуту, две, три, и Эллане оставалось лишь гадать, кто взберется в ее повозку следующим. Голоса смолкли, и ждать дальше эльфийка уже не желала. В здоровой своей руке та сжимала припрятанную у пояса дегтярную бомбу.

Она уже успела забыть, как выглядит подход к Штормовому Берегу, как резко он пахнет солью и палой листвой. Выглянув наружу, Эллана на несколько долгих секунд забыла о том, что вышла на подмогу своим сопартийцам. Деревья шумели по обе стороны, лес звал отдалившуюся от него дочь. Спрыгнув и оглянувшись назад, эльфийка заметила меж двух валунов только четыре движущиеся фигуры. Две из них принадлежали агентам Инквизиции, одна – Кассандре, а последняя не походила ни на кого.

Человек, эльф или слишком низкий кунари, закутанный в черный костюм, украшенный тонкими пластами стали, бился с тремя врагами одновременно. Ясная погода и теплый свет дня давали возможность рассмотреть его со всех сторон. Фигура прыгала, отталкиваясь то от одного камня, то от другого, умело парируя удары и уклоняясь от них. Нельзя сказать, что «танец» ее был безупречен, Эллана заметила уже два окна, готовых принять меткую стрелу, но заметить – все, что ныне могла долийка. Лица нанятого кем-то убийцы она уже не могла рассмотреть, маска ворона плотно закрывала обзор.

Да и тот не был настроен смотреть по сторонам в поисках иных целей. Его отравленные кинжалы мельтешили у лица Кассандры в попытке задеть ее хоть краем острого лезвия. Вспышка серо-зеленого дыма, и вот убийца уже исчез в тенях, чтобы появиться за спиной своей жертвы. Эллана знала этот прием, охотно применяла его в драках, потому смогла распознать. Дегтярная бомба в ее руке тут же попала в цель, на несколько фатальных секунд замедлив движения разбойника. Взмах меча, грозный вскрик – знамение новой победы.

– Кто это мог быть? – спросила Кассандра, выпрямившись. – И почему ты выбралась из повозки?

– Антиванский ворон… Я думала, их больше нет, – ответила девушка, слушая голоса в собственной голове. – И потому, что устала сидеть, заболели ноги.

– Как бы там ни было, это первая засада за весь наш путь. Разве это нельзя назвать добрым знаком?

– Нет, – ответила Эллана, прикрывая глаза. – Это – Антиванский ворон, Кассандра, и если его подослал глава гильдии… – вздохнула она, подбирая слова. – Он эльф. Есть шанс, что…

– Солас вербует слишком значимых агентов по всему миру, – перебила ее Искательница.

Долийка не была уверена, то лишь догадки, построенные на собственных домыслах. О Зевране она когда-то слышала от Лелианы и Жозефины, и сейчас положение дел могло измениться, и гильдию Воронов мог возглавить кто-либо другой. Когда Эллана спросила об этом Источник, голоса смолкли в ее голове, и лишь тишина была девушке ответом.

Море шумело неподалеку, приближался прилив, и небеса наполнялись силой бури. Ясную голубую даль затягивало свинцовыми тучами. Гроза шла с Запада, облака несли с собой дождь, молнии и сырость, а долийка – возмездие, опоздавшее на пару лет. Когда Эллана вновь спросила у Источника «Где он?», голоса смущенно замолкли, давая ей отдохнуть.

– Нам осталось немного, – заговорил мужчина, сопровождавший небольшой караван. – Мы проводим вас до пристани и посадим на корабль, на нем вы прибудете в Неварру и дальше доберетесь до цели в другом составе.

– Король Маркус не должен узнать о том, что ты путешествуешь по его стране Эллана, он все еще злится на Инквизицию за то, что когда-то мы поддержали Тевинтер, очищая границы Неварры от венатори. Будем ехать тихо.

– Кажется, тихо не получится, – заметила девушка, вновь слыша голос Источника.

***

На пристани их ждал Варрик, как и предсказывали шепчущие в звонкой тишине голоса. Кассандра смущенно улыбнулась, заметив старого знакомого, Эллана же не смогла выдавить из себя улыбку. Каждый раз, смотря в его широко распахнутые глаза, в дрожащих зрачках гнома она видела Хоук. Защитница звала ее из Тени, винила в собственной смерти, во всех известных Эллане грехах. Голоса в ее голове вопили в ответ: «Не мертва, не мертва, пока не мертва», но долийка не слушала, закрывая глаза и уши.

Они говорили об этом с Кассандрой, вверявшей своей леди Инквизитору горькую истину – в гибели Хоук нет и капли ее вины. В ней виновен тот, кто позволил Бреши открыться, в ней повинен тот, кто дал Корифею силу, способную расстегнуть небеса, обрушить на головы смертных демонический град и превратить порядок в хаос. Солас. Отныне и впредь все беды, тронувшие людей, петлей висели на его тонкой изящной шее.

Корабль шел быстро, капитан сумел поймать ветер, словно посланный им в подарок почтенным божеством. Эллана стояла у самого края борта, чтобы видеть широту моря, чувствовать, как корабль качается на волнах. Нет, это не полный пения лес, не ласковая теплая равнина. Вода, только вода, куда ни смотри. Морской болезни не было у долийки, лишь Кассандра мучилась с животом.

– Знаешь, у нее этого не было, когда мы плыли из Киркволла до Убежища, – вспоминал Варрик, разглядывая широту катящейся вперед волны. – Похоже, Инквизитор, все мы стареем.

– Стареем, – ответила Эллана, давя в себе еще один страх. – Как думаешь, Варрик, чем все это закончится?

– Ну, – говорил гном, не оставляя себе времени на пустые раздумья. – Это закончится весьма успешно. Я заключу с Невварцами соглашение о пользовании пристанью Киркволла, дабы переправлять товары в Вольную Марку, но, конечно, не по доброте душевной, а…

– Точно, гном – есть гном, только удивляюсь, чего ты не отращиваешь бороду и не сетуешь на широту небес. Я не об этом. Не о торговле, соглашениях и прочих важных намесничьих делах.

– Я знаю. Но, Инквизитор, давай не думать о конце хоть сейчас.

А подумать бы стоило, у Элланы ведь не было плана. Раньше, стоя во главе Инквизиции, все решения лежали на ее узких плечах, приходилось продумывать каждый ход, не спать по ночам, играя. Сейчас же – ей предстояло быть лишь фигуркой в руках Верховной Жрицы Виктории, фигуркой, цены которой та не знала и сейчас. Стоило подумать о Тевинтере, о Магистрариуме, что будет слушать ее – эльфийку, не обладавшую магией… Дрожь бежала по некогда крепким плечам.

– В порочную добродетель, Инквизитор? Давно у меня не было на нее времени, а сейчас, ты подумай, неделя.

– Да, пожалуйста. Кассандра, как оказалось, не умеет играть.

***

Засыпать на руках у моря было слишком легко. Эллана лишь прикрыла глаза, опустившись в объятья холодной постели, как сон настиг ее быстрее голодного хищника. Кассандра спала на соседней койке, в каюте мирно потрескивал со всех сторон окруженный камнями камин, и море шумело, волнами разбиваясь о борт корабля. Сны обещали быть теплыми.

И верно. Сон долийки выдался ярким, она видела свою прошлую жизнь. Сочные зеленые леса, шепот ветра в волосах, брат, выходящий с ней на охоту. Эльфийка вновь чувствовала, как руки ее крепко сжимают отцовский лук, как стрелы выскальзывают из пальцев. Она слышала предсмертный крик галлы, вой волка, отбившегося от стаи и топот десятка копыт. Азарт охотницы захватил ее снова, валласлин Андруил горел на обласканном солнцем лице.

– Бежим, – кричала Эллана, перепрыгивая, через торчащие из земли корни старых лип. – Он не мог уйти далеко, ты снова попала в брюхо.

– Но попала же! – обиженно закричала в ответ подруга-охотница.

– Ага. Молодец, теперь половина мяса испорчена горьким желудочным соком. Или хуже – кишками.

Горе-охотница фыркнула в ответ, а Эллана смолчала. Это ей отвечать перед старшими, ей объяснять Хранительнице, почему мяса сегодня так мало, конечно же только ей. Девушка в очередной раз напомнила себе, что лучше всего ходить на охоту одной, выслеживая дичь столько, сколько самой ей захочется. Даже Шартан, ее заносчивый братец, не мог не мешать.

Остановившись во главе отряда, девушка подняла руку вверх. Ту самую, что сейчас звала ее за собой в могилу, ту, которой Эллана лишилась не так давно. Охотники ждали команды, а девушка прислушивалась к лесной тиши. Ни звука, ни шороха, словно Эллана стояла в выгоревшем поле. Птица молчали, листья перестали шептать ветру свои имена, и даже дыхание соратников словно смолкло.

– Что-то не так с этим лесом, говорю же вам, не могут олени… – причитала она, пока не обернулась.

Охотников не было, не было за спиной и брата. Только она сама. Эллана. На эльфийку смотрела ее тень – тень, что когда-то бездумно бродила по лесу, подстреливая зайцев куропаток, испуганно вылетавших из кустов. Девушка молчала, чувствуя, как на лбу ее крошечными бусинками выступает пот. Эльфийка молчала, молчало и ее прошлое, лишь изредка переводя взгляд вдаль.

– Тихо здесь, правда? Ты, например, слышишь что-нибудь сейчас?

Тень говорила первой. Эллана отшагнула назад, но прошлое шло ей навстречу так долго, как та пыталась от него убежать. Долийка закрыла глаза, вслушиваясь в окружающую ее тишину. Волны, она слышала, как вода трогает корабль то за один борт, то за другой, чувствовала качку, чувствовала запах прошедшей грозы. Девушка промолчала, и Тень недовольно повела плечом. Она пришла за ответами, пришла по поручению – выведать, дознать, донести, и поручение это будет исполнено.

– Он все равно найдет тебя раньше, – произнесла она шепотом. – Куда бы ты ни делась из дома, он найдет тебя, Эллана, не пытайся спрятаться. Хоть на Глубинных Тропах, хоть в самой Тени, тебе не скрыться.

– От кого?

– От меня, – послышалось из-за спины.

Когда эльфийка обернулась, пытаясь поймать волка за хвост, сон растаял предрассветным вскриком. Эллана подпрыгнула на кровати, схватилась за обрубок руки, еще долго пыталась надышаться. Соленый воздух резал горло, хотелось метаться по кровати, кричать, плакать и выть. Она слышала Его, слышала, почти ощутила мягкое касание, она знает, Кто грядет.

– Ты в порядке? – спросила Искательница, проснувшаяся от стона соседки. – Мне показалось, что тебя мучал кошмар.

– Нет, я не в порядке, – ответила ей долийка, пытаясь понять. – Он ищет меня… И… И… И я не знаю, зачем.

========== Защитники справедливости ==========

***

Если долго не спать, болит голова, если спать слишком крепко и часто – сердце. Дрема навевала Эллане воспоминания, улыбки, подаренные не тому эльфу, слова, которые стоило придержать, потому девушка боялась опускать веки. Мука ждала ее на обеих сторонах монеты-судьбы, и делать выбор приходилось лишь в пользу «наименее плохого варианта». Впрочем, так можно было описать каждый ее выбор, совершенный за последние три года.

Долийка не отвечала на вопросы Теней, пытавшихся выведать, где та прячется. Должно быть, в этот раз Инквизиция постаралась, агенты Ужасного Волка не проникли в ее ряды, и доложить о том, куда отправилась Эллана – Соласу было некому. Никаких ушей, никаких глав внутри у него не было, лишь желание знать и смотреть. Жаль, что маг не был глупцом, и сразу распознал, что в исчезновении Кассандры, Варрика и Лавеллан была связь.

– Нет, Искательница, это просто исключено, – говорил Варрик, осматривая старинный гномий амулет. – Я спецом не подпускаю эльфов так близко. Все думают, что я злобный маленький расист, а я просто не хочу, чтобы Смеюн знал, чем я сейчас занимаюсь.

– А кунари? Что с ними?

– В Киркволле нет и больше никогда не будет кунари, – сперва замолчав, ответил гном. – Думаю, причины тебе понятны.

– Кунари нападают на Тевинтер, – вмешалась в разговор Эллана, пытаясь не засматриваться на безделушки. – Дориан говорит, что они идут с севера и сильно мешают ему устраивать грандиозные перемены. Война забирает все силы.

На сушу старые приятели сошли не так давно, с неделю или полторы. Варрик решал свои дела в деловой переписке и общении с послами короля, Кассандра пыталась избегать встреч с родней, посещая разбросанные на их пути церкви, а Эллана беззаботно смотрела по сторонам, запоминая новую страну. Больше всего ей понравились рынки. Бесконечные, заполненные лавками и палатками, кричащими торгашами и малышней, снующей туда-сюда. В воздухе пахло солениями, сладостями и пряностями, слюна медленно наполняла рот, пока Кассандра и Варрик наперебой предлагали попробовать то и это.

Приятно было вновь слышать их бранящиеся голоса, чувствовать себя моложе на несколько лет, притворяясь, будто это – только начало их знакомства. Долийка вновь обретала себя. Через воспоминания, через страх и темноту, она шла все дальше и дальше, не ведая, что ждет в конце пути. Казалось, что Варрика и Кассандру этот вопрос заботил не так, как ее.

– У моей матушки когда-то был такой, – говорил гном, показывая спутницам старый медальон, схваченный с прилавка. – Торговая гильдия, знаете ли, такие значки любит, готова пришить его к каждым трусам.

Гном, стоящий во главе выбранного магазина, деловито прищурился, рассматривая Варрика все неприличней и неприличней. Кассандра озиралась по сторонам, Эллана угрюмо разглядывала спящих в клетке кроликов. Черные комочки шерсти не двигались, тихо сопели, ожидая своего часа. Этих берут на мясо, сейчас малыши, в будущем – огромные туши, полные мышц, шерсти и кишок, звери, годные лишь на убой и дальнейшее употребление.

– Лелиане бы понравились, – заметила Искательница, указывая на яркие розовые туфли, украшенные жемчугом. – Раньше она любила такую ерунду.

– Она говорила мне об этом в ту ночь, когда Селину убили. И потом пару раз упоминала совсем вскользь, – вспомнила эльфийка. – В молодости все мы были глупы. Верно?

Кассандра только кивнула в ответ, переходя на следующий стенд. Искательница устала, ей не хотелось болтать попусту, сотрясая воздух. Эллана ни на чем не задерживала внимание, взгляд ее прыгал от одной ерунды к другой. На одном из лотков девушка заметила набор старых долийских солдатиков, вырезанных из железной коры, и Эллана хотела было купить их… Продавец не смог ответить на один короткий вопрос «откуда?», и долийке хватило этого, чтобы понять. Клан вырезали, пожитки разворовали, и сейчас по кускам продают через низшую торгашную рать.

Она не покупала ничего, лишь смотрела, слушала рассказы Варрика об истинной цене вещей. Кассандра приглядела для себя несколько книг, Варрик – золоченых перьев, а Эллана бездумно озиралась по сторонам, пока внимание ее, наконец, не украли. Плотный черный костюм – мантия, доходящая до середины колена. Высокий черный воротник, всюду золотые застежки. С мантией продавался плащ, идущий к шее цепочкой, закрывающий левую руку, ту, которой ей так недоставало теперь.

– Ты хочешь принарядиться перед тем, как попадешь в магистрариум? – спросила Кассандра, останавливаясь рядом. – Черный тебе к лицу.

– Кажется, я впервые за день соглашусь с Искательницей, леди Инквизитор. Черный тебе к лицу. И, знаешь, знать ведь очень ценит модный костюм. Рюшечка всегда говорила об этом, пока выбирала, во что нарядить нас на встречу.

– Хотелось бы мне иметь такое влияние, чтобы можно было вести за собой людей, хоть стоя в чем мать родила, – улыбаясь, заметила девушка. – Я давно не обновляла гардероб.

– И в этом нет и капли повода для гордости, милая, – отвечал Варрик, доставая из наплечной сумки кошелек. – Отойдите-ка от меня, чтобы я смог сбить цену побольше. Пусть думает, что это так… Приглядел в подарок давней подруге, которой со мной сейчас нет.

Долийка могла бы возразить, сказав, что ей совершенно неважно, в каком свете та предстанет перед магистрами, могла сказать, что наряд ей не подойдет, но губы ее оставались сомкнутыми в тихой улыбке. Девушка молча смотрела за тем, как Варрик торгуется с собратом, как он размахивает руками, изрекая очередную шутку, как подписывает книгу и забирает ее наряд. После она померила мантию, чтобы показаться спутникам, чтобы услышать от них «завтра купим высокие сапоги».

***

Приятно ощущать это: передышку, смену дорожной возни на уютную остановку в холодной степи, со всех сторон окруженной старыми древами. Кассандре пришлось задержаться с делами в одной из церквей Камберланда, потому весь отряд лагерем встал неподалеку, чтобы дождаться ее возвращения. Путешествовала Инквизиция без знамен, но Эллана знала, что разоблачение их собрания – только вопрос времени.

Глупо было рассчитывать сохранить конфиденциальность, путешествуя не одной. Уж Лелиана должна была это знать. Если высокая, плечистая Кассандра еще оставалась неприметной, даже обходя все церкви вокруг, Варрика узнавали многие. Люди просили у него автографы, расспрашивали о том, как сейчас поживает Хоук, а гном… Он только отводил взгляд, слыша ее имя.