Текст книги "Знамя химеры"

Автор книги: Алексей Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Из ремня, палки и камня величиной с кулак изготовил жалкое подобие кистеня. Острым камнем заточил концы небольшой трехфутовой рогатки. Несколько толстых прямых веток, найденных в пещере, заострил на концах и обжег на костре, изготовив таким образом пару метательных копий. Я не рассчитывал с помощью этого «оружия» убить охотников. Прятаться от них я тоже был не намерен. Эта пещера должна была стать местом моей последней схватки. Сумрак и огромные камни уберегут меня от стрел: в ближнем бою у меня были ничтожные шансы, но при другом раскладе шансов не было совсем.

Подбросив дров в огонь, выхожу из пещеры. Умываюсь обильно выпавшим снегом. Лицо покрывает легкая щетина. Усы и борода росли у меня крайне медленно, сказывалось наличие оркской и эльфийской кровей, но теперь мне бы не помешало хорошее бритье. Хотелось бы узнать, как я сейчас выгляжу.

На разгоревшийся костер ставлю наполненный снегом помятый медный котелок. В ожидании, пока закипит вода, на огромном плоском камне, служащем мне столом, с помощью острого камня режу пару сухих, сморщенных морковок. В закипевшую воду кидаю полоску вяленого мяса и нарезанную морковку, немного порывшись в сумке с припасами, туда же добавляю маленькую луковицу. Варим несколько минут, и супчик готов.

– Пожалуйте, ваше высочество, на завтрак, – говорю сам себе и грустно усмехаюсь.

Мы еще живы, Леклис, мы все еще живы!

С наслаждением прихлебываю обжигающее варево. На огне в это время весело булькает кружка с мятным чаем.

Неожиданно сквозь слабый треск костра я слышу треск сухих сигнальных веток у входа в пещеру. Кружка с чаем летит на землю, сам я перекатываюсь за огромный валун около одной из стен. Из-за пояса достаю кистень и прислушиваюсь. Треск веток около пещеры продолжается, иногда прерываясь фырканьем лошади. Осторожно крадусь вдоль стены к светлому пятну выхода.

У пещеры стоит красивый гнедой жеребец, испуганно фыркая и мотая головой. Ноги и бока покрыты свежими ранами с коркой засохшей крови. Внимательно оглядываюсь по сторонам: похоже, конь один. Но откуда он тут взялся? И где его хозяин? Медленно приближаюсь к явно чем-то напуганному животному. Конь недоверчиво фыркает и делает несколько шагов назад.

– Ну же, мальчик, иди сюда. Я тебе не обижу, – успокаивающе говорю я, медленно приближаясь.

Фыркнув пару раз, жеребец все-таки подходит ко мне и начинает обнюхивать протянутую к нему руку, видимо, в поисках угощения. Похоже, он голоден. Нежно обхватываю двумя руками шею животного и ласково глажу. Мелкая дрожь, сотрясающая жеребца, проходит. Придерживая за гриву, провожаю добычу в пещеру. Покопавшись в продовольственных сумках, нахожу небольшой мешочек с мелко рубленной пшеницей.

– Что же случилось с охотничьей партией? – задаю вопрос кормящемуся с моих рук жеребцу. Ответа, понятное дело, получить не удается.

Поев, конь заваливается на сухие ветки, собранные для разжигания костра, и засыпает.

Подкинув огню побольше дров, собираю все свое оружие и вновь выхожу из пещеры. На мое счастье, снег сегодня не идет. Цепочка следов отчетливо прослеживается и, петляя вдоль горного склона, тянется на юг, в сторону выхода из долины. Покрепче сжав оружие, направляюсь вдоль следов. Примерно через пару часов ходьбы путь мне преграждает огромный снежный завал: глыбы льда вперемешку с комьями снега. Видимо, весеннее солнце подтопило ледник, и ночью сошла лавина. Интересно, неужели охотничья партия каким-то чудом оказалась под ней?

Начинаю медленно обходить снежный завал. У кромки леса он обрывается, повалены несколько деревьев. На белом покрывале снега виднеются тела трех эльфов. Подхожу к первому из них и аккуратно переворачиваю его рогаткой. Этот мертв. Снимаю с покойника перевязь с коротким клинком. Ему он все равно уже не нужен. Резким движением вырываю клинок из ножен. В моих руках оказывается полуторафутовый меч с прямым обоюдоострым симметричным клинком с треугольным острием, лезвие плавно изгибается к заостренному концу. Таким мечом прекрасно наносить как колющие, так и рубящие удары. Бабочковидная гарда отделяет клинок от плоской, инкрустированной серебряным узором рукояти с ромбовидным яблоком на конце¹. Как давно я не держал в руках хорошего клинка!

# # 1 Яблоко, навершие – деталь, завершающая рукоять меча. Предназначалась для предотвращения выскальзывания из руки и балансировки клинка. Часто, хотя и далеко не всегда, делалась округлой яблоковидной формы.

Продолжаю осмотр тел. Второй эльф также мертв, неестественно вывернутая шея свидетельствует об этом. Подхожу к лежащему на снегу третьему телу, с ног до головы закутанному в теплый плащ. Проклятье Падшему, совсем еще юнец! Ради чего его понесло на эту охоту? На теле не видно ран, но лицо эльфа покрывает неестественная бледность. Подношу начищенное до блеска лезвие ко рту эльфа. Поверхность клинка слегка запотевает. Этот жив, но, похоже, сильно обморозился. Что с ним делать? Добить? Ладно, пускай пока полежит. Если не загнется, после того, как закончу осмотр, возьму его с собой: надо узнать все об их охотничьей группе. Продолжаю исследовать место схода лавины. К найденному клинку прибавляются изящный эльфийский лук и несколько лошадиных попон, сбруя и седло. Стрел, правда, удалось найти всего три. Похоже, эльфы разбили лагерь где-то на склоне. Снежная шапка устремилась вниз и обрушилась на спящих эльфов. Этих троих не засыпало, а протащило вниз по склону. Возвращаюсь к мертвым эльфам, не брезгую и еще раз внимательно их обыскиваю. Снимаю с одного из них широкий кожаный ремень. Во внутреннем кармане второго нахожу небольшой мешочек серебряных монет. Подбросив мешочек в руке, сую его за пазуху. Возвращаюсь к юнцу. Похоже, еще жив. Заворачиваю его в лошадиную попону и осторожно забрасываю на спину.

Обратно в пещеру возвращаюсь уже к полудню. Угли костра ярко тлеют, освещая мое временное пристанище. Жеребец все еще устало сопит на сухих ветках. Подбросив в костер дров и подвинув поближе к нему свое ложе, переношу на него укрытого с головой паренька и начинаю расстегивать полушубок на его груди. Руки натыкаются на не характерные для мужчины выпуклости.

– Ты – идиот! – прокомментировал внутренний голос.

Стянув с головы «юноши» плащ, я убедился, что голос прав. «Юношей» оказалась молоденькая девушка с длинными светлыми волосами. Проклятье Падшему! Поворачивая ее с боку на бок, я стянул с нее одежду и принялся растирать. Найдя в припасах фляжку с маслом, разогрел ее на огне. Перевернув эльфийку на живот, стал втирать теплое масло ей в спину. Вытер влажные волосы и укутал в теплое одеяло. Заглянул в ее лицо: было видно, что к ней возвращается жизнь. Пропала мертвенная бледность, щеки налились здоровым румянцем. Дыхание стало ровным и спокойным. Девушка спала. Во сне черты ее лица стали нежными, совсем детскими. Всхлипнув во сне, она повернулась на бок. Одеяло сползло с груди, открывая вид, от которого по телу прошла волна возбуждения. Проклятье Падшему, у меня уже три месяца не было женщины! Будто темный ангел вселился в мое сознание.

– Возьми ее, она слаба и не сможет сопротивляться. Даже если будет, что с того? Ты сильнее, и вы здесь одни. Отыграйся на ней за боль и унижение, причиненные ее народом. Заставь ее ползать у тебя в ногах и вымаливать прощение.

Моя честь…

– Не говорим мне о чести! Твоя честь осталась на том безымянном поле вместе с честью твоих павших товарищей.

Молоденькая девчонка должна ответить за преступления своих правителей? Смешно.

– Эта девчонка ехала охотиться на тебя. Мы на войне, и она такой же трофей, как твой короткий меч, снятый с трупа.

Нет, я не опущусь до уровня ходячего на двух ногах животного. За такой поступок я буду презирать сам себя. Возможно, я уже не тот сверкающий рыцарь, что был раньше. Но есть границы, за которые нельзя заступать.

Собрав в кулак остатки воли, я поправил на девушке слезшее одеяло, вышел из пещеры и хорошенько вытер снегом лицо. При отсутствии перед глазами раздражающего фактора страсти, бушевавшие во мне, стали утихать.

Постояв немного на свежем воздухе, возвращаюсь в пещеру и сажусь на камень около костра. Глядя на лижущие дерево языки пламени, я задремал.

Из полудремы меня вывело тихое потрескивание сухих веток, на которых лежала девушка. Немного приоткрываем глаза. Девчонка осторожно поднимается с постели и тянет руку к оставленному недалеко луку. Вот хитрая бестия! Похоже, ее абсолютно не смутила резкая смена обстановки и собственная нагота. Девушка заметила, что я с интересом наблюдаю за ней. Вскрикнув, она кинулась в сторону лука. Бросаюсь к ней и ударом тела сбиваю с ног, опрокидывая обратно на постель.

– Тихо, – пытаюсь успокоить ее, – я тебе ничего не сделаю.

После недолгой борьбы удается прижать девушку к постели. Оказываюсь сверху. Девушка часто порывисто дышит, отчего грудь вздымается подобно океанским волнам. На несколько секунд задерживаю взгляд на этом завораживающем зрелище. Зря. Изловчившись, пленница ударяет меня коленом в то место, к которому так усиленно прилила кровь. В глазах темнеет, не могу вздохнуть от боли. Тыльной стороной ладони наношу сильную оплеуху по левой щеке девушки. Голова ее опрокидывается на постель, со всхлипом она теряет сознание. Сам я скатываюсь на пол пещеры и пытаюсь опять научиться дышать. Спустя какое-то время мне это удается.

Бросаю взгляд на постель. Девушка все еще без сознания.

– Тебе всегда везло с поклонницами, – ехидно комментирует внутренний голос.

Поливаю голову девушки из кружки с водой. Она открывает глаза и мутным взглядом окидывает обстановку. Увидев меня, тихонько вскрикивает и прижимается к стене пещеры, пытаясь укутаться в одеяло. Левая щека ее сильно покраснела, отчего лицо стало казаться еще красивее, из уголка разбитых губ течет тонкая струйка крови. Зеленые глаза наполняет влага – похоже, девушка близка к истерике.

– Не подходи, насильник! – стараясь еще глубже зарыться в одеяла, всхлипывает она.

Тяжело вздохнув, сажусь на камень около костра.

– Милая леди, – с сарказмом в голосе начинаю я. – Я нашел вас замерзающей в долине, принес сюда и помог прийти в себя. Вашей столь трепетно оберегаемой добродетели не было нанесено никакого вреда. – Бросаю в ее сторону откровенно презрительный взгляд. – Если, конечно, она у вас была.

Слезы мгновенно испаряются из глаз девушки, теперь ее взгляд мечет молнии. Похоже, она готова кинуться на меня. Предупреждая это, кидаю в нее сверток с одеждой:

– Оденьтесь, леди, иначе сохранение вашей девственности будет под большим вопросом.

– Отвернитесь, – тихим голосом просит она.

В ответ на это заявления нагло улыбаюсь:

– У меня на лбу крупными буквами написано «дурак»? Одевайтесь, вряд ли вы меня сможете чем-то удивить. – Окидываю ее равнодушным взглядом. – Тем более что удивлять там совершенно нечем.

Вспыхнув, как утренняя заря, незнакомка бросает в мою сторону яростный взгляд и начинает одеваться. Стараюсь наблюдать за этим процессом равнодушным взглядом. Чтобы сглотнуть обильную слюну, прикладываюсь к кружке с водой. Слезы творца! Девушка просто прекрасна: отлично сложенное тело, радующие глаз формы, идеальный овал лица. Ее сложно сравнивать с Дэей или Клориной. Ее красота отличается от их красоты так же, как ранняя весна отличается от цветущего лета и холодной зимы. Одевшись, она настороженно садится по другую сторону костра. Взгляд, брошенный в мою сторону, я бы назвал удивленным.

В это время из глубины пещеры появляется еще один мой трофей. Легко ступая меж камней, гнедой жеребец встает за моей спиной и обнюхивает мои плечи.

– Откуда у вас конь высокого лорда? – удивленно спрашивает эльфийка.

– Какого высокого лорда? Этот жеребец сегодня утром вышел к моей пещере. Именно ему вы обязаны своей жизнью. Кстати, леди, возможно, вы представитесь? Надо же знать, кого я взял в плен.

– В плен?

– А как же вы думаете, леди? Перед вами опасный мятежник – принц Леклис из Восточного королевства. Меня ваш всемилостивейший император приговорил к смерти дважды. И не говорите мне, леди, что в этой долине вы оказались для того, чтобы пострелять зайцев.

– Меня пригласил лорд Уриэль, garonel’lare восходящего солнца. Таким образом он надеялся завоевать мое расположение. А мне просто надоело при дворе, я устала выслушивать лживые комплименты, флиртовать и строить глазки напыщенным старшим.

– Лорд Уриэль был с вами? – возбужденно перебил я ее исповедь. – Глава императорского Трибунала?

– Да. Именно он добился у императора пересмотра вашего приговора.

– Жаль, что не имею счастья лично поблагодарить его за оказанную милость. – Пальцы до хруста в суставах сдавили удерживаемую в руках кружку. – Однако, леди, мы уже давно беседуем, а вы так и не представились.

– Леди Эйвилин, к вашим услугам. – Девушка встает, делает шутливый реверанс и несмело улыбается. Похоже, она свыклась с окружающей действительностью, для нее все это – лишь очередное приключение. Она еще не знает, что большинство приключений заканчивается плохо.

Она начинает мне нравиться.

– Рад приветствовать вас, леди, в своем скромном убежище. Что произошло с охотничьей партией?

– Я точно не знаю. Мы расположились на ночлег на небольшой горной площадке. Проснулась я от дикого грохота и ржания лошадей. Потом меня что-то ударило, и я потеряла сознание. Очнулась… в пещере с каким-то гоблином. – Она бросает в мою сторону мстительный взгляд.

– Похоже, вас накрыла и протащила небольшая лавина. Я нашел вас у кромки леса. С двумя вашими мертвыми спутниками. Сколько всего людей было с высоким лордом?

– Десять, не считая меня. Вы нашли только двух мертвецов? – с надеждой в голосе спросила она.

– Да, леди. Но спешу вас разочаровать: если бы другие ваши спутники остались живы, они нашли бы вас гораздо раньше. Хотя, возможно, они были только рады от вас избавиться, – возвращаю эльфийке мстительный взгляд. – Что же мне с вами делать?

– Отпустить, – робко просит она, – за мое спасение я обещаю вам пересмотр приговора.

– Да, – губы растягиваются в ироничной усмешке, – милость императора мне хорошо знакома.

Долгое время молча смотрим на огонь. Я замечаю, что девушку начинает клонить в сон:

– Вам надо поспать, леди. Что с вами делать, я решу завтра.

Глава 7

Добрые дела наказуемы

Ветер снаружи бросался на скалы долины, но в пещере было тепло.

Девушка все еще спала, по пещере я двигался тихонько, чтобы ее не потревожить. Покормил гнедого и повторно осмотрел его раны. Они были неглубокими и почти все зажили. Перекусил сам из своих скудных запасов. Девушка пошевелилась; подумал, не разбудить ли ее, но решил, что не надо. Еще раз внимательно ее осмотрел: дыхание ровное, глаза закрыты; похоже, она не притворяется, а действительно спит. Захватив меч и лук, я направился к выходу.

Ветер утих. Начался легкий снегопад. Достав меч из ножен, совершаю им несколько простых ударов, проверяя балансировку и привыкая к длине клинка. Вспоминаются долгие уроки на замковом плацу с капитаном Глоком:

– Любой удар завершается четким положением оружия в руке – это закон! Возврат оружия после удара имеет огромное значение и является неотъемлемой частью атаки. Основное правило возврата, нарушаемое лишь в исключительных случаях: клинок должен быть развернут в сторону предполагаемого нападения. Это позволит всегда держать оружие в положении готовности.

Плавно перетекая из одного положения в другое, провожу несколько атак на воображаемого противника. Клинок хорош, но непривычно короток. Им удобнее скорее колоть в тесных пехотных порядках, чем рубить.

Легкая разминка неприятно вымотала меня: слишком давно отсутствовала практика с мечом. Вернув клинок обратно в ножны, я присел на небольшой камень у выхода из пещеры и приступил к осмотру лука. Сложный двухфутовый лук – обычное оружие конных эльфийских стрелков – состоит из трех деревянных пластин, покрытых приклеенными костяными накладками. Роговые наконечники облегчают крепление тетивы. Лук небольшой, с плечами одинаковой величины и изгиба, концы сильно изогнуты наружу. В моих руках оказался прекрасный образец. Костяные накладки были покрыты изящной резьбой, изображающей двух переплетенных друг с другом змей. Головы змей служили для крепления тетивы, а сплетенные хвосты образовывали рукоять. Лук был в отличном состоянии.

Закончив осмотр, я погрузился в раздумья.

Как вырваться из этой ловушки? У меня есть пара недель до выхода новой охотничьей партии. Законы охоты были суровы и к самим охотникам: если они не возвращались в течение недели, их никто не искал.

Что делать с девушкой? Использовать как заложницу? Не получится. Эльфы свято чтят правила охоты. Будь в моих руках даже Уриэль, они не открыли бы ворота. Хотя, окажись в моих руках высокий лорд, я бы вернул его по кусочкам. Торг был бы возможен, если в плену у меня был кто-то из принцев крови. Но у меня только молоденькая смазливая девчонка, а у императора… нет дочерей.

Надо как-то заставить эльфов открыть ворота: тогда у меня есть мизерный шанс прорваться. Открыть ворота они могут перед охотничьей партией. Интересно, я смогу прикинуться эльфом?

Подождав, пока принц Леклис покинет пещеру, Эйвилин открыла глаза и принялась разглядывать обстановку. Она лежала на охапке сухих веток, покрытых теплым одеялом. Ярко полыхающий костер разбрасывал по стенам пещеры причудливые тени. В углу на куче покрытого попоной хвороста спал гнедой жеребец. Стараясь не шуметь, девушка аккуратно слезла со своего ложа и прислушалась. Тишину пещеры нарушал только треск костра да сопение спящей лошади. Прячась в сумраке у стен и стараясь двигаться тише, она отправилась к бледнеющему пятну выхода.

У выхода пещеры Леклис практиковался во владении мечом. Спрятавшись за камнем, Эйвилин смотрела, как он стремительно проводит комбинации ударов. Короткий клинок казался сверкающим смертоносным продолжением его руки. Закончив очередную атаку, он бросил взгляд в сторону пещеры. Эйвилин спряталась за камнем и задумалась. Принц был совершенно не таким, каким она себе его представляла: подлый мятежник, кровавый предатель. Его поведение обескураживало. Очнувшись в пещере в первый раз, она сначала смутилась и впала в гнев, увидев себя раздетой. Но она достаточно знала о том, как замерзают, чтобы понять: Леклис спас ей жизнь. И он не воспользовался ее наготой, а ведь она ехала его убивать! Заявил, что она пленница, но обращался довольно мягко.

Выглянув из-за укрытия, она увидела, что Леклис сидит спиной ко входу и внимательно рассматривает лук. Стараясь не наступать на разбросанные около пещеры ветки, девушка направилась к нему.

Краем глаза замечаю крадущуюся тень. Устало усмехаюсь:

– Это вы, леди? Или на мое несчастье уцелел кто-то из охотников? – не оборачиваясь, спрашиваю я.

– Как вы узнали? – Удивленная девушка садится напротив меня.

Ох, уж эти эльфы! Считают себя высококлассными следопытами и порой забывают об элементарных вещах:

– Леди, подкрадываясь в следующий раз, не забудьте, что свет имеет глупую привычку давать тень. Вы же подкрадывались со стороны солнца.

Девушка смутилась:

– Я так увлеклась, что совсем забыла про это.

– В следующий раз, леди, такая забывчивость может стоить вам жизни.

Некоторое время молчим.

– Почему вы меня спасли? – Похоже, этот вопрос не дает ей покоя.

– Наверное, леди, я должен красиво соврать и сказать, что истинный рыцарь не мог оставить девушку умирать на снегу. Правда, все гораздо проще: мне нужно было узнать о вашей охотничьей группе. А у ваших мертвых спутников узнать интересующие меня сведения было довольно сложно.

– Я все равно обязана вам жизнью.

– У вас, леди, есть прекрасная возможность вернуть долг.

Кажется, это заявление ее встревожило. Девушка бросила на меня настороженный взгляд и немного отодвинулась:

– Что это значит?

– Вы, леди, поможете мне покинуть эту долину.

– Интересно, как? Будете использовать меня как живой щит? Это не поможет.

– Хм, как живой щит. А это неплохая идея, – поддеваю я ее. – Но хочу предложить другой план. Стражники на стенах откроют ворота охотничьей партии…

– Но она погибла под лавиной, вы мне сами сказали, – нетерпеливо перебивает меня Эйвилин.

– Тут вы не правы, – я выкладываю свой главный козырь, – выжили двое.

Несколько секунд она обдумывает мои слова, затем ее лицо озаряет улыбка понимания:

– Вы хотите прикинуться участником охотничьей группы?

– Совершенно верно, и вы мне можете помочь в этом.

– А что будет, если я откажусь? – бросает на меня очередной настороженный взгляд.

Грустно усмехаюсь:

– Оставлю вас в пещере и попытаюсь вырваться один.

– В одиночку у вас нет шансов.

– Кто знает? – пожимаю плечами. – Это лучше, чем сидеть в этом каменном мешке и ожидать очередных охотников. Хотя теперь у меня есть нормальное оружие, и шансов отбиться стало больше, но рано или поздно моя удача иссякнет. Не хочу умирать подобно загнанному в пещеру медведю.

Некоторое время девушка молчит, видимо, принимает решение. Я не мешаю ей. Не напоминаю, что спас жизнь. Мне надо, чтобы она решилась сама. От этого решения зависит моя жизнь.

Эйвилин поднимает голову и смотрит мне в глаза:

– Хорошо, я поеду с вами. Первая часть вашего плана мне ясна. Если на вас накинуть мой плащ, издалека вас могут принять за моего спутника. Нам двоим стражники откроют ворота. Но что вы будете делать дальше?

– Пусть откроют ворота, я подъеду как можно ближе и попытаюсь вырваться верхом.

– Да? Пространство за воротами застроено, единственная дорога еще сотню ярдов идет вдоль стен. Вас нашпигуют стрелами, как соломенную мишень для стрельбы.

– У вас есть другое предложение, леди?

Девушка снова задумалась. Некоторое время ее взгляд изучает мою фигуру и лицо.

– Может получиться, – решает она, после чего вновь обращается ко мне. – Если на вас накинуть мой плащ и скрыть лицо под повязками и капюшоном, то в темноте вас вполне могут принять за Уриэля. Вы мало различаетесь по росту и фигуре.

– А голос?

– На вопросы отвечать буду я. Вы – лорд Уриэль – могли сильно пострадать в схватке с мятежником. Да и не так хорошо стражники с ним знакомы, чтобы узнать по голосу.

– Так можно обмануть простую охрану у ворот, – задумываюсь я. – А как быть с капитаном стражи и магом охраны?

– А вы собираетесь с ними встречаться? Или вы думаете, что они будут день и ночь стоять на стенах и ждать вашего появления? Старшие офицеры и маг живут не в казармах, а в отдельных домах в городке за стеной. Миновав охрану ворот, я могу сказать страже, что мы будем ждать их утром в гостинице. Так мы можем миновать опасное пространство у стены. Обманув стражу, вы сможете покинуть город без лишнего шума. Утром я скажу, что высокий лорд срочно отправился в столицу.

– А вы не думаете, что, когда все откроется, к охоте приговорят вас?

– Скорее, меня удалят от двора и отправят домой.

– Какая жестокость! – усмехаюсь я. – Такой жертвы от вас я принять не могу. Первая часть плана настолько безумна, что может сработать. А вот утром вы, приняв вид перепуганной насмерть девчонки – у вас этот образ удачно получается, – расскажете про лавину и пленение. И про то, как злобный и жестокий принц Леклис заставил вас помочь ему сбежать. Ночи мне хватит, чтобы убраться от долины подальше.

– У меня только одно условие: отдайте мне мой лук, это подарок отца! – жадно разглядывая оружие, просит девушка.

Вопросительно поднимаю бровь и иронично спрашиваю:

– Интересно, что помешает вам меня сразу пристрелить?

– Вы спасли мою жизнь, за это я спасу вашу и помогу выбраться. Верните мне лук, это мое единственное условие! – упрямо сжав губы, заявляет девушка. – Если боитесь, оставьте у себя стрелы.

– Почему бы нет? – решаюсь я и не без сожаления возвращаю лук и стрелы. Если она меня пристрелит, то я умру с твердой уверенностью, что был прав: все эльфы – лицемерные ушастые сволочи!

Пока мы разговаривали, стало смеркаться. Солнце исчезло за высоким горным хребтом задолго до наступления темноты.

В пещере было сухо и тепло. Эльфийка, скрестив ноги, села на мое ложе. Мне пришлось довольствоваться нагретым камнем у костра. Гнедой жеребец самым наглым образом храпел в углу пещеры.

– Леди, вы не знаете, как зовут мой трофей? – кивнув головой в его сторону, спросил я.

– Вообще-то Ainskair, – улыбнулась девушка, – но лорд Уриэль чаще называл его проклятьем Падшего и неблагодарной скотиной. Конь не любил Уриэля.

– У нас много общего, – хмыкаю я. – Айнскаир. Айнскаир. Пока произнесешь – язык сломаешь. Это на староэльфийском?

При правлении Элберта III основным языком Рассветной империи стал так называемый новоэльфийский, или общий. От эльфийского в общем языке осталось только название и наименее зубодробительные словечки. Основу языка составил один из главных человеческих диалектов.

– Вы совершенно правы. В переводе на общий это будет «быстрый, как ветер».

– Ветер. Хорошая кличка для лошади. Пожалуй, так теперь я и буду его называть.

Перекусив из моих скромных запасов, мы некоторое время дружески беседовали о мелочах. Когда совсем стемнело, я расстелил рядом с костром лошадиную попону, которая должна была послужить мне сегодня постелью.

Боясь нарушить выкованное между нами ранее хрупкое равновесие, я все-таки решил задать давно интересующий меня вопрос:

– Леди Эйвилин, – обратился я к притихшей девушке, – вы можете рассказать о себе?

Долгое время она не отвечала.

– Моя мать родом из младшего дома, – тихо начала рассказывать она. – У нее обнаружился сильный магический дар, и она отправилась обучаться в столичном университете. Там она познакомилась с моим отцом. Отец был наследником одного из старших домов. Женившись на моей матери против воли главы дома, он навлек на себя его гнев. Отца лишили наследных прав и сослали наместником в одну из отдаленных провинций. Там я родилась и выросла. Полгода назад отец отправил меня в столицу, к дяде. Он думал, что при дворе я найду себе удачную партию.

Из каких домов были ее родители, девушка не сказала. Настаивать я не решился.

Богатый на события день закончился…

Мы отступаем. Еще немного, и драконы начнут выкашивать наши ряды подобно темным жнецам Падшего. Армии откатываются назад. Часть солдат, бросив оружие, начинает паническое бегство. Они уже мертвецы. Оставшиеся воины выстраивают несколько каре вокруг уставших магов и медленно отходят. Пока маги смогут блокировать магию, у нас есть мизерный шанс дождаться подхода эльфов.

Дракониты бросаются в яростные атаки на ощетинившиеся сталью порядки. Шедшее последним каре неожиданно замирает. Развернув знамена, оно перестраивается в линию и разворачивается в сторону драконитов. Видя жертву товарищей, мое каре из остатков «кулака» начинает перестраиваться с твердым намерением принять бой вместе с ними.

– Держите этот проклятый Падшим строй! – срывая голос, ору я. – Отходить! Всем отходить! Не делайте их жертву бессмысленной!

Восстановленное каре продолжает пятиться назад.

Наконец-то!!!

Из-за холмов, с которых мы начали битву, стремительно вылетают эльфийские конные лучники. Подобно двум гигантским клешням морского краба, они начинают охватывать наши отступающие каре с флангов. На вершинах холмов, трепеща штандартами, выстраиваются стрелки и пехотинцы.

Эльфы натягивают луки, на наши ряды падает ливень стрел. Радостный крик, пронесшийся было над ними, сменяется воплями ужаса и проклятий. Эльфийские пехотинцы на холмах начинают методичную резню безоружных беглецов.

Прижатая к моему лбу холодная рука вырывает меня из пелены сна. Мой взгляд фокусируется на эльфийке, стоящей около меня на коленях. В тусклом мерцании прогоревшего костра видно ее испуганное лицо.

– Что с вами? – произносит она, убирая руку. – Вы так страшно кричали…

С трудом удается взять себя в руки.

– Сон, леди, просто страшный сон, – стараясь подавить нервный озноб, отвечаю я.

– Вы странный. – Ее лицо озаряет несмелая улыбка. – Прекратите называть меня «леди». Разве сложно произнести «Эйвилин»?

Почему на меня так действует ее улыбка? Когда я вижу ее, отчаянье и боль, растревоженные видениями прошлого, отступают, а бушующая во мне буря ненависти успокаивается. Нападает странное умиротворение. Хочется просто лежать и смотреть на ее улыбку. Война, мир, предательство – пусть все катится к Падшему…

– Похоже, ты влюбился, – хмуро комментирует внутренний голос.

Мысленно приказываю ему заткнуться.

– Простите, леди, что потревожил ваш сон… – Холода в моем голосе хватит на пару ледников.

Собрав в кулак остатки воли, отворачиваюсь к стене и закрываю глаза. Со стороны девушки слышится обиженное сопение. Она резко поднимается и возвращается на свое ложе. Давлю в себе желание кинуться следом за ней. Завтра все это не будет иметь никакого значения. Я не знаю, удастся ли мне вырваться из этой ловушки или моя уставшая душа наконец-то обретет покой в чертогах творца. Одно известно точно: завтра я расстанусь с эльфийкой навсегда.

Остаток ночи прошел спокойно. Кошмары прошлого больше не терзали меня, и я неплохо выспался. В этот раз из оков сна меня вырвали чьи-то большие теплые губы, упорно исследующие мое лицо. Открыв глаза, я увидел морду Ветра (теперь моего жеребца), усиленно обнюхивающего мое лицо и волосы. Разочарованный таким исходом, я потрепал гриву жеребца и поднялся со своего ложа. Проклятье Падшему! Чтобы я еще раз спал на практически голых камнях! Все тело ломило так, будто на нем всю ночь веселилась толпа пьяных гоблинов в компании с горным великаном.

Девушки в пещере не было. Настороженно оглядевшись, я увидел, что ее лук мирно покоится на ложе. Облегченно перевожу дух. Похоже, эльфийка не сбежала. Сухой треск у входа подтвердил мое предположение. Вошедшая Эйвилин сухо поприветствовала меня и принялась копаться в сумках с припасами. Пожав плечами, я покинул пещеру.

Весь день прошел в подготовке к «прорыву» через эльфийскую стражу. За это время мы перебросились с эльфийкой всего несколькими десятками фраз. Разрезав мою запасную рубашку на лоскуты (добряки эльфы хорошо меня снабдили), Эйвилин аккуратно перебинтовала мое лицо. Нацепив на себя походный плащ и перчатки, я скрыл голову под глубоким капюшоном. Девушка придирчиво осмотрела меня со всех сторон и одобрительно кивнула. Будем надеяться, что стражники сосредоточат все внимание на ней и не заметят всей несуразности моего вида.

Как только начало смеркаться, я вывел жеребца из пещеры и старательно оседлал. Легко вскочив в седло, протянул руку эльфийке и помог сесть впереди меня. Из вещей я взял с собой двухдневный запас провизии, деньги и меч.

К заходу солнца мы прибыли к воротам в стене, отделявшей долину от остального мира. Стражники с невысокой башни, возвышающейся над воротами, попросили нас представиться.